Текст книги "Шанс"

* * *

Никита захлопнул входную дверь, пристроил мольберт у стены недалеко от вешалки и устало провёл ладонью по лицу. Минувший день выпил из него много сил. Отъезды любимого он всегда переживал очень тяжело.

Пространство квартиры казалось непривычно безжизненным. Без Олега для Никиты вообще всё становилось пустым и ненужным.

Он прошёл к окну и раздвинул шторы. На улице начинал потихоньку разгораться розовый, бархатистый вечер. Умытый коротким летним дождём город снимал дневной наряд, облачаясь в иной, более домашний и уютный. Губ Никиты коснулась лёгкая улыбка и вновь погасла. В это время Олег уже обычно возвращался домой из спортзала или со скульптурного массажа лица. Два места, которые посещал регулярно на протяжении многих лет. Никита же чаще всего отлынивал и от того, и от другого, но иногда, когда посещало настроение или накануне он переедал лишнего, присоединялся к мужу.

Никита воткнул пуговку наушника в ухо и нажал кнопку вызова. Раздались бодрые звуки марша, и вскоре он услышал голос Олега:

– Привет, Никита.

– Привет, Олежка.

– Ну как, сдал проект?

– Так точно. Заказчику понравилось.

В голосе мужа зазвучали новые, радостно-звенящие нотки:

– Ты у меня молодец!

Физиономия Никиты стала довольной до неприличия.

– Спасибо тебе, родной. И за поддержку, и за советы. Ты сейчас где?

– В спортзале.

Никита представил себе Олега, и взгляд у него стал хищным. Он даже облизнулся, сам того не заметив.

– А хочешь, я приеду к тебе?

Сигнал светофора сменился на зелёный, и Никита плавно тронулся с места. Метрах в ста впереди показался знакомый шлагбаум.

– Конечно, хочу, – последовал ответ.

– Тогда жди. Через пять минут.

И, нажав кнопку отбоя, вывернул руль.

Голода Никита не ощущал, однако в последний раз он ел в кабинете отца Олега и отчётливо понимал, что поужинать надо. Не глядя, он достал что-то из холодильника и разогрел. Механически поел, не чувствуя вкуса пищи, и снова стал у окна. Сумерки сгущались.

Наконец, раздался долгожданный сигнал скайпа, и Никита опрометью кинулся к планшету.

– Привет! – чуть не прокричал он.

– Привет, родной.

– Я так скучал…

– Я тоже…

Несколько минут они молчали, пожирая друг друга глазами. По опустившимся уголкам губ, по потухшему взгляду Никита понял, что любимый устал.

– Тяжёлый был день?

Олег медленно наклонил голову.

– Очень.

И начал рассказывать. Никита жадно вслушивался в каждое слово, наслаждаясь звуками родного голоса, и одновременно вглядываясь в знакомые до последней чёрточки черты.

– А как там у тебя? – спросил Олег, закончив повесть.

Никита откинулся на подлокотник дивана, притянув колени и подняв планшет повыше.

– С утра заехал к твоему отцу, завёз картину. Потом отправился в Кусково и встретил там однокурсницу…

Они всё болтали и болтали, так что Никита даже не заметил, как за окном на город опустилась ночь.

– Ой, тебе ведь уже спать пора, – спохватился Никита. – Завтра вставать рано, да ещё перелёт.

Олег провел ладонью по лицу.

– Да, ты прав.

– Я слышал по радио, у вас там прохладно, дожди обещают. Одевайся теплее, слышишь? И зонт не забудь.

В глазах Олега засветилось тёплое чувство благодарности, потеснив усталость.

– Я на машине буду.

– Не важно. Вдруг потом куда пешком пойдёшь.

– Хорошо. Возьму обязательно, не волнуйся.

– Смотри, – погрозил Никита, озабоченно нахмурившись.

Олег прищурился, смерив любимого внимательным взглядом:

– Помочь тебе уснуть?

Никита оживился:

– Обязательно!

Возвращаясь на следующий день из Кусково, Никита притормозил у рынка. Заметив грибника, подошёл, с интересом изучая выложенную на продажу кучку. В основном желтели лисички, но попадались и подберезовики.

– Что, грибы уже пошли? – поинтересовался Никита.

Грибник, мужчина лет пятидесяти, покачал головой:

– Да нет ещё. Так, кое-где попадаются. Через недельку-другую, думаю, пойдут по-настоящему.

– Отлично! – обрадовался Никита.

«Как раз Олег домой вернётся».

– Ты брать-то будешь?

– Да, возьму эти две.

Продавец достал мешок.

Вечер сиреневой дымкой вползал в окно. Никита отправил в рот кусочек рыбного рагу и выжидающе посмотрел на Олега. На лице его, с каждым днём всё более становившемся лицом взрослого мужчины, теряя прежнюю юношескую округлость, светилась ясным чистым светом, словно маяк в ночи, совершенно детская надежда.

– Очень вкусно, Никита, – оправдал Олег его чаяния. – Ты с каждым разом готовишь всё лучше и лучше.

Никита расцвел, порозовев от смущения, и поспешил сменить тему.

– Ну как, мы едем завтра за грибами?

Олег кивнул, промычав с набитым ртом:

– Да, как и собирались.

– Костика будем брать?

Муж покачал головой:

– Нет, отец сам хотел с ним поехать. Завтра разведаем, что к чему, и отзвонимся.

– Понял.

В молчании не спеша доели. За окнами шумел на разные голоса приходящий в себя после дневной суеты город. Никита мечтательно улыбнулся, предвкушая завтрашний день, и, подняв голову, тепло улыбнулся Олегу, перехватив его нежный, полный ласки и страсти, взгляд.

– Что будем брать с собой? – спросил он, когда с ужином было покончено. – Бутерброды?

– Обязательно, – отозвался Олег, хлопнув дверцей посудомоечной машины. – И яйца тоже, огурцы с помидорами.

Никита нырнул в холодильник.

– Курицу возьмём?

– А она у нас там в дороге не окочурится?

– Съедим пораньше. Нам ведь выезжать ни свет ни заря. Лично я в такую бешеную рань есть не в состоянии.

– Я, в общем, тоже.

Никита победно гикнул и извлёк на свет божий кусок сыра и варёную колбасу.

– Я уж испугался было, что мы всё доели. Что будем брать – чай или кофе? – спросил Никита Олега, продемонстрировав любимому большой двухлитровый термос.

Тот задумался, почесал бровь и наконец полез в шкаф.

– У меня есть встречное предложение – взять не этот термос, а два литровых. В один завтра нальем чай, в другой кофе.

– Разумно, – согласился Никита. – А воду по пути купим.

– Точно.

Олег мягко притянул к себе любимого и осторожно коснулся губами его губ. Никита живо отозвался, мгновенно обвив шею Олега руками и прижавшись всем телом.

– Едем на машине? – уточнил он, с трудом оторвавшись от родных губ.

– Чтоб потом ходить по краю леса, боясь от неё отойти? Поехали лучше на электричке. Я такие места знаю – закачаешься. Но до них пилить и пилить.

– То есть выезжаем мы со сранья?

Олег ухмыльнулся.

– Совершенно верно. Поэтому давай закончим сборы с вечера.

Приготовили резиновые сапоги, непромокаемые штаны, пару легких ветровок. Олег достал, присовокупив к остальным вещам, пару складных ножей с красной ручкой, компас, небольшое пластиковое ведро. Никита, обозрев разложенные на диване вещи, молча полез в чулан за рюкзаками, достав заодно и пару больших плетёных корзин. Олег добавил перчатки, бумажные салфетки, влажные салфетки и спички.

– Вроде бы теперь всё собрали? – уточнил Никита.

Олег вновь задумчиво обвёл пространство взглядом.

– Вроде да. Давай рюкзаки.

Просыпался Никита, как всегда в такой ранний час, с большим трудом. На звонок будильника он даже не среагировал, и Олег решил дать ему ещё немного поспать. Осторожно поправив любимому одеяло, наскоро умылся и прошёл в кухню. Заварил чай, кофе и разлил по термосам. Достал и убрал в рюкзаки заранее уложенные пакеты с едой. Сделал два новых бутерброда и, заварив кофе, пошел будить любимого.

– Никита, – позвал он тихо и легонько поцеловал в губы.

– М-м-м, – промычал довольно тот и улыбнулся во сне.

Олег поцеловал ещё раз, уже более настойчиво.

– Просыпайся…

Ещё один поцелуй. Наконец Никита открыл глаза и с удовольствием потянулся. Обхватил лицо Олега ладонями и вернул поцелуй.

– Что, пора вставать?

– Пора. Умывайся давай и приходи на кухню – кофе попьём на дорожку.

– Угу.

Ещё раз с силой прижал к себе любимого и со всей страстью поцеловал.

– Если б нам не надо было спешить…

Олег хохотнул, довольно блеснув глазами:

– Вставай уже.

Они наскоро перекусили. Олег обработал Никиту репеллентом от комаров и клещей и, подождав, пока тот сделает то же самое, убрал баллончик в карман.

– На всякий случай, – прокомментировал он и, закинув рюкзак за спину, подхватил корзину. – Ну что, идём?

Ввиду раннего часа заказали такси. Город сонно моргал оранжевыми огнями, сам себе напевая колыбельную, и, окутанный ночными видениями, вздыхал во сне.

На вокзале было безлюдно. Работающая публика ещё мирно спала по своим постелям. В кассе работало одно-единственное окно. Олег протянул полусонной кассирше деньги, получил билет и, вернувшись к Никите, вместе с ним направился к платформам.

Не спеша подъехала первая в это утро электричка. С громким лязгом приглашающе распахнулись двери, и Никита с Олегом одновременно шагнули в призывно зияющее, освещённое яркими жёлтыми огнями нутро. Ночь за окном сразу сгустилась и теперь казалась практически непроницаемой. Вслед за ними в вагон вошли женщина средних лет и пожилой дедок. Никита, привалившись к плечу Олега, практически сразу уснул. Тот осторожно обнял любимого, бережно смахнув с лица упавшую прядку, и Никита, мурлыкнув, потёрся щекой о плечо.

– Спи, спи, – прошептал Олег и уставился в окно.

Мимо проплывали, постепенно обрисовываясь на фоне сереющего неба, дома, вокзалы, полустанки. Они всплывали пучками огней и исчезали где-то позади. Линии электропередач, как верные неизменные спутники, следовали за поездом, как молчаливый знак поддержки, как нечто вечное. Олег улыбнулся. Рассвет разгорался, прогоняя с фиолетового небосвода звёзды. Восток розовел, и луна, окутанная дымкой, светила бледнее. Мягко стучали колеса, мелькали вывески с названиями станций. День начинался.

– Вставай, Никита, приехали.

Олег потеребил любимого за плечо, и тот нехотя открыл глаза, тёплый и сонный, и такой бесконечно родной, что Олегу тут же захотелось обнять Никиту и зацеловать до смерти. Огромным усилием воли он сдержался.

– Почти приехали, – повторил Олег.

Никита кивнул, протёр глаза и незаметно сжал руку мужа, сонно улыбнувшись.

– Идём к выходу?

Дверь распахнулась, и они вышли на перрон. Одинокий полустанок посреди леса.

Во все стороны простирался бесконечный лесной массив. Окутанные утренним туманом деревья выглядывали из мглы. Никита, ещё не вполне проснувшись, зябко поёжился.

– Может, поедим? – предложил он. – Глядишь, и кровь быстрее бегать начнет.

Пристроившись на скамейке, достали по куску курицы и запили её кофе. Никита вытер руки салфеткой и, плотоядно облизнувшись, поцеловал Олега.

– Хорошо-то как…

Тот весело подмигнул:

– Ну что, идём?

По правую сторону простирался лиственный лес. Могучие дубы вперемешку с соснами и берёзами. Пройдя по тропинке влево, Олег с Никитой вошли под высокие своды. Лес встретил их гулкой и какой-то вязкой тишиной. Олег, остругав пару длинных палок, протянул одну из них Никите и огляделся. Неожиданно неподалеку чирикнула какая-то птица. Раз, за ним другой, и принялась наконец выводить рулады. Никита улыбнулся светло и посмотрел на Олега.

– Нам туда, – ткнул тот палкой куда-то влево.

Никита, не рассуждая, пошел вслед за ним.

День разгорался, вступая в свои права. Солнце яростно пробивалось сквозь густые кроны, и искать грибы становилось с каждой минутой всё удобнее.

– Смотри, Олег! – окликнул Никита, присев на корточки рядом с толстым высоким дубом. – Белый гриб. Целое семейство.

Между торчащими наружу корнями проглядывала блестящая коричневая шляпка, неподалёку прятались другие. Никита срезал один гриб и осмотрел.

– Чистый, – прокомментировал он, довольный.

– Смотри, вот ещё.

Олег опустился в траву неподалеку и срезал сразу с пяток грибов. В корзинках у них уже набралось с треть у каждого, день же меж тем только начинался. Они вновь тщательно осмотрели всю поляну, ещё немного пополнив коллекцию.

– А почему мы никого не встречаем? – поинтересовался Никита.

– Людей здесь ходит мало, – ответил Олег. – Дачники далеко, в той стороне, – он махнул рукой куда-то вправо, – а других посёлков в этой стороне нет.

– Здорово! Всё будет наше!

Олег подмигнул одобрительно, и они пошли дальше.

Белые, подосиновики, лисички, сыроежки… Они рвали все съедобные грибы, не разбирая.

– Я всё люблю, я животное всеядное, – говорил Никита Олегу.

– Я тоже.

К тому моменту, когда солнце приблизилось к зениту, корзины их были полны.

– Ещё чуть-чуть, и мы дойдем до моей Рязани, – пробормотал Никита, останавливаясь на краю поляны и вглядываясь в подлесок. – В такую даль забрались…

– Зато улов какой.

– О да, улов богатый.

Неожиданно Олегу на лицо что-то капнуло. Снова и снова. Он поднял глаза, и на лице его расцвела счастливая улыбка.

– Грибной дождь. Прямо с ясного неба.

Поставив корзину у ног, он задрал лицо и раскинул руки. Никита, вторя ему, рассмеялся.

– Здорово, прямо как в детстве, – радовался он, умывая лицо дождем.

Олег обернулся и, обхватив лицо Никиты, поцеловал, от удовольствия прикрыв глаза. Руки Никиты скользнули Олегу под куртку, опустились на ягодицы. Никита прижался к мужу всем телом.

– В детстве я мечтал целоваться под дождём, – прошептал Олег, глядя в родные, затуманенные страстью глаза.

– Мечты должны сбываться…

Пять минут, и дождь прошёл. Олег посмотрел на Никиту лукаво.

– Теперь туда.

Никита поднял бровь вопросительно, но, не желая портить любимому интригу, ничего не сказал, а молча двинулся вслед за ним.

Поляна круто загибалась вправо. Березки образовывали небольшой тоннель. И вот проход распахнулся, и изумлённому взору Никиты предстало гладкое, искрящееся в солнечных лучах чистое лесное озеро. Никита остановился, разинув рот, и моргнул глазами.

– Олег… Боже мой, красота-то какая.

То подмигнул:

– Я знал, что тебе понравится.

– Только, – Никита с нескрываемым упрёком посмотрел на любимого, – что ж ты мне хотя бы не намекнул? Я даже плавок с собой не взял.

Олег весело прищурился и полез в карман рюкзака.

– У меня всё есть, – объявил он, продемонстрировав искомое.

Никита победно гикнул.

– Олег, я тебя обожаю!

Проворно разоблачившись, оба с разбегу прыгнули в озеро, подняв тучу брызг. Никита двумя мощными гребками подплыл к Олегу и, стиснув в объятиях, впился в губы жадным поцелуем. Приоткрыл рот, впуская язык любимого, и, чтоб удобнее было держаться, обнял его ещё и ногами.

– Я люблю тебя, – прошептал он, ощупывая тело Олега горящим взглядом.

– Я тоже тебя люблю…

Никита откровенно резвился. Нырял, уходя на самое дно и, выискивая там что-то, после всплывал и, найдя взглядом Олега, начинал брызгаться. Несколько раз оплыл озеро по периметру. Наконец, казалось, вечность спустя, оба без сил повалились в траву на заранее расстеленные Олегом полотенца.

Совсем рядом в траве стрекотали кузнечики. Никита повернулся на живот и, положив голову на согнутые руки, прикрыл глаза. Олег откровенно любовался сильным, стройным телом любимого. Телом уже не мальчика, но мужа. За последний год Никита ещё вытянулся, окреп, и Олега, странное дело, это зрелое тело волновало ещё сильнее, чем прежде. Пальцы его легонько пробежались вдоль позвоночника. Он наклонился, нежно целуя ямочки на пояснице. Тёплое дыхание коснулось нежной кожи.

– М-м-м, – промычал довольный Никита. – А дальше?

Олег притворно вздохнул, сощурившись:

– А дальше лучше не продолжать. Вдруг грибник какой из кустов вылезет.

Никита перевернулся и, оперевшись на локоть, смерил любимого долгим взглядом:

– Я давно подозревал, что где-то в глубине души ты садист. Завёл меня, значит, а теперь в кусты? Не выйдет. Не видел я тут за полдня ни одного грибника, кроме нас с тобой. Так что – снимай штаны, милый.

И Никита, смерив стройное, спортивное тело мужа горячим, исполненным страсти взглядом, без лишних рассуждений стянул с него плавки. Довольный достигнутым эффектом, Олег одним движением перевернулся, опрокинув Никиту на спину, и тут же угодил в плен родных рук.

Губы их встретились.

После, окунувшись ещё раз, вытерлись насухо и начали собираться домой.

– Пойдём туда, – скомандовал Олег, подхватывая одну из корзин. – Как раз быстро выйдем к ближайшей станции. А ещё там раньше малинник был.

Малинник, впрочем, и сейчас оказался на том же месте, что и прежде. Набрав полное ведерко, Никита нарвал ягод в ладони и протянул Олегу. Тот бережно обхватил руки любимого и, склонившись, коснулся предложенных ягод губами. Сердце Никиты зашлось от восторга.

– Я не стану говорить, что мечтал об этом, – проговорил он, глядя Олегу прямо в глаза. – Потому что любить так, как я тебя люблю, я не смел и мечтать. Считал, что будет большой удачей, если просто найду, с кем потрахаться. Но, Олег, могу сказать совершенно точно – я счастлив.

Глаза Никиты сияли, подобно двум искрам, горящим в ночи. Олег наклонился и, запечатлев на любимых губах многообещающий поцелуй, прошептал:

– Я тоже счастлив, Никита…

В вагоне они заняли самые удобные места у окна. Никита, нимало не смущаясь, полез в рюкзак за припасами. Проворно облупил яйцо и протянул Олегу.

– А если кому не нравится, тот может не смотреть, – заметил, словно между делом, незаметно косясь на сидевшую рядом парочку.

Олег хмыкнул.

– Согласен.

Съев ещё по огурцу и помидору, они запили нехитрый обед чаем с бутербродами. Поев, Олег тщательно всё прибрал и полез за мобильником.

– Привет, пап.

– Привет, сынок.

– Пап, мы были сегодня с Никитой на нашем месте. Грибов там море. Так что бери Костика и езжайте.

– Спасибо, Олег. Завтра же и поедем.

Поболтав ещё немного, он попрощался с отцом и, убрав телефон, посмотрел на Никиту. Тот глядел, улыбаясь, и во взгляде его Олег читал ещё больше восхищения и уважения, чем замечал прежде.

– Ну что, возьмём потом такси? – предложил Олег.

– Давай, – согласился Никита охотно. – Чего-то у меня не стоит толкаться с грибами в общественном транспорте.

Олег хмыкнул. Никита ответил ему долгим взглядом, и в глазах его Олег прочёл обещание вечера не менее чудесного, чем минувший день.

– Может, попросим Тоню задержаться и обработать грибы? А потом вызовем ей такси?

Олег снова потянулся за телефоном. Набрав номер, коротко переговорил с домработницей.

– Само собой, за дополнительную оплату. Да. Спасибо.

Довольный, Олег отключился.

– Она согласна.

Никита вздохнул:

– Замечательно.

А взгляд его говорил: «Теперь ты весь мой!»

* * *

Крошечные квадратные деревянные столики, выстроившиеся в ряд на тротуаре вдоль стены, горшки с цветами на окнах в обрамлении зелёных ставен… Эта умиротворяюще-идиллическая картина сразу привлекла внимание Олега, и он, не мудрствуя лукаво, решил пообедать именно здесь. Уличные столики так и манили присесть, чтоб, не спеша попивая кофе, медитировать и разглядывать дома, прохожих, улицу… Но погода, как и предупреждал Никита, оставляла желать лучшего, и Олег вошёл внутрь.

Обитые зелёной полосатой тканью диванчики, тёмное дерево стен создавали неповторимое ощущение уюта и навевали мысль, что ты пришёл домой.

– Что будете заказывать? – задал стандартную фразу подошедший к столику официант и заученно-приветливо улыбнулся.

Олег заглянул в меню.

– Стейк тартар, круассан и кофе.

– Как сильно должно быть прожарено мясо?

– Хорошо прожарено.

Официант исчез, а Олег, уставившись в окно, подумал, как хорошо было бы оказаться здесь с Никитой. Погулять вдвоём по улицам города, сходить в музей, посидеть в кафе. Дни Олега были заполнены делами, однако, едва выпадала свободная минутка, как тут же подкатывала тоска. Он отчаянно скучал по любимому, и разговоры по телефону, вкупе с вечерними звонками в скайп, служили единственным утешением в разлуке, даря обоим истинное наслаждение. Просто видеть любимое лицо, слышать голос – уже одно это приносило радость. Не говоря уже о сексе по скайпу… Хотя, естественно, ощущения живого, дрожащего от возбуждения тела любимого в объятиях этот виртуальный суррогат заменить не мог.

Олегу вдруг мучительно захотелось услышать голос мужа, и он потянулся к телефону. Однако, не успел нажать на кнопку вызова, как аппарат зазвонил.

– Олежка! – взорвался звенящей радостью голос Никиты.

– Родной…

Пришёл официант и принес заказ. Олег зажал трубку ухом и, не прерывая разговор, начал есть.

– Приятно аппетита, – пожелал Никита, поняв, что любимый обедает. – Как твои дела?

– Прогресс налицо. Вечером расскажу подробнее.

– Ну-ну, – бросил Никита и добавил в шутку: – Я ведь буду ждать.

– Я тоже…

– А знаешь, мне мать звонила. Зовёт нас после двадцать третьего к себе.

– Думаю, мы сможем приехать на пару дней.

– Здорово! Так я скажу ей, чтоб ждала нас.

– Непременно.

За окном сгущались тусклые летние сумерки. Окутанная вязкой тишиной просторная гостиная тонула во мраке. Падавший из окна серый вечерний свет освещал пару глубоких вольтеровских кресел посреди комнаты и приютившийся между ними круглый деревянный столик. Остальное пряталось в полутьме. Показавшийся в дверях комнаты Олег удивился мимоходом, почему Никита сидит в темноте, и рука его сама собой потянулась к выключателю. Как вдруг совсем рядом кто-то вздохнул.

– Да, мам, я тебя слышу.

Это был Никита. В тихом голосе его ощущалась такая глубокая тоска, что Олег застыл в изумлении. Каких-то полчаса назад он оставил Никиту в прекрасном настроении. Что же произошло? Забыв о выключателе, Олег обшарил глазами комнату. Никита стоял около стола, низко опустив голову и сунув левую руку в карман джинсов. В правой он судорожно сжимал мобильник.

– Никита…

Услышав зов, Никита вздрогнул. Поднял голову, встретившись взглядом с Олегом, и в глазах его Олег прочёл такую нестерпимую, рвущуюся из глубины души боль, что Олег всем телом содрогнулся.

«Что происходит?» – подумал он.

И, словно прочтя его мысли, Никита, не говоря ни слова, нажал кнопку громкой связи.

– …В прошлый раз ты тоже приезжал с ним вместе, и вот опять. Сколько можно, Никита?

Олег понял, что это мать Никиты. Голос пожилой женщины звучал посреди царившей в комнате оглушающей тишины особенно громко. Ещё плохо понимая, о чем идёт речь, Олег неслышно приблизился к Никите и, встав за спиной, осторожно обнял. Плечи любимого сразу расслабились. Он откинулся, прижавшись затылком к виску Олега и облегчённо вздохнул.

– Каждый год ты приезжаешь домой с ним вместе. Я понимаю, что он твой друг, но неужели у него нет своих дел? Почему он каждый раз тащится вместе с тобой?

Никита судорожно вздохнул. Олег крепче сомкнул объятия и поцеловал Никиту в висок. Он знал, что отношения с роднёй складываются у Никиты нелегко. Об ориентации своего единственного сына они ничего не знали. Никита просто не счёл нужным их во всё это посвящать. Он нечасто находил в семье понимание. Даже стремление сына стать художником родители не одобряли, считая всех без исключения представителей этой профессии бездельниками и пьяницами. Отец настаивал, чтобы Никита шёл в железнодорожный техникум. Тот неохотно повиновался, но долго это не продлилось. Когда в один прекрасный день, проучившись уже какое-то время, Никита убедился, что хочет следовать иным жизненным путем, он просто бросил всё и собрал чемоданы. Вернулся домой с учёбы, распотрошил все свои заначки и, пока родители были на работе, уехал из родной Рязани в Москву, не сказав никому ни слова. Когда его хватились, он находился уже далеко. Родители кричали, отец грозил расправой, мать плакала, но Никита был непреклонен. Он категорически отказался возвращаться, и матери с отцом больше ничего не оставалось, кроме как, скрепя сердце, смириться. С тех пор отношения их так и оставались слегка натянутыми. Те не лезли в дела Никиты, он же, в свою очередь, не считал нужным их ни во что посвящать. Не сказал ни слова, когда повстречал Олега и начал с ним жить, не счёл нужным информировать о своём намерении стать не только художником, но и дизайнером.

– Мне вполне достаточно того, что ты меня одобряешь, – говорил Никита Олегу.

Тот прекрасно знал о сложившейся ситуации и хорошо понимал любимого, но время от времени неизбежно возникали кое-какие сложности. Вот как сейчас.

– Да, мы будем рады видеть тебя. Более того – сами тебя приглашаем. Но… Сделай одолжение, приезжай на этот раз без своего друга.

Никита со всей силой вцепился к руку Олега.

– Мама, – проговорил Никита и голос его сорвался.

– Да? – прозвучал резкий ответ.

Олег понял, что сейчас что-то произойдет. Он всем телом ощущал дикое напряжение Никиты.

– Мама… Я никуда не поеду без своего мужа.

Время, вздрогнув, остановилось. Оглушительная тишина, плотным слоем ваты окутав стены, обстановку комнаты и даже самый воздух вокруг, поглощала мгновения, секунды, минуты. Казалось, что прошли годы. Как вдруг что-то произошло, и мироздание взорвалось с хрустальным звоном мелкими осколками. Сердце Олега пропустило удар, гулко ухнуло куда-то вниз, вновь резко подскочило и отчаянно затрепыхалось где-то в районе горла. На том конце провода царило гробовое молчание. Никита безжалостно продолжал:

– Я его люблю. Мы с Олегом вместе уже четыре года. Он мне всё равно что муж. Я гей, мама…

Каждый раз, навещая родительский дом, Никита селил Олега в своей комнате, ссылаясь на отсутствие иных спальных мест. И всё-таки для матери слова сына явно стали неожиданностью.

«Неужели она ничего не подозревала? Насколько я помню, нам далеко не всегда удавалось трахаться по ночам беззвучно. Или она просто не хотела знать?»

– Я никуда не поеду без него, – непреклонно повторил Никита в заключение и, не дождавшись ответа, нажал отбой. Медленно положил трубку на лакированную поверхность.

Олег осторожно сжал плечо Никиты.

– Ты не говорил мне, что хочешь им обо всём рассказать.

Никита обернулся и, уткнувшись Олегу в плечо лицом, крепко обнял. Олег поцеловал Никиту в макушку.

– Я сам не знал, – прошептал тот. – Я не собирался. До тех пор, пока она не позвонила сегодня. Она пригласила меня погостить и сказала, чтоб приезжал без тебя. Олег, я… я не мог допустить, чтоб тебя оскорбляли и дальше. Я всё сказал.

Олег едва слышно вздохнул. Он не знал, как выразить свою благодарность словами – необходимость скрываться всегда тяготила его. Прошептал ласково:

– Я люблю тебя…

– Олежка…

Сколько они так стояли, никто из них не заметил. Бросив беглый взгляд на часы, Олег увидел, что минуло уже четверть часа. Неожиданно вновь пронзительно заверещал телефон.

– Никита, – позвал Олег тихонько.

Тот мотнул головой.

– Не хочу ни с кем говорить. Возьми трубку сам.

Олег выпустил Никиту из объятий и посмотрел на экран мобильника.

– Это твоя мать.

– Нет. Возьми ты, Олег.

Олег подчинился. Нажал кнопку приёма и поднёс телефон к уху.

– Я слушаю вас, Анна Михайловна.

Несколько томительных секунд на том конце молчали.

– Кто это? – спросила женщина, и голос ее запнулся. – Это… это ты, Олег?

Она не слишком-то часто разговаривала с Олегом и потому сейчас не была уверена, чей голос слышит.

– Я.

– А где Никита?

– Он…

Олег снова бросил пристальный взгляд на Никиту. Тот упрямо покачал головой.

– Он не может сейчас подойти.

Вновь секундная пауза.

– Да, я понимаю. Это неважно. Наверное… Ты… Ты ведь ему передашь?

– Передам.

Олег, сам не замечая этого, говорил отрывистыми фразами, не испытывая никакого желания вступать в длительный диалог. Голос матери Никиты запнулся.

– Я только хотела сказать… Приезжайте вместе. Вдвоём. Мы будем ждать вас.

Против воли Олег вздохнул с облегчением.

– Хорошо, Анна Михайловна, я всё скажу ему.

– И ещё… Пусть он ничего не говорит отцу. Я сама. Так будет лучше…

– Я понял вас. До свидания.

Связь оборвалась. Олег вернул аппарат на прежнее место и обернулся к Никите.

– Ты сам всё слышал.

Никиту вдруг затрясло крупной дрожью. Руки его задрожали, из горла вырвался полувсхлип-полустон. Он подошел к Олегу и со всей силой обнял.

– Любимый…

Губ Олега коснулась мимолетная улыбка. Он ощутил вдруг в груди невероятную легкость. Ласково погладил Никиту по спине и прошептал, склонившись к самому уху:

– Я с тобой. Всегда.

И услышал ответ:

– Мой родной… Я люблю тебя.

Олег подумал, что непременно следует купить Анне Михайловне подарок. Дорогой она не примет, магнит несерьёзно, какие она любит духи, он не знал, а вот какой-нибудь шарф может оказаться очень даже в тему… Олегу действительно хотелось её порадовать.

Ясное летнее утро розовыми лучами робко заглядывало в окно кухни.

– Доброе утро, Анна Михайловна.

Мать Никиты, по-деревенски крепкая женщина с выбеленными волосами и выцветшими от возраста зелёными глазами на гладком лице, оторвалась от чистки овощей и оглянулась на вошедшего. Олег улыбнулся как можно приветливее.

– Доброе утро.

– Извините, что я не одет – не знал, что вы уже встали.

Анна Михайловна с лёгким недоумением пожала плечами:

– Да вроде бы ты не голый.

Из одежды на Олеге были только тонкие спортивные брюки. Он прошлёпал босыми ногами в кухню и огляделся. Небольшое, но уютное помещение. Белые клеёнчатые обои с изображениями овощей и подсолнухов на стенах, белые ситцевые занавески. Крошечный стол у стены, бросавшийся в глаза здоровенный холодильник с магнитами на дверцах, газовая плита, разделочный стол и на стене два шкафа. А, нет, еще микроволновка, подвешенная на кронштейнах. Её Никита привёз в прошлый раз.

– Нельзя в наше время жить без микроволновки, – заявил он, не слушая возражений. – Если вам она не нужна, значит, ей буду пользоваться я.

Сквозь широкое окно в кухню проникал солнечный свет, и помещение сразу становилось как будто просторнее.

– Вы не возражаете, если я воспользуюсь вашей кухней? – спросил Олег и тут же пояснил: – Пока Никита спит, хочу приготовить завтрак.

Анна Михайловна пожала плечами:

– Да, пожалуйста.

И, пересев в сторонку, чтобы не мешать, начала внимательно наблюдать за его движениями. Действовал Олег быстро, жесты были выверенными и ловкими. Взбил яйца для омлета, натёр сыр, нарезал помидоры. Поставил кипятиться электрический чайник и сунул в микроволновку хлеб для тостов.

– Ты хорошо готовишь, – заметила Анна Михайловна с одобрением.

– Спасибо, – отозвался Олег. – Я рос без матери, потому всему научился.

– А куда же она делась?

– Умерла.

Женщина вздрогнула.

– Ох, прости.

– Ничего страшного. Мы с отцом привыкли справляться сами. Она была беременна. Сестра так и не родилась.

– Как жаль.

Разговор как-то сам собой увял. Олег накрыл сковородку с омлетом крышкой и полез в шкафчик.

– Всё хотела спросить вчера – что это за банка такая, та, что вы привезли? Буквы все какие-то нерусские.

Олег насыпал несколько ложек порошка в стакан и пояснил:

– Это растворимый капучино. С натуральным, конечно, не сравнить, но всё же вполне приличный и в походных условиях подходящий. Мы с Никитой любим капучино.

Плечи Анны Михайловны поникли.

– Понятно.

Она всё ещё не могла никак привыкнуть к этому «мы», то и дело слетавшему с уст парней. Было как-то странно и немного нелепо, когда Никита смотрел на друга влюблёнными глазами, не в силах скрыть чувств, и, думая, что она не видит, целовал в губы. Правда, прошёл всего один день с их приезда, и Анна твердо поставила себе цель постараться понять сына. Она была уверена в успехе – Олег ей нравился.