Текст книги "Апофения"

Банка из-под монпансье

Вернувшийся из Милана Роман Михайлович пребывал в депрессии.

Как и Никодима, его совсем не воодушевляли перспективы страны и свои собственные, если останется жить в России.

«Чего ожидать в 2018-м?, – учитель устроился в кресле со стаканом виски и закурил. – Очередного переизбрания в президенты Путина? Похоже на то, хотя возможны трюки с каким-нибудь другим, заведомо несамостоятельным кандидатом. С экрана телевизора приевшаяся колода «политологов» и «экспертов» с утра до вечера обличает киевские власти, будто в самой России проблем нет. А жуткая коррупция? А растущее социальное расслоение? А неизбежный в условиях отсутствия серьёзных реформ экономический крах? Но обсуждать эти проблемы платным крикунам, очевидно, нельзя.

С другой стороны, наверное, было бы даже лучше, если бы Путин здравствовал как можно дольше. Не дай Бог, умрёт. Страна будет быстро и кроваво разорвана – куда более свирепо, чем СССР. Замены Путину, к сожалению, нет, поляна вытоптана. Дума – коррумпированная и как важный орган законодательной власти рассматривается только баранами. Среди так называемых губернаторов – ни одной яркой личности. «Официальная оппозиция», все эти партии, живущие на подачки из Кремля, уже давно ничего, кроме печальной усмешки, не вызывают. «Несистемная оппозиция», увы, тоже. Мальчишку Лёшу Навального или Ксюшу Собчак – в президенты? Не смешите меня. Глупость полная. Вся система власти в России держится на одном человеке. Бежать надо, пока эту плотину, сдерживающую почти всеобщую ненависть и зависть друг к другу, не прорвало. Хорошо, что детей у меня нет.

Лучше всего было бы убежать в прошлое и изменить его. Но как?»

Роман Михайлович включил компьютер и пересмотрел фильм португальского режиссера Мануэла ди Оливейра «Путешествие к началу мира». Там кинопостановщик преклонных лет Мануэл (сыгранный смертельно больным Марчелло Мастроянни незадолго до кончины – поэтому картина посвящена ему), предпринимает попытку возвращения в места своего детства и юности. Приезжает в заброшенный отель и говорит: «Как грустно! Я сидел здесь со своим братом Казимиро в окружении девиц…». А затем – о радость! – находит зарубку на дереве, тогда им оставленную!

«Где же моя зарубка?, – мучился учитель.

Убеждённость окрепла после ещё трёх сигарет и второго стакана виски. – Моя зарубка – это банка из-под монпансье, которую в возрасте шести лет заполнил разноцветными стеклянными шариками, мелкими монетками, поколдовал над ней и закопал между берёзой и рябиной на даче бабушки с дедушкой. Собирался отрыть, когда окончу школу, но забыл. А вдруг найду её сейчас, и произойдёт нечто фантастическое?».

Будучи человеком начитанным, Роман Михайлович, конечно же, знал про так называемый «парадокс дедушки», объясняющий, что путешествие назад во времени невозможно. Французский писатель-фантаст Рене Баржевель написал в 1944 году роман «Неосторожный путешественник», в котором герой отправляется в прошлое, чтобы убить своего дедушку до того, как появятся на свет его родители. Однако сделать это – невозможно, ибо в таком случае сам герой-убийца просто не существовал бы и не смог совершить преступление. Соответственно, мы существуем сейчас только потому, что в прошлом всё произошло именно так, как произошло. Только в будущее когда-нибудь, возможно, летать научимся.

Правда, есть и те, кто считают, что путешествие в прошлое возможно, так как, перемещаясь туда, человек создаёт некую параллельную вселенную, которая живет иначе, чем та, которую он покинул.

Учитель признался самому себе, что идея параллельной вселенной представляется ему очень привлекательной.

В частности, потому, что уже давно корил себя за то, что шёл по жизни, отнюдь не всегда следуя посылу одного из своих любимых стихотворений – «Неизбранная дорога» Роберта Фроста. Оно – о путнике, который оказывается в осеннем лесу на развилке двух дорог и размышляет, какую избрать. Наконец, делает выбор – I took the one less travelled by, /And that has made all the difference. Дословный, непоэтический перевод – «Я избрал ту, по которой меньше путешествовали, и это всё изменило».

Иными словами, в поисках смысла жизни люди должны идти непроторенными тропами.

«Как здорово было бы вернуться в прошлое и никогда не сходить с менее протоптанной дороги! И обрести гармонию в параллельной вселенной!», – с этими словами Роман Михайлович сел за стол и написал что-то на листе бумаги.

После этого отыскал ключи от дачи, оделся и вышел из дома.

В электричке он думал о «Красавице Кристине»: «Любые сомнения прочь – они точно были с этой девушкой в параллельной вселенной!».

И почему-то выпорхнули из памяти знаменитые строчки Владимира Соловьёва, которые будущий учитель выучил наизусть в школе, в 15 лет, когда был влюблён в другую Кристину, жившую на Новом Арбате:

 
«Милый друг, иль ты не видишь,
Что все видимое нами —
Только отблеск, только тени
От незримого очами?
 
 
Милый друг, иль ты не слышишь,
Что житейский шум трескучий —
Только отклик искаженный
Торжествующих созвучий?
 
 
Милый друг, иль ты не чуешь,
Что одно на целом свете —
Только то, что сердце сердцу
Говорит в немом привете?»
 

Так и добрался до дачи.

Эпилог

Генерал-лейтенанта в отставке Михаила Александровича Ботвинова доставили из полицейского участка в Московскую психиатрическую больницу №1 (она же «Кащенко»), где он пролежал три месяца, а потом переехал жить к соседке по даче, которая, будучи замужем за другим, все эти годы любила генерала. Сравнительно недавно её муж умер, и теперь скрывать эту любовь не было необходимости. Они вместе занимались садом и огородом, а по вечерам смотрели телепередачу «Давай поженимся» и осуждали всех её участников.

Никодим выжил после нападения узбекского транссексуала, получил год условно и был выпущен на свободу (обвинение совсем запуталось в приписываемых ему преступлениях). Озлобленный, он вступил в Партию прогресса и стал активистом «Фонда борьбы с коррупцией» Алексея Навального, но всё же мысленно готовился переехать в Израиль.

Максим Полубояринов продолжал жить в любви с Жюлиет. У парочки родился совершенно здоровый и очень крупный мальчик. Однако вскоре Жюлиет погибла: упала во сне и рассекла голову. С согласия Юры Смурного единоборец занялся воспитанием сына самостоятельно, наняв обаятельную няню, переселившуюся к нему. И перестал арендовать у Роже комнату «Для персонала». Всё свободное время отныне он посвящал только сыну и чтению философских книг.

Валерия, уволившись с работы, пополнила ряды одной из самых болтливых партий «официальной оппозиции» и быстро пробилась наверх, обличая «беспринципный и коварный» Запад. Одновременно сменила сексуальную ориентацию – стала активной лесбиянкой. Правда, от товарищей по партии сей факт скрывала.

А Роман Михайлович бесследно исчез.

Следователь Сопелкин нашёл на столе в квартире учителя странную записку: «Вы уверены в том, что пол не может быть также и потолком? Совершенно ли вы уверены в том, что идёте вверх, когда поднимаетесь по лестнице?..»

Потребовалось определённое время, чтобы установить: автором слов является умерший ещё в прошлом веке голландский художник Мауриц Корнелис Эшер. Но почему исчезнувший решил написать их на листе бумаги размером А4 и оставить на столе? Неутешительной оказалась и оперативно-разыскная деятельность на даче. Там была обнаружена только довольно большая яма между берёзой и рябиной, а рядом с ней воткнутая в землю лопата. Следователи углубили яму и обкопали несколько квадратных метров вокруг неё, но ни трупа, ни каких-либо подсказок, где труп может находиться, не нашли.

Позднее некоторые из знакомых Романа Михайловича утверждали, что вроде бы видели его за границей – во Флоренции, в Милане, а один раз даже в Лондоне. Учитель был абсолютно счастливым, обнимаясь и целуясь с девушкой неземной красоты, но не понимал русский язык и не узнавал их.