Текст книги "Справочник школьника по литературе"

У, Ф

Фарсы – см. жанры драматургии

Футуризм – (от латинского «futurum», т. е. будущее), одно из основных авангардистских течений в европейском искусстве начала XX века, получившее наибольшее развитие в Италии и России. Идеи футуризма, оформившиеся прежде всего в пространственных искусствах (напр., скульптуре), нашли выражение и в литературе, театре, музыке, кинематографе, а также искусствоведении и литературоведении. Первая декларация – «Манифест футуризма» 1909 г. Ф. Маринетти (Италия). Основными признаками футуризма являлись:

1. Разрыв с традиционной культурой, утверждение эстетики современной урбанистической цивилизации, с ее динамикой, безличностью и амморализмом.

2. Стремление передать фиксируемый сознанием «человека толпы» хаотический пульс технизированной «интенсивной жизни», мгновенной смены событий-переживаний.

3. Для итальянских футуристов были характерны не только эстетическая агрессия и эпатаж консервативного вкуса, но и вообще культ силы, апологии войны как «гигиены мира», что впоследствии привело некоторых из них в лагерь Муссолини.

Русский футуризм возник независимо от итальянского и, как самобытное художественное явление, имел с ним мало общего. История русского футуризма складывалась из сложного взаимодействия и борьбы четырех основных группировок: 1) «Гилея» (кубофутуристы) – В. В. Хлебников, Д. Д. и Н. Д. Бурлюки, В. В. Каменский, Е. Г. Гуро, В. В. Маяковский, А. Е. Крученых, Б. К. Лифшиц; 2) «Ассоциация эгофутуристов» – И. Северянин, И. В. Игнатьев, К. К. Олимпов, В. И. Гнедов и др.; 3) «Мезонин поэзии» – Хрисанф, В. Г. Шершеневич, Р. Ивнев и др.; 4) «Центрифуга» – С. П. Бобров, Б. Л. Пастернак, Н. Н. Асеев, К. А. Большаков и др.

Самой ранней и наиболее радикальной была «Гилея», участники которой в многочисленных сборниках («Садок судей» 1910; «Пощечина общественному вкусу» 1912; «Дохлая луна» 1913 и др.) и выступлениях, часто с представителями других группировок, преимущественно и определяли «лицо футуризма».

Общая основа движения – стихийное ощущение «неизбежности крушения старья» (Маяковский) и стремление предвосхитить, осознать через искусство грядущий «мировой переворот» и рождение «нового человечества». Художественное творчество должно было стать не подражанием, а продолжением природы, которая через творческую волю человека создает «новый мир, сегодняшний, железный» (К. С. Малевич). Отсюда – разрушение условной системы литературных жанров и стилей, возвращение к фольклорно-мифологическим первоначалам, когда язык «был частью природы» (Хлебников). На базе живого разговорного языка футуристы разрабатывали тонический стих, фонетическую рифму, настаивали на неограниченном словотворчестве и «словоновшестве» вплоть до изобретения новых диалектов, экспериментировали с языковой графикой (т. е. вводили в свои произведения художественные эксперименты со шрифтами и др. знаками), предельно расширяя диапазон литературного языка.

Некоторые послереволюционные литературные группировки («Искусство коммуны», дальневосточное «Творчество», тифлисский «41°», «ЛЕФ» и др.) генетически были связаны с футуризмом, однако собственная его история в России исчерпывается предреволюционным десятилетием.

Х

Хорей – см. стихотворные размеры

Ц

Цезура – см. системы стихосложения (силлабическое стихосложение)

Ч, Ш

Школьная драма – см. жанры драматургии

Щ, Э

Элегия – см. лирические жанры

Эпиграмма – см. лирические жанры

Эпитет – (от греческого «epiteton» – букв. «приложенное»), образное определение предмета (явления), выраженное преимущественно прилагательным, но также наречием, именем существительным, числительным, глаголом. В отличие от обычного логического определения, которое выделяет предмет из многих (напр., «тихий звон»), эпитет выделяет в предмете одно из его свойств («гордый конь»), либо переносит на один предмет свойства другого предмета («живой след»). Напр., в народно-поэтическом творчестве распространены так называемые «постоянные эпитеты»: добрый молодец, чистое поле, красна девица.

Эпическая поэма – см. эпические жанры

Эпические жанры – литературные жанры, характерные для эпоса как рода литературы. Основными среди них являются: эпопея, эпическая поэма, повесть, рассказ, новелла, роман, некоторые виды очерка. Специфическая черта эпоса – организующая роль повествования: носитель речи сообщает о событиях и их подробностях, как о чем-то прошедшем и вспоминаемом, попутно прибегая к описаниям обстановки, действия и облика персонажей, а иногда – к рассуждениям. Основное различие между перечисленными жанрами – в объеме произведения, а также в масштабе отображаемых событий и философских обобщений.

Эпопея – монументальное по форме произведение общенародной проблематики (напр., «Война и мир» Л. Н. Толстого, «Тихий Дон» М. А. Шолохова).

Эпическая поэма – поэтическое, в некоторых случаях прозаическое произведение, обладающее сюжетностью; как правило, произведение воспевающее славное прошлое народа, его духовное становление или устремления и т. п. (напр., «Полтава» А. С. Пушкина, «Мертвые души» Н. В. Гоголя).

Роман – произведение, в котором повествование сосредоточено на судьбе отдельной личности в процессе ее становления и развития. По определению В. Г. Белинского, роман – это «эпос частной жизни» (напр., «Обломов» А. И. Гончарова, «Отцы и дети» И. С. Тургенева).

Повесть – «средний» жанр эпического рода литературы. По объему, как правило, меньше романа, но больше рассказа, новеллы. Если в романе центр тяжести лежит в целостном действии, в фактическом и психологическом движении сюжета, то в повести основная тяжесть переносится нередко на статичные компоненты произведения – положения, душевные состояния, пейзажи, описания и т. п. (напр., «Степь» А. П. Чехова, «Записки из «Мертвого дома» Ф. М. Достоевского). Разграничить роман и повесть часто бывает достаточно трудно, в западном литературоведении жанр «повесть» не выделяется вовсе (там разделение происходит на две основные категории: «novel» – «роман», и «short story» – «рассказ»). Новелла – малый прозаический жанр, сопоставимый по объему с рассказом (что дает иногда повод для их отождествления – существует точка зрения на новеллу как на разновидность рассказа), но отличающийся от него острым центростремительным сюжетом (нередко парадоксальным), отсутствием описательности и композиционной строгостью. Поэтизируя случай, новелла предельно обнажает ядро сюжета, сводит жизненный материал в фокус одного события (напр., ранние рассказы А. П. Чехова, Н. В. Гоголя, цикл «Темные аллеи» И. А. Бунина). Рассказ – малая эпическая жанровая форма художественной литературы – небольшое по объему изображенных явлений жизни, а отсюда и по объему текста, прозаическое произведение (напр., рассказы В. М. Гаршина, А. П. Чехова, И. А. Куприна и т. д.).

Эпопея – см. эпические жанры.

Эпос – см. роды литературы.

Ю, Я

Ямб – см. стихотворные размеры.

Раздел II
Русская литература XI—XVIII веков

Данный раздел посвящен русской литературе XI—XVIII веков. В него вошли персоналии таких авторов, как Аввакум, А. Никитин, К. Истомин, Ф. Прокопович, А. Кантемир, М. Ломоносов, А. Сумароков, Д. Фонвизин, А. Радищев и многих других. Целью настоящего раздела было не только ознакомить учащихся с фактами биографии и литературной деятельностью авторов, входящих в обязательный курс изучения русской литературы, но и существенно расширить рамки школьной программы. Материалов, вошедших в раздел, вполне достаточно для системного изучения древнерусской литературы и литературы периода реформ XVIII века.

В раздел вошли сведения:

1. По периодизации древнерусской литературы, с краткой характеристикой каждого из этапов ее развития;

2. Об основных русских летописях и литературных памятниках, включая и сравнительно недавно вошедшие в научный обиход, например, о Велесовой книге;

3. О литературных направлениях, течениях и школах указанного периода;

4. О политических и идеологических процессах, оказывавших непосредственное влияние на литературу, включая реформу церкви;

5. О деятельности политических групп, оказывавших влияние на развитие литературы (например, масонства).

Развитие русской литературы на протяжении восьми веков было неоднородно, различались, соответственно и взгляды на литературу этого периода, в то или иное время высказывавшиеся различными исследователями. В разделе приведены данные новейших исследований, например, касающиеся «Слова о полку Игореве» – гипотеза академика Б. Рыбакова о «перепутанных страницах», а также исследования А. Чернова о поэтическом строе великого произведения, доказывающие, что «Слово…» написано не только стихами, но и стихами рифмованными. Излагается также взгляд современных авторов на «норманскую теорию» происхождения государственности у славян.

Все материалы располагаются в алфавитном порядке.

А

Аввакум Петров (протопоп Аввакум) (1620 или 1621– 1682) – русский писатель и публицист, глава церковного раскола. Из шестидесяти с небольшим лет жизни почти половину он провел в ссылках и тюрьмах, боролся с церковными и светскими властями, защищал угнетенных и униженных «простецов». Мученическую жизнь Аввакума увенчала мученическая кончина. В 1682 г. Аввакума сожгли в Пустозерске «за великие на царский дом хулы».

Аввакум обладал замечательным даром слова и из писателей XVII в. был самым ярким и как проповедник, и как стилист. «Житие» Аввакума было издано в 1861 г. Н. С. Тихонравовым, и вскоре оно не только вышло за пределы старообрядческого чтения, но и было признано всеми как одна из вершин литературного творчества.

Суть взглядов Аввакума состояла в следующем. Боголюбцы (к которым относился и Аввакум) считали, что государство и церковь, чьи слабости обнажила Смута, нуждаются в преобразовании. Власти же противились всяким изменениям, цепляясь за «древнее неблагочиние». Боголюбцы занимались социально-христианской работой: они возродили личную проповедь, толковали «всяку речь ясно и зело просто слушателям простым», помогали бедным, заводили школы и богадельни. Епископы видели в этом посягательство на их духовную власть, бунт стада против пастырей: ведь боголюбцы представляли низшее духовенство, которое было гораздо ближе к народу, нежели архиереи.

Но когда началась реальная церковная реформа, боголюбцы не приняли ее. По мнению боголюбцев, Никон (который раньше принадлежал к их числу и при помощи боголюбцев был избран патриархом) предал главную идею движения – идею соборности (т. е. общности, единения людей в вере), согласно которой управление церковью должно принадлежать не только архиереям, но и бельцам (т. е. низшим священнослужителям), «а также и в мире живущим и житие добродетельное проходящим всякаго чина людем».

Вторая причина – национальная. Никона обуревала мечта о вселенской православной империи. Эта мечта заставила его сблизить русский обряд с греческим. Боголюбцам вселенские претензии были чужды, и Никон с его грандиозными планами казался им кем-то вроде римского папы. Так начался раскол Московского царства.

Аввакум скитался по Сибири одиннадцать лет. Между тем его враг Никон в 1658 г. был вынужден покинуть патриарший престол, потому что царь уже не мог и не хотел терпеть его властную опеку. Когда в 1664 г. Аввакума вернули в Москву, царь попытался склонить его к уступкам: близился суд над поверженным патриархом Никоном, и государю важна была поддержка человека, в котором «простецы» уже признали своего заступника. Но из попытки примирения ничего не вышло. Аввакум надеялся, что удаление Никона означает и возврат к «старой вере», торжество боголюбческого движения, которое некогда поддерживал и сам молодой царь Алексей Михайлович. Но царь и боярская верхушка вовсе не собиралась отказываться от церковной реформы: они использовали ее в целях подчинения церкви государству. Скоро царь убедился, что Аввакум для него опасен, и у непокорного протопопа снова была отнята свобода. Последовали новые ссылки, новые тюрьмы, лишение священнического сана и проклятие церковного собора 1666—1667 гг. и, наконец, заточение в Пустозерске, маленьком городке в устье Печоры, в «месте тундряном, студеном и безлесном». Сюда Аввакума привезли 12 декабря 1667 г. Здесь он провел последние пятнадцать лет жизни.

В Пустозерске Аввакум стал писателем. В молодые годы у него не было литературных притязаний. Он избрал другой путь – устную проповедь, прямое общение с людьми. В Пустозерске Аввакум не мог проповедовать своим «чадам духовным», и ему не осталось ничего другого, как взяться за перо. Из разысканных до сей поры сочинений Аввакума (общим числом до девяноста) более восьмидесяти написано в Пустозерске.

В 1670-е гг. Пустозерск стал одним из виднейших литературных центров Руси. Аввакума сослали сюда вместе с другими вождями старообрядчества – соловецким иноком Епифанием, священником из г. Романова Лазарем, дьяконом Благовещенского собора Федором Ивановым. Они составили «великую четверицу» писателей. Первые годы узники жили сравнительно свободно, наладили литературное сотрудничество, обсуждали и правили работы друг друга и даже выступали в соавторстве (например, так называемая пятая челобитная, которую в 1669 г. Аввакум сочинил вместе с дьяконом Федором). Они искали и находили контакты с читателями на Мезени, где пребывала семья Аввакума, в Соловках и в Москве. Епифаний, очень способный также ко всякой ручной работе, делал во множестве деревянные кресты с тайниками, в которых прятал «грамотки», адресованные «в мир». Власти прибегли к карательным мерам. В апреле 1670 г. над Епифанием, Лазарем и Федором учинили «казнь»: им отрезали языки и отсекли правые ладони. Аввакума пощадили (царь, по-видимому, испытывал к нему некоторую симпатию). Условия заключения резко ухудшились. «Обрубиша около темниц наших срубы и осыпаша в темницах землею… и оставиша нам по единому окошку, куды нужная пища принимати и дровишек приняти». Но и в этих невыносимых условиях «великая четверица» продолжала интенсивную литературную работу. Аввакум написал множество челобитных, писем, посланий, а также такие обширные произведения, как «Книга бесед» (1669—1675), состоящая из десяти рассуждений на вероучительные темы; «Книга толкований» (1673—1676) – она включает толкования Аввакума псалмов и других библейских текстов; «Книга обличений, или Евангелие вечное» (1679), содержащая богословскую полемику с дьяконом Федором. В «земляной тюрьме» Аввакум создал и свое знаменитое «Житие» (1672), которое несколько раз перерабатывал.

Объявив себя защитником «святой Руси», Аввакум нарушил один из важных литературных запретов, так как впервые объединил автора и героя агиографического (житийного) повествования в одном лице. С традиционной точки зрения это недопустимо, это греховная гордыня. Аввакум впервые в русской литературе так много пишет о собственных переживаниях, о том, как он «тужит», «рыдает», «вздыхает», «горюет». Впервые русский писатель дерзает сравнивать себя с первыми христианскими писателями – апостолами. Аввакум называет свое «Житие» «книгой живота вечного». Аввакум свободен в выборе тем и персонажей, свободен в «просторечии», в обсуждении своих и чужих поступков. Он – новатор, нарушающий традицию. Но он оправдывается тем, что возвращается к апостольским истокам христианской традиции.

Авраамий Палицын – см. Палицын Авраамий

Апокрифы – произведения, повествующие о библейских персонажах или святых, но не вошедшие в круг памятников, почитаемых как священное писание или официально признанных церковью (напр., апокрифическое «Хождение Богородицы по мукам»).

Б

Беллетристика – произведения занимательно-развлекательного плана, в которых на первое место выходил сюжет, интрига. Несмотря на то, что в беллетристических произведениях мог присутствовать сильный дидактический элемент, в целом это было именно занимательное чтение. Первыми беллетристическими произведениями, появившимися на Руси, были переводные «Александрия» (в основе которой лежит эллинистический роман), рассказывающая о жизни и подвигах Александра Македонского, «Повесть о Варлааме и Иоасафе», в которой живописуется то, как царевич Иоасаф, сын индийского царя-язычника, под влиянием пустынника Варлаама становится христианским подвижником, и др.

«Боголюбцы» – церковно-духовное движение середины XVII века. Истоки движения состояли в том, что изменения, произошедшие в жизни русского общества на рубеже веков, привели и к расколу русской культуры на два течения. С одной стороны это был епископат и богатые монастыри (в крепостной зависимости от которых находилось в то время восемь процентов населения Руси), которые поддерживали власть, а, соответственно, свои имущественные интересы. С другой – это были приходской клир и белое духовенство (т. е. рядовые священнослужители), которые по своему имущественному цензу и образу жизни мало чем отличались от посадских мужиков и крестьян. Именно это течение, получившее название «боголюбства», возглавляли протопопы – царский духовник Степан Вонифатьев, Иван Неронов, Аввакум. К этому кружку «боголюбцев» и «ревнителей благочестия» принадлежал поначалу и патриарх Никон. «Боголюбцы» понимали, что после Смуты русская культура распалась на несколько течений, независимых друг от друга или даже прямо враждебных одно другому. Они стремились достичь единства культуры (разумеется, в рамках православия), приобщить к ней низы общества. Они не звали в монастыри и в скиты, «боголюбцы» предлагали «спасаться в миру», заводили школы и богадельни, проповедовали на улицах и площадях. Всякие иноземные веяния казались людям типа Ивана Неронова и Аввакума опасными для национального единства. Поэтому они недоверчиво относились даже к единоверным (православным же) грекам, белорусам и украинцам, утверждая, что под властью поляков и турок невозможно сохранить чистоту веры. Видя в Руси последний оплот православия, отождествляя культуру и веру, «боголюбцы» ратовали за оцерковление всего русского быта (упорядочение литургии, т. е. церковной службы, составляло предмет их особых забот).

Когда же Никон (сам происходивший из среды «боголюбцев») был возведен на патриаршество, внезапно выяснилось, что оцерковление жизни он понимал совсем не так, как его недавние соратники. Планы Никона предусматривали, чтобы Русь возглавила вселенское православие. Он решительно поддержал стремления Богдана Хмельницкого воссоединиться с Россией, не побоявшись неизбежной войны с Речью Посполитой. Он мечтал об освобождении балканских славян. Он дерзал думать о завоевании Царьграда (Константинополя). Эта идея православной империи и вызвала церковную реформу. Никона беспокоила разница между русским и греческим обрядами: она казалась ему препятствием для вселенского главенства Москвы. Поэтому он решил унифицировать (т. е. сделать единым) обряд, взяв за основу греческую практику, которая к тому времени была уже введена на Украине и в Белоруссии. Перед великим постом 1653 г. патриарх разослал по московским храмам «память», предписав заменить двуперстное крестное знамение трехперстным. Затем последовала правка богослужебных текстов. Тех, кто отказывался подчиниться нововведениям, предавали анафеме, ссылали, заточали в тюрьмы, казнили. Так начался раскол.

Предпочтя греческий обряд, Никон исходил из убеждения, что русские, принявшие христианство из Византии, самовольно исказили его. История свидетельствует, что Никон заблуждался. Во времена Владимира Святого греческая церковь пользовалась двумя различными уставами, Студийским и Иерусалимским. Русь приняла Студийский устав, который в Византии со временем был вытеснен Иерусалимским. Таким образом, не русских, а скорее греков нужно было уличать в искажении старины.

Реформа породила массу противников, к которым относились и «боголюбцы». Вряд ли «ревнителями древлего благочестия» двигало стремление к исторической истине, скорее, это было оскорбленное национальное чувство. Разрыв с многовековой традицией они сочли надругательством над русской культурой. В реформе они не без основания усматривали западнические тенденции – и протестовали против них, боясь утратить национальную самобытность.

Никон без особого труда устранил «боголюбцев» от высшего руководства церкви. Но торжество патриарха было недолгим. Притязания на неограниченную власть вызвали раздражение царя и бояр. К 1658 г. разногласия обострились настолько, что Никон оставил патриарший престол. Восемь лет он прожил в своем Новоиерусалимском монастыре, пока церковный собор 1666—1667 гг. не осудил и его, и вождей старообрядчества, одновременно признав реформу.

Дело в том, что вселенская империя, по мысли Никона, должна была стать империей теократической (т. е. где внутреннюю и внешнююю политику определяют священнослужители). «Священство выше царства» – вот идея, которой он руководствовался и которую, не дожидаясь грядущего соединения православных народов, стремился утвердить в России.

Ни царь, ни бояре, ни дворянство в целом не могли смириться с притязаниями патриарха. На соборе, низложившем Никона, было заявлено: «…никто же не имеет толику свободу, да возможет противиться царскому велению…, патриарху же быти послушливу царю». Никон хотел беспредельной власти – такой же, как у римского папы. Но дворянство победило его, и дворянский царь Алексей Михайлович стал абсолютным монархом вроде Людовика XIV.