Текст книги "Преступление и наказание в английской общественной мысли XVIII века: очерки интеллектуальной истории"

Джон Холл – это классический образец закоренелого рецидивиста, последовательно прошедшего все ступени криминальной карьеры, и соответственно, нравственной деградации. Сын бедных родителей, скромной профессии трубочиста он предпочел преступное ремесло. Его падение началось с того момента, когда проворный паренек начал промышлять карманными кражами, за что был помещен в местный Брайдвелл. Впрочем, воспитательный эффект от пребывания в стенах этого негостеприимного заведения был минимальным, так как он продолжил восхождение по карьерной «лестнице», уже специализируясь на магазинных кражах. В 1682 г. он предстал перед судом Олд-Бейли за кражу пары башмаков, был приговорен к порке, после чего окончательно переквалифицировался в вора-домушника. В 1700 г. за взлом дома Джонатана Бретэйла суд вынес ему смертный приговор, замененный транспортировкой в североамериканские колонии. Как отмечается в «Календаре» едва вступив на борт корабля, он исхитрился сбежать и вернулся в компанию своих старых подельников. Очередной «подвиг» принес ему клеймо на щеке и два года в Брайдуэлле[229]229
  новали все исправительные дома в Великобритании и колониальной Америке. Подробный анализ феномена исправительного дома в системе уголовных наказаний Великобритании в главе 6.


[Закрыть]. Остается только удивляться исключительному долготерпению уголовного правосудия, так как освободившись, Джон нисколько не образумился, а напротив, свел знакомство со Стивеном Бунсом и Диком Лоу, с которыми они совершили целую серию жестоких ограблений. Так, вломившись ночью в дом булочника в Хакни, они связали его и с ножом у горла выпытывали, где спрятаны деньги. «Потом они вытащили из кровати внучку хозяина дома и пригрозили убить ее. Испуганный старик указал тайник, и таким образом, лишился семидесяти фунтов»[230]230
  The Newgate Calendar Comprising interesting memoirs… Vol. 1. P. 47.


[Закрыть]. Банда Холла бесчинствовала вплоть до декабря 1707 г., когда ее членов приговорили к повешению в Тайберне за ограбление дома капитана Гайона, из которого они вынесли столовое серебро.

Примечательно, что напарник Холла Стивен Бунс происходил из довольно состоятельной семьи, но буйный нрав, неудачный брак вкупе пристрастием к картам и биллиарду стали предпосылками, сформировавшими у юноши криминогенную мотивацию. Он украл шпагу у офицера, за что был приговорен к смертной казни в августе 1705 г., а затем помилован. «Воздействие криминогенной ситуации является тем внешним толчком, создающим необходимые условия для реализации криминогенной мотивации в рамках причинной закономерности, следствием которых является единичное рецидивное преступление»[231]231
  Моргунов С.В. Роль психологических детерминантов в генезисе рецидивной преступности // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2018. № 2 (44). С. 89.


[Закрыть]. Детерминантой, обусловившей дальнейшую криминальную инициацию Бунса, которому на тот момент было всего двадцать лет, очевидно, стало знакомство с опытным рецидивистом Холлом, приведшее к закономерному результату.

Дик Хьюз, именуемый в «Календаре» исключительным злодеем, родился в семье добропорядочного йомена в северном Уэльсе, начал преступную карьеру в Ворчестере с кражи клещей, за что был помещен в местную тюрьму и приговорен к штрафу. Прибыв в Лондон, он свел знакомство с «самыми прославленными столичными негодяями», в частности, с Томасом Лаусоном, преуспевшим в искусстве взлома, и в течение короткого срока совершил ряд противоправных деяний. География его подвигов постоянно расширялась: Дик ограбил продовольственный склад в Ламбете, затем последовали несколько домов в Тоттенхэм Кроссе, Гарроу-на-холме, Хэкни, Кингстон-на-Темзе, табачный магазин на улице Ред Кросс. Как сообщает анонимный биограф, «взломы были подлинным шедевром мастерства Хьюза, но удача отвернулась от него после того, как он, проникнув в дом мистера Джорджа Кларка, был пойман с поличным, отправлен в Ньюгейт и повешен 24 июня 1709 г. Его путь в Тайберн был «украшен» эпизодом, скорее всего, плодом фантазии биографа, представляющим образец «висельного» юмора: «Когда повозка остановилась на скотном дворе в приходе Сент-Джайлз, его супруга, в высшей степени порядочная особа, подошла к нему и прошептала в ухо:

– Мой дорогой, кто найдет для тебя веревку, я или шериф?

– Шериф, моя сладкая, – ответил он.

– Ах, если бы я знала об этом раньше, я бы сберегла два пенса, которые я потратила на нее.

– Ничего, она пригодится для твоего второго мужа»[232]232
  The Newgate Calendar / ed. by D. o Danachair… Vol. 1. P. 401.


[Закрыть].

После этого живого диалога следует лаконичная констатация того, что на тридцатом году жизни этот печально известный преступник был повешен, после чего препарирован в лондонском анатомическом театре.

К особенностям личности преступника-рецидивиста специалисты в криминальной психологии относят начало «преступной карьеры» в несовершеннолетнем возрасте, низкий образовательный и культурный уровень, деформацию нравственного сознания и отсутствие стимулов к трудовой деятельности. Этим критериям вполне соответствует фигура Джона Ланкастера, чьи родители отдали его в школу для постижения азов грамматики и арифметики, а затем в возрасте четырнадцати лет устроили подмастерьем. Правда в искусстве шелкоткачества юный Джон так и не преуспел в силу «природной склонности к порочным практикам». Правонарушения привели его в Ньюгейтскую тюрьму, где свел знакомство с неким Льюисом, чье дело слушалось на той же сессии. После того как их оправдали – Ланкастера за недостаточностью улик, а Льюиса из-за неявки обвинителя, они отправились в Стратфорд и ограбили джентльмена, присвоив его часы, серебро и одну гинею. «Успех воодушевил их, и Льюис обратился к Ланкастеру со следующей речью: “Мой мальчик, пойдем со мной, и у тебя будет достаточно денег, чтобы жить как джентльмен”, после чего они договорились добывать средства к существованию не иначе как, досаждая публике»[233]233
  The Newgate Calendar Comprising interesting memoirs… Vol. 2. Р. 15–16.


[Закрыть].

Растление юноши окончательно завершилось после, как участницей «криминального трио» стала проститутка Сара Кук. Она отвечала за сбыт украденных вещей, сдавая их еврейскому ростовщику Леви Читти: так через его руки прошли медные подсвечники, шелковые платки, серебряная посуда, табакерки, перчатки, часы, отрезы бархата и шелка и прочие атрибуты роскоши. Напарники взламывали дома, а также практиковали карманные кражи в местах общественного досуга, преимущественно, ярмарках, ставшими объектом самой суровой критики. «Эти сборища праздношатающихся бездельников, где шныряют карманники и распутные женщины, не что иное, как школа порока, развратившая больше молодых умов, чем сам Ньюгейт»[234]234
  Ibid. P. 15.


[Закрыть]. В сентябре 1748 г. Джон Ланкастер, не проявивший ни малейших признаков раскаяния за свои нечестивые деяния, был повешен в Тайберне. «Ему были даны навыки честного ремесла, которое обеспечило бы ему и пропитание, и кров, но дурная компания заставила свернуть его на скользкую дорожку, и привела к чудовищной и позорной смерти»[235]235
  Ibid. P. 17.


[Закрыть].

Криминальный прогресс героев «Календаря» позже был великолепно обрисован П. Колкхауном. Порочные привычки, как правило, начинаются с юности: «Едва малыш научится говорить, его растленная мать уже берет его с собой в пивную; а там бесчисленное множество опустившихся людей, которых воспитывали в той же манере. Самый скверный и грязный язык, сопровождаемый проклятиями и ругательствами, используется в этих гнездах праздности и морального разложения. Дети подражают родителям на протяжении периода взросления, и невольно являются постоянными свидетелями их неразумных деяний»[236]236
  Colhoun P. Op. cit. P. 312–313.


[Закрыть]. Даже те, кто обладают сильным характером, впоследствии оказываются настолько развращенными, что не смогут руководствоваться ни принципами морали, ни религии, поскольку ничего о них не знают.

Однако, даже те, кто получил достойное воспитание, не были застрахованы от соблазна пороков. Подмастерья были особенно уязвимы: «Не успеет подмастерье за прошедший год работы продвинуться в овладении профессией, как считает своим долгом последовать примеру мастера и научиться курить. Это «достижение» является визитной карточкой завсегдатаев публичных домов»[237]237
  Ibid. P. 315.


[Закрыть]. Конечно, он не может позволить захаживать в те места, что и его хозяин, что отбросит его на самое дно, где он познакомится с худшими его представителями. Вступив в пубертатный период, он начинает встречаться с распутными женщинами, воспламеняющими его страсти и вовлекающими в пучину греха. Затем он начинает красть у своего хозяина, попадает в компанию преступных элементов, и в конечном итоге, заканчивает жизнь в петле.

Фронтипис[238]238
  The Newgate Calendar / ed. by D. o Danachair… Vol. 1.


[Закрыть]

Дидактизм – существенный структурный элемент Ньюгейтского календаря, который даже рекомендовался в качестве детского чтения. Считалось действенным прививать принципы правильной жизни, приправляя скучную и серьезную мораль остросюжетными рассказами из реальной жизни. Редакторы одной из версии «Календаря» даже разместили в качестве фронтисписа гравюру с изображением респектабельной дамы, вручающей сей фолиант сыну на фоне «не-пасторального» пейзажа, где явственно угадываются очертания виселицы и болтающего на нем тела, а для усиления эффекта снабдили «лирическим» стихотворением:

 
Для материнского стремления
Чад оградить от преступления
И предназначен этот труд.
Здесь воровство, разбой и блуд
Несут заслуженную кару,
Внушая страх младым и старым[239]239
  Перевод И.М. Эрлихсон. См.: The Newgate Calendar / ed. by D. 0 Danachair… Vol. 1.


[Закрыть].
 

Отдельной категорией преступлений, запечатлённых на страницах «Календаря», были преступления экономического характера. «Ориентированность экономики на создание и потребление материальных благ позволила сформировать у лиц, совершающих экономические преступления преимущественно материальную ценностную ориентацию.

Для данной категории преступников в системе ценностей стали превалировать корысть, забота о личном, обман, выживание любой ценой в условиях конкуренции, вера во всевластие денег, стремление к личному обогащению»[240]240
  Казакевич С.М. Криминологический портрет лица, совершающего экономические преступления // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2017. № 2 (40). С. 96.


[Закрыть]. Характерно, что количество биографий экономических преступников (они проходят под общим названием «forgery») в двух томах «Календаря» Э. Нэппа разительно различается: если в первом томе их семь, то втором, охватывающем 1740-80 гг., уже тридцать две. Безусловно, это связано с бурным развитием капиталистических отношений, «крутым и резким преобразованием всех общественных отношений под влиянием машин»[241]241
  См.: Ленин В.И. К характеристике экономического романтизма // Полное собрание сочинений. Изд. 5-е. М., 1967. С. 231.


[Закрыть].

Так биография Роберта Пауэлла открывается преамбулой, в которой утверждается, что он стал жертвой жестоких законов своей страны, из чего можно сделать вывод, что этот персонаж вызывает скорее сочувствие, нежели осуждение. Он родился в Северном Уэльсе, получил хорошее образование, благодаря усилиям «бедных, но честных» родителей, которые послали его в Лондон в надежде, что он там преуспеет. Получив место продавца, Роберт приложил максимум усилий, чтобы продвинуться по карьерной лестнице: «столь любезна и столь обходительна была его манера держать себя, что все, от хозяев до слуг были очарованы им»[242]242
  The Newgate Calendar Comprising interesting memoirs… Vol. 2. Р. 459.


[Закрыть]. Скопив значительную сумму денег, Роберт выгодно женился на сестре Тэйлора Бэрроу, таможенного офицера и акционера Ост-Индийской компании. «Достигнув процветания в торговле, вопреки советам друзей, он приобрел большую ферму в нескольких милях от Лондона, управление которой заняло все его время, и неудивительно, что вскоре он оказался в крайне стеснённых обстоятельствах под угрозой»[243]243
  Ibid. P. 460.


[Закрыть]. Угроза разорения стала причиной, толкнувшей его на подлог, в конечном счете, стоившей ему жизни. Он подделал подпись своего деверя на ордере на выдачу четырехсот фунтов, воспользовался услугами брокера, предъявившего его в офисе компании, и, получив вышеозначенную сумму, уехал в Уэльс. Естественно, об афере стало известно, было объявлено вознаграждение, но подозрений в отношении Пауэлла не возникло бы, если бы ему не пришлось вернуться в Лондон по делам. «Пути Провидения неисповедимы, и читающий эти строчки, будет поражен неизбежностью божественного правосудия!», – восклицает автор. Брокер, невольно задействованный в преступной схеме, случайно встретил Пауэлла, который был одет в ту же самую одежду, и узнал его. Он пригласил его в кофейню, где незадачливого афериста опознали еще несколько человек. Олдермен препроводил его в Ньюгейтскую тюрьму, и на следующей сессии в Олд-Бейли его признали виновным и приговорили к повешению, процедура которого состоялась второго января 1772 г.

В предисловии к «Календарю» 1780 г. высказывалась мысль о нецелесообразности применения высшей меры к лицам, совершившим экономические преступления: «Более действенным наказанием за мошенничество как преступление коммерческого характера должна быть не казнь, а принудительный труд на всю жизнь на борту плавучих тюрем[244]244
  По закону 1776 г. в качестве альтернативного смертной казни наказания преступники мужского пола приговаривались к содержанию на плавучих тюрьмах с использованием их труда (подробнее об этом в главе 6).


[Закрыть]. Фальсификаторы редко встречаются среди отбросов общества, ведь подделка очень часто является последним ужасным средством, к которому прибегают разорившиеся ремесленники и торговцы. Эти люди подвластны чувству стыда, и бесчестие для них гораздо более страшное наказание, чем просто страх смерти»[245]245
  The Newgate Calendar / ed. by D. 0 Danachair. Vol.1. P. 17.


[Закрыть]. Поведение Пауэлла подтверждает эту точку зрения: короткий промежуток между вынесением приговора и приведением его в исполнение он использовал, чтобы заключить мир с Богом: «Его раскаяние было неподдельным, он искренне сожалел о своем проступке и готовился к посмертному воздаянию как добрый христианин»[246]246
  The Newgate Calendar Comprising interesting memoirs Vol. 2. Р. 461.


[Закрыть]. Очевидно, данный персонаж относится к категории «случайных преступников», которые совершают не тяжкое экономическое преступление впервые в результате случайного стечения обстоятельств или конкретной жизненной ситуации, противореча социально одобряемому прежнему поведению.

Макс Вебер был убежден, что «стремление к наживе, лишенное своего религиозно-этического содержания, принимает там, где оно достигает своей наивысшей свободы…. характер безудержной страсти, подчас близкой к спортивной»[247]247
  protestanskaya_etiketa_weber.pdf. (дата обращения 29.07.2019).


[Закрыть]. Это порождает новый тип экономического преступника – «злостного», для которого характерно «наличие стойких и значительных отклонений от социально одобряемого поведения, правовой нигилизм и четкая направленность на продолжение криминального образа жизни. Для психологического портрета личности такого преступника характерны тщеславие, установка на обогащение любой ценой, нечувствительность к риску, несоразмерные материальные амбиции, авантюрный склад ума, развитый интеллект, наличие атрибутов внешней респектабельности и добропорядочности, высокий социальный статус субъекта[248]248
  Деулин Д.В., Пестунова М.Н. Индивидуально-психологическая детерминация лиц, совершающих экономические преступления // Вестник Академии экономической безопасности МВД России. 2009. № 9. С. 61.


[Закрыть]. Так, таможенный офицер Уильям Адамс, казненный 18 мая 1757 г., подделывал подписи на сертификатах на элитные вина, извлекая из этого немалую выгоду, когда же фальсификация была обнаружена, упорно отрицал свою вину. Его биограф назидательно замечает, что из преступлений, связанных с подлогом, случай Адамса исключительный и непростительный, ибо «человек, злоупотребивший общественным доверием, не заслуживает ни капли жалости»[249]249
  The Newgate Calendar Comprising interesting memoirs. Vol. 2. Р. 234.


[Закрыть]. Джеймс Гибсон, эсквайр, получил место клерка в конторе мистера Фрэнсиса, стряпчего из Линкольн-Иннз, который занимался самыми разными делами, преимущественно связанными с государственным казначейством. Он был женат и имел пять детей, но супружеским узам предпочел объятия некоей леди, до этого находившейся на содержании у знатного шотландского лорда и потому привыкшей жить на широкую ногу. Гибсон постоянно нуждался в деньгах и потому решился подделать подпись секретаря казначейства в документах о передаче поместья по наследству, за что получил взятку в размере девятисот фунтов. Поступок вполне соответствовал духу времени, когда коррупция процветала во многих государственных учреждениях. «В Англии, да и в других странах процветало почти открытое культивирование коррупционных традиций в высших эшелонах власти… Министры получали взятки при заключении государством контрактов с частными лицами, а нередко и прямо запускали руку в государственное казначейство»[250]250
  Колмаков МА. Феномен коррупции в 1720–1740 гг. в высших эшелонах власти Великобритании // Вестник Брянского государственного университета. 2017. № 1. С. 46–48.


[Закрыть]. Впрочем, наш герой даже не успел воспользоваться плодами своей «предприимчивости», спустив их на «экстравагантные излишества», так как подлог был очень быстро обнаружен, и ему пришлось провести в Ньюгейтской тюрьме более пятнадцати месяцев, прежде чем был вынесен вердикт «виновен». «После объявления приговора он погрузился в состояние глубокой меланхолии, приличествующее торжественности момента, и выражал сожаление по поводу своего неподобающего обращения с женой и детьми… Судьба этого человека – пример того, как блестящие способности ведут своего обладателя к гибели. Никто так не преуспел в своей профессии как Гибсон, и никто так не пострадал от их неправильного применения»[251]251
  The Newgate Calendar Comprising interesting memoirs… Vol. 2. Р. 400.


[Закрыть]. Джеймс Гибсон был повешен в Тайберне 23 марта 1768 г.

В Предисловии к «Календарю» 1780 г.[252]252
  Ibid. Vol. 1. P. 16.


[Закрыть] утверждалось, что ужесточение наказания для женщин, несомненно, будет иметь весьма благоприятные последствия: «Это презренные создания, которым сотни молодых людей обязаны банкротством и разрушенными судьбами. Надеюсь, наше замечание не покажется вам безжалостным, но смею уверить, казнь десяти женщин будет более полезной, чем аналогичная мера в отношении ста мужчин; ибо живительная сила примера способствует сохранению не одной жизни»[253]253
  Ibid. P. 17.


[Закрыть]. В каких преступлениях обвиняли женщин, за что они представали перед судом? Женская преступность наряду с чертами, общими для всей преступности, характеризуется определенной спецификой, что и позволяет рассматривать эту категорию преступлений как относительно самостоятельный структурный элемент преступности: «Интерес к феномену женской преступности вполне объясним с учетом особого места женщин в системе общественных отношений, важности выполняемых ими социальных ролей и функций, а также крайне неблагоприятных последствий их противоправного поведения»[254]254
  Шалагин А.Е., Шарапова А.Д. Криминологическая характеристика и предупреждение женской преступности // Вестник экономики, права и социологии. 2016. № 4. С. 203.


[Закрыть].

Структура женской преступности не повторяет мужскую, она специфична, прежде всего, в количественных показателях. В «Ньюгейстком календаре» налицо ярко выраженная диспропорция между женскими и мужскими биографиями в пользу последних:

Таблица 2. Структура женской преступности[255]255
  The Newgate Calendar… / by A. Knapp and W. Baldwin. Vol. 1–2. (1824–1825).


[Закрыть]

Это подтверждает общепризнанную закономерность, выражающуюся в априори меньшем удельном весе женщин в числе лиц, преступивших закон. Хотя, справедливости ради следует отметить, что в рассматриваемых нами источниках отразились сведения об официально зарегистрированных правонарушениях, и доля женских правонарушений, очевидно, на самом деле была выше[256]256
  См. Gibson J. «What are you? – a woman I suppose»: women in the eighteenth-century British court. Master of Arts thesis. Oregon, 2013.


[Закрыть].

Вопрос о роли женщины, как преступницы впервые привлек к себе особенное внимание в конце XIX в. криминалистов уголовно-антропологической школы, самым известным представителем которой был Чезаре Ломброзо. Ломброзо и его последователи полагали, что врожденные антропологические свойства в сочетании с ненаследственными – психопатологическими и социологическими факторами приводят к совершению конкретным индивидом преступления. «Случайность не порождает вора; она лишь пробуждает его… Случайность действует лишь совместно с внутренней склонностью человека, склонностью, являющейся плодом либо наследственности, либо воспитания, либо обеих причин вместе, но, во всяком случае, под прямым или косвенным влиянием общественной среды, в которой провели свою жизнь предки преступника или он сам»[257]257
  Ломброзо Ч. Преступный человек. Мидгард, 2005. С. 181.


[Закрыть]. Соответственно, согласно теории итальянского криминолога, основным фактором детерминирующим женское криминальное поведение, хотя и обладающее определенной спецификой по сравнению с мужским, является биологическая склонность к совершению преступления: «Зародыши нравственного помешательства и преступления нормально встречаются в первые годы жизни человека подобно тому, как в зародыше постоянно существуют известные образования, которые в юношеском возрасте представляются уродствами»[258]258
  Там же. С. 159.


[Закрыть].

Социологическая школа в криминологии в лице целого ряда своих представителей (Э. Ферри, А. Лист, И.Я. Фойницкий), выдвинула значение социальных причин при объяснении как размеров, так и характера женской преступности. Значительное ослабление социального контроля за поведением женщин в описываемый период и рост их криминальной активности естественны, и объясняются совокупностью таких факторов как нарастающие темпы урбанизации, массовая иммиграция населения, бытовая неустроенность, ломка устоявшихся традиций различных социальных слоев и групп. Одна из тенденций эпохи промышленной революции заключалась в том, что «большую часть мигрантов составляли женщины… для большинства мигранток переезд в город означал, прежде всего, возможность найти работу. В английском прединдустриальном обществе, если женщина “не могла позволить себе остаться в собственном доме, она должна была наняться в чей-то дом”, что в деревенской местности было достаточно сложно, зато в городах горничные, камеристки, кухарки, няньки, просто служанки требовались во множестве»[259]259
  Креленко Н.С. Город, где формируется новый образ жизни («портреты» Лондона в работах Уильяма Хогарта) // Городская повседневность в России и на Западе. Межвузовский сборник научных трудов. Саратов, 2006. С. 60.


[Закрыть]. Ломброзо полагал проституцию квинтэссенцией нравственного помешательства и приводил мнение оставшегося анонимным статистика, что проституция для женщины – то же, что для мужчины преступление: «Если включить в число преступлений и проституцию, то преступность обоих полов будет уравновешена и численный перевес окажется даже на стороне женщин»[260]260
  Ломброзо Ч. Женщина. Преступница или проститутка. М., 2019. Режим доступа: https://royallib.com/read/lombrozo_chezare/genshchina_ prestupnitsa_ili_prostitutka.html#0 (дата обращения: 22.04.2019).


[Закрыть]. «Не мешает здесь, кстати, заметить, что проституция вообще была тесно связана с преступлением. Большинство вольнопромышлявших девиц занимались вместе с тем воровством»[261]261
  Фукс Э. История проституции трех эпох. М-СПб., 2010. С. 97.


[Закрыть]. По этой причине проститутки, чья профессиональная деятельность не была уголовно наказуемым деянием, параллельно становились «героинями» Библии английского преступного мира[262]262
  См. подробнее: Эрлихсон И.М. Детоубийство в структуре женской преступности в Англии XVIII века // Европа, Россия, Азия: сотрудничество, противоречия, конфликты: мат. III Междунар. научн. – практ. конф. Рязань: РГУ им. С. А. Есенина. 2018. С. 481–487; Эрлихсон И.М. Женское насилие в структуре английской преступности XVIII века // Британия: история, культура, образование: сб. статей по мат. Междунар. научн. конф. / под ред. А.Б. Соколова. Ярославль, 2018. С. 396–402.


[Закрыть].

Живой иллюстрацией классической карьеры лондонской проститутки служит впечатляющая своей детальностью биография некой Мэри Адамс[263]263
  См. также: Эрлихсон И.М. История Мэри Адамс или карьера лондонской проститутки (по материалам Ньюгейтского календаря) // Запад и Восток: история и перспективы развития: сборник статей 30ой Юбилейной Международной научно-практической конференции / под ред. И.М. Эрлихсон, Ю.В. Савосиной, Ю.И. Лосева. Рязань, 2019. С. 608–613.


[Закрыть]. Юная красавица из Беркшира была совращена сыном бакалейщика, в чьей лавке она служила, после чего перебралась в Лондон, где устроилась в магазин тканей и завела с его владельцем любовную интригу, следствием чего явилась беременность. После смерти ребенка ничуть не огорченный, а скорее обрадованный печальным событием отец прекратил выплачивать содержание, что очень не понравилось Мэри. Она пригрозила рассказать правду жене, и после того, как незадачливый торговец выплатил ей десять гиней, все же живописала обманутой супруге все подробности адюльтера. «Очень важный момент для понимания проституции начало половой жизни, обстоятельства, при которых она началась. Эти девушки слишком рано начинали половую жизнь и, что существенно отметить, со случайными, подчас малознакомыми людьми…. Они начинают легко вступать в половые контакты без страсти и без чувств. Если девушка нуждается, а ее состоятельный партнер дарит ей деньги, она понемногу приходит к осознанию того, что собственное тело может принести немалый доход»[264]264
  Антонян Ю.М. Криминология. Избранные лекции. М., 2004. С. 131.


[Закрыть]. Современный отечественный криминолог Ю.М. Антонян также говорит о феномене десоматизации, что означает восприятие своего тела на бессознательном психологическом уровне как постороннего объекта «чуждого, изолированного от них, в качестве некоей данности, которой можно манипулировать, распоряжаться по собственному усмотрению для решения различных жизненных задач»[265]265
  Там же. С. 133.


[Закрыть].

После короткого и неудачного замужества Мэри осталась без средств к существованию, в связи с чем как нельзя кстати оказалось знакомство с сводней, промышлявшей на Друри Лэйн. «Но, раз попав в сферу проституции, женщина вынуждена оставаться в ней зачастую против своей воли. Поначалу необходимые ей средства дает сутенер или содержательница публичного дома, которые таким образом присваивают себе все права на нее, забирают себе большую часть ее заработка, и освободиться от них ей очень трудно»[266]266
  Бовуар Симона де., Сартр Ж-П. Аллюзия любви. М., 2013. С. 128.


[Закрыть]. Как назидательно повествует «биограф» Мэри, она «получала немалую выгоду от продажи своих прелестей, ведя жизнь обычной проститутки, но ее счастье было короткой прелюдией к бесконечной череде страданий»[267]267
  The Newgate Calendar Comprising Interesting Memoirs… Vol. 1. P. 27.


[Закрыть].

Не поделив сумму с той, которая еще недавно была ее благодетельницей, Мэри оказалась «вышвырнута из публичного дома с синяком под глазом», и перешла в разряд уличных проституток, добавив к своему нечестивым деяниям еще и грех воровства. Поначалу ей сопутствовала удача, и ей удавалось неоднократно уходить от наказания, но очередная ее преступная авантюра оказалась роковой. Соблазнив некоего джентльмена, в соответствии с классической схемой, она украла у него банковский билет, пока

тот спал после любовных утех. Когда же она явилась в банк, чтобы обналичить его, предупрежденные служащие задержали ее и констебль препроводил ее в Ньюгейт. На слушании в Олд-Бейли от 16 июля 1702 г. Мэри приговорили к повешению, что мало ее огорчило, так как до исполнения приговора она, не выказывая ни малейших признаков раскаяния, продолжала вести привычный образ жизни. Она обладала достаточными средствами, чтобы позволить комфортабельные условия в отдельной камере, где ее навещали друзья, с которыми она «предавалась экстравагантным излишествам». К их числу, безусловно, относится покупка роскошного траурного наряда, в котором ее похоронили как «порядочную женщину».

История Мэри Адамс не просто изложена во впечатляющих подробностях, а сопровождается пространными комментариями, в которых автор излагает свое видение причин и следствий этого пагубного социального явления. Проституция – это обоюдоострая секира, двуликий Янус. С одной стороны, она приносит пользу добродетельным женщинам, ограждая их от потоков мужской похоти. Несомненно, вызывая сострадание и являясь необходимым социальным злом, с другой стороны, проститутки своей деятельностью и фактом существования подтачивают основы стабильности, так как нравственно разлагают мужчин. Публичные места наводнены этими несчастными существами в такой степени, что родители боятся смутить чистоту и непорочность своих детей зрелищем морального разложения Проститутки, разгоряченные алкоголем, неприличными жестами и вульгарной бранью завлекают мужчин», и, как сетует автор, «закон, хоть и предполагает охрану молодежи от безнравственности, абсолютно бессилен, не препятствуя жрицам Венеры бесконтрольно бродить там, где им вздумается.

Понимая утопичность намерения перевоспитать проституток и отпугнуть мужчин от общения с ними, автор все же приходит к умозаключению о том, что мера ответственности мужчины, соблазняющего женщину, все же несоизмеримо выше, чем у последней, в силу того, что женская природа априори уступает мужской. Женщины, вынужденные выживать путем полного рабского подчинения и постоянно подавляющие ярость и гнев, существуют за счет механизмов расщепления личности. «Агрессивно-карающая часть Я отчуждается в сознании, чтобы проявиться внезапными вспышками неконтролируемой ярости, а пассивно-жертвенная часть сохраняется для презентации себя как женственной и покорной потенциальному клиенту»[268]268
  Соколова Е.Т., Ильина С.В. Роль эмоционального опыта жертв насилия для самоидентичности женщин, занимающихся проституцией // Психологический журнал. Т. 21. 2000. № 5. С. 77.


[Закрыть]. Насилие пронизывает профессиональную деятельность проституток, их повседневная реальность жестокая и пугающая, а любой клиент потенциально агрессивен и опасен, ее постоянно сопровождают витальные опасности, среди которых риск заражения венерическими болезнями, вероятность быть избитой, покалеченной или даже убитой: «Но что сказать о мужчинах, которые доводят их до этого? Является ли импульс страсти достаточным оправданием для преступления, которое вырывает невинную жертву из круга добродетельных женщин и превращает ее в изгоя? Их вырвали из состояния невинности, в то время как многие из них были рождены для лучшей доли. Брошенные любовницы, презираемые семьей и друзьями, что они могут сделать для облегчения своей участи? У них нет иного выбора, как стать инструментами распространения разврата, жертвами которого они сами стали»[269]269
  The Newgate Calendar Comprising Interesting Memoirs. Vol. 1. Р. 28.


[Закрыть].

Поэтому нередки ситуации, когда женщины, некогда соблазнённые и брошенные любовниками, при стечении обстоятельств бессознательно мстят обманувшим им мужчинам, выплескивая на них неконтролируемую агрессию. «Женщины, избегайте мужских уловок! А вы, похитители невинности, будьте осторожны, когда вступаете в связь с той, кто некогда, была обесчещена и преисполнена решимости отомстить сильному полу, от которого она пострадала», – назидательно предупреждает автор «Календаря»[270]270
  Ibid. Vol. 2. Р. 410.


[Закрыть]. Это удивительно созвучно мнению основоположницы современного феминизма Симоны де Бовуар: «Что же касается отношений проститутки и клиентов, то существуют разные мнения на этот счет…Свидетельства мужчин по этому поводу вызывают сомнения, поскольку их тщеславие стимулирует самообман, и они с готовностью дают себя провести с помощью разыгрываемых комедий, якобы погружающих их в стихию наслаждений. А в общем, проститутка работает бесстрастно, холодно. Некоторые из них к большинству своих клиентов относятся не просто с безразличием, а еще и с примесью презрения. Но все же многие из проституток испытывают обиду и отвращение к мужчинам»[271]271
  Бовуар Симона де, СартрЖ-П. Указ. соч. С. 28.


[Закрыть].

Точку зрения основоположницы современного феминизма иллюстрирует эпизод из романа Дефо «Молль Фендерс», когда героине, уже давно промышлявшей воровским ремеслом, по иронии судьбы приходится вспомнить веселую пору своей жизни: она уступает домогательствам некоего подвыпившего джентльмена и обирает его до нитки. «Нет ничего нелепее, гаже и смешнее нализавшегося мужчины, разгоряченного винными парами и похотливыми желаниями…. Если бы такие господа знали, какое презрение питают к ним женщины, с которыми они имеют дело в подобных случаях, это отбило бы у них охоту к таким похождениям. Как я сказала выше, эти женщины не ценят удовольствия, не одушевлены никаким влечением к мужчине; бесчувственная шлюха думает только о деньгах.»[272]272
  Дефо Д. Радости и горести знаменитой Молль Флендерс / пер. А. Франковский. М., 1991. С. 289.


[Закрыть].

Жизненный опыт проституток свидетельствует, что любой клиент может быть опасен и жесток, но в профессиональной среде существует «мифология», согласно которой у каждой была или может состояться встреча с беспредельно добрым, холостым и богатым человеком, который выведет ее из привычного мира, окружит заботой и любовью. С некоторой натяжкой в эту сказочную «схему» укладывается история юной Джейн Баттерфилд, представшую перед судом графства Суррей 19 августа 1775 г. В возрасте четырнадцати лет ее, при содействии опытной сводни, соблазнил престарелый джентльмен. Отец девушки не выдержал такого удара, публично отрекся от нее и умер, оставив круглой сиротой, после чего ей ничего не оставалось ничего другого, как стать содержанкой. Она нежно заботилась о его здоровье и облегчала страдания, вызванные ревматическими болями, настолько сильными, что он обратился к религиозному учению квакеров. Когда же джентльмен скончался, его друг и лечащий врач обвинил Джейн в умышленном отравлении. У этой истории удивительно благополучный конец: суд оправдал девушку, она получила состояние, завещанное ей, и уехала в Лондон. Но история юной «Золушки» Джейн, скорее исключение, ведь, как правило, вышеприведённые мифологемы опровергаются конкретными реалиями, в изобилии отраженными на страницах «Календаря». Так, не повезло некоему мистеру Пимпоту, преуспевающему юристу, соблазнившему Элизабет Ричардсон и «благородно» взявшему ее на содержание. Обуреваемая приступами ревности, она неоднократно являлась к нему на работу и устраивала скандалы, очередной из которых завершился ножевым ранением и смертью джентльмена в присутствии многочисленных свидетелей. и точным. Она ударила в грудь священника (!), с которым она накануне провела ночь.