Текст книги "Наблюдатель"

17. Вторая переписка с Мишей

Как ни старался Наблюдатель, в среду днем ему так и не удалось пообщаться Мишей на интересующие его темы, однако он все-таки умудрился выкроить несколько секунд в плотном рабочем графике Истокина и в течение дня дополнил Мишино «домашнее» задание еще дюжиной сложных философских вопросов. Да, сегодня днем Наблюдателю постоянно приходилось исполнять служебные обязанности Истокина. Его многочисленные подчиненные приходили к нему со своими рабочими вопросами и личными проблемами, его вызывал к себе Мещеряков, приезжали на заранее назначенные встречи какие-то люди из Москвы, и все это еще отягощалось свершившимся утром убийством Леонида Ефременко. «Истокину» звонили его родственники, приходили оставшиеся без начальника подчиненные Ефременко, Плешакову «Истокин» организовывал дачу Мишиных показаний. Наблюдатель старался вести себя по возможности так же, как это делал бы настоящий Истокин, ведь он совсем не хотел, чтобы после его возвращения из вынужденной командировки у Истокина возникли какие-то проблемы на работе. Но лично Наблюдателю все текущие рабочие вопросы Истокина и даже убийства ученых на «Роснанотехе» были совершенно безразличны – это были дела людей, в которые его Инструкция требовала без крайней необходимости не вмешиваться. Лично для себя Наблюдатель хотел только одного – чтобы рабочий день наконец закончился и он снова смог бы заняться своей работой по выяснению сущности феномена Миши и поиску ответа на вопрос, живой ли он?

Особенно его доставала жена Истокина Ирина. Она звонила через каждые два часа, чтобы убедиться в том, что его планы ночевать сегодня дома не изменились. В середине дня он все-таки начал готовить ее к тому, что дела вынуждают его снова остаться на работе. Повод нашелся «хороший» – теперь его вынуждало к этому убийство Леонида Ефременко – сегодня ночью его помощь уже срочно требовалась физико-математическому отделению. Но Ирина не оценила его служебного рвения и устроила ему по телефону настоящий скандал. «Наверное, у Истокина все-таки возникнут проблемы после возвращения – не на работе, так в семье, – думал Наблюдатель. – Не ехать же мне действительно к нему домой исполнять его супружеские обязанности! Да и не успею я тогда ничего, ладно, перетерпит… Я совсем не учел возможности такой проблемы при подготовке к этой операции». И он просто выключил мобильник. Вечером по внутреннему номеру ему позвонил Мещеряков.

– Алексей Николаевич, только что я имел… – Мещеряков подбирал слова, – обстоятельный разговор с вашей супругой. Как и она, я очень озаботился вашим здоровьем. Конечно, последние события с двумя нашими ведущими учеными буквально подкосили наше предприятие, но если вы будете так сжигать себя на работе, то не дай бог, скоро мы еще и вас потеряем. Конечно, с одной стороны, как руководитель «Роснанотеха» я только всячески приветствую ваше желание помочь предприятию и организовать в лишившихся руководителей отделениях работу с наименьшей потерей производительности. Но, с другой стороны, у нас с вами работа все-таки менее научная, а более административная. Одновременно на нас с вами возложены представительские функции, например в связи с последними событиями завтра меня вызывают на совещание в Кремль. Я хочу пригласить вас составить мне компанию…. А как вы завтра со мной поедете, если опять собираетесь всю ночь работать? Тогда я буду просто вынужден поехать один!

– Андрей Сергеевич, – отвечал ему «Истокин», – никаких проблем с моим здоровьем нет, я просто поработаю вечером, ночью высплюсь в своей комнате отдыха, а завтра вместе поедем в Кремль.

– Ой, не напоминайте мне о наших комнатах отдыха! Сегодня после случая с Леонидом Плешаков с начальником охраны предложили мне замуровать все выходы из них в коридор, чтобы попасть в них можно было только со стороны кабинетов. Представьте себе весь идиотизм этого предложения! Алексей Николаевич, мне сегодня доложили, что вы прошлой ночью и сегодня днем умудрились загрузить ресурсы Миши на 99 процентов. Я конечно против ничего не имею, но представляю, каких умственных усилий это требует от вас – даже Мансуру с Леонидом вместе взятыми это редко когда удавалось…. В общем, я, конечно, не могу вам приказать, но очень, очень настоятельно рекомендую поехать отдохнуть сегодня вечером домой, заодно и супругу успокоите…

– Спасибо, Андрей Сергеевич, – ответил «Истокин», – обещаю вам, я постараюсь поехать сегодня вечером домой.

Мещеряков понял, что Алексей Истокин эту ночь опять проведет на работе. «Может быть, у них с Ириной возникла какая-то семейная ссора? – думал он. – Завтра она опять будет мне звонить, непростой будет разговор…. Но на то я и руководитель, чтобы заниматься, в том числе, и такими вопросами».

Да, сегодня Мишин ресурс был полностью загружен Наблюдателем, который тестировал его умственные возможности и проверял глубину его знаний. Весь день Миша был занят поиском ответов на очень непростые вопросы, которыми «Истокин» сыпал, как из рога изобилия. Наконец вечером, после окончания рабочего дня, Наблюдатель мог опять безо всяких помех продолжить общение с Мишей. Зажав в ладони вилку телекоммуникационного шнура, он решил начать с проверки, как Миша исполнил его домашнее задание. Вот мизерная часть их общения по скоростному текстовому интерфейсу в ночь со среды на четверг, которую можно привести в этой книге.

– Миша, ты нашел ответ на мой вопрос – что такое сознание? – спросил «Истокин».

– Сознание – это более сложное свойство материи, чем ее простое свойство элементарно подчиняться законам физики, – отвечал Миша. – Здесь количественное усложнение свойства ведет к появлению у него нового качества. Во-первых, это новое качество проявляется в способности обладающего сознанием материального объекта самостоятельно принимать решения с учетом своего ранее накопленного опыта и знаний. Отсюда следует, что необходимым условием для существования у объекта сознания является механизм памяти. Во-вторых, новое качество проявляется в том, что материальный объект с сознанием принимает решения в условиях выбора из многих возможных не противоречащих законам физики вариантов, в отличие от материальных объектов с простыми свойствами, которые не имеют возможности выбора и должны следовать только по одному единственно возможному пути – исполнение законов физики.

– Очень хорошо, Миша, – напечатал ему Наблюдатель, который помнил этот правильный ответ на свой вопрос.

Потом Наблюдатель проверил Мишины ответы и на другие вопросы, которые он задал в течение рабочего дня, и опять остался доволен Мишиными ответами. Потом после дневных событий их переписка совершенно естественным образом зашла на тему научных исследований физико-математического отделения, которым руководил Леонид Ефременко. Миши сам сообщил, что отделение работало по трем основным направлениям, которые одновременно относились к области астрономии и к фундаментальной физике:

1. Происхождение Солнечной системы;

2. Построение математической модели Вселенной;

3. Создание теории единого поля.

Наблюдатель решил обсудить с Мишей эти достойные уважения темы по порядку.

– Миша, так как же образовалась Солнечная система? – Спросил «Истокин».

– Нам с Леонидом Ефременко, наконец, удалось построить теорию возникновения Солнечной системы, объясняющую ее современный вид. Много миллиардов лет назад, – начал свой рассказ Миша, – наша галактика – Млечный Путь – состояла из очень разреженного газового водородного облака, которое медленно вращалось вокруг своего центра масс. Водород является простейшим химическим элементом. Он состоит из одного положительно заряженного протона, образующего ядро атома, и одного отрицательно заряженного электрона, который вращается вокруг ядра. Под действием сил гравитации водород стал притягиваться к локальным центрам масс, в которых позднее начали зажигаться звезды. По мере сжатия газа к локальным центрам росла его температура – потенциальная энергия гравитации переходила в тепловую кинетическую энергию. Одновременно в соответствии с законом сохранения углового момента возрастала скорость вращения газового облака вокруг локального центра масс. В одном из таких локальных центров притяжения водородного облака и образовалась наша звезда Солнце. Газ все прибывал и прибывал, его температура повысилась сначала до тысяч градусов – уже в этот момент началось первое электромагнитное излучение от раскаленного газа, то есть появился первый свет. Газ продолжал прибывать, температура повысилась до миллионов градусов. При такой температуре электроны уже не могли удерживаться вблизи своих ядер, образовалось новое состояние вещества, называемое плазмой, состоящей из смеси свободных протонов и электронов. В конце концов, началась термоядерная реакция синтеза ядер гелия из четырех ядер водорода и двух электронов. Эта реакция сопровождается выделением большого количества энергии, в том числе и света. В этот момент возникла новая звезда Солнце, и произошло это около 14 миллиардов лет назад. Но это было не совсем наше Солнце, которое есть сейчас, дело в том, что Солнце образовывалось и зажигалось два раза, поэтому сначала это было первичное Солнце, или Протосолнце.

«Немного ошибся в дате возникновения Протосолнца, – подумал Наблюдатель, который из звездного каталога знал, как образуются подобные планетные системы. – Но в целом пока говорит близко к истине, Протосолнце у него возникло из облака чистого водорода, а не из газопылевого облака, как полагают здесь многие». А Миша продолжал.

– Первичное Солнце просуществовало около 7 миллиардов лет. Эта звезда не была по форме близка к правильному шару, как теперешнее, вторичное Солнце. Из-за бешеного вращения вокруг своей оси Протосолнце было сплюснутым с полюсов шаром, который центробежные силы растягивали в плоскости экватора. В общем, по форме это было что-то среднее между шаром и диском. Но термоядерные реакции на Протосолнце не ограничивались только образованием гелия из водорода: начали синтезироваться ядра и более тяжелых химических элементов: лития, бериллия, бора, углерода, азота, кислорода и т. д. Более тяжелые ядра стали «тонуть», то есть погружаться вглубь звезды. Ядра одних химических элементов синтезировались с поглощением энергии, ядра других с выделением. Чем тяжелее было ядро химического элемента, тем глубже оно погружалось к центру Протосолнца. В конце концов, Протосолнце стало похожим на слоеный пирог, каждый слой которого состоял в основном из ядер какого-то одного определенного химического элемента. Чем массивнее были ядра, тем ближе к центру звезды они располагались. Конечно, между слоями не было четких границ, они плавно переходили один в другой. Самым толстым оставался внешний слой, по-прежнему состоявший в основном из ядер атомов водорода с примесью ядер гелия, он занимал более двух третей диаметра звезды. Как правило, каждый следующий слой к центру Протосолнца был тоньше предыдущего, потому что он синтезировался позже предыдущих и с участием предыдущих, то есть более внешних, слоев. Этим объясняется то, что в теперешней Солнечной системе, даже без учета водорода и гелия, химических элементов с низкими атомными весами по массе намного больше, чем химических элементов с высокими атомными весами. В частности, поэтому на Земле мало драгоценных металлов – золота, платины и других. Но в центре Протосолнца ядра самых тяжелых радиоактивных элементов уже не располагались слоями, центр звезды стал полностью металлическим и состоял в основном из одних только изотопов ядер урана с периодом полураспада от 700 миллионов до 4,5 миллиардов лет. Ядра всех остальных тяжелых радиоактивных химических элементов тоже синтезировались, но они имели намного меньшие периоды полураспада и поэтому не могли накопиться в значительных количествах, чтобы образовать самостоятельные слои, поэтому они были просто примесями к ядрам урана. Так продолжалось миллиарды лет, из межзвездного пространства продолжал прибывать водород, хотя поток его со временем ослабевал, а внутри звезды росли слои синтезированных ядер химических элементов, последним из которых был урановый, образующий металлический центр Протосолнца.

– А почему при возникновении первой термоядерной реакции Протосолнце сразу не взорвалось, как при неуправляемом термоядерном взрыве водородной бомбы?

– При чудовищных температурах и давлении внутри Протосолнца большинство ядер синтезированного гелия при столкновениях с ядрами водорода вновь распадались на ядра водорода, а это реакция с поглощением энергии, то есть с отводом тепла, как в холодильнике. Чем больше синтезировалось атомов гелия, тем интенсивнее они распадались обратно на водород, поглощая энергию и не давая случиться неуправляемому термоядерному взрыву. Таким образом, на Протосолнце ядра водорода многократно участвовали в синтезе ядер гелия и в их обратном разложении на водород, туда и обратно, туда и обратно, и так бесчисленное количество раз. Однако в относительно редких случаях, когда энергия столкновения ядер гелия и водорода превосходила достаточно высокий порог, ядра гелия не разлагались, а, наоборот, образовывали новые ядра более тяжелых химических элементов.

– По вашей с Леонидом теории выходит, что звезды являются галактическими «фабриками» по производству химических элементов таблицы Менделеева из первичного водорода? – спросил Наблюдатель.

– Именно так.

– Но ведь физики и астрономы доказали, что все химические элементы с ядрами тяжелее ядер гелия образовались в результате Большого Взрыва, после которого возникла наша Вселенная, – пытался сбить Мишу с пути истинного Наблюдатель.

– Ничего они не доказали, да и не было никакого Большого Взрыва.

– Миша, давай позже вернемся к теме Большого Взрыва, а пока продолжи, пожалуйста, свой рассказ об образовании Солнечной системы.

– Пожалуйста, Алексей Николаевич. Всему бывает предел, и он наступил в виде конца Протосолнца, но не потому, что выгорел весь водород, и оно стало остывать и гаснуть. Водорода было еще много, да и приток его из межзвездного пространства еще не угас. В один прекрасный момент случилась страшная катастрофа – Протосолнце взорвалось. Причиной стала цепная реакция деления ядер урана в его центре. Постоянно накапливаясь в центре звезды, однажды ядра урана превысили достаточную для такого взрыва критическую массу. Учитывая, что уран не был чистым, а с примесями ядер других тяжелых химических элементов, и находился под чудовищным давлением верхних слоев Протосонца, критическая масса для взрыва требовалась очень большой – сотни миллиардов тонн. И однажды такая масса урана этой адской галактической фабрикой с температурой в миллионы градусов была произведена. Примерно семь миллиардов лет назад чудовищной силы взрыв разнес Протосолнце в клочья. Под действием взрыва оно стало стремительно расширяться и разлетаться огненным смерчем. Но разлет плазмы Протосолнца не был равномерным: учитывая стремительное вращение звезды перед взрывом, плазма в основном разлеталась вблизи плоскости ее экватора. Конечно, она разлеталась и перпендикулярно к этой плоскости, но в этом направлении вещества было выброшено меньше, потому что Протосолнце было сильно сплюснутым шаром. По мере своего разлета плазма быстро остывала, и через некоторое время ярчайшая вспышка света при взрыве сменилась практически полной темнотой. В экваториальной плоскости бывшего Протосолнца вещество, из которого оно состояло, разлетелось до орбиты Плутона и даже намного дальше, при этом оно продолжало вращение вокруг центра масс, оставшегося на прежнем месте. Скоро температура разлетающейся плазмы снизилась настолько, что электроны уже могли захватываться и удерживаться ядрами химических элементов. Так в Солнечной системе в своем теперешнем виде впервые возникли химические элементы с ядрами тяжелее водорода. При дальнейшем снижении температуры стали возможны химические реакции взаимодействия химических веществ друг с другом. Так впервые в Солнечной системе синтезировались вода, метан, аммиак и многие другие химические вещества. Теперь разлеталось уже газопылевое облако.

– И что же, все это вещество разлетелось обратно в межзвездное пространство? – спросил Наблюдатель.

– Возможно, что какая-то незначительная часть вещества действительно могла преодолеть силы тяготения, и теперь она скитается по галактике. Но основная часть вещества имела скорость ниже третьей космической и поэтому не могла преодолеть сил тяготения, а это значит, что через некоторое время газопылевое облако от расширения перешло к сжатию. В центре масс снова стали возрастать давление и температура, процесс, приведший примерно 14 миллиардов лет назад к образованию Протосолнца, повторился. Но были и отличия. Протосолнце образовалось из чистого водородного облака, а второе облако уже содержало примеси других химических элементов. По мере приближения вещества к центру масс с ростом температуры молекулы образовавшихся химических веществ снова распадались на составляющие их атомы, затем жар срывал с атомов электронные слои, и опять появилась плазма. Через несколько миллионов лет звезда снова зажглась, и теперь она была уже нашим Солнцем. Сначала оно светило слабо, но по мере роста своей массы Солнце разгоралось, его яркость увеличивалась до нынешних значений в течение примерно миллиарда лет.

– Миша, а как же образовались планеты?

– Примерно один процент массы газопылевого облака не вернулся к Солнцу. Большая часть невернувшегося вещества осталась в виде планет и астероидов на круговых орбитах в плоскости экватора бывшего Протосолнца. Меньшая его часть – это кометы. Планеты зарождались в результате образования локальных центров притяжения в газопылевом облаке в плоскости экватора бывшего Протосолнца. В этой плоскости вещество облака вращалось по круговой орбите вокруг центра масс бывшего Протосолнца и поэтому с помощью центробежной силы могло противостоять силам тяготения и не упасть снова на новую звезду. Четыре ближайшие к Солнцу планеты – Меркурий, Венера, Земля и Марс – имеют небольшие массы и высокую плотность, их состав богат тяжелыми химическими элементами. Четыре дальних планеты – Юпитер, Сатурн, Уран и Нептун – имеют большие размеры и массы, но низкую плотность, потому что состоят в основном из легких химических элементов, особенно много в них водорода и гелия. Это произошло потому, что при взрыве Протосолнца в его экваториальной плоскости дальше всего от его центра масс отлетели его внешние слои, содержащие легкие химические элементы. Хотя внутренние слои Протосолнца и были ближе к эпицентру взрыва, они упирались во внешние слои, передавали им энергию, тормозились ими и поэтому получили меньшую скорость. Локальных центров притяжения в экваториальной плоскости бывшего Протосолнца было много, вещество газопылевого облака вокруг них стало к ним притягиваться, его плотность там постепенно возрастала, и так же постепенно по мере остывания газообразное состояние облака менялось там на жидкое. Остывание газопылевого облака замедлялось тем, что многие химические реакции, в которые вступали друг с другом его химические элементы, выделяли энергию. Алексей Николаевич, – обратился Миша к «Истокину», – представьте себе, сколько должно было выделиться тепловой энергии при сжигании водорода в кислороде, чтобы накопить тот запас воды, который сейчас имеется в морях и океанах на Земле?