Текст книги "На грани. Рассказы"

38. ПОЛЕТ НАД МОРСКОЙ ВОЛНОЙ

Серфинг был, есть и всегда будет моим самым любимым видом спорта! Невозможно описать те ощущения, когда ты ловишь волну, настоящую высокую многометровую волну, и когда, поймав ее, ты взлетаешь над волной и зависаешь над ней на какое-то время в воздухе, как будто ты действительно летишь, как будто у тебя действительно есть крылья! А потом ты снова опускаешься на воду, снова ловишь волну, и снова взлетаешь на своей доске! В этот момент ты чувствуешь себя богом, ты уверен в своих силах и в своих способностях преодолеть любые преграды! Однажды попробовав, больше уже невозможно отказаться от подобных ощущений! Тебя будет все больше и больше тянуть к морю, тебя будет все больше и больше тянуть поймать настоящую большую волну! Не испытавший подобных ощущений никогда этого не поймет, и совершенно бесполезно ему это объяснять!

Я тоже не сразу это понял. До поры до времени. Своей страстью к серфингу меня заразил мой друг. Он просто бредил серфингом! Однажды он позвал меня с собой на море, взял с собой две доски и начал меня обучать, как обуздать волну, как подчинить ее себе. Поначалу у меня ничего не получалось, я падал в воду и даже едва ли не тонул. Я очень злился своим неудачам, хотел все бросить и уйти прочь, но мой друг настаивал на том, чтобы я проявил терпение и старался, старался и не отступал. Конечно, для меня, человека неподготовленного, это было очень непросто, но потом я заметил, что у меня, наконец-таки, начало что-то получаться! Я стал меньше падать, стал больше держаться на доске и у меня появилась уверенность, уверенность в себе! И я заметил, что чем больше у меня получалось, тем больше мне все это нравилось! Я начинал чувствовать доску, на которой стоял, я начинал чувствовать море, на котором стояла доска! И однажды я понял, что такое настоящая страсть!

Я воспылал этой страстью, страстью к морю, страстью к большой волне! Каждый год я с нетерпением ожидал, когда наконец-таки закончится эта проклятая зима, когда наконец-таки начнется долгожданное лето, и мы с моим другом снова отправимся на море, снова отправимся с ним ловить большую волну! Говорят, что если ученик достиг уровня своего учителя, то учитель – действительно неплох, а если ученик превзошел своего учителя, то учитель и вовсе превосходен, он просто гений! И однажды я заметил, что временами я не хуже моего друга могу обуздать волну, подчинить ее себе! И между нами даже возникло своего рода соревнование. Тот, кто поймает самую высокую волну, признавался победителем, а проигравший был обязан оплачивать стоимость бензина до моря и обратно. А учитывая тот факт, что мы с моим другом ездили до моря и обратно на машине, и дорога в одну сторону составляла несколько дней пути, то цена за бензин была немалой! Поэтому, каждый из нас делал все возможное для победы, чтобы спихнуть оплату бензина на своего соперника. Это был наш стимул, который подстегивал нас, который совершенствовал наши навыки, который не позволял нам расслабиться! И мы действительно достигли немалых успехов в наших стараниях! В наших соревнованиях иногда побеждал я, иногда побеждал мой друг. Мы постоянно боролись и постоянно совершенствовались в своих навыках и способностях, придумывали новые разнообразные трюки, которыми не раз удивляли и приводили друг друга в настоящий восторг! Да и разве не может быть истинного, искреннего восторга от того занятия, которое ты очень любишь, пусть даже успехи в том занятии совершил не ты, а кто-нибудь другой? Человек, любящий свое дело, будет по-настоящему радоваться и чужим успехам в своем любимом деле!

– А ты знаешь, – сказал мне как-то раз мой друг, когда мы с ним ехали на машине в очередной раз в морю, – мой брат все время спорил со мной. Он увлекался родео, скачками на диких быках. Ты, наверняка, слышал о родео. Там главное – как можно дольше удержаться на быке, но не только это. Кроме того, там надо как можно сильнее пришпорить дикого быка, чтобы бык прыгал как можно выше, чтобы он по-настоящему плясал! Чтобы это было зрелищно! Иначе судьи заезд не зачтут и предложат его повторить. Он говорил мне, что родео – куда интереснее серфинга, ибо бык – это живое существо, а волна – нет, волна мертва. Но я никогда с ним не соглашался! Разве может быть мертвой волна? Разве вода не живое существо, как и бык? Но мой брат меня не слушал и продолжал твердить свое.

– Каждому – свое, – ответил я.

– Вот именно, – согласился со мной мой друг, а потом продолжил: – Но единственное, в чем мы с братом были единодушны, так это то, что спорт или другое любимое занятие не должны быть скучными. Любимое занятие должно обязательно приносить нам страсть и адреналин! Тот, кто не испытал в жизни по-настоящему острых ощущений, можно сказать, и вовсе не жил, а всего лишь существовал!

– Я согласен с тобой и с твоим братом, – заметил на это я.

– А ты знаешь, как умер мой брат?

– Нет.

– Он умер с улыбкой на губах. Однажды, он в очередной раз оседлал быка и выехал на арену. Он седлал диких быков много раз. Он стал виртуозом в своем деле. И не было ему в этом деле равных! Возможно, это его и погубило. Возможно, он расслабился. Возможно, он стал слишком самоуверенным. Но однажды, бык все-таки сбросил его с себя и растоптал! Я был на том его заезде и видел все это! Я увидел, как мой брат упал и кинулся к нему. Подбежали и другие люди, чтобы вытащить его с арены. И среди этих людей был я! Мы подхватили его на руки. Он был еще жив, но кости его были переломаны, а изо рта у него шла кровь. Но он не плакал, не стонал. Он продолжал улыбаться, хотя и знал, что умирает. И знаешь, почему?

– Почему?

– А потому, что он умирал, занимаясь своим любимым делом. Это и есть настоящая страсть! Именно занимаясь любимым делом, человек способен встречать свою смерть с улыбкой! Но знаешь, какими были его последние слова?

– Какими же?

– Он сказал мне, когда меня увидел, что родео – куда интереснее серфинга. И умер с этими словами на устах!

В другой раз, когда мы с моим другом снова отправились к морю, он сказал мне:

– Ты знаешь, а море наше имеет свои странности!

– Какие же? – поинтересовался я.

– Волны, – ответил мой друг. – И не всегда понятно, откуда они берутся. Обычно волны поднимает ветер. Но на нашем море они иногда поднимаются и в безветренную погоду! Однажды местные рыбаки даже связали веревку в несколько сотен метров, привязали к ней груз и опустили вниз, пытаясь найти дно моря, но дна они так и не нашли! И это даже не в центре моря, а недалеко от берега!

А когда снова наступило долгожданное лето, то мы в очередной раз отправились к морю. Мы ловили волну, зависали на наших досках в воздухе, пытаясь во всем перещеголять друг друга. И так продолжалось несколько дней!

И вот, в один из этих дней, ловя волну, я опустился на своей доске с гребня волны будто бы на какую-то отмель черного цвета. Я был очень удивлен, ибо ранее никогда не видел в этом море отмели. Отмель была похожа чем-то на землю, но в то же время она не была землей как таковой. Отмель была какой-то очень скользкой и влажной. А потом я увидел, как из моря поднялось нечто… нечто длинное и черное… похожее на гигантский хвост! И хвост этот, поднявшись над морем, снова опустился в него, сделав быстрое движение под водой, и своим движением поднял огромную, в несколько десятков метров высотой, волну! И эту самую волну и уловил мой несчастный друг!

– Я победил! – воскликнул он, поднявшись на волне вверх, на своей доске, на немыслимую высоту. – Бензин с тебя!

И тут же из моря на очень длинной, в несколько десятков метров шее, поднялась огромная голова. Голова была похожа на змеиную, которая раскрыла свою чудовищную пасть с несколькими рядами очень острых зубов. А на поднятой хвостом чудовища волне и влетел вместе со своей доской в пасть неведомого чудовища мой несчастный друг! Он даже не вскрикнул от страха! Наоборот, его улыбка источала радость и восторг от счастья! Мой друг не закричал даже тогда, когда был безжалостно разжеван несколькими рядами острых зубов!

А потом чудовище скрылось под водой вместе с той отмелью, которая оказалась частью его тела, и я, вместе со своей доской, был предоставлен воле разбушевавшихся на море волн.

© Copyright: Иннокентий Сланевский, 2017

Свидетельство о публикации №217020702452

39. САН-ФЕРМИН

7 июля я проснулся рано утром в гостинице испанского города Памплона, разбуженный громкими звуками оркестра. Под музыку оркестра некто затянул оперным голосом «куплеты Эскамильо» из оперы «Кармен» Жоржа Бизе. «Похоже, праздник в самом разгаре», – подумал я и поспешил подняться с постели, дабы не опоздать на самое главное представление, ради которого я и приехал сюда.

Я прибыл в Памплону накануне, чтобы посетить знаменитый фестиваль Сан-Фермин, который тут проводится ежегодно, и снял в гостинице номер. Говорят, что праздник посвящен некоему епископу, Святому Фермину, который в средние века якобы спас город от эпидемии чумы. Сам праздник длится целую неделю и представляет собой нечто вроде фестиваля, включающего в себя и народные гулянья, и карнавал, и маскарад, и ярмарку, и всевозможные угощения, и обильные возлияния, и выступления разнообразных музыкантов и актеров, и многое-многое другое. Но главное – даже не это. Главное, ради чего люди приезжают в Памплону со всех уголков земли, – это, конечно же, энсьерро!

Энсьерро – это так называемый забег с быками. Согласно местной традиции, около восьми часов утра из загонов выпускают доставленных в город боевых быков, которые затем бегут по узким улочкам города в сторону арены, где им впоследствии, уже вечером, предстоит принять участие в корриде. А перед быками может пробежать любой желающий и продемонстрировать всем свою смелость: будь то местный житель или иностранец. Главное – не проспать и не опоздать к началу действия, которое длится всего-то около пятнадцати минут! Для этого рано утром всех желающих и будят громкими звуками оркестров. Чтоб не проспали! Ведь проспать энсьерро – это все равно что потерять день жизни, потерять его впустую, будто прожить его зря!

Я, собственно говоря, для того и приехал в город, чтобы принять участие в энсьерро, чтобы принять участие в забеге с быками. А потому, разбуженный оркестром, я быстро поднялся с постели, оделся, согласно местной традиции, в белые брюки и белую рубашку, повязал себе на пояс красный шарф, на шею – красный платок, на голову напялил красный берет и тут же выбежал на улицу.

На улице уже собрались люди, так же как и я, желавшие принять участие в забеге с быками. Оказавшись в Памплоне впервые, я, конечно же, не знал, куда идти, оглядывался по сторонам, наблюдая за другими, надеясь в их телодвижениях найти ответ, какие действия необходимо предпринять. За этим занятием и застал меня один человек, одетый так же, как и я. Он подошел ко мне и сказал, что он – местный и что зовут его Хосе.

– По твоему виду заметно, что ты здесь впервые, – обратился он ко мне. – Иностранец?

– Да, – ответил я.

– И тоже решил бежать?

– Да.

– Похвально, – сказал Хосе, хлопнув меня рукой по плечу. – Не люблю трусов, которые готовы только наблюдать за забегом, а у самих принять участие – кишка тонка! Сидят себе, кто на балконах домов, кто – на козырьках над парадными, кто – на крышах киосков, а кто и вовсе на фонарный столб залезет. Да, все эти места, удобные для просмотра забега, стоят денег, и немалых. Но чем ты при этом жертвуешь? Какими-то бумажками! А ты попробуй собственной жизнью пожертвовать! Но они не способны на это! Знаешь, как-то раз, во время прошлогоднего забега, я, предварительно положив себе в карман помидор, во время забега метнул им в одного из зрителей, повисших на фонарном столбе. Я видел, что тот неуверенно держался на столбе. И представляешь, я попал своим помидором тому неуклюжему зеваке прямо в лоб! А он возьми да и свались прямо под копыта бегущего быка! Там им и место, этим трусам!

– Сурово, – заметил на это я, а потом спросил: – А когда забег начнется?

– В восемь часов утра, – ответил Хосе. – Когда услышишь выстрел. Это значит, что быков выпустили из загонов и пора приготовиться к бегу. Держись около меня, следуй за мной, иностранец, и ты поймешь, что делать!

– Премного благодарен, – ответил я.

И в этот момент к нам подошел мужчина, одетый во все красное. Это был знакомый моего нового приятеля Хосе.

– Диего! – удивился Хосе. – А ты-то что тут делаешь, амиго? Никак тоже бежать собрался? Но ведь у тебя больное сердце!

– Знаешь, Хосе, – ответил на это Диего, – мне надоело глотать таблетки от моего больного сердца! Вот я и решил принять участие в забеге!

– Да ты самоубийца, Диего! Не забывай, что самоубийц не отпевают!

– Врешь, Хосе! Святая церковь уже давно дала послабление: теперь и отпевают, и хоронят вместе со всеми!

И тут с нами поравнялся молодой парень, похожий на иностранца и к тому же изрядно подвыпивший.

– А что, парни, скоро забег? – спросил он у нас.

– Скоро, – ответил ему Хосе. – Смотри за нами и делай как мы, амиго.

И Хосе раздал каждому из нас по свернутой в рулон газете, которые он принес собой.

– Мне не надо, – отказался от газеты Диего.

– А это еще зачем? – поинтересовался подвыпивший иностранец.

– А это для того, чтоб ты ей размахивал, отвлекая внимание быка, – объяснил Хосе, – если бык попытается поднять меня на рога.

Подвыпивший иностранец и я взяли у Хосе по газете.

Мы перебрались за заборные ограждения, за которыми находились праздные зеваки, постояли еще немного на узкой улочке города, поболтали о том-о сем, и вскоре услышали выстрел. Это означало, что быков выпустили из загонов и они вот-вот появятся на улице!

– Готовьтесь, парни! – скомандовал Хосе.

И вскоре появились бегущие боевые быки. И мы тоже побежали. А быки – за нами. Я бежал рядом с Хосе, он бежал по левую руку от меня. Слева от Хосе бежал подвыпивший иностранец, а справа от меня – Диего. «Какое единение народов! – подумал в тот момент я. – Перед всеми – общая опасность, все бегут вместе: и местные, и иностранцы, и, размахивая газетой перед быком, отвлекают внимание быка на себя от рядом бегущего товарища, спасая того от опасности! Где еще такое возможно? В политике? Едва ли! Это возможно только на светлом празднике Сан-Фермин!»

Мы продолжали бежать. А быки – за нами. В какой-то момент я краем глаза заметил, что подвыпивший иностранец, бежавший слева от Хосе, выронил из рук газету, споткнулся и был безжалостно растоптан быками. Из-за заборного ограждения потом выскочили медики, чтобы забрать тело несчастного. Глянув затем вправо, я увидел, что Диего сбавил ход, немного отстал от нас и начал задыхаться. У него началась одышка. И бык поспешил этим воспользоваться: немного наклонив голову, бык нанес своим рогом удар прямо в сердце нашему товарищу и поднял его своими рогами вверх. Больше я не оглядывался и продолжал бежать. Другой бык попытался сбить с ног Хосе, но в это время я, размахивая рулоном газеты, отвлек внимание быка на себя. Чуть позже едва не споткнулся и я, но на этот раз меня своей газетой выручил Хосе.

С нами бежало несколько человек, но не всякому удалось завершить свой бег в сторону арены целым и невредимым. Некоторые бегущие получили серьезные травмы, а дежурившие за заборным ограждением медики спешили оказать помощь всем пострадавшим. Нам же с Хосе удалось выдержать это нелегкое испытание и добраться до финиша, не получив ни царапины.

– Ради этой забавы действительно стоило приехать в Памплону! – сказал я своему новому приятелю Хосе, когда забег с быками завершился. – Это просто незабываемое впечатление!

– Верно говоришь, иностранец, – согласился со мной Хосе. – А ты – молодец, не испугался! За это я угощу тебя настоящим местным вином!

И Хосе предложил мне отправиться вместе с ним в одно из местных кафе, что я и сделал.

Когда мы сели за стол в кафе, нам принесли две бутылки вина и два бокала.

– Бокалы – ни к чему, – сказал официанту Хосе.

– Это почему же? – поинтересовался я.

– Видишь ли, иностранец, – сказал Хосе, – у бутылки есть горло и у тебя есть горло. Из одного горла выливаешь, а в другое горло вливаешь. Зачем тебе третье горло?

Я не сразу нашелся, что на это ответить, а потом, немного подумав, заметил:

– А ведь ты чертовски логичен, Хосе!

И мы приготовились пить вино прямо из бутылок.

– Помянем моего несчастного приятеля Диего, амиго, – сказал Хосе. – Упокой, Господи, его грешную душу! Хороший парень был!

И мы помянули погибшего Диего стоя, выпив вино прямо из горла своих бутылок.

– А того подвыпившего иностранца, что тоже стал жертвой быков, помянем? – поинтересовался я.

– Помянем, – ответил Хосе. – Хоть и дурак был. Но ведь бежал же! Хотя бежать с быками надо на трезвую голову. Диего знал, на что шел. Его замучили сердечные боли. А этот – так, потехи пьяной ради.

И мы снова выпили.

– Вечером коррида будет, – продолжил Хосе. – Пойдешь?

– Ясное дело! – отозвался я.

Мы посидели еще немного в кафе, а потом пошли прогуляться по улицам Памплоны. Во всем городе царило праздничное веселье: на улицах были толпы народа, все были одеты в яркие, кричащие цвета, тут было очень много иностранцев, многие из них были пьяны.

Мы видели, как по улицам пронесли статую святого Фермина, посетили религиозную мессу, посмотрели праздничный салют, парад масок, послушали выступления местных артистов, побывали на ярмарке, на которой я приобрел себе некоторые безделушки. Мы и не заметили, как наступил вечер.

А после шести часов вечера мы отправились на корриду. Нам удалось, благодаря хитрости и изворотливости моего приятеля, оказаться в первом ряду зрителей.

– Я бы и сам попробовал себя в роли тореадора, – сказал мне Хосе, – да уже поздно. В детстве я хотел им стать, но родители не позволили. Они поддались влиянию всяких никчемных слюнтяев, которых в последнее время во всех уголках планеты развелось великое множество. Слюнтяи те вопят о нарушении прав животных! Они говорят, что энсьерро и коррида – это очень плохо, что их следует запретить, так как это есть жестокое обращение с животными! Но ведь это наши традиции, наша культура! Как можно их запретить? Как можно запретить традиции и культуру народа, которые имеют вековые корни? Слюнтяи хотят научить нас правильному обращению с животными. Но к чему мы в итоге придем? Однажды они скажут нам, что если человек ест за столом из тарелки, а собака – на полу из миски, то это – неуважение к животным, и что собаку тоже следует усадить за стол!

– Ты думаешь, что до этого дойдет, Хосе?

– Чем черт не шутит, – ответил на это Хосе.

Тем временем, коррида началась. Она продолжалась не один час, и все с нетерпением ждали развязки. Ждали, когда появится тореадор.

А когда этот тореадор появился, то я заметил, что он нетвердо стоит на ногах.

– Что с ним? – поинтересовался я у Хосе.

– Он пьян, иностранец, – ответил Хосе.

– Как так? – удивился я.

– Видишь ли, это мой знакомый, Мигель. На днях он похоронил свою жену, которую очень любил. И стал прикладываться по этому поводу к бутылке. Его не следует в этом винить, такое со всяким может случиться.

Мы видели как тореадор неуверенно передвигался по арене со своей красной тряпкой и уже неоднократно чуть не стал жертвой быка. В какой-то момент Мигель приблизился к той части забора, за которой находились мы, и споткнулся, упав на спину. И бык сразу же бросился на него.

Тогда мой приятель Хосе тут же вскочил со своего места, подбежал ближе к забору, достал из-за пазухи принесенную с собой бутылку шампанского, резко откупорил ее, зажал пальцем часть горлышка бутылки и направил струю шампанского прямо в морду быка. Бык, и так вошедший в кураж после падения тореадора, пришел еще в большее бешенство, ринулся на забор, пробил его своим весом и бросился на находившуюся за забором толпу, в первых рядах которой были и мы.

Раздались вопли зрителей, начались паника и давка. Некоторых забодал бык, но большей частью зрители сами давили друг друга. Хосе же бросился на быка и вцепился руками мертвой хваткой в один из рогов. Я кинулся на помощь своему приятелю и вцепился в другой рог. Бык же сильно замотал головой, пытаясь стряхнуть нас с себя. Мы пытались совладать с быком, но это было совсем непросто! Бык продолжал яростно мотать своей головой в стороны, пытаясь нас сбросить.

И тут, вдруг, в какой-то момент я почувствовал, что мои руки соскользнули с рога быка. А затем бык резким движение сбросил с себя Хосе, а потом повернулся в мою сторону, наклонил голову и я к своему ужасу ощутил его мощный рог, входящий мне под кожу прямо под нижней челюстью!

© Copyright: Иннокентий Сланевский, 2017

Свидетельство о публикации №217020902216