Текст книги "Свобода строгого режима. Записки адвоката"

Революция тухлых матрасов

Всякая политическая весна у демшизы провоцирует обострение

Наконец состоялся тот самый фееричный митинг оппозиции, который определил расстановку политических сил и характер противостояния, по крайней мере, до президентских «выборов». Трибуна проспекта Сахарова стала итогом двухнедельных интриг, в которую погрузились практически все несистемщики, жаждущие слова пред протестной стихией. Первоначально задумывалось, что митинг будет коалиционным, что трибуна открыта для всех гражданских сил, не согласных с результатами выборов, монополией «ЕдРа», Путиным и прочими несправедливыми гадостями.

Это задумка была публично обнародована, что послужило главным фактором высокой явки сограждан. Власть не сопротивлялась подготовке бунта. Если не считать слива прослушек телефона Немцова, где кудлатый ельцинский птах расточается в фекальных комплиментах своим соратникам. Но все это было бы тупо скучно, грязно и злобно, если бы не телефонная беседа Гозмана с Немцовым, диалог двух друзей-единомышленников Лелика и Борика. Разговор смахивает на отчет, в котором отчитывающийся – крупный либеральный борец с режимом Немцов раздраженно, словно вынужденно, рассказывает Гозману о планах оппозиции, слушает его советы, при этом не стесняясь намекать собеседнику на их идиотизм.

Здесь необходимо короткое лирическое отступление. С Леонидом Яковлевичем Гозманом я имел удовольствие лично общаться и работать в Московском областном суде. Поскольку иметь в оппонентах слабоумных, пусть даже страшных (видели бы вы эти два жутких глаза!) и кровожадных – это истинное удовольствие. На протяжении десяти месяцев, сидя напротив меня, он представлял интересы потерпевшего Чубайса, пытаясь убедить присяжных, что именно я убивал его шефа на Митькинском шоссе. Либерально-фашистская ересь, которую нес Гозман в суде, предполагала отменить законы и Конституцию в отношении национал-патриотов, отправив их всех в концлагеря. Но, как утверждают психиатры, имбицильность обостряет в людях привязанность, которая у Лени проявилась в собачьей преданности к Анатолию Борисовичу. На сегодняшний день Гозман – обыкновенный чиновник – советник главы Нанотеха, ни в каких движениях и партиях не состоит. И вроде бы, с какой стати оппозиционному Немцову отчитываться перед государственным клерком с фрагментарным интеллектом? Только для доклада Гозмана Чубайсу, который, по всей видимости, и руководит действиями либеральной оппозиции.

Но вернемся к подготовке митинга. Во имя «демократичности» трибуны, организаторы предложили устроить голосование в интернете, чтобы граждане могли сами себе выбрать ораторов. Ряд националистов получил лидирующие позиции, что в целом справедливо отражало индекс поддержки националистических лозунгов населением страны. Этот рейтинг был вынесен на повестку собрания оргкомитета митинга за два дня до его проведения.

На подобном сборище я оказался впервые. Зал еле вмещал всех желающих. Кто не успел оседлать стол и стулья, терпеливо давили друг друга плечами. Несмотря на то, что совещание вел Навальный, полноправными хозяевами ситуации был кружок Немцова-Каспарова. Сперва либералы внаглую заявили, что голосование накручено. Что интернет-анкеты, которые голосовались менее 30 секунд, выполнены роботами, а, следовательно, основная масса голосов, поданная за националистов, должна быть аннулирована. Дальше начались ораторы, которые очень быстро мутировали от Льва Пономарева до Константина Борового, последний заявил, что ни в коем случае нельзя требовать пересмотра итогов приватизации и пускать на сцену националистов. Беснования демшизы, повсплывавшей словно из размытого могильника Перестройки, продолжались больше трех часов. В оконцовке Навальный предложил националистам квоту на два человека, Белову удалось продавить пять. Но, как и следовало ожидать, на следующий день все договоренности были «забыты».

В итоге, сто тысяч граждан со сцены «лечили» путинский министр Кудрин, путинский премьер Касьянов, крестница Путина Собчак, парочка телевизионных геев, Троицкий в костюме контрацептива, насильник матрасов Шендерович и прочие борцы за либеральное счастье. И если на Болотной 10 декабря народный протест был слит, то 24-го еще и опошлен.

Казалось, что ораторам было плевать, что их освистывают и посылают в половые путешествия. Если так и дальше пойдет, то вместо сцены организаторы будут ставить огромный экран, оберегаемый металлической сеткой и кордонами ОМОНа. Ведь если сегодня в говорящие головы, захватившие микрофон, летят мат и проклятия, то завтра полетят помидоры вперемешку с собянинской брусчаткой. А что делать? Другого народа у нас нет.

Декабрь 2011

На страже загона

Власть всегда дышала популизмом, соблазняя народ или идеей, или кормом. Но корма много не бывает, а идей много не надо. Но, чтобы идея захватила массы, ты не только должен быть ее глашатаем, ты должен быть ею одержим. Задача любого правящего режима – сформулировать и внушить гражданам смысл и уверенность в существующей системе правления. Это возможно, если правители рассматривают себя частью собственного народа, а страну, которую они возглавляют, своей первой и единственной Родиной. За счет этого происходит формирование социальной опоры, должной кратно превосходить по численности и сплоченности несогласных. В противном случае власть теряет легитимность и становиться узурпированной, что неминуемо приводит либо к революции, либо к революции и распаду страны. Если какое-либо государство в борьбе с внутренней оппозицией прибегает к системным репрессиям, то каждый удар топора должен звучать эхом национального большинства, эхом суровой «воли народа», иначе режим публично вырождается в ненавистную шайку убийц, присвоившую власть. Согласитесь, что роль палача гораздо пристойнее роли маньяка. Потому что палач убивает именем народа, отстаивая национальные интересы, но чем меньше в это верят, тем зыбче становится грань между ним и серийным душегубом. И как только государственный механизм превращается в мясорубку, обслуживающую аппетиты и неприкосновенность правящих элит, страна тут же становится огромным концлагерем. И тогда режиму, возбуждающему лишь гражданскую ненависть и неповиновение, остается лишь два пути: либо сломать гражданский дух, выхолостить национальное самосознание, обратить людей в белых рабов, отказавшихся от права подлинного выбора и утративших Веру предков, либо мирным геноцидом уничтожить нацию в демографических горнилах, заместив ее более покорными соседями.

По данным Судебного департамента РФ в нашей стране в среднем оправдывается от 0,4% в 2008 г. до 0,2% в 2011 г. Приведенная статистика не учитывает оправдания по делам частного обвинения, поскольку судья и прокуратура не заинтересованы в их обвинительном исходе, который, как правило, не влечет за собой ограничение свободы.

А как же последняя надежда на справедливость – суд присяжных? На сегодняшний день суд присяжных в России рассматривает примерно 0,05% от общего числа уголовных дел, в среднем по 500 в год.

Вот как, например, выглядят статистические данные в целом: согласно Судебному департаменту, в 2011 году на скамье подсудимых оказалось 1 073 172 человека (989 213 уголовных дел), из них осуждено 806 726 человек (75%) , оправдано 8 855 человек (0,8%), а кроме дел частного обвинения, поступивших от граждан – 2 054 (0,2%). Суд присяжных: рассмотрено с вынесением приговора 479 дел (0,05 % от общего количества), число осужденных – 1059, число оправданных – 189 (15%).

Итак, мы видим, что более ¾ оправданий – это дела частного обвинения, к которым относятся умышленное причинение легкого вреда здоровью, побои, клевета без отягчающих обстоятельств, а также оскорбление, в том числе выраженное публично и в средствах массовой информации – все без исключения преступления небольшой тяжести. Уголовные дела в отношении таких преступлений, как правило, возбуждаются по заявлению потерпевшего или его законного представителя и подлежат прекращению в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым, которое возможно вплоть до удаления суда в совещательную комнату. При этом обвинение поддерживает только потерпевший или его адвокат без участия прокурора. Дела частного обвинения – это своего рода нейтральная полоса между гражданским и уголовным правом, поэтому учитывать эти данные в нашим случае не корректно, хотя даже с их учетом количество оправдательных приговоров составляет менее одного процента.

Для сравнения, даже в годы сталинских репрессий советские суды оправдывали в десятки раз больше, чем сейчас. Так в 1935 г. было вынесено 10,2% оправдательных приговоров, в 1936 г. – 10,9%; в 1937 г. – 10,3%; в 1938 г. – 13,4%; в 1939 г. – 11,1%; в 1941 г. – 11,6%. И в годы Великой Отечественной войны, не смотря на всю суровость военного времени, эти показатели оставались весьма высокими: в 1942 г. – народные суды оправдали 9,4%; в 1943 г. – 9,5%; в 1944 г. – 9,7%; в 1945 г. – 8,9%.

Кроме того, после 2008 г. отмечается сокращение вынесения оправдательных приговоров в судах присяжных: 2007 г. – 20,6%, 2008 г. – 20,7%, 2009 г. – 18,6%, 2010 г. – 17%, 2011 г. – 15%. Таким образом, мы видим, что народный суд в репрессивном 38-м выносил всего лишь на полтора процента меньше, чем выносит суд присяжных в демократической России.

Сложившаяся в России за последние несколько лет правоохранительная система обнажает задачи, которые ставит перед ней правящий режим.

Это приоритетная борьба с национальным самосознанием русских. Под проявлением национального самосознания следует понимать любые действия, не связанные с физиологической или экономической мотивацией. Ведь все, что совершается человеком не по случайности, жадности или похоти, творится во имя идеи. Топором режима, карающим инакомыслие, стала 282 статья Уголовного кодекса, преследующая за «преступления экстремистской направленности», под которой понимаются «преступления, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы» (УК РФ). В чистом виде эта статья может лишить вас свободы на срок до 4 лет, однако в совокупности с другими статьями 282-я может прописать обвиняемого на зоне до конца его дней. Удивительно, но в стране, которая захлебывается ненавистью мусульманских радикальных движений, «антиэкстремистская» статья, как правило, применяется исключительно к государствообразующей нации. Именно поэтому в российском обществе она получила название «русской» статьи. Причем приговоры за взгляды и мирные формы их выражения бывают гораздо суровее приговоров убийцам. Приведем несколько примеров, как наши суды применяют 282-ю на практике.

В 2009 г. Центральный районный суд Оренбурга за нанесение надписи «Бей жидов! Спасай Россию!» и свастики на стене синагоги осудил двух молодых людей на 5 и 6 лет лишения свободы. В 2011 г. в Мурманской области солдата-срочника из Дагестана приговорили всего лишь к 3,5 годам колонии за убийство русского сослуживца.

При этом, когда в январе 2009 г. в Кирове граждане потребовали возбудить уголовное дело по факту появления на стене жилого дома надписи «Смерть руским» (орфография сохранена), то получили отказ. Преподаватели кафедры психологии тамошнего Педуниверситета, Ермолин и Царёва сделали следующий вывод: «Согласно проведенному лингвистическому исследованию, надпись «Смерть руским» не является унижающей честь и достоинство, не выражена в неприличной форме. Ответить на вопрос «содержатся ли в данной надписи признаки возбуждения ненависти либо вражды, а также унижения достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе» невозможно из-за недостаточности словесного материала».

В 2006 г. 21-летний Александр Копцев за легкие ножевые ранения, нанесенные посетителям московской синагоги из-за «национальной вражды», получил 16 лет заключения.

В 2008 г. За организацию убийства первого зампреда ЦБ Андрея Козлова гражданин Украины Богдан Погоржевский получает 6 лет колонии общего режима. А в 2011 г. в Татарстане член казанской преступной группировки «Севастопольские» 51-летний Зуфар Утяганов осужден за 22 (двадцать два) убийства на 9,5 лет колонии общего режима. В этом же году обвиненный в убийстве адвоката Маркелова и журналистки Бабуровой Никита Тихонов, придерживающийся националистических взглядов, был приговорен к пожизненному лишению свободы, а Евгения Хасис, по мнению следствия, следившая за Маркеловым, получила 18 лет.

При этом судьи, ведущие эти дела, даже не скрывают своих русофобских взглядов. Наглядный тому пример реплика судьи Московского городского суда Эдуарда Чувашова, заявившего во время судопроизводства: «У русских тоже менталитет такой, что их порой надо вешать и убивать, когда они заграницу приезжают».

Сегодня в России правоохранительная система мобилизована на борьбу с инакомыслием. Мировая историю знает всего лишь три примера, когда государство составляло и обновляло списки запрещенных книг. Это католический Ватикан, нацистская Германия и суверенно-демократическая Россия. Так называемый «индекс запрещенных книг», учрежденный папой Римским, просуществовал почти четыре с половиной столетия (с 1529-го по 1966 г.). За это время через этот список прошло около четырех тысяч произведений, среди которых были сочинения таких авторов, как Эразм Роттердамский, Вольтер, Даниель Дефо, Джордано Бруно, Коперник, Оноре де Бальзак, Декарт, Кант, Беркли. Критериями официального запрета являлись ересь, аморальность, в том числе порнография, и политическая фривольность. Кстати, в отличие от трудов нацистского идеолога Розенберга, «Майн Кампф» Гитлера в этот список не попал.

В Третьем рейхе из библиотек изымалась литература, которая, по мнению немецких чиновников, подрывала «немецкий дух». Официальному запрету были подвергнуты 314 авторов, в основном евреи и поборники коммунизма. В России «список экстремистских материалов» действует с 2003 г., и к 2012 г. он насчитывает уже более тысячи позиций. Подобная динамика в мировой практике уникальна. В отличие от инквизиторской и нацистской практик в России любую книгу вправе запретить всего лишь два человека. Это делается решением судьи по представлению прокурора. Поскольку ни тот, ни другой, как правило, не читают то, что запрещают читать другим, свое решение суд основывает на так называемой лингвистической экспертизе, заказываемой в местных учебных или научных учреждениях, которые в своих решениях строго руководствуются указаниями прокуратуры. Зачастую государственную борьбу с «преступной» мыслью ведут психически ненормальные граждане, облеченные правом судить и карать. Так, в 2009 г. Ивановский суд признал экстремистскими произведение великого американского промышленника Генри Форда «Международное еврейство» и труд русского писателя, участника Белого движения Ивана Родионова «Решение еврейского вопроса (два доклада)». Форд закончил свой земной путь на 84-м году жизни в штате Мичиган в 1947 г., на семь лет пережив Родионова, скончавшегося в Берлине в 73 года. Однако даже эти прискорбные события не помешали ивановскому судье выписать повестки с требованием к покойникам лично предстать пред ним в следующим заседании.

Конституция Российской Федерации декларирует независимость и самостоятельность судебной власти. Этот принцип унаследован из Конституции СССР, согласно которой все судьи избирались Советами народных депутатов соответствующего уровня, являясь самостоятельными и независимыми от исполнительной и законодательной власти. Таким образом, в Советском Союзе исполнялся основной принцип демократического государства – разделение властей. Об этом заявлено и в ныне действующей Конституции, а именно в ее десятой статье. Где черным по белому значится: «Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны». Однако судебная система России функционирует по закону «О статусе судей в Российской Федерации», который по своей сути является антиконституционным, поскольку фиксирует прямую зависимость суда от исполнительной власти. Все судьи федеральных судов назначаются Президентом. Таким образом, судебная власть в России никак не может быть независимой и самостоятельной, результатом чего является вырождение судопроизводства в репрессивный аппарат, направленный на подавление оппозиционного протеста, а также на государственное оформление коррупционного отъема частной собственности у граждан.

Январь 2012

Миазмы болотной площади

Четыре месяца назад Россия, казалось, забывшая язык и силу человеческой площади, вдруг воспрянула, очнулась от уныния и беспросветности, задышала свободой, как заключенный с восторженной радостью вбирает чахоточными легкими сквозняки весеннего воздуха, просачивающегося сквозь решетки и щели металлических дверей. И нам было плевать, какого цвета каждый, кто поднял голос против режима, убивающего нашу страну. Нам даже было плевать на скрытую, но током пробивающую ненависть к нам же со стороны вроде бы союзников – леваков и либералов, пока есть единый враг и есть общая цель – снести зарвавшихся тварей, обозвавших себя властью. Мы знали, что, как только нам удастся сломать мясорубку «суверенной демократии», либеральные лидеры достанут ножи, приготовленные уже для нас, но мы были готовы к ответу. Ибо стратегия здесь может быть только одна: на пощечину отвечать ударом, а на удар – выстрелом. Свои впечатления о первых митингах я передал в статье «Революция тухлых матрасов», однако уйти в сторону русским националистам тогда – означало капитулировать и отказаться от борьбы, предать наших ребят – политических узников власти, сложить знамена, снять свои требования, склонить голову перед режимом. Увы, немало поступило именно так. Не нам их судить, не им судить нас.

Националистов, выступивших в общем гражданском протесте, либералы предавали и изолировали. Ни для кого не секрет, что московские акции финансировались кремлевской либеральной башней в лице Чубайса, диктовавшего формат акций. Но, тем не менее, не рискуя превратиться в карикатуру на белорусскую оппозицию, либерасты вынуждены были мириться с номинальным присутствием на сцене наших товарищей с максимальным исключением наиболее ими ненавидимых.

Я хорошо помню собрание оргкомитета митинга на проспекте Сахарова, который вел свеже-освобожденный Навальный. Помещение на СОТВ, где происходили подобные действа, отчасти напоминало кадры художественного фильма об ужасах Освенцима, этакий предбанник газовой камеры. Множество истеричных, бесноватых, перекошенных, конкурирующих своими туалетами с вокзальными бомжами. Что делать, всякая политическая весна у демшизы вызывает обострение. Правой рукой Навального на этом собрании было бесполое существо, глушенное какой-то наркотой. Как выяснилось позже, это был «гражданский активист», лидер арт-группы «Война» Петя Верзилов, который требовал от Александра Белова немедленно раскрыть список тех, кто планирует выступать по квоте националистов. Но мы заставляли себя присутствовать здесь, не поступаясь принципами, но преодолевая брезгливость, справляться с которой становилось все труднее и труднее. Однако мы тогда и подумать не могли, что публичные извращения станут трендом либеральной оппозиции.

Оргкомитетов протестных действий было несколько. Один публично-дискуссионный, который освещался на СОТВ, и несколько кулуарных, где Борис Немцов, Владимир Рыжков, Геннадий Гудков и ряд других удивительных личностей утверждали конечный список выступающих. Одной из физиономий либерального протеста стал депутат-эсер Геннадий Гудков, позиционирующий себя убежденным борцом с режимом.

Бывший советский чекист Геннадий Владимирович Гудков, отпочковавшийся с развалом Союза от родной «конторы», ныне хозяин охранных и коллекторных структур – легальных силовых подразделений по выбиванию долгов. Поэтому, господа, если вы не понаслышке знаете, что такое ипотека или кредит, то имеете все шансы познакомиться с семейным бизнесом Гудковых. И когда пацаны со свинцовыми рожами придут описывать ваше имущество или выкидывать из квартир, пожалуйста, отнеситесь с пониманием: ваше имущество пойдет на покупку очередных проходных мест в Госдуму Геннадию Владимировичу и его детям, с единственной целью – уничтожать власть изнутри.

Почти за одиннадцать лет парламентского стажа Геннадия Гудкова самой громкой его законодательной инициативой стала борьба за алкогольную деградацию нации: требование вернуть рекламу пива в российские СМИ в полном объеме. Сие «бескорыстное» устремление депутат Гудков объяснял заботой о благосостоянии телевидения в условиях мирового финансового кризиса.

Еще одним «мультиком» либерального протеста стал Лев Пономарев – страстный правозащитник коммерсантов, русофобов, ваххабитов, гомосексуалистов и прочей дряни. При этом Пономарев – ярый, по его словам, «сознательный сторонник» политической, репрессивной 282 статьи Уголовного кодекса, преследующей за русское слово и русский дух. Господин Пономарев за «честные выборы» ратует не случайно: дело не пыльное, а результат можно всегда конвертировать. В свою первую и единственную Госдуму Пономарев прошел по трупам, точнее по трупу – в 1994 году умер его коллега-депутат по «Выбору России», место которого Лев Александрович и занял. Однако за два года законотворчество Пономареву опостылело, и он, как утверждают его бывшие коллеги, умудрился продать свое уже проходное место в следующей ГД Ирине Хакамаде. Так же не случайна его «бескорыстная» борьба за освобождение Ходорковского. Родная дочь Пономарева Елена Липцер по совместительству адвокат подельника Ходора Платона Лебедева.

Однако список либеральных глашатаев, одержимых странным симбиозом денег, власти и оппозиции, чрезмерно широк, чтобы приводить его в этой статье. Об этом «сочетании хорошей коммерции с плохой политикой» писал еще один из лидеров большевиков.

Не удивительно, что после каждого нового митинга многие, даже из либералов, начинали признавать, что протест сливается сознательно. Гудковы, Немцовы, Рыжковы, Касьяновы, Шаца-Лазаревы, Собчачки, Виторганы превращали бушующее море народного гнева в тарелку скисшей баланды, уместившуюся в фонтане на Пушкинской площади. Но все реже и глуше звучал голос националистов, тонущий в уродливых визгах либеральных делегатов от Кремля. Достойно держался Питер, где протестные акции проводились единым и прозрачным оргкомитетом, куда на равных входили националисты и либералы. 5 марта, пока Удальцов пытался разбить палатку в столичном фонтане, несанкционированное выступление объединенной оппозиции в Питере было жестоко подавлено полицией. Двести человек арестовано, в том числе организаторы митинга – националист Николай Бондарик и либералка Ольга Курносова. Реакция вождей Болотной и Сахарова оказалась неожиданной. «Солидарность» решила исключить Курносову из своих рядов, поскольку ряды, с которыми она шла рядом, слишком громко кричали «Русские, вперед!». Вообще, после 5 марта многим протестующим вдруг показалось, что режим Путина рухнул, русские перестали вымирать, коррупцию и безработицу победили, тысячи политзаключенных вышли из тюрем, суды стали справедливы и независимы, большинство населения вылезло из-под черты бедности. Мы обрели честные выборы, спокойствие и счастье, омраченное лишь тремя проблемами, о которых только и продолжали токовать либералы: мытарствами Ходорковского, страхом мужа журналистки Романовой Алексея Козлова сесть в тюрьму за мошенничество путем хищения 250 миллионов рублей и уголовным обвинением Надежде Толоконниковой и Марии Алехиной, осквернившим православный храм. И 8 марта, когда Ольгу Курносову, с которой Навальный, Каспаров, Удальцов и я выступали 24 февраля в Питере на митинге «За честные выборы», разрывали менты между судом, тюрьмой и больницей, Навальный с трогательным портретом тварей, напаскудивших в церкви, мерз возле Петровки 38. Спустя два дня, 10 марта эти две «узницы совести» объявят новыми иконами гражданского протеста. «Свободу политзаключенным: Михаилу Ходорковскому! Надежде Толоконниковой и Марии Алехиной!» – будет усилителями разрывать весенний воздух Нового Арбата.

Кстати, об Алехиной известно почти ничего, однако Надя Толоконникова – личность известная и местами, причем конкретными, медийная. Петя Верзилов – то самое нечто, оттянувшее 15 суток вместе с Навальным и Яшиным, и чересчур активный член оргкомитета, оказался мужем Надежды. У них есть четырехлетняя дочь – это обстоятельство давит слезу у сердобольных граждан. Однако за четыре дня до ее рождения Петя и Надя, которая соответственно была на девятом месяце беременности, участвовали в публичной групповой порнухе в Биологическом музее. Интересно, сколько и, главное, кого «болотные» вожди собирались сплачивать под образами Ходорковского, Козлова и этих двух «мучениц»? Национальный гнев сокрушительной волной разбился о дилемму, поставленную хозяевами «революционной» сцены: коррупция и беспредел или глумление над Православной Верой? Цензура и репрессии или публичные мерзкие оргии?

Последний митинг «За честные выборы», с трудом дотягивающий до десяти тысяч сторонников, явился поминками Болотной и Сахарова, – пошлыми и нелепыми. Проблема семьи Романовой-Козлова в масштабе общенационального протеста смотрелась более чем странно. Люди пришли на новоарбатский митинг послушать о космосе, а попали на обсуждение геморроя у космонавта. И снова извечный вопрос: глупость или предательство? Кто эти люди: купленные Кремлем оппозиционеры, слившие народное возмущение или кучка извращенцев? Впрочем, нас это уже мало интересует. На последний митинг я не пошел, но видел в интернете, как колонна националистов демонстративно покинула митинг, достойно, и, главное, во время. Каждый из нас знал, что этот момент наступит. Момент очищения от скверны компромиссов, момент начала подлинной борьбы за национальные интересы. Кому-то показалось, что революция умерла. Она только начинается. Пришло время открывать второй фронт.

Апрель 2012