Электронная библиотека » Илья Крымов » » онлайн чтение - страница 11

Текст книги "Дракон Нерождённый"


  • Текст добавлен: 18 апреля 2022, 02:09


Автор книги: Илья Крымов


Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 11 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Жар-Куул заковылял к галантерейщикам, а Майрон обернулся к Райле. Охотница на чудовищ выглядела растерянной, немного испуганной, однако, и радостной оттого, что видела его.

– В крепости был какой-то переполох, радужный маг сказал, что ты… тебя… Да сапог ему в зад, этому Фортуне, я так и не поняла!

Майрон вгляделся в её лицо, внимательнее осмотрел ауру. Поразительно, насколько более яркой она стала после изъятия ртути, а ведь прошло всего ничего времени.

– Как ты себя чувствуешь, Райла?

– О чём ты? Что случилось?!

– Как ты себя чувствуешь? – настаивал он.

– Хорошо. Мне… действительно хорошо. – Она покраснела, смущённо отвела взгляд. – Тренируюсь каждый день, бегаю, машу Олтахаром. Кажется, сил прибавилось.

– Я рад, – сказал Майрон. – Пойдём, хочу с тобой посоветоваться.

* * *

День 22 месяца окетеба (X) года 1650 Этой Эпохи, Керн-Роварр.


Двое схлестнулись на просторном балконе, который прилегал к обители Райлы. Она держала в руках грубый муляж собственного меча, сработанный из бронзы, а Майрон орудовал железным ломом длиной с бастардный клинок. Он нападал, она защищалась, держа муляж одной рукой за рукоять, а другой, – под «кабаньими клыками». Железный лом рисовал кончиком восьмёрку, словно рапира, с рёвом рассекал воздух, метил то в плечи, то в грудь, постоянно пытался обмануть, но не преуспевал, хотя финты поражали хитростью. Райле оставалось только продолжать дышать и надеяться, что кости в руках не треснут. Лязг стоял оглушительный.

– Хорошо. – Майрон разорвал дистанцию, опуская лом, утёр пот рукавом. – Моё восхищение, Райла…

Она со стоном выронила муляж и наконец-то прекратила поддерживать ритм дыхания, рот с жадностью глотал воздух, пряный пот тёк ручьями, напитывая сорочку, гудящие руки повисли плетьми, колени тряслись. Сегодня Райла Балекас практиковала Дыхание Второе, Панцирь Малхейна; ей приходилось использовать для обороны слабо подходящий инструмент, но Майрон говорил, что всё это условности.

Ни одно из Семи Дыханий не было жёстко привязано к тому или иному оружию. Разумеется, для Дыхания Первого удобнее держать в руках секиру, для Второго не помешает щит побольше и доспехи попрочнее, для Третьего подходило быстрое и лёгкое оружие, короткий меч или длинный кинжал, Четвёртое хорошо показывало себя с парным оружием и так далее. Условности, одни лишь условности. Можно яростно нападать и с шилом в руках, обороняться двуручным клинком; гарцевать, уходя от врага в тяжёлой броне и с пикой наперевес, а яд сделает любое оружие смертоносно-подлым, даже рыболовный крючок. Всё зависит от человека, его собственных качеств и тренированности.

Майрон решил попытаться научить Райлу Семи Дыханиям и та оказалась талантливой ученицей, восприняла незнакомую блажь серьёзно, стала вкладывать все силы без остатка. Он обучал её сразу Дыханиям Первому и Второму, и, хотя, обучение только началось, охотница совершила большой рывок.

– Боевой опыт даёт тебе преимущество с самого начала, главное, – научиться поддерживать дыхание дольше.

– Это… просто… – она едва могла говорить, – пытка… грудь… разрывается…

– Со временем ты сможешь сбивать свечное пламя на расстоянии восьми шагов одним выдохом и сидеть под водой так долго, что тебя посчитают утопшей.

– Да кому… это… надо?

Он пожал плечами.

Райла выпрямилась, с трудом подняла муляж и прислонила к перилам. На них стоял серебряный поднос, в графинах была тёплая вода с лимоном, и охотница стала пить из горла. Вода полилась по шее на грудь, делая сорочку ещё мокрее. Майрон заметил острые бугорки сосков, более явно проступившие под тканью, а она заметила, что он заметил и, покраснев, отвернулась.

В последнее время Райле казалось, будто пустые кожаные мешочки, оставшиеся от прежней прелести, стали наполняться. Они всё ещё выглядели жалко, словно у старухи, не познавшей радость материнства, но всё же… Нет! Бред! Стыдно позволять кому-то видеть остатки её женственности. Особенно ему.

– Слушай, Седой… ты всегда умел так драться?

– М-м-м?

– Всегда владел мечом?

– Нет. – Он налил себе воды в хрустальный бокал, сделал маленький глоток. – Волшебники не рубятся на мечах, если те не магические. А если меч магический, то зачем его портить таким безыскусным использованием? Можно метать заклинания как жезлом.

– Октавиан, – она опустила голову, вспомнив прежнего возлюбленного, – рассказывал, что у магов есть ограничения по выбору оружия. Как это работает?

Он задумался.

– Якобы когда-то Джассар сказал, что магам негоже хвататься за мечи и топоры, их оружие: посох, жезл и ритуальный нож. Это не жёсткий запрет, но большинство владетелей Дара действительно не выходят за упомянутый список. Ну и, опять же, есть производные, то есть всё древковое, дробящее и короткое клинковое оружие. Я всегда был хорош с рогатиной, протазаном, алебардой, копьём, булавой, шестопёром и кинжалами всех видов. Но меч не давался. Меня пытались научить, однако, всё кончалось пшиком.

– Но теперь твои навыки восхищают.

– Благодарю, – Майрон вернул бокал на поднос. – Думаю, дело в том, что я больше не волшебник.

Она накинула куртку, обернулась, взглянула ему в лицо и поняла, что стоит пока помолчать.

– Слишком много на себя взял во время войны, и моё астральное тело… как будто обгорело. Знаешь, как бывает, если слишком долго пролежишь на солнце. Сначала ты вроде покраснел, неважно себя чувствуешь, а потом теряешь сознание, рвёшь, и кожа слезает пластами. Вот что-то вроде этого, только хуже, и внутри. Не умер лишь благодаря Эгге.

Райла вспомнила доброе старушечье личико.

– Постепенно магия стала покидать меня, как женщина порой уходит от мужчины, сделавшегося калекой. Но пришло что-то иное.

– Иное? – тихо спросила она, подступая ближе.

– Знаешь, – на его лбу проступили морщины, задумчивый взгляд медленно блуждал по Керн-Роварру, – магия давала огромное могущество, даже осознать это в полной мере не получалось, пока не утратил. Но вместе с тем, когда она ушла я словно сбросил свинцовые вериги. Понимаешь?

– Да, как-то нет…

– Немощь духа компенсировалась мощью тела. Я стал расти словно подросток, обрёл такую силу и выносливость, о которых прежде без заклинаний и не мечтал. А ведь я и так мутант. Скорость рефлексов, сопротивление внешним раздражителям, иммунитет, всё улучшилось едва ли не на порядок. И вместе с тем ослабевало оружейное табу. Не в силах заниматься магией, я стал уделять время боевым практикам.

– Оу, – она окинула взглядом мощную фигуру, оценила ширину плеч, гибкость движений, царственную осанку, – так это не магия изменила твой облик.

– Только лицо, – тоже Эгге помогла, остальное изменилось как-то само. Отдохнула? Хорошо, давай-ка посмотрим, как ты можешь атаковать. Алгоритм Дыхания Первого помнишь?

Райла застонала, но за муляж взялась.


///


Гед Геднгейд пребывал на вершине своей крепости, парил в середине тридцатигранной залы, следя за работой всех служб, за всеми процессами, протекавшими в долине.

На заводах производились боевые техноголемы, там же преданные волшебники претерпевали процесс слияния с новыми, искусственными телами, чтобы присоединиться к Нержавеющей гвардии. В инкубатории зрели биоморфы, созданные на основании человеческих генов, – улучшенные, усложнённые, более защищённые люди с увеличенным боевым потенциалом. Всё в них было хорошо, только зрели медленно. На голубых мембранах грибовидных павильонов-гурханоулавливателей денно и нощно копилась драгоценная энергия. Обученные маги собирали, кристаллизовали её и направляли в подземные хранилища. Придёт время, когда вся эта магическая сила станет важным подспорьем в борьбе за выживание.

Но кроме хранилищ в глубинах под Керн-Роварром были многочисленные тоннели, жилые блоки, а также особо крупный инкубатор, где зрели совсем иные геноморфы, старая порода, приспособленная для горной войны.

В теле мёртвого великана добывались полезные ископаемые, заполнялись новые зеркальные хранилища, строились машины, работающие на гурхановой тяге, велась подготовка к исходу. Гед же контролировал каждый процесс, менял структуру тысяч лиг породы, создавая между хребтом и долиной прослойку изоляционного материала, строил сопла и защитные поля, которые смогут защищать Керн-Роварр от агрессивной среды и обеспечивать его мобильность. Выматывающая работа длиной в почти две декады. Кто бы знал, как тяжела она стала для бестелесного духа.

– За сим всё, учитель.

В тот час Геда Геднгейда посетили два его ученика, два архимага. Авангор доложился первым, как полагалось по старшинству и выслуге, но вот и молодой Фортуна закончил речь. Оба ждали реакции, но великий волшебник так и продолжал парить спиной к ним, а над его теменем висела сфера.

Авангор был стар и его жизнь уже много лет продлевалась только благодаря полной замене тела; органическая составляющая свелась к голове, нескольким позвонкам и нервной системе. Всё остальное было выковано в кузницах Геднгейда, закалено, зачаровано и собрано в виде техноголема, который единовременно предохранял Авангора от смерти, не давал ему больше стареть, и являлся боевым артефактом огромной разрушительной мощи. Архимаг служил своему учителю много десятилетий, его ненависть была перекована в верность, страх – в почтение. Именно Авангору было доверено возглавлять Нержавеющих.

С другой стороны, Илиас Фортуна, совсем молодой по меркам волшебников индивид, урождённый риденец, как и Авангор, безумно талантливый и амбициозный. Подумать только, когда он появился в долине Геднгейд не пожелал брать его на обучение, не увидел особого потенциала. Но Авангор что-то разглядел в земляке и повлиял на учителя. Время показало, что старший ученик оказался прав, но время же преподнесло ему сильное разочарование. Вместо того, чтобы присоединиться к ордену волшебников, постоянно служивших хозяину Керн-Роварра, Фортуна сбежал из долины и скоро занял высокое место в Гильдхолле, а потом и возглавил его. Правда, годы спустя он с горсткой подопечных приполз обратно, вытесненный, изгнанный, лишённый милости короля. На этот раз Авангор просил Геднгейда закрыть ворота для радужной швали, но не был услышан.

– Учитель? – тихо позвал Фортуна.

– Вы не чувствуете? – спросил Гед Геднгейд. – Что-то творится поблизости. Некий тёмный ритуал.

Архимаги терпеливо ждали, пока и до их восприятия не докатилась волна смертоносного негатива.

– Чувствую.

– Я тоже, учитель, – пробасил Авангор.

– Это ритуал призыва, – молвил Геднгейд хладнокровно. – Исполняйте свои обязанности, скоро на долину нападут.

Они быстро поклонились и телепортировались прочь.

У каждого из трёх приближённых Геда Геднгейда были свои обязанности. В случае нападения на Керн-Роварр старый мажордом Узхет отвечал за безопасность внутри Зеркального Оплота, его воле подчинялись духи-надзиратели, горгульи, големы, сеть мощных охранных заклинаний и, разумеется, самые страшные чудовища из всех вообразимых.

Авангор, когда начинала звучать тревога, выводил из казарм Нержавеющих. Они вполне могли бы достойно показать себя даже во времена Второй Войны Магов.

У молодого Фортуны обязанностей было меньше, первейшая из них, – не мешать старшим. Теперь, когда Могила Великана перешла на военное положение, он обязан был выйти вместе со своими волшебниками в долину и начать эвакуационные операции, переправить работников и штатский персонал в безопасные убежища под землёй, а дальше действовать по обстоятельствам.


///


Майрон оставил Райлу в скором времени, отправился к себе чтобы совершить омовение.

Он распустил косу, повесил одежду в шкаф и стал под парящий кипяток. Наслаждаясь бегом воды по телу, слушал громкое мяуканье Лаухальганды из гостиной и представлял, что скажет серому старику. Именно сегодня следовало дать ответ, и так уже порядком протянул. А ведь Гед Геднгейд тоже наверняка ждёт его решения, для того и призвал к себе… Седовласый не успел мысленно обозвать великого мага трусом, остановил себя, напомнил, что не вправе осуждать. Геднгейд мог бы сбежать сам уже давно, но решил спасти частички цивилизаций, которые наверняка не переживут явление Господ…

Продолжая размышлять, Майрон покинул ванную, но, не добравшись до шкафа, замер. По Зеркальному Оплоту стал разноситься громкий противный звук, – заклинание Тревога. Майрон рывком распахнул шкаф и вынул вешалку, оделся быстро, проверил оружие и оттянул в сторону край плаща.

– Лаухальганда!

Ушастый мячик запрыгнул в экстрамерный карман и вскоре Майрон уже шёл по бесконечным коридорам и анфиладам башни. Мимо него, грохотали колонны боевых техноголемов, летали под потолками горгульи, служители стайками скользили по своим делам, пока один не отбился и не преградил риву путь.

– Вам не следует находиться здесь.

Он был таким же как все остальные, мужчина неопределённого возраста с безжизненным и бессмысленным лицом, с пустотой в зеркальных глазах.

– Пошёл вон.

– Скоро здесь станет опасно.

– Вон, – повторил Майрон, продолжая идти.

– Мастер Узхет вот-вот выпустит в коридоры кошмары из Ида…

– Из Ида? – Майрон не испугался, но удивился. – Не задерживай меня и, быть может, успею.

– Если вы направляетесь к своей спутнице, то этот путь короче.

Служитель отплыл в сторону и стянул ткань с одного из зеркал. Их так хорошо прятали ради удобства Райлы, что Майрон успел позабыть о таком способе передвижения. Он шагнул в зеркальную гладь и сорвал ткань с другой сторону, едва не запнувшись об неё. Появившийся следом служитель быстро заскользил в сторону и через минуту они стояли перед нужными дверьми.

– Прошу, не выходите пока не смолкнет Тревога.

– Ничего не обещаю.

Майрон поспешил через сад к домику Райлы, отметив, что внутри карманного измерения Тревоги почти не слышно.

– Райла? – Он вошёл под крышу, прислушался. – Райла?

Оказалось, что охотница спала в горячей ванне, благоухавшей ароматами полевого разнотравья. Майрон вернулся за дверь и позвал громче.

– Кто здесь?!

– Это я. В крепости что-то происходит, кажется, на долину напали.

Она растерялась, судя по заминке, но быстро собралась.

– Подай мне одежду из шкафа, пожалуйста.

Так он и сделал, а затем почувствовал вдруг мощные возмущения в Астрале, будто что-то огромное и гнетуще-гнилостное взяло, да и родилось на пустом месте. Волосы вздыбились. Действуя по наитию, Майрон пошёл сквозь сад на балкон, его взгляд устремился на северо-восток.

Вскоре Райла присоединилась, продолжая сушить волосы пушистым полотенцем.

– И что же? – спросил она.


///


Три десятка Нержавеющих пробудили полётные артефакты и выпорхнули в небо через высотные врата. Авангор возглавлял клин, держась северо-восточного направления, до края долины с их скоростью можно было добраться за минуты. Ощущение тёмной волны непрестанно нарастало.

– Выше, – приказал Авангор и первым устремился вверх.

В ментальном эфире всех Нержавеющих зазвучал голос повелителя.

– Задействуйте компоновку чар «Воин Света», – приказывал Геднгейд из тридцатигранной залы, – оставайтесь на господствующей высоте и ждите указаний.

Приказ был исполнен немедленно и в точности. Большинство Нержавеющих были созданы по схожим лекалам: головы, защищённые округлыми шлемами с зеркальными забралами; массивные чёрные тела, похожие на покрытых бронёй великанов, тут и там в ней сверкали кристаллы, пылали магические символы, чертежи; оружием мощные боевые артефакты дальнего боя в виде ручных бомбард, – чаромёты, а также магические копья, мечи, глефы, алебарды.

Заметно выделялся среди прочих только Авангор, он был первым, прототипом, неоднократно улучшавшимся за многие десятилетия службы. Его тело являлось самым крупным; тяжёлый шестиствольный чаромёт заменял левую руку, а в правой архимаг держал магический молот на длинной рукояти; из горбатой спины торчала труба, изрыгавшая дым, в гнёздах на груди спали заряженные смертоносными заклинаниями снаряды, а живот мог распахнуться как пасть и изрыгнуть вулканический жар. Его лицо не скрывалось под забралом; голова сидела в гнезде над грудью, частично покрытая металлом, с пылающим красным шаром в левой глазнице,

– Переход к компоновке «Воин Света» завершён, – доложил Авангор в башню.

Теперь все магические знаки на броне Нержавеющих ровно светились белым. Тем временем над вершинами хребта, опоясывавшего плечо великана, поднялся столб дыма. Присутствие чего-то огромного и злого проявлялось особенно сильно, даже закалённые в боях ветераны ощутили гнетущую тяжесть в душах. Вот над вершинами поднялась огромная пятерня, вонзилась в снег, и он стал чернеть, пропитываться скверной. За первой рукой появились десятки, они напряглись и подтянули наверх громадную тёмную тушу.

Геднгейд наблюдал через око Авангора сгусток Тьмы, состоявший из сотен искажённых лиц, распахнутых пастей, безумных глаз и длинных, очень длинных рук. Диаметр этого чёрного кома составлял приблизительно двести шагов[18]18
  Приблизительно 160 м.


[Закрыть]
, оно постоянно вытягивало и втягивало щупальца-языки, вращало алыми буркалами и кричало. Многоголосый вой ужаса ввинчивался в душу смертных.

– Даже старый безумец Димитр не додумался до такого, – прозвучало тихое в голове Авангора.

– Учитель?

– Воины, – Геднгейд заговорил внятно, – перед вами истинное воплощение Тьмы, эмблема по имени Гекатонхейр. Проявляйте всю возможную осторожность и попытайтесь задержать его, пока остальная гвардия не пробудится.

«Попытайтесь задержать,» – отметил Авангор. Повелитель не верил, что у его воинов есть шанс на победу, но всё равно предоставлял им делать их дело.

Гекатонхейр пришёл в движение, протянул одну из десятков рук в сторону башни-гурханосборника, сдавил и раскрошил её. Весь заряд, что хранила башня, был поглощён. Ещё несколько мгновений эмблема Тьмы держалась на прежнем месте, а потом стремительно бросилась вниз, в долину, устремилась гигантским пауком. Там, где руки касались камня, он трещал и дробился под натиском скверны.

– Гвардия, за мной!

Нержавеющие двинулись навстречу врагу, они были стремительны и полны заклинаний; чаромёты стали кромсать колыхавшееся тело ослепительно-белыми лучами, пронзать его насквозь, выжигая и вымаривая целые шматы чёрной слизи, но Гекатонхейр лишь немного замедлился, заметался из стороны в сторону. Туша перепрыгивала с одной скальной гряды на другую, скользила по склонам всё ниже… и росла.

– Номера с первого по двенадцатый, организуйте внизу стену света.

Нержавеющие устремились ниже по горному склону, образовали вогнутое построение.

– Готовы.

– Стреляйте.

Животы Нержавеющих распахнулись, исторгая сияние и от воя эмблемы сама реальность пошла волнами. Некоторое время Авангор был слеп, но по мере того, как иссякал заряд гастро-излучателей, краски возвращались и…

– Учитель, возможно ли, что Гекатонхейр обращает наши атаки себе на пользу?

– Нет, – ответил Гед Геднгейд. – Абсолютное воплощение Тьмы страдает от магии Света не меньше, чем любое иное, однако, его витальный потенциал огромен. Рост происходит за счёт поглощения материи, а также духовной составляющей.

Авангор изучил весь путь врага, – длинную рваную траншею, почерневшие от скверны камни… вероятно, Гекатонхейр поглотил тысячи стоунов породы, пока мчался вниз.

– Он жрёт мелких духов как кит поедает криль, – продолжал размышлять Геднгейд, наблюдая за кляксой, – втягивает в себя духов камня, воздуха, мха, насекомых, всё, на что обычно не принято обращать внимания. Тьма поглощает, как говорил мне старый учитель. Тьма поглощает всё.

После атаки Нержавеющих Гекатонхейр остановился, втянул руки в тушу и стал похож на громадного клеща, сосущего кровь. Лица в верхней части кома высунули языки-кнуты и теперь лизали воздух, вылавливая ветряных духов; нижние вгрызались в камень, отчего появился грохочущий хруст. А потом все рты исторгли протяжный переливчатый рёв, от которого по всему склону разверзлись трещины. Эхо ворвалось в новые ущелья, ширя их, гора треснула как изъеденный гнилью зуб, грандиозное сотрясение подняло облако пыли, а четверо из тридцати магов погибли, – их души были вырваны из тел.

Не прошло и десяти ударов сердца, как Гекатонхейр выбрался из-под завала, проев себе путь. Он стал вдесятеро больше себя прежнего, отныне это была не прыткая клякса, а сущность, сожравшая душу целой горы, сама ставшая горой. И она не насытилась, не успокоилась. Перебирая сотнями чёрных рук, эмблема поползла по телу мёртвого великана в сторону посёлка заводских рабочих.

Из её верхних ртов струились ядовитые миазмы, из нижних лились потоки мелкого гнуса, – низшие эмблемы Тьмы, безымянные, безликие капли зла в форме пауков, скорпионов, змей и сколопендр; на крыло встали тьмы и тьмы летучих тварей. Гекатонхейр сделался передвижным кругом призыва.

Нержавеющие вынужденно перешли в оборону, когда туча летающих эмблем поглотила их. Лучи света испепеляли тварей Тьмы сотнями, прорубали дыры в сплошном пологе черноты, но поток мелких демонов многократно перекрывал старания боевых магов.

– Держитесь, – приказал Гед Геднгейд сквозь шелест тысяч крыльев, – пробуждение полностью завершено, к вам на подмогу уже спешат.

Существование в искусственном теле было испытанием, которое не всякий разум способен выдержать, посему, чтобы гвардейцы не сходили с ума, создатель погружал их в дрёму. Только Авангор мог осознавать себя сплавом плоти и металла постоянно, только его разум был достаточно твёрд.

Зеркальный Оплот распахнул высотные врата и к месту битвы устремились все пробуждённые Нержавеющие, сто шестнадцать боевых братьев. Под командованием старшего архимага они проредили верхнюю Тьму, почти изожгли её, а потом в груди каждого раскрылись залповые каморы. Неся конфигурацию «Воин Света», Нержавеющие обрушили на нижнюю Тьму самоходные реактивные заряды и потопили Керн-Роварр в ослепительном сиянии.

К тому мгновению, когда он наконец угас, магов осталось чуть меньше сотни, и это оказались самые тяжёлые потери за всю историю долины, шестая часть элитной гвардии погибла.

– Мы не преуспели, учитель.

Несметное множество безымянных эмблем сгинуло под световым градом, но Гекатонхейра лишь потрепало. В его бесформенной колышущейся туше открылась огромная рана, трепетала чёрная слизь, клацали зубами кричащие лица, и посреди всей этой мешанины, лишь на несколько мгновений Авангору удалось видеть крохотную человеческую фигурку. Рана быстро зарастала и чудовище выпустило руки, оно немного уменьшилось, но и ускорилось.

Направление движение изменилось, теперь высшая эмблема двигалась прямо к големостроительному заводу.

– Илиас полностью завершил эвакуацию рабочего посёлка, большинство других предприятий на поверхности тоже пусты. Вы добыли им это время, Авангор. Но завод слишком сложен, его нельзя просто остановить, чтобы потом не перестраивать всю производственную линию. Она сама себя разрушит.

– Мы добудем больше времени, учитель. Но я боюсь, что наших сил может не хватить. Если придётся, мы все примем смерть… Разрешите применить Купол Света.

Геднгейд ответил не сразу.

– Сам по себе купол его надолго не удержит.

– Но ослабит, учитель. Я войду внутрь и сражусь с ним.

Вновь заминка. Гекатонхейр полз под непрекращающимися атаками, копья света пронзали его беспрестанно, Нержавеющие расходовали тысячи иоров, но эмблема продолжала существовать. Более того, она вновь стала расти, поглощая уже плоть мёртвого великана.

– Действуй. Мне нужно ещё немного времени на подготовку.

– Вы намерены выступить сами? Учитель?

Великий волшебник перестал отвечать и Авангор понял, что больше не потеряет ни мгновения. По его приказу к земле устремилось больше половины гвардейцев. Они окружили Гекатонхейра широким построением и пробудили одно и то же заклинание. Купол Света воздвигся над чудовищем, использовав архимагов как опоры, световая грань отрезала его даже от земли, чтобы тварь не ушла на глубину. Полусферическая клетка могла сдержать любое отродье Тьмы, даже Трёх Одиноких, даже Корень Зла, но первый же удар обезумевшего Гекатонхейра заставил её трещать.


///


– Что б меня крыл старый вонючий гном, – хрипло лепетала Райла, глядя через телескоп, – рвать их матерей, что творится?!

– Сильные, – мрачно оценил Майрон, глядя на метавшихся по небу волшебников. – Яркие ауры, мощные заклинания… магия Света высокого уровня.

– Седой, что это?!

– Какое-то порождение Тьмы… не знаю, но скверной добивает и сюда, дышать трудно. Высшая эмблема? Возможно, однако, ничего подобного в атласах я…

– А ничего, что мы снаружи? – обеспокоенно спросила охотница.

Он поморщился, пожал плечами:

– Если они не осилят, то будет не важно, где мы, внутри или снаружи. Эта сущность всю долину сравняет с землёй.

Его уха достиг некий шум, Райла тоже услышала и посмотрела на двери, ведшие в сад. Они добрались до дома, где жила охотница, а внутри их ждала эльфка.

Среди сородичей её рост считался средним; поджарая суховатая фигура, волосы, собранные в пучок и лицо… намного менее эльфское, словно с примесью человеческой крови. Пара оранжевых глаза глядела с насмешливым прищуром, отчего вокруг собирались морщинки, – знак глубокой старости. Наёмница носила всё ту же лёгкую кожаную курточку и штаны, хорошие старые полуботинки; на перевязи в алых ножнах лежала рапира, а на рукаве куртки раскинул крылья шеврон-огненная птица.

– Грандье Сезир?

– Майрон Синда и Фринна Белая Ворона, – эльфка не спрашивала, но утверждала. – Ну что, детишки, готовы бежать?


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации