Текст книги "Прощай, полуостров! Она"

Глава 16

Тот разговор, когда толстый Федор предложил поохотиться, стал для девушки толчком, дал много пищи для размышлений. Она знала своего отца слишком хорошо, хоть они и не были очень уж близки, но, прожив под одной крышей столько лет, могли замечать изменения в мимике лица друг друга, так же легко, как изменения погоды за окном. И выражение лица папы, и нарочито расслабленная поза, и взгляд – прямой, открытый, дало ясное понимание того, что и он сам убивал неоднократно. И как Дарина поняла, отец собой представляет, так и сам Корсар не мог не увидеть осознание на лице дочери. С тех пор его мысли обрели несколько иную направленность, и он стал подумывать о том, что Дарину, пожалуй, нужно отдалить от себя. Она в скором времени окончит школу, и вот тогда можно будет задуматься всерьез о том, что с ней делать.

Сама Дарина мыслила почти так же, и если бы они с отцом поговорили, то пришли бы к согласию намного раньше, но ни отец, ни дочь не могли завести этот разговор. В ней боролись разные чувства: она любила отца, как единственного родного человека, пусть не такого, как она, пусть с иными взглядами и жизненными предпочтениями, но он был единственный, кому была не безразлична ее судьба. Дара понимала это и считала, что должна отплатить той же монетой. Корсакова не любили и боялись, у него было множество врагов, и она взвалила на свои плечи тяжелый груз – любить человека, которого ненавидел весь полуостров.

Как только девушка посчитала, что достигла своей цели, а именно – научилась стрелять и почувствовала себя в относительной безопасности, на нее вновь навалилась апатия. Уже не хотелось посещать тир три раза в неделю, она позволила себе расслабиться и ездила пострелять от случая к случаю. Пистолет был ее вечным спутником, она носила его даже в школу, естественно, никому об этом не рассказывая, он стал таким привычным обитателем ее сумочки, как для других девчонок помада и зеркальце.

Дневник Дарины был закинут куда-то в недра письменно стола, делать в него записи она перестала спустя год тренировок, по той причине, что почти все стало сводиться к одному предложению: «Сегодня десять из десяти». Казалось, что остальной окружающий ее мир, просто не интересует девушку. Скучная школа, одни и те же разговоры, одноклассники, заглядывающие в рот, Юля со своими танцами и нарядами – все это не заслуживало того, чтобы писать об этом.

Но однажды Дара вернулась из школы в растрепанных чувствах и, сама от себя не ожидая, достала старый мятый дневник, вывернув все содержимое письменного стола. Внимательно осмотрев его, словно видела в первый раз, она нерешительно взяла ручку и сделала запись:

«Познакомилась с парнем. Его зовут Марат. Он запомнился мне так сильно, потому что разительно отличается от остальных. Странный – вот подходящее слово. Смуглый, худой, нерешительный на вид, но в глазах такой огонь, словно там взрывчатка. Обычно взгляд у парней либо наглый, либо заискивающий, либо равнодушный. Все они – малые дети, неуверенные в себе, стремящиеся доказать окружающим, что они взрослые. Но Марат выглядит так, словно уже все доказал. Никого подобного не встречала раньше. Спрошу-ка я про него у Юльки».

Некоторое время Дарину занимали мысли о странном парне из школы, но исключительно потому, что он не вписывался в ее окружение. Она интуитивно чувствовала в Марате какой-то подвох, не могла не заметить страстные взгляды, которые он бросал на нее при редких случайных встречах в коридоре школы.

– Ты не заметила, что он как-то странно смотрит? Словно хочет сказать что-то, но не решается? – спросила она как-то у Юли.

– Да? – Юля встрепенулась. Дарина так редко говорила о мальчиках, что Юля готова была поддержать любую беседу на эту тему. – Я не заметила. Вероятно, он смотрит так только на тебя. Наверняка влюблен.

– Юля! Ты можешь думать только об одном. Ну чего вдруг он в меня будет влюблен? Мы едва знакомы.

– Ну и что? Ты – звезда, все хотят тебя.

– Ты ненормальная? – засмеялась Дара. – Они хотят моего папу, образно говоря. Нет, здесь другое. Может, он наоборот желает мне зла? Может, его наняли убить меня? Или что-то выведать?

Юля внимательно вгляделась в подругу и поняла: она действительно так думает.

– Бедная, бедная ты моя, – Юля обняла подругу, – ну как ты можешь жить с подобными мыслями? Это же ужасно: подозревать любого мальчишку, страстно на тебя глядящего, в том, что он предатель. Как ты будешь строить отношения?

– Найду кого-то, кому доверяет мой отец. У него опыта побольше в таких вещах. Я с самого детства окружена охраной, и у меня развита интуиция на подобные вещи. Я вижу их взгляды, знаю, как они себя ведут и не чувствую при них никакой угрозы, или чего-то необычного. Я даже не помню их имен, настолько мне комфортно в присутствии этих парней. А этого я потому и запомнила, что он другой, такой странный, такой… не могу подобрать слова… Как если бы на нем была спрятана бомба, готовая вот-вот рвануть, а он сам и боится ее и получает удовольствие одновременно. Как этот… как называются смертники японские?

– Камикадзе?

– Точно! Камикадзе.

Юля рассмеялась:

– Ну, ты даешь. Ты его видела? Камикадзе, тоже мне.

– А по-моему как раз подходящий.

– Расскажи отцу о своих подозрениях. Он их быстро развеет.

– Заманчиво, но не могу. Жалко мне его. А вдруг я ошиблась?

– А ты узнай как-то ненавязчиво. Назови фамилию, знает твой отец его или нет.

– Я не знаю его фамилии. Да ну его. Пока я вижу его слишком редко, чтобы переживать. Может, позже.

– Можно расспросить его одноклассников.

– Хорошо, спроси, – согласилась Дара.

На следующее утро Юля доложила обо всем, что ей удалось узнать, но этого было слишком мало.

– Никто его особо не знает. Он замкнутый, сам по себе, но заучка, круглый отличник, учителя его обожают, чего не скажешь об одноклассниках. У него нет друзей в классе, потому информации очень мало. Вроде он из бедной семьи.

Дарина вскинула брови, услышав последнюю фразу.

– Спасибо тебе, Юлька. Я подумаю над этим.

Обсуждать Марата с Юлей расхотелось, подруга воспринимала окружающих совсем иначе. Дарина не знала, что и думать. Вариантов пришло слишком много, и выбрать один было бы глупо. Так как он был бедным, его вполне могли подкупить или заставить, но, с другой стороны, заставить можно кого угодно… Дарина задумалась, а общалась ли она когда-то с людьми, испытывающими нужду? Когда нет денег на одежду и еду? Казалось, что существование таких людей невозможно, но они есть, и их большинство. Может, у них у всех такой блеск в глазах, вызванный завистью, голодом, страхом, бог весть, чем еще? Она что, видела их когда-то вблизи? Она, как черепаха, живет в своем благополучном панцире и ничего не знает. Нет-нет, она вовсе и не хотела ничего этого знать, но вмиг пришло осознание того, что она не приспособлена к жизни вне дома отца. Вот почему в сказках принцы переодевались в нищих и ходили по городу. Они должны знать, чего ждать от народа.

Когда Дара ходила по магазинам, что делала весьма редко, ее провожали злые взгляды, продавщицы улыбаясь ей, тут же принимались обсуждать, как только она отворачивалась. Не только конкуренты отца не любили их, но и остальные жители полуострова не желали им добра. В очередной раз Дара ощутила сильное желание покинуть эту землю, почти со всех сторон окруженную морем, землю, соединяющуюся с материком лишь узким перешейком. Их полуостров представился ей кулоном, висящим на шее у великана на тоненькой цепочке, беззащитной безделушкой, сорвать которую слишком легко.

Где-то на материке будет легче дышать, ее не будут окружать вечные завистники и недоброжелатели, ее вообще никто не будет знать, если удастся устроиться где-то за границей. Время еще есть, решила Дара. Окончу школу и вплотную займусь этим вопросом. Сейчас этот план не казался ей невыполнимым, нужно только найти подход к отцу.

Глава 17

Иногда ответы на вопросы приходят сами. Порой они вовсе не такие, какие нам хотелось бы получить, но все, что нужно знать человеку, в конце концов, открывается перед ним. Каждый сам трактует ответы, предоставленные жизнью, делает свои выводы, использует их или откладывает на дальнюю полку подсознания. Надо иногда поразмыслить над тем, что преподнесла судьба, и не делать скоропостижных выводов, а иногда то, что представилось в первый миг, и есть та правда, которой ты не хочешь.

Дарина, чувствуя опустошение, вернулась в свою комнату и упала на кровать. Как понимать ее встречу с Маратом у них на кухне? Скорее всего, ответ прост: он хотел работать у ее отца, этим и объясняются искры в глазах. Она была возможной ступенькой к цели. Это ли не мечта всех нищих мальчишек? Зарабатывать хорошие деньги, защищая отца своим телом, ничего больше не зная и не умея? Но Марат вовсе не был похож на одного из столь привычных охранников, он вряд ли закрыл бы своим телом кого-то, слишком уж оно тщедушное…

Тогда напрашивался другой ответ: он был заслан конкурентами. Но отец же не дурак, он не мог не заметить, не проверить, не понять.

И вот еще что: огонь в его глазах не погас, бомба замедленного действия все еще готова была взорваться, Дарина не могла не заметить этого, когда их взгляды встретились. Что ему надо, этому странному парню? Появление Марата на кухне выбило Дарину из колеи, ее спокойствие улетучилось. Здесь, в этом доме, она чувствовала себя защищенной, детские страхи оставили, головные боли прошли, но с появлением Марата страх вновь проснулся где-то в глубине ее разума. Он был еще слабым, это просто инстинкт самосохранения не давал ей покоя, интерпретируя неясное, как опасность. Но Дара знала, что дай она волю воображению, думай она чаще об этом человеке, страх разгорится, распространится и завладеет всем ее существом.

Потому ее желание уехать из дома возобладало над всеми остальными. Не видеть больше этого Марата, скрыться и может даже никогда больше не вернуться домой. Дара достала чемодан, погладила гладкую кожу, но потом отставила его в сторону и решительно вышла из комнаты.

– Привет, пап, – Дарина заглянула к отцу в кабинет. Она всегда сперва заглядывала, чуть приоткрыв дверь, и только убедившись, что он один, входила внутрь.

– Привет, дочь, – ответил Корсаков. – Что привело тебя?

– Я хочу поехать на виллу.

– Устала, милая, после экзаменов?

Дара кивнула, хотя экзамены здесь были ни при чем, она даже и думать о них забыла, ведь не переживала ни секунды перед сдачей.

– Уже решила, куда поступать? Времени не так много. Я договорюсь о юридическом?

Дара сморщилась, а Корсаков рассмеялся.

– Должен же кто-то быть умным в нашей семье, доченька. Это выпало на твою долю.

– Самый умный у нас все равно ты, папа. Ты – глава семейства, ты обеспечиваешь нас, ты властвуешь над полуостровом. – Дарина хоть и говорила то, что отец хотел услышать, но она и впрямь так считала, а вовсе не кривила душой, когда произносила эти слова.

Корсаков внимательно посмотрел на повзрослевшую дочь. Она стала красивой и слишком похожей на мать: ее тонкие кости, казалось, можно поломать просто руками, она была слишком хрупкой и выглядела беззащитной. Когда мужчина не влюблен, женская хрупкость вызывает в нем скорее раздражение, как некая помеха, как нечто отличное от него самого, требующее повышенной осторожности. Каждый раз, когда Корсакову приходилось глядеть на дочь вблизи, у него екало сердце от уязвимости этой девочки. Да, она хорошо стреляла, но готова ли она убить человека, если понадобится? Сможет ли хладнокровно перестрелять обидчиков? Видит бог, он так часто хотел это проверить, но каждый раз останавливал сам себя, боясь нанести ей травму и ввести вновь в тот ступор, в каком она пребывала после смерти матери.

Ей нужен муж. Сильный. Сильный мира сего! Кто-то, уверенно стоящий на ногах, и не в таком месте, как его полуостров, похожий на клубок змей. Пусть он сделает так, чтобы она никогда не попала в ситуацию, когда ей придется испытать себя. Корсаков решил заняться поисками мужа, пока дочь на каникулах.

– Так что ты хотела? Получить мое благословение перед отъездом?

– Да… и это тоже…

– Что-то еще?

– Хотела спросить тебя о парне. Марат, я видела его сегодня.

– Да, есть такой.

– Он учился со мной в школе.

– Правда? – Корсаков приподнял брови, но Дара поняла, что ему все равно.

– Зачем он здесь? Откуда? Он не похож на охрану.

– Его привел Леший. Твой Марат помог ему однажды, и Леша хотел его отблагодарить. Я думал, мальчишка будет очередным бесполезным прихлебателем, но отказывать Лешему не хотел. Но пацан оказался весьма полезен. Работает на моем новом заводе.

– На заводе? – удивленно протянула Дарина.

– Именно. А что, у тебя с ним проблемы?

– Нет-нет, папа, ничего такого, – Дарина испугалась. Она совсем не желала разрушить жизнь Марата одним неосторожным словом. – Я просто удивилась, когда увидела его.

– Не волнуйся, с ним все в порядке. Ты же знаешь, мы всех тщательно пробиваем.

Как раз Марата должен был пробивать Леший, а ему Корсаков доверял как никому другому.

И ведь Леший и правда пробил парнишку, хотя и не попытался разобраться, куда делся его отец, ведь с ним самим произошло нечто подобное. Отец однажды просто бросил мать, собрав вещи, растворился в ночи и больше не вернулся. Леший видел его один раз после этого, на «наливайке» в кругу таких же «отцов» – оборванных и пьяных, и не решился подойти. Вот почему он так рьяно взялся за шефство над Маратом, увидев в нем родственную душу. Он доложил Корсару, что парень в порядке, нигде замешан не был, живет лишь с матерью, отец ушел. Этого Корсакову оказалось достаточно.

Дарина кивнула. Она получила ответ, хотя не могла сказать, что он ее удовлетворил и рассеял страхи, но о чем еще спросить и не выдать своих подозрений, девушка не знала.

– Хорошо. Тогда я поеду?

– Да, конечно, дочка. Отправлю с тобой Сашу.

Дара кивнула и вышла из кабинета.

Надо выкинуть из головы Марата и все, что с ним связано. Он хотел работу и получил ее, а она поедет отдыхать.

Глава 18

Это лето, предвещавшее Дарине только ленивый отдых у моря, праздные размышления о будущем и скучные вступительные экзамены, затянуло ее в такой водоворот событий, что вчерашняя школьница и папина дочка даже не успевала поразмыслить над одним событием, как тут же происходило следующее.

Сначала в ее жизни появился Роман Вайль. Их отношения и близкими нельзя было назвать, не то что романтическими. Хотя у Дарины не было опыта в подобных вещах, но девушку постоянно преследовало чувство неправильности всего происходящего. Дара не стремилась полюбить внезапно появившегося в ее жизни мужчину. Однажды она сделала для себя вывод, что яркие чувства не для нее, что она, скорее всего, лишена их вовсе, Роман не вызывал в ней трепета и волнения. Во всяком случае, чтобы испытать к малознакомому мужчине нечто большее, чем простое увлечение, должно было пройти намного больше времени. Он развеял ее хандру, привнес разнообразие в скучные бесконечные летние дни и, возможно, мог стать другом.

Роман уехал так же внезапно, как и появился, сообщив по телефону, что ему пришлось срочно вернуться на материк. Дара слегка обиделась, но не так, как девушка обиделась бы на своего парня, а как ребенок, которому родители обещали увеселительную прогулку, но из-за срочной работы отложили ее. Она погрустила пару дней и подумывала, чем бы еще таким заняться, чтобы развлечься, как неожиданно на виллу нагрянул отец. Он не собирался надолго задерживаться, о чем заявил чуть ли не с порога. Пригласив Дарину на террасу, Корсаков всем своим видом дал понять, что разговор предстоит серьезный, и щупальца страха охватили беспечное сердечко его дочери.

– Что случилось, папа? – спросила Дара дрогнувшим голосом.

– Ничего страшного, милая. Не волнуйся. Я хочу поговорить с тобой о Романе.

– Он уехал.

– Я знаю. Он приезжал ко мне.

– Правда? Я думала, что он отправился на материк.

– Он был проездом, сейчас он действительно на материке.

– Так о чем разговор?

– Он попросил твоей руки. Между вами возникли чувства…

Дара готова была рассмеяться. Казалось, отец решил подшутить над ней, и знай она его немного меньше, то так и подумала бы. Но он смотрел серьезно, слегка нетерпеливо, словно ожидая немедленного подтверждения своих слов. Ему хотелось поскорей закончить этот разговор, потому что ни отец, ни дочь не знали, как себя вести и что говорить в подобных ситуациях. Дарина постаралась понять, что чувствует она сама и что хочет услышать от нее папа.

– Как в кино о прошлых веках. Я ничего не знаю о намерениях юноши, а он отправляется к отцу. По-моему, вы с Романом ближе друг другу, чем мы.

– Это красивый поступок с его стороны. Он знает, как ты дорога мне и не стал бы делать ничего, что могло бы обидеть меня.

– А меня?

– Он тебя обидел?

– Нет, наверное. Просто это неожиданно. Я не думала, что между нами возникли чувства.

– Роман уверяет, что любит тебя. Что с первых минут вашего знакомства ты стала ему близка и дорога.

Дара недоверчиво посмотрела на отца. Слова его звучали искренне, но неужели любовь такая? Она не эксперт, конечно, но она не заметила в действиях и словах Романа ни влюбленности, ни страсти. То, что произошло между ними на яхте, случилось один-единственный раз, но это можно было назвать близостью лишь с большой натяжкой. Он даже не был возбужден, как должно мужчине в подобных ситуациях, и его пальцы – ловкие и опытные – сделали так, чтобы Дара получила быстрый неожиданный оргазм, после чего испытала неловкость и чувство вины. Она неумело попыталась исправить ситуацию, но Роман отстранил ее, легко поцеловал в губы, едва коснувшись, и предложил выпить, радостно, словно покончил с неприятным заданием. Дарина долго после этого гадала, что с ней не так, или может, дело в нем? Может, он импотент? Или она вовсе его не привлекает как женщина? Он не пытался сблизиться, Дарина тоже избегала повторения, и их общение оставалось сугубо платоническим до тех пор, пока Роман не уехал. И теперь отец является сюда с известием о том, что Роман, оказывается, в нее влюблен, мало того, хочет жениться.

– Я не знала. Мне кажется, он преувеличивает.

– Дара, проявления любви могут быть весьма разными. Роман уже не мальчик восемнадцати лет, страсти перегорают к тридцати годам. Но крепкое чувство намного важнее. Он будет о тебе заботиться, возможностей у него предостаточно. Будешь королевой его мира. Деньги, связи, спокойная жизнь и любовь такого человека сделают тебя счастливой, я в этом уверен.

– Но я не знаю, люблю ли его…

– Возможно, ты никогда никого и не полюбишь, или это принесет тебе лишь страдания, а Роман заслуживает твоего уважения.

– Не знаю, я не думала о том, чтобы выходить замуж так рано. Это все весьма странно. Мне кажется, что я героиня какого-то мыльного сериала.

Корсаков отмахнулся от ее слов.

– Есть еще кое-что. Поступили сведения, что за меня хотят взяться власти страны. Не думаю, что это всерьез и что у них что-то получится, но я хочу обезопасить тебя.

– Почему не получится?

– У меня достаточно информации, чтобы сделать себя неприкосновенным, во всяком случае, пока.

– Тогда я не оставлю тебя, пап. Я не представляю, как ты останешься там один против всех недоброжелателей. Хочешь, я буду вникать в твои дела и помогать тебе? Ну ее, эту учебу, я и без нее справлюсь.

– Я и не сомневаюсь, что справишься, но не могу. Я не хочу тебе этой участи, я несу ответственность перед твоей мамой, а она хотела для тебя простого женского счастья.

Дара засомневалась: ей всегда казалось, что мама «женское счастье» представляла иначе, чем замужество по расчету, но ранить отца этими разговорами не хотела.

– К тому же, ты поможешь мне еще вот чем. Я перепишу на тебя много имущества, и ты, уехав с полуострова, окажешься вне досягаемости властей, а управлять всем буду я. Роман позаботится о тебе.

Дара молчала, хотя понимала, что выхода у нее нет. Отец просил о помощи, и Роман играл важную роль в его плане, без него она вряд ли сможет сама где-то прятаться от властей и конкурентов. Вайль имел большое влияние на материке, на востоке страны и если Дарина станет женой Романа, вряд ли власти доберутся до нее. Таким образом, отец – владетель полуострова – и Роман объединят свои силы. Откуда ей знать, может, Роман и впрямь в нее влюблен? А его несмелость в любовных играх? Что это – просто проявление уважения или, может, какая-то психологическая проблема? Черт поймешь! Какая от него может исходить угроза? В конце концов, они не в средневековье и развод никто не отменял. Словно прочитав ее мысли, отец сказал:

– Не понравится – разведешься. Хотя я уверен, что только в таком браке можно обрести счастье.

Дара не сказала «да, я согласна», она промолчала, но и этого было достаточно. Может быть, Роман – и есть ее шанс покинуть полуостров, не об этом ли она мечтала буквально несколько часов назад? Так зачем противиться тому, что судьба сама преподнесла на тарелочке? Нужно брать что дают, а уж потом за ненадобностью выкинуть.