Текст книги "Шанс"

Отцу принять ситуацию оказалось сложнее. Жена взяла слово с мужа, что тот будет держать язык за зубами, даже если ему что-то и не понравится.

– У нас всего один сын, – говорила она. – И если ты его оттолкнёшь, то он больше вообще никогда не приедет. Имей в виду – этого я тебе не прощу.

– Анна Михайловна, у вас есть поднос?

Мать Никиты вздрогнула. Погрузившись в мысли, она не заметила, что Олег уже закончил готовить. На столе гордо возвышались две тарелки с омлетом, тосты со сливочным маслом и сыром и кофе.

– Да, сейчас принесу. Он в серванте в комнате, – поспешила ответить на вопрос Анна. Быстро вышла и через минуту вернулась. – Вот, держи.

– Спасибо.

Погрузив завтрак на поднос, расписанный под хохлому, Олег понёс всё в комнату.

В спальне всё ещё царил полумрак. Обшарпанный дубовый стол у окна, оставшийся еще со школьных времён, двустворчатый шкаф с зеркалом и диван-книжка, служивший им обоим теперь постелью – всё это пока таилось в тени. Олег поставил поднос на тумбочку в изголовье и распахнул плотные синие шторы. В комнату радостно хлынул утренний свет. Засверкали золотые узоры на бежевых обоях. Олег разделся и тихонько скользнул под одеяло.

– Пора просыпаться, соня, – прошептал он, склонившись к самому уху Никиты.

Тот что-то невнятно пробормотал, не просыпаясь, и перевернулся на другой бок. Хмыкнув, Олег сунул руку под одеяло и провёл ладонью по внутренней стороне бедра. Пощекотал нежную кожу. Погладил ягодицы, грудь. Обвёл скулы. Палец Олега замер на губах, и Никита тут же привычным движением забрал его в рот. Распахнул мутные со сна глаза и повернулся к любимому.

– Что, уже утро?

Олег сощурился.

– Вообще-то да. Хватит спать, а то весь день проспишь.

Никита от души потянулся. Притянул голову мужа и с чувством поцеловал.

– А чем так вкусно пахнет?

– Едой.

Олег встал за подносом. Никита устроился поудобнее.

– Вот за это я и люблю выходные.

Олег поставил поднос любимому на колени и сам устроился рядом. Вдвоём они расправились с завтраком довольно быстро.

– Ну что, встаём? – поинтересовался Никита. – Или ещё поваляемся?

Олег смерил его с ног до головы внимательным взглядом.

– Я прям даже не знаю, что тебе на это ответить.

И, легонько толкнув Никиту, повалил его обратно на постель. Тот, мгновенно обхватив любимого, принялся покрывать шею и плечи его поцелуями.

Новый день начинался.

Вскоре после завтрака они пошли гулять. Нескошенные травы мягко стелились им под ноги, щекотали голые щиколотки. Над лугом стелился терпкий медвяный аромат. Где-то у горизонта широкие поля обнимались с бескрайней синью небес. От петлявшей позади деревни реки тянуло свежестью.

– Как называется ваша речка? – поинтересовался Олег.

– Вожа. Ударение на первый слог.

Олег задрал голову, подставляя лицо нежному утреннему солнцу.

– Знаешь, теперь я понимаю, почему Есенин стал поэтом.

Никита гордо ухмыльнулся в ответ.

– А, то-то же! Правда, Константиново совсем в другой стороне от нас. Ближе к выходным мы можем туда съездить. Хотя наша река тоже историческая – здесь проходила битва войск под командованием Дмитрия Донского с войском Золотой Орды под командованием мурзы Бегича.

– Это в тысяча триста семьдесят восьмом году?

– Точно. Какой ты у меня умный.

Олег расхохотался.

– Только вот я не помню, кто победил.

– Наши ордынцам накостыляли.

– А ваша деревня тогда уже существовала?

Никита впал в задумчивость.

– Если честно, не знаю. Только у нас село, а не деревня.

Олег заинтересованно поднял бровь.

– А в чём разница?

– В селе есть церковь, а в деревне нет.

– Что-то я у вас церкви не видел.

– Была до революции – коммунисты взорвали.

– Ну извини, не знал таких подробностей.

Никита бросил на любимого снисходительный взгляд.

– Ты ж городской.

Оба дружно рассмеялись. Никита вздохнул.

– А по весне все эти поля заливает вышедшая из берегов река.

– Да, ты мне уже говорил в прошлый раз. Хотелось бы посмотреть на это зрелище. Красиво, наверное.

– Нет ничего проще – в следующем году приедем как-нибудь по весне на выходные, тогда и поглядим. Рязань от Москвы за углом и налево, далеко ехать не надо.

Никита вытянул руку, указывая на что-то впереди:

– Смотри, дом. Уже дошли.

Из-за поворота и впрямь показался домик. Двухэтажный, выкрашенный в небесно-голубой цвет, с белыми резными наличниками и небольшим чердаком, он утопал в кустах сирени, росших вдоль палисадника и вымахавших в рост человека. Никита ускорил шаг. Распахнул калитку и почти втащил Олега внутрь. Обхватил ладонями родное лицо и впился в губы жадным поцелуем. Прижался к любимому всем телом. Руки Олега сомкнулись на спине Никиты. Тот простонал:

– Господи, хорошо хоть здесь теперь можно не прятаться.

На веранде хлопнула дверь. Никита поспешно обернулся.

– Привет, мам.

Анна Михайловна посмотрела на сына внимательно:

– Вроде бы виделись уже.

И, не обращая больше на парней внимания, скрылась в птичнике. Олег огляделся. Двор утопал в цветах. Тут и там росли деревья – вишни, яблони, сливы. В глубине сада приютились широкие качели, на которых можно было не то что сидеть, а даже лежать, причём вдвоём. С противоположной стороны дома, сейчас прятавшейся в тени, располагались птичник, больших размеров огород и баня.

– У вас серьёзное хозяйство, – сказал Олег Никите ещё в первый свой приезд.

– Точно, – подтвердил довольный Никита. – Наша семья всегда считалась зажиточной. До революции предки мои держали батраков. И дом у нас второй был – каменный под железной крышей.

– Как же вас не раскулачили? Такие семьи при советской власти, насколько я помню, ссылали в места не столь отдалённые.

Никита пожал плечами:

– Прадед воевал в гражданскую за красных. А потом, как началась коллективизация, отдал всю скотину в колхоз сам, не дожидаясь, пока за ним придут, и ушёл работать на железную дорогу. Дом второй пришлось отдать…

Вынырнув из воспоминаний, Олег сфокусировал взгляд на возвышавшемся над сараем чердаке. Обернулся к Никите:

– Кажется, у вас там сеновал?

Никита подтвердил:

– Он самый.

Не спрашивая больше, Олег пошёл прямиком к сараю. Резво взбежал по приставной лестнице, осмотрелся и, подтянувшись, забрался внутрь.

– Поднимайся сюда, – крикнул он сверху Никите.

Тот проворно влез.

– Смотри, – прошептал он Никите, оглядывая помещение, – сколько сена ещё осталось.

– С прошлого года, наверное.

– Да, вероятно.

Олег прошёл вглубь чердака и опустился прямо на пышную груду.

– Ещё пахнет, хотя и слабо.

Похлопал рукой рядом с собой и стянул футболку. Дыхание у Никиты перехватило.

– Иди ко мне, – позвал тихонько Олег и протянул руку.

Никита окинул любимого долгим взглядом и невольно сглотнул. Поспешно прикрыл створку и, отшвырнув в сторону майку, обнял Олега двумя руками за шею, припав к губам страстным поцелуем. Олег толкнул Никиту прямо в сено.

А внизу, в сарае, настырно блеяла коза.

Никита осторожно выглянул из-за угла, прикидывая, можно ли проскользнуть в летний душ, не одеваясь.

– Всё чисто, – кивнул он Олегу. – Пошли.

Перебежал двор и отодвинул шторку.

– Пошли со мной вместе. А то, пока один будет мыться, нагревшаяся вода кончится и второму придется плескаться в холодной.

Олег не стал спорить и присоединился. Никита выкрутил кран.

– Класс! – воскликнул он, довольно отфыркиваясь и натирая единственной имевшейся в наличии мочалкой Олега.

– А зачем вам летний душ, если водопровод есть? – полюбопытствовал тот.

Никита пожал плечами.

– Остался, а разбирать жалко.

Некоторое время они молчали. Наконец Олег не выдержал:

– Или отдай мне мочалку, или заканчивай уже.

Никита ухмыльнулся:

– С чего это?

– Ещё немного, и у меня встанет. Боюсь, общественность нас не поймет, если мы станем трахаться прямо в летнем душе.

С минуту Никита переваривал информацию.

– Пожалуй, ты прав, – подвел он итог размышлениям и хлопнул Олега по плечу. – Всё, чистый.

И принялся за себя.

Никита вбежал на кухню, застав там мать.

– Я только воды попить.

Анна Михайловна достала пустую двухлитровую бутылку и протянула Никите.

– Вот. Налей и другу своему – он тоже, небось, пить хочет.

Никита задумчиво посмотрел на мать.

– Да, ты права.

И принялся наполнять бутылку.

– Клубнику возьми.

В центре стола гордо возвышалась здоровая миска с ягодами со своего огорода. Никита сунул одну в рот и принялся набирать другие в ладонь.

– Всю бери, нечего там таскать.

– А ты?

– Я уж наелась, а отец не любит.

Никита с готовностью подхватил миску, как вдруг его осенило:

– Мам, а у тебя сливки есть?

Та заметно удивилась:

– Есть.

– Дай, – попросил Никита. – А мы тебе ещё купим.

Анна Михайловна махнула рукой.

– Ой, да сиди уже, купит он.

И достала из холодильника банку сливок.

Никита, поблагодарив, отложил немного и взял венчик. Насыпал сахар и принялся взбивать.

«Кое-чего нет, но не беда. И так будет вкусно».

Залив получившейся массой клубнику, сунул под мышку воду и выбежал во двор.

Олег ждал его, сидя в теньке на качелях. Никита гордо продемонстрировал ему ягоды:

– Смотри, что у нас есть!

Кинул воду на сиденье.

– Ну-ка, подвинься, я тут сяду.

И, невозмутимо подвинув колено любимого, уселся у него между ног, облокотившись спиной о грудь. Олег тут же подцепил одну ягоду.

– А мне? – спросил Никита нарочито жалобно.

Олег насмешливо поднял брови:

– Так у тебя у самого руки вроде есть, разве не так?

– Всего две. И обе, между прочим, держат миску.

Никита оглянулся и смерил любимого ехидным взглядом, но на дне его глаз Олег увидел такую нежность, что рука сама собой потянулась к миске. Предложенную ягоду Никита сразу же проглотил и посмотрел на мужа преданно. Направив одну в свой собственный рот, следующую опять скормил Никите. Миска быстро пустела. Они сидели на качелях, поглощённые друг другом, и не замечали ничего вокруг.

– Я люблю тебя, – прошептал Никита.

Олег наклонился, губы его коснулись губ Никиты.

– Я тебя тоже.

Рука Никиты обвила шею любимого.

В кухонном окне качнулась занавеска.

В окна радостно врывался новый день. В кухне взлохмаченный, в одних трусах, появился Никита.

– Привет, мам, – крикнул он на ходу и тут же полез в холодильник.

– Привет, привет, – откликнулась та. – Что ты там делаешь?

Никита выудил из недр яйца с творогом и направился к столу.

– Пока Олег спит, завтрак ему сделать хочу.

Мать взяла чашку с чаем, отошла к столу и задумчиво посмотрела на сына.

– Скажи, а чем Олег занимается?

Никита, не прекращая хлопотать, с деланным безразличием пожал плечами:

– Работает в строительной фирме.

– А кем? В какой должности?

– Недавно шеф сделал его своим партнёром. – Никита обернулся и пристально посмотрел на мать. – Раньше ты не интересовалась такими вещами.

– Раньше я не знала, что он спит с моим сыном.

Несколько секунд Никита думал над её ответом.

– Принято, – подвёл он итог и вернулся к плите.

Налил воду и, опустив туда яйца, достал сковородку. Нажал кнопку на чайнике.

Под окнами стрекотали кузнечики.

– Что это будет?

– Сырники и яйца всмятку.

– Раньше ты яйца не любил.

Никита вновь пожал плечами:

– Олег делает их немного иначе, чем ты, и мне нравится.

– И готовить ты раньше совсем не умел.

Никита тяжело вздохнул:

– Мам, у нас в семье нет женщин, только двое мужчин. Я научился. Не мог же я все домашние дела сбросить на мужа. А вот чего я до сих пор не умею, так это жарить шашлыки. Те черствые, сухие куски, что у меня получаются, совершенно невозможно брать в рот. Зато Олег их делает просто божественно.

Никита снял со сковороды первую партию сырников и выложил вторую. Заварил кофе. Вновь заговорил:

– А папа что, так и не появится? Так и будет сидеть у себя в комнате по вечерам?

Мать опустила глаза, отпила почти остывший чай.

– Появится. Дай ему время привыкнуть.

Наконец сырники были готовы. Никита погрузил всё на поднос и направился к выходу.

– Никита, – услышал он оклик матери. Обернулся. Та стояла, держа в руке какую-то банку. – Вот, возьми к сырникам. Клубничное.

Никита вернулся, наложил варенье в креманки и, обняв мать, с чувством поцеловал.

– Спасибо.

Через неделю Олег с Никитой начали собираться домой.

– У нас отпуск всего две недели, – объяснял Никита матери. – Две летом и две зимой. Нам так удобнее.

Та согласно кивала:

– Я всё понимаю.

Никита сунул сумки в багажник джипа и открыл дверцу пассажирского сиденья.

– Пока, мам, пап. Нам домой пора.

– Слыхала, мать, – проворчал отец тихо, чтобы, кроме жены, никто не слышал. – Дом у него уже там, сюда только в гости приезжает.

Та вздохнула. Отец, обернувшись к ребятам, добавил громко:

– Вы уж приезжайте почаще, не раз в году. Хоть на выходные. Вдвоём.

Мать согласно закивала. Олег, подмигнув Никите, ответил:

– Приедем обязательно.

Взревел мотор джипа. Никита еще раз помахал рукой:

– До свиданья! – И, обернувшись к мужу, добавил: – Поехали, Олег.

Вскоре их машина скрылась за поворотом.

* * *

Квартира Мамаева-старшего занимала два этажа. Отделанная в стиле арт деко, она была поистине роскошной и с первого взгляда поражала воображение. Оформлена она была в белых тонах с добавлением золотого, чёрного и бордо. Белый полукруглый диван на сплошном черном основании, пушистый белый ковер под ногами, множество крохотных стеклянных полочек с расставленными на них разнообразными статуэтками, часами и прочими приятными глазу безделушками. Окна закрывали плотные шторы цвета бордо, прямо у окна, купаясь в солнечных лучах, красовалась бегущая нимфа. Обитый чёрной тканью абажур люстры приятно гармонировал с нежно-золотистыми обоями. Все пространство гостиной было пронизано ощущением легкости и света.

Никита остановился в дверях и с нескрываемым самодовольством оглядел комнату.

– Знаешь, Кать, я прям-таки горжусь этим проектом.

– Не только тебе, он всем нравится. Меня замучили просьбами дать контакты дизайнера.

Сидевшая на диване ухоженная шатенка средних лет поднялась Никите навстречу.

– Проходи, садись. Есть хочешь?

Никита задумчиво почесал бровь.

– Вообще-то не отказался бы. Забегался с паспортом, совсем не было времени готовить.

Катерина вышла и через минуту вернулась.

– Сейчас Зина принесёт. Что, не успеваешь оформить, да?

Никита печально покачал головой.

– Нет. К тому моменту, когда он будет готов, лететь в Париж станет бессмысленно – Олег уже сам должен будет вскоре вернуться.

Катя посмотрела на собеседника с искренним сочувствием.

– Бедный.

– Да не говори. И надо же – именно теперь такая длительная командировка!

– Это называется закон подлости. Кстати, двадцать третьего с утра мы ждём вас. Планируется небольшой семейный обед.

Никита погрустнел ещё больше:

– Это если Олег приедет.

Катя покачала головой:

– Если не приедет, тогда тем более приходи. Олег нам не простит, если мы тебя бросим.

Никита против воли криво усмехнулся.

– Слушаюсь.

– И повинуюсь. Да, вот ещё что, чуть не забыла. Моя подруга хочет купить «Витязя».

Никита решительно помотал головой:

– «Витязь» не продаётся. Зато копий авторских уже две написал.

– Я так и думала. Значит, она хочет третью.

Никита сложил руки на груди и заинтересованно посмотрел на хозяйку дома.

– Она знает, какая цена?

– Да.

– Хорошо, – согласился Никита покладисто. – Пусть завтра к двенадцати приезжает в галерею, оформим всё как положено.

Катя просияла:

– Спасибо, Никита.

По квартире разлилась трель звонка. Катерина поспешно встала и направилась к двери, но муж её опередил – он появился в гостиной раньше. Жена подошла к нему и, обняв за шею, запечатлела на губах нежный поцелуй.

– Привет, – улыбнулась она.

– Привет, Кать. Здравствуй, Никита.

Тот передвинулся, освобождая место на диване для Дмитрия.

«Кто бы мог подумать, – размышлял Никита, – что этот брак, где муж на двадцать три года старше жены, окажется таким крепким».

Слова его до сих пор стояли у неё в ушах:

«Извини, Катюш, но между нами с самого начала ничего не могло быть. И дело не в тебе. Мне очень жаль, если каким-то образом я невольно дал тебе надежду, но я не люблю тебя. Я вообще не люблю женщин…»

Слышать такое всегда очень больно, особенно если ты думаешь, что влюблена. Катя опять хлюпнула носом.

– Такая красивая девушка, а плачете, – раздался у неё над ухом приятный мужской голос.

Странно, но этот чужой голос подействовал на неё умиротворяюще. Катерина практически сразу успокоилась.

– А что, плачут только некрасивые? – спросила она.

Послышался тихий смешок.

– Нет, конечно. И все же есть в этом что-то неправильное. Вы не согласны?

Незнакомая рука протянула ей носовой платок.

– Не знаю, вам виднее, – пробормотала Катя и высморкалась. – Ой!

В раскрытую ладонь ей ткнулся мокрый собачий нос. Рядом стояла немецкая овчарка и внимательно разглядывала её своими умными глазами.

– Какая хорошенькая, – восхитилась Катя и погладила псину.

– Хорошенький, – поправил её всё тот же голос. – Это кобель.

Катя наконец подняла глаза и посмотрела на своего собеседника. Высокий, красивый. На вид лет сорока, но в черных, как смоль, волосах ни одного седого волоса. Лицо гладкое, без признаков морщин. Стройная, подтянутая фигура. Катя подумала, что разглядывать людей вот так вот в лоб неприлично и, отведя глаза, улыбнулась несмело.

– О, солнышко наконец выглянуло, – обрадовался мужчина. – А почему вы плакали? Что-то серьёзное?

Катерина покачала головой и снова невольно погладила собаку.

– В общем, ничего такого особенного. Просто я дура.

Мужчина заинтересованно поднял брови, явно надеясь на разъяснения. Девушка вздохнула.

– Просто я напридумывала себе бог знает что. То, чего не было в действительности. А когда узнала правду – расстроилась.

Мужчина коротко кивнул.

– Что ж, бывает. – Он огляделся по сторонам и невольно поёжился. – Может, мы пройдемся? Холодно стоять.

– Да, конечно, – согласилась Катя и охотно поднялась.

– Кстати, Дмитрий, – представился он.

– Катерина.

И они опять улыбнулись друг другу.

– Слёзы были из-за мужчины? – спросил Дмитрий, не сводя глаз с пса, который носился вокруг них кругами.

Катерина кивнула, подняла алый лист клёна и присоединила его к своему гербарию.

– Да, – ответила она.

Дмитрий отчего-то вызывал у неё доверие, и говорить с ним было легко и приятно.

– Он оказался негодяем?

Она рассмеялась.

– Нет, он не виноват. Просто он оказался… – Она запнулась. – Знаете, я не уверена, что у меня есть моральное право выдавать чужие секреты, пусть даже вы и не знакомы между собой. Тем более, секреты такие серьёзные. Достаточно сказать, что я приняла дружеское расположение за нечто большее.

Дмитрий серьёзно кивнул.

– Понимаю. А когда вы узнали правду – расплакались.

Катерина молча кивнула. Дмитрий свистнул псу. Тот подбежал и, сев перед хозяином, гавкнул два раза.

– Как его зовут? – спросила Катя.

– Бруно.

Она почесала пса за ухом.

– А вы знаете, у меня ведь тоже есть собака. Пудель.

Дмитрий обрадовался.

– Вы ведь живёте неподалеку? – уточнил он.

– Да, – удивилась Катя. – А почему вы так решили?

Тот улыбнулся светло и пожал плечами.

– Не знаю. Но очень рад, что угадал. Может быть, мы будем выгуливать наших псов по утрам вместе?

Размышляла Катерина недолго. Ей в самом деле очень понравился Дмитрий. Рядом с ним ей было хорошо и спокойно. И она согласилась.

– Прекрасно! – воскликнул тот и кивнул псу. – Тогда до завтра.

Катя нерешительно улыбнулась.

– До завтра.

И в тот же миг поняла, что и в самом деле с нетерпением ожидает завтрашнего утра.

– Что это, пап? – спросил у Дмитрия сын, с недоумением разглядывая замысловатую деревянную конструкцию на столе отца.

– Подарок от наших партнеров, – усмехнулся тот и снова посерьёзнел. – Что сказал Звонарёв?

Сын уселся в кресло для гостей и улыбнулся довольно, словно сытый кот.

– Владимир Сергеевич взял меня к себе стажёром.

– Отлично!

Отец обошёл стол кругом и встал напротив сына, сунув руки в карманы.

– Теперь не подведи меня.

– Обижаешь. Когда это я тебя подводил?

Дмитрий коротко вздохнул, прикрыл на несколько мгновений глаза.

– Твоя мать была бы рада.

Сын опустил голову.

– Это да… – протянул он задумчиво и вновь вскинул глаза. – Отец, тебе давно пора найти себе кого-нибудь. Уже пятнадцать лет прошло после её смерти, сколько можно тосковать?

Дмитрий подошёл к окну и посмотрел на улицу. За окном медленно кружились белые хлопья. Первый снег в этом году. Сын осторожно приблизился и встал за плечом. Посмотрел на отца пытливо.

– Тебе обязательно нужна новая женщина, папа, – сказал он твёрдо. – Ты у меня ещё очень даже молодой и красивый.

Тот повернул голову и посмотрел на сына. Неожиданно лицо Дмитрия осветила легкая, мечтательная улыбка.

– Может быть, ты и прав, сынок. Может быть, ты и прав…

Катя бежала к Патриаршим прудам со всех ног, безуспешно пытаясь обогнать Герду. Увидела идущего навстречу неспешным шагом Дмитрия и, помахав ему, припустила ещё быстрее.

– Зачем же так спешить? – засмеялся он, подхватывая чуть было не упавшую девушку.

Нетерпеливым движением сдув со лба выбившуюся из косы прядь, Катерина улыбнулась смущенно.

– Я проспала. Испугалась, что вы уйдёте, не дождавшись, а я даже телефона вашего не знаю, чтоб предупредить.

Дмитрий мгновенно посерьёзнел.

– Да, вы правы. Я как-то не подумал об этом. Запишите.

И он продиктовал цифры, а потом занес в записную книжку её номер.

Собаки, успевшие подружиться, бегали вокруг, резвясь и играя.

– Как жаль, что снег стаял, – проговорила Катя, мечтательно глядя в низкое серое небо. – Я так люблю снег…

Дмитрий, посмотрев на неё, улыбнулся нежно.

– Ещё выпадет, – ответил он. – Однако дорожки всё же очень скользкие. Возьмите меня под руку.

Катерина невольно покраснела. В груди её часто забилось. Дмитрий ей очень нравился, она давно это за собой заметила. Девушка запрещала себе мечтать, и уж тем более старалась не говорить ни с кем, будучи убеждённой, что её не поймут. И всё же…

Дмитрий всё ещё ждал, слегка оттопырив локоть, и Катя, улыбнувшись несмело, просунула ладошку.

Где-то впереди оглушительно залаял Бруно.

Однако Катя всё же не утерпела и поделилась своими чувствами с подругами.

– Вы знаете, девчонки, мне кажется, я в него влюбилась.

Марья посмотрела на подружку скептически.

– Ты уверена, Кать? – спросила она. – Ты же говорила вроде, что ему уже сорок три года?

Катерина кивнула.

– Ну да, всё верно. И что с того?

Сидевшие напротив нее подруги переглянулись.

– А кем он хоть работает? – спросила её вторая из девушек, Таня.

Катя пожала плечами.

– Понятия не имею. Я не спрашивала.

Таня с мученическим видом закатила глаза.

– Ну, а как он хоть одевается? Шмотки дорогие? Часы там, мобильник?

Катерина нахмурилась.

– Как все одевается. В спортивный костюм и куртку. Он же с собакой гулять ходит, а не на балет. А часов и вовсе не носит.

Подруги в один голос застонали.

– Кать, я даже не знаю… Ты что, дура? – патетически спросила у неё Машка. – Ты утверждаешь, что влюбилась в мужика, а сама не знаешь о нём самого главного. Ну вот какой у него социальный статус?

Девушка медленно пожала плечами.

– А разве это самое главное? – спросила она задумчиво. – По-моему, главное – любит ли он меня.

Подруги снова переглянулись в недоумении.

– Ну, Кать, ты точно блаженная…

Мокрый снег валил стеной. Дмитрий поправил на Катерине шарф и надел капюшон от куртки ей на голову. Катя громко чихнула. Дмитрий укоризненно покачал головой.

– Ты замерзнешь без шапки, Катя. Завтра к утру обещают мороз.

Она посмотрела на него виновато и подула на пальцы. Дмитрий взял её ладони в свои и начал их растирать.

– Завтра надену, обещаю. И перчатки тоже.

– Надеюсь.

Во взгляде у него Катя сегодня читала что-то незнакомое. Этот тяжелый, пристальный взгляд вызывал в душе у неё какой-то трепет. В животе сладко сжималось…

– Катя, – заговорил Дмитрий немного хрипло и замолчал.

– Да?

Губы девушки приоткрылись. Он сильнее сжал её пальцы.

– Я не знаю, с чего начать. Очень давно уже не говорил на такие темы.

И опять замолчал надолго. Она ободряюще улыбнулась.

– Начни с главного.

Дмитрий бросил на нее быстрый взгляд и набрал воздуха в грудь.

– Я люблю тебя, – проговорил он.

Катерина застыла от неожиданности, а к Дмитрию, едва он озвучил главную мысль, вновь вернулся дар слова.

– Я люблю тебя, Катя, – заговорил он. – И мечтаю о том, чтобы мы поженились, если ты согласна. Я не мальчик уже, ты это знаешь, но я приложу все силы, чтобы сделать тебя счастливой. – Он замолчал и посмотрел на девушку внимательно. – Что скажешь?

Катерина коротко вздохнула и распахнула широко глаза.

– Поцелуй меня, – попросила она.

И тогда Дмитрий, обняв любимую крепко, прижал её к своей груди. Губы его нашли губы девушки. Из груди её вырвался тихий стон. Она прижалась к мужчине плотнее, запустив ему в волосы пальцы.

– Я согласна, – прошептала она, глядя ему прямо в глаза. – Я тоже люблю тебя.

Дмитрий облегченно вздохнул, нежно погладил её по щеке и широко, от всей души, улыбнулся.

– Катюшка…

– Скоро придет мой сын, – сказал Дмитрий Кате, когда они вернулись из ЗАГСа, где подавали заявление. – И вы наконец познакомитесь.

Та мягко улыбнулась в ответ, убрала со лба его прядь и одернула пиджак. Дмитрий быстро поцеловал девушку.

– Я очень жду этого, хотя и волнуюсь, – ответила она. – Надеюсь, что я понравлюсь ему.

Они прошли в гостиную. Навстречу им из кресла поднялся молодой парень лет двадцати. Катерина застыла. Парень, увидев её, онемел.

– Ты? – спросил он удивленно.

– Олег?

Дмитрий переводил заинтересованный взгляд с сына на невесту.

– Я так понимаю, что вы знакомы?

Сын, очнувшись, тряхнул головой.

– Да, отец. Это… – запнулся он. – Это…

Катя пришла ему на помощь. Обернувшись к будущему мужу, объявила решительно:

– Да, мы знакомы. Это он был причиной моих слез тогда, когда мы познакомились.

И, подойдя к Олегу, шутливо отвесила ему подзатыльник.

– Вот теперь мы в расчёте. Сынок.

Дмитрий расхохотался. Катерина и Олег, подумав немного, присоединились у нему.

– Вот уж не думал, – проговорил он, вытирая слёзы. – Я правильно понимаю, что ты ей признался тогда в своей ориентации?

Глаза Олега весело блеснули.

– Да, отец. Я ей сказал, что я гей.

Дмитрий покачал головой.

– Что ж, по крайней мере в этот раз всё обошлось для тебя без последствий, чему я, должен признаться, несказанно рад. Потому что в прошлый раз тебе пришлось менять школу.

Олег улыбнулся.

– Спасибо, отец.

Он подошел, крепко обнял Дмитрия и, взяв руки отца и Кати, соединил их.

– Поздравляю тебя и очень рад. Ты заслужил, – проговорил он и поцеловал отца.

– Спасибо, мой мальчик.

Катя взяла Дмитрия под руку и, прислонившись щекой к его плечу, проговорила тихо:

– Спасибо за то, что невольно поспособствовал нашему знакомству, Олежка.

На стене шесть раз прокуковала кукушка. За окном уже который день шёл, не прекращаясь, снег. До Нового года оставалось две недели.

Дмитрий осторожно обнял девушку.

– Спасибо тебе за всё, сынок.