Текст книги "Стальной прилив"

Соколов не решился перечить суровой хозяйке и сел прямо напротив возлюбленной. Джейн бросила на полковника холодный взгляд и скрестила на груди руки. Похоже, обида была серьезной.

Вытянув губы в примиряющей улыбке, полковник погрузился в раздумья. Джейн молчала, в своей несгибаемой отстраненности она была похожа на снежную королеву. Ольга Ивановна и Северский весело болтали друг с другом, быстро поглощая горячий суп. Франсуа ковырялся ножом в тарелке – лицо у него было бледное, словно живот заморенной лягушки. Катеринка весело напевала песенку из рекламы и бросала восторженный взгляд на Матвиенко. Николай делал вид, что не замечает девчонки, но Сергей видел, что пилоту приятно подобное внимание. Скорее всего, Катерина считала Николая Романовича самым настоящим героем – небесным рыцарем, воюющим с террористами.

Тарелка супа сменилась кусочками жареной баранины. Вкус у блюда был изумительный, но Сергей не мог сосредоточиться на приятном ощущении. Его разум тревожили разнообразные сомнения. Молчание было прервано лишь тогда, когда на столе появилось мороженое и красное вино.

Джейн обхватила бокал тонкими пальцами, и, грациозно подняв его в воздух, пригубила содержимое напитка. Удовлетворенно кивнув головой, красавица вернула хрусталь на стол:

– Серж, я хочу серьезно поговорить с тобой. Закончишь разговор с Франсуа, спустись в транспортный отсек «А». Я буду ждать тебя там, только не задерживайся. Второго оскорбления я не потерплю.

«Я даже первого не помню!» – подумал про себя полковник, утвердительно кивая головой.

Тем временем Матвиенко уничтожил десерт и поглядел на осунувшегося Франсуа. Уста подполковника скривились в саркастической улыбке, которая не предвещала компьютерному гению ничего хорошего.

– Франсуа, – начал свою реплику авиатор. – Сегодня у нас были проблемы с запуском ракет. Некоторые из них не сошли с пилонов, отклонив идентификационный запрос. Поскольку перепрошивкой ПЗУ у нас занимаешься ты, я бы хотел узнать, что стало причиной отказа? Для меня данный вопрос имеет важнейшее значение. От ответа на него, в каком-то смысле, зависит моя жизнь и твое самочувствие.

Франсуа посерел, лицо его стало мертвенно-бледным.

– Ребята, давай без угроз! – грозно произнесла Ольга Ивановна. – На своем самолете я подобного не потерплю.

Увидев, что ситуация выходит из-под контроля, Сергей положил руку на плечо товарища:

– Николай, никакой катастрофы не произошло, не надо давить на парня. Возможно, наши проблемы связаны не с программным обеспечением, а с электроникой. Ракеты достались нам через цепочку посредников, я не уверен в их качестве…

Матвиенко замолчал и, пожав плечами, откинулся на спинку стула. Он придерживался собственной точки зрения на вопрос и менять ее не спешил.

– Я выгрузил логи пусков на флэш-диск компьютера, – еле слышно протянул молодой человек, – и нашел там… Нечто, похожее на чужеродный программный код. Процесс, маскирующийся под приложение операционной системы. Полагаю, что именно эта программа блокировала запрос боевой ЭВМ.

Выдержав паузу, молодой человек добавил:

– На других истребителях этой заразы нет.

Матвиенко грубо выругался. Наталья смущенно улыбнулась, мило покраснела и отвела глаза в сторону.

– Я уверен в том, что программа написана под ПО «Яков». Кто-то очень хотел, чтобы «Красное крыло» не долетело до острова Бернадотта! – продолжил свой рассказ Франсуа. – Столкновение с экотеррористами стало для вас счастливой случайностью. Если бы ракеты отказали во время боя с серьезным противником, то…

Молчание Франсуа было красноречивее всяких слов.

– Как червь мог попасть в недра нашей вычислительной системы? – задал новый вопрос Сергей.

– Я думал над этим, Сергей Александрович, и у меня есть только один ответ. Моя машина была заражена человеком, который имеет доступ к локальной сети. Вероятнее всего, червь поразил один из общедоступных разделов файловой системы. Проникнув внутрь моего компьютера, он продолжил разрушительную деятельность, а после перебрался в недра ракетных ПЗУ.

– Бред какой-то! – недовольным тоном протянул Матвиенко. – Среди нас нет предателей!

– Я бы не поручился за это, – произнес молодой человек. – За большие деньги некоторые люди могут пойти на большой обман.

Глаза Матвиенко полыхнули огнем ярости:

– И кого ты подозреваешь, маленький любитель компьютеров? Меня? Мура или, может быть, Эллис? Каждый из нас только и думает о том, как бы набить свои карманы стопками красных амеро!

Франсуа не ответил на грубую реплику, но по лицу его было видно, что парень готов взорваться. Ольга отправила дочь из-за стола, не дожидаясь возможной вспышки гнева. Наташка покорно встала со стула и покинула отсек. Улыбку с ее лица как тряпкой стерли.

Компьютерщик снял с носа очки и начал протирать их краешком белой скатерти.

– У меня нет предположений, Николай. Я не собираюсь никого обвинять. Я лишь высказал гипотезу, объясняющую появление червя в рамках локалки. Кстати говоря, Голландец поддерживает мою теорию. Он отключил навигационные компьютеры от концентратора и внимательно проверяет их на наличие заразы. Сеть уже два часа находится в состоянии карантина.

За столом воцарилось молчание. Пилоты погрузились в свои мысли. Внезапно Северский положил на стол ноутбук и, повернувшись к французу, спросил:

– Можешь проверить мой компьютер?

Франсуа кивнул. Пододвинув к себе лаптоп, Деверо-младший включил машинку. Через минуту на его лице появилась гримаса удивления:

– Червь присутствует в загрузочных файлах системы. Он зарылся настолько глубоко, что я не могу добраться до его тела. Похоже, он перехватил корневой контроль над всеми процессами и программами.

Пальцы молодого человека вновь запорхали над кнопками.

– Я принесу вам горячего чаю! – тихо произнесла Ольга Ивановна.

Мужчины не стали спорить с хозяйкой и сгрудились вокруг Франсуа. Молодой человек вывел на экран монитора сразу несколько окон и начал вводить в консоль многочисленные системные команды. Пытаясь подобраться к телу червя, то с одной, то с другой стороны, Франсуа достучался до сводной таблицы пользователей.

Пробежав взглядом по записям, молодой человек указал на одну из них пальцем:

– Смотрите, я был прав. В системе присутствует анонимный пользователь. Он присвоил себе права администратора и заменил системные записи на куски вредоносного кода. Здесь, здесь и здесь…

– Дату вторжения определить можно? – сурово произнес Сергей.

– Одну минутку, полковник.

Франсуа вновь погрузился в работу. Последовательности команд сменялись на экране списками выводимых отчетов. В отдельном окне работал простенький скрипт, отменявший команды червя на перезагрузку системы. Неравная борьба продолжалась более пяти минут и кончилась поражением Деверо.

Глаза молодого человека потухли. Компьютерщик убрал руки с клавиатуры и схватился пальцами за лоб.

– Дата вторжения забита мусором. У вас есть резервная копия системы, Александр Арнольдович?

– Конечно, на Калининградском сервере.

– Вот и славно, – отозвался Франсуа. – После перезагрузки вы потеряете всю информацию на своем жестком диске. К сожалению, я не смог перехватить многочисленные запросы червя. Какие-то команды прорвались, завтра проведу полный анализ прерываний.

Северский побледнел, потом покраснел и, наконец, произнес:

– Бывало и хуже. Зато мы узнали, откуда пришел червь.

Сергей вздохнул и сел на краешек стола. Вытащив из кармана портсигар, полковник извлек из него сигарету и попросил у Матвиенко зажигалку. В комнате вспыхнул вытянутый язычок искусственного пламени, к потолку поднялась тонкая струйка дыма. Ноутбук весело сверкнул разноцветными диодами и ушел в перезагрузку. На этапе опроса устройств машина повисла и более не подавала признаков жизни.

– Кирдык котенку, – заключил за всех Матвиенко.

– Что будешь делать дальше? – обратился к компьютерщику Соколов.

– Буду изучать код червя. Бортовой компьютер вашего самолета содержит образец диверсионной программы. Потом изучу резервную копию генеральской операционной системы и узнаю, с какого внешнего носителя пришла «болячка».

– Слишком долго, Франсуа. – Сергей выпустил к потолку очередное дымное кольцо. – На реализацию этого плана уйдет неделя. Семь дней мы будем привязаны к земле. Придумай другой, более короткий план.

– Используйте «белые» ракеты, – не моргнув глазом отозвался Франсуа. – Я перепишу ПЗУ бортовых компьютеров. Запуск ракет будет подтверждать не пилот, а фирма-производитель.

– Затратный вариант… Хорошо, так и поступим, – кивнул полковник. – Приступай сразу же, как закончишь с обедом.

Послышалось тихое перестукивание фарфоровой посуды, в комнату вошла Ольга. В ее руках был поднос с чашками и два чайника: один заварочный, другой с горячей водой. Здесь же стояла маленькая тарелочка с мармеладом – невероятной редкостью в эти суровые военные дни.

– Угощайтесь, – произнесла с улыбкой хозяйка. – Мармелад удалось добыть в прошлом полете, во время посадки в Кевфлавике.

– Спасибо за угощение, – кивнул головой Сергей. – К сожалению, мы с Николаем должны идти. Через пару часов ребята отправляются в патруль, и я должен дать им напутствие перед боем.

Глаза Ольги стали печальными. Легонько вздохнув, хозяйка произнесла:

– Я передам сладости через Дженнифер. Полагаю, она придет на чаепитие.

Николай, кривляясь, отдал хозяйке пионерский салют, Сергей вполне серьезно поцеловал Ольге руку. Завершив прощание, мужчины покинули отсек и начали спускаться по узенькой лестнице в транспортную часть самолета.

– Как думаешь, Франсуа прав? – внезапно произнес Николай. В его голосе не было ни тени иронии. Сергей понял, что Матвиенко говорит на полном серьезе.

– Относительно предательства?

– Да, – холодно отрезал пилот. – Я должен знать, что ты думаешь? Разговор останется между нами.

Соколов остановился на последней ступеньке лестницы и повернулся к своему ведомому.

– Я полагаю, что вирус пришел из Сети. Источник угрозы внешний, хотя меня здорово насторожил тот факт, что описание заразы отсутствует в общедоступных базах данных. Деверо прав в том, что вирус уникальный. Его создали наши враги или конкуренты.

– Как говаривал Джефферсон: «Цена свободы – постоянная бдительность».

Матвиенко похлопал товарища по плечу и добавил:

– Я в транспортер.

Сергей в ответ загадочно улыбнулся. Проводив Матвиенко взглядом, Соколов быстрым шагом направился в транспортный отсек «А».

«Джейн наверняка в бешенстве. Она не любит ждать, – думал про себя Сергей. – Знать бы, что я сделал не так? Отчего она на меня дуется?»

Транспортный отсек «А» был заставлен многочисленными контейнерами и ящиками. Внутри последних томились патроны для авиационных пушек и продолговатые цилиндры самонаводящихся ракет. Единственная электрическая лампа, прикрепленная к стальному своду, источала тусклый зеленоватый свет. В отсеке было холодно, металлические части застывших машин неприятно тревожили кожу. В центральной секции «Ила» темнела вытянутая громада авиационного тягача. «Звезда» использовала тяжелую машину на плохих аэродромах Африки и Южной Америки.

– Джейн? – с надеждой произнес полковник. – Ты здесь?

В кабине тягача зажглась энергосберегающая лампочка. Сергей пошел на нее, старательно огибая громадные ящики и контейнеры. Распахнув тяжелую дверь машины, полковник поднялся по вспомогательной лестнице тягача и стремительно нырнул в теплый салон. Джейн обрушилась на него водопадом тепла и душистой свежести. Она прижалась к Сергею и обвила руками его шею. Ее губы были вкуснее летней земляники. От Джейн веяло любовью и страстью, неуместной в суровой темноте неповоротливого транспортера.

– Джейн, погоди, ты же была не в настроении, – попытался протестовать Сергей.

Девушка оторвалась от ласк и хлопнула тяжелой створкой. В ее глазах плясали бешеные огоньки решимости, спорить с девушкой было бессмысленно.

– О, Серж, какой же ты дурак. Год назад мы гуляли по улицам Медины, а ты все забыл. Ни подарка, ни обещаний. Ненавижу тебя!

Лампочка в кабине машины погасла, и Соколов ощутил сладостный вкус теплых женских губ.

Остров Бернадотта.

Залив Моржовый клык. Высота 72.

10 ноября 2035 года, 12.40

Полярный ветер – безжалостная, смертоносная стихия. Родившись над холодными волнами Арктического океана, он свирепо несется над морем, пока не встретит остров, айсберг или громадный военный корабль. Яростно ударившись о препятствие, ветер атакует его ледяными касаниями, и горе тому человеку, который пренебрежительно отнесется к этому безжалостному нападению. Ветер несет с собой смерть, его яростные порывы, разгоняющиеся до скорости поршневого самолета, до крови обжигают плоть. Острые кристаллики снега болезненно ранят кожу, а белесая пелена пурги снижает видимость до нескольких метров. Полярный ветер убивает людей так же верно, как и выпущенная из винтовки пуля. Однако, в отличие от пули, вызванная им смерть никогда не приходит мгновенно, она растягивается на долгие минуты, часы, а иногда даже дни…

Лейтенант Крис Дин был неотличим от бескрайних пространств белой тундры. В своей синевато-серой защитной форме он лежал подле заснеженного камня и наблюдал за окрестностями. Руки его сжимали снайперскую «M24», оптический прицел оружия служил Дину в качестве бинокля. В холодной безжизненной пустыне Дин не был одинок. На расстоянии вытянутой руки от снайпера находился еще один человек – рядовой Реджинальд Брэдли. Смертельно замерзший парень держал в руках штурмовую винтовку. Прислонившись спиной к ледяным камням, он еле слышно стонал. Брэдли был болен, низкие температуры и пронизывающий ледяной ветер медленно убивали его. Эвакуировать Брэдли на Большую землю было невозможно.

– Я слышу шаги, – внезапно произнес рядовой. – Снег хрустит под подошвами сапог.

Дин прислушался, но до его ушей донесся лишь дикий вой ветра. Тундра была пустынна. Советская авиабаза, расположенная на той стороне залива, мигала далекими навигационными огнями. Когда на посадку шел транспортный самолет, русские включали один красный и два зеленых огня. Если с вылета возвращался истребительный патруль, все красные огни сменялись зелеными.

Брэдли застонал снова, потом тяжело закашлял, Дин нахмурился.

Пять дней назад, во время высадки на остров, Брэдли выглядел решительно и невозмутимо. «Невидимый» конвертоплан V-24[31]31
  V-24 «Horsefly» – тяжелый невидимый конвертоплан производства General Dynamics. Машина, созданная по схеме «утка», оборудована четырьмя поворачивающимися винтами. Поверхности конвертоплана покрыты радиоотражающим покрытием Black Coat V. Консорциум использует V-24 для десантных операций и миссий, связанных с поиском сбитых пилотов.


[Закрыть] десантировал «котиков» на южной оконечности Бернадотта. Завершив миссию, машина легко оторвалась от земли и быстро ушла в сторону моря. Русская радиолокационная станция, развернутая на Грозовой горе, конвертоплан не обнаружила. Не было ни стрельбы, ни погони, ни запуска зенитных ракет. Русские вообще не узнали о том, что над их островом появлялся враждебный летательный аппарат.

На месте высадки диверсантов встречали тюлени да холодные серые камни. Увидев людей, существа стремительно поползли к океану и вскоре скрылись в грохочущем прибое. Тем вечером десантники съели первую порцию консервированного мяса. Спрятавшись за покатыми поверхностями валунов, они развели в яме небольшой костер. Спали по очереди, сменяясь через каждые два часа.

В шесть часов «утра» «котики» спешно позавтракали, забросали снегом неглубокую яму с углями и двинулись в сторону 72-й высоты. На покатом склоне возвышенности диверсанты должны были поставить три инфракрасных устройства. Машинки предназначались для наведения сверхзвуковых крылатых ракет и работали на автономных источниках питания.

Дорога до цели выдалась трудной. В призрачной полутьме полярной ночи формы объектов были искажены, глаз неверно оценивал расстояния, а маленькие снеговые холмики оказывались острыми черными камнями.

В нескольких метрах от возвышенности «котики» едва не наткнулись на советский патруль. Русские внезапно вынырнули из воющей тьмы, Дин едва успел прижаться к шероховатой поверхности камня. Сняв винтовку с предохранителя, лейтенант замер. Брэдли последовал его примеру. Если бы патрульные подошли поближе к камням, то обязательно увидели бы две цепочки следов, выдавленные на девственной поверхности тундры.

К счастью для диверсантов, патрульные обошли каменистую возвышенность стороной и двинулись в направлении первого зенитного комплекса. Высунувшись из-за укрытия, Дин поглядел на противников через прицел снайперской винтовки. Троица была вооружена «АК-103» – усовершенствованными автоматами Калашникова последней модели. На плече одного патрульного лейтенант углядел «СВД», второй тащил продолговатый цилиндр ручного противотанкового гранатомета, третий нес рацию.

Патрульные шли гуськом и, казалось, не обращали внимания на метель, поднявшуюся между двумя возвышенностями. Увидев, что русские скрылись, Брэдли решительно двинулся вперед. Дин остановил его, похлопал рукой по плечу и указал пальцами на ближайший камень. Рядовой понял лейтенанта без слов. Прислонившись к шершавой глыбе, Брэдли положил на колени штурмовую винтовку и поправил защитный шлем.

Дин вытащил часы и нажал на копку минутного отсчета. Заняв более удобную позицию, лейтенант стал ждать возвращения русских. Патрульные не спешили, в низине, между двумя высотками, они появились спустя полтора часа.

Услышав хруст снега, лейтенант покинул укрытие и поднял оружие. Взирая на противников через прицел винтовки, Дин разглядел обветренные лица патрульных. Первый солдат оказался суровым человеком пятидесяти лет, седые широкие усы его были покрыты крупицами снега. Лицо, испещренное сетью морщин, покраснело от ветра, короткие черные волосы выбивались из-под завязанной ушанки. Второй русский выглядел моложе, на обветренном лице его не было усов. Крепкое широкое тело стрелка было подобно защитной раме авиационного тягача. Последний патрульный шел, склонив голову набок. Он был погружен в свои думы и не смотрел по сторонам.

Когда русские скрылись в буране, Дин остановил таймер и запомнил светящуюся последовательность цифр.

Вновь запустив таймер, лейтенант постучал товарища по плечу и указал пальцем на 72-ю возвышенность:

– Я туда. Поставлю приборы и вернусь. Если патруль появится до моего возвращения – не стреляй. Открывай огонь лишь в том случае, если русские увидят устройства подсветки.

Брэдли понимающе кивнул головой и занял позицию Дина.

Лейтенант пересек открытое пространство в наиболее узком месте «тропы». Пурга мгновенно замела следы, забросав их углубления многочисленными кристалликами снега.

Дин повесил винтовку за спину и стал медленно карабкаться по крутому склону высотки. Арктический ветер, дующий в лицо лейтенанта, обжигал щеки, но снайпер продолжал стремиться к своей цели.

На вершине холма стихия немного присмирела.

Вытащив из рюкзака приборы подсветки, Дин быстро подготовил их к работе. Стальные лапки машинок лейтенант зарыл в грунте. На верхнюю часть каждого устройства Дин надел миниатюрный инфракрасный дальномер. Достав из кармашка куртки верный PDA, лейтенант отыскал таблицу с координатами русских систем ПВО. Вбив в навигационные блоки указателей необходимые цифры, Дин проверил работоспособность устройств и включил лазерную подсветку.

Рация зашуршала помехами в тот самый момент, когда Дин заканчивал установку последнего устройства.

– Еще один патруль, сэр, – донесся до ушей лейтенанта слабый голос Брэдли.

– Оставайся на месте. Ни в коем случае не стреляй и не показывайся из-за укрытия, – рявкнул в ответ Дин.

– Так точно, сэр.

Взяв в руки винтовку, Дин побежал обратно по склону холма. Ветер выл так сильно и отчаянно, что лейтенант не слышал скрипа снега под своими ботинками. Следы мгновенно заваливало снегом, видимость сократилась до пяти метров. Высотка, находившаяся за спиной стрелка, потеряла четкие очертания и превратилась в призрачную пирамидальную форму.

Добравшись до очередной каменной глыбы, Дин остановился. Надвинув на глаза тепловизор, лейтенант приподнялся над укрытием и увидел очередной отряд русских. К удивлению «котика», патруль был механизированным. По темно-синей колее дороги катился восьмиколесный бронетранспортер. Двигатель машины медленно синел, масло застывало в его цилиндрах.

С резким пронзительным скрежетом машина остановилась. Щелкнули тяжелые задние дверцы, в носу транспортера открылся наблюдательный люк. Люди, выскочившие из БТР подошли к колесу, а потом начали общаться друг с другом, обмениваясь короткими грубыми выражениями. Завершив разговор, офицер вернулся в машину, тогда как солдаты остались на открытом воздухе. Они явно пытались понять, что случилось с застывшим среди снегов транспортером. Видимая температура двигателя продолжала падать, по его цилиндрам распространялась смертельно опасная чернота.

«Оставаться возле высотки нельзя, – подумал про себя лейтенант. – Камни не защищают от ветра. Надо пройти сотню метров на восток, пересечь дорогу и вернуться к Брэдли. Иначе – верная смерть».

Поставленную перед собой задачу лейтенант выполнил быстро и с минимальным напряжением сил. Дин прокрался под самым носом у русских и вернулся к древним камням. Прячущийся Брэдли приветствовал командира легким кивком головы. Вид у него был неважный.

– Что дальше, командир?

– Поедим и проведем ночь у камней. Завтра направимся к северной части острова. Там подсветим еще два зенитных комплекса и сделаем снежное убежище. В нем и будем дожидаться высадки. Без убежища нам точно не выжить, пять дней на открытом воздухе доконают самого стойкого солдата.

– Синоптики говорили, что ветра не будет! – с надеждой произнес Брэдли.

– Они ошиблись, парень, – коротко отрезал Дин. Продолжать разговор на эту тему «котик» не хотел. Он ясно понимал, что дальнейшее падение температуры поставит под угрозу сам факт их существования. Сражаться с ледяной непогодой было выше человеческих сил. Лейтенант знал, что к Арктике следует приспособиться, одолеть ее нахрапом невозможно.

Конечно же, лейтенант помнил, что спать на голой земле нельзя, но у него и Брэдли просто не было выбора. Остров оказался лишен растительности, костер можно было разжечь только на берегу, так как огонь, разведенный рядом с камнями, мог привлечь внимание русского патруля. Возвращение к океану Дин счел рискованным предприятием, буран был столь сильным, что двигаться в его пелене можно было только наугад.

Альтернативные средства навигации не работали или вышли из строя. Связь с GPS-спутником консорциума пропала через пару часов после высадки, Дин предполагал, что русские сбили космического скитальца. Магнитный компас не работал, стрелка его, как сумасшедшая, крутилась из стороны в сторону. Карта, выданная в центре, оказалась бесполезной – ее ориентиры не совпадали с настоящим рельефом местности.

Прижавшись к камню, Дин положил на ноги винтовку и постарался заснуть. Отдых лейтенанта был коротким и тревожным. Назвать его сном было невозможно. Это была болезненная дрема, полная стонов и непрестанных переворотов. Два часа «отдыха» тянулись целую вечность. Наконец Дин открыл глаза и безропотно заступил на дежурство. Брэдли мгновенно задремал, во сне он стонал и кашлял.

Снег перестал падать с небес около двух часов ночи. К утру, в плотном покрывале облаков появились просветы.

Поднявшееся из океана солнце окрасило желтизной верхушки свинцовых волн. Видимость заметно улучшилась, со своей позиции Дин смог углядеть не только зенитные комплексы русских, но и навигационные огни разрушенного порта. Теплыми красными точками светились жилые комплексы Тренделага.

Ночь на холодных камнях закончилась для Брэдли сильнейшей простудой. Парень еще крепился, но было видно, что его миссия подошла к концу. Задание Консорциума Дин твердо решил выполнить в одиночку…