Текст книги "На грани. Рассказы"

68. КЛУБ РАЗБИТЫХ СЕРДЕЦ

– Почему ты развелась с мужем?

– Даже не знаю, как бы вам это объяснить…

– А ты попробуй!

– Ну, хорошо. Короче говоря, проснулась я на следующий день после свадьбы, и черт меня дернул заняться математикой. Я решила подсчитать, кто из нас с мужем больше денег на свадьбу потратил. И я подсчитала. Оказалось, что я потратила на свадьбу вдвое больше денег, чем мой муж. И меня вдруг осенило: выходит, что я люблю своего мужа в два раза сильнее, чем он меня! Но на кой черт мне такой муж? Разве не должно быть наоборот? Разве не должен муж любить жену сильнее, чем жена мужа? Я, конечно же, рассердилась и сразу же подала на развод. Любовь растаяла как дым, и вот теперь мое сердце разбито, девчонки, и мужа у меня больше нет.

– Понятно. А ты почему развелась?

– А мне надоело пользовать одно и то же тело. Знаете ли, тело – оно все равно, что обувь. И снашивается как обувь. Не будем же мы всю жизнь ходить в одной и той же обуви! Вот я и решила сменить обувь, так сказать. Я захотела новое тело и порвать все отношения со старым. Поэтому я и подала на развод. А потому, и мое сердце теперь разбито. Разбито несчастной любовью.

– А новое-то тело ты нашла?

– На данный момент я нахожусь в его активном поиске.

– Ясно. А почему развелась ты?

– А мой храпел как боров. Храпел так, что стены тряслись! Заснуть было невозможно! Я провела столько бессонных ночей, и не сосчитать! Знаете, иной раз очень хотелось сбегать за кухонным ножом и проткнуть этим ножом моего храпуна, чтобы храпеть перестал. Но внутреннее чутье мне подсказало, что так почему-то поступать не следует. И я пошла другим путем: я всего лишь подала на развод.

– Ну, храп можно было бы и стерпеть.

– Да? А вы попробуйте! Пусть кто-нибудь из вас попробует! Пусть кто-нибудь из вас попробует хотя бы месяц протянуть без спокойного сна!

– Ну да, это непросто.

– Вот и я о том же!

– А вот я развелась потому, что испугалась.

– Испугалась чего?

– Остаться наедине с мужем.

– Как это? А разве ты не оставалась с ним наедине прежде?

– Вы меня не дослушали, девчонки. Я испугалась остаться наедине с мужем вдали от моих родных и близких.

– Расскажи!

– В общем, влюбилась я однажды в военного. В офицера. Такой он у меня очаровашка был! А как форма-то на нем сидела! Все девки в округе на него заглядывались и завидовали мне, так как ответил он мне взаимностью! Его тогда отправили проходить воинскую службу в наш маленький городок. Вот я и выскочила за него замуж. Но потом вдруг он сообщил мне, что командование переводит его служить в другое место, очень далеко от моего родного городка, прямо-таки за тридевять земель! Он предложил поехать с ним. Вот тут-то я и испугалась не на шутку! Ведь там, на новом месте его службы, я никого не знаю! Кому я там смогу на него пожаловаться? Тут у меня хоть мамка под боком есть! А она у меня бой-баба! Весит полторы сотни килограммов, с трудом в дверь протискивается. Когда мой ненаглядный скажет или сделает что-нибудь не так, не по-моему, то я тут же звоню своей мамке. Мамка моя сразу же прибежит, пихнет своим пузом моего любимого, а он и свалится на пол! Сразу как шелковый становится, все, что ни скажешь, – сделает! А еще мамка моя как топнет ногой по полу и скажет моему мужу: «Тут тебе не воинская часть, зятек ты мой родной! Тут твой командир – я!». Правда, однажды, мамка моя так топнула ногой, что в полу дыра образовалась, а мамкина нога в той дыре и застряла. Пришлось даже службу спасения вызывать. Мамку тогда еще к административной ответственности привлекли за громкую нецензурную брань. Но не в этом суть. Суть – в другом. Когда мой любимый отправился служить на новое место, то я наотрез отказалась ехать с ним. Ну как же я там без моей мамки-то? Вот и пришлось мне тогда подать на развод.

– Значит и твое сердце теперь разбито?

– Ага.

– Ваши проблемы – сущая ерунда, девчонки, поверьте мне! Вы легко сможете найти себе новых мужей. Ну, например, вы даже можете обменяться своими мужьями! Той, что надоело тело, может взять себе другое тело, которое вдвое меньше на свадьбу потратилось. Пусть так, но тело-то новое, не сношенное как обувь! А та, что отказалась от военного, может взять себе в мужья храпуна. Я нисколько не сомневаюсь, что ее мамка, если прижмет физиономию храпуна своим пузом как-нибудь ночью, то храпун от испуга вмиг храпеть перестанет!

– Правда?

– А вы сомневались? Какой смысл мне вам врать-то?

– Согласны.

– А вот как мне мою проблему решить – никто не знает. Даже я не знаю.

– А в чем проблема-то?

– Да вот мужа я хочу себе найти, но не получается.

– И что же мешает этим поискам?

– Дело в том, что никто не хочет брать меня в жены. У меня уже было десять мужей и ни с кем из них, в отличие от вас, я не разводилась. Все мои мужья померли, не прожив со мной и года в браке. Все как один. Они как будто сдулись что ли, вдруг начали худеть. Как будто из них кровь пили. Но, клянусь вам, что я никакой не вампир и что я не морила своих мужей голодом! Они иссохли сами собой. Иссохли и померли. Кто знает, может у меня энергетика такая, я не знаю. Какая-то особенная энергетика. В этом городе все меня хорошо знают, обо мне даже в газетах писали. Стоит только выйти на улицу, как все прохожие тычут в меня пальцами и кричат: «Посмотрите! Черная вдова идет»! Так что сердце мое разбито побольше ваших, вы уж поверьте мне, девчонки!

© Copyright: Иннокентий Сланевский, 2017

Свидетельство о публикации №217073000416

69. НОРМАНДСКИЙ КОШМАР

Продолжение рассказа Ги де Мопассана (1850—1893) «Рука трупа».

В Париже, однако, я пробыл недолго. Конечно же, мне хотелось забыть тот ужас, что приключился с моим несчастным другом Пьером, но я никак не мог этого сделать. Из головы не выходили мысли о той ужасной, черной, высохшей, скрюченной руке с содранной кожей, которая пыталась задушить моего друга. И эта рука как будто манила меня, как будто звала меня к себе. Я пытался выбросить эти мысли из своей головы, но у меня ничего не получилось. Меня снова охватил страх как в тот день, когда могильщики нашли гроб с телом хозяина той проклятой отрезанной руки. Я думал, что хозяин успокоился после того, как он вновь обрел свою руку, но я ошибся. Впустив в меня тот страх, когда я увидел в гробу его тело, хозяин руки как будто привязал меня этим страхом к себе. Привязал навсегда и больше уже ни за что не хотел меня отпускать. Своей рукой он будто бы продолжал звать меня к себе, в ту нормандскую деревушку, где он был похоронен.

Попытавшись пересилить свой страх и взяв с собой в дорогу для храбрости пунша, я отправился в Нормандию на свидание с хозяином руки. В деревушке же мне удалось найти того самого кюре, который был свидетелем находки трупа владельца руки. Я предложил священнику отправиться со мной на кладбище.

– Что ты задумал? – поинтересовался кюре.

– Надо выкопать труп, – предложил я. – Тот самый скелет огромного роста, который угрожающе смотрел на нас своими пустыми глазницами.

– Оставь мертвеца почивать с миром! – возмутился кюре.

– Вы не понимаете, – не согласился я. – Этот мертвец лишил меня сна и покоя! Мы должны выкопать его и сжечь труп! Сжечь его вместе с его проклятой отрезанной рукой! Сжечь его, чтобы он больше не смог проникнуть в мои мысли и управлять ими!

– Ты не в себе!

– Я в полном порядке! Вы просто не испытали того, что испытал я! Поэтому Вы меня не понимаете! Но прежде, чем сжечь труп, мы должны пришить ему обратно его руку! Пока рука его отделена от тела, я не могу чувствовать себя в безопасности! Пока рука его отделена, она не является частью своего хозяина в полной мере. Она, с одной стороны, и является его частью, но в то же время она является как бы и частью меня. Она манит меня, зовет меня к себе, и я ничего не могу с этим поделать!

– Ты спятил! Даже больше того: ты окончательно обезумел!

– Так Вы пойдете со мной?

– Я пойду с тобой, но не для того, чтобы участвовать в тех мерзостях, которые ты задумал. Я буду находиться рядом и молиться, дабы Господь наш вернул тебе твой утраченный разум!

И мы отправились вместе с кюре на кладбище. На то кладбище, где был захоронен владелец отрезанной руки.

На самом кладбище я хлебнул для храбрости пунша, закурил, чтобы успокоить свои нервы, а затем начал копать землю. Кюре же, находясь в сторонке, усиленно и усердно молился, вероятно, надеясь своей молитвой остановить мои действия. Но вышло как раз-таки наоборот: по мере приближения к гробу, я копал землю с все большими остервенением и возрастающим энтузиазмом. Я слышал зов проклятой руки! Я стремился во что бы то ни стало добраться до нее!

Заметив, что я уже достиг крышки гроба и пытался ее открыть, кюре бросился ко мне в попытке меня остановить, но я оттолкнул священника, и он упал на землю. А затем мне удалось-таки сорвать крышку гроба и я тут же достал из гроба высохшую руку с содранной кожей, крепко вцепившись в нее. А потом я снова услышал ее зов. Я как будто услышал голос внутри себя. И это был голос отрезанной руки! Я нисколько не сомневался в этом!

– Выброси эту мерзость! – вскрикнул кюре.

– Нет! – ответил я. – Я этого не сделаю! Теперь эта рука – моя!

– Возьми меня себе! Сделай меня частью себя! – снова услышал я голос внутри себя.

Дальнейший ход своих действий я и предположить не мог. Я совершенно не отдавал себе отчета в том, что я делаю. В моих глазах горели огонь и какое-то очень сильное непреодолимое желание. Я не могу точно сказать, чье это было желание: мое или отрезанной руки. А может, и наше общее. Да и по большому счету, в тот момент я об этом особо и не задумывался!

Я достал из кармана нож и начал медленно, но верно отрезать кисть своей собственной руки! При этом я не чувствовал боли. Как будто мою боль кто-то или что-то заглушало. Наверно, это делала рука. Рука трупа. Черная, высохшая, скрюченная рука с содранной кожей.

Когда же я отрезал собственную кисть, то я приложил руку трупа к тому месту, где ранее находилась моя кисть. И рука трупа стала прирастать к моей руке! Чужая рука, почуяв запах свежей крови, стала жадно пить мою кровь, которая сочилась из раны, тем самым все сильнее и сильнее прирастая к моей собственной руке! А через какой-то короткий промежуток времени я поднял вверх кисть. Новую кисть. И я присмотрелся к ней. Новая кисть двигалась как живая. Как будто она никогда и не была рукой трупа! Как будто это была моя собственная, родная рука! Но как такое может быть? Однозначно, я никак не мог этого понять! Но страха в тот момент у меня уже больше не было. Было нечто иное, что можно было бы назвать неким безумным восторгом. И я разразился каким-то диким безудержным хохотом. Хохотом радости. Хохотом счастья. Как будто внезапно и неожиданно сбылось мое самое заветное желание. Мои эмоции было просто не передать словами!

Увидев это, кюре вскрикнул от ужаса. А потом я снова услышал голос. Голос моей новой руки.

«Я повесила на колокольне священника, который обвенчал меня с моей женой, а потом пустила дым, который задушил в монастыре еще десятка два монахов. Но я вижу тут, у моего гроба, еще одного. Почему, черт побери, он до сих пор жив? Убей же его! Немедленно убей!»

И я повиновался. Как ведомый какой-то нечеловеческой, непреодолимой силой, я тут же бросился к священнику. Моя новая рука вцепилась ему в горло и начала душить. Кюре же продолжал усиленно молиться.

Я не знаю, что именно вскоре неожиданно ослабило хватку руки: сама ли молитва, которую шептал кюре, или его искренняя вера в Господа Бога, но хватка, тем не менее, ослабла. А потом я почувствовал, как скрюченные пальцы повернулись в противоположную сторону и вцепились уже в мое собственное горло!

© Copyright: Иннокентий Сланевский, 2017

Свидетельство о публикации №217073102032

70. В ГЛУБИНАХ ПОДСОЗНАНИЯ

– В тот злополучный день я возвращался домой с работы. Я задержался на работе допоздна. Когда я возвращался домой, то было уже темно. Я только помню, как вошел в парадную. В парадной тоже было темно. Вероятно, лампочка перегорела. Или ее разбили хулиганы. Не знаю точно, что было на этот раз. А потом… ничего! Только тьма. Затем я очнулся в больничной палате. Что со мной произошло?

– На Вас напали в парадной, ударили тяжелым предметом по голове, и Вы потеряли сознание. В какой-то мере Вам даже повезло: Вас быстро обнаружили. Вас спас Ваш сосед, услышавший шум из-за своей двери. Он увидел Вас и сразу же вызвал скорую помощь.

– Меня ограбили?

– Да. Целью нападения было ограбление. У Вас забрали всю наличку, банковские карты, и даже документы. В последнее время подобные нападения участились. Люди теряют работу: кого-то сокращают, чтобы сэкономить на заработной плате и меньше платить остальным, а иногда все предприятие закрывается. А людям надо на что-то жить, кормить свои семьи, а работы им в городе не найти. Вот и встали они на путь грабежа: создают банды, нападают на других людей в парадных, врываются в квартиры через окна, выбивая при этом стекла, и так далее.

– Но зачем бандитам мои документы?

– Это у них следует спросить. Быть может, они преднамеренно обронят их на месте очередного ограбления и наведут, тем самым, подозрения на Вас. Я не знаю.

– Негодяев нашли?

– Нет. Для того, чтобы их найти, нужно запомнить их приметы. Вы что-нибудь помните?

– Нет.

– Кроме того, половину полицейских тоже сократили. И сокращения продолжаются. Так что, и искать бандитов скоро будет просто некому!

– Вот, значит, как.

– Вот именно.

– А что со мной было после нападения?

– Вам проломили череп, и три дня Вы пролежали в коме в нашей больнице. Вам сделали трепанацию черепа, удалили обширную гематому. А потом Вы пришли в себя. Хотя мы и не рассчитывали на это. Ваше состояние было крайне тяжелым: казалось, что мы вот-вот Вас потеряем. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Вы выжили и очень быстро идете на поправку вопреки всем нашим прогнозам. И вскоре Вас выпишут из больницы.

Я был безумно рад, когда наконец-таки выписался из больницы. Я надеялся вернуться к нормальной жизни. Я был очень благодарен вылечившему меня доктору. Я вспоминал его слова о том, что мне очень повезло, что нанесенная мне грабителями черепно-мозговая травма не вызвала тяжелых последствий: я не был парализован и не сделался идиотом. Хотя доктор, конечно, предупреждал меня, что возможны и отдаленные последствия травмы в виде постоянных и сильных головных болей, и даже эпилепсии. Но он также порекомендовал мне надеяться на лучшее, что я и делал.

Но одно последствие травмы все же осталось со мной навсегда. И этим последствием стал страх. Страх темноты. Страх войти вечером в парадную собственного дома. Я приобрел фонарь с ярким светом и балончик с перцовым газом. Каждый раз, когда я возвращался с работы, я останавливался перед входной дверью, включал свой фонарик и держал наготове балончик с газом. Я осторожно открывал дверь и словно пытался ослепить светом вероятного противника. Я держал себя в постоянном напряжении.

Я также думал о работе. О своей работе. И тут меня тоже не оставлял страх. Я боялся, что могу не пройти ежегодный плановый медицинский осмотр из-за своей травмы. Я опасался возможных отдаленных последствий травмы. Я боялся, что меня могут признать негодным к работе и уволить. Я боялся потерять свою работу. Как и многие другие в наше время. «А что, если меня уволят? – думал я. – Куда я пойду? Ведь работу у нас в городе практически не найти! Или, быть может, и мне прибиться к какой-нибудь городской банде, промышлять грабежом и этим зарабатывать себе на жизнь?»

Я думал обо всем этом, идя по улице на работу, и даже не заметил, как вышел на проезжую часть под красный свет светофора. Мимо меня на большой скорости пронесся легковой автомобиль. Водитель каким-то чудом сумел вывернуть руль, чтобы не сбить меня. Если бы ему это не удалось, то я наверняка был бы сбит машиной насмерть! «В рубашке родился!» – тут же подумал про себя я.

Я испытал настоящий шок. Я пережил сильнейший стресс. Ведь моя жизнь оказалась на волоске! Я едва не погиб! Произошедшее вмиг оторвало меня от моих нерадостных мыслей, оно словно отрезвило меня и привело обратно в чувство. И тут, на фоне этого шока, этого стресса, мне совершенно неожиданно пришло ясное и отчетливое понимание того, что это со мной уже однажды случалось! Но я никак не мог вспомнить, когда и где именно. «Что это? Дежа вю?» – задал себе вопрос я и напряг свою память.

Когда же я вспомнил, когда и где я это видел, то я напугался еще сильнее. Говорят, что наш мозг работает не на все сто процентов и что шок и стресс способны иногда активировать эти так называемые неактивные участки мозга. Похоже, что это произошло и со мной.

Я вспомнил, что я уже видел эту картинку. Я уже видел то, как я иду по улице, погруженный в собственные мысли, что я не замечаю красного света светофора, выхожу на проезжую часть и едва не попадаю под машину. Я это видел, когда находился в коме! Я был тогда без сознания. Вероятно, тогда работало мое подсознание и показало мне эту картинку. Картинку из моей дальнейшей жизни. И не только эту картинку! Перед моим взором вдруг проплыли и другие картинки. Будто кадры из какого-то кинофильма. И в тех кадрах были показаны события, которые еще не произошли, но, возможно, должны будут произойти со мной в будущем. Я никак не мог этого знать. Я видел все это, находясь в коме. Когда же я вышел из комы, то ничего об этом не помнил, но шок и стресс оживили эти мои воспоминания. «Что это? – подумал я. – Еще одно последствие травмы, о котором мой лечащий доктор умолчал?»

Я решил записаться на консультацию к специалисту по нейронауке. Я надеялся, что такой специалист поможет мне пролить свет на приключившиеся со мной события. Я надеялся, что он объяснит мне, каким образом мой мозг воспринимает и передает мне события, которые, возможно, должны произойти со мной в будущем.

Одной консультацией, однако, дело не ограничилось. Их было несколько. Специалист по нейронауке долго беседовал со мной. Я стал ему очень интересен. Я чувствовал, что он многое хотел узнать. Я рассказывал ему о том, что я видел, когда пребывал в коме. Я видел даже собственную смерть! Я видел, как мне снова делают операцию. Я видел, как мне вырезают мой мозг. И на этом мои видения заканчивались. И тогда специалист предложил погрузить меня в искусственную кому. Чтобы я увидел что-нибудь еще. У него была самая модерновая аппаратура для всего этого. Мне ввели какую-то внутривенную инъекцию, к моей голове присоединили какие-то электроды, а данные работы моего мозга отображались на мониторе.

Когда же меня вывели из комы, специалист воздействовал на мое тело электрошокером. Чтобы я вспомнил то, что видел, когда я пребывал в искусственной коме. И я это вспомнил!

Страх и ужас тут же охватили меня! Я вспомнил, что я увидел! Я увидел, что специалиста по нейронауке мало интересовали события, которые, возможно, могли произойти со мной в будущем. Его интересовало совсем другое! Он хотел знать, что будет в будущем с ним! Он хотел знать также и о более глобальных событиях. Он хотел знать о том, что в будущем произойдет не только с ним, но и с миром в целом! Да, он хотел знать будущее в целом! Он хотел знать будущее всей Вселенной! Я говорил ему, что я ничего подобного не видел, но он, скорее всего, не поверил мне.

Но страх и ужас я испытал вовсе не от этого. Я снова увидел, как у меня вырезают мой мозг. Я увидел также, что произошло с моим мозгом вскоре вслед за этим! Я увидел, что мой мозг пересаживают другому человеку. Человеку, который страстно желал завладеть моим мозгом и увидеть будущее. И я ясно и отчетливо видел, что этим человеком был никто иной, как работавший с моим мозгом специалист по нейронауке!

© Copyright: Иннокентий Сланевский, 2017

Свидетельство о публикации №217080601029

71. НОЧНОЙ ЗВОНОК

Я проснулся, почувствовав сильный холод, и тут же оглянулся по сторонам. Вокруг было не только холодно, но также очень тесно, сыро и темно.

«Да ведь я же в гробу!» – внезапно осознал я весь ужас своего положения. – «Но какого черта я тут делаю? Как я вообще тут оказался?!»

Я немедленно задействовал в мыслительном процессе все свои мозговые клетки, пытаясь найти выход из этого ужасного положения. Как ни странно, но этот выход не заставил себя долго ждать.

Рукой возле себя я вдруг нащупал что-то твердое, что в итоге оказалось ничем иным как моим мобильным телефоном! «Это, наверняка, Лешка, братец мой, такое сделал. Шутник он у нас отменный: все грозился, что, когда я помру, то он подложит мне в гроб мобильный телефон, чтобы потом позвонить мне и поинтересоваться: каково оно там, на том свете?» Он это, похоже, и сделал. Но я бы сказал, что на этот раз его шутка оказалась весьма кстати. Я даже мысленно поблагодарил своего братца за такую шутку, так как был абсолютно убежден, что на этот раз его шутка может спасти мне жизнь!

Я сразу принял решение позвонить своим родным и близким, обрадовать их тем, что я все еще жив и попросить их немедленно выкопать меня из гроба.

Первым я решил набрать номер своей тещи. Недолюбливала она меня. Недолюбливала за то, что я взял замуж ее единственную дочку, которую она мечтала на всю жизнь оставить при себе в качестве бесплатной рабочей силы. Но ее мечте не суждено было сбыться, за что она меня и невзлюбила. Поначалу она даже бегала ко всякого рода «колдовкам», чтобы те сделали мне отворот от моей жены и навели на меня порчу. Но колдовки только деньги с тещи выуживали. И в итоге она поняла, что колдовки эти – все до одной самые настоящие мошенницы, перестала к ним бегать и смирилась с существующим положением вещей. Смирилась с тем, что ее дочка все же осталась со мной, а не с ней. «Наверняка, теща меня сейчас с удовольствием поминает в шумной компании других моих родственников», – подумал я, решив своим звонком сделать ей сюрприз. И я позвонил ей. Была уже ночь, что я определил по времени, которое отображалось на дисплее моего мобильного телефона.

– Здравствуй, дорогая тещенька, – сказал я, когда теща взяла трубку. – Рада ли ты меня услышать?

– Кто это? – захмелевшим голосом ответила она, поначалу не поняв, с кем говорит.

– А ты что, меня уже и из списка своих контактов исключила после того, как я помер? Мой номер стерла? Да Васька я, зятек твой!

И тут я услышал вопль неподдельного ужаса. Я также услышал и грохот. Похоже, что моя теща упала на пол. Она, вероятно, выронила из рук свой мобильный телефон, забыв при этом отключить его, и поэтому я мог прекрасно слышать весь дальнейший разговор. Мои родственники были пьяны, громко разговаривали, а языки у них при этом очень даже неплохо заплетались.

– Кто это звонил? – поинтересовался мой братец Лешка, когда теща с воплем свалилась на пол.

– Труп, – через какое-то время, придя в себя, ответила на это она.

– Как это труп? Чей это труп звонил?

– Да твоего братца Васьки!

– Что это за шутки, мать? – недовольно воскликнула моя жена. – Ты, никак, белены объелась?

– Ты как с матерью разговаривать смеешь, стерва? – разгневалась теща. – Неужели ты думаешь, что я голос этой недорезанной собаки, моего зятька, не узнаю?

– А давайте спросим у Васьки, видел ли он на том свете черта, – предложил мой братец Лешка.

– Ты, Лешка, если так крепко выпивать будешь, то увидишь черта вперед Васьки, – отозвалась моя теща.

– Вы так думаете?

– Я тебе это гарантирую!

– Похоже, что я уже его вижу!

– На меня, подлец, намекаешь? Попридержи-ка ты свой поганый язык, а то я за себя не отвечаю!

И теща замахнулась на Лешку своим костылем, но до удара, тем не менее, дело не дошло.

– И что же мы теперь делать будем? – поинтересовался Лешка.

– Надо немедленно выкопать Ваську из гроба! – предложила моя жена. – Плохо ему там, я это чувствую!

– Много ли ты знаешь о загробной жизни, дура! – сказала теща. – Я, к примеру, думаю, что ему там очень даже неплохо. Что он видит там яркий свет в конце тоннеля и наслаждается этим светом. А тут что, он опять мне глаза мозолить будет, что ли? Что он, явится к нам, чтобы себя самого помянуть? Да нужен он нам тут, как собаке пятая нога!

– Что же, мы его там оставим лежать, живого?

– Пускай полежит там до утра, а там мы решим, что с этим придурком делать. Сейчас я не в состоянии куда-то идти.

– Но ведь к утру он может уже задохнуться! Воздуха ему там, в гробу, может не хватить!

– Да и пес с ним, с твоим Васькой!

– А я тоже, кстати, думаю, что нам не следует туда идти и выкапывать моего братца, – сказал Лешка. – Нас могут обвинить в кощунстве и вандализме!

– Золотые слова! – поддержала моего братца теща.

– Врешь ты, Лешка! Ведь я-то знаю, почему ты не хочешь, чтобы мой муж вернулся, – заметила на это моя жена. – Ты ведь глаз на меня положил!

– Что?! – рассердилась теща. – Это правда, Лешка? Ты даже и думать об этом не смей! Черта лысого я тебе отдам, а не дочку!

– Вот как?

– А ты как думал!

– Так значит, мы не пойдем моего Ваську выкапывать? – поинтересовалась моя жена.

– А зачем? – спросила теща. – А так вообще думаю, что это и не Васька вовсе!

– Как это, мать? Но ведь ты же сказала, что узнала его голос!

– Да в последнее время много мошенников развелось, понимаешь ли. И голоса родных и близких научились по телефону подделывать! А потом ты и не заметишь, как тебя до нитки оберут! Будет тебе временами названивать твой так называемый Васька и просить каждый раз отправить кругленькую сумму на такой-то счет, а сам и на глаза показываться не будет. И по очень простой причине не покажется: потому что помер он! По-настоящему помер твой Васька! Да и забудь ты уже о нем!

– Но, может, мы хотя бы проверим? Должны же мы в этом убедиться! Убедиться в том, что Васька помер!

– А тебе что, недостаточно справки паталогоанатома о Васькиной смерти?

– Но ведь паталогоанатом был в тот день пьян! Он был пьян на работе! Он даже вскрытия не проводил, так как был не в состоянии этого сделать!

– А какая тебе разница, пьяный он был или трезвый? Справка-то о смерти подлинная! Ну, спутал мужик обморок или что-то там еще со смертью, и что с того? С кем не бывает? И чего только в этой жизни не случается!

– Я все равно настаиваю, чтобы мы хотя бы подошли к могиле и окликнули моего Ваську, – предложила моя жена. – А вдруг он все-таки живой и отзовется?

– Какая ты у меня все-таки, стерва, упрямая! – заметила на это теща. – Ну и нужна тебе, Лешка, такая?

© Copyright: Иннокентий Сланевский, 2017

Свидетельство о публикации №217081600974