Текст книги "Операция «Мрамор»"

– Что ж у них там за бронежилеты… – прошептал Николай.

Он выпустил очередь в упавшего. После попадания в голову тот наконец замер.

Носов, отстрелявший коробку, оказался под градом пуль. Хорошо еще, что стены здесь были толще, и пули не могли их пробить. Ухо едва успел отскочить, как в подвальное окно влетел реактивный снаряд и, прочертив след в дверном проеме, взорвался в соседнем помещении. С потолка посыпалась известка.

– Парни, я в кого-нибудь попал? – спросил он в рацию.

– Продолжай в том же духе, глядишь, и «духов» поменьше будет, – прокричал Фил.

Носов перезарядил пулемет. Дымящийся ствол вызывал сомнения в своей надежности.

– Парни, мне не высунуться, прикройте, – попросил Носов.

Он досчитал до трех. Рядом с его окошком метрах в двадцати взорвалась граната.

– Спасибо, – сказал Носов.

Выставил пулемет и нажал спуск. Пулемет дал очередь и замолчал.

– Носов, еще! – раздался голос командира. – Не удержим! Лося ранили!

Ухо тупо смотрел на развороченный металл ствольной коробки. Шальная пуля впилась ему в плечо. Боль привела Носова в себя. Он решительно отбросил пулемет. Кинул в окошко гранату с датчиком движения и, пригибаясь, выскочил из подвала.

* * *

Фил бинтовал ногу Лощинина. Над его головой без остановки стрелял Никулин. Было видно, что бандиты очень близко подобрались к зданию. Рядом длинными очередями поливал Кит.

– Что с ним?! – прокричал командир.

– Пуля прошла навылет бедро, пара застряла в бронике, и одна плечо зацепила, – отрапортовал Фил.

– Та, что в плечо, чуть меня не угрохала, рядом с башкой пролетела, – громко сказал Китаев.

– Парни, бинтуйте быстрее, я вам лишний стрелок, что ли? – морщась, проговорил Лось.

– Скоро полезут к нам, – крикнул Ключевский.

Никулин вместо ответа швырнул в окно две гранаты.

– Боря, мы хотя бы куда-нибудь попадаем? – спросил он.

– Так точно, командир, – ответил Борис. – Только надо попадать не хоть куда-нибудь, а четко в бошки. У них какие-то продвинутые броники. Бандиты у окна, где был Ухо. Что с Носовым? Почему не стреляет?

В окно второго этажа влетела граната. Фил оттащил Лощинина в коридор.

– Бля, – сплюнул Никулин, – теперь они полезут сюда.

Раздался взрыв.

– Не стреляйте, я в коридоре. – Это голос Бурцева.

Он действительно появился в коридоре, помахал Никулину и Ключевскому и скрылся в одной из комнат, яростно паля вниз.

– Он что, из нашего штатного оружия палит? – прокричал Ключевский, поднимая Лощинина.

– По ходу, да, – ответил Никулин. – Перезаряжаюсь!

Послышался хлопок выстрела из гранатомета.

* * *

Боря отчетливо видел разделяющуюся гранату, вылетевшую из окна, и три облака осколочной пыли в гуще бандитов, готовящихся штурмовать здание.

– Это что, у Бурцева штатное оружие работает? – спросил Боря.

Из-за здания вынырнул Т-134. Танк не стрелял, однако, разогнавшись вдоль жилого корпуса, прошел прямо по бандитам. Оставшимся пришлось перегруппироваться. Однако делали они это крайне медленно. Танк развернулся, готовясь к еще одному заходу. По нему открыли огонь из гранатометов. Несколько снарядов устремились к корпусу танка. Тут же из чрева робота выдвинулась башенка с шестиствольной автоматической пушкой, являющейся в том числе частью активной системы защиты. Короткие очереди, пущенные навстречу кумулятивным зарядам, срезали четыре из пяти. Проскочивший разорвался на корпусе, отраженный динамической броней. Т-134 еще раз прошел по бандитам, оставляя от них кровавое месиво. Разворот по дуге. В это время еще один из трех пущенных снарядов добрался до корпуса и взорвался рядом с левым траком. Танк остановился. Боря, наблюдавший за этим, с удвоенной яростью открыл огонь, матерясь на отсечку. Количество бандитов после танковых проездов резко сократилось. Нужно было додавить. Но у бойцов не хватало сил и оружия.

– Парни, их немного осталось, – сказал Боря. – Вам надо сейчас дожать.

– Легко сказать, – отозвался Никулин. – У меня магазин остался, и у Фила половина.

Бандиты полезли в подвальное окно. Сноп пыли и звук взрыва. Сработала граната, оставленная Носовым.

– Лось, ты как? – спросил Фил.

– Жить буду, – ответил Игорь, – Давайте давить, пока они огонь ослабили.

– Носов, ответь! – Никулин пытался понять по картинке с нашлемной камеры, куда пропал Ухо.

Последние гранаты Никулин и Ключевский швырнули в окно и, высунувшись, открыли огонь по оставшимся бандитам. Бурцев стрелял, показываясь то в одном, то в другом окне. Внезапно со стороны развалин водонапорной башни ударил крупнокалиберный пулемет. А с левой торцевой стороны корпуса неожиданно появился Николай с РПК. Теперь бандиты оказались под перекрестным огнем.

– У семьдесят второго на башне «Корд» был, – раздался голос Носова. – Нам повезло, что моя граната его не задела.

– Придурок! – радостно закричал Фил.

«Корд» косил бандитов, разрывая тела вместе с бронежилетами, вырывая из тел куски мяса.

– Коля, ты почему не следишь за наукой? – крикнул Никулин.

– Наука со мной, – ответил Николай, за спиной которого прятался Антон Иванович.

Теперь инициатива снова была на стороне бойцов СКАР. Через минуту все смолкло.

– Так, тайм-аут! Боря, держи все на прицеле, – приказал Никулин. – Фил, Кит, идите, гляньте. И Бур тоже.

Никулин высунулся в окно, держа на прицеле поле с трупами. Некоторые еще шевелились.

Ключевский аккуратно перешагивал через лежащие тела. Его внимание привлек бандит, туловище которого переехал Т-134. Несмотря на размазанные кишки и раздавленный тазобедренный сустав, он пытался ползти к своему автомату. За ним оставался желтовато-кровавый след.

– Да что за херь они вкололи? – ошарашенно спросил Сергей.

– Он такой не один, – ответил Кит.

Взглядом из-под рассеченной осколком брови он показал куда-то за Фила. Ключевский обернулся и увидел, как шевелятся, словно змеи, тела убитых бандитов. Разорванные гранатами, с пулевыми ранениями и оторванными конечностями, они как будто продолжали жить какой-то странной жизнью. Некоторые тянулись к оружию. Выстрел. Это Боря увидел, что один из бандитов добрался до автомата, и обезвредил его.

– Такое ощущение, что мрут они только от попадания в голову, – проговорил Кит, доставая пистолет.

Еще один бандит, перемазанный кровью, с оторванными кистями рук, пытался поднять автомат. Казалось, что ему было искренне непонятно, почему у него ничего не выходит. Кит выстрелил ему в голову. Бандит затих.

Ключевский наклонился над террористом с разорванным животом, из которого вывалились все внутренности. Его лицо, несмотря на то что было целым, пугало. Расширенные, выкаченные глаза, тонкий обостренный нос, синяки под глазами. Создавалось впечатление, что этот человек умер как минимум пару дней назад. Бурцев сел рядом. В разорванной грудине бандита виднелись вздымавшиеся легкие. Подошел Николай.

– Смотрите, как эта тварь челюстями двигает, – сказал он завороженно. – Я такое первый раз вижу.

Бурцев вдруг схватил бандита за голову и резко повернул. Затылок начисто отсутствовал, открывая мозг. Бандит инстинктивно вцепился в Васю кровавыми культями. Бур, придерживая голову одной рукой за волосы в районе лба, другой медленно ввел прямо в мозг деревяшку, которая валялась тут же. Бандит обмяк и застыл.

Все посмотрели на Бурцева. Тот, насупившись, молчал. За сегодняшний день его мировоззрение дважды пошатнулось. Дождь и ветер усилились.

Штаб

В штабе было развернуто экстренное совещание. После отправки ученого был отдан приказ о нанесении удара по остальным устройствам, обнаруженным в периметре. Однако как только дроны вышли на объекты, связь с двумя из них прервалась. Ухудшившиеся погодные условия также создавали множество дополнительных проблем. Платонов, проводивший до этого совещание с руководителями операции и командирами подразделений, только вернулся. На него тут же обрушился ворох информации. Один за другим поднялись несколько операторов и начальников структурных подразделений.

– Разрешите доложить!

– Не все сразу, – отвечал Андрей Николаевич, чувствуя недоброе. – Давайте по порядку.

– По вашему приказу были нанесены воздушные удары по трем целям. На данный момент достоверно известно о поражении двух из них. Но… – говоривший осекся и после небольшой паузы продолжил: – два беспилотника мы потеряли. В какой-то момент с ними пропала связь. Потом с помощью спутника выяснили, что один успел выполнить задание, а второй… нет.

– Так, – нахмурился Андрей Николаевич. – А что у нас за чудеса со связью?

– Есть подозрение, что устройства для создания погодных аномалий также воздействуют и на связь. Проблемы со связью были замечены при подлете ко всем четырем объектам, – доложил Жулебин.

– Хорошо, но ведь с ребятами из СКАР связь есть? – В голосе Платонова прозвучала надежда.

– Андрей Николаевич, – встал генерал Хасанов. – Дело в том, что ровно в семнадцать сорок пять беспилотник обнаружил и уничтожил две цели в «зеленке» в километре от ребят. Затем связь стала прерываться. Последнее сообщение от майора Никулина было получено в восемнадцать ноль семь. Он просил снять ограничения на использование оружия.

– У них контакт с врагом? – спросил Платонов.

– Было похоже на то, но ни спутник, ни беспилотники цели не опознали…

– Что значит «было похоже»?! – повысил голос Платонов. – И как это не опознали? Говорите прямо!

– Вместе с помехами прорывался звук выстрелов, но включения были очень короткими, потому мы не можем говорить с уверенностью. Запрос Никулина пришел не по радио, а через спутник сообщением…

– Запись есть? – прервал говорившего Платонов.

Послышался звук атмосферных помех. Сквозь треск прорвался голос, потом снова треск, затем какофония, отдаленно напоминающая звук автоматных очередей, и снова помехи.

Платонов нахмурился.

Затем спросил:

– Открыли ему допуск?

– Так точно, – сказал генерал Хасанов. – Однако помехи мы наблюдаем и в сигналах от спутника, поэтому дать гарантию, что все запреты были сняты, нельзя.

– Очень интересно! У нас войсковая операция, а спутник связи работает с помехами, – возмущенно проговорил генерал.

– Не совсем так, – ответил оператор. – Спутник вроде в порядке. Помехи у нас и в самом закрытом районе…

– Это для меня небольшая разница, – парировал генерал. – Я отвечаю в том числе и за человеческие жизни. А безопасность этих жизней во многом зависит от нормального функционирования всех систем! Надо решать со СКАР!

– Мы отправили вертолет, – сказал Хасанов. – Надо вытаскивать парней, ну или хотя бы убедиться, что у них все в порядке. Один транспортник и парочку Ми-28Н…

– Правильно, давно пора. А сто тридцать четверка?

– Если все в порядке, то на ней и выйдут. А нет – направим тягач. Со сто тридцать четверкой нам пока тоже не связаться… – Хасанов посмотрел на молчащего Жулебина. – Павел Дмитриевич… – Вы ничего не говорите про вариант с потерями, – с укором перебил Платонов. – А если ребят уже нет?

– Я верю, что до такого не может дойти. Там ведь и ученый… Они бы отошли в крайнем случае. А врасплох их захватить нельзя! Я в них уверен! В ребятах… – Хасанов замолчал.

– Да, одна надежда, мать ее… – сказал Андрей Николаевич, потом вдруг посмотрел на Жулебина. – Вы что-то хотели сказать, Павел Дмитриевич?

– Устройств было четыре, и только отряд, монтировавший ближнее к нам, был в сопровождении брони, – медленно проговорил Жулебин.

– Отряд был ближе к нам, вот его и защищали лучше, – ответил Андрей Николаевич.

– Это первая мысль, которая приходит в голову, – сказал Жулебин.

– Хорошо, а вторая мысль? – спросил Платонов.

– А вторая мысль говорит, что броня в условиях пролета беспилотников и контроля со спутника является демаскировкой и лишь привлекает внимание. А зачем террористам было лишнее внимание?

Платонов забарабанил пальцами по столу.

– Хороший вопрос, Павел Дмитриевич, – проговорил он. – И какие выводы?

Горы

– Итак, Виктория, теперь вы. – Иностранец смотрел с улыбкой, однако она ничего хорошего не предвещала. – Сейчас за нами придет транспорт, и мы отправимся на объект, известный вам как крематорий. Вам будет дана некая информация… Не переживайте, информация будет правдивой. Вы сделаете репортаж, который снимет и смонтирует Муртаз. Этот видеоматериал уже сегодня будет под вашим именем размещен на сайте «Первого виртуального» и прочих российских каналов. А также отправлен блогерам и дружественным нам ресурсам, на случай если министерство обороны заставит проигнорировать это видео. Вы станете знаменитой по-новому.

– Но как мы попадем к крематорию? И что там? – спросила девушка.

От масштабности происходящего по эту сторону захватывало дух. – Не переживайте, видите, дождь идет. Скоро поднимется сильный ветер, видимость будет очень плохой. Ну и помимо этого есть еще факторы, которые позволяют нам перемещаться по закрытой территории без трагических последствий… для нас же. В общем-то, уже наведенные помехи блокируют использование федеральных беспилотников. План разработан. План осуществляется! – Вы готовите террористов к завтрашней операции… – девушка осеклась. – Кто вы такой, почему вы им помогаете?

– Неважно, кто я такой. У каждой организации свои интересы. Организация, которую я представляю, хочет помочь этим людям в свободном выражении мыслей, правовой защите…

– Эти люди – террористы! – запальчиво крикнула Виктория.

– Тс-с. – Иностранец отпил большой глоток кофе. – Не кричите так. Сильный всегда может назвать кого угодно террористом и после этого натравить на него армию. Однако это не значит, что эти люди не нуждаются в правовой защите и небольшой помощи. Видите ли, у каждого своя правда.

Виктория поморщилась. То, что говорил иностранец, было ей чуждо. У нее не было никакой симпатии к тем, кто устроил теракты.

Она хорошо помнила жертв взрыва в торговом центре в Москве. Но страшнее всего было нападение на краснодарское отделение Сбербанка. Съемочная группа с Викторией приехала уже после жуткой перестрелки и видела только ее последствия. Но и этого было достаточно. Бандиты отходили, стреляя по всем, кто оказался на улице. Недалеко была школа, где проходила линейка… Виктория хорошо запомнила маленькие трупики, лежащие на мостовой, наспех прикрытые прибывшими на место бригадами скорой помощи и спасателей.

– Это убийцы, – упрямо сказала девушка.

– Тем более вам, как журналисту, полезно оказаться в их кругу, дабы дать лучшее интервью в своей жизни, – иностранец подмигнул Виктории. – Ваша карьера выйдет на новый уровень. Обратите внимание, какой каламбур получается, вы оказались на новой высоте во всех смыслах этого слова!

Подошел Хаким.

– Машина пришла, – сказал он.

Иностранец с улыбкой посмотрел на него.

– Ну что ж, дорогой, поедем. Пора дать залп информационными снарядами.

Они вышли из пещеры. С темнеющего неба сыпал дождь. Порывы холодного ветра заставили Викторию сжаться и задрожать. Слева от входа стоял старый армейский «Урал», а позади – примерно сорок террористов в боевой амуниции, увешанных оружием. Они медленно залезали в кузов машины. Муртаз снимал погрузку на камеру. Хаким что-то прокричал водителю грузовика и жестом позвал Муртаза. Тот утвердительно кивнул. Иностранец подошел к «Тигру» и открыл дверь заднего отсека.

Вежливо отступил в сторону, пропуская девушку, и сказал:

– Прошу вас! – Она села и услышала, как он добавил: – Моя последняя фантазия…

Виктория непонимающе посмотрела на него, где-то ей уже попадалась эта фраза.

– Не переживайте. Это я о своем. На пенсию пойду…

Раздался визг тормозов, и рядом остановился старый потрепанный джип, оклеенный каким-то тряпьем. С пассажирского места выскочил мужчина в порванной полевой форме. Он был разъярен и одновременно, как показалось Виктории, напуган. Движения мужчины были быстрыми и суетливыми.

Мужчина подбежал к Хакиму и громко начал говорить. До Виктории донеслось слово СКАР и дальше на чеченском. Иностранец в один момент оказался рядом с ними. Он схватил мужчину за грудки, встряхнул и что-то зло проговорил, глядя прямо в глаза. Что именно, Виктория не расслышала. В машину рядом с ней сел Муртаз. Он выглядел озабоченно.

– О чем они говорят? – спросила она. – У них какие-то проблемы?

Муртаз посмотрел на Викторию, и девушка увидела во взгляде коллеги ненависть и одновременно растерянность. Вернулся иностранец.

– Не бывает ничего на сто процентов. Но если ты предусмотрел, что где-то может не получиться, значит, ты просчитал и возможность исправить ситуацию, – нравоучительным тоном сказал он. – Можно проиграть бой, главное – оказаться победителем в войне.

В его руках был нож, который он вытер об арафатку, и Виктория увидела, как на ткани расползается бурое пятно.

Неожиданно для себя Виктория гордо выпалила:

– Что, СКАРовцы кому-то надрали задницы?

Иностранец облизал губы, как будто выругался про себя, и обыденным тоном шутливо ответил:

– Надрали задницы? Я думал, у вас так не говорят.

СКАР

Николай смотрел на мужчину с небольшой рыжеватой бородой и простреленной головой, на лице которого застыло выражение уверенности и упрямства. Он сжимал автомат мертвой хваткой, как будто бой еще не закончился, а продолжался в ином мире. В голове Николая появилась навязчивая мысль о том, что это лицо он где-то уже видел. Но где?..

– Бурцев, твой автомат стрелял штатно, – раздался в ухе голос Никулина, – а наши нет. Поделишься секретом?

Бойцы стояли перед только что отбитым жилым корпусом.

– Бля! – Это уже Носов. – Точняк! А я еще думаю, кто это из окон с подствольника палил.

Бурцев еще не отошел от увиденного, потому вяло среагировал на нападки.

– Я просто перепрограммировал блок, – тихо ответил он. – Могу и вам сделать.

– Так сделай! – заорал Носов.

– Ухо, брысь! – Спокойный голос Никулина.

«Это то, что сейчас нужно им всем», – подумал Николай.

Никулин продолжал:

– Так, Ухо, Фил и Кит, ваша задача – вот этот рай для диких хищников, – он обвел рукой поле битвы, усеянное трупами, – тщательно заминировать. Все лесные подходы к нам, тропинки и дорожки. Никаких термодатчиков. Только старые проверенные способы подрыва.

– Да уж, надо без дерьмодатчиков, – поддакнул Фил.

– Не перебивай старших по званию! – рявкнул командир. – Остальные – в административный корпус. Будем тщательно анализировать происходящее. Наша задача – продержаться здесь до прихода вертушки. Прямой связи нет, но по спутниковому каналу пришло сообщение, что ведролеты к нам вышли. Дальше, нам дали разрешение на открытие огня, но я считаю, что ты, Бурцев, должен все наше оружие перепрограммировать нахрен, чтобы оно тупо стреляло! И еще, Василий, ты и Женя – отнесите Лося на второй этаж. Он пытается ходить, но мне сейчас показное геройство не надо. Раны обработать, залатать. Посадим его на вертушку.

– Командир, да я с вами останусь… – послышался голос Лощинина в наушниках, он все еще находился в отбитом жилом корпусе.

– Лось, возражать будешь маме своей, – зло проговорил Никулин.

– Командир, а я? – Это голос Бори. – Я пи́сать хочу…

– Не ссы, Боря, – сказал Никулин. – Писай и продолжай держать сектор. Бурцев сейчас расскажет, что у нас с танком, залатает Лощинина и затем будет думать, как пополнить твой боезапас. – Голос командира потеплел: – Лично от меня тебе благодарность. За тобой, Борис, больше всего шайб!

– Так точно, – ответил Борис.

– Вася, а что с танком? – повысил голос Никулин.

Бурцев взглянул на гибкий экран планшета на рукаве.

– Разрыв трака… – буркнул он.

– И? – протянул командир.

– Да херня это. Для этой машины разрыв некритичен. Ему двадцать секунд выбить разорванный трак и поставить новый.

– Это хорошо, Вася, очень хорошо. Только хули толку? Он стрелять будет?! Ты можешь перевести огонь на ручное управление, чтобы он, сука, работал по целям?

– Надо в процессор лезть, разбирать защиту и напрямую в мозги подключаться, – запричитал Вася.

– Бурцев, ты задрал! – произнес Никулин тише обычного, что предвещало неприятности. – Чего ты как целка ломаешься?! Ты сделаешь или нет?!

– Я еще не знаю… – Бурцев умолк, но, взглянув на командира, судорожно сглотнул и продолжил: – Давайте я сначала автоматы вам открою, потом разберусь с танком. Пока вырублю его на хер. Так же лучше?

Лицо Никулина смягчилось, он едва улыбнулся уголком губ:

– Бурцев, можешь же, когда хочешь. Так, парни, по мере выполнения моих команд заходим в корпус к Васе и сдаем автоматы на перепрограммирование. Но сперва выруби танк. Пока он стоит, в него вряд ли палить начнут, если что. Все, всем выполнять!

Зам тихо кашлянул:

– Я так понимаю, потом обсудим, что здесь за хрень творится? С этими бессмертными…

Никулин резко поднял вверх указательный палец и помотал им, как бы говоря «не сейчас, Коля», посмотрел на корпус, изъеденный пулями и реактивными снарядами. Выдохнул.

– Вот такая херня, – сказал он и сплюнул. – Больше эти стены никого не спасут… Да, Коля?

Николай молча кивнул, хотя это был риторический вопрос.

– Коля, а где наука? – вдруг спросил Никулин.

– Я его в корпус отправил.

Командир смотрел на окно подвала, из которого стрелял Носов. Вокруг окна валялись трупы, разбросанные после взрыва гранаты. Сделал три шага и вдруг резко остановился как вкопанный. Николай, шедший позади, чуть не налетел на него.

– Твою ж мать! – сказал Никулин громко. – Там три трупа, а автоматов два!

До Николая медленно доходило.

– Быстро в корпус, возможно, один сумел прорваться! Кит, с нами! Ухо, Фил, минируйте все нахер! Бурцев – за Лосем, вдруг эта тварь к нему отправилась. Лось, у тебя, возможно, гости.

– Понял, командир, – ответил Игорь. – Пока никого не вижу. Николая бросило в жар. Ученый в корпусе, и если туда прорвался один из нападавших… Думать дальше не хотелось.

Они ринулись в корпус. Никулин поднял АК на уровень глаз, выцеливая окна административного корпуса.

– Антон Иванович! – крикнул он. – Антон Иванович, где вы?! – Голос командира эхом загулял по стенам двора.

Николай первым достиг корпуса. За ним вбежали Никулин и Кит. Штатные автоматы в данной ситуации были бесполезны, приходилось пользоваться старьем.

– У меня патронов маловато, – прошептал Никулин, взбегая по лестнице.

– Так и у меня только полмагазина, – ответил Николай.

– Антон Иванович! – громко крикнул Никулин. – Коля, если с ним что-нибудь случится, я тебя под трибунал отдам.

Николай ненавидел себя в этот момент. Послышался шорох. Они вскинули автоматы… На лестничной площадке вдруг показался ученый.

– Что случилось? – будничным тоном произнес он, но, увидев направленные на него стволы, поднял руки вверх.

– Спокойно, – крикнул Никулин, – стволы в пол! Антон Иванович, возможно, один из нападавших мог проникнуть в корпус. Хорошо, что с вами все в порядке. – И тут же добавил в рацию: – Бур, что у вас?

– У нас чисто, – ответил голос Васи. – Мы можем идти к вам?

– Идите, – сказал Никулин. – Кит, проводи науку к нашей штабной комнате.

Николай стоял у перил, опустив автомат. Он и предположить не мог, что когда-нибудь будет так рад виду стоящего перед ним живого ученого! На плечо что-то капнуло с верхних пролетов. Николай медленно, все еще улыбаясь, перевел взгляд. Это была большая капля крови с примесью желтого. Улыбка сошла с лица. Одним махом он пробежал два пролета вверх. На ступенях явственно виднелись кровавые следы. Никулин двигался следом. Сверху донесся приглушенный хрип. Вдвоем, страхуя друг друга, они добрались до входа в ратушу. И тут же раздался взрыв. Прикрытую дверь захлопнуло взрывной волной, спасая бойцов от осколков.

– Их цель – оборудование, – крикнул оглушенный Николай.

Ногой он вышиб дверь. Первое, что увидел, это как полуобгоревший и кровоточащий труп, лежа на спине, скрюченными пальцами пытается вытащить чеку еще одной гранаты. Николай застыл. Зато Никулин, не медля и почти не целясь, выстрелил. Его пули отстрелили одну кисть руки террориста и закинули ее вместе с гранатой в дальний угол. Никулин схватил Николая за плечо и увлек за многострадальную дверь ратуши.

– Раз, два, три, четыре, – громко посчитал командир, но ничего не произошло.

Зато они услышали громкий хрип.

– Так, граната обезврежена. Надо что-то делать с ЭТИМ! – сказал командир, делая ударение на слове «этим», и в рацию добавил: – Бурцев, у тебя еще одно дело будет. Я тебя чуть позже позову…