Текст книги "На грани. Рассказы"

19. ЛЕТАРГИЧЕСКИЙ СОН

Это случилось в нашей славной столице, городе Санкт-Петербурге, в годы царствования благословенного государя-императора нашего Александра Николаевича (1).

В те годы я служил при одном барине, отставном офицере, денщиком. Я находился при нем еще во время его военной службы, а когда барин вышел в отставку, то решил и дальше оставить меня при себе. Барин жил в большом имении недалеко от столицы, владел огромным количеством земли и несколькими тысячами крепостных душ. Жил он в своем имении вместе со своей престарелой матерью. Отец барина, женившись в преклонных годах на молодой особе, к тому времени уже давно помер, оставив своему единственному сыну все свое состояние; сам же барин жениться совсем не спешил, да и не хотел вовсе, отдавая предпочтение вольной и разгульной жизни. Барин часто бывал в Санкт-Петербурге во всевозможных увеселительных заведениях и всюду таскал меня за собой, отдавая мне по ходу дела те или иные поручения, которые я тотчас же стремился исполнить самым подобающим образом, дабы не навлечь на себя хозяйский гнев и неудовольствие.

Вот и теперь, как уже и много раз до того, мы находились с барином в одном из увеселительных заведений нашей столицы. Барин сидел за одним из столов в большом зале. Я, как обычно, прислуживал барину, бегая вокруг да около. Тут собрался, так сказать, весь цвет петербургской публики. Все были изящно и со вкусом одеты, благоухали и, можно сказать, цвели. Собирались тут исключительно мужчины, чтобы сыграть в карты и выпить водки. Тут можно было выиграть целое состояние, а можно было его и проиграть; тут человек мог в одночасье превратиться равно как в богача так и в нищего. И такой риск моему барину был очень даже по душе!

В те дни все и всюду горячо обсуждали недавно опубликованный государев манифест (2). Не остались в стороне также и посетители нашего увеселительного заведения.

– Я полагаю, государь поспешил, господа, – сказал один из присутствовавших. – Не следует давать холопам никаких вольностей, а то холопы совсем от воли озвереют и даже, не дай Бог, на государя руку поднять посмеют!

– Не дай-то Бог, господа! – воскликнул другой.

– Не наше это с вами дело обсуждать высочайшие решения, господа, – добавил третий. – Государю видней! Он знает, что делает.

И в этот момент я увидел как из-за одного из столов вскочил какой-то офицер и громко крикнул:

– Все! Все проиграл! Все то состояние, что мне отец мой оставил! Теперь мое лишь то, что на мне! Какой позор! Прощайте, господа!

И с этими словами офицер достал свой пистолет и выстрелил себе в висок.

– Вынесите отсюда труп, чтоб не смердел! – крикнул кто-то.

И лакеи поспешили вынести труп из зала, в котором мы находились.

– Мудрец однажды сказал: «Omnia mea mecum porto» (3), – прокомментировал слова застрелившегося офицера мой барин, обращаясь ко мне, – но почему-то никто не хочет жить по его мудрым заветам. А знаешь почему?

– Почему? – поинтересовался я.

– Знаешь, чего люди боятся больше всего? – снова спросил у меня барин.

– Нет, – ответил я.

– А ты подумай!

– Быть может, смерти?

– Вовсе нет! Ты же видел, как только что застрелился тот офицер. Он покончил с собой быстро, не раздумывая. Значит, он смерти не боялся. Он боялся нищеты! Он не знал, как с ней дальше жить, с этой самой нищетой! Он испытывал непреодолимый животный страх перед ней! Да-да, скажу я тебе, люди больше всего на свете боятся нищеты!

В тот день моему барину, в отличие от того несчастного офицера, повезло. Он выиграл большую сумму денег. На этом он решил остановиться и покинуть заведение.

– На сегодня с меня довольно, господа, – попрощался он с присутствующими. – Честь имею!

Мы покинули заведение. Снаружи отъезжающих уже поджидали кареты. Мы с барином сели в одну из них.

– Куда прикажете? – поинтересовался кучер.

– В табор! – приказал барин.

– Куда?! – удивился я.

– В табор, – ответил мне барин. – Тут недалеко от столицы недавно появился табор кочевых цыган. Сегодня я много выиграл, и пора начать тратить выигранное. Я решил поехать к цыганам и погадать себе на судьбу.

– Может лучше нанять лекаря для вашего захворавшего холопа? – предложил я.

– Не учи меня жить! – рявкнул барин, наградив меня весьма увесистым подзатыльником. – Зачем мне больной холоп?! Помрет – и пес с ним! Другого найду!

Барин был к этому времени изрядно захмелевшим от водки и пустился в рассуждения вслух.

– Хотя, быть может, и стоило ему помочь, – продолжил он. – Кто знает. Пришла ко мне на днях дочурка его. Молодая. Красивая. И говорит мне: «Помогите, барин! Папка мой родной совсем захворал. Он служил вам верой и правдой много лет. Спасите его! Наймите лекаря, барин, и папка мой еще долго и верно вам послужит!» И я выставил ей за это одно условие. Девка покраснела и выбежала вон. Но потом папке ее хуже стало и она вернулась. И сказала мне: «Я согласна, барин, только спасите его!» В ту ночь я ею и овладел. А потом она сказала мне: «Только папке не говорите, барин, а то он меня запорет насмерть!» А лекаря я так и не нанял. Зачем мне больной холоп? Узнав это, девка повесилась ночью в сарае, а папка ее сейчас при смерти, тяжело хворает, о смерти дочурки своей он пока ничего не знает. Зачем мне лечить этого холопа? Ведь если он поправится и узнает о случившемся, то, не дай Бог, на меня с вилами кинется! Так что, пущай хворает. Скоро он встретится со своей дочуркой в ином мире. Быть может, так будет лучше и для него.

Когда мы подъехали к табору, то барин велел кучеру подождать, чтобы потом ехать назад к себе, в имение. Мой барин поинтересовался у цыган, кто у них в таборе лучше всех гадает.

– Это Роза, – ответил барину один из цыган. – Она у нас шувани (4).

Нам показали, как ее найти. Мы подошли к ее шатру, но внутрь нас не пустили. Из шатра навстречу нам вышла цыганка преклонных лет по имени Роза.

– Зачем явились, гаджё (5)?

– Погадать на судьбу, – ответил ей мой барин.

– Ты уверен, что хочешь знать свое будущее? – спросила Роза.

– Да, – ответил мой барин. – Я хочу его знать!

– А если оно тебе не понравится?

– Тогда я попытаюсь его изменить.

– Наивный гаджё! Никому не дано изменить то, что предначертано судьбой.

– А я попробую. На какой руке гадать будешь: на правой или на левой?

– А мне не нужны твои руки. На руке у нас тут любая цыганка гадать умеет. А я и так вижу. Я ведь шувани.

– И что же ты видишь?

– Для начала то, что как только ты узнаешь об этом, то не захочешь мне платить. Так что деньги выкладывай, белый человек!

И мой барин выложил несколько золотых монет.

– Ну говори, что еще ты видишь! – сгорал от нетерпения мой барин.

– Ты проснешься в гробу, – ответила ему Роза.

– Что?! – не поверил барин. – Еще ни один покойник в гробу не просыпался!

– А ты проснешься.

– Может, ты еще скажешь, что, проснувшись, я выйду из гроба?

– Именно! Ты действительно выйдешь из гроба! А ты делаешь успехи, белый человек! Угадал! Или все-таки увидел? Скоро и сам шувани станешь!

И с этими словами Роза громко рассмеялась.

– И что дальше?

– А дальше то, что ты не будешь этому рад. Не будешь рад тому, что выйдешь из гроба. Ты увидишь. И года не пройдет!

Больше Роза ничего не сказала и удалилась в свой шатер. А мы поехали в имение. По дороге барин сильно ругался, он кричал, что зря заплатил цыганке, что зря выбросил свои деньги на ветер.

А спустя несколько месяцев мой барин сильно занемог, захворал. Хворь оказалась неодолимой: ни один лекарь не мог помочь моему барину! Вскоре барин перестал двигаться и подавать какие-либо признаки жизни. Вызванный лекарь заявил, что дыхание у барина отсутствует и констатировал смерть. Барина похоронили. Горе же матушки его было даже словами не описать! Она рыдала, рвала на себе волосы, каталась по земле с истошными криками.

И тогда я вспомнил слова цыганки. Слова о том, что барин проснется в гробу. Конечно же, я этому не верил. Но проверить все-таки решил!

В ночь после похорон я взял с собой лопату и затаился с ней около могилы покойного. И…о, ужас! Через какое-то время я услышал из-под земли приглушенный крик и стук. Дрожь и страх охватили все мое тело, но я все же совладал с собой и тут же бросился раскапывать могилу барина своей лопатой.

И я раскопал могилу, после чего при помощи той же лопаты мне удалось отсоединить крышку гроба. И я увидел барина! Он был жив! Я с трудом сдерживал свой страх, с трудом удерживал себя оттого, чтоб тут же не броситься наутек куда глаза глядят.

– Век тебе благодарен буду! – воскликнул вышедший из гроба барин. – Я – твой должник! Почему меня похоронили?

– Вас признали мертвым.

– Кто признал?

– Лекарь.

– Этот мерзавец не способен отличить сна от смерти! Ох, и несдобровать же ему! Я ему покажу!

Он обнял меня и похлопал по спине. Затем он выпил принесенной мной водки, дабы снять пережитый им ужасный стресс в гробу.

– А если захвораю, позовете мне все-таки лекаря? – спросил я, вспомнив того верного барского холопа, который так и умер без лекаря.

Но барин мне не ответил. Он резко перевел разговор на другую тему и велел мне возвращаться вместе с ним в имение. Я предложил ему не спешить, сначала подготовить всех к его чудесному воскресению, а в имении появиться уже днем. Но он не желал меня слушать.

– Я хочу обрадовать своих холопов именно сейчас! – воскликнул он. – Чтоб не расслаблялись! Наверняка, черти, пьют этой ночью за мой упокой!

И мы отправились в имение. Как и велел барин.

Мой воскресший хозяин перелез через забор имения, и я тут же услышал вопль ужаса.

– Матушка! – воскликнул барин. – Что с Вами?

Первой, кого барин встретил на своем пути в имении, оказалась его престарелая мать, которая всю ночь бродила вдоль забора имения с внутренней стороны, не находя себе места. Ее сердце не выдержало такого шока, и она скоропостижно скончалась. На ее крик сбежались холопы.

– Барин! – крикнул кто-то из них. – Барин воскрес!

– Нет! Это не барин! – крикнул другой по имени Федор. – Это сам черт в облике барина! Сгинь, нечистый!

И с этими словами Федор, который в имении занимался собаками барина, тут же перекрестился.

– Что ты мелешь, Федька? – крикнул барин. – Засеку насмерть!

– Взять! – крикнул в ответ Федор и спустил на барина своих собак.

ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРА:

(1) – Александр II, русский император (1855—1881)

(2) – Манифест об отмене крепостного права 1861 года. В этом же году и происходят описанные в рассказе события.

(3) – «Все свое ношу с собой» (лат.) – эту фразу приписывают римскому политическому деятелю, оратору и философу Марку Туллию Цицерону (106—43 гг. до н.э.)

(4) – «ведающая сокровенным знанием», ведьма, целительница (цыг.)

(5) – чужак, не цыган (цыг.)

© Copyright: Иннокентий Сланевский, 2016

Свидетельство о публикации №216103000607

20. ОСТРОВ НАДЕЖДЫ

Я не знаю, где я нахожусь и как я тут оказался. Я этого. действительно, не знаю. Место – совершенно мне незнакомое. Это похоже на какой-то остров. Здесь очень тепло, хотя я нахожусь на большой высоте в горах. Оглядывая все свысока, я вижу вокруг себя море. Как будто бескрайнее море. И больше ничего. Ни одного участка суши вокруг! Только тот, на котором я стою. Значит, я на острове, на небольшом острове!

Последнее, что я помню до этого, – это то, что я был дома один. Я собирался лечь спать. А, может, я уже спал. Не могу сказать точно. Все как в тумане. Сон и реальность как будто смешались. И я не могу точно определить, что в моих воспоминаниях было сном, а что происходило на самом деле. Я не мог этого определить тогда, не могу этого определить и сейчас.

Но я точно помню, что в дверь моего дома как будто постучались. Я подошел к двери и открыл ее. Было уже далеко за полночь. Открыв дверь, я увидел человека. Человек был весь в белых одеяниях. На голове его был белый капюшон, который был очень большим и скрывал от меня лицо того человека. Человек был босым, хотя была зима. Он как будто не чувствовал холода. Одежды его были похожи на летние, но он был совершенно спокоен. Ему не было холодно. Казалось, что от него самого исходило тепло, которое как будто согревало меня изнутри, грело меня на расстоянии. Я очень хорошо чувствовал его тепло!

– Что Вы хотите? – спросил у него я.

– Кусок хлеба и стакан воды, – ответил он. – Вы ведь мне в этом не откажете?

– Конечно нет! Но, быть может, вас накормить по-настоящему? Быть может, вы устали с дороги?

– Нет, спасибо. Того, что я у Вас попросил, мне будет вполне достаточно.

И я дал ему то, что он у меня попросил.

– Я благодарен Вам, – сказал он.

– За что? – удивился я. – Ведь я для Вас ничего не сделал!

– Вы ошибаетесь, – ответил мне на это он. – Вы очень многое для меня сделали.

– Кусок хлеба и стакан воды – разве это много?

– Это очень много. Иные гнали меня прочь. И даже на порог не пустили.

– Вот как? Но почему? Вы просили у них того же?

– Да.

– Но ведь Вы просили у них сущую мелочь!

– Но они и того мне не дали! Они меня просто выгнали!

– Но почему?

– Сердца их очерствели. Сердца их ожесточились. Сердца их сделались как камень. Но Вы – не такой как они. Поэтому я Вам благодарен. И за это я Вас отблагодарю. Я отделю Вас от них. Я отделю зёрна от плевел. Я заберу Вас с собой.

– Куда Вы меня заберете?

– Вы увидите.

И больше я ничего не помню. Я как будто уснул. Или уже к тому времени спал.

И вот, я оказался на острове. Не знаю, как я тут оказался. Я этого не помню. Мне казалось, что был я тут совершенно один. Мне так казалось.

Я решил осмотреть окрестности. И я начал спускаться вниз с горы. Вниз, к бескрайнему морю. Я надеялся, что, быть может, я найду на этом острове еще каких-нибудь людей, которые бы могли пролить свет на произошедшие со мной события.

И я не ошибся! Я спускался вниз, к морю, и встречал людей. Встречал их по одному по мере моего спуска. Они, как и я, были тут как будто потеряны и одиноки. Они, так же, как и я, не помнили, как тут оказались. И я начал задавать им вопросы. Я хотел узнать у них, что же все-таки со всеми нами произошло.

Один рассказал мне, что находился в какой-то фирме в офисе, в многолюдном офисе, и занимался своей рутинной работой. Но потом он вдруг увидел человека в белых одеяниях и вступил с ним в разговор. Другие сотрудники офиса были сильно удивлены, они не могли понять с кем он разговаривал, они как будто не видели того человека в белых одеяниях, посчитали своего коллегу ненормальным и крутили пальцем у виска. После этого он помнил только, что оказался вдруг внезапно в незнакомом месте, на этом самом острове, где также внезапно оказался и я.

Нечто подобное случилось и с одной женщиной, которая однажды вышла за покупками в магазин. Она также увидела человека в белых одеяниях и вступила с ним в разговор. Другие же посетители того магазина никакого человека в белых одеяниях и не видели вовсе! И те люди также подумали, что разговаривавшая как будто с пустотой женщина – не от мира сего.

Иные, кого я также встретил на своем пути вниз, к морю, встретились с тем загадочным человеком один на один, при разных обстоятельствах, и тоже вступили с ним в разговор.

И вот, я уже был не один. Нас было немного, несколько мужчин и женщин. Мы собрались внизу у моря, на песчаном берегу, и стали делиться своими впечатлениями. Никто из нас точно не знал, как тут оказался, почему тут оказался и как долго каждому из нас предстояло пробыть тут, на этом незнакомом нам острове.

Мы продолжали общаться, расспрашивая друг у друга о запомнившихся каждому из нас невероятных обстоятельствах, которые предшествовали нашему прибытию сюда, на остров.

И в этот момент вдруг появился он. Человек в белых одеяниях. Которого, до нашего прибытия на остров, видел каждый из нас, тут присутствовавших. Он стоял перед нами босиком на воде. На морской воде. На поверхности моря. Он стоял на ней с такой же легкостью как любой из нас мог стоять на земле. Но на этот раз он снял свой капюшон. И мы увидели его лицо. И лицо это узнал каждый из нас!

Невозможно описать то ощущение, которое охватило нас! Это был одновременно страх и восторг, и леденящий кровь благоговейный трепет! Мы, все присутствующие, тут же пали на колени и склонили свои головы, чуть не зарыв их в песок как куропатки.

– Дети мои! – обратился он к нам. – Вот и отделил я зёрна от плевел. Вы – это зёрна. А плевел больше нет. Их мира больше нет. Я отправил его в небытиё. Теперь есть только ваш мир. Тот мир, где вы сейчас находитесь. Тот мир, где я вас всех собрал. И мир этот – Остров надежды. Ваш остров. В Ваших руках сделать его таким, чтоб оправдал он мои надежды и ожидания. И да не будет больше в этом новом мире плевел, а будут в нем только зёрна!

© Copyright: Иннокентий Сланевский, 2016

Свидетельство о публикации №216103102372

21. ЗЕЛЕНЫЙ СВЕТ

Областной центр отправил меня в район в качестве инспектора пролить свет на одно очень мутное дело. Я посчитал, что глава района, наверняка, осведомлен более остальных о том деле, и потому, прибыв на место назначения, в поселок, что являлся местным районным центром, я, в первую очередь, отправился к главе.

Глава района сидел за столом у себя в кабинете. У него было плоское лицо, широкий лоб, короткая шея, неправильная форма ушей, широко расставленные и смотрящие в разные стороны глаза и очень низкий рост, не более метра. А звали чиновника Сергей Сергеевич Дефективный.

– Здравствуйте, Сергей Сергеевич! – обратился я к нему. – Я – инспектор с областного центра. К нам поступила коллективная жалоба от жителей Вашего района. Вы знаете об этом?

– Нет, – ответил он. – А о чем жалоба?

– О том, что в вашем районе куры перестали нестись и коровы перестали доиться. Жители района этим очень недовольны и усматривают в этом чей-то злой умысел.

– Неужели?

– Вот эта жалоба, взгляните.

И я передал ему лист бумаги, на котором был напечатан текст жалобы. Глава района взглянул на лист бумаги и передал мне его обратно.

– Переведите, – сказал чиновник.

– Как это переведите?! – удивился я. – Ведь тут же по-нашему написано!

– Правда?

– Как?! Вы что, читать не умеете?!

– Тише! – воскликнул он. – Не кричите так громко! Нас могут услышать!

Глава района испуганно оглянулся по сторонам, чтоб проверить, не слышал ли нас кто-нибудь.

– Дело в том, – продолжил он, – что вы, ведь, наверняка, заметили, что у меня нездоровые глаза, инспектор. Они смотрят в разные стороны. Они не могут уловить буквы. Они не могут сфокусировать на них взгляд. Вы ведь это заметили, не так ли?

– Заметил, Сергей Сергеевич. Конечно, заметил. Но что Вы можете сказать относительно опасений жителей Вашего района? Эти опасения обоснованы?

– Не могу Вам сказать ничего определенного по этому поводу, инспектор. Сдается мне, что Вы обратились не по адресу.

– Вот как?

– Да-да, Вам следует обратиться к начальнику местной полиции. Если тут имеет место злой умысел, то умыслом этим следует заниматься полиции. Пусть полицейские ищут злодеев, или я, по Вашему мнению, не прав?

– Пожалуй, Вы правы, Сергей Сергеевич, – согласился я с чиновником и отправился на поиски начальника местной полиции.

Когда я зашел в кабинет начальника местной полиции, то я увидел, что тот усиленно занимался физической подготовкой. В кабинете начальника был подвешен за руки к перекладине человеческий манекен, а сам полицейский подскакивал вверх, а потом бегал вокруг того манекена и наносил по нему удары руками и ногами, не забывая при этом использовать и находившуюся в своей правой руке полицейскую дубинку. Начальник был с голым торсом, «накачан», как олимпийский чемпион, и его бицепсы диаметром были больше, чем у меня бедра, а звали начальника местной полиции Иван Иванович Дубинкин.

Я, в первую очередь, представился и извинился перед начальником за то, что оторвал его от столь важного занятия и обратился к полицейскому с тем же вопросом, с которым я до того обращался и к главе района.

– Ни один злодей мимо меня не проскользнет, как не может убежать от меня и этот подвешенный манекен, инспектор, – сказал мне начальник полиции. – Или вы сомневаетесь?

– Нет, Иван Иванович, – ответил я. – Я нисколько не сомневаюсь в ваших способностях, ибо уже имел честь видеть Вас в деле.

– Это хорошо, что Вы во мне не сомневаетесь, – ответил мне на это он. – Ведь я очень не люблю тех, кто во мне сомневается. Не люблю их больше, чем этого манекена, поверьте мне.

– Я верю Вам, Иван Иванович. Но что Вы мне тогда посоветуете?

– Я посоветую Вам обратиться к нашему местному ветеринару, Дениске. Тут дело не в злодеях. Скорее всего, какой-то вирус одолел местных куриц и коров. Поэтому, первые перестали нестись, а вторые – доиться.

– Вы так думаете?

– Я в этом убежден!

И я отправился на поиски местного ветеринара. И вскоре я его нашел.

Ветеринар по имени Дениска был двухметрового роста, но при этом очень худощавого телосложения, как проволока, носил очки, глазки у него «бегали», а вид его был очень испуганным. Я задал ветеринару те же вопросы, что и двум моим предыдущим собеседникам.

– Вирус? – удивился он. – Но у нас нет никакой эпидемии, уверяю Вас!

– Чем же тогда Вы можете объяснить те изменения, что произошли с местными курицами и коровами?

– Я тут человек маленький, – ответил мне на это он. – Едва ли я могу Вам что-либо объяснить.

– А кто же, по Вашему мнению, может это сделать?

– Сергей Сергеевич.

– Глава?

– Он самый!

– Но ведь я уже был у него!

– Ну, сходите к нему еще раз.

– Вы издеваетесь надо мной! Отфутболить хотите? Вы тут меня на карусели крутите, что-ли? Замкнутый круг какой-то тут у Вас в районе получается!

– Ну, тогда сходите к Ивану Ивановичу.

– И у него я был! И к нему мне снова сходить? А ведь он мне посоветовал к Вам обратиться!

– Нет, к нему второй раз не надо. Я не хочу стать его манекеном!

– Что Вы такое несете?

– Так, мысли вслух, не обращайте внимания.

Я не стал продолжать дальше общение с ветеринаром Дениской и вышел, несолоно хлебавши, из его кабинета на улицу.

Не успел я отойти далеко от дома ветеринара, как увидел, что Дениска пулей вылетел из своего дома и помчался в сторону местного магазина. Я решил последовать за ним. Поначалу я подумал, что он есть захотел или выпить, чтоб унять свой испуг. Но я ошибся. Через некоторое время Дениска выбежал из магазина без всяких магазинных пакетов, и, даже не заметив меня, пронесся мимо меня обратно, в сторону своего дома. Это показалось мне очень странным.

Я понял, что искать истину следует в другом месте. Я пообщался с местными жителями. Сами они не рискнули мне объяснить что-либо определенного, но, тем не менее, посоветовали мне обратиться к одной местной старушке, указав мне место, где она живет. Звали ту старушку Серафима Пантелеевна Вездесущая.

– Ну наконец-то кто-то приехал в нашу забытую Богом дыру, дабы разворошить сие змеиное гнездо! – увидев меня, обрадовалась Серафима Пантелеевна.

– Неужто все так печально? – поинтересовался я.

– Хуже, милок, все просто ужасно! – ответила мне она.

– Что Вы имеете ввиду?

– Я стара как этот мир, милок. Мне уже 90 лет. Но я, тем не менее, не утратила свой боевой дух, ведь я ветеран войны! Многое я повидала на своем веку! Много супостатов на тот свет отправила! Но таких нелюдей как эти видывать мне никогда не приходилось, ни дна им, ни покрышки!

– Вы это о ком, Серафима Пантелеевна?

– Сейчас я тебе расскажу, милок, имей терпение. Приехал к нам однажды в поселок один человек по имени Яков Львович Борзый. И открыл он у нас тут большой магазин. До того у нас в поселке было несколько мелких магазинов и ходили мы в каждый из них: в одном одно купить, в другом – другое. Но Яков Львович открыл один большой магазин, где было все. Яков Львович стал директором магазина. И цены на все он сделал значительно ниже, чем у соседей. Мы тогда подумали: «Какой добрый человек! О нас, о людях, заботится!» И все мы стали ходить только в его магазин: и удобнее, и дешевле. А все остальные, мелкие магазинчики, в итоге разорились и закрылись. Им стало невыгодно работать себе в убыток. А потом у нас в поселке началась избирательная кампания. Избирали главу района. Яков Львович возглавил избирательный штаб кандидата Сергея Сергеевича Дефективного. Директор магазина заявил, что если мы проголосуем за Дефективного, то всегда будем иметь низкие цены в магазине. Огромные фотографии кандидата Дефективного приклеили к каждому дому. И мы за этого кандидата и проголосовали. А потом, когда Дефективный был избран главой района, Борзый поднял цены в своем магазине в десять раз! Обманул нас, Иуда!

– Зачем же он это сделал?

– А ты не догадываешься? Чтоб больше заработать! Чтоб разбогатеть в одночасье! А еще он решил построить себе особняк. Приглядел себе место у реки. Но там стоял дом, где жила многодетная семья. Так он эту семью оттуда выгнал, их ветхий домик снес, а на его месте-таки построил себе особняк! Да такой особняк, что и царям не снился, милок!

– А куда же смотрела власть? Она что, не вступилась за семью многодетную?

– Какая власть? Дефективный, что ли? Он пляшет под дудку Борзого! И подпишет любую бумагу, что ему Борзый подсунет, милок.

– Так надо привлечь к ответу Дефективного!

– Уже не раз пытались, но все без толку, милок. У нас тут и растраты были. Борзый, однажды, даже перевел все наши пенсии на банковские счета Дефективного, а с них деньги ушли за рубеж и как в воду канули! Приезжала областная комиссия. На Дефективного даже дело завели! Но тот показал справку из ПНД, то бишь из психоневрологического диспансера, что состоит там на учете, и с него сняли уголовную ответственность! Тогда комиссия попыталась лишить его должности главы, но и тут не вышло! Борзый заявил на суде, что всенародно избранный глава не может быть отстранен от должности, ибо это есть попрание демократических ценностей и нарушение прав человека! Во как сказал! И Дефективный сохранил свой пост!

– Да уж! А что вы можете сказать насчет куриц, которые не несутся и насчет коров, которые не доятся, Серафима Пантелеевна?

– Все очень просто, милок! По приказу Борзого сено и корма обрабатывают какой-то дрянью, чтоб куры не неслись и чтоб коровы не доились. А знаешь, для чего все это? Чтоб все продолжали ходить в магазин Борзого и покупать яйца и молоко только у него. Чтоб у Борзого прибыль росла!

– Но откуда Вам все это известно?

– Но ведь я же ветеран войны! Я знаю один старый окоп со времен войны, который ведет прямо к особняку Борзого. Иногда я заползаю по ночам по окопу прямо в дом супостата и выведываю все секреты вражины! Не веришь? А хочешь отправиться туда вместе со мной, милок?

– Хочу!

И однажды мы туда ночью отправились вместе. Ползком. Я и местная жительница, Серафима Пантелеевна.

Старушка показала мне место в особняке, в которое вел старый окоп, где можно было хорошо слышать противника, но при этом оставаться недосягаемыми для его взора.

То, что мы там увидели, вызвало у меня одновременно удивление и ярость. Директор магазина позвонил в свой магазин и велел грузчикам доставить к нему в особняк какого-то Серого. Через какое-то время грузчики притащили на руках Сергея Сергеевича и посадили его на тумбочку в комнате Борзого.

– Вот видишь, милок, – шепнула мне на ушко Серафима Пантелеевна, – без Борзого в нашем поселке ни одна собака и пукнуть не смеет, даже сам глава района!

– Серюня, – услышал я как директор магазина обратился к главе, – подпиши эту бумагу!

И чиновник ее тут же подписал.

– Вот черт! – рассердился Яков Львович, взяв в руки бумагу. – Не крестик ставь, а подпись свою, Серюня!

И Борзый достал заранее подготовленный на такой случай второй экземпляр бумаги и, взяв в свою руку руку Дефективного, поставил ей на бумаге подпись главы.

– А что это за бумага, Яков Львович? – поинтересовался Дубинкин.

– Это, Ванек, – приказ о ликвидации инспектора, о его физическом устранении, – ответил Борзый. – Этот инспектор, как сообщил мне наш Дениска, когда прибегал ко мне в магазин, копает под нас. Сует свой нос куда не надо, не в свои дела! Он угрожает моему бизнесу! А бизнес – превыше всего! Человек же – ничто!

– Но он же из областного центра! – возразил Дубинкин. – А вдруг его там хватятся? Надо хотя бы проверить на какой машине он ездит и стоит ли с ним связываться.

– Не надо ничего проверять, Ванек, – на согласился с ним Борзый. – Серюня уже подписал приказ. Отвечает за все Серый. Своей подписью он уже дал нам на ликвидацию инспектора зеленый свет! А с Серюни – и взятки гладки, ведь он же на учете в ПНД! Его никто и не осудит, так что расслабься и наслаждайся жизнью, Ванек!

© Copyright: Иннокентий Сланевский, 2016

Свидетельство о публикации №216110400141