Текст книги "Преступление и наказание в английской общественной мысли XVIII века: очерки интеллектуальной истории"

Во введении к «Календарю» Э. Нэппа преамбулой выступает далеко не оригинальный тезис об экстренной необходимости мер по защите жизни и имущества подданных его Величества. Небольшой экскурс в историю смертной казни вполне ожидаемо начинается с апелляции к библейским текстам. Перст Божий только указал на Каина, первого убийцу, не обрекая его смерть, потому что при сотворении мира была всего одна семья. С ростом населения были приняты законы, наказывающие убийцу смертью; когда на карте мира появились империи, эта мера распространилась на виновных в государственной измене, а расцвет торговли и приток роскоши увеличили «каталог» преступлений, караемых высшей мерой. Здесь воспроизводится популярный аргумент о том, что преступление есть следствие трансформации нравов, обусловленных внедрением торговли и коммерции, влияние которой социально деструктивно.

Мы распределили мужские и женские биографии, представленные в первых двух томах издания Э. Нэппа и охватывающие период с 1700 по 1775 гг. по видам преступлений, и свели результаты в приведенной ниже Таблице 1. Естественно эти данные не претендуют на роль статистического источника, показывающего действительную картину, масштабы и характер и динамику преступности, так как в рамках предпринятого исследования нас интересует феномен преступления и его социально-психологическая подоплека в отображении общественного дискурса.

Таблица 1. Структура мужской преступности[186]186
  The Newgate Calendar… / by A. Knapp and W. Baldwin. Vol. 1–2. (1824–1825).


[Закрыть].

Безусловно, в количественном отношении и в красочности описания в «Календаре» превалируют насильственные преступления, причем значительную долю в их объеме занимают убийства на семейно-бытовой почве, которые в современной криминалистической науке выделяются в самостоятельный вид преступности. По наиболее устоявшемуся и распространённому определению, это «уголовно-наказуемые деяния, посягающие на жизнь, здоровье, половую неприкосновенность, честь и достоинство, а также имущество граждан, являющиеся результатом разрешения конфликта виновным, связанным с потерпевшим семейным, родственным, соседским или дружеским общением»[187]187
  См. например: Бааль Е.Г. Понятие и криминологическая характеристика преступлений, совершаемых в сфере жилищно-бытовых преступлений // Труды Омской ВШ МВД СССР. Вып. 29. Омск, 1978. С. 36.


[Закрыть]. В силу высокой латентности преступлений данного рода, реальность всегда оказывается далекой даже от официальной статистики, к которой как мы подчеркивали выше, «Календарь» имеет лишь опосредованное отношение, все же отражая универсальные криминологические закономерности. «Если рассматривать всю насильственную преступность, то основную массу потерпевших составляют мужчины… По семейно-бытовым насильственным преступлениям ситуация другая. По результатам исследований, лица женского пола являются потерпевшими в 75,8 % случаев семейного насилия. Например, женщины становятся потерпевшими в 70 % случаев угроз убийством или причинением тяжкого вреда. Так, жертвами таких преступлений чаще всего становятся жены и сожительницы виновных.»[188]188
  Варыгин А.Н. Особенности семейно-бытовых преступлений и их предупреждения // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2014. № 3 (17). С. 31.


[Закрыть]. Как мы видим из Таблицы 1, из 117 убийств 39 (33 %) были совершены на семейно-бытовой почве, и в большинстве случаев пострадавшими являлись женщины. В этом плане «Календарь» – уникальный по насыщенности информации источник для анализа гендерных стереотипов, установок, идентичностей, встроенных в историко-социальный контекст рассматриваемого периода. Впрочем, это выходит за рамки нашего исследования, и потому мы ограничимся лишь анализом нескольких показательных биографий, чтобы проиллюстрировать такие криминологические характеристики семейно-бытовых преступления, как его причины, механизм, мотивация, социальные условия, свойства личности преступника и его жертвы.

Так, обвиненный в убийстве супруги Томас Уилфорд родился в очень бедной семье из графства Миддлсекс. У него был довольно редкий врожденный дефект – однорукость, и он занимался распределением обязанностей в работном доме прихода святого Джайлса, зарекомендовав себя человеком умеренного, даже кроткого темперамента. «Служебный роман» с его подопечной Сарой Уильямс, семнадцати лет от роду, но «с богатым жизненным опытом», завершился заключением законного брака, продлившегося не более месяца. Новоиспеченная новобрачная решила вспомнить прошлое и возобновить старые знакомства. Однажды вечером она собралась на прогулку и на вопрос мужа, ответила, что идет в парк: «Ее лаконичность взбесила его до такой степени, что между ними разгорелась ужасная ссора, а Уилфорд, распаленный ревностью, опрокинул ее на пол и вонзил ей в горло нож с такой силой, что ее голова оказалась почти отделена от туловища. Потом он спустился вниз и сообщил одной из постоялиц, что он убил жену, которую любил больше жизни»[189]189
  The Newgate Calendar Comprising interesting memoirs… Vol. 2. Р. 168.


[Закрыть]. Биограф Уилфорда подчеркивал, что тот демонстрировал искреннее раскаяние, но, несмотря на это, его приговорили к смертной казни, приведенной в исполнение 22 июня 1752 г.: «В этом злоумышленнике, выходце из самых низких и обездоленных слоев населения метрополиса мы обнаруживаем пагубное влияние зеленоглазого монстра – ревности, перед которым беспомощно склоняются и великие люди»[190]190
  Ibid.


[Закрыть].

Ревность стала мотивом преступления в деле уроженца Ганновера Роджера Лоуэна, представшего перед судом Олд-Бейли за убийство Ричарда Ллойда 20 сентября 1706 г. Его счастливый брак продлился до 1697 г., когда он уехал Рисквик, сопровождая короля Вильгельма[191]191
  Рисквикский мир завершил войну за Пфальцское наследство 1688–1697 гг.


[Закрыть], и оставил юную супругу на попечение ее кузины и ее мужа – вышеупомянутого мистера Ллойда из Терхнем Грин. Когда он вернулся из Голландии, у него возникли подозрения, но на убийство он решился спустя почти десять лет, когда обзавелся неопровержимыми доказательствами адюльтера. По логике изложения «Календаря», это было предумышленное, тщательно спланированное убийство. Лоуэн пригласил Ллойда с супругой на обед, после чего предложил прогуляться по саду, чтобы полюбоваться цветами, а заодно продемонстрировать новую шпагу, которая и стала орудием убийства. Завершает повествование нравоучительный пассаж о ревности, которая является самой опасной из страстей, овладевающих человеком. «Обычно она проистекает из излишеств любви, усугубленных мелочностью духа и подозрениями, и мы приписываем другим то, что является плодом нашего воображения и бесчисленных страхов[192]192
  The Newgate Calendar Comprising interesting memoirs… Vol. 1. P. 45.


[Закрыть].

Еще одним примером жестокого предумышленного убийства стала расправа над Элизабет Прайс, учиненная ее сожителем Джорджем Кэдделом. Он работал аптекарем, и его репутация обходительного и респектабельного вдовца была безупречна до того момента, когда он решил жениться на дочери местного хирурга мистера Дина. В отличие от него, репутация Элизабет была изрядно скомпрометирована: некогда соблазненная армейским офицером, она жила в одиночестве, и сама себя содержала, работая белошвейкой. Она стала любовницей Кэддэла, подтвердив распространённую точку зрения, что «потеря добродетели настолько развращает женщин, что они никогда не изменят образ жизни и не восстановят доброе имя»[193]193
  Mandeville B. A modest defence of publick stews or an essay upon whoring as it is practis’d in these kingdoms // Bernard Mandeville's «A modest defence of publick stews». Prostitution and its discontents on Georgian England / ed. by I. Primer. New York, 2006. Р. 59.


[Закрыть]. «Результатом их близости явилась беременность, и она настаивала на том, чтобы он женился на ней. Когда Элизабет узнала, что он делает авансы мисс Дин, просьбы превратились в угрозы. Тогда-то у Кэддэла и созрел дьявольский план избавиться от нее, так как мысль о том, чтобы лишиться расположения любимой женщины и жениться на той, до которой он снизошел, были одинаково нетерпимы»[194]194
  The Newgate Calendar / ed. by D. 0 Danachair… Vol. 1. Р. 323.


[Закрыть]. Субботним вечером он пригласил ее на прогулку под предлогом обсуждения будущего бракосочетания, завел в уединенное место и зарезал. Когда тело несчастной было обнаружено, началось расследование, в ходе которого женщина, у которой мисс Прайс снимала комнату, подтвердила факт совместной прогулки в день, когда девушку видели живой в последний раз. Кэддэла заключили в тюрьму, после чего суд вынес смертный приговор, приведенный в исполнение 21 июля 1700 г.

В этой биографии показательно резюме, предупреждающее молодых людей об опасности любовных связей с несколькими женщинами одновременно. Но акцент все же сделан на моральном облике потерпевшей, чье развратное поведение и стало первопричиной «фатальной катастрофы». На наш взгляд, это отражение концепта двойных стандартов и убеждения в том, что женская добродетель исключительно хрупка вне зависимости от возраста, внешних данных, социального, материального, семейного положения. К тому же она является объектом посягательств со стороны мужчин, чей арсенал обольщения едва ли обогатился со времен Овидия[195]195
  Публий Овидий Назон (43 до нэ – 17 н. э) – римский поэт. Для первого периода творчества Овидия характерна любовная тематика. Установив закономерности поведения влюбленных, в известных поэмах «Наука любви» и «Средства от любви» дает наставления в области любовных отношений.


[Закрыть]: «История амурной стратегии эпохи Просвещения не исчерпывается стремлением к любовной игре. Некоторым надоедало осаждать неприступные твердыни… Были и такие, кто в искусстве любовного сближения видели лишь способ пополнить список своих охотничьих трофеев»[196]196
  Болонь Ж-К. История любовных побед. М., 2009. С. 257.


[Закрыть], не останавливаясь даже перед применением физической силы. «Такое деяние, как изнасилование женщины, во все времена у различных народов, исповедующих разные религии, являлось наказуемым и противоправным. Законодатели, устанавливая ответственность за изнасилование, определяли достаточно суровое наказание виновному лицу. Однако вне зависимости от вероисповедания можно проследить тенденцию законодателей к градации ответственности за изнасилование. Суровость наказания зависела от многих аспектов: социального статуса виновного и жертвы (в том числе от ее семейного положения), их материального положения, места и времени насилия, возраста женщины»[197]197
  Губанова Е.В. Роттина Е.И. Исторический анализ уголовной ответственности за изнасилование // Ученые записки Крымского федерального университета имени В.И. Вернадского. Юридические науки. Т. 1 (67). 2015. № 4. С. 70–71.


[Закрыть].

Применительно к рассматриваемому периоду, отметим, что большинство эпизодов, связанных с проявлением сексуального насилия в отношении женщин, оказывались похороненными в альковах фешенебельных особняков, пасторальной тиши сельской идиллии и темноте лондонских трущоб. На страницы «Календаря» попадали самые вопиющие случаи, спровоцировавшие широкий общественный резонанс, как например, дело «величайшего из негодяев, которые водились в Англии» полковника Фрэнсиса Чартериса. Потомок знатного шотландского рода и обладатель обширных земельных угодий, он избрал военную карьеру, начав службу под командованием герцога Мальборо. Александр Поуп предельно лаконично изложил его биографию: «Когда он был прапорщиком в армии, его с барабанным боем выставили из полка за мошенничество. Таким же образом его изгоняли из Брюсселя, из Гента. Понаторев в жульничестве за карточным столом, он занялся ссудой денег под огромные проценты и с невероятными штрафами; он кропотливо наращивал долг до той самой минуты, когда его можно было предъявить к оплате; коротко говоря, потворством пороку, нужде и глупости людской он нажил громадное состояние. Свой дом он превратил в бордель. Дважды его судили за насилие, и оба раза прощали; во второй раз, правда, ему пришлось посидеть в Ньюгейте и заплатить порядочный штраф»[198]198
  Цит. по: Роджерс П. Генри Филдинг. Биография. М., 1984. С. 27.


[Закрыть].

В «Календаре» очевидно речь идет о втором случае, связанном с изнасилованием Анны Бонд, служившей горничной в его доме, но до определенного момента не знавшей настоящее имя своего работодателя. Распутство Чартериса стало притчей во языцех даже в далеко не пуританском Лондоне: «его имя было настоящим кошмаром для девичьей невинности»[199]199
  The Newgate Calendar / ed. by D. 0 Danachair… Vol. 1. Р. 303.


[Закрыть] и потому у него было множество «псевдонимов», используя которые работавшие на него сводни приводили в дом девушек. Так и произошло с Анной Бонд, которой он обещал «кошелек полный золота, пожизненное содержание, дом, если она с ним возляжет, но добродетельная особа устояла перед искушением, заявив, что будет исполнять лишь свои прямые обязанности, а если он будет недоволен, то вправе дать ей расчет»[200]200
  Ibid. P. 306.


[Закрыть]. В один из дней она случайно услышала, как посетитель спрашивает полковника Чартериса, что до крайности испугало ее. Она удалилась в свою комнату, сказавшись больной, но ее силой привели в спальню хозяина, где тот совершил над ней акт насилия. Когда же она заявила, что привлечет его к ответственности, он отстегал ее лошадиным хлыстом, осыпал непристойной бранью и выгнал, обвинив в краже тридцати гиней. По-видимому, полковник приберегал искусство обольщения для равных себе, в отношении же женщин более низкого социального статуса он мог позволить себе роскошь сначала насиловать их, а потом презирать.

Современные исследователи убеждены, что «изнасилование – очевидная альтернатива для того, кто не может соблазнить… Циничное представление о том, что женщина, противясь насилию, обманывает сама себя, тогда как ее истинная природа желает иного, – разумеется, наследие Античности»[201]201
  Болонь Ж-К. Указ. соч. С. 161–162.


[Закрыть].

 
«Это насилье? Пускай: и насилье красавицам мило —
То, что хотят они дать, нехотя лучше дадут.
Силою женщину взяв, сам увидишь, что женщина рада
И что бесчестье она воспринимает как дар»[202]202
  Публий Овидий Назон Наука любви // Наука любви / под ред. В.В. Устенко. М., 1990. С. 69.


[Закрыть].
 

Конечно, полковник Чартерис не чета пресыщенным Ловласу и Вальмону[203]203
  Ловлас (англ. Lovelace) – центральный персонаж нравоописательного романа С. Ричардсона «Кларисса Гарлоу» (1747–1748). Виконт де Вальмон – главный герой романа «Опасные связи» Ш. де Лакло (1782). Оба они являются людьми благородного происхождения, с изысканными манерами, подкупающей внешностью, а также мастерами психологических манипуляций и беспринципными соблазнителями женщин.


[Закрыть] с их тщеславным стремлением победить саму добродетельную женщину, в интеллектуальном азарте исследователя, желающего разобрать на винтики механизм человеческой души и любовных взаимоотношений. Ж.-К. Болонь связывал это стремление с новыми представлениями о природе чувств, возникшими в XVIII в., начиная с Декарта, отвергнувшего платоновское разделение любви на плотскую и духовную. «Никто более не верил в идеальную любовь, ниспосылаемую с небес, в основе наших самых чистых чувств стали вслед за Дидро предполагать нечто идущее от тесгикул…»[204]204
  БолоньЖ-К. Указ. соч. С. 253.


[Закрыть]

В обыденной жизни все оказалось гораздо прозаичнее. Анна Бонд обратилась за юридической консультацией к адвокату по имени Парсонс, и дело приобрело широкую огласку: полковника поместили в камеру Ньюгейта, заковав в тяжелые кандалы, которую, впрочем, скоро заменили на более легкие, а спустя некоторое время благодаря вмешательству его зятя графа Уэимиса освободили. Чартерис попытался публично очернить репутацию Анны, но 25 февраля 1730 г. суд Олд-Бейли признал его виновным, а в апреле того же года ему вышло королевское помилование, после чего не осталось сомнений в наличии у него влиятельных покровителей при дворе. Во всяком случае в «Календаре» сообщается, что лорд Уэмис назначил пожизненную пенсию в триста фунтов в года лорду-президенту Дункану Форбсу.

Полковник Чартерис дает показания[205]205
  URL: https://i.pinimg.com/originals/10/0a/08/100a081bcc9814a ee270921d8895b405.jpg


[Закрыть]

Дело Чартериса вызвало целый шквал общественного негодования[206]206
  силие или судья в собственной ловушке», которая в переработанном виде получила название «Политик из кофейни».


[Закрыть]: старый распутник стал героем сатирических стихов, один из которых приводится в «Календаре»:

 
Полковник наш и знатен, и богат,
А, главное, ни в чем не виноват,
Откуда знать, что в просвещенный век
Насиловать девицу – тяжкий грех?
И видит Бог, в том нет его вины,
Что он изведал ужасы тюрьмы.
Хулила имя грязная молва,
Зато осталась целой голова[207]207
  Перевод И.М. Эрлихсон. См: The Newgate Calendar Comprising interesting memoirs… Vol. 2. P. 307.


[Закрыть].
 

На его смерть, последовавшую вскоре за помилованием, доктор Арбетнот сочинил издевательскую эпитафию, начинавшуюся словами: «Здесь гниет тело полковника дона Франсиско, преуспевшего в познании всех человеческих пороков…»[208]208
  Ibid. P. 308.


[Закрыть].

Генри Филдинг писал, что «самый отъявленный негодяй в Англии и достойнейший человек, обвиняемые в одном и том же преступлении, равны перед английским законом»[209]209
  Fielding H. Op. cit. P. 174.


[Закрыть]. Правда убежденность писателя в беспристрастности английского уголовного правосудия опровергает исход дела Джона Леннарда, который предстал перед судом по тому же обвинению, что и Чартерис, но у него, в отличие от знаменитого повесы, не было ни денег, ни связей. В июне 1773 г. он в компании неких Грейвса и Гэя зашел в дом, расположенный в Вестминстере на улице Петти Франс, второй этаж которого арендовала юная мисс Босс. «Открыв дверь, он начал с ней беседовать в довольно развязной манере. Охваченная ужасом от внезапного вторжения, она начала кричать и звать на помощь, вцепилась ему в горло, и наконец, обессиленная, лишилась чувств. Он же, воспользовавшись ее бессознательным состоянием, лишил ее главного сокровища – невинности»[210]210
  The Newgate Calendar Comprising interesting memoirs. Vol. 2.
  Р. 479–480.


[Закрыть]. Спутников Леннарда признали соучастниками и приговорили к клеймению и заключению, а его самого – виновным, несмотря на то, что он поклялся, что близость с мисс Бонд произошла по обоюдному согласию. Лжесвидетельство только усугубило его вину, и 11 августа 1773 г. его повесили в Тайберне.

Истории «преступников с большой дороги» в Календаре, как видно из Таблицы 1, занимают «почетную» нишу в общем объеме историй мужских преступлений. «Мы полагаем, что самое лучшее наказание для тех, кто промышляет грабежом, наводя страх на мирных путников – заставить их трудиться на дорогах с закованными в кандалы ногами. Зрелище этих несчастных, несомненно, заставит безрассудного юношу задуматься перед тем, как отобрать кошелек и спустить его содержимое на экстравагантные излишества», – такое суровое предложение, подкрепленное соответствующей иллюстрацией, содержится в предисловии к Календарю 1780 г.[211]211
  The Newgate Calendar / ed. by D. o Danachair… Vol. 1. P.16.


[Закрыть]

Мы проанализировали самые показательные из представленных биографий, чтобы проследить определённый алгоритм в смене жизненных вех и охарактеризовать статус и личностные качества тех, кто избрал именно эту преступную «специализацию». Каково происхождение «джентльменов с большой дороги»? Почти без исключения большинство разбойников некогда обладали довольно высоким социальным статусом, потеряв его из-за пристрастия к азартным играм; либо были талантливыми честолюбцами, не желающими зарабатывать на жизнь тяжелым физическим трудом. «Материалы судебных дел фиксируют более высокий образовательный уровень разбойников по сравнению с другими преступниками… Эти люди попали в ловушку классической дилеммы несоответствия жизненных ожиданий и финансовых источников для поддержания имиджа джентльмена и образа жизни, к которому они привыкли или стремились. Так случилось с Томасом Барквиртом. Он прекрасно владел латынью, греческим, французским, итальянским, и прожил бы жизнь ученого, если бы у него был стабильный доход. Его карьера разбойника продлилась ровно час, а заработал он двадцать шиллингов. Его повесили в декабре 1739 г.»[212]212
  McFlynn F. Op. cit. P. 59.


[Закрыть]

В реестре «разбойников с большой дороги» выделяется история Тома Роуланда, так и не преуспевшего в кладке кирпичей, которому он обучался в течение нескольких лет. Леность и склонность к праздности привели его в дурную компанию начал преступную карьеру с кражи лошади из конюшен герцога Бофора в Глостершире. В течение восемнадцати лет ему удавалось совершать беспрецедентные по дерзости ограбления и уходить безнаказанным во много благодаря тому, что он переодевался в женское платье. Однажды он украл кружева стоимостью двадцать фунтов, был схвачен, помещен в тюрьму. Том явил собой классический пример нераскаявшегося преступника: уже после вынесения приговора он зверски избил женщину, нанесшую ему визит, и, по выражению автора, «упивался своим своими грехами», пока его не вздернули в Тайберне 24 октября 1699 г.

Джек Аддисон за двадцать три года совершил пятьдесят шесть ограблений, последнее из которых стало для него роковым. Покушение на имущество французского посланника герцога Дюмона привело его сначала в Ньюгейт, затем в Олд-Бейли, и, наконец, в Тайберн, где он был повешен 2 марта 1711 г. Джек – классический грабитель с большой дороги, чьи «подвиги» с легкой руки автора «Календаря» оказались овеяны авантюрно-благородным флером, плохо вязавшимся с биографией «героя». Он родился в Ламбете, некоторое время служил на флоте, а после демобилизации в качестве источника существования выбрал ремесло мясника. Честный труд пришелся ему не по душе, что усугубило общение с дурными женщинами, в частности, в некой Кэти Спид, под влиянием которой он свернул на «кривую дорожку» и совершил целую серию дерзких ограблений на большой дороге. В «Календаре» описываются четыре преступных эпизода, каждый из которых, по-видимому, призван раскрыть грани индивидуальности Джека. Некоему пастору он предложил сыграть в грамматическую игру, обещав преподобному вернуть пять гиней, если тот определит какой частью речи является слово «золото». Тот без колебаний назвал существительное (noun substantive), исходя из того, что его можно предварить артиклем «the» или «а». «Нет, – ответил Джек, – Ваше преподобие скверный филолог, ибо Ваше золото – существительное с оттенком прилагательного (noun adjective), так Вы не можете его ни видеть, ни слышать, ни осязать, ни постичь каким-либо иным образом»[213]213
  Игра слов, заключающаяся в противопоставлении грамматического значения слова и философского понятия. Noun substantive – термин для обозначения имени существительного. Термин adjective смещает акцент на то, что деньги, тем более украденные, это абстрактное понятие, качество, которое нельзя ощутить. Следовательно, жертва не увидит своих денег в любом случае.


[Закрыть]. Оставив несчастного сокрушаться над своей ошибкой, Джек вернулся к своим нечестивым деяниям, среди которых числится ограбление на дороге между Хаммерсмитом и Кенсингтоном мистера Палмера, трактирщика, державшего питейное заведение на Друри-лейн. Он забрал у него серебряные часы и восемнадцать шиллингов, а на просьбу вернуть хотя бы малую долю наличности дабы покрыть дорожные расходы, ответил следующее: «Если бы ты был честным ремесленником, я бы выполнил твою просьбу, но я не дам тебе ни фартинга, так как люди твоей профессии едят, пьют и даже мыслят за счет других»[214]214
  The Newgate Calendar / ed. by D. 6 Danachair… Vol. 1. P. 409.


[Закрыть]. Вершиной же остроумия «благородного» разбойника стал диалог с безымянным барристером из Линкольнс-Инн. Последний, лишившись золотых часов, серебряной табакерки и двух гиней, обещал поступить с Джеком с исключительной суровостью, когда тот предстанет перед законом. «Я презираю всех английских юристов, которые способны лишь цитировать пророчества Мерлина в своих речах, а заодно закон, бессильный решить Лукианов древний спор между Тау и Сигмой»[215]215
  Тау – буква т (T) греческого алфавита; Сигма – буква с (S) – главные персонажи сочинения «Суд гласных» Лукиана из Самосаты. В сатирической судебной тяжбе между буквами решаются лингвистические вопросы. См.: Лукиан Самосатский Суд гласных // Сочинения. СПб., 2001. С. 5–9.


[Закрыть]. Откуда у скромного мясника взялись столь глубокие познания в области филологии и античной философии, остается загадкой, но можно предположить, что его «подвиги» оказались сильно приукрашены автором «Календаря», придавшим им флер изысканности и оттенок ненависти к представителям определенных профессиональных когорт.

В подобном же свете представлена биография «влюбленного разбойника» Джека Овета. Родом из Ноттингема, в юности он постигал ремесло башмачника, но «отличаясь дерзким и нахальным нравом, оказался вовлеченным в дурную компанию» и предпочел честному, но скучному труду образ жизни джентльмена с «большой дороги». Приобретя лошадь, нож и пистолеты, Джек отправился в Лондон, где он и впервые преступил закон, ограбив некоего джентльмена на двадцать фунтов. Тот опрометчиво заявил, что только внезапность нападения заставила его расстаться со своими деньгами. Ответ Джека заслуживает быть процитированным полностью: «Сэр, я рискнул жизнью, совершив ограбление, но если Вы настолько тщеславны, полагая себя лучше меня, то я рискну еще раз. Вот Ваши деньги, и пусть они достанутся тому, кто одержит победу в состязании». Дуэль стала последней для незадачливого джентльмена, Джек заколол его рапирой, после чего завладел означенной суммой и отправился на поиски новых приключений, которые не заставили себя долго ждать. В Ворчестере он остановил экипаж с несколькими молодыми леди, ограбив всех без исключения. Одной же пассажирке, отличавшейся необыкновенной красотой, он адресовал речь следующего содержания: «Мадам, не краснейте и опускайте ваши прекрасные глаза, покорившие и смягчившие мое сердце так, что я не тот человек, которым был раньше. Считайте то, что я забрал у Вас, одолженным на время, и, если Вы сообщите мне адрес, по которому я могу выслать Ваши деньги (двадцать гиней), я, как человек чести, возмещу Вашу потерю в ближайшее время». Спустя неделю Джек направил своей визави письмо, где рассыпался в утонченных комплиментах, призывая ее отдаться власти Венеры и Купидона и уверяя, что он встал на путь исправления и готов начать новую жизнь. Роковой ошибкой для Джека, в итоге приведшей его на виселицу, стало то, что он указал место, куда следовало доставить ответное письмо. Ответ юной леди был переполнен благородным негодованием, вызванным предложением стать женой, а вскоре и соломенной вдовой того, кто зарабатывает на жизнь, отбирая последнее у честных людей: «Я не настолько очарована Вами, чтобы сочетаться браком под сенью виселицы с негодяем, чьи любезные улыбки, слова и поступки не что иное, как ручейки разнузданных страстей, образующих море смертных грехов»[216]216
  The Newgate Calendar / ed. by D. o Danachair… Vol. 1. P. 395.


[Закрыть]. Леди не ограничилась высокопарной отповедью и сообщила адрес Джека мировому судье, и вместо романтического свидания с юной прелестницей он встретился с констеблями, препроводившими его в Лестерскую тюрьму. Во время пребывания там Джек, равно неудачливый как в любви, так и преступном ремесле, не выказывал ни малейших признаков раскаяния за убийства и грабежи. Это обстоятельство вкупе с многочисленными свидетельствами против него предопределило приговор: в возрасте тридцати двух лет он был казнен 5 мая 1708 г.

В иерархии преступного мира разбойники с большой дороги традиционно занимали самые высокие позиции и в наибольшей степени подверглись романтизации образа. По мнению В.Я. Катина, «криминальный романтизм представляет собой специфический феномен, истоки которого уходят в историческое прошлое культуры страны и вписываются в общий контекст романтического направления развития европейской культуры, но который имеет в качестве образца героя асоциальной (криминальной) направленности»[217]217
  Катин В.Я. Криминальный романтизм как явление культуры современной России. автореферат дис… канд. культурологии. Саратов, 2007. С. 8.


[Закрыть]. Как показывают вышеприведенные истории, преуспевшие в этом ремесле, преимущественно были людьми скромного происхождения, посредством эпатажного поведения стремившимися закрепить за собой реноме благородного джентльмена. Генезис мифологии о «доблести» и «бесстрашии» английских разбойников стал предметом исследования Джиллиан Спрагггс, обосновывающей тезис о чисто английском «культе грабителя с большой дороги»[218]218
  См.: Spraggs G. Outlaws and Highwaymen: the Cult of the Robber in England from the Middle Ages to the Nineteenth Century. Pimlico, 2001.


[Закрыть]. Анализ старинных баллад, художественной литературы, анекдотов, криминальных биографий дает ответы на вопросы, существовал ли у английских «джентльменов удачи» кодекс чести, каким образом формировалась традиция романтизации «подвигов» вооруженных грабителей в седле. Английские разбойники были предметом национальной гордости, а ограбление на большой дороге обладало огромной притягательной силой. Здесь прослеживался неуловимый оттенок аристократизма: молодой джентльмен без гроша в кармане демонстрировал мужество, которое он унаследовал от своих предков. Что касается простолюдинов, для них это был способ вырваться из рамок социальной иерархии, став «рыцарем дороги», «калифом на час».

В издании Э. Нэппа представлены всего лишь несколько биографий разбойников-джентльменов. «Титулы, древность рода и славная память предков безжалостно втаптываются в грязь их обладателями, чьи имена запечатлены криминальной хронологией»[219]219
  The Newgate Calendar Comprising interesting memoirs… Vol. 1. Р. 308.


[Закрыть]. Дело, в котором фигурантами выступали сэр Симон Кларк и лейтенант Роберт Арнотт, слушалось на ассизе в Винчестере. В очерке в The Gentlemen’s Magazine от марта 1731 г. сообщалось, что на заседании присутствовало много представителей джентри. «Сэр Симон произнес трогательную и патетичную речь, заставившую прослезиться всех присутствовавших. Шериф и высокое жюри, учитывая заслуги предков и печальные жизненные обстоятельства, приведшие молодого человека на большую дорогу, подали прошении о помиловании Его Величеству, которое тот счел нужным удовлетворить»[220]220
  Ibid. P. 309.


[Закрыть].

Не столь благосклонна была судьба к Томасу Батлеру, казненному в Тайберне 8 февраля 1720 г. в возрасте сорока двух лет по обвинению в ограблении сэра Юстаса Ишэма, которого он лишил золотых часов, шелковой пижамы, шести рубашек из голландского полотна и попытался сбыть награбленное добро ростовщику. Эти предметы и стали главной уликой против Томаса, когда он предстал перед судом Олд-Бейли в январе 1720 г. Сын ирландского якобита, после битвы на реке Бойн[221]221
  Битва на Бойне – сражение, состоявшееся 1 июля 1690 г. и решившее исход противостояния Якова II и Вильгельма Оранского после Славной революции 1688 г.


[Закрыть], он вместе с отцом эмигрировал во Францию, затем в Голландию, после чего вернулся в Англию. Примечательно то, что некоторое время Батлер был связан с герцогом Ормондом[222]222
  Джеймс Батлер, второй герцог Ормонд (1665–1745), в 1715 г. был обвинен в государственной измене и эмигрировал во Францию.


[Закрыть], работая на него в качестве шпиона за двадцать фунтов в год, но потеряв расположение высокопоставленного покровителя, вынужден был искать другие источники дохода. Оказавшись в Англии, он нашел себе слугу и компаньона по имени Джек, вместе с которым они совершили ряд ограблений преимущественно в графствах Кент и Эссекс.

Биограф Батлера подчеркивает, что он исповедовал католицизм и вел роскошный образ жизни. «Редкому разбойнику удавалось выглядеть столь элегантно: он предпочитал облачаться в черный бархат и кружева и пользовался аксессуарами, приличествующими джентльмену. Но закон призвал к его ответу на пике преступной карьеры. Так пусть те, кто вступил на скользкую дорожку, уяснят, что поступь правосудия неспешна, но неумолима, и чем более оно замедлится, тем страшнее будет возмездие», – таким назидательным резюме тем, для кого пример Батлера покажется вдохновляющим, завершается повествование[223]223
  The Newgate Calendar Comprising interesting memoirs… Vol. 1. P. 131.


[Закрыть].

Но, безусловно, самым знаменитым разбойником-джентльменом XVIII столетия, чья впечатляющая биография разместилась на одиннадцати страницах, был Джеймс Маклейн, который вместе со своим напарником – ирландских аптекарем Уильямом Планкетом совершили более двадцати ограблений. Потомок знатного, но обедневшего северошотландского рода, игрок, покоритель женских сердец, утонченный гедонист, с наслаждением вкушающий весь спектр жизненных удовольствий, он обладал безупречными манерами, которые открыли ему дорогу в великосветские салоны, а заодно снискали славу «вежливого разбойника». Среди его «подвигов» ограбление Горация Уолпола, шотландского пэра герцога Эглинтона и историка Томаса Робинсона. «Образ героя криминального романтизма – это социальный антипод романтического.

В криминальном романтизме отражается возвышенное, уважительное, трогательное, сострадательное отношение творцов произведений и реципиентов к преступной деятельности и ее субъектам, происходит их героизация, идеализация, воспевание, прославление и возвеличивание»[224]224
  Катин В.Я. Указ. соч. С. 10.


[Закрыть]. Налицо парадокс: с одной стороны, биография Маклейна, изобилующая специфическими подробностями относительно его привычек и характера, излагается с явной симпатией к его антигуманным по существу деяниям. Приводятся письма Маклейна, где он демонстрирует мастерское владение стилем, причем адресованы эти письма тем, кого он и грабил, как например, Горацию Уолполу. В то же время, значительная часть повествования посвящена его духовному перерождению, которому способствовал его духовник преподобный Аллен: «Во время первого визита доктор Аллен застал несчастного в муках, вызванных не столько бедственным положением, сколько осознанием вины. Он сказал, что христианские истины настолько укоренены благочестивым воспитанием, что даже многочисленные злодеяния не могли поколебать их»[225]225
  The Newgate Calendar Comprising interesting memoirs… Vol. 2. P. 90.


[Закрыть].

Маклейн в суде

Нравоучительных сентенций в биографии так много, что по идее они должны перевесить восхищение лихими авантюрами «героя», но нужный эффект едва ли оказывается достигнутым. Маклейна повесили 3 октября 1750 г., но его образ, далекий от оригинала, воплощался в литературных произведениях, театральных подмостках, а в XX столетии – на киноэкранах[226]226
  В 1999 г. на экраны вышел фильм английского режиссера Дж. Р. Скотта «Планкетт и Маклейн». Действие происходит в Лондоне в 1748 г. и основано на похождениях реальных персонажей – разбойника Уилла Планкетта (Роберт Карлайл) и капитана Джеймса Маклейна (Джонни Ли Миллер), не от хорошей жизни образовавших преступное сообщество, именуемое в простонародье «шайкой». У Планкетта есть богатый криминальный опыт, у Маклейна – связи в высшем обществе. Используя проверенный метод Робин Гуда, они прячутся в лесу и грабят проезжающие кареты богачей. См.: Маслова Л. Джентльмены с большой дороги // Газета «Коммерсантъ», № 26 от 17.02.2000. С. 13.


[Закрыть].

Существенным признаком английской преступности XVIII в. был ее ярко выраженный рецидивный характер. «Рецидивисты – наиболее неблагоприятные в нравственно-правовом отношении лица… Они приносят в общество свои антисоциальные взгляды и нормы поведения, пропагандируют противозаконный (аморальный) образ жизни. Аккумулируя традиции и обычаи преступного мира, рецидивная преступность становится их генератором, обеспечивает их преемственность…»[227]227
  Хисамутдинов Ф.Р. Шалагин А.Е. Рецидивная преступность и ее предупреждение // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2015. № 3 (21). С. 34.


[Закрыть] Одна из криминальных биографий завершалась назидательным утверждением, что «если разум был единожды осквернён совершением греха, едва ли он поддастся исправлению… Попустительствуя маленьким слабостям, мы открываем дорогу чудовищным преступлениям»[228]228
  The Newgate Calendar Comprising interesting memoirs. Vol. 1. P. 61–62.


[Закрыть]. В структуре рецидивной преступности XVIII столетия особое место занимала кража со взломом, что отражалось на страницах анализируемого источника изобилием соответствующих биографий.