Текст книги "Армия и флот в битве за Кавказ. Совместные операции на Черноморском побережье 1942–1943 гг."

По замыслу Верховного главнокомандующего И.В. Сталина и Генерального штаба возрожденный Северо-Кавказский фронт должен был продолжить наступление, рассечь кубанскую группировку врага и разгромить ее к 10–12 февраля. Такие планы строились на уверенности в том, что происходит отход главных сил противника с Таманского полуострова и их переброска в Крым морем и по воздуху[137]137
  Русский архив: Великая Отечественная. Т. 16 (5–3). Ставка ВГК: Документы и материалы: 1943 г. М., 1999. С. 62.


[Закрыть]. В действительности, по личному решению А. Гитлера, 17-я армия должна была удержать Тамань в качестве плацдарма для повторного наступления на Кавказ.

В начале февраля 1943 г. из Северо-Кавказского состава фронта изъяли 44-ю армию, два кавалерийских корпуса и три танковые бригады. Оставшиеся в распоряжении И.И. Масленникова бронетанковые части использовались для поддержки пехоты или находились в тылу, ожидая пополнения.

Наступать предстояло многочисленным стрелковым дивизиям и бригадам, большинство из которых уже не имело штатного количества активных штыков.

Под давлением Москвы армии фронта ускорили перегруппировку сил, но приступить к осуществлению Краснодарской наступательной операции пришлось без всякой оперативной паузы. Советские войска так и не дождались восполнения понесенных потерь, сосредоточения артиллерии, развертывания тылов и перебазирования авиации. К началу операции в составе Северо-Кавказского фронта, объединявшего семь армий, имелось около 400 тысяч человек (таблица 6)[138]138
  Сост. по: ЦАМО. Ф. 51. Оп. 932. Д. 358. Л. 24–25, 78–80, 90–92; Боевой состав Советской Армии. В 5 ч. Ч. 3. М., 1972. С. 42–44.


[Закрыть].

Таблица 6

Боевой состав советских войск на Кубани 5 февраля 1943 г.

В такой обстановке 58-я и 9-я армии, наносившие главный удар на правом фланге фронта, двое суток не могли прорвать оборону противника в районе Бриньковской и Брюховецкой. Развитие наступления обеспечили удачные действия 37, 46 и 18-й армий. 10 февраля 1943 г. они вышли на подступы к Краснодару, через который в спешке отступали немецкие боевые части и тыловые подразделения. К 11 февраля через реку Кубань в районе Пашковской сумели переправиться 236-я стрелковая дивизия и 10-я гвардейская стрелковая бригада 18-й армии. Одновременно с востока подошли соединения 46-й армии генерал-майора И.П. Рослого – 31-я стрелковая и 9-я горнострелковая дивизии, 40-я мотострелковая бригада. В ночь на 12 февраля они ворвались в краевой центр и к полудню очистили его от противника. А пока в северных центральных районах Краснодарского края шло наступление, на Черноморском побережье продолжались тяжелые бои. Немцы и румыны сумели удержать Новороссийск, важнейший узел своей обороны. И, надеясь разрубить этот поистине гордиев узел, советское командование решилось на проведение десантной операции.

2. Десант в Южной Озерейке

Идея высадки десанта в районе Новороссийска зародилась еще в сентябре 1942 г., но конкретные очертания она стала обретать только к концу года. В соответствии с директивой генерала армии И.В. Тюленева от 26 ноября 1942 г. штаб Черноморского флота приступил к разработке плана десантной операции. Ей предстояло стать одним из компонентов наступательной операции 47-й армии «Море», целью которой являлось освобождение Новороссийска, а затем и Таманского полуострова.

Командование Закавказского фронта рассчитывало на высадку в районе Благовещенской, Анапы или Новороссийска стрелкового полка, а затем и дивизии. От флота требовалось выделить средства для перевозки войск, провести с ними необходимые тренировки и подготовить команды моряков для первого броска. В качестве предварительной даты проведения операции указывалось 15 декабря. Свои соображения по этому плану вице-адмирал Ф.С. Октябрьский и контр-адмирал Н.М. Кулаков доложили Военному совету Закавказского фронта 29 ноября 1942 г.

Они отметили ведение разведки силами авиации и диверсионных групп активно на побережье западнее Новороссийска, ремонт плавсостава в интересах операции. Вместе с тем руководители флота прямо сообщили об отсутствии у черноморцев внутренних резервов для создания отряда первого броска. Ф.С. Октябрьский и Н.М. Кулаков предлагали включить в десант вместо стрелковой дивизии две бригады, в том числе 225-ю бригаду морской пехоты. И наконец, были приведены доводы в отношении места высадки: «При высадке десанта по захвату Новороссийска непосредственно в Новороссийскую гавань надо ожидать сильного огневого сопротивления противника. Вместе с тем для кораблей флота такая операция является исключительно сложной, в части маневрирования кораблей с десантом по сплошь заминированной Цемесской бухте. Прошу запланировать высадку десанта в районе Озерейка или других пунктах побережья, удобных для высадки, и слабо обороняемых противником (в соответствии с данными разведки)»[139]139
  АВМФ. Ф. 2. Оп. 6. Д. 126. Л. 7–8.


[Закрыть].

Командиром высадки и ответвленным за разработку плана операции был назначен контр-адмирал Н.Е. Басистый, возглавлявший бригаду крейсеров Черноморского флота. Приступить к подготовке войск удалось в начале декабря 1942 г. Бригады морской пехоты были выведены с фронта из-под Туапсе и успели провести пять дневных и четыре ночных учения. Отрабатывалась погрузка десанта на корабли и суда, высадка на необорудованное побережье, взаимодействие между различными родами войск. В середине января 1943 г. из резерва Закавказского фронта прибыл танковый батальон. Для восполнения некомплекта личного состава, который в 83-й и 255-й бригадах достигал почти трети их численности – 1585 и 1412 человек соответственно – прибыло пополнение. Из его состава около полутысячи человек передал Черноморский флот, но основная масса оказались представлена новобранцами из республик Закавказья. Это не могло не сказаться на боевом потенциале бригад[140]140
  НИМЗ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 43. Л. 13.


[Закрыть].

Особое внимание уделялось подготовке связи, навигационному и метеорологическому обеспечению, ремонту и техническому усовершенствованию транспортных судов и высадочных средств. Были подготовлены два разборных причала для последующей установки на месте высадки. На самом высоком уровне проводилась пропагандистская работа, в канун высадки перед десантниками выступили начальник Главного политического управления Военно-морского флота И.В. Рогов и член Военного совета Закавказского фронта Л.М. Каганович.

В процессе подготовки операции возникла идея высадить вспомогательный десант в новороссийском предместье Станичка, а в районе Широкой Щели, Сукко и мыса Железный Рог провести демонстрацию десанта. Несколько изменился состав сил, задействованных в подготовке десанта. В частности, существовал замысел использовать для артиллерийского удара по району высадки линкор «Парижская Коммуна». В конечном варианте план Южно-Озерейской операции выглядел следующим образом.

Первый эшелон десанта планировалось доставить к месту высадки из Геленджика силами 1-го десантного отряда в составе 3 базовых тральщиков, 2 тральщиков, 6 сторожевых катеров, 2 буксиров, 5 сейнеров, 6 баркасов и 3 болиндеров. Болиндеры представляли собой несамоходные баржи, их буксировка вызывала немало трудностей. Но у Черноморского флота попросту не имелось других плавсредств, способных высадить на необорудованное побережье танки и другую технику, а затем превратиться во временные пристани для выгрузки сил второго эшелона. Часть 1-го десантного отряда принял отряд корабельной поддержки, состоявший из эсминцев «Незаможник» под флагом контр-адмирала Н.Е. Басистого и «Железняков», 3 канонерских лодок и 4 сторожевых катеров.

Для переброски из Туапсе второго эшелона предназначались 2 тральщика и 1 военный транспорт из числа мобилизованных судов гражданского флота под охраной 2 базовых тральщиков и 6 сторожевых катеров. Они объединялись во 2-й десантный отряд. На отряд огневого содействия, в который вошли крейсеры «Красный Кавказ» и «Красный Крым», лидер «Харьков», эсминцы «Беспощадный» и «Сообразительный», возлагалась задача по обстрелу района высадки. Ими руководил командующий эскадрой Черноморского флота вице-адмирал Л.А. Владимирский. Эсминец «Бойкий», 4 торпедных и 4 сторожевых катера должны были провести демонстрацию высадки. Еще 10 катеров выделялись для вспомогательного десанта. Всего к операции привлекались 21 боевой корабль, 33 катера, 18 вспомогательных и транспортных судов. Общее руководство ими с флагманского командного пункта осуществлял вице-адмирал Ф.С. Октябрьский[141]141
  Военно-Морской Флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.: В 4 т. Т. 2. Черноморский флот. С. 258–259.


[Закрыть].

Для авиационного обеспечения выделялись 137 самолетов морской авиации и 30 самолетов 5-й воздушной армии. В ночь проведения операции они должны были корректировать огонь корабельной артиллерии и нанести бомбовые удары на широком участке побережья – от Новороссийска до Анапы. В последующие дни ударами с воздуха планировалось поддержать наступление десантников и помешать подходу немецких резервов. Кроме того, на авиацию возлагалась выброска в районе Глебовки парашютно-десантной роты ВВС Черноморского флота численностью 80 человек. Ей ставились задачи по разгрому румынского штаба в Васильевке и развертыванию диверсионной работы в ближайшем тылу противника.

Высадка 1-го эшелона (255-я бригада морской пехоты, отдельный пулеметный и 563-й отдельный танковый батальоны, 613-я штрафная рота) была назначена в ночь на 4 февраля. 2-й эшелон (83-я морская и 165-я стрелковые бригады, 29-й истребительно-противотанковый артиллерийский и 31-й парашютно-десантный полки) должен был высадиться в течение последующих суток. Основные силы десанта, насчитывавшие 16 тысяч человек, возглавлял полковник Д.В. Гордеев и сформированный незадолго до операции корпусной штаб. Ближайшей задачей его войск стал захват плацдарма в Южной Озерейке и прорыв на 8–9 км в глубину, к высотам северо-восточнее Васильевки[142]142
  ЦАМО. Ф. 2055. Оп. 1. Д. 7. Л. 28.


[Закрыть]. Одновременно с высадкой 1-го эшелона в дело вступал вспомогательный десант майора Ц.Л. Куникова, в составе сводного батальона морской пехоты и пулеметного батальона Новороссийской военно-морской базы общей численностью 870 человек. На него возлагался захват южного предместья Новороссийска Станички и отвлечение внимания противника от основного десанта.

Последующей задачей группы Д.В. Гордеева являлось наступление в направлении Новороссийска и перевала Волчьи Ворота с целью окружения и разгрома новороссийской группировки врага совместно с войсками 47-й армии. Успех ее наступления являлся важнейшим условием начала десантной операции, так как весь замысел высадки строился на том, что силы немецко-румынских войск будут скованы и десантники не встретят серьезного сопротивления после преодоления береговой обороны. После неудачного исхода наступления войск 47-й армии в направлении Крымской и Абинской во второй половине января 1943 г. вместо генерал-лейтенанта Ф.В. Камкова новым командармом был назначен генерал-лейтенант К.Н. Леселидзе. Сразу после назначения 26 января он получил от командования фронтом дополнительную задачу: ударом через Маркотхский хребет выйти в район Мефодиевского и обойти новороссийский узел обороны противника. Выполнение возлагалось на 318-ю стрелковую дивизию, 324-й и 327-й батальоны морской пехоты и прибывавшие в распоряжение К.Н. Леселидзе резервы – 3-й стрелковый корпус в составе 60-й и 155-й стрелковых бригад, а также 5-ю гвардейскую танковую бригаду и артиллерийские части усиления. Они объединялись в группу войск под командованием генерал-майора А.А. Гречкина. После прорыва немецкой обороны рассчитывалось произвести высадку десантной группы Д.В. Гордеева и к исходу 7 февраля освободить Новороссийск.

Район Новороссийска защищали 73-я немецкая и 10-я румынская пехотные дивизии, а также подразделения германской береговой артиллерии. В окрестностях самой Южной Озерейки располагались 789-й артиллерийский дивизион немцев и 38-й пехотный полк румын. В справочнике, подготовленном разведывательным отделом Черноморской группы войск в декабре 1942 г., про 73-ю пехотную дивизию сообщалось, что, «несмотря на некоторую подавленность личного состава, дивизию следует считать боеспособной». Румынская характеризовалась так: «Многочисленна по количеству личного состава, но непопулярность войны в солдатских массах ставит ее на уровень дивизий с пониженной боеспособностью»[143]143
  ЦАМО. Ф. 209. Оп. 1063. Д. 431. Л. 8, 16.


[Закрыть]. За пять месяцев противнику удалось создать в горно-лесной местности к северу от Новороссийска разветвленную систему инженерных сооружений, прикрытых лесными завалами, проволочными заграждениями и минными полями.

Общее руководство ими осуществлял командир немецкой дивизии генерал-лейтенант Р. Бюнау, в лице которого советские военачальники встретили опасного противника. В его характеристике командир 5-го армейского корпуса указал: «Убежденный национал-социалист, храбр, как командир дивизии отлично зарекомендовал себя решительным борцом с врагом, с ясным тактическим видением, умственно развит выше среднего, физически вынослив. Отличается большой личной храбростью и безошибочным, смелым умением руководить боем»[144]144
  ВА-МА. PERS 6/99, Ы. 36.


[Закрыть].

К сожалению, к моменту перехода в наступление новая ударная группировка 47-й армии не завершила сосредоточения. Особенно тяжело происходила переброска артиллерии и танков. Техника с огромным трудом преодолевала заснеженный Кабардинский перевал и крайне медленно продвигалась по горным дорогам. Тем не менее операция к северу от Новороссийска началась, но протекала совсем не по плану:

«1 февраля части левого крыла 47 А (группа войск генерал-майора Гречкина) после 5-ти часовой артиллерийской подготовки в 13:00 перешли в наступление, преодолевая упорное огневое сопротивление и отражая контратаки противника, на отдельных направлениях продвинулись 200–500 метров от переднего края.

2 февраля в 6:00 части ударной группы возобновили наступление, однако в силу плохой видимости артиллерия не могла поддерживать огнем наступающие части, поэтому общее наступление пришлось приостановить, но все же отдельные штурмовые группы в течение дня продолжали блокировать огневые точки и разрушать проволочные заграждения противника»[145]145
  ЦАМО. Ф. 209. Оп. 1063. Д. 478. Л. 18.


[Закрыть].

Группа генерал-майора А.А. Гречкина предпринимала попытки прорвать немецкую оборону к северу от Новороссийска и в последующие дни, но существенных результатов не добилась. Тем не менее операция войск левого крыла 47-й армии имела такое значение, что от флота потребовалось привлечь к участию в ней отряд кораблей эскадры под флагом вице-адмирала Л.А. Владимирского в составе крейсера «Ворошилов», эскадренных миноносцев «Бойкий», «Сообразительный» и «Беспощадный». Этот выход стал единственным за весь 1943 г. случаем использования кораблей такого ранга для непосредственной поддержки армейской операции.

Выход кораблей в море был произведен внезапно. На исходе ночи 1 февраля отряд Л.А. Владимирского прибыл в район Цемесской бухты и в течение 30–40 минут произвел обстрел горы Колдун на Маркотхском хребте и северных окраин Новороссийска. «Ворошилов» выпустил 240 снарядов, эсминцы – 347. По мнению командира крейсера капитана первого ранга Ф.С. Маркова, навигационное обеспечение для определения места кораблей и выхода на боевой курс было отличным. Это позволило точно произвести стрельбу по намеченному району даже без корректировки огня на берегу. Противник ответного огня не открывал. После завершения операции советские корабли вернулись в Поти[146]146
  АВМФ. Ф. 2145. Оп. 17405. Д. 130. Л. 8 об.-9.


[Закрыть].

Хорошо оценил произведенную стрельбу и Военный совет Закавказского фронта. В журнале боевых действий 73-й немецкой пехотной дивизии также зафиксировано около 300 выстрелов, произведенных тяжелой артиллерией советских кораблей по высотам западнее города. О каком-либо ущербе не сообщалось. При описании усилий наступающих войск 47-й армии немцы отметили сильный артиллерийский огонь в первой половине дня 1 февраля и настойчивые повторяющиеся атаки[147]147
  NARA. Т. 315. R. 1067. Fr. 402–404.


[Закрыть].

В конце концов, 3 февраля командующий фронтом отдал приказ о высадке десанта, не дождавшись успеха на суше. По-видимому, И.В. Тюленев рассчитывал, что все силы противника уже скованы советским наступлением и десант станет тем ударом, который переломит ситуацию на Новороссийском направлении в пользу Красной армии[148]148
  ЦАМО. Ф. 209. Оп. 1063. Д. 527. Л. 117.


[Закрыть].

Отряды высадки и корабельной поддержки покинули Геленджикскую бухту с некоторой задержкой вечером 3 февраля 1943 г. Но к полуночи стало очевидно, что из-за усиления ветра и волнения моря до 3 баллов корабли и суда отстают от графика и не успевают прибыть в район Южной Озерейки вовремя. О таком развитии событий Н.Е. Басистый доложил командующему флотом, а сам перенес время десантирования на полтора часа. Однако у Ф.С. Октябрьского попросту не оставалось времени и возможности остановить все пришедшие в движение механизмы операции. Авиация, демонстративные отряды и парашютисты начали действовать по плану в час ночи 4 февраля. Спустя полтора часа приступил к артподготовке отряд огневого содействия. И только в 03.45 началась высадка десанта.

Штурмовой отряд сразу же столкнулся с сильным огневым противодействием врага, его артиллерия подожгла все три болиндера с танками на борту, потопила буксир, два сейнера и три баркаса, а также сторожевой катер СКА-051 с командиром отряда высадочных средств капитаном третьего ранга А.П. Ивановым на борту. При всех понесенных потерях отряда высадка все же началась.

Канонерки предприняли несколько попыток подойти к берегу под огнем врага, но сделать этого в районе Южной Озерейки так и не сумели. «Красная Грузия» получила повреждения, а «Красная Абхазия» и «Красный Аджаристан» все же приступили к высадке десанта западнее намеченного места, у горы Абрау. Они успели выгрузить несколько сотен морских пехотинцев. Но донесение командира дивизиона канонерских лодок капитана первого ранга Г.А. Бутакова об этом успехе своевременно не дошло Н.Е. Басистому. На рассвете 4 февраля тот, не имея связи с десантниками, решил отказаться от продолжения высадки войск и возвратить корабли и суда в Геленджик и Туапсе. Практически все участники событий у Южной Озерейки вспоминали о той тяжелой дилемме, которая возникла перед ними: продолжать высадку во что бы то ни стало или выполнить приказ о ее прекращении, оставив своих товарищей на берегу без поддержки. Находившийся на «Красном Аджаристане» командир роты 255-й бригады морской пехоты старший лейтенант В.Г. Миловатский описал царившую на борту канонерской лодки атмосферу: «Командир дивизиона канонерских лодок Бутаков и командир батальона Шитов начали спорить. Бутаков не соглашался с таким решением командующего и настаивал, доказывал необходимость продолжать высадку даже в такой обстановке. Шитов его доводы отрицал»[149]149
  Милов атский В.Г. Так это было. Краснодар, 1988. С. 89.


[Закрыть].

О последующих событиях в районе высадки долгое время имелись лишь отрывочные и противоречивые сведения. Наиболее подробно их сумел реконструировать в своей книге новороссийский исследователь Р.В. Талдыкин. По его сведениям, в районе Южной Озерейки сумели высадиться 142-й и часть сил 14-го батальонов морской пехоты. Их первоначальная численность вместе с танкистами 563-го батальона составляла около 1,5 тысячи человек, но часть людей погибла или утонула, даже не вступив в бой. На берег удалось выгрузить 13 легких танков М3 «Стюарт» с двух болиндеров. Еще 7 «Стюартов» заглохли на пляже из-за попадания воды в моторные отсеки и оказать заметного влияния на ход сражения не смогли, а третий болиндер с еще одним десятком танков так и остался неразгруженным.

В ходе боя на пляже десантники разделились на два отряда. Первый из них, численностью от 200 до 300 человек с 7 танками, прорвался вглубь обороны противника и атаковал южную окраину Глебовки и захватил там минометную батарею. Днем, когда артиллерийский огонь врага усилился, отряд оставил Глебовку и попытался возвратиться в Южную Озерейку. Весь день он вел бой, а вечером в расположении отряда самолетом И-16 был сброшен вымпел с указанием пробиваться в район Мысхако – Станички. В ночь на 5 февраля морские пехотинцы и танкисты пошли на прорыв. Основная часть этой группы сумела выйти с боями на Малую Землю[150]150
  Талдыкин Р.В. Южно-Озерейская десантная операция. С. 173–175.


[Закрыть].

Остальные силы десанта численностью более 1 тысячи человек возглавил командир 142-го батальона капитан третьего ранга О.И. Кузьмин. Они сумели отбросить защищавших берег румын, закрепиться на юго-западной окраине Южной Озерейки. Имевшиеся в распоряжении отряда танки маневрировали вдоль берега или использовались в качестве неподвижных огневых точек. По разным данным, десантниками были захвачены в бою более сотни пленных, несколько артиллерийских орудий и минометов. Но они не сумели установить полный контроль над участком высадки и господствовавшими над ним высотами. Связь с Большой землей у капитана О.И. Кузьмина отсутствовала. Поэтому, когда вечером 4 февраля к берегу подошли два советских сторожевых катера, они были обстреляны немецкими минометами. О продолжавшемся сопротивлении в районе высадки было известно только по данным авиационной разведки. В сложившейся обстановке генерал армии И.В. Тюленев и вице-адмирал Ф.С. Октябрьский сошлись во мнении о том, что необходимо высаживать основные силы десанта там, где обозначился успех вспомогательного отряда майора Ц.Л. Куникова. Остававшимся в окрестностях Южной Озерейки советским бойцам и командирам самолетами были сброшены листовки, содержащие указание пробиваться в Станичку.

Между тем к исходу 4 февраля в район высадки были переброшены немецкие резервы: 1-й батальон 229-го пехотного полка 101-й егерской дивизии, 1-й батальон 93-го моторизованного полка 13-й танковой дивизии, подразделения полевой, противотанковой и зенитной артиллерии. В течение 5–6 февраля около Южной Озерейки шли тяжелые бои, занятый десантниками плацдарм постепенно сокращался, они израсходовали почти все боеприпасы и понесли тяжелые потери[151]151
  NARA. Т. 315. R. 1067. Fr. 805–806.


[Закрыть].

В ночь на 7 февраля капитан третьего ранга О.И. Кузьмин повел в направлении озера Абрау не более сотни человек, где остатки его отряда были рассеяны противником и продолжили движение к фронту малыми группами по 10–20 человек. Утром 7 февраля немецкие и румынские части подавили последние очаги сопротивления в районе Южной Озерейки. С врагом до последней возможности сражались даже тяжелораненые советские десантники. По свидетельствам местных жителей, со многими из них расправились оккупанты и их пособники[152]152
  Талдыкин Р.В. Южно-Озерейская десантная операция. С. 189–192.


[Закрыть].

За последующие два дня к Станичке пробились 174 человека, в основном из состава отряда, сражавшегося в районе Глебовки. Еще около полусотни бойцов и командиров вышли на плацдарм у Мысхако в течение трех недель. В большинстве своем они были очень измождены, многие получили ранения или обморожения. 25 десантников встретились в горах с партизанами и разведчиками флота. Все вместе они были эвакуированы морем в Геленджик 10 февраля 1943 г. Еще одну небольшую группу сняли с берега неделю спустя. Некоторые морские пехотинцы присоединились к партизанам и парашютистам. Всего из немецкого кольца сумело вырваться около трех сотен человек.

542 участника операции в Южной Озерейке попали в плен. Среди них оказался раненный в бою капитан третьего ранга О.И. Кузьмин, который был захвачен в районе новороссийских цементных заводов только 13 февраля. Остальные десантники утонули во время высадки или погибли в бою.

Не выполнили всех своих задач и советские парашютисты. Один из четырех транспортных самолетов не сумел произвести десантирование, в результате вместо 80 человек высадились 57. Во время приземления погиб командир отряда лейтенант П.М. Соловьев. На земле парашютисты действовали в составе двух больших и нескольких малых групп. Атаковать Глебовку они не решились и перешли к ведению диверсий и разведки, а получив сведения о поражении морского десанта, стали прорываться к своим. Вернуться живыми из-за линии фронта посчастливилось 28 парашютистам.

Попытки разобраться в причинах неудачного исхода Южно-Озерейской операции были предприняты по горячим следам уже в 1943 г. В подготовленном штабом Закавказского фронта докладе о Новороссийской наступательной операции подчеркивались многочисленные ошибки, допущенные штабом высадки:

«1) Недостаточная разведка противника в районах высадки десанта…

2) Немцы знали о готовящейся высадке морского десанта в районе Южная Озерейка, об этом командование ЧГВ предупреждала Москва, однако это не было учтено при проведении операции. Не был предусмотрен запасной район высадки десанта…

3) Штаб высадки, в частности, командир высадки контр-адмирал Басистый, вместо руководства высадкой, подавлением корабельной артиллерией огневой системы противника на берегу, растерявшись, потерял управление боевыми судами, поддавшись влиянию паническим докладам части командиров канлодок, попавших под огонь противника, подал команду кораблям десанта задний ход и ушел в море.

Командир десантной группы полковник Гордеев со своим штабом также не проявил настойчивости…»[153]153
  ЦАМО. Ф. 209. Оп. 1063. Д. 478. Л. 19.


[Закрыть]

Данные выводы практически дословно воспроизвел в своих воспоминаниях И.В. Тюленев. Только не упомянул командующий фронтом, что приказ о высадке десанта отдал именно он, не дожидаясь успеха наступления 47-й армии под Новороссийском. Зато на последствия этого решения обратил внимание Н.Е. Басистый: «Сухопутные войска оборону неприятеля не пробили, и гитлеровцы получили возможность сосредоточить против десанта все свои усилия»[154]154
  Басистый Н.Е. Море и берег. С. 203.


[Закрыть]. Отметил он и отсутствие специальных десантных средств в распоряжении Черноморского флота, из-за чего пришлось использовать самые разнообразные корабли, суда и катера.

Отчет о Новороссийской десантной операции подготовил и оперативный отдел штаба Черноморского флота. В приведенных там выводах отмечалась хорошая точность стрельбы отряда прикрытия и успешное выполнение ими задачи по артиллерийскому обеспечению высадки. Однако вопреки представленной оценке, настильный огонь корабельных орудий в принципе не мог обеспечить уверенного поражения целей в складках горной местности. С учетом допущенных при расчете местоположения кораблей ошибок стрельба не могла принести ощутимой пользы. Результатом усилий двух крейсеров, лидера и двух эсминцев, выпустивших за час более двух тысяч снарядов, стало частичное разрушение проволочных заграждений на пляже и уничтожение одной полевой батареи.

При всем сказанном, в выводах подчеркивается отличное гидрографическое обеспечение операции и точный прогноз погоды, который, однако, «не был учтен в принятии решения о времени начала операции». В заключение прозвучал несколько парадоксальный вывод:

«Несмотря на некоторые недостатки в боевом управлении и длительную подготовку операции (что не обеспечило ее скрытности), повлекшие за собой неуспех высадки главных сил в районе Южная Озерейка, десант свою задачу выполнил полностью. Части десанта вышли на рубеж: Станичка, высота 307,2, Федотовка, гора Мысхако, и удерживали его длительное время.

Последующая задача – занятие Новороссийска совместно с 47 и 56 Армиями не выполнена по независящим от десанта причинам»[155]155
  АВМФ. Ф. 2. Оп. 6. Д. 126. Л. 60.


[Закрыть].

Согласимся, что освобождение города требовало объединения усилий десантных войск и сил 47-й армии. Но все же в запланированные сроки десант не вышел в заданный район юго-западнее Новороссийска. Развернувшаяся в последующие месяцы борьба за малоземельский плацдарм оказалась вовсе не тем результатом, на который рассчитывало советское командование. Именно к нему обращали вопросы в своих воспоминаниях участники драматических событий у Южной Озерейки. Один из них, заместитель командира роты 255-й бригады морской пехоты Н.С. Семичев, в своих неопубликованных воспоминаниях прямо обвинил И.В. Тюленева и Ф.С. Октябрьского в бездарности и безответственности[156]156
  НИМЗ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 49А. Л. 26.


[Закрыть].

О вероятности такого положения дел 4 января сообщал генералу армии И.В. Тюленеву заместитель начальника Генерального штаба генерал-лейтенант А.И. Антонов: «По данным Генштаба, противнику известно о подготовке операции по овладению Новороссийска, причем немцы знают, что удар должен быть нанесен через перевал Неберджаевский, с одновременной высадкой морского десанта между Новороссийском и Анапой. Эти данные якобы получены немцами от партизан, которым штаб Черноморской группы давал задание на проведение разведки побережья северо-западнее Новороссийска и оказание помощи при проведении операции» [157]157
  Русский архив: Великая Отечественная. Т. 23 (12). Генеральный штаб в годы Великой Отечественной войны: Документы и материалы: В 4 ч. Ч. 3. С. 24.


[Закрыть].

Согласимся с выводом о том, что проводившаяся советской стороной усиленная разведка побережья заставила противника заранее позаботиться об усилении противодесантной обороны. Германские самолеты-разведчики не могли не обнаружить оживленное движение и сосредоточение советских кораблей и судов в Геленджикской бухте. Еще в конце декабря 1942 г. штаб 5-го немецкого армейского корпуса рассматривал несколько вариантов советской десантной операции. В одном случае предполагалась высадка в Анапе и глубокого охвата новороссийского узла обороны и соединение с наступающей через Крымскую ударной группы 47-й армии. В то же время допускалась возможность десантирования советских войск на широком фронте, сразу в нескольких пунктах – Анапе, Варваровке, Южной Озерейке и Мысхако[158]158
  NARA. Т. 314. R. 257. Fr. 000692-000693.


[Закрыть]. Вместе с тем в штабе группы армий «А» не исключали возможности высадки на Таманском полуострове и даже в Крыму. Все это говорит о том, что противник ожидал проведения советской десантной операции, но конкретное время и место ее проведения до последнего момента было ему не известно.