Текст книги "Создать совершенство. Через тернии к звездам: как рождаются виртуозы"

Когда я водила своего ребенка в класс солистов, учитель вел себя одинаково со всем ученикам, по крайней мере, мне так казалось. Затем в той же школе я брала интервью в качестве социолога. Большинство учителей (за двумя исключениями) заявили, что внутренняя иерархия существует лишь в воображении самих родителей. Те двое, что имели другое мнение, сказали: упразднить рейтинговую систему невозможно. Она существует, хотя не должна существовать. Во-первых, наличие рейтинга предполагает, что в классе учатся слабые ученики. Но ведь это класс солистов, в который отбирают лучших из лучших! Во-вторых, существует педагогика инструментального обучения,[101]101
  О развитии музыкальных способностей и инструментальной практике см., например, работы Вронского (Wronski,1979).


[Закрыть] согласно которой категоризация учеников в классе солистов противоречит идее развития каждого из них как уникального индивидуума.

Причины, почему иерархии не должно быть, названы, но она, повторю, есть, и учителя предпочитают не распространяться о своих любимчиках.

Индикаторами неравного отношения являются продолжительность урока и количество уроков в неделю. Учителя продлевают для «любимчиков» время занятий, признавая, таким образом, их особое положение в классе. Обратный пример. Для тех учеников, которых они считают слабыми, некоторые учителя сокращают время занятий. «Он слаб, поэтому нужно сократить его урок, чтобы освободить время на других», – честно признался мне один из них. «Меня беспокоит в учебе Грегори то, что он ездит на занятия только два раза в месяц. Если ты не можешь хорошо играть, урок может длиться только пять минут, и все!» – сказала мама «нерейтингового» ученика. Сами ученики замечают различное отношение. Знакомый мне преподаватель сказал: «Я перестал продлевать уроки, потому что понял, что они потом придумывают разные небылицы: «Ты лучше меня, потому что твой урок длится на тридцать минут дольше моего». Или: «Как твой урок?» – «Кажется, дела налаживаются – стал длиннее на пятнадцать минут!» Теперь с этим покончено. У каждого по одному часу, и точка!»

Предпочтение какому-либо ученику может быть выражено и менее явно, например через распределение произведений. Некоторые ученики получают сложное в исполнении для своего возраста произведение, другие – более легкое. Профессиональные скрипачи и их окружение могут с легкостью распознать «любимчиков», например, по частоте выступлений, участию в престижных музыкальных мероприятиях, заметкам в СМИ. Скажем, один учащийся класса солистов готовится к международному конкурсу, а другой, того же возраста, – в менее престижном национальном конкурсе. В неофициальных беседах ученики говорили мне, что их преподаватель только избранных учит у себя дома, а другие обходятся уроками в классе.

Однако не все так грустно. «Середнячок» может подняться и стать «звездой», а «звезда» может погаснуть.

Неопределенность суждений о качестве игры для учащихся является самой большой психологической проблемой. Она способствует развитию соперничества и поддержанию конкурентных отношений среди учащихся и других участников процесса, в первую очередь родителей.

Как следует из интервью, родителей можно отнести к категории, которая больше всех обеспокоена иерархией внутри класса солистов. Но точка зрения зависит от статуса ребенка. Родители «звезд» менее обеспокоены выборочным отношением учителя. Они считают своего ребенка очень талантливым и, как следствие, не видят ничего противоестественного в том, что учитель уделяет ему больше времени, а про других родителей говорят, что они «завидуют». Мама шестнадцатилетней ученицы сказала: «Мари не сильно выделяется в классе скрипки, но училась она всегда лучше всех, всегда была более зрелой, всегда исполняла свою программу со всей серьезностью и организованностью. Она достойна внимания».

Родители, чьи дети не попали в число «любимчиков», часто выражают недовольство, считая «нечестным», что учитель уделяет больше внимания другим. Но, повторяю, все может измениться. Мама некогда лучшей ученицы в классе говорит: «У нас все было хорошо, до тех пор пока не пришла Лаура. Теперь она «звезда»… Дополнительные уроки, концерты, престижные проекты – всё крутится вокруг нее». Обиды перерастают в конфликты между родителями и учителями, иногда между родителями и учениками. Мне довелось наблюдать, как из-за таких конфликтов проваливаются проекты. Вот пример. На собрании родителей класса было предложено в счет оплаты посещения мастер-класса и поездки на конкурс продавать диски с записью сольного исполнения произведений каждым из учеников. Все родители поддержали эту идею, но учитель заявил, что записать можно только отличников. В результате родители детей, которые не входили в число отличников, не стали поддерживать проект.

Надо отметить, что дети к иерархии относятся легче. Для них не секрет, что учителя классифицируют их по категориям «одаренных» и «неодаренных». В какой-то мере это подстегивает амбиции и желание доказать, что ты можешь. Те, кого учителя выделяют среди прочих, могут сказать: «Видишь, как ты играешь? Ты пришел на конкурс ни с чем». Но говорится это, как правило, не на пустом месте. Со временем все ученики усваивают определенные правила поведения, «внутрикорпоративный» этикет и искренне желают удачи конкурсантам или тем, кто готовится к выступлению перед зрителями. Подростки, не первый год обучающиеся в классе, привыкают к неравному отношению учителей, и создается впечатление, что они воспринимают это как нормальное явление. Те, кто не находится на вершине иерархии, надеются улучшить свою игру. С другой стороны, «звезды» склонны видеть иерархию стабильной и необратимой. Важный вывод заключается в том, что внутренняя иерархия готовит учеников к жизни в высококонкурентном мире солистов.

Конкурсы

Участие в конкурсах – прерогатива учеников класса солистов. Конкурсы играют разную роль на различных этапах обучения. По возрасту их можно разделить на конкурсы юниоров и конкурсы для солистов, начинающих взрослую карьеру.[102]102
  Согласно Guide de concours (1999/2000. Р. 21), «среди конкурсов, проводимых в Европе, выделяются специально предназначенные для очень юных музыкантов». Организацией большинства конкурсов занимается Европейский союз музыкальных конкурсов для молодежи (European Union of Music Competitions for Youth, EMCY).


[Закрыть] Как правило, строгое возрастное ограничение для участия в конкурсе для взрослых отсутствует. Если тринадцатилетний скрипач хорошо исполняет репертуар, он вполне может участвовать в конкурсе взрослых виртуозов.

Премии, присуждаемые за победу в конкурсах, варьируются от нескольких сот до нескольких тысяч евро. За первое место на Международном конкурсе скрипачей имени Генрика Венявского, проводимом в Польше, в 2001 году победитель получил 20 тысяч евро, на конкурсе Тибо во Франции в 2002 году – 30 500 евро. Премия за первое место в конкурсе Индианаполиса 2002 года составила 30 тысяч долларов. Победители обычно выступают в концертах (одном или нескольких), за участие в которых также выплачивается вознаграждение. Скрипачи могут собрать несколько наград (например, за лучшее исполнение произведений Баха, как лучшая скрипка России, за лучшее исполнение «Каприза» Паганини).

Конкурсы юниоров, конечно же, не предусматривают таких высоких ставок.

Конкурсные процедуры одинаковы для взрослых и юниоров. К заявлениям прилагаются резюме и рекомендательные письма, аудио– и видеозаписи, список выбранных произведений и подтверждение оплаты сбора (обычно от 25 до 100–150 евро).

В течение нескольких дней проводится отбор для участия в конкурсе, организованный в три или четыре этапа. Исполнители играют строго определенные произведения, но некоторые можно выбрать из списка. Иногда произведения пишутся специально для конкурса (список произведений объявляется примерно за год до проведения конкурса, чтобы дать время на подготовку).

Технический уровень произведений, исполняемых на конкурсе, высок и требует интенсивной практики в течение нескольких месяцев и даже лет. Например, двадцатичетырехлетний скрипач, трижды занимавший вторые места в больших конкурсах для взрослых, представлял одну и ту же программу в течение семи лет.

Отборы часто открыты для публики. Участники считают, что конкурсные выступления намного более напряженные, чем концерты, потому что их оценивают другие скрипачи. Исполнитель должен соответствовать ожиданиям каждого члена жюри (что практически невозможно) в отношении техники, интерпретации и поведения на сцене.

В странах с централизованными системами бюджетного музыкального образования (как это было в Восточной Европе до 1990 года), для того чтобы принять участие в международных конкурсах, сначала нужно было победить на национальных конкурсах; во многом это подобно тому, как спортсмены высокого уровня проходят региональный и национальный отбор, чтобы выйти на мировой уровень. Пирамидальный процесс отбора приспосабливает игроков к высоким требованиям больших конкурсов.

Конкурсы юниоров дают возможность маленьким скрипачам и их родителям расширить свои знания о мире солистов и подготовиться к международным конкурсам среди взрослых.[103]103
  Хилари Фридман в 2013 году провела этнографическое исследование о конкурсах как части современной культуры в контексте воспитания детей. Речь идет не только о музыкальных конкурсах. Частью конкурсной системы в Канаде, например, является хоккей на льду (Poupart, 1999. Р. 163–179).


[Закрыть] Один из двух наиболее престижных конкурсов среди юниоров Европы проходит в Люблине, Польша, и называется «Маленький Венявский» в противовес старейшему конкурсу «большого» Венявского, который проводится с 1935 года. Иегуди Менухин предложил проводить конкурс среди юниоров в Фолкстоне; сейчас это конкурс его имени, и проводится он в разных городах Европы. Престижные конкурсы проводятся в Италии, Германии и других странах, за ними пристально следят СМИ.

Ученики приезжают на конкурс вместе со своими учителями или родителями или же с теми и другими одновременно. Срок пребывания зависит от самого конкурса. Если мероприятие не пафосное, от трех дней до двух недель, финалисты могут задержаться на более длительный срок.

Иногда профессионалы преуменьшают значение конкурсов для учащихся. Другие, напротив, считают, что участие в конкурсе позволяет сконцентрироваться и с новыми силами продолжать обучение. Когда преподаватель сочтет, что ученик достаточно готов, он начинает готовить его к конкурсу.

Следующие собранные мной материалы касаются типичного конкурса, который прошел в Германии в 1990 году и стал основой анализа некоторых аспектов подобных мероприятий.[104]104
  Здесь я раскрываю важные на первом уровне обучения аспекты.


[Закрыть]

Конкурс, учрежденный местной музыкальной школой при поддержке Министерства культуры, региональных ассоциаций, частных спонсоров и средств массовой информации, проводится раз в два года. Возраст участников варьируется примерно от восьми (строгих ограничений по минимальному возрасту нет) до двадцати четырех лет. Участники выбирают программу, адаптированную к их навыкам. В первую группу входят учащиеся до четырнадцати лет. Учащиеся от четырнадцати до восемнадцати лет составляют вторую группу, от восемнадцати и старше – третью группу. Конкурс проходит в три этапа. Прослушивание на первом этапе проводится в алфавитном порядке. Результаты объявляются после прослушивания всех участников. При каждом отборе выбывает около 50 % конкурсантов. На заключительном этапе в каждой группе остается шесть-десять выступающих.

Перед конкурсом скрипачи, их учителя и родители изучают программные буклеты, обмениваются информацией о конкурсантах, обсуждают возможные результаты и строят предположения о том, кто из кандидатов может понравиться жюри. Таким образом, пополняются знания о профессиональном мире солистов.

Прежде чем отправить ученика на конкурс, учителя взвешивают его возможности, решение тут всегда стратегическое. Но большое значение имеет состав жюри, как это следует из следующего высказывания известного преподавателя: «В этом году я не стал отправлять своих учеников в К. [город, в котором проходит конкурс], потому что его жюри настроено против меня».

Тот конкурс, что я взяла за образец, неофициально носил имя его устроителя, которое по этическим соображениям я не буду называть. Действительно, многие преподаватели рассказывали мне, что отказывались готовить учеников к этому конкурсу, потому что «все награды распределены еще до начала выступлений». Во время конкурса я заметила, что все финалисты были учениками членов жюри. Как мы увидим позже, субъективный характер судейства является самой обсуждаемой темой всего процесса обучения.[105]105
  По этой причине я не буду подробно обсуждать вопрос о конкурсах на каждом уровне обучения.


[Закрыть]

Выбор членов жюри зависит от устроителя конкурса. В большинстве случаев состав жюри меняется от одного конкурса к другому. В настоящее время практикуется два типа укомплектования состава: преподаватели, работающие или учившиеся в одной и той же консерватории (общая школа), либо преподаватели, принадлежащие противоположным школам.[106]106
  Для того чтобы дать определение понятию «школа» в этом контексте, я использую определение Флориана Знанецкого: «Сообщество, связанное личными отношениями между современными [артистами] и их последователями, привязанное к восприятию канона красоты и методу обучения» (Znaniecki,1937. Р. 510).


[Закрыть] На крупных международных конкурсах члены жюри не обязательно учителя – если конкурс действительно значим, приглашают музыкантов с мировым именем, композиторов и дирижеров. Неоднородность состава жюри гарантирует объективность, так как преподаватели, которые готовили сами конкурсантов, скорее всего, проголосуют за своих. Есть конкурсы, где правила запрещают членам жюри выдвигать своих учеников для участия в них. Или же преподаватель не может ставить оценку ученику, которого он готовил к конкурсу лично.[107]107
  По поводу этого запрета существует множество анекдотов. Например, такие: один член жюри спросил другого члена жюри, женщину около семидесяти лет, какие отношения связывают ее с двадцатидвухлетним конкурсантом, в пользу которого она высказалась. «Возможно, следующий вопрос будет о том, спала ли я с ним?» – сердито ответила она.


[Закрыть] Однако это относится к тем ученикам, которые в течение многих лет брали уроки у конкретного преподавателя, на мастер-классы это правило не распространяется. Поэтому конкурсанты стараются присутствовать на мастер-классе хотя бы одного члена жюри, где у них есть возможность показать себя. В случае описываемого конкурса устроитель организовал мастер-класс с председателем жюри непосредственно перед началом конкурса, чтобы ученики могли «лучше подготовиться к выступлению». Стоимость этого мастер-класса (уроки и проживание) была 300 долларов. Далеко не все конкурсанты могли оплатить такую сумму, но, как потом выяснилось, все финалисты конкурса участвовали в нем.

На конкурсе 1990 года, который мы взяли за пример, в составе жюри собрались скрипачи, хорошо знающие друг друга. Средний возраст – 55 лет, именно на этом конкурсе, в Германии, они встречались уже в семнадцатый раз, каждый из них входил также в жюри других конкурсов. Председатель жюри – Роман из Восточной Европы – преподавал в Высшей школе музыки в крупном городе в Германии. Из восьми членов жюри один был немцем, четверо других постоянно работали в Западной Германии. Остальные вели классы в консерваториях России, Польши и Румынии. Их статус в Германии и Восточной Европе был достаточно высок. Каждый из них так или иначе был связан с Романом. У самого старого члена жюри (77 лет) Роман когда-то учился, вместе с ним учился член жюри из Соединенных Штатов. Другой член жюри, шестидесятипятилетний преподаватель из Москвы, дружил с учителем Романа. Четверо других, являясь основными организаторами конкурсов в своих странах, часто приглашали Романа в качестве члена жюри. Выводы делайте сами.

Жюри отбирает скрипачей по критериям, которые редко обсуждаются в открытую.[108]108
  Относительность этих критериев я обсужу позже.


[Закрыть] Каждый член жюри выносит свою оценку по каждому выступлению. В отличие от соревнований атлетов,[109]109
  За исключением фигурного катания, гимнастики и т. д.


[Закрыть] в музыке, как и в других сферах искусства, оценка качества исполнения в значительной степени субъективна. Отсутствие объективной оценки ставит под вопрос обсуждение результатов. Для члена жюри, просматривающего около двадцати выступлений ежедневно, легче сосредоточиться на том ученике, с которым он работал даже недолгое время, например на мастер-классе.

Жюри отбирает скрипачей по критериям, которые редко обсуждаются в открытую.

Приведу фрагмент интервью с преподавателем, часто работающим на конкурсах: «Хуже всего конкурсанты выступят перед жюри. Это нормально. Они нервничают, только и всего. Но если бы мы услышали их игру на уроке… мы все в этот самый момент знаем, что они играют в тысячу раз лучше! А дальше… После парня, которого ты знаешь, приходит другой, незнакомый, и делает ошибку во время игры. Может быть, его ошибка намного незначительней той, которую сделал твой ученик, но ты говоришь себе: «Он играет плохо, его знания недостаточны».

Обсуждения результатов членами жюри ведутся в закрытом режиме и порой проходят очень бурно. По словам преподавателя, неоднократно входившего в состав жюри, «всегда остается возможность воздержаться». «Трое из членов жюри работают в связке. Они способны контролировать и повлиять на результаты конкурса. Не знаю ни одного конкурса, который не был бы сомнительным. Всегда можно поддержать или выкинуть кого-то уже до финала», – говорит он. Аккомпаниатор, разговаривающий с родителем конкурсанта в первый день отбора, выражает недовольство: «Все награды здесь уже распределены! Очень жаль, поскольку я аккомпанировал детям, которые играли просто отлично. Им было очень трудно, но, знаете, они не отчаивались. Главное – играть. Все знают, что к чему на этом конкурсе».

Конкурсы играют важную роль в формировании солиста, и победа на них, конечно же, важна. Несмотря на то что все знают о предвзятом судействе, победители конкурсов считаются «хорошими скрипачами», даже «лучшими» на рынке классической музыки, а те, кто не прошел в финал, – «плохими».[110]110
  Цели участников конкурса могут разниться.


[Закрыть]

В ответственность родителей входят моральная поддержка, организация распорядка дня, контроль за ежедневной практикой и помощь в поиске помещения для репетиций (конкурсантам редко предоставляется достаточно места для этого). Родители-новички осваивают свои роли, глядя на родителей-инсайдеров и родителей-музыкантов. Преподаватели также дают им инструкции, чтобы увеличить шансы ученика на победу.

Когда преподаватель отсутствует, родители самостоятельно договариваются с аккомпаниатором для проведения репетиций.[111]111
  Это платная услуга.


[Закрыть] Они следят за прослушиванием со списком в руках, чтобы ни один ученик не был пропущен. Разумеется, они следят за тем, чтобы ребенок вовремя питался и отдыхал. И наконец, родители организуют досуг: прогулки, поход в бассейн, настольный теннис или шахматы.

Во время конкурса надзор родителей строже, чем дома. Понятно, что все хотят победить, и, кстати, именно на конкурсах родители-новички окончательно убеждаются в том, что результаты могут зависеть от благосклонности членов жюри и связей преподавателя.

Марию, скрипачку двенадцати лет, родственники записали на мастер-класс к одному из членов жюри. Другой член жюри был другом ее отца, профессионального скрипача, а третий член жюри когда-то был учителем отца. В том, что Мария выйдет в финал, родители не сомневались. Помимо того что она исключительно хорошо играла на скрипке, помимо того что у нее был дорогой инструмент, она имела весомую поддержку. Девочка казалась расслабленной, прогуливаясь в парке вместе с родными (на конкурс приехала вся ее семья, включая брата и бабушку), весело смеялась, ела мороженое. Каждый вечер она занималась с одним из членов жюри. Родители Марии оплачивали репетиции с аккомпаниатором (конкурсные репетиции ограничиваются двадцатью минутами до начала испытания). Все это осуждалось другими родителями и некоторыми конкурсантами, которые считали, что тем самым нарушаются правила. Но случай Марии был отнюдь не единственным: другие родители также пытались обойти запрет на прямой контакт с членами жюри, приглашая их, к примеру, попить пива или поужинать с целью узнать шансы своего ребенка. «На конкурсах отношения – самое важное», – приходилось мне слышать не раз и не два.

Для сравнения: другая участница приехала из России одна, без родителей, которые не могли позволить себе оплатить транспортные расходы. Она проводила время с товарищем по классу. Никто из взрослых за ней не приглядывал и не поддерживал. За все время проведения конкурса она ни разу не репетировала в сопровождении аккомпаниатора. В финал она не прошла.

Мария, которой прочили первое место, вышла только на второе, но ее родители были довольны – они считали, что их усилия принесли результат.[112]112
  То, что я описала, характерно и для других конкурсов, где критерии отбора субъективны (конкурсы красоты, например, или танцевальные конкурсы).


[Закрыть]

Однако правила могут быть гласными и негласными. Нарушение одного из негласных правил привело к отрицательным последствиям для Насти. Эта девочка была финалисткой, играла она очень хорошо, но первое место отошло другой девочке, изменившей программу на последней минуте, что запрещено положением о проведении конкурса. Родители Насти указали на этот факт, но на него никто не отреагировал, тогда они обратились в суд и выиграли дело. Победа другой девочки была аннулирована, и за Настей признали первое место. Казалось, все хорошо, справедливость восторжествовала, но после этого случая Настю больше не принимали на конкурсах. Как сказал молодой скрипач, «она сгорела в гадюшнике солистов». Ее родители нарушили негласное правило подчиняться и соглашаться с мнением жюри, чье авторитетное мнение стоит над правилами конкурса.

Это распространенная практика: жюри позволяет себе нарушать правила, им же созданные. Большинство родителей узнают эти негласные правила после первого же участия в конкурсе. Впоследствии, даже разделяя убеждение, что конкурсный отбор зависит от факторов, не связанных с музыкальным исполнением, они продолжают отправлять своих детей на такого рода мероприятия. Почему? Потому что в среде солистов конкурсы дают уникальную возможность «построить карьеру».

Это распространенная практика: жюри позволяет себе нарушать правила, им же созданные.

В мире, где царит высокая конкуренция, победителей мало, а проигравших много. Важная задача родителей – помочь детям справиться с проигрышем (замечу, что самим родителям, убежденным в уникальности таланта своего ребенка, трудно принять проигрыш). Юные конкурсанты часто воспринимают решение жюри как катастрофу. Когда вывешивают списки промежуточных этапов, слышатся горькие всхлипы вперемешку с криками радости отобранных кандидатов. Многие родители, пытаясь успокоить своих детей, говорят: «Результаты были подтасованы, все это знают». Но другие проявляют строгость, приписывая провал плохой подготовке.

Однажды я шла по коридору во время отборочного тура и услышала, как за дверью кричит ребенок: «Я устал. Я вымотан». Чуть позже я познакомилась с мамой восьмилетней девочки из России; как выяснилось, они приехали с учителем. В последующие дни я увидела, что девочка занималась с раннего утра до позднего вечера, прерываясь только на обед. Малышка не прошла отбор, и мама упрекала ее в том, что она плохо работала, поэтому им придется вернуться в Россию.

Интересна реакция родителей финалистов. До вывешивания списков многие из них говорят, что конкурс нечестный, что личные отношения и связи искажают действительные результаты. Однако сразу после того, как становится известно, что их ребенок прошел заключительный отбор, они начинают утверждать, что конкурс проводится честно, что ребенок заслужил и что подобные мероприятие полезны для будущей карьеры.

С последним нельзя не согласиться. Несмотря на юный возраст конкурсантов, такого рода мероприятия открывают дверь в мир солистов или, по крайней мере, показывают, что там происходит. Все участники учатся на примере победителей. Учатся играть, учатся приспосабливаться (необходимый навык, особенно когда работаешь с разными учителями), порой устанавливают связи, способные поддержать в будущем.[113]113
  Из многочисленных примеров поддержки приведу один, имеющий решающее значение: прокат престижной скрипки. Большинство юниоров, участвующих в конкурсах, играют на скрипках, сделанных в ХХ веке. Считается, что это «умеренно хорошие» скрипки. На одном из конкурсов трое участников играли на «исключительных» скрипках, изготовленных в XVIII веке итальянским мастером (стоимость такой скрипки – около одного миллиона долларов). Счастливчиками были российский участник, который позаимствовал скрипку в Российской национальной коллекции; юноша из Германии, которого поддержал частный спонсор; но участнику из Италии, наверное, повезло больше всех – его скрипка принадлежала семье, что является редчайшим исключением.


[Закрыть]

Следующая история произошла во время конкурса, где все финалисты были учениками членов жюри.

После конкурса родители проигравшего участника спросили в кулуарах (по отдельности) двух членов жюри о причинах, по которым их ребенок не прошел. Оба ответили, что мальчик очень талантлив и карьера солиста у него в руках, но ему следовало бы сменить учителя. Оба намекнули, что были бы рады видеть юного музыканта в своем классе.[114]114
  Таким образом, члены жюри «приманивают» к себе учеников с высоким потенциалом.


[Закрыть]