Текст книги "Апофения"

Апофения
Иван Мещерский

Апофени́я – переживание, заключающееся в способности видеть структуру или взаимосвязи в случайных или бессмысленных данных.

© Иван Мещерский, 2017

ISBN 978-5-4485-8564-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В полицейском участке

Больше всего майора Баранова в рассказе младшего лейтенанта Мордвинова о происшедшем заинтриговали слова, якобы непрестанно произносившиеся задержанным. Якобы тот, уже скрученный, в наручниках, всё повторял да повторял с остекленевшим взглядом: «Путин, Пантелеймон, Покемон». И хотя задержанный походил на шизика, которого следовало отправлять – нет, не в вытрезвитель даже, для вытрезвителя тот недостаточно много выпил – а прямиком в дурдом, эти слова продолжали подвергаться майором напряжённому анализу.

Майора звали Карл. Родители решили восхвалить в его лице основателя марксизма и тем самым, возможно, помочь будущей карьере. Но карьера не задалась, грянула перестройка, и на протяжении почти всей взрослой жизни Карлу Баранову приходилось доказывать, что он – не тупица, так как необычное сочетание имени и фамилии сразу же порождало подозрения именно в этом.

«Есть!» – майор радостно улыбнулся сам себе, стоя перед зеркалом в мужском туалете. Он вспомнил об истории, скандально прославившей одну из церквушек в приволжском городе Вертухаеве. Там тоже фигурировали эти три персонажа на букву «П». Нет, Карл понимал, что президента России Владимира Владимировича Путина называть неуважительно «персонажем» даже мысленно было нельзя, и уж тем более нельзя было ставить его в один ряд со святым, чьё величие документально не было доказано, да какой-то дрянью из мира виртуального. Но интересы следствия могли простить. Если задержанный имеет отношение к вертухаевскому делу, минута славы могла поцеловать Баранова раньше, чем уродов из одноимённого шоу на «Первом канале».

Задержанный, однако, не имел никакого отношения к вертухаевской истории. Связанный, он лежал, не шевелясь, и одна муть крутилась в его голове. Последним желанием перед забытьём стала мучительная попытка установить: слова «смирись» и «умри» – однокоренные или нет? Притом что он не был филологом – был военным. Генерал-лейтенантом в отставке.

Генерал печальной карьеры

Только-только наступил декабрь 2016-го. За окнами электрички пролетали серые ландшафты. Если бы художник-реалист взялся их изобразить, то на любом российском полотне неизбежно доминировала бы грязь. Вот она облепливает неприглядные дома вдоль трассы, быстро пролетавшие, вот чёрными полосками среди неровных полей, вот на машинах, выстроившихся у шлагбаума. Зима, как и всегда в последние годы, предстояла, видимо, мерзкая. Лишённая бодрящих холодов и чистых сугробов. «Мы стали противны не только самим себе, но и природе», – подумал Михаил Александрович Ботвинов, генерал-лейтенант в отставке.

Он ехал в Москву с дачи в хмуром, если не сказать подавленном, настроении. Полбутылки водки, выпитые залпом после того, как он мысленно навсегда попрощался с «фазендой», которую решил переписать на сына, отказывались сочетаться с таблетками от давления. Их дал незадолго до этого сосед, обеспокоенный багрово-красными щеками генерала. Щёки эти сжимали щёлки слезившихся глаз.

Михаила Александровича колотило. Тахикардия? Не исключено. Но какой-то отчуждённой казалась и вся правая половина тела: и нога, и рука. Правый глаз бесконтрольно поддёргивался. Генералу хотелось заснуть и подташнивало.

Генералу было неловко перед сыном, потому что не ему, а дочери несколькими месяцами раньше он передал свою просторную трёхкомнатную квартиру в центре Москвы. Сын его любил, а дочь нет. Правда, в отличие от сынули изображала любовь пылко. И почему он так поступил? Из-за того, что девочка? Или из-за того, что она в отличие от сына, закоренелого холостяка, всё ещё семью может создать, детей родить? Рациональный ответ не давался Михаилу Александровичу. На самом деле просто дочка просила его об этом очень сильно.

Переехав в небольшую однокомнатную квартиру в спальном районе, генерал вдруг ощутил, как вслед за сокращением квадратных метров жилья стремительно сократилось и время, отведённое ему на Земле. Хотя, казалось бы, какая взаимосвязь?

Всё чаще он начал сталкиваться с иррационализмом своего быта, жизни. Скажем, через три месяца после приобретения однушки получил извещение о необходимости доплатить за воду около трёх тысяч рублей. Почему? Выяснилось, что несколько человек представили документы, свидетельствующие о том, что минувшим летом в своих квартирах не жили и как следствие водой не пользовались. Плату за воду с них сняли и перераспределили между всеми теми владельцами квартир, у которых счётчики воды не стояли. В число таких жильцов попал и Михаил Александрович.

– Позвольте, но ведь владельцем этой квартиры в прошлом году я не являлся! – возмутился генерал.

– А какое это для нас имеет значение? – ответил домоуправленческий голос по телефону – голосом то ли Коровьева, то ли кота Бегемота. – Квартира-то та же самая. И номер у неё всё тот же – 13. Счётчики ставьте.

По продиктованному ему телефону разъярённый генерал позвонил в какую-то фирмёжку, уполномоченную ставить счётчики. Её представители, однако, едва приехав, сообщили Михаилу Александровичу, что счётчики у него, оказывается, уже стоят, были поставлены предыдущим владельцем, причем хорошие – Siemens, но почему-то не зарегистрированы. Объяснив конфуз, ухмыльнулись, взяли деньги за визит и уехали. А домоуправленческий голос сообщил, что счётчики действительно зарегистрировать надо, но с тремя тысячами рублей Михаил Александрович в любом случае может попрощаться. Генерал раскинул умом, решил, что справки о непроживании в квартирах летом предоставляются жильцами, видимо, только раз в году и решил ничего не делать, так как идиотские по сути, но наверняка нелёгкие хлопоты с регистрацией счётчиков априори вызывали у него жуткую неприязнь.

Тогда же у него родилось и самому очень понравилось выражение, передающее суть его нынешней невесёлой пенсионерской жизни, – «незарегистрированный счётчик оставшихся дней».

«Слава Богу, что дачу на сына, можно сказать, почти переписал. Будто камень с сердца. Ромка с детства её очень любил. Обрадуется, когда узнает».

Карьера Михаила Александровича складывалась неплохо до 1994 года. Он был с Кубани, крепкий, долго служил в советских ВДВ на территории Узбекистана, а затем был переведён в Москву, где ему, супруге и двум детям начальство выделило уже упомянутую трёхкомнатную квартиру. Дача же досталась ему от родителей жены, москвичей-интеллигентов. Когда дочка, невзирая на их протесты, вышла замуж за бравого выпускника рязанского училища ВДВ, эти интеллигенты чуть ли не рыдали от горя. Теперь же, когда всё семейство перебралось в столицу, столь же искренне плакали, но уже от счастья воссоединения с потомством. Идиллия продолжалась недолго – около десяти лет. Супруга Михаила Александровича – Валентина Ивановна – не дожила до распада СССР: рак шейки матки был неизлечим. За ней в течение года последовали и её родители, не сумевшие преодолеть горе. Генерал попытался было найти замену усопшей, но безрезультатно. Когда Валентина Ивановна была жива, он многократно изменял супруге, но теперь, после её смерти, в каждой видел какой-нибудь изъян или нечестность. Начал выпивать. Правда, это не отражалось на службе, не перебарщивал. Карьера завершилась из-за другого.

На встрече 1994 года в кругу самых близких друзей, таких же военных, после третьей стопки Михаил Александрович громко выдохнул и произнёс: «Ребята, что бы кто ни говорил, но по Белому дому из танков стрелять было нельзя. Паша (министр обороны Павел Грачёв) поступил, как последний негодяй». Имелся в виду, конечно же, российский Белый дом, откуда за пару месяцев до этого были выкурены председатель Верховного Совета РФ Руслан Хасбулатов, вице-президент Александр Руцкой и их сподвижники. Воцарилось молчание, которое лишь благодаря балагуру «Петровичу» Ершову, такому же генерал-майору, не превратилось в очень напряжённое. Тот рассказал смешной анекдот о том, как Горбачёва позвали куда-то в Африку с перестройкой помочь, но разочаровались в его советах и… съели.

А по завершении январских праздников Михаила Александровича перевели на отстойную должность со словами: «Скажи спасибо Паше, что не в тюрьму». Очевидно, кто-то из близких друзей оказался не особо близким.

Узбекские транссексуалы и казаки-маги

Михаил Александрович достал из кармана смартфон с большим экраном, который ему накануне подарил сын, долго объяснявший, как этой фигнёй пользоваться. «Я скачал тебе одно приложение – лучший агрегатор новостей на русском языке, – сообщил Ромка. – Нажимаешь вот на эту подушечку и читаешь».

Мысли в голове генерала замирали и обрывались. Будто подбегали к краю пропасти и, сосредоточившись, прыгали с него. Напротив генерала сидел какой-то странный тип, похожий на попа в штатском. «Можно ли сказать „поп в штатском“?» – застрял вопрос в несчастной голове. Поп доброжелательно улыбнулся. А генералу очень сильно захотелось дать ему по морде. Но Михаил Александрович совладал с собой и нажал на «подушечку новостей» в своём смартфоне.

Первая же новость сразила своей дикостью. Он даже не мог поверить тому, что прочитал.

Под заголовком «В Подмосковье узбекские транссексуалы украли из борделя щенков чихуахуа» следовал текст:

«В Раменском районе Московской области полицейские задержали подозреваемых в краже. „Установлено, что злоумышленники незаконно проникли в частный дом, расположенный в поселке Быково, откуда похитили ноутбук, планшет, фотоаппарат и четырех собак породы чихуахуа. Сумма ущерба составила около 500 тысяч рублей“, – сообщила начальник пресс-службы Татьяна Петрова».

Далее из сообщения следовало, что одна из «девушек» хотела найти изъятый у нее паспорт, а кражу эти транссексуалы осуществили, так как им задерживали зарплату. Кроме того, искавшая паспорт хотела… удалить вшитые ей груди.

Всё в этой новости гремело абсурдом, противоречило укладу того мира, в котором ещё сравнительно недавно проживал генерал. Он повторно и медленно, с паузой после каждого слова прочитал заголовок: «В Подмосковье узбекские транссексуалы украли из борделя щенков чихуахуа». Заголовок-бес не умещался в мозгу, давил на глаза, пытался пробурить дырку в темечке. Генерал хлопнул себя по ушам, чтобы его вышибить.

«Поп в штатском» любезно поинтересовался у генерала, хорошо ли тот себя чувствует. Но Михаил Александрович не отреагировал на вежливый вопрос. Он ткнул пальцем на следующую новость.

«Казаки-маги установили памятник Алистеру Кроули в Краснодаре», – гласила она.

«Что за хрень?!!» Генерал вырос в Краснодаре. Что за Кроули, неизвестный ему? «А «казаки-маги»? – «Несусветная херня!».

Но продолжил чтение.

«Памятник представляет собой число 93. Он сделан из можжевелового дерева и установлен на берегу реки Кубань возле Яблоновского моста. Во время церемонии открытия казаки-маги обклеили памятник картами Таро Тота, а их верховный жрец-атаман совершил ритуальное воспламенение монумента.

Алистер Кроули, сообщало некое агентство «Югополис», – «ангел-хранитель кубанской земли», так как именно он «в одном из своих мистических откровений предвидел коронацию кубанского казачества и провозглашение Краснодарского края «Регионом 93».

«В кроулианском вероучении число 93 символизируют Любовь и Волю – то, на чём и держится кубанская земля, пропитанная огнем телемитской святости и эротизмом казачьих мистерий», – заявили казаки корреспонденту «Югополиса». По их словам, конструкция памятника такова, что его можно поджигать постоянно. К этому действию «Новые казачьи маги» призывают всех, кто неравнодушен к личности Алистера Кроули.

Цитата: «Горящее возле реки Кубань число 93 символизирует удаль казачьей трансгрессии и шёпот кубанского гедонизма. Представьте: горит священный огонь, течет святая вода, а казаки на фоне этого сливаются в едином экстатическом танце-хороводе. Это ли не есть торжество духовности, о котором грезят российские политики? – задают казаки-маги вопрос общественности Краснодара».

«Также казаки-маги вспоминают о визите Алистера Кроули в Москву в начале прошлого века. Тогда британский мистик, восхищенный видом Кремля, назвал его «воплощением сна, навеянного гашишем». «Задача всей нашей деятельности – превратить в подобный сон всю Россию», – подытожили краснодарские активисты.

Как уж сообщал «Югополис», год назад казаки-маги очертили круги из пищевой соли вокруг памятников Святой Великомученице Екатерине, Екатерине II и обелиска в честь 200-я Кубанского казачьего войска. «Целью акции была защита кубанской земли от геев, террористов, бандеровцев и турок».

Молоточки в голове генерала прекратили болезненный бой. Всё встало на свои места. Из уже окутанной мглой электрички предельно ясно прорезалось: мир сошёл с ума, а Россия окончательно превратилась в «сон, навеянный гашишем». И тут генерал распознал «попа в штатском»: это он, выродок, подменил в своей церкви икону святого Пантелеймона на икону с изображением Путина, а затем поселил в этой же церкви заморского Покемона или даже двух. Точно, фото попа было опубликовано в «Комсомольской правде» (это была единственная газета, которую генерал читал).

Готовясь убить лжесвященника, олицетворявшего силы тьмы, молниеносным ударом, который был отработан им многократно, Михаил Александрович зашептал довольно тихо, как заклинание, но так, что почти все пассажиры услышали: «Узбекские транссексуалы… Казаки-маги… Путин-Пантелеймон-Покемон… Узбекские транссексуалы… Казаки-маги… Путин-Пантелеймон-Покемон…»

Стоп! Генерал вдруг увидел, что в соседнем ряду начальственно развалился и надменно, с издёвкой смотрит на него какой-то мент (это и был младший лейтенант Мордвинов).

Новая идея озарила генерала. Он встал, приметился и метко швырнул свой смартфон в висок полицейскому. Жирный и зыбкий, тот, как мешок с мукой, свалился на пол, не издав ни звука. Однако другие пассажиры набросились на Михаила Александровича и скрутили генерала.

В участок его сопроводил «поп в штатском», который до недавнего времени действительно был священником Никодимом вертухаевского Храма-на-Крови. Никодим и позвонил рассказать о случившемся сыну Михаила Александровича – Роману Михайловичу. В адресной книге смартфона, треснувшего, но не сломавшегося после удара о голову полицейского Мордвинова, была единственная запись – «Сын».

Пантелеймон и Путин

Что бы вы ни подумали о злодеяниях Никодима, вонзившихся в память генерала, икону с изображением святого Пантелеймона тот не губил. Погубила её 67-летняя бабка Глафира из-за того, что святой её обманул.

У Глафиры были и мерцательная аритмия, и хронический бронхит, и атеросклероз, и гиповитаминоз и еще какие-то заболевания, о которых она даже не ведала, но целый год бабка исправно просила Пантелеймона-врачевателя только об одном: не допустить выпадения последнего зуба, к которому крепилась верхняя вставная челюсть.

Зуб по нарастающей шатался. Между тем, денег на установку имплантов или зубного протеза на присосках у Глафиры не было. А вот что было, так это неукротимая любовь к 60-летнему слесарю и вообще мастеру-на-все-руки Григорию. Григорий выпивал, но все-таки ещё оставался мужчиной (функционирующих ровесников Глафиры в Вертухаеве не было) и порой проживал у бабки несколько дней кряду, приводя в себя в надлежащий вид после запоя. Вряд ли их их связь можно было назвать любовью, но Глафира называла и не раз двусмысленно похохатывала, повествуя завистливым подругам о постельных подвигах Гриши.

Зуб, однако, выпал, а вместе с ним пропала и тяга Григория оседать у Глафиры «на восстановление». Придя в церковь бунтарём, без косынки, свирепая Глафира плеснула в Пантелеймона керосином и подожгла предателя. Пожар был быстро потушен. Глафира – задержана, но вскоре отпущена, так как было непонятно, что с этой бабкой делать. А вот икона реставрации подлежать уже не могла. И надо было либо искать ей замену, либо писать новую.

Идея придать лику святого Пантелеймона черты президента России Владимира Владимировича Путина возникла у Никодима спонтанно, по прочтении статьи о наплыве туристов в испанский город Борха.

Из публикации следовало, что сейчас туда приезжают около 30 тысяч человек ежегодно лишь для того, чтобы посмотреть в местной церкви на фреску, которую в 2012 году «мастерски» отреставрировала местная жительница Сесилия Хименес. Вместо Христа на этой ни чем не выдающейся в прошлом фреске, датируемой 1930 годом, появилось изображение, больше похожее на обезьяну, чем на Иисуса. Жители Борхи так и вовсе окрестили его «Зверь-Иисус». Сперва «реставрацию» называли актом вандализма. Но, когда история прогремела в интернете, всё изменилось. Изображение стали печатать на местных лотерейных билетах. Кружки и майки с ним продаются. Открылся даже культурный центр, посвященный этому «произведению искусства». И хлынули туристы: людям нравится смотреть на провалы других. Престарелая Хименес (а ей уже под 90!) стала знаменитостью. Старушке перечисляется почти половина поступлений от продаж сувениров с символикой: благодаря ей городок процветает.

«А почему бы Пантелеймона на иконе не сделать похожим на Путина? – пустился в революционные по сути своей размышления Никодим. – Ненавязчиво похожим, конечно. Просто чтобы молящиеся приглядывались и задумывались, как много общего у нашего правителя с древним святым-исцелителем. И власти выгодно, и церкви: судя по результатам неформальных опросов горожан, президенту России жители Вертухаева доверяют больше, чем Патриарху Московскому и всея Руси. Вот она, скрепа, которой стране недостаёт!

В конце концов, разве был Иисус Христос таким, каким его запечатляют? Едва ли. Обычно его изображают более высоким по сравнению с последователями, худым, белокожим, с длинными светло-каштановыми волосами и голубыми глазами. Но ведь люди с такими характеристиками тогда на Ближнем Востоке не проживали! Согласно Евангелию от Матфея, Иуда был вынужден показать солдатам, кто в компании Иисус, так как его трудно было отличить от остальных. Нигде в Новом Завете внешний вид Христа не описывается, рисунков также нет. Как выглядел Иисус на самом деле? Скорее всего, на самом деле он был ростом около 155 сантиметров (как российский премьер-министр Дмитрий Медведев), мускулистым (ведь плотником работал до 30 лет), темноглазым, с короткой стрижкой и бородой, которую в то время носили все евреи.

Сделать Пантелеймона похожим на Путина – куда меньшее зло. Да и вообще не преступление это, а, наоборот, поступок во благо церкви и родины. Родной Вертухаев заполнится паломниками, экономика на ноги встанет, улицы гранитной плиткой власти вымостят, парки вдоль Волги разобьют…».

Надо сказать, что план Никодима падал на благодатную почву. Жители Вертухаева, именуемые вертушниками, были людьми не только набожными, но и склонными к мистике. Это проявлялось, скажем, при демонстрации туристам накупольных крестов с полумесяцами (цатами), которые венчали все четыре главных храма, стоявших рядышком в историческом центре города. В отличие от официальных служителей церкви простые вертушники отказывались соглашаться с тем, что цаты символизируют храмы как якори для души и не имеют никакого отношения к их славной победе над мусульманами. По секрету (но так, чтоб всему свету) они объясняли приезжим, что именно в Вертухаеве был сформирован полк, сыгравший решающую роль в разгроме татар при взятии Казани, после чего к России присоединилось Среднее Поволжье. Отсюда, дескать, и цаты – «поверженные полумесяцы иноверцев» – в нижних частях крестов. В 1992 году, после развала СССР, вертушники утвердили 11 октября (день взятия Казани) Днём города и даже успели отпраздновать эту дату, но потом распоряжением «сверху» упиваться победой над татарами им запретили – «Зачем межнациональную рознь разжигать?!» Чтобы дату гуляний оставить неизменной, но лишить её воинственности, спешно было доказано: именно 11 октября, но куда раньше – ещё в XIII веке, в Вертухаеве крестился заезжий мусульманский купец, будущий святой мученик Авраамий Болгарский.

В иконописной мастерской работал старый приятель Никодима Серёга. Свою идею Никодим изложил Серёге, естественно, конфиденциально, так, чтобы комар носа потом не подточил. Однако первая реакция Серёги была резко отрицательной. Со времени распада СССР он всегда голосовал на выборах за КПРФ, ведомую Геннадием Андреевичем Зюгановым, хотя внятно не мог объяснить, почему это делает.

– Я стоек в своих убеждениях, – объявил он Никодиму, – и Путина в Пантелеймона вписывать не будут.

– БОльшую часть денег твоя компартия получает на своё житие-бытие от правящего режима, – заметил священник. – Когда ты последний раз партийные взносы платил? Вряд ли вспомнишь. Поэтому не надо изображать мне здесь святого. К тому же ты, будучи личностью творческой, задумайся: разве физиономию Зюганова можно на иконе уместить? А вот Путин органично с Пантелеймоном срастётся, сам увидишь. И хватит ломаться. Я же тебе не Иисуса Христа путинскими чертами предлагаю наделить. А денег получишь вдвое больше, чем обычно. Рот на замке держи. Пусть люди сами внимание на удивительную икону обратят. И обессмертишь себя, алкоголик. Только не Путина в Пантелеймона вписывай, а Пантелеймона в Путина.

Аргумент про бессмертие оказался решающим. Однако первый блин вышел комом. Святой Пантелеймон, казалось, готовится не лечить, а замочить кого-нибудь.

– Ну как же ты мог такое написать? – ужаснулся Никодим. – Где доброта во взгляде, где неотступные думы о заблудшей пастве?

– Я – не Пикассо, я – реалист, – с вызовом сказал Серёга. – И писал с фотографии.

Он протянул Никодиму вырванную из глянцевого журнала фотографию, на которой президент России фигурировал по пояс голым, сидя на лошади где-то в Горном Алтае.

– Пикассо тебе и не надо быть, – подтвердил священник. – Но я бы на твоём месте попытался стать Андреем Рублёвым XXI века. Не упусти свой шанс! Вмести в сложный образ соль земли русской. И заботу, и участие, и строгий нрав, и готовность к всепрощению.