Текст книги "Последние рыцари. Фантастическая сага «Миллениум». Книга 1. Том 1"

– А то, что мне врать не надо, – улыбнулся он, показав ровные белые зубы, после чего приблизился, чуть наклонив голову, как будто для поцелуя, но вместо этого легко подхватил Лорэйн на руки (та лишь охнула), покружил пару секунд и посадил на кресло, а сам отстранился, подняв руки: – Ну, впрочем, может ты и не врешь. Ведь не все же хотят молодости, любви, наконец, настоящей романтики… Прокатиться над городом так, чтобы ветер в ушах свистел – тогда не буду мешать, присоединимся к остальным и будем чтить Святоооого Лукуууу, – это он произнес нараспев, сложив ладони вместе и закатив глаза – Лорэйн звонко рассмеялась. Алекс плюхнулся рядом, на соседнее кресло, и наклонился ближе. – Ты вообще кем мечтала стать, если не секрет? – А если секрет? – она тоже наклонилась, подперев рукой щеку и улыбаясь. – Но ведь я – лучший в мире хранитель секретов! Только шепни – и об этом никто никогда не узнает! Ну же, признайся, ты хотела быть портальным мастером и проверять телепортационные линии… – Хаха, ну уж нет! – замахала она руками, и Алекс подавил желание поцеловать ее прямо в губы. – Нет? Тогда, наверно, истребителем темных магов? В обтягивающих штанах, с катаной, ну, короче, как в боевиках. Лорэйн засмеялась еще громче: – Уже ближе! Я хотела быть актрисой, но мне объяснили, что это дано не всем. – Что? Вот чепуха! Да ты как никто умеешь изображать что угодно: что тебе интересно слушать про «Святооого Лукууу», что тебе совершенно фиолетово на Алекса, что ты ни капли не романтик… – Ну хватит! Может, ты наглеешь, а? Между прочим, я этого не люблю, – она отстранилась. Нашла чем смущать. Алекс, не моргнув глазом, соскользнул с кресла и встал на одно колено, подняв руки над головой. – Прошу, прости, госпожа, меня, глупага да наглага. Ведь все от избытка восхищения пред вами! Я ваш рыцарь – хотите, убью дракона? – Сначала найдите! – фыркнула она хоть и насмешливо, но без холода в голосе, – ладно, прощу вас… на первый раз. Но больше чтобы никаких вольностей, иначе…

«О, вольности будут, моя прекрасная, кошечка, ведь только этого ты и хочешь… как и того, чтобы чувствовать, что управляешь ситуацией». Парни, кто поумнее Алекса, ломали голову над этим противоречием, а он – просто принимал как данность и действовал. И ведь работало, прекрасно работало. – Иначе мне останется только уйти в поход и вернуться убитым с вашим именем на устах, – Алекс поклонился на прощание, без спроса взял ее ручку и поцеловал пальчики (такие тоненькие, такие нежные… как у маленькой, беззащитной птички!), после чего развернулся и как ни в чем ни бывало присоединился к компании, слушавшей Томашевского. Знаком показал, что был в туалете, и о нем думать забыли. Лизоблюды изо всех сил изображали рвение, стараясь не зевать, Этьен уже, кажется, пожалел, что вызвался, и тоже старался выдавить из себя заинтересованную улыбку. А Алексу хотелось петь – ведь сегодня он, ни много ни мало – прорвал оборону!

…Впрочем, быстрого наступления не вышло. Встречи стали реже, в стенах Университета она почти не появлялась, но на самих посиделках дела шли иначе – Лорэйн говорила чуть оживленнее, смотрела на него с откровенной приязнью, в, общем, откровенно ждала повода – но тот все не наступал. Этот курс был последним, и подготовка к экзаменам действительно пожирала почти все время и силы. Алекс делал все, чтобы оставаться для нее оригинальным и интересным. Впрочем, надо сказать, она не раз заставляла его нервничать – могла и не прийти, могла вовсе на него не смотреть, болтая с кем угодно, или храня молчание, или вовсе ухаживая за мужем – и Алекс бесился, когда проклятый червячок шептал, что с ним она лишь развлекается, кокетничает, а ее настоящая страсть – «солидный, зрелый, состоявшийся мужчина». Эту фразу червячок произносил ее голосом, и внутри все клокотало и кипело от злости и ревности. В такие дни Алекс был мрачен и зол, тренировался, пока не падал с ног, круша манекены и драгоценную плитку в учебном кабинете – не беда, ее ведь зачаровали на самовосстановление.

Зато он был неописуемо счастлив, когда она смотрела на него и только на него – взглядом, который не оставлял сомнений.

Алекс как-то отомстил ей за издевательства – без предупреждения пропустил заседание. На следующий раз, она быстро повернула голову в сторону входа и так же быстро отвернулась, увидев его – ура! Ура! В тот день она пару раз атаковала его язвительными замечаниями, пару раз – согласилась с его высказываниями (совершенно ерундовыми), наградив нежной улыбкой, засмеялась над не особо смешной шуткой.

Его целиком поглотили волнение, азарт и нежность – и близость цели, постоянно ускользающей, и все же – не судьба ей от него ускользнуть. Пусть дразнит, сколько хочет, но она будет счастлива – с ним и только с ним. В последнее заседание он, воспользовавшись похожей отлучкой всей компании (снова смотрели какие-то «бесценные» экспонаты) снова поговорил с ней наедине. Алекс был молчалив, но избегал затрагивать серьезные темы. Сказал лишь, что давно мечтал об Ордене, об опасностях и что больше на заседания клуба не придет – разговоры разговорами, но цель – важнее. Она, кажется, была недовольна – и при этом посмотрела с уважением (восхищением?). Алекс снова поцеловал ее руку, на этот раз не выпустив ее после поцелуя. Они были так близко, что вполне чувствовали дыхание друг друга, и Алекс попросил, если они пройдут последнее испытание, оказать им честь и вместе со всей компанией отметить эту победу. Она, подумав, согласилась – почему нет? Все-таки он пригласил ее не на свидание, а на студенческий выпускной в узком кругу. Никакого интима – по крайней мере, формально не придерешься, а если есть желание – придет.

Алекс не стал затягивать «прощание» и присоединился к своим.

…И вот, день финального испытания настал. На кону было слишком много – и его будущее в Ордене, и самоуважение, и, что вдохновляло и волновало больше всего, перспективы их с Лорэйн отношений – и ничего на всем этом свете он не хотел в те дни сильнее, чем быть с ней, всегда, каждый день, говорить обо всем на свете и терзать кровать во всех мыслимых позах. И все это – будет. Или он – не Алекс Рошфор!

Сказав себе эту мотивирующую фразу, Алекс шагнул навстречу последнему испытанию. Друзья ждали, сосредоточенные и напряженные, готовые к прыжку, собравшие все силы в кулак. Еще две минуты они повторяли тактику. Еще минуту – готовились к выходу. Десять секунд – и они стояли на арене, все вместе, и в другом ее конце был лысый человек в темных очках и длинной кожаной куртке, скрестивший руки и ноги в причудливой позе. Маг, тягаться с которым было труднее, чем одолеть сотню гулей разом. Но не одолеть – нельзя.

Ударил гонг, и последнее испытание началось.

***

Алекс сделал рывок вперед, не боясь получить встречный удар – помимо собственного щита его поддерживали щиты Альбины, Анджелы и Жана.

Кей, однако, и не стал ударять в лоб – напротив, телепортировался назад, попытавшись поразить целителей – но их разом прикрыли Элли и Давид, синхронно встретив выпад Кея стеной лезвий. Тот отступил, создав три иллюзии. Ребята знали, что нужно делать – Элли, Давид и Алекс ринулись на каждую из них. Призрачный Кей атаковал залпами чародейских сфер и стрел, замедлял, отбрасывал Алекса и телепортировался, стараясь вывести его из строя и напасть на Кэрол и Антуана – они, окруженные защитными сферами, собирали силу для решительного удара, а Альбина с Анджелой синхронно читали заклинание, рассеивающее магию.

Алекс воздел молот над головой, и ледяное копье Кея, направленное в Альбину, притянулось к нему, разбившись о щит. Целительницы наконец закончили произнесение заклинания, и астральные проекции исчезли, а вместе с ними появился и настоящий Кей, который, будучи до этого скрыт в невидимости, держал руки над головой, читая заклинание огромной мощи. Антуан и Каролин успели вовремя – их рассеивающие лучи встретились с огромной бирюзово-сиреневой сферой, которую Кей метнул в них, как гигантский мяч. Вспышка – щиты ощутимо смяло, Алекса протащило несколько метров назад, но он устоял – как и другие. Кей, не теряя ни секунды, с огромной силой и скоростью двинулся вперед, выставив ладонь прямо перед собой. Ребята синхронно выполнили скачок, при этом сотворив заклинание замедления – помогло, но не вполне – Кей уже не сливался в пятно, был различим, но все равно фантастически быстр. Однако, этого хватило Жану, чтобы сделать мгновенный выстрел из зачарованного лука – Кей поймал волшебную стрелу, но ее сила остановила учителя.

Антуан ударил о землю посохом – и кольцо энергии засверкало вокруг Кея, не давая ему вырваться. Кэрол сделала быстрое па, и из ее палочки сверкающими змеями вырвались серебряные ленты заклинаний, опутывая Кея. Тот сотворил ударную волну, вслед за чем телепортировался и поочередно применил огненную вспышку, от которой в разные стороны мгновенно выросли стены пламени, вихрь ледяных осколков и несколько стрел темной энергии, разъедающей магические щиты. В ответ на это Алекс сделал рывок в самое пламя, вобрав его в себя, сколько хватило сил, и отправив в Кея. Тот мгновенно вызвал ледяную стену и одним прыжком взлетел в воздух, замерев и раскинув руки, как сокол, готовящийся к прыжку. Не сговариваясь, все бросили в него заклинания, принадлежавшие разным стихиям – однако его щит из энергии Духа поглотил их все разом. Ошибка была понятна, но учитель уже контратаковал – из его рук вырвалось несколько потоков темной энергии, рассекающих пространство и застилающих его туманом. Тут же, не дожидаясь их нового нападения, Кей резко спикировал вниз, набросившись на Элли – в его руках материализовался посох из чистой энергии, и Элли едва успела сделать кувырок назад. Кей выпустил в нее разряд сине-зеленой молнии, остановив атаку, и тут же сделал резкий выпад посохом ей в живот. Элли выставила кинжалы для защиты, смягчив удар, но все же он сбил ее с ног. Кей сделал еще один кувырок, чтобы добить ее, но его выпад остановил щит, созданный Анджелой. В спину профессора ударило копье Давида – тот его отразил, но вслед за копьем его ударила молния – Кея отбросило на пару метров. Там в него прилетел залп огненных и ледяных стрел от Кэрол и мощный разряд энергии от Антуана. Альбина же тем временем рассеяла темную дымку, оставшуюся от теневого заклинания, и направила исцеляющий поток к Элли – через две секунды та уже стояла на ногах. Кей отбил заклинания Каролин и поглотил удар Антуана, выпустив его обратно телекинетической волной – и тут Алекс закончил применение своего заклинания – мощного магнитного импульса, рванувшего Кея на себя, и Алекс встретил его круговвым ударом, уронив профессора на пол.

Антуан тут же выпустил сеть из чистой энергии, чтобы обездвижить Кея, но тот, хлопнув в ладоши, оставил на том месте, где только что был, лишь темное облако. Все тут же сотворили щиты и скользнули в стороны.

Кей, выступив из темноты, с огромной скоростью совершая пассы на ходу, выпустил один за другим несколько лучей: бордово-красный – Анджелу сбило с ног; желтый – отбит Алексом; голубой – отразился поочередно от всех щитов; зеленый – парализовал Антуана.

Кэрол, несколько раз за секунду телепортировавшись, выпустила со всех сторон по магическому диску – те синхронно ударили в Кея, он не без усилий отразил атаку, поднял руки над головой, на секунду завис в воздухе и выпустил какое-то красновато-фиолетовое облако, отдаленно напоминавшее голову дракона. Магический снаряд вылетел в сторону Давида, тот уклонился, уклонилась и Элли, и Алекс сделал рывок вперед, чтобы заслонить Антуана. Броня не сумела поглотить всю атаку, казалось, чудовищные клыки перекусили магический доспех напополам.

Алекс увидел перед глазами потолок, не в силах даже пошевелиться, слыша свист и треск. Бой продолжался. Через несколько секунд по всему телу разлились тепло и прохлада, энергия наполнила мышцы, он чувствовал, как срастаются поврежденные ткани. Поднявшись на ноги, он разом оглядел поле боя и увидел – Кэрол только что упала, поверженная, Кей сражался одновременно с Элли и Давидом, вооруженный своим посохом чистой энергии. Он умудрялся одновременно отбивать их атаки и контратаковать, изматывая их стрелами тьмы и высасывающими энергию сине-зелеными молниями. Он двигался так, словно бой был для него естественным, как дыхание, словно он жил сражением и действовал рефлекторно, не задумываясь. Алекс, в лучшие моменты, тоже ощущал этот автоматизм, когда разум сам создает нужные заклинания, тело само поворачивается и делает свою работу, когда в голове нет ни одной мысли – лишь текущий момент. Алекс сосредоточился, поймав это состояние, собрал силу для прыжка – как раз туда, куда Кей отступал в данный момент…

…Это было невероятно, но Кей успел среагировать – сделал кувырок назад, перейдя к дальнему бою. Он бросал в Элли вспышку за вспышкой, луч за лучом, обращая ее атаки обратно, похищая энергию и откидывая ее назад всякий раз, когда та пыталась приблизиться. Брошенный ею кинжал, усиленный огненными чарами, он поймал рукой, запустив обратно веером пламени – Элли не успела защититься, но ее спас щит Альбины. Кей уже приготовил мощное копье зеленой энергии, которое пронзило бы девушку насквозь, когда еще одна стрела Жана, выпущенная под ноги Кея, со звоном рассеяла заклинание. Антуан в это время закончил произнесение довольно редкого заклинания – вихрь молний закружился вокруг Кея, поглощая в себя все его попытки атаковать, и, наконец со звоном вонзившись в него, разбив щит Арканы. Алекс, ждавший этого момента, метнул молот прямо в Кея, тот телепортировался, но еще одна стрела Жана сама догнала его. Кей поймал ее, и в этот момент его настиг массивный файербол Алекса. Последним усилием Кей создал вокруг Алекса красную сферу, схлопнувшуюся вовнутрь – заклинание обездвижило и лишило сил, но Антуан в это время ударил Кею в спину, парализовав лучом холода, а Жан – ударом молнии. Альбина сосредоточила все силы в создании волшебной цепи, блокирующей магию, и Алекс, не поднимаясь, потратил остаток своих сил на то, чтобы сбить Кея с ног ударной волной. Жан пригвоздил учителя еще одной стрелой, и Антуан закончил дело волшебной сетью и оглушающим заклинанием – его Кей отбил скрещенными руками, но на большее его не хватило. Следующее оглушающее заклинание Давида сделало свое дело. Их последнее испытание было окончено.

***

В тот день не было сил ни на что – после ванны и еды вся команда дружно отправилась спать. Уходили с ощущением того, что они только что сделали нечто настолько огромное, настолько невероятное, что это казалось всем скорее победой в игре виртуальной реальности или просмотром боевика, нежели чем-то, что они могли действительно осуществить самостоятельно, по-настоящему. Оваций они даже не слушали, и Алекс, засыпая, блаженно улыбался, согретый мыслью о том, что Лорэйн его видела, видела, как он сражался и как помогал команде, и что никакой Томашевский, развалившись в кресле со своим лживо-заботливым, притворно-душевным, а на деле просто поучающим тоном с ним и рядом не стоит. Он успел представить объятия, ее восхищенный взгляд, поцелуй… и провалился в сон. Хотя уснули они не позже шести вечера, проснулись не так рано – в восемь утра. Домой не уходил никто: выпускникам предоставили обширный зал для гостей – и, дружно проснувшись, гордые победители наконец смутно, еще не веря себе, но все же ощутили реальность вчерашнего – и целый час, одеваясь, убирая постели и во время легкого завтрака, обсуждали мельчайшие детали победы, как перебирают драгоценные камни – каждое движение, каждое заклинание стали поистине бесценными, овеянными ореолом героизма и подвига, как и все, что человек делает в минуту напряжения всех сил, в минуту отчаянной жажды победы, жгучей надежды на удачу.

За завтраком к ним присоединился Кей, выглядевший, надо сказать, тоже вполне бодрым. Он, конечно, не прослезился – это было немыслимо и невозможно, – но крепко обнял каждого, хлопая по плечу – и это было наградой лучше любой медали или похвалы. Он сел с ними за один стол, достав из-под полы бутылку с густой темной жидкостью. – Коньяк, девяносто лет выдержки. Директор подарил мне три бутылки, и это вторая, которую мы сегодня и разопьем. Нет, не всю, я понимаю, у вас еще впереди хороший пикник… Но по рюмочке-две – заслужили, – он подмигнул, блестя черным глазом, и, конечно, никто не отказался, даже оробевшая было Альбина.

…Остаток утра и день ушли на поздравления родителей – Алекс нетерпеливо обнялся с отцом и мачехой, Антуана взял с собой – он по-прежнему не желал видеться с дядей Генри – ну что ж, его дело, хотя, если честно, легче и правильнее было бы примириться. Впрочем, Алекс знал, что извиняться может быть нелегко, даже для него, а уж для такого не особо уверенного в себе интроверта, как Антуан – тем более. В шесть часов все уже собрались возле университетского портала – и ура – Лорэйн тоже пришла! В легком бело-голубом платье, с хитрой заколкой, напоминавшей голубую бабочку, в волнистых волосах – чудо как хороша. Алекс широко улыбнулся, приветствуя ее.

Не теряя времени, компания телепортировалась за город – от портала, за которым открывался вид на холмы и лес, согретые теплым и мягким, как сливочное масло, летним солнцем, шла тропа. Им предстояло несколько километров пути, и путь этот был заполнен песнями, шутками и смехом.

Местом назначения была укромная маленькая долина, в которой притаилось небольшое озеро. Магические палатки, свернутые в два рюкзака, развернулись, повинуясь заклинанию – минута, и подле озера уже располагались шикарные шатры. Еще минута, и весь необходимый инвентарь, убранный в третий рюкзак, разложился по местам. Были, впрочем, вещи, которые нужно делать самим, иначе пропадет все очарование отдыха на природе – например, разводить костер. Алекс знал, что Антуан и Кэрол едят мясо, да и сам порой нарушал общественные установления в пользу стейка, хоть и нечасто – в общем, мясо было замариновано заранее и дожидалось, пока первый костер догорит.

Тем временем, все разделись, и Алекс не без гордости продемонстрировал накачанный торс, широкие плечи и бицепсы. Лорэйн приподняла бровь не то с восхищением, не то с иронией, Элли одобрительно усмехнулась, Кэрол откровенно подмигнула, показав большой палец, Альбина с неловким видом отвернулась. Остальные парни похвастаться мало чем могли. Давид хорошо сложен, но маловат ростом, Жан – парень здоровый, но местами – слишком, про Антуана и говорить нечего, Этьен – практически скелет.

Девушки, конечно, порадовали – особенно Лорэйн, конечно – Алексу пришлось первым зайти в воду, чтобы скрыть возбуждение при виде ее фигуры. Анджела… мм, всем известно, что черные девушки – это что-то, и она не была исключением. Интересно, Жан так и будет тормозить или все же решится отворить уста? Элли еще сексапильнее – еще бы, такая спортсменка. Бедняга Антуан, видеть это и смотреть, как оно на твоих глазах достается другому…

Вот Кэрол, увы, была чересчур худой – со всех сторон, а вот Альбине не мешало бы похудеть. Личико у нее вполне ничего, волосы красивые, но ноги коротковаты, и жирок… Нет, был бы он ее тренером – заставил бы бегать каждый день до упаду и повесил замок на холодильник. Вода обожгла холодком, но через минуту прохлада сменилась теплом. Алекс сплавал туда-сюда, нырнул, и крикнул: – Девчонки, кто хочет попрыгать?

Конечно, хотели все. Алекс охотно подставлял могучие плечи, садился под воду, резко вставал – и очередная дама с писком восторга летела в воду.

Антуан сообразил, что с его ростом и силой тоже вполне справится с такой нехитрой задачей – и аттракцион ускорился. Когда Лорэйн почтила Алекса вниманием, он взял ее за руки – как и других, только нежнее и мягче, держал – на полсекунды дольше, чем надо. Наконец, они с Антуаном устали, и вся компания стала плавать наперегонки. Алекс быстро вырвался вперед, но решил уступить Элли – леди вперед, как-никак. Она, конечно, обиделась на такой сексизм и брызнула в него водой. Алекс в долгу не остался, и вскоре озерцо вспенилось – вся компания призвала в действие буквально все, чему их успел научить Сухарь, и небольшие штормы, цунами, потоки воды и гейзеры сбивали с ног и кружили хохочущую молодежь – пока Антуан, признанный мастер водной стихии, не создал в воде целый водоворот, который потом общими усилиями подняли и превратили в смерч. Всех по очереди подкидывало на десяток-полтора метров в воздух – и падать вниз было так страшно и восхитительно, что каждый сделал это минимум трижды. Антуан, как кит, подлетал выше всех и обрушивался в воду с таким плеском, слово в море упала башня – что приводило всех в крайний восторг, и Антуан летал и летал на бис, пока не перевернулся животом вверх без сил.

Наконец, все выбрались на сушу – костер прогорел, мясо, нанизанное на железные прутья, шипело над углями, импровизированный стол под открытым небом был накрыт салатами, закусками и чем-то еще. Неожиданно для Алекса, Лорэйн потребовала для себя мясо. Все были поражены, но она пожала плечами с совершенно непринужденным видом, слово это было для нее нормой – однако Алекс уловил в ее взгляде: она отпустила себя на свободу, послала к черту травоядные догмы муженька и наконец разрешила себе быть собой – молодой, красивой девушкой, которой хочется веселья, развлечений и романтики. А он, Алекс, будет полным идиотом, если протупит такой замечательный случай – ведь ему, можно сказать, кричат открытым текстом. После ужина пришло время песен возле костра – как раз стемнело, Луна и звезды сияли нестерпимо ярко, словно от всей души желая им прекрасного вечера. Наколдовать музыку было делом простым – и началась песня. Первым пел Давид – что-то бойкое, веселое, легкое, порывистое, про море, вихри и бесконечный простор впереди, про открытые в будущее пути – и Элли смотрела на него с таким обожанием, что не будь тут такой толпы, уже сейчас бы обхватила его руками и ногами и…

Потом спела Анджела – что-то свое, народное, одновременно молодежное и древнее, вводящее в какой-то транс, но радостно-нетерпеливый, а не усыпляющий.

Следующим, внезапно, был Жан – он, оказывается, любил музыку – и вот спел, на удивление неплохим голосом, что-то такое романтическое, но о не о людях, о природе. Анджела хлопала громче всех и даже потрогала его за плечо, но Жан, видимо, намеков не понимал. Ну что ж – ему же хуже. Алекс тоже присоединился к делу – а петь он учился еще в детстве, так что волнения не было. Песню выбрал специально – лирическую, медленную, про страсть и ошибки, про судьбу и любовь, которую запирать нельзя, которая живет только на воле.

На этой волне девушек охватили чувства, и Алекс тут же извлек вино и креветок с мидиями из охлаждающих сумок. Изысканное угощение для полураздетых людей ночью подле костра – что может быть прекраснее? Пожалуй, только танцы – и тут уж все оторвались по полной: сначала просто смешавлись в общем танце, потом разбились на пары – впрочем, народ был еще не настолько пьян, чтобы уединиться по палаткам, и партнеров меняли по очереди, да и слишком медленных танцев не ставили.

Наконец, подустав, стали травить байки – кто страшные, кто смешные. Алекс рассказал, как они с отцом ездили в Африку, в Карфаген – ему там, впрочем, не очень понравилось. Все, конечно, очень богато, шикарно, все разодеты в пышные халаты и золото, женщины почти голые, фонтаны брызжут сладким вином – но что-то было не так в этом месте, как-то слегка удушливо, как от приторных благовоний.

Жан рассказывал, как он со своим дедом постоянно ходил в походы, в лес – да не просто с ночевкой, а на неделю, если не больше. Видели кучу всякого зверья, отстреливалась от костеглода, не раз слышали вой оборотня. Этьен внезапно поддержал рассказ – Луна в этот день была полной, и он поведал, что тоже ходил раньше, в детстве, с отцом в лес – на оборотней не натыкались, повезло, а вот гремлина как-то видели. Мерзкое, говорит, зрелище – маленький, чуть больше кошки, серенький, глаза большие, желтые, уши длинные и острые, и нос пятачком. Погрозил он им когтем да был таков.

– Кстати, это недалеко отсюда было. Батя говорил, в этом лесочке как-то единорога видели – они тоже в полнолуние любят выходить, и оборотней прогоняют. – Да ну тебе, батя твой тебя разыграл, – отмахнулся Давид, лениво улыбаясь. – А вот нет! Не он один видел, я потом у соседей узнавал! – обиженным тоном честного свидетеля сказал Этьен. – А пойдемте проверим! – азартно предложила Кэрол, – единороги это, конечно, неплохо, но может, если повезет, и оборотень будет?

Идею приняли с восторгом, и народ живо поднялся на ноги. Алекс тут же понял, что момент подвернулся – лучше некуда, и предложил разбиться поодиночке – чтобы не спугнуть лесную живность. Через десять минут все действительно разошлись кто куда – хотя что там, нет сомнения, что Давид поймает если не единорога, то во всяком случае Элли, так что Алекс был не одинок в своих намерениях. Он выследил Лорэйн, которая не особо и пряталась, уйдя совсем недалеко от лагеря. Он подошел почти вплотную. – О, разве я похожа на единорога? – осведомилась Лорэйн нежно и воинственно, и Алекс ответил ей в тон: – Нет, но я забыл сказать, что я – оборотень, а сейчас полнолуние… – Какой ужас! Тогда мне пора бежать, громко крича, знаешь ли… – Если я дам тебе это сделать, – Алекс прислонил ее к стволу, не касаясь руками – от мягкости и жара ее тела он чувствовал, что вот-вот взорвется. – Эй, что за наглость? Ты что, решил, что я…

Он не дал ей договорить, закрыв рот поцелуем. Она сопротивлялась секунды три – после чего ответила с такой страстью, что Алекс просто забыл, где находится, можно сказать, улетел на седьмое небо – то есть буквально ощутил, словно ноги оторвались от земли. О, целоваться она умела, да еще как! Она обхватила его ногами поперек туловища, руками обняла за шею, а спиной прижалась к дереву. Он держал ее одной рукой, другой гладя волосы, спускаясь все ниже – она застонала так громко, почти рыча от страсти, что он на какое-то мгновение испугался, что их услышат – и секунду спустя они уже лежали в мягкой траве, срывая одежду, царапая и кусая друг друга в безумии нахлынувшей страсти – вино, мясо, танцы, возбуждение лета наполнили их до краев и выплеснулись, как взрываются соками спелые южные фрукты. Они пили друг друга жадно и неистово, и звуки ночи слились в одну мелодию. Алекс кончил довольно быстро – примерно минут через десять, но это было и к лучшему, они хоть и отошли подальше от других – но мало ли…

Как пьяные, они поднялись, одеваясь дрожащими от наслаждения руками. Они поцеловались еще раз – уже устало, но куда более нежно, чем раньше.

– Мой герой, – прошептала Лорэйн, – о, мой герой… Я буду ждать тебя из всех твоих бесчисленных походов… – Алекс подхватил ее на руки, но она уперлась. – Нет-нет, погоди, хватит пока. Нас могут поймать, знаешь ли.

– Так может, откроем все сразу, как есть? – Какой ты быстрый… откуда мне знать, что я не наскучу тебе через месяц, милый мой? – она откинула волосы и повернулась к нему спиной. – О, поверь, ты не наскучишь мне и за целую вечность! – Слова, мальчик мой, слова! Нет, когда-то я верила им, но теперь? Теперь я знаю, что время – вещь, которая убивает, особенно чувства молодых красавчиков, от которых все без ума. Алекс опустился на колено, сияя улыбкой. – Можешь убедиться, я докажу любым испытанием, что кроме тебя, мне не будет нужен никто. – Ха! А побоишься ли ты испытания временем? Если нет, то я буду твоя…

Что ж, противник и правда самый страшный – нет ничего хуже ожидания. – И сколько времени ты хочешь? – В большинстве случаев любовь остывает в течение года… вот и докажи мне обратное. А у меня будет время, чтобы морально подготовить мужа. Все же я когда-то даже была немного влюблена в него, хоть теперь даже и не верится. Это ужасная ошибка, но как бы мы иначе встретились с тобой? – Я сойду с ума, деля тебя с ним еще год, – признался Алекс, кипя гневом. – Я постараюсь, чтобы тебе не приходилось слишком уж… злиться. И поверь, я хочу, чтобы твои слова оказались правдой, действительно хочу… Но иногда поверить бывает сложно. Терпи, мой милый – если я и правда твоя мечта, то тебе придется идти на жертвы, – она подмигнула и поцеловала Алекса еще раз – тот вновь принялся ласкать ее, но Лорэйн отстранилась.

– Нет, на сегодня хватит. Выберем более спокойное место… потом!

Вдали они услышали отрывистые смеющиеся голоса – кажется, не они одни возвращались к шатрам. До них добрались Кэрол и Этьен, о чем-то весело болтавшие, за ними подошел Антуан, потом и остальные. Костер разожгли вновь, и вновь были песни, и были сладкие пирожные с нежным кремом – а потом уже говорили и вовсе всякую ерунду, воспоминания из жизни, в двадцатый раз перемыли все подробности битвы с Кеем – и решили наконец, что пора спать – тем более что почти все, кроме Жана да Анджелы, заметно клевали носом.

Так закончился самый замечательный день в жизни Алекса – последний день бесшабашной юности, когда все просто, весело и легко, когда не надо думать ни о чем, кроме сияющих перспектив и грядущего счастья. Начиналась другая пора жизни, жизнь в рядах Ордена, и она несла с собой тайны, приключения и секреты – такие, после которых мир уже никогда не сможет оставаться простым, понятным и дружелюбным, как раньше, на заре жизни.