Текст книги "КИЧЛАГ"

КИЛЛЕР

 
Словом можно поднять,
Художником станет дальтоник,
Словом можно поднять,
Из рогатки стреляет Слоник.
 
 
Мирное лето московское,
Слоник стреляет, не глядя,
У станции метро «Разумовская»
Не один окровавленный дядя.
 
 
Журналисты придумали сказку:
Не глядя мочить наповал,
Снайпера накинули маску,
Высший поставили балл.
 
 
У профи вызывает улыбку
Способность суперстрелка,
Достать из невода рыбку
Способна любая рука.
 
 
Стрелять в открытое тело,
Промысел высший взять на себя,
Грязное, мерзкое дело,
Не убий, не убьют и тебя.
 
 
Шампанским на каменку брызни,
Тебя заказчик презрел,
За деньги лишает жизни,
Самому не уйти от стрел.
 
 
Бывший мент и насильник
Не вхож ни в какие понятия,
Не подает руки уголовник.
Только к иудам в объятия.
 
 
Не может ответить киллер,
В могилу зарыты детали,
За деньги устроил триллер,
Поставил себя вне морали.
 

РАЗГОВОР

 
«Мама, буду я милиционером,
Дадут наган и кобуру,
Обучусь хорошим я манерам,
Тебя с собою заберу».
 
 
«Станешь ты, сынок, ментом,
Научишься нахальству,
Будешь ты вилять хвостом,
Деньги добывать начальству».
 
 
«Мама! У нас хороший участковый,
Он даже охраняет лес,
Дом себе поставил новый,
Купил недавно «Мерседес»».
 
 
«Сынок, обзывают их ментами,
Мышей не довит кот,
Законы нарушают сами,
Не любит их народ».
 
 
«В кино честные менты,
Чужого не берут,
Не прячутся в кусты,
Бандитов ловят и не врут».
 
 
«Не держат честных там, сынок.
Честный не станет потрошить.
И пьет томатный сок,
С водкой просто все решить».
 

ПРИВОЗ И ПАРОВОЗ

 
На одесской барахолке
Дерибасовский туман,
Даму тронули за холку
И подрезали карман.
 
 
Завопила дама: «Ах!»
Была дама на сносях,
Будет всем теперь наука,
Это – дама Бори Глюка.
 
 
Примчался Боря Глюк,
Братва с ним для подмоги,
Залетным всем каюк,
Не видать им перемоги.
 
 
Перевернули весь Привоз,
Обозвали всех блядями,
Помощник Глюка Паровоз
Даже шарил за грудями.
 
 
Пока жена блажила,
Залетным кто-то цинканул:
«Братва, дело не в жилу,
Навар ваш утонул.
 
 
Дадут вам по рогам».
Повелись тут молдаване,
Деньги бросили к ногам
И растворились в тумане.
 
 
Задержали молдаван,
Клянутся те Бендерами,
Не знают про карман,
Удивлены такими мерами.
 
 
Покрыта кража мраком.
Обещал всем Паровоз
Залетных ставить раком,
Чтобы помнили Привоз.
 

ГНОМ И ГЛОК

 
Вышел в мае на свободу
На улице Российской,
Стою, смотрю на воду
В стороне сибирской.
 
 
Родом я издалека,
Надо срочно на Урал,
На проспекте Ермака
Домик мой стоял.
 
 
Снесли, подлюги, домик.
Мне чиновник говорит:
«Ты после зоны гномик,
Портил домик вид».
 
 
Чиновник мечет громы:
«Шел бы, лагерный битюг,
Там мэра нашего хоромы
И других народных слуг».
 
 
Меня давно списали,
На своей земле стою,
Не готовят здесь на сале,
Здесь заморское меню.
 
 
На зоне я не знал
Такого беспредела –
В какой податься зал,
Куда мне бросить тело.
 
 
Воспитан на баланде,
Не мял чужих кроватей,
В этой тихой банде
Ни законов, ни понятий.
 
 
С «Мерседесами», с углами
Им бы в облаке парить,
С этими козлами
Бесполезно говорить.
 
 
Заткнул за пояс Глок,
Патронов больше сотни,
Жду народный блок
В темной подворотне.
 
 
Читать мне будут долго
Уголовный томик,
В меня вселили волка,
На зоне будет домик.
 

ЗАЛЫСИЛ

 
Опера грозили пистолетом,
Кричали, что я деньги скрысил,
Я их огорошивал ответом:
«Я не украл, я их залысил».
 
 
Старший опер меня стиснул:
«Сейчас, гаденыш, задушу,
Пиши, что деньги свистнул».
Залысил – в сотый раз пишу.
 
 
Сколько потеряли чисел,
В дознании бардак,
«Хрен с тобой, пиши – залысил,
Пусть разбирается следак».
 
 
Написал следак три тома,
Не один прочел словарь,
Работал ночью дома,
«Залысил» светит, как фонарь.
 
 
Обвинению не нужны проколы,
Советник долго уговаривал,
Рвал свои же протоколы.
«Залысил», – твердо я настаивал.
 
 
Следак не взял редут,
Хоть и полномочия превысил,
Отправил дело в суд,
В протоколе старое – залысил.
 
 
Адвокат мой Цукерман
Поддержал меня всецело:
«Это хитроумный план,
Мы развалим дело».
 
 
Прокурор попал крученый,
Перечитал большой объем,
Как юрист, в судах ученый,
Заявил: «Это авторский прием.
 
 
Смело выносите приговор,
Залысил – наше упущение,
Он берет нас на измор,
Залысил – открытое хищение».
 
 
Тут Цукерман встает к барьеру,
Голос на обвинение повысил:
«Доказательств нет, измените меру,
Он не похитил, он – залысил».
 
 
Судья выдала сполна:
«Залысил – красиво на заборе.
Смеяться будет вся страна,
Если «залысил» будет в приговоре».
 
 
Огласила справедливое решение:
«Значение «залысил» – объяснить,
Специалистам подготовить поручение,
Меру пресечения изменить».
 
 
Не помогли ученые лингвисты,
Полгода мучился следак,
Собирали консилиум юристы,
Дело развалилось. Висяк.
 
 
В архив дело списано,
В прессе разошлися мнения,
Прокуроры чешут лысины,
В закон готовят изменения.
 
 
Пью пиво на балконе,
Хочу авторитет повысить –
Пока прорехи есть в законе,
Еще деньжат залысить.
 

ТАНЯ

 
Звенят граненые стаканчики,
В парке музыкальная пора,
Отпечатков не оставят пальчики,
Танцуют заводные фраера.
 
 
Пары плавно движутся,
Выпьем по веселой, по одной,
В какой прочесть мне книжице
Про любовный вечер под Луной.
 
 
Музыка возводит в степень,
Сегодня я в душе романтик,
Чужой не нужен лепень,
Смущает белый бантик.
 
 
Соседка на меня косится,
Губы – нежности глоточек,
Платье синее из ситца,
Не шее розовый платочек.
 
 
С Таней старые знакомые,
Стояли рядом наши парты,
Были дни мои закованы,
Не любовь – сплошные карты.
 
 
Таня – стройная красавица,
Дарят ей букеты роз,
Она не может не понравиться,
Жизнь моя – наперекос.
 
 
Обменялись с Таней взглядами,
Кивнули разом головой,
В музыкальном вихре рядом мы,
Вот и сказка под Луной.
 
 
Жизнь – не розовый букет,
Мне с тобой бы под венец.
Был утвердительный ответ,
Сказки близился конец.
 
 
Быт с ухабами и ямами,
В жизни мизерна удача,
Хозяин твердо, прямо мы,
Веселясь, смеясь и плача.
 
 
Дети доставали нас вопросами,
По жизни проходили вновь,
Но стали дети взрослыми
И к ним пришла любовь.
 

РАСПИСНОЙ

 
Скоро супружеский дом,
Спокойная жизнь впереди,
Жену накрою крестом,
Наколки здесь, на груди.
 
 
Откинусь ранней весной,
Прилетят непоседы скворцы,
Погоняло мое Расписной, –
Дали на зоне творцы.
 
 
Придет закадычный друг,
Водки возьмем пол-литра,
Короны наколотый круг
Покажу ему на макитре.
 
 
На пляже большого загара
Заострятся многие лица,
Увидят на мне кочегара:
На левой стоит ягодице.
 
 
На поясе – древние греки,
У Фермопил погибает отряд.
На секунду закрою веки.
Прочитали? «Глаза мои спят».
 
 
С греками рядом вдвоем
Скорбно стоит человек,
Простился с верным конем
Древний вещий Олег.
 
 
На бицепс наколота цепь, –
Поднял руку для драки,
Под ней бескрайняя степь,
Мирно пасутся сайгаки.
 
 
Наколот лес на ступне,
Санитарный дежурит дозор,
Волки присели на пне,
Палят во всю «Беломор».
 
 
Низко летят перепелки,
Еж поднимается в рост,
На загривке встали иголки,
Тащит змею за хвост.
 
 
Забиты коленные чашки –
Ягоды гроздьями спелыми,
Выше – невинные пташки,
Амуры с острыми стрелами.
 
 
Ноги мои не из стали,
За встречу готов по одной,
Набито «Они устали,
Но дойдут до пивной».
 
 
На икрах тяжелые гири, –
Лагерной жизни холопы,
Лоб и язык нам побрили,
В выражениях сплошные Эзопы.
 
 
«SOS» вопит на запястье,
Паутина и сеть на ладони,
На плечах тигровые пасти,
Дозорный вышки на зоне.
 
 
От запястья и выше колючка,
Бараки рядами и сопки,
Не приходит влажная тучка,
Здесь заморозки – сопли.
 
 
На тыльной части ладони
Белый полярный медведь,
Низкое солнце на зоне,
Проволоки частая сеть.
 
 
Пальцы раскину веером –
Пятерка синих штырей,
Ярким малиновым клевером
Тройка крутых козырей.
 
 
Заходи в открытую дверь,
Пребываю в глубоком сне –
На тебя оскалится зверь:
Купола стережет на спине.
 
 
На фене свободно ботаю,
Уверен в своей правоте,
«Всю жизнь на тебя работаю»
Прочтешь на моем животе.
 
 
Помнишь, стоит кочегар?
Стоит двинуться мне,
В топке поднимет он жар,
Стелется дым по спине.
 
 
Не шее древний Восток,
Дракон и воздушный змей,
Сзади набит осьминог,
Следы от острых когтей.
 
 
На затылке – двуглавый орел,
В согласии две головы,
Вечен российский престол,
Пока россияне живы.
 
 
Полоску забили пустую
Слогом косым до конца
«Мать не забуду родную,
Духарика с нею – отца».
 
 
Всадники заняли площадь,
Конь стоит у воды,
Оставил рыцарь лошадь,
Под мышку ведут следы.
 
 
Рука на уровне плеч,
Поражен будешь новью,
Рыцарь откинул меч,
Занимается с дамой любовью.
 
 
Дама сосет свой палец,
На плечи закинула ноги,
В траве притаился заяц,
С лисьей свернул дороги.
 
 
Приходи в преддверии ночи,
Расслаблюсь на мягком пуху,
На яйце наколото «Сочи»,
Голые дамы в паху.
 
 
На правом яйце круг,
На мошонке наколот гвоздь,
Для жены и веселых подруг
На члене набито «Гость».
 
 
Набирался терпения и духу,
Член отбивали ложками,
Накололи на кончике муху,
Муха двигает ножками.
 
 
Устроит супруга вопли,
Сексуальность прет через борт,
Разгребает муха сопли,
Жена бежит на аборт.
 
 
Под уздечку загнана шпага,
Ушастый поднимется вождь,
Набито точек немало,
На головку капает дождь.
 
 
Ствол – кукурузный початок,
Твердый мореный дуб,
Наколют на нем отпечаток,
Волосатых открытых губ.
 
 
В основании наколот буй
Со словами царя Соломона
«Все пройдет», не горюй,
Держись подальше от трона.
 
 
Тайные цифры значатся,
Галерея во всей красе,
Заяц под мышкою прячется,
Не найти его хитрой лисе.
 

СУД

 
В процессе спрятана уловка,
Летает много моли,
Суд – плохая обстановка
С судьею в главной роли.
 
 
Срок отмерили давно,
Закроют прочно, однозначно,
Хорошо смотреть кино,
Председатель там прозрачный.
 
 
На деле скрытая борьба
Перешла в открытый фарс,
В кулуарах решается судьба,
Хоть закинь ее на Марс.
 
 
Априори спорное решение,
Скрыты многие детали,
Влияет все на убеждение, –
Может, туфли жали.
 
 
Машины, деньги, дачи,
Клубок эмоций вьется,
У кого отнять, кому дать сдачи –
Тут любой заврется.
 
 
Ваша честь! Сплошные дамы,
Заедает зависть, месть.
Капризные, кокетливые мамы,
Чувства судят. Ваша честь!
 
 
В суде тугая мешанина,
Трудно выпечь это тесто,
Судить должны машины,
Неприязнь имеет место.
 
 
Независим электронный мозг
От взяток, чувств, скандалов,
Может выписать и розг,
Зато открыто, без кулуаров.
 

ЗАВОРОТНЫЙ БЭК

 
Он долго был заворотным бэком,
Мячи подавал из аута,
Стал в боксе своим человеком,
Но очень боялся нокаута.
 
 
Левой разил наповал,
Всегда говорил про грогги,
Соперникам своим предлагал
Вовремя сделать ноги.
 
 
На него навалилась тройня,
Он сроду не видел их лица,
Знатная вышла бойня,
Троих приняла больница.
 
 
На суде его долго пытали,
Каким он был человеком.
Он говорил: «Мячи улетали,
Я был заворотным бэком».
 
 
Срок ему дали маленький,
Он опять избежал нокаута,
Теперь в рукавицах и валенках
Мячи подает из аута.
 
 
Возникла стихийная ссора,
Народ горячий и нервный,
Спасла его стойка боксера,
Ударил соперника первый.
 
 
К сроку накинули двушку,
Отсидки остался пятак,
Братва подарила кружку
С надписью «Черный кулак».
 
 
Жизнь его проще не стала,
На разборках он первый мастак,
Закрепилось за ним погоняло
Разящий Черный кулак.
 
 
Не любил на воле бардак,
Выступал во многих лицах,
Погоняло Черный кулак
Замелькало на многих страницах.
 
 
Он стал своим человеком
В сфере большого нокаута,
А был заворотным бэком,
Мячи подавал из аута.
 

КОСТРОВОЙ

 
К костру привязан костровой,
Так огонь хранили предки,
Дым висит над головой,
Трещат сырые ветки.
 
 
Расскажет многое огонь –
Как рушил лед и камень.
Костровой убрал ладонь,
Обжигает руки пламень.
 
 
Горит кострового интерес,
Лесная жизненная суть,
Бригада валит лес,
Прибудет скоро чифирнуть.
 
 
Кипит чайник на треноге,
Лесорубы держат марку,
Фигуры будут на дороге,
В кипяток бросай заварку.
 
 
Костровой таскает ветки,
Горькую кусает хвою,
От цинги хорошие таблетки,
Можешь взять с собою.
 
 
Заварить, порезав мелко,
Пить лесной отвар,
Хвои целая тарелка
Поднимет быстро с нар.
 
 
Тает снег вокруг костра,
Земля чернеет и парит,
Остынут угли до утра,
Дым рассеется в зенит.
 
 
Раздается свист в лесу,
У кострового все в ажуре,
Кипит заварка на весу,
Крепкий чай в натуре.
 

КРИСТИНА

 
Тебя подставили, Кристина,
Утекли в карманы брюлики,
Опустела ценная витрина,
Потирают руки жулики.
 
 
Плачет девушка Кристина,
Изолятор теперь – дом,
Сжалась следствия пружина,
Скоро выстрелит судом.
 
 
На допрос вели Кристину,
Она взглянула украдкой,
Я увидел ее спину,
В руке измятая тетрадка.
 
 
Сидит в смятении Кристина,
Понимает все с трудом,
Пролегла на лбу морщина,
Вспоминает мать и дом.
 
 
Подожди чуток, Кристина,
На волю кинули маляву,
Запущена машина,
Проведет братва облаву.
 
 
Явились мятые подонки,
Взвесив последствия сперва,
Спасли девочку от шконки
Авторитеты и братва.
 
 
На свободе девушка Кристина,
Первый снег слепит глаза,
На щеках горит рябина,
От счастья катится слеза.
 

СЛЕДАК

 
Дразнить не надо следака,
Держать в руках поводья,
Дело – полноводная река,
Как бы не вышло половодья.
 
 
Вровень плечи коромысла,
Следак копает – горячо,
От здравого отвалит смысла,
Нагрузит левое плечо.
 
 
Верить следствию нельзя,
Оно действует кнутом,
Делать не выгодно ферзя,
Рабочим сделают слоном.
 
 
Следак плюет на УПК,
Любые сделает бумажки,
От надзора не получит тумака, –
В одной действуют упряжке.
 
 
Следствие откинет плюсы,
Обвинить стоит задача,
Темные нанизывают бусы,
В суде придет отдача.
 
 
Писать жалобу на следствие –
Плюнуть против ветра,
Сразу ощутим последствия,
Пройдем не больше метра.
 
 
Жалобу прочтет следак,
Надзору – форменный позор,
В работе выдан брак,
Не заметит ляпы прокурор.
 
 
Следак – хозяин положения,
Прокурора знает двор,
Денежное сделал предложение,
Зеленый будет коридор.
 
 
Следак с судьею перетрет,
Удивит судья дослежкой,
Дело медленно умрет,
Непроходною станет пешкой.
 

ТОСКА

 
По камерам блуждает взгляд,
Познавшие сполна острог
В мыслях возвращаются назад,
Суровый тянется урок.
 
 
В камере нет благ,
И рвет тоска на части,
Но что-то тянет за общак,
Там бушуют страсти.
 
 
Познавшие сполна острог
Не ставят больше паруса,
Будет вечен диалог
О шконарях в два яруса.
 
 
Там осталася частица
Твоей судьбы, твоих дорог,
Свободы розовая птица
Облетает стороной острог.
 
 
Как упругий полимер
Противостоял системе,
Я не ханжа и лицемер,
Всегда в тюремной теме.
 
 
Тема вкручена шурупом
От пяток и до самых век,
Валяться буду трупом,
По наколкам скажут – зэк.
 
 
Познавшие сполна острог
В рамках жестких правил,
Не выбит до конца порок,
Никого кнут не исправил.
 
 
В неволе нету перспектив,
На нарах жесткая доска,
Я понимаю рецидив,
По зоне тоже есть тоска.
 

РУССКАЯ РУЛЕТКА

 
Жизнь – отложенный обман,
В барабане пуля метка,
Рюмка водки и наган –
Это русская рулетка.
 
 
Судьба приставлена к виску,
Ни одна не дрогнет клетка,
Разгоняет боль, тоску
Русская рулетка.
 
 
Крути смелее барабан,
Не поможет здесь таблетка,
Валится из рук наган –
Это русская рулетка.
 
 
Близок траурный конец,
Но орлом легла монетка,
Ведет принцессу под венец –
Это русская рулетка.
 
 
Деньги, дачи и машины,
И в тюрьме глухая клетка,
Пропасти, вершины –
Это русская рулетка.
 
 
Веселись, пой и пляши,
На кону – последняя жилетка,
Яркий праздник для души –
Это русская рулетка.
 
 
Сегодня беден, гол,
Удача – тайная соседка,
Завтра победитель и орел –
Это русская рулетка.
 
 
Барабан смелей крути,
Пока пуста беседка,
Больше риска не найти –
Это русская рулетка.
 

ДОЧЬ

 
Проснулся маленький комочек,
Тянет к маме ручки,
Над головами сыновей и дочек
Пусть будут розовые тучки.
 
 
Веселые у дочки глазки,
Обнимает крошка маму,
Не найдется в мире краски,
Чтоб картину вставить в раму.
 
 
На стене зверушек маски,
Клоун с кляксой на носу,
На страницах дремлют сказки
Про зайку и лису.
 
 
Гладят куклам платья,
По углам стоят игрушки,
Вся лесная братия
Поместилась на подушке.
 
 
Пришла из школы дочка,
Сквозит в движеньях цель,
После предложения – точка,
Тетради убраны в портфель.
 
 
Маме вовремя помочь,
Лучик солнца на стене,
Дома прибирает дочь,
Цветы политы на окне.
 
 
Опустели сумки, ранцы,
Выпускного вечера цветы,
Ходит девушка на танцы,
Скрывает тайные мечты.
 
 
Будут радости, ошибки,
Тепло родной обители,
Ветра свист и звуки скрипки,
Будут ждать тебя родители.
 
 
Поезда уходят в ночь,
Где-то SOS вопит в эфире,
Не теряйся, дорогая дочь,
В большом и шумном мире.
 

ДОЗА

 
Вкатил себе двойную дозу –
Мир сузился до точки,
Теперь не вытащить занозу,
Душа летит из оболочки.
 
 
Рука тянулась к дозе,
Рвались, горели клетки,
Душа валялася в навозе,
Летали дома табуретки.
 
 
На иглу подсело тело,
Спасет немедленный аврал,
Сжигаю героиновое дело,
Победила физика астрал.
 
 
Душа противилась годами,
Цеплялась за любой забор,
Горела жаркими углями,
Из нор летела на простор.
 
 
Проходил блаженства миг,
Несчастный падал ниц,
Из тела рвался крик,
Впивался в вену шприц.
 
 
Время покатилось вспять,
Стрелкам не осилить круга,
Утирает слезы мать, —
Ни товарища, ни друга.
 
 
Взгляд буравит точку,
С наркотой явился гость,
Карманы вывернул на бочку,
Впился в тело гвоздь.
 
 
Астрал висел над телом,
Устала маяться душа,
Движением новым, неумелым
Астрал менялся, не спеша.
 
 
Рвалась земная связь,
Остывало тело с ног,
Не поможет шприц и мазь,
Отключился крови ток.
 
 
Девять дней душе летать
Над могилой, черной пашней,
Молится и плачет мать
Среди утвари домашней.
 

БЕЛЫЙ ЛЕБЕДЬ

 
Прессовать решено людей,
Неугодных довести до гроба,
У ГУИНа нет правил и идей,
Только ненависть и злоба.
 
 
Кукла – вор в законе, –
Кому помещал старик?
Полвека он провел на зоне, –
Головой в петле поник.
 
 
От воровской не отказался доли,
Исполнили подонки приговор,
В символ стойкости и воли
Превратился знаменитый вор.
 
 
Отказаться от воровских идей,
Где с перевоспитанием связь,
Нравственно сломать людей
Не способна эта коновязь.
 
 
Мир человека не изучен,
Зрелищ просит зритель,
Общество стояло у излучин,
Обществу нужен исполнитель.
 
 
Нет исключения из правил
В системе мутного сознания,
Никого пресс этот не исправил,
Не пришли толпою к покаянию.
 
 
Зэк ненавидит обслугу,
Обслуга ненавидит зэка,
Готовы порвать друг друга
На протяжении целого века.
 
 
Забивала власть лагеря,
Лошадиной требуя силы,
Врагами объявляли не зря,
Потирали руки лепилы.
 
 
Все ушли от ответа,
Зэки у пропасти с краю.
Кто не жалел дуплета?
Где тропа, ведущая к Раю?
 
 
Белый лебедь небо пашет,
Приятна ему синева,
Над лебедем крыльями машет –
Будет свобода, братва.
 

ВОР В ЗАКОНЕ

 
Под тусклым светом фонаря,
В тюрьме, на зоне
Искать не надо главаря,
Рядом вор в законе.
 
 
С юности коснулся нар,
Сучий не писал диктант,
Стойко выдержал удар,
Как честный арестант.
 
 
Опытным пронзает взглядом,
Как охотник прочесывает лес,
Он в камере с отрядом,
Системе необходим противовес.
 
 
Законно занимает нишу,
Беспредела нет на зоне,
Не найти арестанту крышу –
Разрулит вор в законе.
 
 
Живет своею головой,
С братвою честен, как с собою,
Неволя ему – дом родной,
Плацдарм и поле боя.
 
 
Большие полномочия даны,
С системой воевать опасно,
Пересидело треть страны,
Треть кивнет согласно.
 
 
Вор обслуге неугоден,
Действует порой назло,
В суждениях свободен –
Без оглядки на карцер и ШИЗО.
 
 
Вор – душевное призвание,
Неволей отточенный кристалл,
Он – в основании здания
Под названием «криминал».
 

МЕНТАЛЬНОСТЬ

 
Ставим в храме свечи,
Каемся в грехах,
В тот же самый вечер
Приползаем на бровях.
 
 
Эта русская ментальность –
Напиваться до упора,
Равнодушие, лояльность,
Простота – похлеще вора.
 
 
Обобраны до нитки,
Кипит, бушует плоть,
Злимся до калитки,
А там – прости, Господь.
 
 
Это русская ментальность —
Наступать на те же грабли,
Матом сдобрена тональность,
Язык острее сабли.
 
 
Никаких загадок нет
В русской общине большой,
В голове рождается ответ,
А готовится душой.
 
 
Ментальность – это сила,
Совесть здесь не береди,
Она в бессмертие возносила,
Рвалась рубаха на груди.
 
 
Ментальность наша с перцем,
Горячими усыпана заботами,
Живем с открытым сердцем,
А не с голыми расчетами.
 
 
Это русская ментальность –
Открытость всем ветрам,
Отброшена банальность,
Ведет дорога в храм.
 

ОТСТРЕЛ

 
Чья-то русая головушка,
Как ты дал себя поймать?
Не споет тебе соловушка,
Не увидит тебя мать.
 
 
На спине лежал парнишка,
Глаза смотрели в синеву,
В спину огненная вспышка,
Кровь стекала на траву.
 
 
Для конвоя ты – мишень,
Ты для них не гражданин,
Бежать убийцам было лень,
Их – кодла, ты у матери – один.
 
 
Погубило тебя стадо,
Пугливые репейные овечки,
Им сказали сверху: «Надо,
Чтобы не было осечки».
 
 
В конвое идиотов масса,
Горят глаза от нетерпения,
Им всегда открыта касса,
То отпуск, то иное поощрение.
 

ЧАЛЫЙ

1.

 
Крученый малый
Находился по соседству,
Погремуха – Чалый –
Досталась по наследству.
 
 
Отец его и дядя
Были Чалые,
Исподлобья глядя,
Крутые были малые.
 
 
Ходок не считали,
Соседи их – тем более,
В зоне обитали
Больше, чем на воле.
 
 
Были Чалые в законе,
Высоки, поджары,
Задохнулися в вагоне,
Вследствие пожара.
 
 
Не жалели Чалых,
Помнили про стыки,
И больших и малых
Ставили на пики.
 
 
Правда, без мокрухи
Отбирали разницу,
Одному Петрухе
Проткнули задницу.
 
 
Петро остановился,
Нож приставил Чалый,
Петруха возмутился, –
Не подумал малый.
 
 
Не стало Чалых,
В городишке виражи,
И больших и малых
Не ставят на ножи.
 

2.

 
Остался Толя Чалый
Круглый сирота,
Ходил, как одичалый,
На сердце пустота.
 
 
Давили мысли спрутом,
Кончился покой,
Был он необутым,
С непокрытой головой.
 
 
Жаждал Толя боя, –
Как и его родня,
Приготовил для разбоя
Линию огня.
 
 
Добытым пистолетом
Ужас наводил,
Стал обутым и одетым,
С мобилою ходил.
 
 
Сдался городишко
С вечера и в рань
Козырна Толи фишка –
Собирает дань.
 
 
Забирает баксы,
Коммерсанты в страхе,
Отдаются таксы
Без дырок на рубахе.
 
 
Один завбазой
Припрятал разницу,
Толя ему сразу
Пистолетом в задницу.
 
 
Сидеть не мог бедняга,
А Толя грозной тучей,
Не ушла бумага, –
Мол, несчастный случай.
 

3.

 
Толе стало тесно,
Надоел подвал,
Услышал как-то песню
Про крутых кидал.
 
 
Думал он недолго –
Пистолет за пояс;
Ноги волка кормят,
Утром сел на поезд.
 
 
В область прибыл Толя,
По слухам его знали,
Большое ему поле
За городом отдали.
 
 
Мол, извини, земляк,
Осталось только поле,
Поле не пустяк, –
Удивил всех Толя.
 
 
Ухмыляется братва,
Списала рано поле,
Сгнившая ботва
Не помеха Толе.
 
 
Начал Толя снизу
Стройку пробивать,
Нанял экспертизу,
Где сваи забивать.
 
 
Съездил в городишко,
Взял себе подмогу,
Скоро полю крышка,
Ведут к нему дорогу.
 
 
Грянул громкий гром,
Скандала не было давно,
Строит Толя ипподром,
Дома и казино.
 

4.

 
Местная элита
Вытянула лица,
Все у Толи крыто,
За ним стоит столица.
 
 
Поднял Толя связи
Дяди и отца,
У них бабла, как грязи –
Не видать конца.
 
 
В фаворе были Чалые,
Дерзки при отъеме,
Акции немалые
Имели на подъеме.
 
 
Все отдали Толе,
Был он дерзок, молод,
Изменилось поле –
Вырос целый город.
 
 
Загрузил подмогу,
Чтобы не светиться,
На поезд – и в дорогу,
Укатил в столицу.
 
 
Приобрел палаты, –
Видела бы мать,
Подался в депутаты,
Законы принимать.
 
 
Купил себе мандат
В городе немалом,
Но быстро понял, что солдат
Не станет генералом.
 
 
Оставил полномочия
Депутату с Терека,
Поставил многоточие
У чужого берега.