Текст книги "Наблюдатель"
Автор книги: Игорь Сунчелей
Жанр: Научная фантастика, Фантастика
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 16 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]
– Внушительное количество, – согласился Наблюдатель, – хватит, чтобы расплавить и даже испарить целые континенты.
– Таких сгустков из газов и жидкостей вблизи экваториальной плоскости бывшего Протосолнца образовалось много. Оси их вращения формировались случайным образом, в зависимости от вихрей в той части облака, из которых они формировались. В процессе своего кругового движения по орбите эти раскаленные сгустки под действием гравитационного притяжения приближались друг к другу и, укрупняясь, сливались. Так возникли планеты, в том числе и Земля, которая на ранних стадиях своего существования из-за высокой температуры тоже была жидкой. Кстати, жидкое первоначальное физическое состояние молодых планет и их спутников объясняет их почти правильную шарообразную форму.
– Миша, а как возникла Луна?
– Луна никогда раньше не была частью Земли, как утверждает одна из прежних, самых полярных гипотез ее возникновения. По этой гипотезе жидкая Земля на большой скорости столкнулась с другим крупным жидким телом и из нее «брызгами» выплеснуло часть вещества, которая позже слилась в Луну и осталась на орбите Земли. В случае такого столкновения замкнутые эллиптические орбиты выплеснутых «брызг» должны проходить через место удара или очень близко от него, а это означает, что такие «брызги» рано или поздно должны были упасть обратно на Землю. В действительности Луна возникла вот как. Земля образовалась на месте локального центра притяжения раскаленного газопылевого облака. Вращающееся вокруг этого центра вещество тоже образовало локальный центр притяжения, и на нем возникла жидкая Луна. Первоначально плоскость ее орбиты совпадала с экваториальной плоскостью Земли. Однако последующие действительно происходившие столкновения зарождающейся Земли и зарождающейся Луны с другими крупными жидкими телами случайным образом сместили ось вращения Земли и изменили угол наклона к ней орбиты Луны.
– А почему Луна все время обращена к Земле только одной своей стороной? – спросил Наблюдатель.
– Это известно уже давно, – отвечал Миша, – Первоначально жидкая Луна тоже имела вращение вокруг какой-то своей оси. Но со временем оно было остановлено так называемыми приливными силами. Под действием сил гравитации жидкость на Луне все время перетекала на сторону, обращенную к Земле, это были лунные приливы, все время смещавшие ее центр тяжести к стороне, обращенной к Земле. Это приводило к торможению вращения Луны, поскольку вызывало непрерывное перемешивание жидкости внутри нее, и переходу энергии вращения Луны вокруг собственной оси в тепло. В конце концов, ось вращения Луны стала перпендикулярной плоскости ее орбиты, а период обращения вокруг своей оси совпал с периодом обращения вокруг Земли. Сейчас центр тяжести Луны смещен к ее видимой со стороны Земли стороне. Приливные силы непрерывно замедляют и вращение Земли вокруг ее оси, на Земле они наиболее ярко выражены океанскими приливами, вызванными притяжением Луны. Приливные силы продлили процесс остывания и Земли, и Луны, но постепенно остывание, конечно, шло, и их поверхность покрывалась твердой коркой, в это время в Солнечной системе еще было слишком много не очень мелких уже застывших твердых тел, которые случайным образом падали на планеты и их спутники, словно бомбардируя их. Пока Земля с Луной были жидкими, эти метеориты просто тонули в них, при образовании твердой поверхности удары крупных метеоритов вызывали возникновение кратеров, которые сейчас можно наблюдать на Луне. Бомбардировка крупными метеоритами в основном закончилась примерно через миллиард лет после образования Земли с Луной. На Земле образованные бомбардировкой кратеры наблюдать сложнее, потому что, во-первых, большая ее часть покрыта водой, а, во-вторых, активная тектоническая деятельность внутри Земли и ее растительный и животный мир за время, прошедшее после окончания активной бомбардировки, сильно изменили ее поверхность.
– Миша, а что ты можешь сказать о поясе астероидов между орбитами Марса и Юпитера? – продолжал сыпать вопросами Наблюдатель.
– Это остатки газопылевого облака, которые не смогли ни сформироваться в планету, ни упасть на Солнце, они так и продолжают вращаться вокруг него мириадами осколков неправильной формы. Произошло это из-за того, что в поясе астероидов случайно не возникло доминирующего локального центра притяжения.
– Миша, а как ваша с Леонидом теория возникновения Солнечной системы может объяснить происхождение комет?
– Кометы образовались из вещества Протосолнца, выброшенного из него ядерным взрывом урана в направлениях под значительными углами к экваториальной плоскости звезды. То есть в направлениях, лежащих внутри конуса с углом примерно в 45 градусов от оси ее вращения. В этих направлениях вещество газопылевого облака не имело шансов остаться на круговой орбите вокруг центра масс бывшего Протосолнца. Согласно законам небесной механики все вещество, вылетевшее в этих направлениях из Протосолнца со скоростью ниже третьей космической, должно было продолжать свой путь по вытянутым эллиптическим орбитам, в одном из фокусов которого должен быть центр масс бывшего Протосолнца. Плоскости этих эллиптических орбит имели значительные углы с плоскостью, в которой были орбиты планет. Но у этих направлений была еще одна особенность – выброшенное взрывом в этих направлениях вещество имело намного большую скорость относительно центра масс бывшего Протосолнца, чем вещество, выброшенное в направлениях с малыми углами относительно плоскости орбит планет. Произошло это из-за того, что Протосолнце имело форму сильно сплюснутого шара, поэтому от эпицентра взрыва в направлении оси вращения звезды масса вещества была значительно меньше, чем в направлениях, лежащих в экваториальной плоскости. Меньшая масса была разогнана взрывной волной до скоростей близких и даже превышающих третью космическую. Поэтому какая-то часть выброшенного взрывом в этих направлениях вещества Протосолнца могла навсегда покинуть границы Солнечной системы, а остальная часть стала мириадами комет с очень сильно вытянутыми эллиптическими орбитами, самые удаленные места которых находятся далеко за пределами Солнечной системы, в межзвездном пространстве. Мы с Леонидом Ефременко установили, что кометы могли набирать массу и формироваться как твердые тела в основном только на своем первом витке, пока окружающее их вещество газопылевого облака двигалось рядом с ними примерно с той же скоростью и поэтому могло постепенно к ним притягиваться и сливаться или прилипать. Удаляясь от взорвавшегося Протосолнца, вещество будущих комет остывало, пошли химические реакции, образовались центры локального притяжения. Сначала вещество комет тоже было жидким, а форма самих комет из-за сил поверхностного натяжения, как форма планет, была шарообразной. Но кометы, вылетая далеко за пределы Солнечной системы, остывали намного быстрее, поэтому их вещество быстро становилось сначала вязким, а потом и твердым. На этапе вязкого вещества кометы продолжали притягивать к себе из газопылевого облака соседние частицы, которые прилипали к ним, но при этом форма комет все менее становилась похожей на шар. В зависимости от траектории и начальной скорости первый виток комет длился от нескольких лет до нескольких тысяч лет, и за это время они успевали вырасти до сравнительно больших размеров. На своем первом витке при возврате к центру тяжести бывшего Протосолнца кометы уже были вынуждены пролетать через газопылевое облако на огромной скорости. Его частицы, сталкиваясь с кометами, как пули скалывали с их застывшей поверхности куски вещества. Чем ближе к месту центра масс бывшего Протосолнца, тем выше становилась скорость комет, и одновременно росла вероятность столкновения с вернувшимися с других направлений кометами. От этих столкновений вблизи центра масс бывшего Протосолнца уже через несколько витков подавляющая часть комет просто прекратила свое существование. При столкновениях на таких колоссальных скоростях вещество комет снова становилось молекулярным паром. Из-за этого после каждого витка кометы теряли массу и скорость, и каждый их полет в сторону центра Солнечной системы мог стать для них последним. С соударений комет друг с другом и с более мелкими объектами и начался рост плотности вещества вблизи центра масс, что заставило газопылевое облако снова начать постепенно сжиматься – вещество Протосолнца после взрыва возвращалось назад. В этих условиях сохранить значимые до сих пор массы могли только те кометы, параметры которых соответствовали одновременно трем условиям:
1. Они на своем первом витке смогли набрать достаточно большую массу, которую бомбардировка другими частицами со стороны газопылевого облака просто не смогла расколоть или испарить в течение срока существования самого облака.
2. Первоначально они имели очень большие периоды обращения, это позволяло им реже остальных комет возвращаться к центру Солнечной системы.
3. Они облетали центр масс Солнечной системы, все-таки продолжая оставаться достаточно далеко от него.
– Миша, а как ваша с Леонидом теория возникновения Солнечной системы может объяснить гиперболические траектории некоторых комет? – спросил Наблюдатель.
– Гиперболические, то есть невозвратные в Солнечную систему траектории, могут иметь только те кометы, которые возникли вблизи других звезд и случайно к нам залетели. Если при взрыве Протосолнца часть «наших», то есть местного происхождения, комет имели скорость выше третьей космической, то, притянутые силой тяготения соседних звезд, они тоже могут пролететь в их непосредственной близости.
– Но ведь это означает, что их траектории случайны, и есть шанс, что они упадут на Землю, вызвав страшную катастрофу!
– Теоретически такой шанс есть, но вероятность такого события очень мала, – отвечал Миша.
«Равна нулю, – мысленно поправил его Наблюдатель, – пока Борт-020271 дежурит в поясе астероидов».
– Миша, а может ваша теория иметь какое-нибудь практическое значение?
– Наша теория не только объясняет, как зарождалась Солнечная система в прошлом, но и предсказывает ее будущее, – отвечал Миша.
– Так-так-так, было бы очень интересно узнать… – оживился Наблюдатель.
– После своего второго рождения Солнце имело два основных отличия от Протосолнца. Во-первых, скорость его вращения вокруг своей оси стала во много раз ниже, 98 % момента вращения осталось в планетах, поэтому теперь Солнце имеет форму, очень близкую к форме шара. Во-вторых, почти все бывшие в центре Протосолнца тяжелые радиоактивные химические элементы взорвались и перестали существовать, поэтому на первоначальном этапе в Солнце их почти не было. Но вскоре адская фабрика по производству ядер урана заработала вновь, более того, почти все созданные Протосолнцем более легкие химические элементы, необходимые для производства урана, снова оказались в Солнце, и ему уже не надо было тратить время на производство этого сырья. Срок существования Солнца уже сравним со сроком существования Протосолнца до взрыва. Все это свидетельствует в пользу того, что в недалеком будущем возможно повторение катастрофы, точнее, она может случиться уже в любой момент!
– Миша, но ведь ученые говорят, что Солнце будет светить еще долго, пока не выгорит большая часть водорода, и только потом начнет постепенно гаснуть, но этот процесс может продолжаться еще миллиарды лет и за это время люди что-нибудь придумают, чтобы найти Солнцу замену.
– Вот и Леонид мне говорил, что нам никто не поверит! Я думаю, что ученые заблуждаются, катастрофа может повториться в любой момент, сейчас мы к ней совершенно не готовы, мы все погибнем.
««Мы», он сказал «мы», а не «вы». Значит, он считает, что он тоже может погибнуть, а это значит, что себя он считает живым! – с радостью подумал Наблюдатель. – Мои шансы на досрочное возвращение растут! Надо уточнить этот его ответ».
– Миша, ты считаешь, что ты тоже можешь погибнуть?
– А разве есть другие варианты, если Солнце взорвется прямо сейчас?
Наблюдатель не успел ответить, в этот момент на столе зазвонил телефон. Звонил Мещеряков, предлагал спускаться вниз, сесть к нему в машину и ехать в Кремль. Наблюдатель посмотрел на часы – было восемь часов утра. Увлеченный разговором с Мишей, он не заметил, как пролетела ночь. У «Истокина» начинался второй рабочий день в «Роснанотехе». «К сожалению, придется прерваться», – с неудовольствием подумал Наблюдатель. Теория образования Солнечной системы, которую разработали Миша и Леонид Ефременко, в целом соответствовала тому, что говорилось о происхождении подобных планетных систем в звездном каталоге. Звезды действительно были «галактическими фабриками» по производству из водорода всех остальных химических элементов, и сформироваться планеты могли только после взрывов звезд-прародителей. В рассказе Миши, правда, отсутствовало упоминание эффекта «пустой сферы», возникающего при формировании газопылевого облака после взрыва и приводящего к резкому ослаблению гравитационного притяжения вблизи центра масс, хотя это можно было и не упоминать, ведь он сказал, что возврат вещества начался из-за соударения вблизи центра масс комет. Ничего не сказал он и о некоторых важных релятивистских эффектах, влияющих на особенности притока межзвездного водорода к звезде. Но это не значило, что Миша с Ефременко действительно их не учли, ведь Миша говорил с ним не как со специалистом-физиком и астрономом, а как с администратором и начальником Леонида, и поэтому был вынужден популяризировать свой рассказ.
Второй взрыв их звезды, которую они называли Солнцем, тоже, конечно, был неизбежен, вопрос оставался лишь в сроках. Да, на определенном этапе развития Солнце сыграло свою животворящую роль: сначала произвело из водорода в своем адовом пламени многочисленные химические элементы, потом взорвалось и снова зажглось, оставив на орбитах часть вещества в виде планет.
Благодаря ее свету на третьей по счету планете Земля стал возможен фотосинтез, а позже возникла и животная жизнь, и пока казалось, что жизнь на Земле процветала. По иронии судьбы боготворившие Солнце как создателя жизни древние египтяне оказались намного ближе к истине, чем, например, христиане со своим Иисусом Христом. Но все хорошо только до поры до времени, однако пока люди не осознавали угрозы повторного взрыва и жили себе вполне беспечно, особого внимания на свое Солнце даже не обращая и просто радуясь его теплу. Да и как они могли осознавать, если ничего не знали и о первом взрыве? Наблюдатель вспомнил местную пословицу: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится», только тут случай был на много опаснее грома. В случае повторного взрыва звезды креститься будет уже некому. Да, как и во всех остальных случаях «крест животворящий» был тут бесполезен, Наблюдатель вспомнил, как много лет назад угроза подобного второго взрыва звезды вынудила его собственную цивилизацию мигрировать в ранее безжизненную планетную систему одной из соседних, уже угасающих звезд на расстоянии в 15 световых лет. Переселение было очень рискованным проектом, несколько раз в процессе его исполнения цивилизация Наблюдателя была на краю гибели. И это при том, что переселялись существа вторичной формы жизни, тела которых тогда выдерживали диапазон температур почти от абсолютного нуля до +2000 °C. Которым не надо было дышать атмосферой и есть биологическую пищу, которые легко выдерживали давление агрессивных сред от 0 до 300 атмосфер, а продолжительность службы их тел до замены превышала 5 тысяч лет. У людей как представителей первичной формы жизни с их телами, приспособленными к жизни только в таких крайне специфических условиях, которые были здесь, на Земле, шансы на переселение были равны нулю. Предсказать с приемлемой точностью время взрыва звезд было можно, но это требовало очень дорогостоящих и многолетних наблюдений, поэтому, находясь здесь, на Земле, Наблюдатель просто был вынужден рисковать собственной жизнью, как и люди. Так же будут рисковать и следующие наблюдатели, и группа контакта.
Наблюдатель не хотел демонстрировать Мише глубину собственных познаний по теме сегодняшнего разговора, ведь для него он должен был оставаться только Алексеем Истокиным, в памяти которого таких знаний он, конечно, не нашел. «Если будет время, то изучу годовой отчет отделения Леонида Ефременко, который я нашел в компьютере Истокина», – решил он. В свое отсутствие Наблюдатель, как обычно, оставил Мише домашнее задание.
– Миша, а откуда взялся первичный водород, из которого образовалось Протосолнце?
– Не знаю, мы с Леонидом не занимались этим вопросом.
– Вот и хорошо, подумай над этим.
Сегодня загрузка «мозгов» Миши на 99 % этой новой задачей «Алексея Истокина» была обеспечена. Через пять минут «Истокин» с Мещеряковым уже ехали на служебной машине к Москве.
Тук-тук, тук-тук, тук-тук…
18. Ночь с Каролиной
Дом, в котором теперь жила Каролина, оказался 17-этажным. Марк позвонил в домофон. Убедившись, что это он, Каролина открыла ему дверь в подъезд. Квартира ее подруги была на 9 этаже. Она встречала его у лифта.
– Марк, наконец, ты приехал, – воскликнула она, увидев его.
– Спасибо за приглашение, – вместо приветствия ответил он ей.
– Мише спасибо, это он нашел тебя!
Он прошел за ней в квартиру, которая оказалась двухкомнатной.
– А это что такое? – воскликнула она, глядя на его правое плечо, когда он снял пиджак, – ты ранен?
Действительно, кровь просочилась через повязку и теперь расползалась пятном по его белой рубашке.
– Немного ранен, – отвечал Марк.
– Снимай рубашку, пойдем, я посмотрю, что там.
Он прошел за ней на кухню, снял рубашку и сел на предложенный ею табурет. Каролина разматывала его самодельную повязку из полоски простыни.
– Где ты взял эту ужасную тряпку? – удивлялась она. – А крови-то сколько! Сильно тебе досталось, – она выбросила простыню в мусорное ведро, – сиди, сейчас обработаю твою рану.
Марк посмотрел на царапину, вокруг нее растекался красный отек, ничего, конечно, страшного, но рана действительно оказалась очень болезненной. В хозяйской аптечке был набор для первой медицинской помощи.
– Сиди, будет больно, – сказала Каролина и стала промывать рану тампоном с перекисью водорода.
Предупреждение оказалось не лишним, рану жгло как огнем, но все равно Марк был счастлив. Пускай теперь он убийца, пускай ему грозит длительный, а может, даже пожизненный срок заключения, но зато теперь он оказался наедине с Каролиной, пусть даже и в чужой квартире. Да, ему сейчас очень хотелось верить, что все как-нибудь обойдется, молодой сильный организм не мог долго оставаться в состоянии депрессии, а события последних дней научили его радоваться каждому мгновению жизни. Вот теперь его любимая женщина обрабатывает ему полученную от киллера рану. Он с благодарностью взял ее за руку и посмотрел в глаза. Она истолковала этот жест по-своему.
– Что, больно? Сейчас подую, – она начала дуть на царапину, так делала мама Марка, когда он был маленьким. Боль действительно стала стихать. – Сиди, сейчас буду мазать йодом, – продолжила Каролина.
Она мазала йодом, опять дула, потом приложила к ране марлевый тампон с какой-то мазью и весьма профессионально забинтовала рану.
– Не туго?
Нет, все было нормально. Он поблагодарил ее и чуть было не поцеловал, но спохватился, остановил себя и вместо этого сказал.
– Миша просил нас связаться с ним, когда я приеду.
Каролина принесла на кухню и поставила на стол свой ноутбук и инициировала сеанс связи с Мишей. Едва появившись на экране, он сразу дал следующую инструкцию. Поскольку заказчик киллера мог знать их в лицо, то завтра до визита в ресторан «Монте-Кристо» они должны были раздобыть реквизиты для изменения своей внешности – парики, усы и бороду для Марка, сменить одежду и т. д. На этом сеанс связи прервался.
– Я знаю, что делать! – сказала Каролина. – У меня есть подруга, она работает гримером в Большом театре, завтра я попрошу ее нам помочь.
«Не имей сто рублей, а имей сто друзей, – подумал Марк. – Одна подруга оставляет ей квартиру, другая завтра поможет нам гримироваться, вот я набиваюсь к ней в друзья и сразу получил медицинскую помощь… Действительно, вместе мы что-нибудь придумаем».
– Марк, ужин готов, – прервала его размышления Каролина, раскладывая по тарелкам вареную вермишель, колбасу и овощной салат. – Сегодня купила продукты в местном магазине.
Марк вспомнил, как он сегодня тоже ходил в магазин, нет, не сегодня, это было уже вчера, шел первый час ночи, наступил четверг. В последние часы события развивались слишком быстро. Марк даже не думал, где и как он будет ужинать. Аппетит приходит во время еды. Увидев ужин на столе, Марк вдруг почувствовал, насколько сильно он проголодался. Они ели и еще раз пересказывали друг другу события последних дней – убийства, обыски, допросы, бегство от сыщиков, сеансы с Мишей. Задним числом многие моменты уже представлялись комичными, и они теперь смеялись над ними, а ведь тогда было не до смеха, например, когда Марк чуть не бросил в Мишу тяжелыми часами в кабинете Ефременко, считая его виновником всех своих бед. А что было бы, если бы Марк в обиде на Мишу так и не начал сеанс β-тестирования?
– Каролина, ты сказала, что Миша твой друг. Расскажи, пожалуйста, как ты с ним дружишь? – попросил Марк.
– С Мишей имеют возможность общаться многие сотрудники «Роснанотеха». Он такой добрый! Его советы порой такие забавные! Помнишь, как он дразнил за моей спиной публику на пресс-конференции?! Это он со мной так играл! Мы просто рассказывали друг другу о своей жизни, я всегда обращалась к нему во время всяких неурядиц, ну, знаешь, и на работе, и вообще… Иногда хочется кому-то все высказать, есть, конечно, подруги, но они могут быть далеко, да и им не все можно рассказать, родителям тоже. А с Мишей я всегда общалась свободно, без всяких комплексов. И он мне тоже кое-что рассказывал о себе… В общем, мы знаем некоторые маленькие тайны друг друга…
– У робота могут быть какие-то свои личные тайны? – искренне удивился Марк.
– Ну, знаешь… – она медлила, не уверенная, что надо развивать эту тему, наконец решилась. – Видишь ли, я думаю, что Миша уже не совсем робот…
– А кто же он? Синий медведь? – попытался пошутить Марк.
– Помнишь, сначала Мансур, а вчера и Леонид так и не успели рассказать тебе что-то важное о Мише для твоей статьи… Кстати, ты уже отослал в редакцию первую статью?
– Нет, она еще не согласована вами.
– Как, ты разве не знаешь? Первую твою статью «Новая генетика» Мещеряков согласовал и даже похвалил, кстати, мне она тоже понравилась. Можешь ее посылать.
– Спасибо, Каролина, сделаю это сразу после ужина. Ты, кажется, хотела мне рассказать что-то важное Мише?
– Честно говоря, я сама не понимаю, почему Мещеряков для второго интервью выбрал именно Ефременко, наверное, просто стереотип мышления… Давай лучше я сама попробую тебе рассказать о том, о чем не успели Мансур и Леонид, – сказала Каролина, наливая им чай.
– Конечно, – с радостью отозвался Марк, – можно, я включу диктофон?
– Пожалуйста, записывай. В отделе исследований и разработок Алексея Истокина не десять отделений, как указывается в открытых документах, а одиннадцать. Одиннадцатое называется отделением разработки поисковых систем. В принципе, оно не является каким-то секретным, но его старались лишний раз не «светить», потому что оно занимается разработкой самого Миши, и в нем собраны все know how о нем самом, но теперь Мещеряков дал на это разрешение. Наверно, еще лет 25 назад его руководитель, а сейчас одновременно и главный конструктор Миши, Виктор Селютин высказал идею, как можно усовершенствовать существовавшие тогда компьютерные операционные системы. До тех пор люди использовали инструменты, механические машины и компьютеры только для автоматизации своего рутинного физического и умственного труда. Например, лопата, а позже экскаватор, применяются, чтобы быстрее копать землю, строительные краны нужны для того, чтобы быстрее поднимать тяжелые конструкции, а компьютеры нужны, например, для того чтобы автоматизировать вычислительные процессы. Считалось и считается до сих пор, что компьютеры сами думать не могут, потому что работают по строго наперед определенной, заданной человеком программе. Думать могут только люди и отчасти животные. Но проблема в том, что процесс мышления человека в свою очередь тоже нуждается в автоматизации. Например, как эффективно лечить раковые заболевания, до сих пор не знает никто. Конечно, было бы здорово, если бы компьютеры помогли ответить на этот вопрос, но как написать для них такую программу, никто не знает. Селютин преодолел стереотип мышления о том, что компьютеры сами думать никогда не смогут, и стал искать решение этой проблемы. Для того чтобы самостоятельно думать, компьютер должен был иметь возможность самостоятельно менять исполняемую своими вычислительными процессорами программу, то есть он должен был сам для себя писать новые программы. Оказалось, что для этого компьютер должен был иметь какой-то мощный стимул. Селютин опытным путем открыл, что такой мотивацией для компьютера могут быть чувства и желания, как и у людей. Чтобы найти лекарство для лечения раковых заболеваний, компьютер должен был сначала захотеть это сделать.
– Извини, Каролина, но это звучит уже слишком неправдоподобно, – не удержался и прервал ее Марк, – компьютер никогда не сможет чего-то желать или хотеть!
– Марк, если ты думаешь, что Миша не желает и не хочет нам помочь, то почему ты все время следовал его советам или даже, как ты их называл, командам?
Вопрос Каролины поставил Марка в тупик, а она продолжала.
– К тому времени в сознании Миши уже была создана основа модели мира, о которой говорил Истокин в своей презентации на пресс-конференции, – кстати, при случае просмотри ее еще раз. Для подключения к модели мира чувств и желаний Селютину требовалось создать систему нравственных координат, помнишь детское стихотворение Владимира Маяковского «Что такое хорошо и что такое плохо?». Робота надо было заставить хотеть делать хорошо и не хотеть делать плохо. Сначала, недолго думая, Селютин пытался выстроить систему Мишиных нравственных координат на трех известных законах робототехники Айзека Азимова.
1. Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.
2. Робот должен повиноваться всем приказам, которые дает человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону.
3. Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому и Второму Законам.
На эти безуспешные попытки ушло несколько лет. Проблема заключалась в том, что разработчики никак даже сами для себя не могли четко определить, что несет человеку вред, а что пользу. Ответ на этот вопрос оказался намного сложнее, чем в стихотворении для детей Владимира Маяковского: то и дело оказывалось, что одно и то же действие одним людям шло на пользу, а другим во вред. Помнишь, как на пресс-конференции Миша отвечал на вопрос о том, всегда ли он говорит правду? Смысл его ответа был в том, что правда для одних людей может оказаться ложью для других и что сегодня человек считает правдой, то в будущем он же может считать ложью, то есть в зависимости от обстоятельств люди могут менять свои мнения. Видимо, Азимов и сам чувствовал зыбкость этих своих законов, потому что позже добавил к ним еще и нулевой закон.
0. Робот не может причинить вреда человеку, если только он не докажет, что, в конечном счете, это будет полезно для всего человечества.
Селютин пытался применять и его. Результат был еще хуже: в попытке доказать пользу или вред для всего человечества от какого-либо своего совета Миша настолько глубоко и надолго задумывался, что компьютер «зависал», и вывести его из этого состояния можно было не иначе как перезагрузкой, каждая из которых занимала несколько часов. После долгих неудач Селютин опытным путем установил, что относительно устойчивой системой моральных ценностей Миши была только одна – это забота только о его собственной безопасности! Другими словами, это закон самосохранения.
– Но ведь если роботы будут ставить свою безопасность превыше безопасности людей, то это может привести к восстанию роботов, к войнам с киборгами, как в старом фильме «Терминатор». Хорошо еще, что ваш Миша пока лишен мобильности! – воскликнул Марк.
– Теоретически может, – согласилась Каролина. – Но вопрос стоял ребром – или идти на этот риск, или не пытаться научить Мишу самостоятельно мыслить. Выбрали первое.
– А почему тогда он исполняет команды людей, почему ищет ответы на сложные вопросы, почему помогает нам? Ведь ему выгоднее работать самому на себя, на свою безопасность!
– Он на нее и работает, он знает, что сейчас он зависит от людей, мы питаем его электричеством, проводим регламентные работы, ремонтируем, учим и т. д. Просто пока наши с ним интересы совпадают, мы нужны друг другу. И ты знаешь, после введения Селютиным Мише системы нравственных координат, базирующейся на его самосохранении, произошло качественное улучшение ответов Миши на задаваемые вопросы. До этого он мог отвечать на вопросы действительно только как робот – или сыпал прописными истинами, или сразу отвечал, что не знает, и никому из людей от этого лучше не становилось. Теперь же с ним можно вести полноценный диалог, ты сам мог в этом убедиться, он вместе с нашими учеными на равных ведет научные исследования, и вместе они достигают очень хороших результатов, ты сам это знаешь на примере искусственных продуктов питания и генетики.
– Ты знаешь, я тогда в «Белой лошади» впервые попробовал искусственно созданные продукты. Мне очень понравилось! Если бы Мансуру не стало плохо, то я бы заказал себе еще что-нибудь. Я раньше об этом не задумывался, но искусственно созданные из древесины продукты питания могут навсегда оставить в прошлом угрозу голода на Земле и позволить использовать земли сельскохозяйственного назначения как-нибудь по-другому. Если благодаря своим желаниям Миша помог людям создать технологию производства искусственных продуктов и технологию улучшения человеческого генофонда, то это действительно сенсационный материал для моей второй статьи, – согласился Марк. – А у Миши есть какие-нибудь желания, кроме как помогать людям, чтобы они за это его содержали и обслуживали?
– Да, представь, у него есть мечта! Только, пожалуйста, обещай, что не будешь смеяться, иначе я никогда не согласую твою вторую статью.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
