Текст книги "На грани. Рассказы"

43. МИРАНДА

Я познакомился с ней на одной студенческой вечеринке, куда меня пригласили друзья по случаю успешной сдачи очередной сессии. Я сразу обратил на нее внимание. Меня всегда тянуло к людям необычным и непохожим на других. А она явно выделялась из толпы. Она отличалась от остальных и заметно. На вечеринке она вела себя чересчур сдержанно и не показывала своих эмоций. Она не улыбалась и не смеялась как другие, почти все время молчала, а если кто-то и пытался завести с ней беседу, то она отвечала односложно, я бы даже сказал, как-то отстраненно, не проявляя никакого интереса к собеседнику. Она не курила и не употребляла алкоголь. Но главное было не в этом. У нее был такой завораживающий взгляд! И этот взгляд как будто гипнотизировал. Этот взгляд очаровывал и был способен свести с ума, ибо она, взглянув на кого-то, как будто видела его насквозь, как будто читала все его мысли. По крайней мере, мне так казалось со стороны, когда я на нее смотрел. А смотрел я на нее весь вечер, не в силах оторвать от нее своего взгляда. «Похоже, я наконец-таки влюбился», – подумал тогда я, продолжая завороженно смотреть на нее.

Она училась на одном курсе со мной, но в параллельной группе. Мы, вероятно, много раз посещали одни и те же лекции, но народу на тех лекциях было очень много, а я был полностью сконцентрирован на своей учебе и не обращал внимания на сокурсниц. Другое дело – студенческая вечеринка: тут никто не думает об учебе, о предстоящих экзаменах. Тут все расслабляются и заняты общением друг с другом. Вот здесь-то она и привлекла мое внимание. Я наконец ее заметил и больше уже не мог оторвать от нее своего взгляда! Постеснявшись подойти к ней лично, я попросил одного из ее одногруппников представить меня ей. Он сказал мне, что девушку зовут Мария Миранда Рамирес Герреро, что все зовут ее просто Миранда. Ее одногруппник исполнил мою просьбу и представил меня Миранде.

На той вечеринке Миранда поговорила со мной так же отстраненно, как и с другими, односложно отвечая на мои вопросы и при этом не проявляя никаких эмоций. Но я не сдавался. Я желал снова увидеть ее. Я набрался смелости и попросил у нее номер телефона. Она, так же, без всяких эмоций, дала свой номер.

И вот однажды я рискнул позвонить ей, и сам удивился своей смелости. Я предложил прогуляться в парке как-нибудь на выходных. К моей радости, она согласилась. В парке я решил угостить ее мороженым. И вот тут она впервые показала свои эмоции. Она проявила неудовольствие.

– Я не люблю холод и все, что с ним связано, – сказала она мне.

Я был удивлен, но мороженого ей больше не предлагал.

В другой раз я пригласил ее в кино, а потом на концерт. Однажды летом мы пошли с ней на пляж, что ей понравилось больше всего. Она загорала целый день и ничуть не сгорела!

– Обожаю тепло, – сказала она мне, когда мы возвращались с пляжа. – Однажды на Земле настанет вечное лето!

– Ты так думаешь? – удивился я.

– Я в этом нисколько не сомневаюсь! – ответила она. – Так и будет!

Ее уверенность, снабженная смотрящим на меня гипнотизирующим взглядом, как будто и меня в этом абсолютно убедили. И я стал искренне верить, что однажды на Земле действительно настанет вечное лето!

Мы стали все больше и больше времени проводить вместе. Мы окончили институт, устроились на работу, после чего я сделал ей предложение. Я чувствовал и прекрасно понимал, что не смогу жить без нее, без моей Миранды! И каково же было мое счастье, когда я получил ее согласие!

И вскоре мы поженились. Свадьба прошла необычно, в узком кругу. На ней было лишь четыре человека: мы с Мирандой и два свидетеля, наши близкие друзья. Я поинтересовался у своей возлюбленной, почему так. На это она мне ответила, что терпеть не может шумных компаний, а на ту вечеринку, где мы с ней познакомились, она пришла потому, что знала, что там ее ожидает судьбоносная встреча. Встреча с будущим мужем. Со мной. На мой вопрос о том, когда же Миранда представит меня своим родителям, она ответила, что всему свое время. И я, в общем-то, с этим смирился, так как очень сильно любил ее и не стал задавать моей супруге лишних вопросов.

Мы жили с моей женой душа в душу. Единственное, что мне казалось странным, так это то, что ей часто было холодно. Она старалась как можно чаще быть ближе ко мне.

И так прошло несколько лет. Но у нас так и не появилось детей. На Земле же значительно потеплело, с каждым годом становилось все теплее и теплее, а летом стало так жарко, что хотелось скинуть с себя всю одежду и ходить по улице голым! «Неужели мечта моей супруги о вечном лете все-таки начала сбываться?», – подумал тогда я.

Но вот однажды, Миранда сообщила мне, что она беременна. Я очень обрадовался этому. Наконец-то у нас появятся дети! Моя супруга, однако, сказала, что боится потерять ребенка, а потому желает заблаговременно лечь в какой-то медицинский центр, не сообщив мне куда именно, на сохранение беременности, а меня попросила перетерпеть немного и пожить некоторое время без нее. Я нехотя согласился и временно вернулся к своей забытой холостой жизни.

В один из тех дней, затеяв как-то раз уборку по дому, я наткнулся на какую-то сумку с вещами. То была сумка моей супруги. Открыв ее, я пришел в ужас и испытал настоящий шок! В той сумке я обнаружил человеческую кожу. И то была кожа моей Миранды! Эту кожу я хорошо знал на ощупь! Я даже вскрикнул от ужаса! «Неужели какой-то маньяк срезал кожу с моей Миранды? – подумал я. – И почему тогда на коже нет и следа крови? Неужели тот маньяк смыл все следы? И когда он успел это сделать? И где же тогда на самом деле находится моя супруга?». В моей голове кружил целый рой вопросов, на которые у меня не было ответов, и этот рой лишил меня покоя и сна!

Некоторое время, не находя себе места, я судорожно метался по дому, не зная, что предпринять. Но в конце концов понял, что самое разумное – это отправиться в полицейский участок и написать заявление об исчезновении моей супруги. Заявление в участке приняли и сказали, что мне непременно сообщат о результатах расследования.

Так и случилось и спустя несколько дней ко мне в дом заявился сам начальник полиции собственной персоной, чему я был несказанно удивлен.

– Есть какие-то новости о моей Миранде? – поинтересовался я.

– Новостей нет, но есть Вам совет, – загадочно ответил он.

– Что это значит? – не понял я. – Какой еще совет?

– Советую Вам не поднимать шума по поводу кожи, – ответил он.

– Да что Вы себе позволяете? Не вы ли убили мою супругу?

– Ваша супруга жива, не волнуйтесь.

– Где же она?

– Ваша супруга скоро будет здесь. Она, можно сказать, родила.

– Что значит «можно сказать»?

– Она отложила яйца и из них вылупились детеныши.

– Что?! Да что Вы такое несете? В своем ли Вы уме?

– Разумеется. Ваша супруга – из змеиного народа. Из рода яйцекладущих. Человеческая кожа для нее – как для Вас куртка, у нее есть несколько экземпляров такой кожи. Род Вашей супруги прибыл на Землю около полувека назад. Галактический Совет отдал вашу планету одному из знатнейших и достойнейших представителей змеиного народа и позволил ему посеять здесь свое семя. А этот представитель – никто иной, как сам бессменный президент планеты Хуан Мигель Рамирес Санторифио! Или просто Папа, как его называют все жители Земли.

– Вы клевещете на Папу! Да как вы смеете? Хуан Мигель Рамирес Санторифио – величайший человек из всех живущих на Земле! Он так много сделал для всех жителей Земли! Мы избираем его каждые пять лет. Все остальные кандидаты просто снимают свои кандидатуры с выборов так как не считают себя достойными оспаривать право на власть у мудрейшего из мудрейших!

– Я это знаю. А Вы не заметили, что фамилии Папы и Вашей супруги совпадают?

– Заметил. Они – однофамильцы, а Рамирес – распространенная фамилия. Тут – ничего удивительного.

– Вот как? А знаете ли Вы, что фамилию Рамирес на планете носит уже каждый второй?

– И что с того?

– А то, что каждый второй на планете – из змеиного народа. И каждый второй – Рамирес. Позвольте представиться, меня зовут Сезар Луис Рамирес Герреро. Я – родной брат Вашей супруги. Моя сестра ведь не представила Вас нашим родителям, не так ли?

И с этими словами начальник полиции снял кожу со своей руки, закатал ее как рукав в сторону плеча и я увидел под ней змеиную кожу!

Я вскрикнул от ужаса, а потом резко метнулся в сторону кухни, схватил нож и бросился с ним на своего собеседника. Но Сезар Луис ловко перехватил мое запястье своей змеиной рукой и очень больно сжал его. Сжал его так, что нож выпал из моей руки на пол.

И в этот момент в дверях появилась моя супруга, Миранда.

– Что, братик, – обратилась она к начальнику полиции, – буянит мой ненаглядный?

– Есть немного, сестренка, – ответил Сезар Луис, – но это пройдет. Сейчас мы сделаем ему укол. Ты уже набрала шприц?

– Конечно.

– Замечательно.

– Что это значит? – в ужасе воскликнул я.

А Сезар Луис, мягко похлопал меня по щеке своей змеиной ладонью и как-то по-отечески сказал:

– Папа —действительно великий мудрец. Он весьма лоялен к вашему виду. Можно сказать, даже добр к вам. Он вас не убивает, позволяет вам доживать свои дни на этой планете, даже вступать в брак с представителями нашего, змеиного народа. Правда, был тут, из людей, один экземпляр, который обнаружил, что глобальное потепление происходит неслучайно, что в результате перемены климата среди людей резко упала рождаемость. Но мы тому экземпляру своевременно сделали соответствующий укол, и он тут же стал расхваливать мудрость Папы. Мы делаем климат удобным для нашего, змеиного народа. Будущее – за нами. Вы же – вымирающий вид!

И в этот момент ко мне подошла моя возлюбленная супруга Миранда и сделала мне внутривенную инъекцию какого-то неизвестного мне препарата, и через какое-то мгновение я почувствовал, как на моем лице стала медленно появляться блаженная улыбка идиота.

– Папа действительно очень добр к нам, дуракам, – продолжая улыбаться произнес тогда я. – И нет предела его вселенской мудрости!

© Copyright: Иннокентий Сланевский, 2017

Свидетельство о публикации №217022302307

44. ЧУЖОЙ ПЕЙЗАЖ РОДНОГО КРАЯ

День был солнечный и ясный. Он радовал глаз. Он согревал своим теплом. И ничто не предвещало беды. До поры до времени. Пока я не увидел моего соседа по деревне.

Сосед возвращался из поселка, который был нашим районным центром. Но выглядел сосед странно. Я бы сказал, даже необычно. Он как будто был озадаченным, подавленным, потерянным и немного отстраненным. Я увидел его, когда вышел утром из своего дома на улицу глотнуть свежего воздуха. Я привык к тому, что мой сосед возвращался из поселка каждое утро навеселе, с бутылкой пива в руке. Он громко распевал свои любимые песни и по-настоящему радовался жизни. Теперь же он был сам не свой. Он был абсолютно трезв. И лицо его при этом было мрачнее тучи.

– Что с тобой случилось, сосед? – поинтересовался я, когда он поравнялся с моим домом.

– Ты не поверишь, – ответил он мне. – Мы с тобой находимся на другой планете. На планете, которая называется Тендер. Ее жители, которых зовут то ли тендериане, то ли тендряни, следят за нами. Они поставили нас под свой полный контроль и не позволят нам сделать и шага без их одобрения. Но я, тем не менее, очень хочу спрятаться от них. Чтобы они меня не заметили. Я дойду до своего дома, одену себе на голову железное ведро, в котором я обычно таскаю воду из колодца, и спрячу от их пристальных взглядов свое лицо. Быть может, они перестанут считать меня чужаком, не положат на меня свой хищный глаз и оставят меня наконец-таки в покое! Как думаешь, у меня это получится?

Я не нашелся, что на это ответить. Мне показалось, что мой сосед спятил. Откровенно спятил. Даже будучи пьяным, он никогда не говорил таких безумных вещей! «Неужели отсутствие алкоголя способно лишить человека разума? – подумал я. – Насколько мне известно, многие утверждали обратное: что именно алкоголь способен лишить человека рассудка!». Но эти утверждения, похоже, шли по неправильному пути и рассыпались в прах сразу после того, как я узрел произошедшую с моим соседом метаморфозу.

Я заметил, что сосед возвращался со стороны поселка. «Значит, – подумал я, – что-то произошло в самом поселке. Что-то, что так сильно изменило моего соседа. Или сильно напугало его и вызвало в нем столь ужасные и, как мне показалось, необратимые изменения». Мною овладело самое настоящее и неподдельное любопытство, и я загорелся желанием немедленно отправиться в поселок! Я сильно захотел докопаться до истины! И, недолго думая, я тут же отправился в поселок, заодно решив зайти по пути в продовольственный магазин и купить необходимое.

Дойдя до поселкового магазина я увидел, что он закрыт, а рядом с ним находятся экскаваторы, которые роят ковшами землю вокруг магазина. К магазину меня экскаваторщики не подпустили и потребовали отойти в сторону. Отойдя в сторону, я заметил моего знакомого, который работал продавцом в том продовольственном магазине.

– Что тут происходит? – поинтересовался я у своего знакомого.

– Наш магазин решили перевезти отсюда, – ответил мне продавец.

– Перевезти? – удивился я. – Как так? Что это значит?

– Дело в том, – ответил он, – что другой райцентр, тоже поселок вроде нашего, выиграл тендер на продажу продуктов питания. Поселок тот находится в двухстах километрах к востоку от нас и продукты питания продавать теперь будут только там. Потому что тот поселок выиграл тендер. У нас же продуктов питания тут больше не будет.

– И что же, нам теперь придется мотаться за продуктами за двести километров?

– Выходит, что так.

– И тебе теперь придется работать там, на новом месте, и мотаться на работу на такое расстояние?

– Нет, меня сократили. Как и других продавцов. Кому я там нужен буду на новом месте, не имея собственного жилья? Где я там жить буду, на улице что ли?

– И что же мы теперь тут делать будем, без продуктов, с голоду подыхать, что ли?

– У меня есть одна идея. Надо сходить на автовокзал, съездить на автобусе в тот поселок, что выиграл тендер, и закупить там продукты на первое время. Пока деньги есть. Чтобы с голоду не помереть.

И мы отправились с моим знакомым на автовокзал.

– А ты читал утреннюю газету? – спросил у меня по пути к автовокзалу мой знакомый.

– Нет, – ответил я.

– А зря. Там есть кое-что очень важное.

– И что же?

– В утренней газете сказано, что безработицы у нас больше нет и что принят закон о том, что если кто-то и будет утверждать обратное, то такой человек будет привлечен к уголовной ответственности за клевету.

– Вот как?

– Вот именно. Ко мне этой ночью пришел в дом коллектор. Он знает, что у меня взят кредит в банке. Он также знает и о принятии нового закона. Коллектор напомнил мне о кредите и о том, что я должен оплачивать его своевременно. Он также напомнил мне, что у меня не должно возникнуть никаких проблем с оплатой кредита, так как я работаю. Но ведь он же знает, что меня сократили!

– Вот оно что! Что же, черт побери, тут происходит?

– Я бы и сам хотел это знать, приятель, поверь мне!

Когда же мы подошли к автовокзалу и захотели купить билеты до того райцентра, где будут отныне продаваться продукты питания, то нам сообщили, что тендер на пассажирские перевозки выиграл еще один райцентр, который также находится в двухстах километрах о нас, но к западу. Автобусы же были переданы в выигравший тендер поселок, а все водители были сокращены. Нам было предложено отправиться до ближайшего транспорта пешком.

Мы, с моим знакомым продавцом, теперь уже бывшим, отправились несолоно хлебавши в обратную сторону. Мы прошли по нашему поселку и увидели, что там вовсю бушевала тендеровая стихия, что повсюду кто-то выиграл тендер. Нам сказали, что продукты теперь будут продаваться в одном месте, одежда – в другом, транспорт теперь будет находиться в третьем. Кроме того, мы заметили, что у нас в поселке срубают все деревья и вывозят их в одном направлении. Мы также с изумлением увидели, что даже наше местное озеро выкачивают шлангами в какие-то бочки и вывозят воду в противоположном направлении.

Родной край, в котором мы родились и выросли, в одночасье стал для нас совершенно чужим! Как будто какой-то безумный художник-авангардист нарисовал тут, на нашей родной земле, новую и только ему понятную картину! Только ему понятный пейзаж! Тендеровый пейзаж!

Я задумался на какое-то короткое время над происходящим, а потом вдруг внезапно осознал, что и на мой родной дом и земельный участок кто-то может выиграть тендер! А что если уже объявили тендер на дома и участки? Я подскочил от ужаса, во весь голос выкрикнув это ставшее теперь ужасным для меня слово «тендер», сделал в воздухе кувырок на сто восемьдесят градусов, приземлился на ноги на землю и тут же метнулся в сторону своего дома. Мой приятель, бывший продавец, посмотрел на меня при этом как на безумного.

На пол пути к дому, однако, я так же внезапно остановился. Меня как будто осенило. Я тут же шлепнул себя ладонью по лбу и воскликнул, обращаясь к самому себе: « Вот болван! Куда же ты бежишь-то? Да и кому может понадобиться такой дом, от которого в радиусе двухсот километров не будет ни продуктов, ни воды?!» И при этом я рассмеялся совершенно безумным безудержным смехом.

© Copyright: Иннокентий Сланевский, 2017

Свидетельство о публикации №217030302304

45. БЕССМЕРТНАЯ КАРТИНА

Видения не оставляют меня. Они приходят ко мне снова и снова. Все чаще и чаще. Сначала я вижу какие-то отрывки, но со временем они складываются в одну общую мозаику. И эта мозаика становится мне более или менее понятной. Я только не могу определить, откуда мне все это приходит. С одной стороны, мне кажется, что кто-то или что-то будто пытается достучаться до меня, будто кто-то снаружи стучит в мое тело как в дверь. С другой стороны, я отчетливо слышу чьи-то голоса. Иногда эти голоса разговаривают между собой, а один из них будто бы обращается непосредственно ко мне. Какое-то время мне кажется, что, быть может, я начинаю сходить с ума. Но потом я понимаю, что это не так, и что голос, пытающийся выйти на контакт со мной, желает, чтобы я выполнил какое-то его желание, его волю, которая пока остается для меня неведомой и абсолютно непонятной.

И вот, я снова слышу голоса. Но на этот раз я также вижу и всю картину происходящих событий. Я вижу, как двое здоровых людей нещадно избивают ногами одного, лежащего на полу в каком-то темном помещении, похожим на тюремную камеру. Тот же, что лежит на полу, абсолютно беспомощен, и не может оказать своим истязателям никакого сопротивления, ибо у лежащего напрочь отсутствуют и руки, и ноги. Он истекает кровью, но стойко терпит боль и не падает духом.

– Когда же наконец-таки сдохнет этот проклятый калека? – с раздражением произносит один из истязателей, обращаясь к другому.

– Не беспокойся, – отвечает ему другой, – ему недолго осталось. Завтра утром ему отрубят голову по приговору суда и больше уже никто о нем не вспомнит.

– Ошибаетесь, парни, – отвечает своим истязателям лежащий на полу человек. – Я вас и с того света достану!

А потом я вижу, что двое здоровых людей, в очередной раз сильно пнув свою жертву напоследок, не спеша покидают помещение. После чего истязаемый поворачивает свою окровавленную голову в мою сторону. Он будто смотрит на меня. Он будто смотрит мне прямо в глаза!

– Они не понимают, – произносит он, как будто обращаясь ко мне. – Они не понимают, что это еще не конец. Они не понимают, что и завтра утром конца не будет!

– Что это значит? – вслух спрашиваю я, будто обращаюсь к своему неведомо где находящемуся собеседнику.

А человек, лежащий на полу, как будто отвечает мне. Он как будто видит меня!

– Это значит, что они проиграли, – говорит он мне.

– Как так? – снова спрашиваю вслух я.

– Но ведь это же ясно как день! – как будто снова отвечает он мне. – Так и есть, ибо они боятся меня! Они отрубили мне руки и ноги, а завтра отрубят и голову, но при этом они продолжают меня бояться! Продолжают бояться меня, пока я жив! Но будут бояться меня и после моей смерти!

– А за что Вам отрубили руки и ноги?

– За то, что я – художник. За то, что я рисую их. На своей картине я изображаю их пороки и злодеяния. И каждому, кто видит мою картину, все становится понятным. Каждый, кто смотрит на мою картину, понимает, кто на ней и что этот кто-то из себя представляет. Я рисую мою картину снова и снова, а они отбирают ее у меня каждый раз и при этом публично сжигают. Но я снова ее рисую! И снова приношу ее на всеобщее обозрение к их Дворцу по государственным праздникам, когда перед тем Дворцом собираются толпы народа. И тогда они решили отобрать у меня саму возможность к рисованию. Они отрубили мне руки. Сразу две! По приговору суда! Они заявили, что моя картина возбуждает ненависть и вражду! Они отрубили мне обе руки, чтоб я вдруг не научился рисовать левой рукой. И тогда я стал рисовать свою картину ногой, зажав кисть между пальцами. И у меня получилось! И я снова принес свою картину к их Дворцу на очередной праздник. Я принес ее в зубах! И они решили отрубить мне ноги. Сразу две! Чтоб я не смог дойти до их Дворца. И тогда я взял кисть в зубы, снова нарисовал свою картину и пополз с ней, держа ее в зубах! Я полз как змея целую ночь и дополз-таки до их Дворца! И тогда они решили удалить мне глаза. Они вырезали их! Они наивно полагали, что без глаз я не смогу ни нарисовать картину, ни доползти до них. Но они ошиблись! Мой разум помнит все штрихи картины и дорогу до их Дворца! Я снова нарисовал картину уже будучи слепым, и снова дополз до моих недоброжелателей. И они приняли решение отрубить мне голову. Опять же, по приговору суда. Чтоб я больше никогда не смог нарисовать свою картину, ибо рисовать мне будет уже просто нечем!

– Но при чем тут я? Зачем Вы говорите это мне? Почему Вы выходите со мной на связь?

– Но ведь ты же мечтал стать художником, не так ли?

– Да, мечтал. Я с детства пытался рисовать, но у меня ничего не получалось. То, что я рисовал, высмеивали. Говорили, что мои рисунки – все равно, что курица лапой нарисовала. Я очень расстраивался по этому поводу. И даже плакал. Но я не мог нарисовать лучше! Да, я мечтал стать художником, но у меня не было такого дара! Чтобы быть художником – нужен дар. Дар с рождения. Разве я не прав?

– Конечно, прав. И этот дар у тебя будет.

– Откуда?

– Дар бывает не только с рождения. Конечно, приобрести его очень тяжело, практически невозможно. Но его можно передать. Тот, кто владеет даром, способен передать его другому. И не только при жизни. Владеющий даром может передать свои способности любому желающему даже после своей смерти!

– Но разве это возможно?

– Возможно. Тут главное – желание. Желание человека принять этот дар. Поэтому я и вышел на контакт именно с тобой. Потому, что ты всегда мечтал быть художником. Ты мечтаешь об этом и сейчас, несмотря на все те неудачи, которые постигли тебя в твоем художественном творчестве. И желание принять мой дар у тебя тоже есть. Я это чувствую. Я это вижу.

– И каким же образом Вы собираетесь передать мне свой дар?

– Ты увидишь. Завтра меня не станет. Мне отрубят голову. А потом я снова выйду на контакт с тобой, художник.

И при этих словах мой далекий собеседник как будто улыбнулся мне своей доброй, располагающей к себе улыбкой.

И снова видение. На следующий день. Я вижу Дворец. Я вижу, как к тому Дворцу несут человека. У того человека нет ни рук, ни ног. Тот человек совершенно слепой. Я узнаю в этом человеке своего собеседника в моих видениях. Это Художник! Да, это он! Я вижу, что перед тем дворцом собралась большая толпа. Толпа негодует, ворчит, кричит. Но ее мнение никто ни во что не ставит. Я вижу как какой-то суровый, твердый и властный голос с трибуны перед Дворцом заявляет, что сегодня состоится публичная казнь самого опасного преступника века. А потом я вижу, как Художника кладут вниз лицом на какой-то пень и палач отрубает ему голову топором!

Я в шоке. Я не нахожу себе места. Я не могу ночью уснуть. Но потом усталость все же одолевает меня, и я засыпаю.

А утром я просыпаюсь бодрым, как ни в чем не бывало, и у меня возникает непреодолимое желание рисовать! Я покупаю в магазине холст, возвращаюсь домой и начинаю рисовать. При этом я чувствую, что тут что-то не так. Вроде бы это я рисую, но, в то же время, вроде и не я. Будто кто-то водит моей рукой. Я рисую свою картину быстро и легко. И она у меня получается очень красивой! Она выглядит настоящим шедевром! Я заканчиваю мою картину за одну ночь! Я вглядываюсь в нее и вижу в ней знакомые мне лица. Лица известных всем людей. Их пороки и злодеяния.

А когда приходит день очередного государственного праздника, то я беру в руки свою картину, несу ее к Дворцу и представляю ее не всеобщее обозрение.

Настроение собравшейся у Дворца толпы невозможно передать! Толпа аплодирует, толпа ликует, толпа ревет.

– Наш Художник к нам вернулся! Его картина бессмертна! Да здравствует Художник! – раздаются крики собравшихся.

Эти крики и радостные, и в то же время гневные, требующие отмщения. Люди понимают, что Художника больше нет. Люди видели его казнь. И были очень разозлены этим. Но в то же время они верят, что, быть может, Художник каким-то чудесным образом уцелел. Они хотят в это верить. Они видят его картину. И они видят меня. Они понимают, что я – это не он, но картина – его. И эта картина жива, несмотря на то, что ее столько раз прилюдно сжигали! Сама мысль о том, что Художник, быть может, жив, воодушевляет толпу. Эта мысль придает толпе какой-то особый энергетический заряд. И в итоге толпа, получив тот особый энергетический заряд, сметает ограждения и охрану и рвется к Дворцу. Большинство из тех, кто еще недавно чувствовал себя тут хозяевами, разбегается кто куда, а оставшиеся пытаются забаррикадироваться за весьма хрупкими стеклянными дверьми Дворца.

И это уже не видение. Это – реальность

© Copyright: Иннокентий Сланевский, 2017

Свидетельство о публикации №217030502275