Текст книги "Посредник. С той стороны. Дилогия"

Она не устраивала сцен, не названивала и ничего не требовала. Однако Алексей слишком уж часто ловил на себе её взгляды, подозрительно много неожиданно сталкивался с ней, например, на кухне или в курилке – Карина, раньше не курившая, вдруг стала там появляться, не слишком ловко затягиваясь дымом тонких женских сигарет. При появлении Алексея её лицо освещала слишком уж яркая улыбка. Все эти мелочи не могли ускользнуть от внимания даже мужской части коллектива, не говоря уже о прекрасной его половине и Алексей занервничал. В его планы совершенно не входило заводить хоть сколько-нибудь серьёзных отношений с не в меру страстной девушкой и ставить под удар свою репутацию хорошего парня и крепкого семьянина.

– Ты же меня, как мужчина, понимаешь? – Спросил Алексей и Гоша участливо покивал, серьёзно глядя в глаза собеседнику. У него было своё мнение на этот счёт, но делиться им он не собирался. В одном Гоша был с Алексеем согласен – излишнее внимание со стороны хоть сколько угодно привлекательной женщины зачастую превращает мужчин из хищных охотников в трусливо спасающую свою драгоценную шкуру жертву – многие стереотипы поведения вбивались в наше подсознание веками и, чтобы преодолеть их, нужны серьёзные и довольно осмысленные усилия. Ну, или некоторые отклонения.

В целом, Алексей, как честный человек, решил ситуацию купировать и поговорить с Кариной серьёзно и открыто. Девушка, вопреки опасениям, вела себя разумно и с доводами Алексея согласилась сразу и без колебаний. Что его полностью удовлетворило. Алексей даже зауважал Карину как разумного, взрослого человека, продолжая, правда, на всякий случай держать с ней почтительную дистанцию. На этом проблема была исчерпана – тут Гоша, питавший к женщинам большую слабость, хотя знатоком их душ себя не считавший, глубоко вздохнул и покачал головой. Алексей заметил это и сокрушённо поморщился.

А ещё через несколько месяцев случилось то самое повышение Алексея, которым он, к слову, похоже, весьма гордился. Было небольшое празднование и Карина преподнесла ему скромный презент от всего коллектива – ту самую картину.

От внимания Георгия не ускользнул тот факт, что Алексей, достаточно чётко излагавший факты, был как-то уж слишком расплывчат в описании временных промежутков и дат. Он попробовал было уточнить этот момент и неожиданно столкнулся с трудностями. Алексей принялся отводить глаза и напустил такого туману, что стало окончательно ясно – говорить на эту тему он больше не хочет. Гоша отметил это про себя, но решил пока что больше не давить, оставив этот момент на будущее.

Они суховато попрощались и Георгий отбыл восвояси – переваривать полученную информацию и строить дальнейшие планы.

На данный момент основной трудностью для Гоши было то, что Алексей наотрез отказался просить Карину о встрече или оказывать ему протекцию для того, чтобы проникнуть в офис – лишний раз ворошить эту историю и наталкивать начальство на ненужные размышления он, похоже, не хотел. И аргументы о том, что в данном случае есть смысл рискнуть и наплевать на условности никакого успеха, к сожалению, не имели. Алексей так рьяно защищал свою репутацию, что у Гоши возникли вполне резонные предположения, что его жена имеет своих информаторов в офисе последнего.

К плюсам можно было отнести лишь фамилию Карины и даже дату её рождения – Георгий немного удивился, что Алексей её помнит, однако он был рад и этому. Телефона, адреса электронной почты и прочих мессенджеров у Алексея не было или он по какой-то причине решил их скрыть.

Добравшись до компьютера и загрузив отдельную учётную запись, созданную как раз для этих целей, он снова приступил к поискам. Набор социальных сетей, содержащих аккаунты как модных молодых людей и загадочно улыбающихся девушек, так и взрослых людей вида «мамина старая подруга» или «папин вероятный сослуживец» на этот раз не понадобился. Как и некоторые малоизвестные особенности отдельных сайтов.

Карина имела профиль на свои фамилию и имя, а, зная её дату рождения, убедиться в его подлинности не составило никакого труда. Гоша провёл некоторое время, напряжённо глядя в монитор, но никаких странностей у девушки не обнаружил, как, впрочем, и связей с той стороной или даже Алексеем. Однако, в записях обнаружился номер телефона, который путём нехитрых манипуляций со всеми известными Гоше мессенджерами удалось определить как точно принадлежащий девушке.

Подобно кропотливому собирателю паззла Гоша получал крохи информации то тут, то там и в конце концов добыча, кроме фамилии, имени, отчества и даты рождения, составила уже упоминавшийся телефонный номер, два адреса электронной почты, четыре вариации одного и того же никнейма и длинный список ссылок на социальные сети и мессенджеры. Самое удивительное, что, как это зачастую и бывает, вся информация была получена исключительно из открытых источников, то есть, выложена в сеть самой Кариной добровольно и сознательно, правда, в разных местах и в очень различные периоды времени. Как говорится, большинство людей со временем добровольно и с удовольствием сами о себе расскажут о себе такое, что только держись – умей только слушать и сопоставлять.

К сожалению, никаких намёков на ту сторону так и не нашлось, а, значит, не было и ответа на главный вопрос – где Карина взяла зловредную картину. Однако Гоша стал обладателем пары аккаунтов в мессенджерах, которые она, похоже, не слишком афишировала и второго, недавно деактивированного профиля в одной из социальных сетей.

Проведя те же нехитрые манипуляции в отношении Алексея, Гоша понял, что тот был в сети более скрытным и при этом вёл себя намного глупее, чем девушка. Найденный его второй, «теневой» профиль не был закрытым для просмотра и имел среди немногочисленных друзей удалённый профиль Карины. Что несколько расходилось с версией о случайном и разовом характере их связи, зато отлично объясняло некоторые странности в поведении Алексея. Вместо того, чтобы ощутить радость от находки, подтверждающей его предположения, Гоша поморщился. Ему не доставляли удовольствия расследования подобного рода не смотря на то, что в его практике они встречались достаточно регулярно и, в последнее время, всё чаще.

Однако полученной информации было вполне достаточно, чтобы составить о характере и привычках Карины определённое мнение и перейти к общению с ней «вживую». К тому же, девушка, к счастью, работала непосредственно с клиентами а значит, первоначальный доступ к ней получить было достаточно просто.

Офис компании, в которой, как и Алексей, работала Карина, располагался в самом престижном районе города – отреставрированной и «прилизанной» части исторического центра. Интерьер здания не портил впечатления от его расположения, всем видом показывая, что фирма старая и солидная – такой без опасения можно доверить немалые деньги. Гоша удовлетворённо покивал и принялся разыскивать зал, где работала Карина. Ему без особого труда и почти не привлекая к себе лишнего внимания удалось подстроить так, чтобы попасть к ней в порядке очереди. Он поудобнее устроился на стуле, подождав, пока в пределах слышимости не окажется лишних сотрудников и, напустив на себя устало-безразличный вид, внимательно посмотрел девушке в глаза. Убедившись, что нужный эффект достигнут и Карина несколько сбилась со стандартных алгоритмов работы, он отсутствующим тоном поинтересовался, она ли Безуглова Карина Леонидовна, что было совершенно излишним, так как на груди у неё висел стандартный бейдж с фамилией и именем. Не давая девушке опомниться, он мельком небрежно продемонстрировал ей удостоверение, сделав это максимально незаметно для окружающих и конфиденциальным тоном сообщил, что им нужно поговорить – пока только поговорить – по поводу дела, которое находится у него в разработке. Гоша позволил себе немного сочувствия и сказал, что вполне понимает, что Карине совершенно не хочется, чтобы об этом узнали коллеги или, не приведи Бог, начальство, поэтому согласен разговаривать не здесь и сейчас, а в обеденный перерыв в кафе в двух кварталах отсюда. Время он подобрал так, чтобы у Карины не оставалось слишком уж много времени на раздумья, из-за чего план мог подвергнуться опасности и не прогадал – девушка появилась в назначенном месте вовремя, напряжённая и готовая ко всему.

Гоша не стал снова демонстрировать своё совершенно легальное и не имеющее никакого отношения к правоохранительным органам удостоверение, справедливо опасаясь разоблачения. Вместо этого, едва девушка присела на краешек стула, он сразу перешёл в наступление:

– Я занимаюсь делом о хищении имущества и вы имеете к этому делу прямое отношение – Начал он. Девушка молчала, настороженно глядя на него своими огромными почти чёрными глазами.

– Среди прочего в списке похищенного значится некая картина, полученная Алексеем Александровичем Минским, согласно его показаниях… – он специально так и сказал, «согласно показаниях», искренне надеясь, что не переигрывает. Гоша покопался в блокноте – …согласно его показаниях Безугловой Кариной Леонидовной, четырнадцатого декабря прошлого года в офисе по адресу…

Он продолжал монотонно говорить в том же духе, искоса поглядывая на девушку и внимательно наблюдая за её реакцией. Он специально выбрал в качестве даты воскресенье и девушка, похоже: купилась на его нехитрую уловку. Она усмехнулась и сообщила:

– Врёт вам ваш Минский. Это было никак не четырнадцатого, а двенадцатого, точно вам говорю. У меня отличная память на даты.

Гоша многозначительно хмыкнул и для правдоподобности написал в блокноте «12 декабря. Минский. 14 декабря!» и дважды подчеркнул написанное.

– Это мы выясним – сказал он – Значит, вы подарили ему эту картину…

– Не совсем так. – Вставила девушка – Картину ему подарил коллектив, действительно, по случаю его повышения –Тут она чему-то многозначительно усмехнулась – Я её только купила, на общие деньги.

– Скажите, Георгий – она посмотрела ему прямо в глаза, сделав движение, как будто хотела накрыть его руку своей, но в последний момент передумала. Гоша почувствовал, что поддаётся её очарованию и позволил себе некое подобие неуверенной улыбки но тут же нахмурился, словно прогоняя наваждение. Ободренная полученным откликом, девушка продолжила – Вы верите в Бога?

– Нет, я атеист – суховато ответил парень – В нашей работе, знаете, становишься материалистом волей-неволей – Гоша понятия не имел, каких взглядов придерживаются современные стражи порядка. Скорее всего – весьма разнообразных, как и большинство людей. Однако сейчас это не имело ровным счётом никакого значения. – А что, простите?

– Извините, не знаю, что это я – смущенно опустила взгляд Карина – Обычно я к незнакомым мужчинам с личными вопросами не пристаю.

Гоша отметил, что не смотря на то, что её уловки были большей частью вполне очевидными, тем не менее, они отчасти достигали своей цели. Карина вызывала интерес и оставалось только надеяться, что он сможет извлечь из этого пользы больше, чем она.

– Это имеет какое-то отношение к делу? – спросил Гоша, стараясь не выбиваться из выбранной роли.

– Даже не знаю. Наверное. Не знаю.

– Почему?

– Ну, понимаете, я не собиралась покупать эту картину. Мы вообще хотели другое подарить.

– Что же?

– Не помню точно, кажется, ручку. Или зажигалку.

Гоша подумал о дорогой бензиновой зажигалке, которую он видел у Алексея, когда встречался с ним в последний раз и, словно невзначай, опустил глаза на часы.

– И отчего же вы купили именно её?

– Не могу сказать – похоже, сейчас девушка говорила вполне искренне – По наитию. Я потому и спросила, верите ли вы… Вы не поймёте, наверное. Как будто подтолкнуло что-то. Судьба, наверное. Вы и в судьбу не верите? – Она снова обожгла Гошу глазами.

– Не верю. Совсем.

– Я так и думала.

– Мне нужен адрес места, где вы её приобрели

– Не помню точно. Кажется, где-то в торговом центре… – протянула девушка.

– Вы уверены? Хотел бы напомнить вам, что в нашей стране за дачу ложных показаний предусмотрена ответственность – Гоша сказал это тоном, исключающим игривость и Карина посмотрела на него недовольно и даже зло.

– Попробую вспомнить – сухо обронила она.

С минуту она раздумывала и, придя к какому-то решению, усмехнулась и произнесла:

– Записывайте.

Она продиктовала адрес и Гоша записал его, поглядывая на свои, несколько необычного вида наручные часы. Секундная стрелка, вынесенная на отдельный маленький циферблат, не двигалась с места и он удовлетворённо хмыкнул.

Больше ничего полезного из Карины выудить сегодня не удалось и, учитывая, что её обеденный перерыв подходил к концу, Гоша счёл за лучшее попрощаться.

Адрес оказался не из простых: Гоша бродил кривыми улочками и дворами битый час, путаясь в обозначениях, будто бы специально созданных так, чтобы случайный человек не доискался – поблуждал бы, да и бросил с руганью. Однако сдаваться парень не собирался и вскоре, правда, с помощью местных пенсионерок, которые, как известно, при правильном подходе есть лучший источник информации, нашёл нужное строение. И это в центре-то, где казалось бы, каждая улица, каждый переулок были отполированы ногами интересующихся стариной местных жителей и нечастых туристов, а дома пестрели табличками «Историческое наследие. Охраняется государством» или «Здесь жил и работал…».

Как он и ожидал, магазин принадлежал существу с той стороны – это выяснилось даже до того, как Гоша добрался до его входа. При его появлении двери будто сами собой распахнулась и пред Георгием предстал, очевидно, хозяин магазина собственной персоной. Им оказалось похожее на человека существо с желтоватой кожей, непропорционально большим, почти безгубым ртом, тут же растянувшимся в неестественной улыбке.

– Какие люди! – радостно воскликнул продавец, шагая Гоше навстречу и прикрывая за собой дверь – Я как раз собирался на обед, не возражаете? – он несколько фамильярным старомодным жестом взял Гошу под руку и кивком указал находящееся на другой стороны улицы кафе, выглядящее старым и уютным, под стать окружающим домам. – Вы, я так думаю, поговорить хотите, Георгий – существо выглядело крайне довольным своей проницательностью и осведомлённостью.

– Знакомы? – хмуро спросил Гоша, не слишком довольный переходом инициативы в руки собеседника. Он сделал шаг в сторону, чтобы увеличить дистанцию и избежать его не в меру навязчивых жестов.

– Кто же вас не знает, как же – еще шире ухмыльнулся хозяин магазина, и Гоша принялся прикидывать, которая из опрошенных им в процессе поиска дороги бабулек сотрудничает с потусторонними силами. Впрочем, кроме Георгия, о причастности его собеседника к той стороне могла не знать не только словоохотливая старушка, но даже его клиенты. Как и Карина. Что и предстояло, в том числе, выяснить. «И что ты сделаешь, если она всё знала?» – подумал про себя Гоша. Наказание провинившихся людей в его компетенцию не входило – с уголовным кодексом Гоша предпочитал исключительно дружить и функции человеческого правосудия не себя не брал никогда. Ну, почти никогда.

– Справки, значит, наводили? – спросил он, усевшись на тяжёлый деревянный стул.

– А как же. Сразу, как Карина позвонила. Да и вообще, в наших кругах о вас прекрасно известно – добавило существо, скорчив многозначительную гримасу.

– Ну ты в курсе, я думаю, что эта картина с хозяевами делает? – перешёл на хамский тон Гоша, решив, что особо церемониться смысла нет – Ты знаешь, раз такой умный, что я убийц не люблю? И тех, кто убивает людей – особенно?

– Ну-ну – поднял руки над столом продавец – не нужно горячиться. Ваш тон не принесёт пользы ни вам, ни мне!

Он замолчал, пока официант точными движениями сервировал столик.

«Интересно, каким видят люди эту тварь?» – с неприязнью думал про себя Гоша – «Респектабельным господином? Или просто неприметным мужчиной средних лет? Второе вероятнее, пожалуй». Практически всех живущих объединяло нежелание привлекать к себе излишнего внимания, то ли осмысленное, оставшееся со времён, когда это было крайне опасно, то ли являющееся частью сил, скрывающих истинное положение дел. Или это как раз человеческая природа заставляет нас «закрывать глаза» на существование огромного мира под самым нашим носом? Этим вопросом Гоша задавался не раз, да и все его знакомые, так или иначе замешанные в контактах с той стороной, решали эту загадку каждый по-своему. Но точного ответа дать не мог никто.

– И какого хрена у офисного планктона вдруг оказывается артефакт, способный убивать, расскажи-ка мне, любезный друг – продолжил он свою агрессивную линию, когда официант отошёл на достаточное расстояние.

– Вы знаете, если бы я такими вещами занимался, я бы не проработал так долго, подумайте сами! – оставил свой шутливый тон хозяин магазина. – Это была всего лишь обычная вещь, с увеличенной чувствительностью к накоплению эмоций. С ощутимо увеличенной, да. Как бы, своего рода губка, ни больше, ни меньше.

– Ты мне давай лапшу-то на уши не вешай, дорогой – сказал Гоша, но, скосив глаза на часы, посмотрел на него с некоторым удивлениям.

– И в мыслях не было! – серьёзно продолжил продавец. И приборчик ваш, видать, это подтверждает – хитро прищурился он – Солидная вещь. Я такие делать, к сожалению, не умею. – и он продолжил серьёзным тоном – А мне, согласитесь, жить на что-то нужно. Место для магазина у меня нынче не очень подходящее, а покидать его, как вы наверное догадались, я могу лишь очень ненадолго.

«Ничего себе!» – ошарашено подумал Гоша «А ведь это домовой. Ишь, как разожрался. Сколько ж ему лет, интересно? Не меньше нескольких сотен, должно быть». Подобная весьма неожиданная откровенность делала собеседнику честь, так как открывала Гоше его слабую сторону. Духи, привязанные к жилищу или другому помещению, часто называемые домовыми, были весьма уязвимы именно в силу своей привязанности: любое повреждение жилища причиняло им серьёзные страдания, а разрушение здания, насколько Гоша знал, почти всегда приводило к смерти существа. Впрочем, было у такого признания, пожалуй, и «второе дно»: домовые слыли существами не злыми, хоть зачастую и склочными, даже зловредными, но убийствами не промышляли, страхом и болью не питались. Правда, с домовыми, живущими в магазинах, Георгию сталкиваться не пока что приходилось, а этот, похоже, дожился аж до того, что получил магазин в собственное владение… Но почему бы и нет, в конце-то концов.

Домовой, меж тем, похоже, решил развить успех:

– Созданием таких диковинок славилась ещё моя бабка – Гоша сильно сомневался в способности духов такого типа к размножению традиционным для людей способом, но решил списать это на особенности разговорной речи и умения существа формулировать свои мысли на русском: человеческими языками владели лишь немногие из них и далеко не всегда хорошо – сказывалась огромная разница в способах мышления и логике.

Хозяин магазина, между тем, полез в карман. Гоша насторожился и приготовился к решительным действиям, но собеседник и не думал на него нападать. Изрядно покопавшись, как будто в немаленькой кладовке, что, возможно, и было правдой, домовой извлёк на свет божий старомодный серебряный кулончик.

– Вот, полюбуйтесь.

Гоша осторожно потрогал украшение вилкой, чем вызвал снисходительную улыбку домового, которую тот и не подумал скрывать. По ощущениям выходило, что дух говорил правду – от кулона исходило ощущение тихой грусти и тёплой нежности. Никакой враждебности ни сам Гоша, ни имеющееся у него при себе оборудование не уловили.

Осторожно взяв предмет в руки, Гоша открыл его и обнаружил потемневшую от времени фотографию, изображавшую стоящую в полный рост даму в старомодном платье и сидящего на стуле мальчика в смешных штанишках.

– Это, разумеется, не я – сухо проговорил домовой – и эмоции, разумеется, тоже предназначались не мне, а ребёнку. Но работа моя.

Гоша положил кулон на стол.

– Не волнуйтесь, ваша неприязнь на него не повлияет. Я сам его запечатал много лет назад.

– Кто эти люди? – спросил Гоша, проигнорировав упрёк.

– Хозяева магазина. Я работал у них приказчиком.

Гоша посмотрел на собеседника с подозрением. Сколько же ему было лет тогда, раз он уже мог поддерживать контакт с людьми целый день? Силы домового были просто поразительны.

– Я был не прав, продав картину этой женщине, Карине, признаю. Но место у меня, повторюсь, теперь не самое оживлённое, сами видите. А поддерживать здание в хорошем состоянии мне необходимо, понимаете сами – он развёл руки.

– И что, обычная девушка смогла напитать такой артефакт силой настолько, что он натворил… То, что натворил? – с сомнением покачал головой Георгий.

– О, вы не представляете, на что способна влюблённая женщина – покачал головой домовой – особенно отвергнутая.

– Я предлагаю вот что: принесите артефакт мне, я его разряжу и отдам вам в качестве компенсации – он протянул свою жёлтую, словно бы обтянутую пергаментом конечность через стол, почти коснувшись Гошиной руки. Парень поспешно отдёрнул руку и поморщился, а продавец, видя его реакцию, поспешно добавил – А не хотите – и не нужно. Уничтожьте картину. Сожгите, например. А то и принесли бы. Жалко, хорошая вещь получилась.

– Я подумаю – Гоша хлопнул ладонью по столу и поднялся, не попрощавшись и не оплатив свой кофе, к которому, правда, и не притронулся. Ничего, заплатит. Приказчик, понимаешь.

Что ж, план действий был вполне очевиден.

Как назло, едва Гоша вышел во двор, принялся накрапывать мелкий моросящий дождик. Торопливо собрав вокруг немного сыроватый, прошлогодний ещё хворост, он добавил несколько не пойми откуда взявшихся обломков ящика, подсунул прихваченную ещё из дома газету и неспортивно полил сооружение бензином для зажигалок, обнаруженном в кладовой.

Спички, конечно же, отказались загораться с первого раза и тут уже пришлось повозиться. Вода блестела на рубероиде, покрывавшем проложенные почему-то над землёй трубы, несколько клочков стекловаты сиротливо подёргивались на ветру. Полянка, на которой второпях остановил свой выбор парень, была явно обжита местным людом – вокруг неё в землю были плотно втоптаны окурки, бутылки и прочий мусор, проглядывающие из под снега, в кустах виднелся просевший от времени и дождей пыльный диван.

Костер, меж тем, хоть и неохотно, но разгорался и вскоре Гоша с отвращением бросил в него злосчастную картину, прямо не снимая пакета. Артефакт, принесший проблем, был без возражений отдан Ольгой Сергеевной, как Гоше показалось, даже втихую перекрестившей парня, когда он повернулся спиной.

Огонь принялся слизывать целлофан с картины и Гоша инстинктивно напрягся. Впрочем, даже когда краска на полотне стала обугливаться, и пламя вплотную принялось за раму, ничего особенного не произошло. Никакого потустороннего воя, синих искр, серного дыма и тому подобных спецэффектов, которых можно было ожидать от предмета такой силы, не последовало.

И только когда рама с треском развалилась на куски, и в небо поднялся небольшой рой искр, Гоша почувствовал странное облегчение. Похоже, картина перестала действовать, а напряжение, тоска и грусть, которые он, даже не замечая, чувствовал всё это время, отступили.

Подождав для верности, пока все угольки рассыплются на мелкие кусочки, для чего пришлось подбрасывать топливо в огонь ещё дважды, Гоша залил костёр водой из взятой у хозяйки большой пластиковой бутыли.

Вонь, поднявшаяся вместе с седым дымом, сделала бы, наверное, честь выделениям любого скунса, но задумываться над тем, был ли тому причиной сожженный мусор или негативная энергия, накопленная артефактом, Гоша не стал. Сгорела – и ладно.

Он отряхнул штаны и пошёл докладывать о завершении операции ожидающей его в квартире Ольге Сергеевне.

Гоша стоял в назначенном месте и немного нервничал. Это было довольно странно, учитывая то, что времена, когда он был подростком и действительно не знал, придёт ли девушка на свидание или просто посмеётся над ним, передумав, давно прошли. Он исподтишка наблюдал за другими людьми, пытаясь угадать, кто просто ожидает друзей, а кого сегодня ждёт встреча романтического характера. Удобно расположенный пятачок под городскими часами был данным давно облюбован жителями центра города для встреч. Необходимость в этих часах давным-давно отпала – они сначала появились в карманах горожан, потом перекочевали им на руку, а затем снова вернулись в карман, но уже внутри мобильных телефонов. Да и сами эти городские часы несколько раз сменялись – меняли в угоду времени то форму, то устройство, становясь электронными или обзаводясь новыми функциями, вроде демонстрации даты или температуры, в силу каких-то неведомых причин почти всегда ошибочному. Однако, не смотря на обилие в городе других часов на зданиях или даже просто на столбах, основное назначение этих часов оставалось неизменным – они были ориентиром, местом встреч, а может быть и сердцем города, не парадно-праздничным, вроде достопримечательностей для туристов и памятников, сменявшихся один за другим в угоду времени, а настоящим, для своих. А, может быть, так просто казалось Гоше, зябнущему на сыром ветру, пришедшему на смену царившим ещё буквально вчера уверенно крепким морозам. Впрочем, слишком уж долго мучатся ему не пришлось. Он ощутил на своей руке нежное прикосновение и по коже его пробежала колючая волна. Лене каким-то образом удалось подойти к нему незамеченной. Замечтался ли Гоша или она обладала какими-то особыми, оставшимися от далёких предков навыками скрытного перемещения – так и осталось неизвестным.

– Привет! – Лена лукаво улыбнулась – Не ждал?

Гоша почувствовал, что слишком уж долго смотрит ей в глаза и смущённо отвел взгляд. В ответ девушка беззаботно рассмеялась, словно бы отрицая окружающую их серую промозглую действительность конца зимы и та, казалось, испугавшись, отодвинулась, отступила в стороны.

Они пошли по проспекту и волосы Лены изредка касались Гошиной кожи, слегка её щекоча. Кажется, он что-то говорил и девушка отвечала ему. Он прекрасно понимал, что именно говорит и, вроде бы, даже был вполне в ударе, но присутствие Лены ударяло в голову, словно какое-то сказочное шампанское и уже через минуту в памяти не оставалось ничего, кроме яркого эмоционального фейерверка.

Они замёрзли и зашли погреться в какой-то магазинчик, не обращая внимания не только на поспешившего к ним продавца-консультанта в форменной жилетке, но даже на товар, тщательно разложенный и расставленный в подсвеченных витринах. Кажется, это были мобильные телефоны, а, впрочем, может быть и ювелирные украшения, не важно. Они болтали, часто смеялись и смотрели только друг на друга, делая вид, что друг на друга не смотрят. Впрочем, краем глаза Гоша замечал, что они сейчас являлись центром внимания всего торгового зала, а может быть, даже мира и втайне гордился этим. Кажется, продавцы не достаточно обращали внимания на настоящих покупателей а те смотрели на товар рассеянно, не понимая, зачем зашли сюда. Правда, вполне может быть, что это только казалось Гоше. Потом они вышли, оставив за собой почти физически ощутимый шлейф эмоций, оставляющий у присутствовавших ощущение легкой зависти и щемящей грусти по несбыточному. Впрочем, после того, как они ушли, жизнь довольно быстро восстановила обычный спокойный уклад, упругой пружиной вернувшись в привычное русло.

А Лена с Гошей пошли дальше, то заходя в кафе выпить чаю, то останавливаясь у витрин, то замысловато петляя по улочкам и переулкам, то возвращаясь на проспекты и незаметно преодолевая довольно значительные расстояния. Время продолжало свой неостановимый бег, но они не замечали этого.

Смеясь очередной глупости, которую сказал Гоша, Лена в продолжение своего жеста коснулась его щеки и он словно от неожиданности застыл на месте, как вкопанный. Он взял лицо девушки в свои руки, поразившись, до чего она, оказывается, замёрзла. Гоша и сам замёрз, но сам не ощущал этого. Руки его были горячими, даже слишком и Лена почувствовала, как кровь приливает к её щекам. Гоша ощутил, как кожа Лены согревается и одновременно подумал, насколько она нежна и беззащитна. Его руки казались в сравнении с ней очень грубыми и шершавыми и ему было страшно пошевелить ими, чтобы не повредить драгоценность, которую он держал. Гоша осторожно наклонился и поцеловал мягкие губы и когда девушка ответила на поцелуй, почувствовал, как кровь ударила ему в голову сильнее, чем терпкое красное вино. Сколько они простояли подобным образом прямо посреди улицы неизвестно, прохожие обходили их кто добродушно усмехаясь, а кто и глядя с неодобрением.

Дальнейшие события и вовсе проходили для Гоши как в тумане, одновременно, проносясь вихрем и растягивая каждую секунду в тягучую бесконечность. Как они оказались у Лены дома ни он, ни девушка не помнили, Гоша лишился обуви и куртки, а Лена – сначала верхней одежды, а потом и кофточки. Он целовал её плечо, ключицу, шею, до одури вдыхая сводящий с ума запах, а её нежные пальчики ерошили волосы у него на затылке и гладили шею.

Прекрасный момент был безжалостно оборван доносящимися из прихожей звуками.

– Мама вернулась – сказала Лена хихикнула и залилась краской.

Они, словно застигнутые врасплох подростки, принялись судорожно приводить в порядок одежду и причёски, однако, несмотря на это, когда они через какое-то время показались на кухне, где мама как ни в чём не бывало раскладывала покупки, внешний вид выдавал их с головой. Раскрасневшиеся и до крайней степени смущённые, они пили чай с конфетами в обществе мамы, то и дело бросая друг на друга заговорщицкие взгляды, а мама делала вид, что не замечает этого.

Взглянув на часы, Гоша поражённо обнаружил, что уже далеко за полночь. Он извинился, скомкано раскланялся и вышел в прихожую одеваться. Там его застала Лена и, поскольку её мама тактично осталась на кухне, прощание затянулось ещё на добрых двадцать минут.

Гоша брёл тёмными улицами, ощущая на своей коже приятный холод свежего ветра. Он забыл надеть шапку. Он снова чувствовал себя влюблённым подростком, бредущем домой по контрастному чёрно-белому миру ночного города, не чувствуя тела и не глядя под ноги. Луна, отражающаяся в лужах, то и дело разбивалась на сотни осколков, когда он, наступал в лужи, сам того не замечая.

Утром, в очередной раз проведя поиск Жени в социальных сетях и прочих интернет-пространствах, а также проштудировав криминальные новости, что он и без того делал ежедневно, Георгий со вздохом взялся за телефон. Словно почувствовав его намерение, аппарат тут же разразился тревожным гудением.

Через 15 минут, уже по дороге в больницу, Гоша лихорадочно пытался сообразить, что именно он упустил. То, что дело, которое он считал практически законченным, продолжилось совершенно отвратительным образом, сомнений уже не вызывало: звонок был от Ольги Сергеевны. Они с мужем находились в больнице, правда, пострадавшими на этот раз оказались не члены семьи Минских. И снова здесь пахло той стороной.