Текст книги "Шанс"

* * *

Дул тёплый ветер, разнося по улочкам дразнящие ароматы кофе и свежей выпечки. Потеплело, и хотя небо по-прежнему было затянуто низкими серыми тучами, Олег решил прогуляться пешком.

– Остановите поближе к Монмартру, – попросил он водителя.

Машина затормозила, и Олег, преодолев лестницу, не спеша пошёл вдоль по улице.

Узкая, мощёная камнем, она ему чем-то напоминала Арбат. Точно так же здесь могли нарисовать ваш портрет, можно было приобрести сувенир на любой вкус.

Олег подошёл к одному из стендов и начал рассматривать предлагаемый товар. Брелки, магниты, тарелки…

– Нет, это не то, что мне нужно, – покачал он головой в ответ на вопрос продавца.

Вечер сгущался, и то тут, то там начинали загораться огни.

Подарки для любимого – толстовку с надписью «Paris Je t {»} aime» и миниатюрную картину с видом Версаля – он купил довольно быстро. С подарком отцу тоже проблем не возникло – стеклянная Эйфелева башня пятидесяти сантиметров высотой с закупоренным внутри марочным коньяком подходила идеально. Костику он купил галстук с весьма удачной копией Моны Лизы – брат давно мечтал о чём-то подобном. А вот с презентом для младшей сестры Маши возникла заминка.

– Привет, Олег. Проходи.

Катя, вторая жена отца Олега, являвшаяся, кстати, Олегу почти ровесницей, посторонилась, пропуская пасынка в квартиру.

– Маша! – прокричала она, обернувшись в сторону комнаты. – Маша, иди сюда! Посмотри, кто к нам пришёл!

Олег тут же отступил к стене, и сделал это, надо заметить, вовремя. Потому что, не успела Катерина закончить фразу, как откуда-то из комнаты вылетел ураган. Выскочил с визгом и гиканьем, в мгновенье ока миновал довольно обширную прихожую и, подпрыгнув, словно маленькая обезьянка, с разбега повис у Олега на шее, обхватив его руками и ногами.

– Машка, задушишь, – прохрипел Олег.

Ураган оказался ребёнком трёх лет и звался Машей. Маша блаженно сощурилась и прижалась мордочкой к щеке брата. Катя засмеялась:

– Любит она тебя.

Олег поставил Машу на пол и принялся снимать ботинки.

– Отец не пришёл?

– Нет ещё. Сильные пробки, он оставил машину и едет на метро. Хочешь чаю?

– Нет, спасибо, я ужина подожду.

Маша тем временем, устав ждать, нетерпеливо потянула брата, ухватив его за брюки.

– Пойдём!

– Пойдём, пойдём, – улыбнулся Олег с нескрываемой нежностью. – Что там у тебя?

Ребёнок с воодушевлением поспешил в комнату, торопясь показать брату новую куклу и купленный накануне конструктор «Лего».

Дмитрий закинул шарф на вешалку и осмотрелся по сторонам.

– Давно Олег пришёл? – спросил он, целуя показавшуюся из дверей гостиной жену.

Катя прищурилась, разглядывая мужа сквозь ресницы. Взгляд Дмитрия стал лукавым.

– Как ты догадался, я понять не могу? Запах его одеколона уже давно выветрился, ботинки я убрала.

Дмитрий хмыкнул.

– Да всё очень просто. Машка не выходит меня встречать только тогда, когда дома Олег.

– Действительно, просто. Как это я сама не обратила внимания?

– Просто ты замоталась с Костиком.

Младшему сыну Дмитрия исполнился уже год, но от предложений мужа нанять няню Катя пока отказывалась.

Она помогла Дмитрию снять пальто.

– Олег пришел минут сорок назад. Кстати, иди спасай сына – Машка его уже замучила. И скажи заодно, что скоро ужин.

– Привет, Олег.

– Привет, пап.

Всё пространство комнаты было завалено игрушками – куклами, настольными играми, деталями «Лего» и Машкиными каракулями. В данный момент ребёнок объяснял брату что-то, связанное с рисунком. Олег лежал рядом на животе и сосредоточенно внимал. Вообще Олег в свои двадцать пять лет возился с сестрёнкой с искренним интересом, серьёзно относился к её достижениям, чем, вероятно, и завоевал её горячую любовь.

– Живой? – спросил Дмитрий, поцеловав дочь.

Олег ухмыльнулся.

– Вполне. Пап, не возражаешь, если завтра я с Машкой схожу в Парк Горького?

Дмитрий пожал плечами с нескрываемым недоумением.

– А почему я должен возражать? Идите. Кстати, ужин скоро.

– Понял. Слышишь, Машка, есть скоро будем.

Ребёнок, возвращаясь к прерванным появлением отца занятиям, вновь потянул брата за рукав.

– Смотри, это кран. Похож?

Олег, прищурившись, оглядел рисунок с разных ракурсов.

– Если честно, Маш, то не очень. Больше смахивает на танк.

Ребёнок почесал затылок.

Что можно подарить человеку, у которого всё есть? В косметике и нарядах сестра не нуждалась, украшений столько, что хоть магазин открывай, духи она никому покупать не позволяла. Олег ходил от витрины к витрине в поисках того, что могло бы порадовать сестрёнку.

В Парке Горького им обоим нравилось.

Пятилетняя Маша шла, пританцовывая, рядом с Олегом и сосредоточенно облизывала вафельный рожок. Мимо со свистом носились, рассекая воздух, подростки на скейтбордах и роликах. Теплый июньский день улыбался.

– Олег, я вот думаю… Ты должен выйти замуж, – озвучил ребёнок одолевавшую его мысль.

Олег поперхнулся.

– Маш, ты вообще соображаешь, что говоришь? Может, ты имеешь в виду жениться? Так имей в виду – я не могу.

Маша снисходительно покосилась на брата.

– А то я не знаю. Я ж говорю – выйти замуж.

Маша посмотрела на брата так, что он понял – она действительно знает. Всё.

– Откуда?..

Голос повиновался Олегу не сразу и прозвучал как-то хрипло.

Сестрёнка остановилась, обернулась к брату лицом и демонстративно похлопала себя ладонями по ушам:

– Ну я же не глухая, – проговорила она раздельно и снова, как ни в чем ни бывало, засеменила рядом. – Вот смотри, все гуляют семьями. Вон там, – ткнула она пальцем в нужном направлении, – и вот те тоже. Одни мы вдвоём, как дураки.

Олег поглядел на сестрёнку пристально.

– Маш, а может, ты тогда с родителями будешь ходить гулять?

Маша замотала головой, явно не согласная с таким предложением.

– Нет, не хочу. Папе постоянно кто-нибудь звонит, Костька ноет. Умереть спокойно не дадут, – повторила Маша явно подслушанную у кого-то фразу и тяжело вздохнула. – Выходи замуж, Олег. С тобой гулять интереснее.

Олег только молча покачал головой. Сказать ему на это заявление было нечего.

Наконец, взгляд Олега остановился на выставленной в витрине антикварного магазина кукле – фарфоровой красавице в роскошном наряде времён Луи XIV.

«Это то, что нужно», – понял Олег и толкнул дверь.

Хоть сестра и выросла, превратившись из девочки в девушку, он был убеждён, что такой подарок доставит ей удовольствие. В конце концов, он неплохо её знал…

Один из двух выходных дней Олег всегда проводил с Машкой. Они ходили в кино, в луна-парк, в театр.

– Пойдем, Маш, а то нас уже другие звери заждались.

Сегодня они выбрались в зоопарк, и семилетняя Маша, очарованная красотой фламинго, надолго застряла у ограды пруда.

– А кто там ещё есть? – поинтересовалась Маша, выныривая из толпы.

– Да кого там только нет. Тигры, лошади, слоны, волки, экзотические рыбы, обезьяны, жирафы.

Глаза ребёнка загорелись алчным блеском.

– Тогда чего мы ждём, пошли скорее!

Маша ходила от ограды к ограде не зная устали. Спустя пару часов, когда они обошли почти всю старую половину зоопарка, Олег предложил:

– Давай поедим сначала, а потом уже дальше пойдём?

У Маши в животе уже тоже начинало бурчать. Выбрав по куску пиццы и по мороженому, они расположились за столиком в тенёчке. Ребёнок облизывал мороженое, оглядывался по сторонам и недовольно хмурился.

– Маш, да что с тобой?

Тут ребёнок, не выдержав, сунул последний кусок мороженого в рот и, обернувшись, крикнул:

– Ну что ты всё смотришь? Дыру протрёшь! Сестра я ему! Сестра, а не дочь, ясно? Если нравится, то давай чеши сюда, хватит уже пялиться!

Олег поперхнулся пиццей.

– Маша, ты что ж творишь?

Девочка возмущённо посмотрела на брата.

– Нет, ну сколько можно? Всё смотрит и смотрит. Я его ещё, когда каталась на лошадях, засекла. Он на тебя пялился. А потом, похоже, меня заметил. – Машка бросила быстрый взгляд на подошедшего мужчину. – Наконец-то.

– Можно к вам присоединиться?

Того, кто сейчас стоял у столика, Олег тоже заметил в толпе. Ещё час назад. Года на три старше его самого, короткий светлый ёжик на голове и пронзительный взгляд серых глаз. Он теперь стоял и не сводил взгляд с Олега.

– Садись, – проговорил Олег неожиданно хриплым голосом и поспешно откашлялся.

Машка демонстративно закатила глаза.

– Охренеть вообще. И в зоопарке пидоры.

– Маша!

Маша, проигнорировав обращенный к ней дружный возглас, продолжала, обернувшись к шокированному брату:

– В Парке Горького к тебе подкатывал какой-то тип. На ВДНХ телефон просили. В кино весь затылок просверлили. В цирке в антракте тоже кто-то рядом отирался, глазки строил. И это только за последний месяц. Я вот думаю – если мы пойдём в театр кукол, ты там тоже себе кого-нибудь подцепишь?

Олег смотрел на сестру не мигая, во все глаза.

– Вот насчёт цирка ты точно врёшь, Машка.

– Ха! Это ты слепой, а я женщина, мне всё видно.

Незнакомец не выдержал и заржал. Маша сложила руки на груди и снисходительно фыркнула.

– Поел уже? Тогда пошли к слонам, – сменила она тему разговора на более актуальную.

Машка вскочила и протянула брату руку.

– Пошли.

Неожиданно в кармане Олега зазвонил телефон.

– Да, отец?

В трубке раздался голос Дмитрия:

– Ну, как вы там?

Олег выдохнул и закатил глаза. Румянец со щёк его уже почти сошел, голос снова звучал уверенно.

– Пап, ты даже не представляешь, что Машка сейчас отколола.

Даже на расстоянии Олег понял, что отец улыбается.

– Ну почему же, я многое могу себе представить – я знаю свою дочь. А что она учудила?

Олег огляделся по сторонам. Народу было уж слишком много.

– Знаешь, я тебе, пожалуй, лучше дома расскажу.

– Вот теперь ты меня действительно заинтриговал. Что же такого могло произойти, о чем нельзя говорить прилюдно? Но не буду настаивать. Вечером – значит вечером.

Поговорив ещё немного, Олег отключился. Машка уже нетерпеливо приплясывала неподалеку.

– Мы идём?

– Идём, идём.

Олег посмотрел на незнакомца. Во взгляде его он прочел отчаянную надежду и лёгкую грусть.

– Как тебя зовут?

– Игорь.

– А я Олег. Пойдёшь с нами?

Охватившую его радость Игорь даже не пытался скрыть.

– С удовольствием.

Маша протянула одну руку Олегу, другую Игорю и, хмыкнув себе под нос, лукаво подмигнула брату.

Олег покачал головой и они втроём пошли по направлению к слоновнику.

* * *

Ожидание… Слово это Никита не любил. У него был горьковатый, тошнотворно-приторный привкус. Ожидание подкрадывалось, обволакивая густым слоем патоки, забирало в плен… Оно лишало сил, воли, мыслей, бессовестно крало чувства и желания, и взамен оставляло лишь одно – видеть, слышать того, кто занимал в этот тягостный момент всё воображение.

Никита вынул из почтового ящика конверт и внимательно оглядел со всех сторон. Похоже, это были бумаги от адвоката, который занимался европейскими счетами Олега. Мельком сделав себе в мозгах зарубку непременно рассказать о письме любимому, он вошёл в квартиру. Есть не хотелось, и Никита прошёл прямиком в библиотеку. Книги – вот ещё один действенный способ отвлечься в ожидании вечернего звонка мужа. Он благоговейно провёл пальцем по корешкам, кое-где потрёпанным. Этих страниц касались пальцы Олега. Никита наугад выбрал одну и взглянул на название. «Туманность Андромеды». В последнее время он пристрастился к фантастике, а конкретно эта книга была у Олега одна из самых любимых, а потому Никита, не размышляя больше, уселся в кресло и погрузился в чтение.

Злоключения экипажа «Тантры» действительно отвлекли его. Блистательный, ослепительно прекрасный мир будущего покорил, и Никита всерьёз задумался над тем, чтоб нарисовать картину – великолепную Веду Конг во время передачи по Великому Кольцу. А лучше серию картин. Никита бегло просмотрел книгу до конца. Передача Веды, танец Чары Нанди, подвиг маленькой Низы Крит… Олега они наверняка порадуют, а мнение остальных Никиту не интересовало. Да, это станет отличным подарком на грядущий день рождения. Вот только написать их так, чтоб не заметил получатель презента, будет непросто – Никита не привык скрывать своих полотен от мужа.

Как вдруг посреди гнетущего безмолвия погружённой в темноту квартиры прозвучал сигнал скайпа. И голос, такой родной и бесконечно любимый, произнёс самые желанные для Никитиного уха слова:

– Привет, я так скучал по тебе…

Дыхание у Никиты перехватило. Он сделал глубокий вдох, улыбнулся как можно беспечнее и прошептал срывающимся голосом:

– Родной… Я так люблю тебя…

И услышал ответ:

– Я тебя тоже.

Ожидание затягивалось. Вечерняя заря почти погасла, и на прозрачном летнем небосклоне постепенно начинали проступать первые крупные звёзды. Никита коротко вздохнул и украдкой посмотрел на часы. Стрелки описали ещё один полный круг. Телефон молчал.

Каждый день Никита ожидал Олега с большим нетерпением. Как только стрелки переползали за отметку «четырнадцать часов», так сразу сердце Никиты начинало биться чаще в нетерпеливом ожидании. Воображение рисовало картины, одна слаще другой. Вот Олег переступает порог, вот Никита встречает его. Объятия, непременный поцелуй при этом. Вот Никита кормит Олега ужином, и за столом они беседуют. Олег рассказывает о своих делах, Никита о своих. Дальнейшие события развивались обычно по двум сценариям: если у Олега ещё оставались силы, то они шли гулять, если же день был тяжёлым, то тогда они проводили вечер дома перед телевизором. Включали какой-нибудь фильм, и Никита, пользуясь тем, что сопротивляемость у Олега понизилась, обнимал любимого, пристроив его голову у себя на плече или на коленях, с удовольствием перебирал короткие волосы, бессвязно шептал какие-то ласковые глупости… В сердце Никиты разливалась тёплой волной, затопляя даже самые отдалённые уголки души, нежность, Олег умиротворённо улыбался, и вечер, как, впрочем, почти все прочие вечера, раньше или позже заканчивался в постели.

Никита тепло улыбнулся воспоминаниям – он обожал такие вот вечера. Но едва он в очередной раз бросил взгляд на часы, как улыбка погасла. С тех пор, как на Волге они провели работу над ошибками, Олег старался больше не гореть на работе, как частенько бывало прежде. Теперь он всеми возможными способами старался выгадать каждую лишнюю минутку, чтобы провести её вдвоем с любимым, и Никита бесконечно ценил это. И потому с пониманием относился к таким вот вечерам, которые неизбежно возникали два-три раза в год.

Сегодня, около полудня, Олег позвонил и сказал, что задержится на работе.

– Позвони, как освободишься, – попросил тогда Никита.

– Само собой, – подтвердил Олег.

И вот теперь уже почти десять часов, а звонка всё нет. Все намеченные на день дела были переделаны, и сейчас Никита слонялся по квартире словно потерянный, не зная, чем ещё заняться, чтобы отвлечься. Читать не хотелось, телевизор смотреть без Олега тоже не было никакого желания, позвонить с целью потрепаться и убить время было некому. Несколько лет назад, сразу по возвращении с Волги, Никита ликвидировал всех друзей, разорвав с ними малейшие связи. Олег пытался протестовать против такого кардинального решения любимого, но Никита был непреклонен.

– Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня ты лишал себя нормальной жизни, – уговаривал муж.

Никита качал головой:

– Ты и есть моя жизнь, я выбрал её – и другой мне не надо.

Олегу ничего не оставалось, кроме как принять это решение, что он и сделал, испытывая в глубине души благодарность.

Никита прошел на кухню, нажал кнопку чайника и, распахнув дверцу холодильника, задумчиво принялся его рассматривать. Хотя смотреть там особенно было не на что – Никита сегодня не готовил никаких разносолов. Олег всё равно в такой поздний час есть уже не будет, а завтра он лучше приготовит что-нибудь свежее. Поэтому теперь, вздохнув, решил ограничиться бутербродом. Достал сыр и масло и снова бросил беглый взгляд на часы. В сотый раз, наверное, за этот длинный вечер. Половина одиннадцатого. В окнах соседнего дома начинали один за другим гаснуть огни. Шум на улицах давно стих, и казалось, что в мире царит плотная, окутывающая всё вокруг покрывалом безвременья, тишина.

Сунув чашку в посудомоечную машину, Никита, захватив телефон, направился в душ. Наскоро помылся и, вернувшись в гостиную, устало плюхнулся в кресло и уставился в окно, ничего, впрочем, не видя там. В комнате давно сгустился непроницаемый мрак, однако свет включать ему не хотелось. Часы, оглушительно тикая, отсчитывали минуты, нагло воруя их у жизни. Тик-так, тик-так…

Вдруг оглушительно заверещал телефон. Никита от неожиданности подпрыгнул и нетерпеливо схватил трубку. Сердце отчаянно колотилось где-то в районе горла.

– Олег! – почти что прокричал он.

И тихий, такой усталый и бесконечно родной голос прозвучал для него сладчайшей музыкой:

– Никита…

Никита вздохнул и откинулся в кресле. Плечи его расслабились, и по лицу скользнуло, мягко мазнув невесомым крылом и преображая пространство вокруг, тихое и спокойное счастье. Такое домашнее и родное, как этот голос, в звучание которого сейчас вслушивался Никита.

– Олежка…

– Мне невероятно стыдно, но я действительно только сейчас освободился.

– Не думай об этом… Как ты?

Даже не видя лица любимого, Никита догадался, что тот улыбается.

– Теперь всё в порядке. Устал. Домой ехать надо, а машину я отпустил ещё днем, придётся такси вызывать.

Никита знал, что муж этот вид транспорта недолюбливает и старается как можно реже им пользоваться. Поэтому следующие слова слетели с уст Никиты прежде, чем он успел задуматься над их смыслом.

– А хочешь, я за тобой приеду?

Молчание на том конце длилось всего долю секунды.

– Очень хочу, – ответил Олег, и даже голос его, казалось, зазвенел громче.

Глаза Никиты заблестели от счастливого предвкушения.

– Считай, я уже в пути.

– Я скажу охране внизу, чтобы тебя пропустили.

– Ага. Жди…

И, схватив ключи, Никита поспешно сунул мобильник в карман и хлопнул входной дверью.

Двадцать минут – ровно столько занимал путь от дома до работы Олега по пустынной дороге. Но когда Никита, миновав пост охраны и взбежав по ступенькам, толкнул дверь кабинета, Олег уже спал, откинувшись в кресле. Верхняя пуговица рубашки была расстегнута, на лице лежала печать усталости. На широком столе из красного дерева красовались недопитый стакан сока и вазочка с печеньем. Осторожно присев на самый краешек столешницы, Никита с умилением посмотрел на мужа.

– Олежка, – позвал он его тихонько и потеребил за плечо.

Тот мгновенно открыл глаза. Увидел Никиту, просиял и потянулся к любимому за поцелуем. Тот, отвечая, с удовольствием прикрыл глаза.

– Ну что, едем домой?

Никита встал и выжидающе посмотрел на Олега.

– Едем! – ответил тот, поднимаясь следом.

На мгновение обнял любимого, прижав к груди, и тот ощутил, как душа вновь обретает ощущение безмятежности и покоя.

– Я люблю тебя, – прошептал он, глядя Олегу прямо в глаза.

– Я тоже тебя люблю, – ответил тот и легонько коснулся губами губ мужа.

Оранжевые огни подсветок мелькали за окнами автомобиля, проносясь мимо. Олег явно вымотался за этот день так, как никогда, кажется, не бывало прежде. Едва машина тронулась с места, как глаза его будто сами собой закрылись, голова склонилась на грудь и через пару секунд Олег уснул. Сбросив скорость, Никита одной рукой потянулся за ветровкой и осторожно прикрыл ею мужа. Бросил взгляд на часы.

«Уже скоро двенадцать», – отметил он и сильнее вдавил педаль газа.

До дома они домчались, казалось, в мгновенье ока. Плавно затормозив, Никита вырулил на подземную автостоянку, заглушил мотор и, посмотрев на любимого с нескрываемой нежностью, осторожно откинул прядь волос с высокого лба.

– Просыпайся, – позвал он тихонечко и поцеловал розовый завиток уха.

Олег тут же открыл глаза. Взгляд Никиты стал смущённо-виноватым.

– Я чувствую себя последней свиньёй, но мы действительно приехали.

Тот посмотрел в ответ с благодарностью.

– Что бы я без тебя делал…

– Я там выставил кефир погреться, – проинформировал Никита, когда за ними закрылась входная дверь. – Будешь?

В животе у Олега красноречиво булькнуло.

– Буду, – подтвердил он. – А ты?

– Нет, я уже поужинал.

Пока Олег пил кефир с печеньем, Никита рассказывал ему, как прошёл день, охотно отвечая на вопросы любимого. Наконец тот закончил есть и встал.

– Ну что, спать? – спросил он, внимательно глядя на Никиту.

– Да, спать, – согласился тот. – Ты уже на ходу засыпаешь. До утра.

Нырнув под одеяло, Никита прижался спиной к груди Олега. Тот крепко обнял его, ласково провёл рукой по бедру и поцеловал мочку уха.

– Завтра я реабилитируюсь, обещаю. А сейчас спокойной ночи. Родной…

– Спокойной ночи, Олежка…

Никита медленно погружался в сон. На губах его светилась тихая безмятежная улыбка, и, уже засыпая, он подумал, какое это счастье – ощущать, как твой любимый тихонечко сопит тебе в ухо, держа в таких надёжных и бесконечно родных объятиях…

Разбудил Никиту внимательный, исполненный нежности и ласки взгляд. Олег лежал рядом, приподнявшись на локте, и не отрываясь смотрел на Никиту. Заметив, что тот открыл глаза, наклонился и запечатлел на губах невесомый поцелуй.

– Доброе утро.

– Доброе. Ты давно проснулся?

– Нет, не очень. Минут десять назад. Не хотел тебя будить.

Никита сощурился:

– Мне вчера казалось, что это ты устал, м?

Олег в ответ весело хмыкнул.

– Я вполне выспался.

Никита мгновенно оживился.

– Проверим?

Теперь Олег рассмеялся в голос.

– Ну, я же обещал реабилитироваться.

– Иди сюда…

Никита распахнул объятия.

– Только пообещай, пожалуйста, не оставлять засосов на шее, – полушутя попросил Олег, мягко касаясь губами приоткрытых в ожидании губ любимого. – Лето ведь, скрыть их будет нелегко.

– Я постараюсь, – прошептал Никита хриплым от мгновенно вспыхнувшей страсти голосом, тая, словно воск, под обжигающими прикосновениями любимого. – Но гарантировать, сам понимаешь, ничего не могу…