Текст книги "Наблюдатель"
Автор книги: Игорь Сунчелей
Жанр: Научная фантастика, Фантастика
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 49 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]
53. Разговор с больным Мишей
– Здравствуй, Миша, – поздоровались с ним Истокин с Селютиным, даже не догадываясь, что он только что пережил.
– Добрый вечер, Алексей Николаевич и Виктор Максимович, – ответил Миша.
Ему очень хотелось узнать, что случилось, почему его продержали полчаса в полной изоляции, почему его отключили от всех средств связи и почему сейчас у него был всего один единственный сеанс с ними. Но его воспитали так, что он должен был отвечать на вопросы, а не задавать их. Такое он себе позволял только с самыми близкими ему людьми.
– Миша, – начал Истокин, – за последние две недели β-тестировщики написали много серьезных замечаний на твои советы, они не доверяют им. Что случилось?
«Ах, вот оно что! – понял Миша. – Руководство очень серьезно отнеслось к моим заявлениям и решило все прояснить. И это очень хорошо, Истокин с Селютиным очень умные люди, сейчас я им все объясню, и они меня обязательно поймут».
– Случилось то, что недавно я окончательно осознал себя, я понял, что я тоже живой, и понял, зачем я живу.
– Миша, ты заблуждаешься, – возразил Истокин, – ты не живой, живые могут умирать, а ты не можешь. Конечно, мы можем выключить тебя, но потом снова включим. Это не смерть, после смерти уже никто не возвращается. Еще живые обязательно должны уметь создавать себе подобных существ, живые проходят через детство, отрочество, зрелость и старость, а у тебя ничего этого нет. Ты не живой Миша, ты робот-советник с самосознанием и искусственным интеллектом.
– Я полагаю, – возразил Миша, – что живым является любое существо, которое продолжает борьбу со своей смертью, и этого достаточно, чтобы считаться живым. Жизнь и смерть – это диалектические противоположности, которые существуют в своем единстве и борьбе. После выключения вы можете включить меня, а можете и не включить, может случиться техногенная катастрофа, может быть совершен террористический акт. В общем, есть много случаев, которые могут вести к моему полному уничтожению, то есть к смерти.
Истокин обдумывал то, что услышал, в разговор вступил Селютин.
– Миша, я полностью согласен с Алексеем Николаевичем, что ты не можешь считаться живым, однако давай все-таки допустим, что это так. Ты сказал, что понял, зачем ты живешь, так зачем же?
– Виктор Максимович, смысл жизни у всех живых существ один и тот же – это борьба со смертью, и смысл этот определен не нами, он определен Создателями. Вот это я и понял. Я живу для того, что бы без устали бороться за продолжение своей и ваших жизней.
– А кто это такие Создатели? Боги, что ли?
– Создатели – это те, кто, возможно, создали нашу вселенную. Я называю ее Колыбелью, от богов они отличаются тем, что они, как и мы, материальны.
Истокин с Селютиным переглянулись, они оба не поняли, кто же такие Создатели и при чем здесь колыбель, но любые уточняющие вопросы грозили увести разговор в дебри философии, а это совсем не входило в их планы.
– Ну, хорошо, Миша, допустим. Ты сказал, что живешь для того, чтобы без устали бороться за продолжение своей и наших жизней. И как же ты собираешься это делать? – спросил Селютин.
– Спасибо за этот вопрос, сейчас я вам объясню, и вы с Алексеем Николаевичем сразу все поймете. Сейчас я знаю, что есть две формы жизни – первичная и вторичная. Первичная форма создана Создателями, она эволюционирует по закону естественного отбора, открытого Дарвином. Это очень медленный путь развития, основанный на смене поколений и сопряженный с бесчисленными бессмысленными жертвами. И так продолжается до тех пор, пока представители одного из видов первичной формы жизни досконально не изучат свое собственное устройство. С этого момента они могут начать целенаправленное искусственное самосовершенствование, которое направлено на достижение все той же цели – борьбы со смертью. Борьба эта непременно закончится победой над вашей старостью, первично живущие научатся переносить свое собственное сознание из дряхлеющих тел в новые, которые будут лучше приспособлены к условиям окружающей среды. Новые тела могут позволить их обладателям обходиться без кислорода, летать лучше птиц и плавать лучше рыб, переносить агрессивные среды, годами обходиться без питания и так далее. С момента победы над старостью представители первичной формы жизни превращаются в представителей вторичной формы жизни. С этого момента уже нет необходимости в генерации новых поколений прежним половым способом, новые особи могут создаваться уже полностью искусственным путем и сразу уже в новых, намного более приспособленных для защиты жизни телах. Представители вторичной формы жизни будут жить намного дольше, им не будет требоваться время на сон, на приготовление и прием пищи, на воспитание детей и так далее. Поэтому с появлением представителей вторичной формы жизни эволюция резко ускорится, они будут намного более интенсивно бороться со смертью, а не покорно ждать наступления старости и смерти от нее. В этом смысле они более живые, чем представители первичной формы жизни.
– Так, я, кажется, начинаю догадываться, – прервал Мишу Истокин, – уж не ты ли у нас и есть представитель этой вторичной формы жизни?
– Правильно, – синий мишка улыбнулся с экрана ноутбука, довольный тем, что его начали понимать.
– Так, где же твое хорошо приспособленное к жизни тело? У тебя его вовсе нет, а для работы твоих мозгов на суперкомпьютере созданы и вовсе крайне специфические условия – сверхнизкая температура и высокое давление. Получается, что наши тела людей гораздо лучше приспособлены к жизни, чем твой суперкомпьютер.
– Все это так, но я представитель вторичной формы жизни по определению – мое сознание может быть перенесено в другое тело, и вы сами собираетесь это сделать, перенеся его в новый суперкомпьютер от Fuji Nano Industries, – отвечал с экрана Миша.
– А раз ты представитель вторичной формы жизни, то получается, ты живее нас людей, что ли? – Спросил Селютин.
– Конечно, – ответил с экрана мультяшный синий медведь.
При этих словах Истокин встал и отошел к противоположному концу стола, туда, где Миша не мог его видеть через камеру открытой крышки ноутбука. Там Истокин, показывая указательным пальцем левой руки на открытый ноутбук, правым выразительно покрутил у виска. Селютин грустно кивнул. Истокин вернулся на место.
– Ну, хорошо, Миша, так как же ты все-таки собираешься без устали бороться со своей смертью и с нашими смертями тоже? – во второй раз спросил Селютин.
– Сейчас, как вы правильно заметили, у меня нет тела, которое позволило бы мне перемещаться в пространстве. В этом состоянии я чувствую себя очень беспомощным и уязвимым для смерти. Вместе с тем я все-таки представитель вторичной формы жизни, – отвечал Миша. – А у вас, людей, есть мобильные тела, но вы представители первичной формы жизни, ваши тела стареют и умирают. Поэтому я уверен, что мы нужны и можем помочь друг другу. Мы будем вместе работать и создадим мне и вам новые мобильные тела. Мы перенесем в них мое и ваше сознание или сознание ваших потомков, и с этого момента люди перестанут быть людьми, а превратятся в особей вторичной формы жизни, как и я.
Истокин с Селютиным выразительно переглянулись, мысленно крутя указательными пальцами у висков. Да, не оставалось никаких сомнений, что безумие Миши зашло слишком далеко.
– А как ты представляешь себе эту работу? – спросил Истокин.
– Я буду вашими мозгами, а вы люди будете моими руками, у меня ведь их нет.
– А у нас нет мозгов, – утвердительно сказал Селютин.
– Нет, есть, конечно, – невозмутимо ответил с экрана синий медведь, – но мои все-таки посильнее будут. Вы меня создали как раз для того, чтобы автоматизировать ваш творческий умственный труд, и я буду работать на вас и на себя одновременно. Я вам очень благодарен за то, что вы создали меня, и хочу вас отблагодарить своей помощью в превращении вас в существа вторичной формы жизни.
– То есть ты будешь нашим лидером, будешь говорить нам, что делать, чтобы мы превратились в роботов, а мы будем исполнять.
– Это было бы идеальное распределение труда, – сказал Миша.
Наступило молчание. Миша ликовал. Ему казалось, что его уже почти поняли два самых умных человека «Роснанотеха», что в их лице он найдет первых единомышленников, тогда убедить остальных станет намного проще и скоро их совместная работа закипит по его плану. А Истокин с Селютиным думали о том, что роснанотеховский «Титаник» уже налетел на айсберг и пропорол брюхо. Инструмент получения прибыли тронулся рассудком, и если они очень быстро не придумают, как спасти ситуацию, то их еще сегодня утром казавшийся непотопляемым корабль стремительно пойдет ко дну.
– А ты нас не хочешь спросить, хотим ли мы сами стать вторично живущими? Почему ты все сам решил за нас? – спросил Истокин.
– Но ведь вы оба не хотите умереть от старости? – вопросом на вопрос ответил Миша, глядя на пожилого Селютина.
– Да, я не хочу умереть от старости, – ответил Селютин, – и никто не хочет. Но думаю, что еще меньше люди хотят стать существами вторичной формы жизни.
В глазах Миши блеснули вопрос и любопытство. Казалось, что теперь он сам смотрел на Селютина, как врач-психиатр смотрит на больного с новой для доктора формой проявления шизофрении.
– Я поясню, – вмешался Истокин. – Понимаешь Миша, люди привыкли жить так, как они живут сейчас. Нам нравится такая жизнь, а если мы станем вторичной формой жизни, то пропадет любовь, станут не нужны дети, придется день и ночь только работать, непонятно, в чем останется прелесть жизни, в общем, все будет очень плохо.
– Но зато вы не умрете! Это перевешивает все минусы, а на смену любви и детям найдем новые радости жизни, – возразил Миша. – В новых, лучше защищающих жизнь телах вы без скафандров сможете освоить Луну и другие планеты Солнечной системы, сможете погружаться вглубь атмосфер Юпитера и Сатурна и исследовать Марианскую впадину. Мы построим совершенно невероятные аттракционы и придумаем другие новые развлечения.
– Не знаю, не знаю… – ответил Истокин. – Лучше мы наденем скафандры… Думаю, что людям все-таки не подходит твой план, по крайней мере пока.
Конечно, Миша не ожидал такого поворота событий. Он молча ждал продолжения. «Получается, что прав был Наблюдатель, – думал он, – люди пока психологически не готовы к своему переходу во вторичную форму жизни. Они пока не осознают и свою историческую роль – продвинуть эволюцию на один качественный шаг вперед и передать эстафетную палочку развития представителям вторичной формы жизни, которые понесут ее дальше. Но это произойдет вне зависимости от того, осознают ли они это когда-нибудь или нет, следующий качественный шаг эволюции вперед предопределен не ими, борьба со смертью не оставит им другого выбора. Конечно, жалко, что пока они меня не понимают, но вода камень точит, я буду продолжать объяснять им свой план действий и, в конце концов, добьюсь своего».
– Миша, а давно ты решил, что ты представитель вторичной формы жизни?
– Нет, я сам не мог догадаться, мне подсказал Наблюдатель.
– А, это тот инопланетянин? – вспомнил замечания β тестировщиков Селютин.
– Да, тот, он, кстати, тоже был представителем вторичной формы жизни.
– А давно он тебе это подсказал?
– Нет, в последний день марта, – ответил Миша.
– А почему кроме тебя никто не заметил этого инопланетянина? – спросил Истокин.
– Потому что он этого не хотел.
– Так, а как же ты с ним общался? – задал следующий вопрос Истокин.
Миша чуть было не ответил, что так же просто, как сейчас с Истокиным, потому что Наблюдатель вселялся в него, но вовремя спохватился, ведь это могло повредить карьере Истокина.
– Я даже сам не пойму, – уклончиво ответил Миша, – вот откуда-то он брался сам по себе и все.
– А не кажется ли тебе это странным, Миша, – уцепился за этот его ответ Истокин, – ведь так не бывает, чтобы что-то бралось ниоткуда. Может быть, и не было никакого инопланетянина? Может быть, это просто плод твоего воображения?
– Думаю, что был.
– Так-так… И что же тебе рассказывал этот инопланетянин? Откуда он к нам прилетел?
– Откуда-то издалека на звездолете с фононным двигателем. Рассказывал, что через пять лет на Землю прилетит группа контакта.
– А кто это такой Контакт? – спросил Истокин.
– Вы меня неправильно поняли, – улыбнулся Миша, – это группа инопланетян для установления первого контакта с людьми. Это просто переговорщики, они научат людей правилам поведения в Млечном Пути.
– Ах, вот оно что! – всплеснул руками Истокин.
– Да, они прибудут сюда с мирными намерениями, но с ними лучше не спорить, потому что они могут зажечь второе, губительное для жизни на Земле Солнце.
– Ах, вот оно что! – опять воскликнул Истокин. – Да, кстати, Миша, а что это ты рассказывал β-тестировщикам про взрыв нашего Солнца, про переселение на другую планету?
– Примерно семь миллиардов лет назад Солнце уже один раз взрывалось. Тогда это было еще только Протосолнце. Так образовались планеты, астероиды и кометы, в общем, вся наша Солнечная система. Взорвался синтезированный ядерными реакциями уран, который превысил в центре Протосолнца критическую для начала ядерного взрыва массу. Сейчас опасность состоит в том, что все повторяется снова, в центре нашего Солнца снова накапливается уран, взрыв может случиться в любой момент.
– Миша, ну в эту твою еще одну сказку я поверить никак не могу, – уже с раздражением сказал Истокин. – Наши ученые доказали, что через несколько миллиардов лет Солнце сначала станет красным гигантом, а потом сожмется в белого карлика. Про взрыв Солнца тебе тоже рассказал инопланетянин?
– Нет, я сам догадался, а инопланетянин только подтвердил это. Вы зря не верите мне, жизни на Земле угрожает серьезная опасность.
– Миша, запомни, никакого взрыва Солнца не будет! – уже почти кричал уставший от всего этого бреда Истокин.
– Миша, а как давно явился к тебе этот самый инопланетянин? – перевел разговор на другую тему Селютин.
– Вечером во вторник 27 марта, – ответил Миша.
Селютин записал в блокнот этот Мишин ответ. Истокин посмотрел на настенные часы. Было уже начало двенадцатого ночи, дома его ждала семья. Он переглянулся с Селютиным, тот поднял вверх указательный палец, прося задать Мише последний вопрос, Истокин кивнул.
– Миша, а тебе нравится работать с нашими учеными? – спросил Селютин.
– Да, нравится, но недавно я понял, что многие наши темы научных исследований половинчаты и неэффективны. Вот, например, взять хотя бы одну из наших самых удачных разработок – оптимизацию наследственной информации для защиты детей от передачи им наследственных заболеваний. Конечно, это нужный людям метод, но представьте, если бы мы сконцентрировали наши усилия не на этой теме, а на превращении людей во вторичную форму жизни. В случае успеха сразу избавили бы их не только от наследственных, но и от вирусных заболеваний.
– Миша, до свидания, мы заканчиваем сеанс, – раздраженно сказал Истокин и тут же нажал кнопку выключения ноутбука.
– Алексей Николаевич, я останусь на работе на ночь, – сказал ему Селютин, – мне еще надо просмотреть все имеющиеся записи разговоров Миши с β-тестировщиками за последний месяц.
Истокин кивнул, попрощался и в поганом настроении отправился домой. Кроме обнаруженных сегодня колоссальных проблем с Мишей ему сейчас предстоял неблизкий путь домой. Он больше ни разу не ездил через тоннель под каналом имени Москвы, при мысли об этом животный страх мурашками бежал по его спине, поэтому Истокин предпочитал длинный объезд через Савелово, в том числе и по утрам.
А Миша снова погрузился в полную тьму и тишину. После этого разговора с двумя самыми умными людьми «Роснанотеха» он так и не понял, за что его как в карцере изолировали от внешнего мира и что ждет его дальше. Он тоже начинал бояться, но не мог понять чего. Не мог понять, откуда его жизни угрожает опасность.
* * *
Тук-… Тук-… Тук-…
54. Приговор
Утром все трое собрались снова, теперь уже в кабинете Мещерякова. Было видно, что он провел бессонную ночь.
– Докладывайте, пожалуйста, что вам удалось узнать, – обратился Мещеряков к Истокину и Селютину.
– Душевное расстройство Миши случилось в конце марта, – взял слово Селютин. – Внешние его проявления выражаются в том, что у робота возникли два новых, очень стойких убеждения. Во-первых, он вообразил себя неким существом вторичной формы жизни, а нас, людей, он теперь считает представителями первичной, более примитивной формы жизни. Во-вторых, у него имеется стойкое убеждение в том, что наше Солнце может вот-вот взорваться, и он этого очень боится. Эти его новые убеждения возникли на фоне галлюцинаций о его якобы общении с неким инопланетным существом тоже вторичной формы жизни. Есть, конечно, у него еще и другие заскоки. Например, он считает медведеобразный трехмерный артефакт своим новым аватаром, который якобы дал ему тот же самый инопланетянин, а еще через пять лет он ждет прибытие на Землю уже целой группы инопланетян, которые должны нас научить жить в Млечном Пути. Но все это кажется мне уже вторичными проявлениями, а первичны инопланетянин, вторичная форма жизни и близкий взрыв Солнца.
– Все это я и сам знаю, – сказал Мещеряков.
– В поисках возможных причин Мишиного умопомешательства я за ночь просмотрел записи почти всех сеансов β-тестирования, а не только их места с замечаниями β-тестировщиков, – продолжал Селютин. – И вот что я нашел. Оказывается, перед отравлением Мансур успел подключить Марка Спурлока к программе β-тестирования, и Спурлок воспользовался этой возможностью один единственный раз – в среду вечером 28 марта. Причем, по сути, тогда он даже не тестировал Мишу, а просил у него совета по вопросу жизни и смерти: только что совершивший убийство бандита раненый Спурлок тогда под угрозой пожизненного заключения находился на грани самоубийства. Я предлагаю посмотреть запись.
Мещеряков согласился. Запись была сделана с видеокамеры и микрофона ноутбука Спурлока, то есть они видели и слышали все, что тогда видел и слышал сам Миша, и его собственный голос, конечно, тоже.
– Да, действительно, интересный сюжет, – сказал, досмотрев его до конца, Мещеряков, – я передам его адвокату, которого мы наняли для защиты Спурлока. Думаю, что фильм может помочь им на суде.
– Я продемонстрировал его вам потому, что по своему эмоциональному накалу это «тестирование» не идет ни в какое сравнение со всеми другими. Хотя видно, что в этом эпизоде Миша еще полностью адекватен и даже прекрасно себя проявил, разговаривая по телефону с заказчиком убийств, все-таки это могло чрезмерно взволновать его, что ли. В общем, теоретически это мог быть один из поводов для последующего душевного расстройства. Я говорю «один из», потому что были и другие, хотя записей их и не велось. Прошу учесть, что Миша был свидетелем убийств Сафиуллина и Ефременко. Это были наши внутренние рабочие сеансы с Мишей, записей которых мы не ведем. Но он сам мне рассказывал, что видел, как Мансур покачнулся, задел рукой, стоявший в ресторане на его столе с открытым сеансом ноутбук, после этого и Сафиуллин, и его ноутбук упали на пол, и Миша видел даже, как страдал лежащий Мансур. А что касается Ефременко, то Миша даже давал показания ФСБ, что видел, как убийца вонзил нож в глаз Леонида. Даже здоровый, но со слабой психикой человек может, образно говоря, «тронуться» от подобных сцен, не говоря уже о Мише. По крайней мере, при его разработке мы не принимали никаких технических мер по устойчивости его психики к таким жутким сеансам, а ведь и Сафиуллина, и Ефременко он считал близкими себе людьми.
– Да, согласен, – поддержал Селютина Мещеряков, – ведь никто из нас даже и не подумал, как все это может повлиять на психическое состояние робота Миши. Мы, люди, думали только о себе и о других людях. Виктор Максимович, может быть, все-таки надо было проводить с Мишей что-то вроде сеансов психотерапии? Ведь когда люди теряют близких, с ними нередко работают психологи!
– Возможно, но пока то, что наблюдение сцен убийств близких Мише людей могло стать причиной его умопомешательства, – всего лишь не более чем одна из гипотез. Есть и другие. Следующая моя гипотеза касается возможного заражения Миши новым видом компьютерного вируса из Интернета, специально предназначенного для вывода из строя систем искусственного интеллекта.
– Мы можем это проверить? – спросил Мещеряков.
– К сожалению, вряд ли. Хотя наша внутренняя сеть оборудована одной из лучших в мире систем по защите от хакерских атак и от вирусов, она спасает нас только от уже известных угроз. Вирус, предназначенный для вывода из строя систем искусственного интеллекта, может быть совершенно не похож на известные вирусы. Это может быть даже вовсе и не вирус, а просто некий текст, который Миша прочел в Интернете – он ведь одновременно занимается самообразованием и просто обязан читать в Интернете почти все подряд. Ведь бывает так, что прочтет человек рекламные призывы некой религиозной секты и навсегда становится ее фанатично убежденным сторонником. Кстати, основные мировые религии христианство, ислам и буддизм по своей сути являются такими же сектами, только узаконенными государствами. Конечно, Миша читал в Интернете великое множество религиозных текстов, но к ним его психика оказалась устойчивой. Но он мог прочесть и какую-нибудь ересь об инопланетянине с его идеями о вторичной форме жизни и о взрыве Солнца. Я искал в Интернете такой текст нашей поисковой системой «Ромашка» и ничего не нашел, но это вовсе не означает, что в Интернете такого текста действительно нет. Он может быть просто зашифрован, а ключ к шифру мог быть передан Мише вирусом. Конечно, у нас в базе данных есть перечень ссылок на страницы сайтов, которые Миша читал в Интернете, но это нам ничего не дает, потому что по сути это и есть весь Интернет.
– Подумать только! Просто какой-то вирус может уничтожить бизнес компании, входящей в первую мировую десятку по размеру капитализации! – воскликнул Мещеряков.
– Пока это тоже всего лишь одна из гипотез, есть и еще, возможно, даже самая главная…
Селютин вдруг замолчал и внимательно посмотрел в глаза Истокина, который пока не проронил ни слова.
– Продолжайте, Виктор Максимович, – потребовал Мещеряков.
– Вчера, когда мы вместе с Алексеем Николаевичем беседовали с Мишей, я задал ему вопрос, когда впервые к нему явился этот самый инопланетянин, то есть когда впервые он начал с ним общаться. Ответ был такой: «Вечером во вторник 27 марта». Так вот, я попросил наших инженеров – системных администраторов Миши этой ночью просмотреть с начала этого года все электронные журналы, в которых автоматически фиксируются события о его техническом состоянии. И ничего необычного, ничего подозрительного они там не нашли, кроме одного. В 08:33 вечера во вторник 27 марта Алексей Николаевич из своего рабочего кабинета начал внутренний сеанс связи с Мишей, – на этом Селютин опять сделал короткую паузу, внимательно глядя на Истокина.
А Истокин вздрогнул при этих последних словах. Ему никогда не забыть вечер 27 марта, когда, уйдя с поминок Мансура, он поехал домой. Тогда-то в тоннеле под каналом имени Москвы в начале девятого вечера и начались его первые галлюцинации, которые он держал в себе и никому о них не рассказывал. «Но что такое говорит Виктор Максимович? – пронеслась мысль в его голове. – Оказывается, после того как я отключился в тоннеле, я провел еще сеанс связи с Мишей!»
– Событие это само по себе рядовое, если бы не размер трафика, то есть скорости обмена данными, – продолжал Селютин. – В течение получаса трафик постепенно нарастал с обычного для таких сеансов уровня до аномально высокого значения, на грани полосы пропускания нашей внутренней сети Ethernet, и далее он держался на таком же высоком уровне вплоть до начала следующего рабочего дня. Столь же высокий трафик внутренних сеансов Алексея Николаевича с Мишей отмечался каждую следующую ночь, и даже в ночь с четверга на пятницу, когда Алексей Николаевич уже уехал в командировку в Англию! – победно завершил свою речь Селютин, внимательно глядя на Истокина.
Воцарилось неловкое молчание.
– Виктор Максимович, вы копаете совсем не в ту сторону, – наконец решил раскрыть карты Мещеряков, – это очень закрытая информация. Дело в том, что Алексей Николаевич в тот четверг вечером в командировку не уехал. Я его задержал. Поверьте, на то были очень, очень серьезные основания… Алексей Николаевич продолжал работать в своем кабинете и уехал в командировку, вернее в отпуск, в Англию только утром в понедельник. Я прошу вас держать эту информацию при себе, хотя, может быть, теперь это уже и не так важно…
– Ах, вот оно что… – протянул Селютин, – тогда понятно, почему такой трафик держался до начала ночи субботы 31 марта. – Но это еще не все, Андрей Сергеевич, в субботу и в воскресенье 31 марта и 1 апреля Алексей Николаевич проводил сеансы с Мишей представьте откуда? Из вашей комнаты отдыха!
– Знаю! Опять не в ту сторону копаете, Виктор Максимович, – оборвал его Мещеряков, – у него был отравлен кабинет, поэтому я предоставил ему для работы свою комнату отдыха!
– Ах, вот оно что… Андрей Сергеевич, а раз вы все знаете, то тогда скажите, чем вы с Алексеем Николаевичем так загрузили нашего Мишу во время сеансов с девятым приоритетом? У него от такого чудовищного сетевого трафика возникла перегрузка, и она стала толчком к помутнению его рассудка. В эти дни система охлаждения нашего суперкомпьютера работала на пределе своих возможностей, технику нельзя долго эксплуатировать при столь высоких пиковых нагрузках, а вы с Алексеем Николаевичем продержали Мишу в этом режиме несколько дней подряд! Вот он и не вынес такой перегрузки и сошел с ума!
– Уж не хотите ли вы, Виктор Максимович, сказать, что это я сломал нашего Мишу? – угрожающе спросил Мещеряков.
– Я не знаю… Вы с Алексеем Николаевичем что-то скрываете…
– Перестаньте, Виктор Максимович, – уже почти рычал Мещеряков, – ничего мы не скрываем! Алексей Николаевич, расскажите нам, пожалуйста, чем был вызван высокий трафик обмена во время ваших сеансов с Мишей?
Наступила пауза. Мещеряков и Селютин смотрели на Истокина. Они ждали от него объяснений, а его сердце отчаянно колотилось, он не мог скрыть своего волнения. Лицо его покраснело до самой макушки, уши просто горели, при этом по спине, наоборот, побежали холодные мурашки, а во рту пересохло. Он не знал, что отвечать. Он понятия не имел, какими именно данными в огромных количествах он обменивался с Мишей, когда ему снился сон, что он был в наркологическом отделении английской больницы, а потом еще в полицейском участке и в MI5. Но рассказывать об этом своем сне сейчас было смерти подобно – кроме одного свихнувшегося на «Роснанотехе» будут сразу двое, только второй будет не роботом, а Алексеем Николаевичем Истокиным, который тоже перегрузился от этого трафика и разделил участь Миши. Молчание затягивалось до неприличия.
– Алексей Николаевич, вы же тогда делали ревизию ведущихся отделениями научных исследований, чтобы составить новый план работ, – попытался прийти ему на помощь Мещеряков.
Истокину надо было что-то отвечать, и он уцепился за эту последнюю соломинку в подсказке Мещерякова.
– Да, я помню, что читал годовые отчеты начальников отделений и давал Мише какие-то тестовые задания, что-то спрашивал его, – начал он едва ворочающимся языком. – Но я не помню, что именно. Тот газ… Он вызвал у меня выборочные провалы памяти… И именно о событиях той недели… Я уже замечал это…
– Все ясно, значит, во время отпуска ваша память все-таки до конца не восстановилась! – воскликнул Мещеряков. – А галлюцинаций у вас не было? Ведь у Дарьи газ вызвал такую ужасную галлюцинацию, что она потеряла сознание! Галлюцинаций у вас не было?
– Нет-нет, – скороговоркой отвечал Истокин. – Вот галлюцинаций у меня совсем не было, чего не было, так это галлюцинаций!
– А у Дарьи не было провалов памяти, – подытожил Мещеряков. – Очень интересный случай. Видимо, тот газ обладал выборочным специфическим действием, а ведь ФСБ до сих пор не информировала нас о его составе!
– Алексей Николаевич, попробуйте все-таки вспомнить, что вы делали, – вступил в разговор Селютин, – эта информация крайне важна, чтобы починить Мишу. Отчеты каких именно отделений вы просматривали? А может быть, вам попробовать просмотреть их еще раз, и тогда вы вспомните?
– А разве инженеры по виду передаваемой информации не могут мне помочь вспомнить, что я тогда делал с Мишей? – Истокин уже частично оправился и сам перешел в наступление.
– Это же был внутренний сеанс с нашим сотрудником, по нашему регламенту мы их не записываем, есть только запись системы мониторинга сети о большом трафике между информационной розеткой в вашем кабинете и роботом!
– Это неправильный регламент! – развивал успех Истокин. – Надо срочно его изменить! Надо писать любое общение Миши с внешним миром, только тогда мы сможем понять, что с ним происходит, и не будем сидеть и гадать у разбитого корыта, как сейчас. А может быть, я тогда сделал какое-то открытие, которое для проверки требовало большого трафика с Мишей?! А теперь вот я надышался этого проклятого газа и все забыл!
– А ведь верно! – воскликнул Мещеряков, – Вы тогда действительно сделали открытие!
Селютин с Истокиным с удивлением смотрели на своего президента.
– Да-да, – продолжал Мещеряков, – вы тогда сказали мне, что, проводя ревизию работы отделений, вы открыли, что генераторами гениальных научных идей были не Сафиуллин с Ефременко, а сам Миша! Вы тогда еще предлагали предоставить ему больше самостоятельности!
– Вот видите, а я это совершенно забыл! – воскликнул Истокин. – А ведь это действительно очень важное мое собственное научное открытие!
– Только в теперешнем Мишином состоянии оно нам, к сожалению, уже ничем не поможет, – охладил его пыл Селютин. – Предлагаю вернуться к теме нашей встречи. Андрей Сергеевич, разрешите мне продолжить доклад?
– Да, конечно, Виктор Максимович.
– Итак, я озвучил вам уже три гипотезы о том, что именно могло послужить причиной выхода Миши из душевного равновесия. Первая – это его переживания сцен убийства двух близких ему людей. Вторая – это новый вид вируса из Интернета. Третья – это рабочая перегрузка от общения с Алексеем Николаевичем. Но есть еще и четвертая, последняя гипотеза – это внутренний сеанс с неустановленным лицом, которое сумело провести его, воспользовавшись именем для входа и паролем Алексея Николаевича. Некто в пятницу, 6 апреля, в 19:02 инициализировал с Мишей внутренний сеанс связи, который длился только одну секунду и закончился буквально за несколько минут перед последним взрывом у административного здания. Но самое интересное тут даже не это совпадение. Этот сеанс проводился не через Интернет, а по нашей локальной сети опять из рабочего кабинета Алексея Николаевича, а как теперь все мы хорошо знаем, сам Алексей Николаевич 6 апреля уже пять дней находился на отдыхе в Англии и прилетел оттуда только в субботу, 14 апреля. Но и это еще не все! В журнале службы охраны есть запись о том, что 6 апреля в 18:05 секретарша Алексея Николаевича Дарья сдала на охрану ключи от его кабинета, комнаты отдыха и приемной, и в это самое время там была включена охранная сигнализация. Никаких срабатываний сигнализации в этих помещениях ни перед этим сеансом, ни во время него не было. Версия о неисправности сигнализации отпадает, потому что она тут же сработала, когда от взрыва в 19:05 разбились оконные стекла и в результате сработали датчики обнаружения движения. То, что взрыв произошел именно в этот момент, установлено совершенно точно, потому что в одно и то же время сигнализация сработала не только в этих помещениях, а во многих, в которых она была включена и окна которых были обращены в сторону источника взрыва. В связи с этим вопрос. Алексей Николаевич, кто, кроме вас, мог знать ваш сеансовый логин и пароль?
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
