Текст книги "Дракон Нерождённый"
Автор книги: Илья Крымов
Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 12 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Глава 10
День 22 месяца окетеба (X) года 1650 Этой Эпохи, Керн-Роварр.
– Нет, – ответил он за двоих.
– А придётся, – улыбнулась галантерейщица шире, – ведь в башню проникли враги, и, сдаётся мне, им нужна твоя книжица, парень. И книжица Геда, разумеется. Мы с господином Гроз припрячем вас пока не поздно.
Светоч Гнева выпал ему в ладонь и с гудением вытянул клинок.
– Не вижу причин доверять тебе, незнакомка.
Та глянула на твёрдый огонь, стянула с руки перчатку, подступила и сжала его пальцами. Райла охнула.
– Парень, видел, что происходит снаружи?
– Я видел.
– Хорошо. Старый Грифель говорит, что к нам явился Гекатонхейр, и даже я не знаю, что это такое. Но с слов старика нет никакой уверенности, что Керн-Роварр или Гед Геднгейд переживут этот день. Так вот пока снаружи гремит, в крепость проникли враги, а местный хозяин не отвечает на ментальные призывы. Видимо засунул голову oyun arche[19]19
В задницу (эльф.).
[Закрыть], как и его дряхлый мажордом. Я спрятала Хранителя Истории чтобы под шумок увезти, если понадобится, а заодно и вас, детишки могу прихватить. Иначе…
Что-то влетело в гостиную и хлопнуло, всё заволок густой дым. Мимик, дотоле притворявшийся капюшоном, охватил голову Майрона, превратившись в стальной шлем без глазниц. По тому, как мельчайшие иголочки впились в кожу, рив понял направление удара и вскинул меч. Руку тряхнуло, он принял оборонительную стойку; мимик кольнул сзади и справа, Майрон ударил туда, почувствовал сопротивление; новая атака пришла слева, иглы смогли даже передать угол, и рив блокировал вражеский… вероятно клинок. Так, семь раз седовласый отразил удары вслепую, но ещё четыре он пропустил, и клинки распороли плащ; что-то вонзилось в грудь и в спину. Потом разверзлось Пекло.
Несколько ударов сердца вокруг бушевал жар и всё стихло. Мимик сполз обратно, уцепившись за воротник, а Майрон увидел в густом дыму почерневшую комнату, полную едкого дыма. Райла лежала на полу и надсадно кашляла, Грандье Сезир стояла с обнажённой рапирой в руке, её клинок и глаза пылали оранжевым пламенем.
– Троих поджарила, – сказала она с лихой улыбкой, – но ещё трое успели сбежать, ловкие твари. А ты неплохо двигаешься вслепую, парень, одного подранил!
Майрон не ответил, быстро избавился от метательных ножей, застрявших в кольчужной подкладке и бросился к Райле. Та уже сама поднималась, её лицо было мокрым от слёз, кашель тряс всё тело, охотница показывала на шкаф, прося достать её оружие.
– Кто это был? – спросил Майрон, когда они вместе вышли в коридор.
– Такие тихие, быстрые и незаметные? – переспросила эльфка, шагая впереди. – Моккахины, если я ещё хоть что-то понимаю.
Он не сразу, но смог вспомнить слово, прочитанное в далёком прошлом.
– Чего им… в смысле, для чего им черновики?
– Спроси что полегче, парень, эти полудохлики сейчас под Алым Драконом, вот и думай.
– …Отвлечение внимания.
Эльфка хмыкнула и прибавила шаг.
Внутри башни стало темно, все окна оказались замурованы, а волшебные светильники теперь давали гнетущий сиреневый свет. Ощущение опасности росло.
– Стоять. Тихо.
Впереди на перекрёстке двух широких коридоров появилось странное существо. Бледный голый всадник с шестью красными глазами и охапкой чёрных копий, восседал на животном, походившем на гигантского паука с лицом годовалого младенца. Сезир сделала несколько быстрых шагов, заняла фехтовальную стойку и совершила три молниеносных колющих выпада, – с клинка сорвалось три огненных стрелы, которые не оставили от чудовища даже пепла.
– Тощие охотники ночных степей, – молвила эльфка, – не самые страшные твари Ида, но обычно они поодиночке не разъезжают, так что вострите ушки.
– Их призвал мажордом? – даже в складывавшихся обстоятельствах Майрон не мог удержать любопытство.
– Узхет, – уникальный адвомаг[20]20
Маг, специализирующий на призыве сущностей и существ.
[Закрыть], у него связь с измерением Кошмаров, вот и натаскал… осторожно.
В округлой зале с фонтаном и прекрасными живыми картинами раскинуло голые ветви дерево, или сущность, притворявшаяся деревом. В корнях валялись голые черепа, они перешёптывались друг с другом, напевали и тихо смеялись, а дерево шевелило ветвями как на ветру.
– Если подойдём ближе, то захотим улечься и отдохнуть, – сказала Сезир, отступая, – и огонь его не возьмёт. Придётся обходить.
Майрон шёл за ней, сначала поддерживая Райлу, а когда охотница совсем оправилась, решил задать вопрос:
– Куда ты нас ведёшь?
– Глубоко под землю, – сказала эльфка, – там у Геднгейда собственная железноколёсная станция и даже тайная колея есть. Надёжное местечко. Если по-настоящему припечёт, то смогу вывезти вас из долины.
Некоторое время он молчал, прислушиваясь к мощным волнам, прокатывавшимся по Астралу. Снаружи происходило грандиозное сражение. Райла тоже молчала, она шла не за галантерейщицей, а за ним, куда Майрон, – туда и охотница, поэтому, когда остановился он, женщина замерла подле.
– Эй, парень?
Майрон громко принюхивался, потом резко повернулся к коридору справа. Он чувствовал тонкий, почти исчезающий, но такой знакомый запах… смрад невероятно древнего болота, полного мертвецов. Прежде седовласый ощущал его лишь раз, но запомнил до конца дней.
– Я вас догоню.
– Парень, я что, плохо говорю на вестерлингве? – возмутилась древняя. – Нам нужно спрятаться пока всё здесь не сравняли с землёй.
Но он не слушал, а рылся по карманам, проверял швы, всматривался так пристально, что чувствовал сердцебиение в глазных яблоках, пока не приметил крохотное энергетическое пятнышко внутри рукава куртки. С трудом просунув пальцы, Майрон изъял на сиреневый свет что-то тоненькое и прозрачное, похожее на рыбью чешуйку.
– Вот, как они нашли меня в чужих покоях, – овеществлённое заклинание-маяк. Судя по всему, работает на принципе инакоизмерных струн. В крепости есть предатель, он пометил меня для них, а значит, поможет найти дорогу и к другому черновику.
– Это не наше дело.
– Отчего же? Хранитель Истории говорит, что от этих книг может зависеть будущее Валемара.
– Парень, – усмехнулась Грандье Сезир иронично, – я не беспокоюсь о будущем Валемара, пока мне за это не платят. Вас пришла вытащить только из уважения к старику, он попросил…
– Отведи Райлу вниз, я пойду за вторым черновиком.
– Я с тобой! – заявила охотница.
– Слишком опасно, – бросил он.
– Не говори мне про опасность! Жрала её на завтрак, обед и ужин семь лет…
– Райла, – он пристально посмотрел ей в глаза, – пожалуйста. Один я сильнее, а если с тобой что-нибудь случится… что-нибудь ещё, я себе не прощу.
Какое-то мгновение казалось, что он вот-вот поцелует охотницу, но желтоглазый демон унёсся прочь.
– Сука, – тихо отметила Грандье Сезир, – а какой момент был, правда, малышка?
– Закрой пасть, а то я тебя кончу, – так же тихо ответила Райла, глядя Майрону вослед.
– Кусачая, люблю таких, – усмехнулась галантерейщица. – Но в одном он прав, тебе лучше пойти со мной.
– …Иду.
///
Отряд моккахинов спустился очень быстро, они прыгали с высоты и приземлялись как лягушки, оставаясь невредимыми. Покинув предгорья, убийцы ринулись по плечу мёртвого великана, обгоняя ветер, но у самой крепости обернулись медлительными тенями.
Путь, указанный Арамом Бритвой, пока что был относительно безопасен. В том месте, к которому он привёл, магическая защита крепости имела изъян, – плотный кокон заклинаний совсем чуть не соединялся краями. Кто-то столь скрытный и искусный как моккахины, вполне мог проскользнуть незамеченным, но вместо этого им пришлось залечь среди сочных трав и цветов. Нужно было ждать.
Наконец в вышине промчалось три десятка металлических фигурок, а там, откуда пришли убийцы, на вершинах гор возникла жирная чёрная точка. Зиру не владела магией, не могла ощущать потоки Астрала, но даже ей стало не по себе от накатившей волны. Страх, ненависть, боль, тоска, обида, гнев и великий голод, – все эти чувства завыли у неё в сердце вихрями. Чёрная точка понеслась вниз по склонам, стремительно увеличиваясь, с небес пролился дождь световых копий, и земля задрожала. Отныне, можно было не сомневаться, что внимание хозяина долины сосредоточится на Эгидиусе.
– За мной.
Моккахины поползли по стенам крепости, – крохотные мурашки на гигантском зеркале. Некоторые из врат находились высоко над землёй и одна пара створок была гостеприимно приоткрыта. Убийцы проникли внутрь.
– Как удобно, – тихо проскрежетала Зиру.
Арам заставил их выучить путь только до этого места, сказав, что дальнейшие указания оставит его человек в долине. И тот оставил. В коридоре, обрывавшемся высотными вратами, лежала кожаная сума. Внутри обнаружилось несколько оранжево-красных камней, напоминавших застывший огонь, один тонкий диск синеватого металла, с десяток металлических же шаров, карта и… записка.
«Поздравляю, вы зашли намного дальше, чем удавалось иным. Не без помощи, разумеется. Карта приведёт вас ко входу в хранилище, где ждёт первый черновик. Диск укажет путь ко второму черновику, изъять его должно быть не так сложно, как первый, но не теряйте бдительности. Остальное, – мои подарки. Камни уберегут вас от сторожевых духов и сделают незаметными для оживших кошмаров, пробуждающее слово приложено в конце. Держитесь подальше от зеркал, особенно от тех, что не занавешены. Что же до шариков, – это гренады с керберитовым шламом. Дёргаете за кольца, срабатывает кресало, и, если слышите шипение запала, бросайте; очень опасно для магических существ. Но использование их сразу будет означать, что вы в полушаге от провала. Удачи вам, и не забудьте ключ».
Она перечитала письмо, полезла в пустую сумку и нашла на самом дне маленький молоточек странной формы, в котором блестел крохотный алмаз, – стеклорез. Вот, чем она вскроет нужное зеркало, когда найдёт.
Зиру выучила пробуждающее слово, запомнила карту и передала письмо убийцам. Взяла гренаду, шарик величиной с яблоко оказался тяжёлым, хотя, корпус явно был из тонкой латуни. Керберитовый шлам? Значит, кто-то уже догадался делать гренады против магов, да ещё и с новым видом запала.
Шестерых Зиру отрядила для поиска второго черновика, а сама решила заняться хранилищем.
– Как только получите книгу, присоединитесь к нам. Действуйте быстро.
– Повинуемся, саидати, – ответил старший в шестёрке.
Путь продолжился. Они строго придерживались маршрута, двигаясь ползком по потолкам, прятались за колоннами, растворялись в тенях. В бесконечном лабиринте Оплота тем временем передвигались огромные техноголемы, всё вокруг высматривали горгульи, сторожевые духи то и дело выходили прямо из стен и в стенах же пропадали, а потом появились чудовища. Всегда неизменно уродливые бесподобно жуткие создания принялись бродить по Зеркальному Оплоту. Друг к другу они не испытывали интереса, но двигались с такой хищной грацией, с такой затаённой злобой, что всякий нарушитель, попавшийся им, был бы обречён.
И всё же моккахины не попались ни разу. Путь, отмеченный для них, уводил на задворки, далеко от важных помещений, туда, где в тупике лежало разрубленное пополам тело служителя, а над ним парило ртутное зеркало, – буквально ртутная плоскость овальной формы, без рамы парившая над останками.
Зиру и два моккахина впервые за долгое время спустились на пол. Слуги ждали, когда она выберет. Она выбрала, и один убийца коснулся зеркала первым. По ртути пошли волны, пальцы проникли внутрь, затем погрузилась рука, и вот он уже исчез. Несколько мгновений Зиру следила за отражениями, затем появилась рука первопроходца и призвала следовать.
Они оказались в тёмной пустоте без потолка, пола и стен, разрезанной только длинным мостом твёрдого света. В ней висели зеркала, свет поигрывал на рамах и плутал в матовом стекле. Незваные гости двигались едва ли не осторожнее, чем прежде. Второй моккахин получил указание жестом и прыгнул. Он ухватился за раму большого зеркала, и то пришло в движение, но не упало, – у зеркала оказалась стабильная горизонтальная ось. Убийца повис, когда оно прокрутилось, но легко вскарабкался обратно и, смещая центр тяжести, встал на зеркале прямо.
– Ищите.
Зиру прыгнула вслед за слугами. Зеркала вращались, а моккахины порхали над чернотой от рамы к раме, пристально изучая их. Госпожа убийц не подозревала, сколько работы предстояло сделать в хранилище, Арам, разумеется, говорил, но… их были сотни! А что, если Эгидиус не сможет продержать на себе внимание достаточно долго?
Трое взбирались то выше, то ниже, осматривали, и даже ощупывали рамы. Большинство зеркал были матовыми и это шло не на пользу, ведь Зиру интересовали именно такие. Арам заведомо сообщил, что черновик хранится в матовом зеркале прямоугольной формы и достаточно крупного размера. Но таких было большинство!
Когда в хранилище проникли три моккахина, один из которых оказался ранен, Зиру спрыгнула на мост.
– Подробности? – скрежетнула она.
Слуги опустились на колени.
– Мы подвели вас, саидати. С ним была Грандье Сезир.
Госпожа убийц с тихим хрустом изменила положение головы.
– Кто «он»?
– Майрон Синда, саидати.
Она вздрогнула как от сильного удара в подбрюшье, чуть не упала, взгляд утратил фокус, кулаки сами собой сжались. Майрон Синда, ну разумеется! Два черновика в одном месте, она даже не подумала о том, что один из них может и должен принадлежать этому ублюдку! Была слишком поглощена мыслями об отце, Эгидиусе, и злобой на Арама. А он здесь, Синда рядом!
В воображении Зиру уже неслась по коридорам навстречу кровному врагу, и старая шлюха Сезир не пугала, как не пугал гнев Арама Бритвы, и ничто иное во всём мире… пока пред внутренним взором не предстало лицо её великого отца. Сейчас она поддастся ненависти и погибнет. Либо окажется в темнице без рук и ног, а Второго Учителя никто так и не вернёт. Как же он будет разочарован.
– Ты, можешь искать?
– Да, саидати, – ответил подранок.
– Тогда ищите, – заскрежетала Зиру, – все ищите!
Им нужны оба черновика, но для начала надо получить хоть один.
Дело пошло почти вдвое быстрее. Госпожа убийц металась от зеркала к зеркалу, но в голове звенела лишь одна мысль: её самый ненавистный, самый лютый враг был рядом! Зиру то и дело замирала, балансируя посреди пустоты, оттого что понимала, – не может рассмотреть раму у себя перед носом, не может сосредоточить внимание. Всё её естество бушевало… а потом в хранилище проник он.
Чёрный мужчина с серебряной головой, огромный, как мохобород. Он сделал по мосту всего несколько шагов, осмотрелся и Зиру едва не соскользнула во тьму, – его глаза поражали, горящие янтарные угли, глаза дракона… глаза её великого отца.
Майрон Синда принюхался, повернул голову вправо, влево, облизнул губы и заговорил громким тяжёлым голосом:
– Я слышу, как бьются ваши сердца. Через раз, но бьются. Я чую как вы пахнете, полумёртвые. А ещё я чую скверну… Наружу кроме как через меня вам не попасть, а уж я-то никуда не денусь.
Зиру бросила стеклорез ближайшему слуге.
– Ищите дальше.
Затем она сделала то, чего её учили не делать никогда, – открылась жертве перед ударом. Госпожа убийц спрыгнула на мост в пятнадцати шагах от гиганта, сняла маску и стянула с головы облегающий капюшон. Майрон Синда смотрел ей в лицо без страха и отвращения, но и без интереса, принял врождённое уродство как данность. Из его руки вытянулся гудящий огненный клинок.
– Да, это ты, – сказал он, – это от тебя так несёт распадом тысячелетий. С кем имею… честь?
– Моё имя Зиру, – пронзительно скрежетнула она, – ты убил моего отца, готовься к смерти!
Из предплечий, сквозь кисти рук и пальцы нарушу проросло восемь длинных изогнутых когтей, – лучшая гномья сталь, покрытая рунами и алмазным напылением. Ужасно визжа, Зиру метнулась к ненавистному врагу.
///
Авангор опустился на землю и зашагал к куполу, труба, росшая из его спины, стала выпускать дым тугой струёй, все тайнописные знаки на броне пустились в пляс, а в желудочном отсеке плавилось три куска кристаллизованной гурханы. Заряд, который они давали архимагу был колоссален, все ускорители иоров внутри тела неистово гудели. Створки гастро-излучателя, похожего на металлическую полусферу, распахнулись, исторгая наружу поток текучего света. Он оформился в пару громадных рук, смешался с дымом из трубы и начал лепить в вышине новое тело. Дребезжащая оболочка Авангора не выдержала напряжение, залязгала, развалилась, её детали подхватил и вознёс в самое сердце творящегося заклинания ураган магии.
Наконец Облик Мощи был завершён, – из дыма, света и металла было создано тело исполинского ящера, бескрылого дракона. Его гребень сверкал чернённой сталью, из алой глотки сочилась магма, а очи были огненными шахтами. Авангор всё рос, создавая себе массу из гурханы, становясь всё больше, всё тяжелее. Это требовало больших усилий, с каждой лишней тысячей стоунов росло непомерное давление, но архимаг должен был стать достаточно большим, чтобы потягаться с эмблемой.
В новом обличье Авангор ступил под Купол Света и изрыгнул на Гекатонхейра целое озеро расплавленного камня. Тварь завопила сотнями глоток, вцепилась в плоть стального дракона и архимаг ощутил жгучую боль, – скверна потекла по его энергопроводящим контурам. Эта мука была чем-то большим, нежели телесная рана, скверна могла достичь самой души, и Авангор дёрнулся, обрывая множество рук. Он изрыгнул новую порцию магмы, – Гекатонхейр неистово завыл, ибо Тьма знает боль как никто иной. Однако же этого было недостаточно, чтобы разрушить эмблему, и потому Авангор собрал все силы.
Его пасть распахнулась шире, меж стальных зубов над сегментарным языком родилась маленькая светящаяся точка, которая с тонким писком вытянулась в копьё испепеляющего света. Гекатонхейр закричал от боли, луч обрубил сотни его рук, покромсал колышущуюся массу лиц, испарил больше половины тела и лишь тогда иссяк. Плазменное дыхание могло стирать целые горы, но требовало колоссального напряжения сил. Стоило, однако, дракону попытаться перевести дух, как эмблема стала возвращаться к прежней форме, из тела потянулись сотни новых рук.
Авангор бился изо всех сил, его мощь не уступала стихийному бедствию, на его стороне был Купол Света, не дававший Гекатонхейру подпитываться и постоянно жёгший, но всего этого оказалось мало. Всего запаса гурханы, всей прочности чар, многовекового опыта битв и силы духа было мало, чтобы остановить воплощение Тьмы. Потому что она была ненавистью, болью, отчаянием и страхом, а эти грани негатива бесконечны. Авангор бился, но проигрывал, его оружие оказалось недостаточно действенным.
– Тьма поглощает, – шипели, выли, кричали и визжали бесчисленные лица, пока длинные языки и чёрные руки окутывали металлического дракона, – ТЬМА ПОГЛОЩАЕТ ВСЁ!!!
Боль была неописуемо сильна, астральное тело архимага трясли судороги, духовный яд разлагал его, ещё чуть, ещё совсем немного и разрушение станет необратимым.
– Довольно, – сквозь грохот битвы донёсся далёкий голос учителя, – отступайте.
Великая сила вырвала Авангора из объятий, раскалённый и дымящийся он вернулся в прежнюю форму, ударился оземь и создал расплавленный кратер. Долго валяться не стал, боль – не причина проявлять слабость. Поэтому он заставил искусственное тело повиноваться, поднялся и передал другим Нержавеющим приказ учителя. Они разорвали Купол Света и одиннадцать из пятидесяти трёх уже не смогли подняться в небо, – держали общее заклинание, жгли эмблему, а когда пришло время отпустить плетение, отпустили вместе с ним и остатки своих жизней. Выгорели.
Нержавеющие поднялись выше в небеса, наблюдая, как Гекатонхейр продолжил движение. Вот он опять ползёт к заводу, перебирая чёрными руками; выпустил в небо языки, вгрызся в камень пастями, растёт и растёт.
Внезапно с вышины, из-за облаков опустились крылатые сущности. Вестники Света, – так звалось это заклинание. Амлотиане назвали бы их ангелами, но ничего божественного в Вестниках не было, лишь ещё одно творение почти утраченной люменомантии. Три сотни Вестников зависли над эмблемой и распались, породив мириады ярких искорок. Когда всё это великолепие опустилось на Гекатонхейра, чудовище закричало так, как не кричало ещё ни разу. Сам Астрал возопил от боли, в горах на много дневных переходов округ началась тряска и сотни лавин, камнепадов устремились вниз, эхо достигло равнин и многие слабые телом и духом скончались.
Эмблема уцелела, даже такой удар, готовившийся долгое время, не смог её развоплотить. А тем временем из Зеркального Оплота телепортировался Гед Геднгейд. Он завис в воздухе радом с учеником и оглядел помятое тело того.
– Уходите обратно, – приказал великий волшебник, – дальше я сам.
– Учитель, мы ещё можем быть полезны.
– Вы и были полезны. Но больше не прятаться мне за чужими спинами.
///
Майрон нёсся на зловонье тысяч трупов, гнивших в болоте тысячи лет. Он почти что летел, обходя боевых големов, избегая сторожевых духов и кошмары Ида. Всё было как будто тихо, никаких признаков вторжения, оставалось гадать, как эльфка узнала? Но видимость спала, когда в одном из закоулков крепости он обнаружил рассечённое вдоль хребта тело служителя, а над ним, – зеркало. Получалось, Геднгейд спрятал ключ к своей сокровищнице практически на самом виду?
Ныне такой подход не практиковался, но древние маги прибегали к нему, – накладывали заклинание беспрецедентной силы, но оставляли в нём крохотный изъян, шли на компромисс с самой магией, которая не любила ультимативности в пассивных чарах. Высочайшая надёжность в обмен на небольшой шанс неудачи, которому не суждено осуществиться если… если никто посторонний не пронюхает. Вот Гед Геднгейд создал себе магического служителя и размножил его заклинанием Рекурсия, а потом спрятал ключ от сокровищницы внутри одного из бесконечного множества копий и поди найди в какой именно. Однако же предатель нашёл и выдал секрет врагу.
Сжимая в руке Светоч Гнева, он прошёл сквозь ртутную гладь и оказался на мосту твёрдого света. Сразу стало ясно, – в сокровищнице что-то не так. Многие зеркала, прежде висевшие прямо, теперь были «повалены» кое-как. Всюду разливался тонкий смрад, Майрон не стал отдаляться от входа. Прислушался. Они были здесь, прятались в темноте меж зеркал.
– Я слышу, как бьются ваши сердца. Через раз, но бьются. Я чую как вы пахнете, полумёртвые. А ещё я чую скверну… Наружу кроме как через меня вам не попасть, а уж я-то никуда не денусь.
Из темноты на мост упало существо, выпрямилось, став на две ноги. Он без уверенности опознал в тощей фигуре человека… либо обмотанный тканью скелет. Существо сняло маску, стянуло капюшон, бесцветные волосы полезли во все стороны как солома, пергаментная кожа натянулась на костях черепе. Лицо этого существа постоянно шевелилось от тиков, рот корчился, показывая пару костяных пластин вместо зубов, веки дёргались, едва не выворачиваясь наизнанку, моргали невпопад, а безумно вращающиеся глаза… Майрон Синда знал, что значат глаза с нестабильным зрачком, так что немедля пробудил огненный меч.
– Да, это ты, – сказал он, – это от тебя так несёт распадом тысячелетий. С кем имею… честь?
– Моё имя Зиру, – поведало существо жутким как скрежет металла по стеклу голосом, – ты убил моего отца, готовься к смерти!
Оно выпустило когти, быстрое как ветер, преодолело пятнадцать шагов и восемь клинков блеснули, отражая свет моста. С первых мгновений он оценил нечеловеческую, неестественную, неправильную гибкость. Существо двигалось абсолютно свободно, изгибалось в любую сторону, вертелось как безумное и кромсало, кромсало, кромсало. Оно превратило его драгоценный плащ в лохмотья, обнажив гномью кольчугу, а Майрон только и мог, что защищать шею.
Дыхание Второе, оборонительная техника непревзойдённой защиты.
Он поставил между собой и существом щит гудящего пламени и не позволял добраться до ног, подрезать ему связки. Оно атаковало столь быстро, что перейти в контрнаступление не получалось, выводило удары с невероятных углов, било с неожиданной силой!
Тварь отскочила, в очередной раз наткнувшись на Светоч Гнева. Ткань, дотоле покрывавшая руки, сгорела и стал виден полированный металл, строчки мягко горящих рун. Гномские протезы. Тем не менее, жар опалил волосы, существа, его лицо покраснело и натянулось так, что глаза едва не лезли из орбит, рот перестал закрываться, а меж двух острых пластин теперь болтался язык. Существо припало к земле на все четыре, глядя снизу-вверх, примериваясь.
– Убил отца? – спросил он, давая себе передышку, но не теряя бдительности. – Я убил многих отцов. Тысячи отцов. Хочешь, прощение попрошу?
– Хочу, – заскрежетало существо, – хочу! Выбрось оружие, встань на колени, подними подбородок повыше, а когда я завершу твой второй рот от уха до уха, через него и попросишь…
Внезапно Майрон понял. У него в голове соединились два подходящих друг другу кусочка мозаики.
– Я передумал, – он растянул губы в искренней улыбке, – не хочу быть лицемером. Ведь убийство твоего отца, – лучшее деяние в моей жизни! Я повторил бы его несколько раз, просто чтобы прочувствовать и лучше запомнить, но если это невозможно, то удовлетворюсь твоей смертью, отродье Шивариуса!
Дыхание Первое, безостановочный и бездумный натиск.
Рив бросился в атаку и Светоч Гнева запорхал в его руках. Молниеносные удары погнали существо прочь, заставляя виться ужом, визжать, отчаянно отбиваться. Гномья сталь, укреплённая силой рун, не поддавалась твёрдому огню, но живая плоть этой мерзости, несомненно, поддавалась. Поэтому он рубил без передышки, ронял бесхитростные удары, вкладывая в каждый всю мощь, весь гнев! Его лицо само собой растягивалось в сардонической улыбке, разум понемногу сгорал во пламени, потому что отныне это было не просто ещё одно чудовище, – это было семя Шивариуса! И Майрон хотел искоренить его!
///
Гед Геднгейд взирал на чудовищную тёмную сущность. Он парил, заложив руки за спину, а над теменем великого волшебника парила сфера. Гекатонхейр смотрел в ответ, замер внизу и таращился сотнями горящих глаз, разбросанных по туше как звёзды по ночному небу. Наконец один из его языков особенно удлинился, достиг высот, на которых был Геднгейд и стал меняться. На самом конце тёмная плоть деформировалась, образуя подобие человеческой фигуры.
– Вот ты и показался, мой старый ученик.
– Димитр, – тихо произнёс Гед, растягивая слога.
– Димитр, Димитр, – прохрипел старик. – Давненько, а?
– Три века или около того.
Старик улыбнулся безумно.
– Теперь ты видишь? Видишь, неблагодарное дитя? Тьма вечна, Тьма бесконечна, она поглощает и никогда не отпускает…
– Кто ты? – перебил Геднгейд.
– Не веришь глазам? Не веришь ауре?
– Довольно, – поморщился Отшельник из Керн-Роварра, – хватит притворяться. Я очистил Димитра Багалепсткого. Возможно, его душа обрела прощение за всё содеянное, а, может быть, она просто распалась, утратив бессмертие. Как бы то ни было, Тьма не получила его. Всё, что ты пытаешься использовать, – остаточные воспоминания, тень тени его тени.
Ложный Димитр не ответил.
– К тому же он никогда бы не призвал Гекатонхейра. Незачем. Он воплощал Тьму в гораздо более разрушительном стихийном виде, без чётких форм. Я это знаю, я с этим сражался, а ты… бесталанный комедиант, который отнял столько времени и ценных жизней.
– Отниму и твою, – прошептал Лжедимитр.
Все языки-щупальца втянулись, рты распахнулись шире и стали изрыгать в небеса тысячи чёрных копий. Ленивая возня закончилась, чудовище дождалось того, на кого следовало тратить силы.
Гед Геднгейд закрылся Щитом Света, и пока плетение дрожало под ударами, протянул руку к сфере над головой. Из её глубин появился длинный клинок, очень широкий у основания, плавно сужающийся к тонкому как игла острию. Он был откован из редчайшего, опаснейшего магического материала, – драконьей ртути, и носил имя Трепет.
Волшебник взмахнул клинком, рассекая пространство крест-накрест и в той точке появилось зеркало. Он полетел, оставляя за собой десятки зеркал, переходящие в сотни; копья Тьмы заполнили небеса, колотились о щит, а зеркал становилось всё больше. Наконец, решив, что этого хватит, Гед Геднгейд создал последнее, поставил его прямо перед собой и ударил в зеркальную глад плетением Солнечное Копьё. В тот миг Солнечные Копья ударили из всех созданных зеркал. Пока чёрные шипы неслись вверх, белоснежные росчерки стремились вниз, и они попадали, и вновь пронзали колышущуюся гору Тьмы. Но что толку, если она просто восстанавливалась?
«Быть может, я не Димитр,» – донеслось до разума Геднгейда, – «но и мне доступна истина, которую он познал при жизни. Свет – не более чем блуждающая искорка, в бескрайнем океане Тьмы, её слишком много, и она неиссякаема. Пока не сможешь обрушить на меня солнце, не одолеешь».
– Колдуны, – вздохнул великий маг, – все одинаковые. Сильные ли, слабые ли. Все ущербны. Тьма повреждает ваши умы, превращая со временем в полных безумцев, но начинается всегда одинаково, – с безграничной веры в её, Тьмы, всесильность. Потому что Тьма, – это мёртвые боги, которые всё ещё жаждут поклонения. Димитр был ничтожеством, потому что отдался им. Ты тоже ничтожество. А я, Гед Быстрое Серебро, не позволил так себя унизить.
Тело великого волшебника стало исчезать, пока не осталась лишь сфера и сверкающий Трепет. Меч стал расти, увеличился в пятьдесят раз против себя прежнего и упал на тёмную гору, увлекая зеркала. Он вонзился в студенистую плоть, вывернул из неё огромный кусок и швырнул в одно из зеркал. То также расширилось, пропуская добычу внутрь. Меч ударил вновь, и второе зеркал получило кусок. Трепет рубил воющего Гекатонхейра на огромные ломти и бросал их в осколки Зеркального измерения до тех пор, пока все зеркала не заполнила пульсирующая тёмная масса.
Надо всем этим действом маленьким солнцем парила сфера.
– Вот и всё, – разнёсся голос Геда Геднгейда, – кончено, колдун.
Он был там, стоял внизу, среди ничтожных останков эмблемы, крохотная чёрная фигурка, опирающаяся на посох. Он не мог управлять Гекатонхейром, потому что чудовище оказалось в ином измерении. Оно было разделено, однако, – не уничтожено, и потому колдун не мог его восстановить. Отпустить тварь он также не мог, ибо не имел шанса вызвать её обратно.
– Кончено, – провозгласила сфера вновь. – Это всё, колдун? Где же твоя Тьма? Где твоя мощь?
Слова полного превосходства прозвучали, и тогда калека внизу, смотревший единственным снулым оком, поднял посох над головой.
– Вот она, здесь. Именем Второго Учителя…
///
Зиру обезумела, ненависть и жажда убийства затмевали все мысли в её голове, заменяли все чувства. Она прекратила быть человеческим существом, став одушевлённым порывом; ни на мгновение не замолкал звон когтей, выл разрезаемый воздух, трещали жилы и лопалась под одеждой кожа. Зиру визжала на пределе сил, и голос её кромсал Синду, когда тот становился слишком напорист, когда ей нужно было спастись от гибели.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?