Текст книги "Invider. Печати 3 и 4"

Лесные страсти

– Стойте! Стоп! – вдруг заговорил Прохоров. – Здесь – очень внимательно!

Он аккуратно подошёл к Полине, напряжённо вглядываясь в траву. Вверху злилась треском высоковольтная линия, вокруг же, несмотря на позднее время, стрекотали кузнечики и жужжали слепни. Трудно было понять, кто кого заглушал в этой схватке живого и электрического.

– Надо же, я думал, они давно их убрали… Здесь ловушка. Полина, видите эти железки?

Действительно, в земле между стеблями крапивы, ромашки, перловника, ежи, тимофеевки и ещё десятка разных видов трав, просматривались ржавые длинные металлические полосы, тянущиеся прямо под проводами.

– Эти железяки под напряжением. Слышали про наведённое электричество?

– Нет.

– Вверху проходит ЛЭП. Если под такой системой расположить хороший проводник достаточной протяжённости, то он наэлектризуется так, что – мама не горюй! Хотя на ногах и обувь, всё равно, если наступите на него, может не поздоровиться. Так что переступайте их очень аккуратно.

Полина вспомнила, как они с Денисом ещё в первый её спуск в метро шли мимо контактных рельсов, и Денис весело шутил, что наступать на них можно (защитный короб), а вот засовывать под них ноги – категорически нельзя. Ибо две тысячи вольт.

– Аккуратнее… Вот так… Руслан, вы тоже смотрите под ноги.

– А зачем здесь эти железки наложены? – спросил Руслан, когда группа миновала опасный участок.

– Вон там, видите? – указал Прохоров на рощу невысоких берёз. – Там языческое капище. Местные культисты балуются. А вот местный лесник – человек с юмором. Это он наложил тут железяк, чтобы их отпугнуть. Какое-то время работало, они даже обряды свои проводить перестали. Но потом прознали, что к чему, и опять – за старое.

– А чего вы в органы не сообщите?

– Ну, Руслан, вы простой как пять копеек. По какой же статье к ним придраться?

– Ну, есть, наверное, что-то такое… Я не знаю… Сатанизм какой-нибудь…

– Вот и я не знаю. Но знаю, что у каждого вера своя, и лезть в неё – дело неблагодарное.

– Да торчки они химические, – заметил Морфиус. – Совсем от природы ушли, жрут какую-то дрянь… Потому и железяки в траве разглядеть не могут, все мозги прожгли себе.

– А вы, можно подумать, не дрянь жрёте? – парировал Прохоров.

– У нас всё – натюр продукт. Грибы, в основном, а это совершенно безопасно. Они именно просветляют, я бы даже сказал…

Полина вслушалась. Грибы. Вот оно. Началось. Точнее, продолжается по нарастающей… Но Прохоров зарубил тему на корню:

– Ой, Морфиус, заканчивай это, я даже слушать не хочу. Вы, конечно, люди вменяемые, но ваши собратья из Питера отморозки ещё те.

– Эх, не судите, товарищ Прохоров, да не судимы будете. Особенно, если учесть тот факт, что с питерскими мы более не контактируем. Мы – дети природы, а не какие-то там сумасшедшие ролевики. Хотя, вон, Тимьяныч из них вышел. Но одумался в своё время, нормальным человеком стал.

Прохоров покачал головой, но спорить не стал.

Шли недолго. После утомительного перехода, хотя уже и под вечерним, но всё ещё открытым солнцем, сосновый бор встретил наших путников двойственно. С одной стороны он окунул их в спасительную прохладу и аромат хвойного леса, а с другой сразу начал действовать на нервы жужжащими… нет, не комарами. Комаров в лесу не было. Но были осы.

– У нас тут ос много, – своевременно заметил Прохоров. – Даже шершни встречаются, я их тут и ловлю, кстати сказать. Так что вы внимательно смотрите под ноги, эти твари могут жить прямо в земле в норках. Если наступите, то потрудитесь сообщить остальным. Может, успеем убежать, – он засмеялся.

Но к счастью, ни осиное, ни шершневое гнездо им по дороге не встретилось, и уже минут через пятнадцать они вышли на живописную полянку. На ней лежало три берёзовых бревна, положенных буквой «п», посередине горел костёр, а ещё чуть поодаль стояли две крупные палатки. Видимо, место было известным и часто посещаемым.

На костре висел котелок, в котором готовил еду человек с длинными и ослепительными белыми волосами.

Да, он выглядел необычно. Наверное, он больше походил на натурального эльфа из сказок или фильмов, чем на человека. Во-первых, у него действительно были белоснежные волосы. Не седые, а именно белоснежные. Во-вторых, уши. Заострённые сверху. Наверное, хирургически, решила Полина. В-третьих, было что-то странное с кожей его лица, будто бы её обработали краской: кожа выглядела очень неестественно светлой с едва отливающим бирюзовым оттенком. Но главное, на что обратила внимание Полина – кожаный ремешок, собиравший волосы. На нём, прямо на лбу «эльфа», красовался деревянный кругляш с изображением третьей печати.

«Вот оно! – пронеслось в мозгу у Полины. – Нашла! Это он! Он поможет мне ответить на главный вопрос!»

– Знакомьтесь, это Тимьян, – представил своего друга Морфиус. – Мы с ним бывалые лесовики, всё тут знаем, да и не только тут. Да, Тимьяныч, сколько мы с тобой уже по лесам исходили? Чего только не видели!

– Это точно, – отозвался парень высоким приятным голосом, направляясь к нашим героям. – Здравствуйте, товарищ Прохоров! Как сами?

– Спасибо, Тимьян, хорошо. Вот, познакомься: гости из Москвы.

Руслан и Полина представились в пятый раз.

– Раз вы друзья товарища Прохорова и Морфиуса, значит, и мои тоже. Располагайтесь. Палаток у нас две, обе большие, так что все поместимся. Ну, а пока, я думаю, спать нам не придётся. Поговорим, о том, о сём…

Полина обратила внимание на то, что теперь и Тимьян как-то странно на неё смотрит, прямо, второй Морфиус. Будто, пытается что-то вспомнить. Конечно, она нисколько этому не удивилась, но решила раньше времени ни о чём не расспрашивать странного парня. И так ясно, что все тут Инвайдером мазаны, разве ж может быть иначе?..

Костёр весело потрескивал новыми дровами, которые в него полминуты назад подбросил Прохоров, на что варившаяся в котелке каша ответила новым радостным бульканьем. Все уже расположились вокруг огня, сидя на брёвнах (Руслан и Прохоров – на первом, Полина с Тимьяном на втором, а Морфиус на третьем против часовой стрелки; почему сели именно так, автор не имеет ни малейшего понятия). Перед этим Прохоров залез рукой в свой рюкзак и вынул оттуда подозрительную двухлитровую пластиковую бутылку, в которой плавала веточка мяты.

– Наш, мастеровой! – гордо заявил он, усаживаясь. – Всего тридцать градусов, пьётся как нектар, но расслабляет отменно, а главное, никакой дури в башке. Кто желает отведать?

– Я – пас, – ответил Руслан. – Я обычную водку-то не пью, а тут самогон…

– Да, чур, тебя, мил человек! Как же можно сравнивать промышленный продукт с собственным? Магазинная водка – самый паршивый из напитков, от неё только в дурака превращаешься и никакого удовольствия… Не, любезный, не понимаете вы всей прелести мятного настоя тёти Любы! Может, попробуете?

Но Руслан только махнул рукой, доставая сигарету.

– А, город, – проворчал Прохоров. – Ну, да ладно. Кто ещё что скажет?

– Я не откажусь, – ответил Морфиус. Он взглянул на Тимьяна. – Ты как?

– Если только немножко…

– Да никто не заставляет… Полина?

– Я попробую чуть-чуть…

Затем Тимьян соорудил из трёх подпиленных в нужных местах фанерок что-то вроде стола, на котором появились овощи, сыр и прочая простая закуска, видно, заготовленная им заранее. Фирменное блюдо всех туристических походов – гречка с тушёнкой – уже поспевала, и вскоре её готовились раскладывать по глубоким пластиковым тарелкам.

«А ведь он меня тут давно ждал, подготовился, палатки поставил, – думала Полина. – И все они тут заодно…»

В наступающих сумерках далеко за лесом небо белело мутным отблеском от Иванова, а откуда-то с боку доносился слабый шум проезжающих машин: там проходила федеральная трасса. А ещё дальше в том же направлении, но уже где-то над Игнатовым, поднимались в темнеющем небе яркие огни взлетающего самолёта. Полине нравилась эта атмосфера. Как мы знаем, это был не первый её поход в лес с ночёвкой, и она, расслабившись, с интересом разглядывала своих новых собеседников. И, конечно, она ощущала себя спокойно в первую очередь из-за присутствия рядом верного своего товарища Руслана. С Тимьяном они уже успели слегка разговориться, задавая друг другу обычные для таких бесед вопросы.

– Ну, по первой, – деловито сказал Прохоров, разлил настойку по металлическим кружкам желающих. – Давайте за природу, – продолжил он. Кружки с бряцанием стукнулись.

– Да, хороша настойка! – Тимьян довольно причмокнул. – Даже не знаю, закусывать или нет?

– Конечно, закусывать, а ты как думал, – отозвался Прохоров. – В закуске-то и вся прелесть крепких напитков.

Некоторое время все молчали, занимаясь трапезой.

– А ты кем до этого работал? Ну, до больницы твоей? – поинтересовался Тимьян у Руслана.

Руслан, затягивая сигарету, ответил:

– Ой, если я скажу, то испорчу всем аппетит.

Полина слегка улыбнулась.

– На войне что ли воевал? – предположил Морфиус.

Руслан ещё раз затянулся:

– Да нет… В морге. Сперва помощником патологоанатома, а потом самого резать заставили, – он засмеялся.

– Ого! – воскликнул Тимьян. – Всегда хотел пообщаться с таким человеком. Ну, и как работа?

– Да работа как работа, как и везде. Делаешь своё дело, получаешь зарплату.

– Не, Руслан, не скажи. Всё-таки твоя работёнка специфическая.

– Действительно, вы же не кур препарируете, – согласился Прохоров. – Для обычного человека это, как говорится, нечто из ряда вон.

– А что тут такого? Ну, режешь трупики, делов-то… Что, вы мяса никогда на кухне не разделывали?

– Стоп, вы погодите, Руслан, сравнили тоже, – Прохоров взмахнул левой рукой. – Одно дело мясо животного, а другое – человека… Хотя… Может, это я как-то не так отношусь к этому? У нас ведь тут страстей почти нет, сплошная художественная самодеятельность. А покойников видим-то раз в год, да и то, при параде. Это, наверное, в городе от суеты озвереешь, тогда и на человека станешь, как на мясо смотреть…

– Ну что вы такое говорите, Прохоров, – Руслан мотнул головой. – Просто у одних людей порог чувствительно ниже, у других выше. Я, когда на скорую пошёл, тоже поначалу чувствовал отвращение. Разные истории видел. Но надо было зарабатывать деньги, и я втянулся…

Да и потом… Вы знаете… Со мной как-то случай был. Привезли одну барышню для следственной экспертизы, на вид, лет двадцать пять. Красивая, слов нет. Длинные светлые волосы… Все дела. Глаза только закрыты, хотя часто поступали клиенты и с открытыми глазами. Спрашиваю у сотрудника, отчего откинулась? Сказал, передоз. Я смотрю на неё и вроде как жалко её. Ну, молодая, красивая… говорил уже. Ей бы жить и жить. Но делать нечего. Беру инструменты. Начинаю с головы по Самсонову, снимаю лоскут. Далее стандартно – угловой распил, достаю мозги, кладу их… Кстати, знаете, что было забавно? – Руслан улыбнувшись, бросил окурок в костёр. – Как правило, органокомплекс вываливают тут же на стол, рядом с телом, если, конечно, какой-то орган не идёт сразу в колбу с маринадом, но это – редкость. В случае же, если его кто-то просил, там, для детальной экспертизы, или ещё для чего, разные причины, то мы использовали стальные кюветы. И как-то раз они куда-то исчезли, может, украли, не знаю… Их было-то всего от силы штук пять на весь патан… И в морг завезли, вы представляете, стальные противни, что используют в магазинах. Я даже название узнавал, гастроёмкости, во! Но мы их просто поддонами называли. Знаете, такие, на витринах-холодильниках под стеклом? На них сырое мясо выкладывают, свиные рёбра, готовый шашлык… Мы потом часто шутили с пацанами на эту тему, особенно смешно это было вспоминать в каком-нибудь супермаркете. Идёшь в мясном отделе и видишь: о, поддон, опять трупы завезли, – Руслан засмеялся.

Окружающие несколько притихли, слушая этот неожиданный рассказ. Они молча смотрели на Руслана, видимо, ещё не зная, как реагировать, а, может, просто хотели услышать развязку истории про несчастную девушку.

Руслан же продолжал:

– Ну, дальше, игрек-образный разрез… Дальше… Словом, ковыряюсь я в ней, достаю внутренности, раскладываю их по поддонам этим магазинным, как вдруг ловлю себя на мысли. Знаете, на какой?

– На какой? – машинально переспросили и Прохоров и Тимьян одновременно.

– А на такой. Что есть я хочу. Не ел часов пять. И думаю о сосисках с консервированным горошком. Заметьте, кстати, не о мясе, если кто что подумал. Хотя, мне обычно и всё равно, чего поесть.

Руслан достал следующую сигарету. Остальные молчали.

– Так что, друзья мои, всё это вполне банально и не заслуживает какого-то особенного трепета, так считаю. Хотя нет, вру. Есть один неприятный нюанс, касательно как раз пищи. Когда делаешь вскрытие, главное, не порезать желудок или сопряжённый кишечник. Если клиент накануне смерти плотно покушал, то вам ни один противогаз не поможет. Мы тех, кто так осекался, ну, из практикантов обычно, заставляли потом все столы в секционке мыть. Так что…

– Ну, и как? Ты после этого пообедал? Или поужинал? – решил уточнить Тимьян.

– Пообедал, дело до полудня было, – улыбнулся Руслан. – Только сосисок в столовой почему-то в тот день не оказалось, пришлось взять антрекот.

Наступило молчание.

– Да, Рус, умеешь ты разговор поддержать, – фыркнула Полина. – Скажи, обязательно об этом надо было рассказывать?

– А я предупреждал, да вот господин Тимьян хотел познать глубинный смысл процесса и моё к нему отношение. Я вам его раскрыл, уважаемый эльф?

Тимьян засмеялся:

– Ну, в общих чертах, да…

– Действительно, зачем было об этом рассказывать, – буркнул Морфиус. Он молча уставился на огонь.

– Ладно, ребятки, давайте и, правда, сменим тему, – Прохоров снова потянулся за бутылкой. Тимьян, раз уж ты кашеваришь, будь любезен, проверь там…

Вскоре уже готовая каша раскладывалась по тарелкам. Полина заметила, что у самого Тимьяна тарелка была металлическая и причудливо расшита бисером поверх обтягивающей её ткани.

Конечно, этот совершенно не к случаю рассказанный Русланом опус не прибавлял аппетита участникам ужина, но он заставил затронуть кое-что из прошлого Морфиуса. Что-то такое, о чём он долго старался забыть, но никак не мог. И теперь это липкое «что-то» начало подниматься в его памяти, цепляясь всё выше и выше, норовя выбраться наружу…

– Вот я гречневую кашу всегда так варю, – решил радикально перевести разговор в иное русло Прохоров. – Перво-наперво прокаливаю гречку в растительном масле. Пока она трещать не начинает. Затем, добавляю воды и варю прямо в сковороде. Ещё добавляю лук. Эффект получается своеобразный. Дальше уже добавляю варёное загодя мясо, либо тушёнку. И на выходе мы имеем продукт, совершенно не похожий на традиционный. Но в походе, конечно, с этим возиться долго, хотя знавал я одного кашевара, так тот умудрялся и кашу приготовить, и целый стол сервировать за каких-то тридцать минут!

– А я готовить не умею вовсе, – признался Тимьян. – Не лежит душа. Так, только по мелочи, типа этого… Да и, потом, моя жена Лера это лучше сделает.

– У тебя жена есть? – удивился Прохоров. – Я думал, вы, пацифисты, за свободные отношения.

– Так мы и за свободные. А что здесь такого? А Лера моя тут, в Иванове, живёт, а я – у неё. А когда на тусы всякие уезжаем, то можем себе позволить отдохнуть и с другими… э… партнёрами.

– Всё с вами понятно, – засмеялся Прохоров. – Да только боюсь, до добра такая жизнь не доведёт, рано или поздно что-то да поломается в этой идиллии.

– А вы, вот, не каркайте, товарищ Прохоров. – Тимьян сделал вид, что ищет свою кружку, хотя она стояла прямо перед ним на столике (также, кстати, как и тарелка, украшенная бисером).

– Иваново – город невест, – задумчиво произнёс Руслан.

– Вот-вот, – заметила Полина, – а ты всё в холостяках ходишь. Не упусти шанс, раз так близко.

– Да, ну, что ты… Деньги надо зарабатывать, да к диссеру готовиться.

– Ого, – воскликнул Прохоров. – Так у нас тут кандидат, оказывается?

– Аспирант, – вздохнул Руслан, затягиваясь. – В марте буду защищаться.

– А что за тема? – Прохоров не спеша разливал свою настойку по второму разу.

– Вакцинация против гриппа различных штаммов у детей с онкологическими заболеваниями в анамнезе.

– Вот это да! – Прохоров явно не ожидал услышать ничего подобного. – Молодец! Святым делом занимаешься. Хотя, признаться честно, я не особо доверяю вакцинациям этим… Иной раз от такой процедуры ребёнка и калекой сделать могут. Но ты, я вижу, человек умный, разберёшься, каким образом… Ой, просите, что на «ты» перешёл, просто…

Руслан не дал ему договорить:

– Да нормально всё. Можете и на «ты», я не из графьёв. Понимаете, товарищ Прохоров, дело тут не в том, что именно за вакцинация проводится, а в том, кто и как её проводит. И ещё дело в невежестве человеческом. И в малом знании новых мутирующих штаммов. Вы знаете о том, что Эдуард Дженнер тоже не сразу вылечил оспу? Ему для этого понадобилось много лет исследовать лёгкую форму, а затем только решиться на опасные эксперименты на людях. К тому же его ещё и попы гнобили, и невежды всякие. Однако он выстоял и стал основателем целого направления в медицине – профилактики болезней путём вакцинации. И оспу победил, разумеется.

– Ну, попов ты не ругай, не все они ханжи и скряги. Есть и приличные среди них люди, вон, Матвей наш, священнослужитель. Добрейшей души человек, всю жизнь свою помогает людям, для бомжей на свои и прихожан деньги приют при храме открыл, контракты на работы им наладил. Они, где траншею покопают, разгрузят на товарной чего, и им польза, и ему отрада, что людей с того света спасает.

– Так я и не собираюсь грести всех под один эскалатор (всё-таки у Руслана порой проскальзывал своеобразный юмор), я и говорю о том, что все люди разные. Есть порядочные, и Матвей ваш, и врачи, которые клятву Гиппократа давали. А есть взяточники и лжецы, так они, хоть храмы строй, хоть прививку прививай, всё одно, о личной наживе думают, а до людей им дела нет.

– Слушайте, парни, – перебил их Тимьян. И Руслан и Прохоров заметили, что некоторые эльфы уже давно держат кружки в руках, а некоторые девушки вовсю и едят.

– Да, да, простите, но так приятно поговорить с образованным человеком, – улыбнулся Прохоров. – Жаль только, что он не пьёт совсем.

– Да я, товарищ Прохоров, столько спирта в своё время нахлебался, не знаю, как печёнка не отвалилась, мне на всю жизнь хватит, – ответил Руслан.

Всё это время, пока шла беседа, пока участники её выпивали и закусывали, Морфиус продолжал напряжённо смотреть в огонь. Он отпил из своей кружки, сморщил нос и продолжал молчаливо сидеть. Первой это заметила Полина:

– Морфиус, а чего это ты такой печальный? Тебя так смутил рассказ о морге?

Морфиус перевёл взгляд на Полину. Он продолжал молчать и вызвал этим уже внимание всех остальных.

– Правда, старик ты чего, – Тимьян хлопнул друга по плечу. – Настойка что ли не пошла?

– Да нет, настойка хорошая, – тихо отозвался Морфиус.

В этот момент в лесу что-то с треском ухнуло, разносясь затихающим эхом.

– Что это? – Полина взглянула на Прохорова.

– Да почём знать, – ответил Прохоров. – Может, дерево старое упало. Здесь же под Южей пожар весной был, может, какие локальные очаги и до Иванова докатились. Сейчас повсюду леса горят, хотя здесь это не так чувствуется.

Морфиус продолжал сидеть, мрачный как туча. Тимьян ещё раз хлопнул его по плечу:

– Да что ты в натуре, расслабься? Покойников что ли испугался?

Морфиус метнул на приятеля злой взгляд, затем окинул им всех. Начал он не сразу. Сперва попросил у Прохорова налить ему ещё. Это ещё больше всех заинтриговало и тут Полина начала смутно догадываться, что, возможно именно сейчас Морфиус поведает что-то такое, что может пролить свет на тайну третьей печати.

Морфиус же, выпив содержимое кружки до дна и уже не поморщившись, принялся вдруг налегать на кашу.

Прохоров и Руслан переглянулись.

– Ладно, пока товарищ думает, – сказал Тимьян вставая, – подкину дров, а то темнеет.

Морфиус замер, снова уставившись в угасающий костёр, на помощь которому поспешил его друг. Затем он поставил свою тарелку на землю и взглянул на Руслана.

– Вот вы тут о морге беседуете, как лоскуты снимать… Как там распилы делать. Это, конечно, всё занятно. А хотите услышать по-настоящему страшную историю?

– О-о, началось, – донёсся голос Тимьяна. – Это ты про идола своего?

– Слышь Тимыч, не доставай, а?

– Ладно, ладно, извини. Просто мы с тобой уже говорили как-то на эту тему, и я своё резюме по данному вопросу озвучил.

– А что за идол? – заинтересовалась Полина.

– Я расскажу. Ты там, слышь, только комментарии свои не вставляй!

Тимьян подошел к своему месту, отряхнул руки и примиряющим тоном заметил:

– Ладно, не грузись. Сколько мы уже с тобой всего пережили, могу же я хоть иногда тебя подколоть?

– С этой историей – нет.

– Хорошо-хорошо, – Тимьян развёл руками. – Рассказывай. Обещаю, что буду нем как рыба.

Морфиус глубоко вздохнул.

– Друзья, ну, вас троих касается, – он кивнул головой в сторону Руслана, так как тот сидел между Прохоровым справа и Полиной на соседнем бревне слева, и олицетворял, видимо, некую середину «друзей». – Сейчас я расскажу вам кое-что. Ты, Руслан, конечно, у нас весь такой материалист-прагматик, но, то, что ты сейчас услышишь, возможно, пошатнёт твою веру в стандартную картину мира.

– Да ты короче, Морфий…

– Тим, заткнись, пожалуйста, а? Сейчас получишь!

– Ладно, ладно, всё, молчу…

Полина, Руслан и Прохоров внимательно смотрели на Морфиуса. Он опять тяжко вздохнул, немного помолчал и заговорил.