Текст книги "Почему они убивали? Самые жестокие убийцы в истории"

Увы, и в нашей стране порой случалось нечто подобное. Что ни говори, а СССР был тоталитарным государством, где многое держалось на страхе, а любые протесты были запрещены и считались антисоветской деятельностью. В августе 1959 года в Темиртау строители металлургического комбината взбунтовались, протестуя против тяжелых бытовых условий и откровенной дискриминации. На стройку прибыли рабочие из Болгарии, которых поселили в комфортабельное общежитие, в то время как советские рабочие жили в палатках. Такая же разница была и в питании: кормили болгар первыми и лучшими продуктами.

Печально известен и Новочеркасский расстрел, когда в июне 1962 года в ответ на повышение цен в городе начались беспорядки, которые были жестоко подавлены.

Есть и другие примеры, но все эти случаи относятся к произволу властей или партийных деятелей, а не правоохранительных органов. А ведь с 1954 года в СССР под Нижним Тагилом даже существовала специальная колония для бывших сотрудников правоохранительных органов, преступивших закон! Называли ее «Красная утка», так как попадали туда чаще всего по доносам – «уткам».

В конце существования СССР, когда идеалы были уже утрачены, а моральные нормы размыты, участились случаи, когда милиционеры не просто «превышали полномочия», но, уверенные в своей безнаказанности, совершали самые настоящие преступления. Тогда даже возник термин «оборотни в погонах». Самым громким стало дело, известное как «Убийство на Ждановской».

27 декабря 1980 года возле речки Пехорки, недалеко от дороги, ведущей в аэропорт Быково, был обнаружен избитый, полураздетый и полузамерзший человек. Его ограбили, но одежда валялась рядом, видно было, что раздели его специально, чтобы ускорить смерть. Пострадавшего отправили в больницу, где спустя несколько дней он умер, не приходя в сознание.

Документов при нем не было, но в кармане нашлась записная книжка. Позвонив по одному из записанных там телефонов, работники милиции выяснили: жертвой стал сорокалетний заместитель начальника секретариата КГБ СССР майор Вячеслав Афанасьев. Поздним вечером майор возвращался домой с предновогодних посиделок на работе, где он немного выпил. В сумке у него был подаренная сослуживцами бутылка дорогого французского коньяка. Афанасьев недавно перенес пневмонию, поэтому даже небольшое количество алкоголя сильно на него подействовало, и майор задремал, пропустил свою станцию и доехал до конечной. В те годы та станция называлась «Ждановская»[24]24
   Ныне это метро «Выхино».


[Закрыть]. Постовой наряд 5-го отделения милиции задержал его. Милиционеры тоже отмечали наступление Нового года и к вечеру были уже порядочно пьяны. Решив отобрать импортную бутылку, они безжалостно избили задержанного, а когда он пригрозил им «так этого не оставить» – то решили и добить. В бессознательном состоянии они вывезли Афанасьева за город и выбросили в снег – умирать.

Расследовал это отвратительное происшествие очень опытный следователь Владимир Калиниченко, который не дал себя запугать и довел дело до конца. Убийство оказалось лишь одним из эпизодов в длинной цепочке нападений, грабежей, избиений, совершенных сотрудниками 5-го отдела милиции. Дело вместило в себя около сорока доказанных преступлений, причем людей избивали и убивали не за совершенные правонарушения, а именно с целью грабежа: чтобы отобрать деньги, алкоголь или дефицитные продукты. Фактически милиционеры вели себя как бандиты. «В 5-м отделении милиции годами процветало пьянство и получение побочных доходов в виде различных вещей, ценностей и денег, которые отбирались у задержанных. Тех, кто возмущался, – избивали. Иногда это даже заканчивалось смертью задержанного»[25]25
   Цитируется по: Дутов Андрей. Банда в погонах. Под грифом «Секретно» – Убийство на Ждановской.


[Закрыть], – признался во время следствия один из подсудимых.

Перед судом предстало восемь человек. Убийцы в погонах были приговорены судом к длительным срокам заключения, четверо – к расстрелу. Суд проходил в закрытом режиме, так как на высшем уровне было принято решение не омрачать образ милиционера в глазах советских граждан. Секретность не слишком помогла: слухов по Москве ходило немало.

Примеры жизнеописаний некоторых убийц в законе

Знатный род Малатеста, правивший в Римини с конца дученто (XIII век) до конца кватроченто (XV век), дал Италии немало кондотьеров. «Малатеста» в переводе означает «дурная голова».

Представители этого рода вполне оправдали свое имя, совершив немало убийств и злых дел. Именно с родом Малатеста связана история трагической любви Франчески да Римини, изменившей своему супругу Джованни Малатеста с его младшим братом и убитой вместе с любовником в 1285 году.

С тех пор правители из рода Малатеста часто убивали своих жен. Живший на сто пятьдесят лет позже Сиджизмондо Малатеста, правитель Римини, прозванный «волком Романьи», убил двух своих жен: Джиневру д’Эсте и Поликсену Сфорца. Возможно, что вторую жену унесла на тот свет болезнь, но отношения с родом Сфорца были испорчены, тем более что Поликсена за несколько лет до смерти бросила мужа и жила в монастыре, не в силах видеть его постоянных измен. Сиджизмондо открыто содержал в своем замке любовницу – Изотту дельи Атти, на которой немедленно женился после смерти Поликсены.

Даже в то время, когда яд и кинжал были обычными способами урегулирования семейных конфликтов, Сиджизмондо считался очень жестоким человеком. Признавая его таланты как правителя, историки обвиняют его в многочисленных преступлениях, убийствах, изнасилованиях, кровосмешении, ограблении церквей, предательстве, измене присяге и т. д. Сиджизмондо приписывают ужаснейшие поступки: покушение на изнасилование собственного сына Роберта, защищавшегося кинжалом; изнасилование своей же дочери, забеременевшей от него.

Папа Пий II обличал грехи Сиджизмондо: «Сигизмунд Малатеста был в такой степени невоздержан в разврате, что насиловал своих дочерей и своего зятя… В его глазах брак никогда не был священным. Он осквернял монахинь, насиловал евреек[26]26
   Половая связь с женщиной иной веры, некрещеной – особенно тяжкий грех для католика.


[Закрыть]. Что же касается мальчиков и молодых девушек, которые не хотели согласиться добровольно на его предложения, он или предавал их смерти, или мучил жестоким образом. Он сходился с некоторыми замужними женщинами, детей которых он раньше крестил[27]27
   По христианским обычаям подобная связь приравнивалась к инцесту.


[Закрыть], а их мужей убивал.

В жестокости Малатеста превзошел всех варваров. Своими окровавленными руками он совершал ужасные пытки над неповинными и виновниками. Он теснил бедных, отнимал у богатых их имущество, не щадил ни сирот, ни вдов. Словом, никто во время его правления не был уверен в своей безопасности…

Из двух жен, на которых он был женат до сближения с Изоттой, одну он заколол кинжалом, другую отравил. До этих двух жен у него еще была жена, с которой он развелся раньше, чем познал ее, завладев, впрочем, ее приданым».

Сиджизмондо пять раз отлучали от церкви и все пять раз снимали отлучения. Однажды в Риме на площади даже устроили символическое аутодафе, на котором сожгли соломенное пугало с его именем.

Но Малатеста придавал этому очень мало значения: он издевался над церковью и духовенством, совсем не верил в будущую жизнь и получал удовольствие, мучая священников. Он соорудил в Римини в языческом вкусе храм, якобы посвященный святому Франциску, но назвал его «Святилище божественной Изотты» в честь своей любовницы и украсил мифологическими изображениями.

При всем том Малатеста был большим любителем и знатоком наук и искусств: в его замке собирались ученые и вели свои диспуты.

Исследователям не известна точная дата появления на свет правителя, вошедшего в историю как образец поистине дьявольской жестокости. Считается, что он мог родиться в промежутке между 1429 и 1436 годами. Отцом его был Влад II, тоже носивший прозвище Дракул, то есть дракон, так как он был членом ордена дракона, созданного по аналогии с орденом св. Георгия. Члены ордена отличали друг друга с помощью медальонов и подвесок с изображением свернувшегося в кольцо дракона.

Детство мальчика прошло в маленьком трансильванском городе под названием Сигишоара. То были сложные времена: румыны и венгры непрестанно враждовали, а родина Дракулы находилась под властью турок.

Султан назначил отца Дракулы валашским правителем, но тот был обязан выплачивать ему дань. К тому же султан потребовал к себе в качестве заложников Влада Дракулу и его брата Раду. Трудно сказать, какой была его жизнь в Турции, но, по всей видимости, некоторые события дурно повлияли на характер будущего правителя Валахии.

Зимой 1446 года в Валахии произошел политический переворот. Венгры взяли власть и захватили Влада II и его младшего сына. Мужчину казнили, а мальчика похоронили живым.

С помощью турок Владу удалось вернуть себе трон. Свое правление он начал с поисков тех, кто был причастен к гибели его отца и брата. Главным противником Влада в борьбе за власть стал венгр Яков Хуньяди. Борьба их длилась несколько лет с переменным успехом. В тот раз Хуньяди выбил Влада из столицы, но ненадолго. Вернув себе трон, Дракула продолжил следствие.

Пиршество Дракулы. Гравюра XV века

По итогам этого расследования было казнено не менее десяти бояр. По легенде, Дракула пригласил их на пир по случаю Пасхи, на пиру приказал схватить и посадить на кол. Некоторые источники утверждают, что с учетом приближенных этих бояр общее число казненных составило от пятисот до 20 тысяч человек, но подтверждений этой цифре нет.

Правил Цепеш в течение шести лет. Утверждают, что за это время он казнил всевозможными зверскими способами более ста тысяч человек. Влада III не случайно называли «колосажателем», ведь это был его излюбленный метод казни. Современник той эпохи мог увидеть целые леса кольев, на которых люди умирали долгой и мучительной смертью.

Этим злодействам Дракулы есть много подтверждений. То было время междоусобиц, когда владетельные князья воевали друг с другом, и это давало выход чудовищной жестокости Дракулы.

Во время конфликта с городом Брашовом Дракула сжег или посадил на кол 300 ни в чем не повинных брашовских юношей, изучавших язык в Валахии. После финального сражения с брашовцами, которое Дракула выиграл, всех пленных он тоже приказал посадить на кол.

Также Дракула приказал посадить на кол и женщин-маркитанток, которые следовали за войском. Грудных младенцев при этом привязали к посаженным на кол матерям.

Воевал Дракула и с турками, отстаивая независимость своей родины, причем воевал успешно. В июне 1462 года, во главе всего семи тысяч воинов, Дракула заставил отступить вторгнувшуюся в княжество 100–120-тысячную османскую армию, перебив до 15 000 турок. Чтобы нагнать страха на турецких солдат, всех взятых в плен турок казнили сажанием на кол. Способ сработал: по легенде, когда турецкий султан издалека увидел тысячи трупов на длинных кольях, он и его армия пришли в ужас и сбежали. Зато самому Владу крайне нравилась гнетущая могильная атмосфера, а зрелище, которое обратило султана в бегство, у Цепеша вызывало отменный аппетит. Именно поэтому в народных преданиях, а позже и в литературных произведениях Дракулу назовут вампиром. Нет никаких данных о том, любил ли Цепеш пить человеческую кровь. Но то, что он приказывал накрывать себе столы и весело пировал, любуясь на мучения умирающих, имеет много подтверждений.

Дракула был дважды женат. Его жен звали Елизавета и Илона. У Влада было три сына, и в настоящее время живы как минимум три его потомка.

Умер Влад Цепеш в 1476 году. Возможно, что правитель Валахии стал жертвой своих же подданных, которых подкупили враги. Согласно другой теории, Влад был пронзен мечом во время очередной битвы. По преданию, голова Дракулы была отрублена и увезена в Стамбул, а тело погребено в монастыре Снагов.

Царь Иоанн Васильевич Грозный (1530–1584) был сыном великого князя Московского Василия III и его второй жены Елены Глинской. Ивану было всего три года, когда скончался его отец, а власть перешла к «седьмочисленной думе» – регентскому совету из семи человек, которые постоянно интриговали друг против друга. Когда Ивану исполнилось восемь лет, умерла и его мать. Скорее всего, она была отравлена.

Жестокость будущего грозного царя всея Руси сказывалась уже и в детстве: любимым его развлечением было сбрасывать собак с башни. Скинув вниз очередную несчастную дворняжку, он быстро сам сбегал по лестнице, чтобы полюбоваться на ее предсмертные конвульсии.

Достигнув пятнадцати лет, что тогда считалось возрастом совершеннолетия, Иван объявил, что хочет жениться и желает венчаться на царство и именоваться впредь не великим князем, а царем всея Руси.

В Успенском соборе Московского Кремля состоялась торжественная церемония венчания на царство, и в этом же году полторы тысячи девиц были свезены на смотрины. Свой выбор Иван остановил на дочери окольничего – Анастасии Романовне. Прожила она с царем 13 лет. Именно эти годы царствования Ивана стали самыми продуктивными и полезными для страны. Были завоеваны Казань, Астрахань, многие ливонские города. Царь приближал к себе людей, основываясь не на их знатности, а на их уме и талантах.

Анастасия Романовна умерла после долгой болезни. Царь был убежден, что ее отравили, и в двадцатом веке это подтвердилось: в останках (волосах, тлене и даже одежде) в огромных, немыслимых концентрациях были обнаружены ртуть, свинец и мышьяк. Но кому была нужна гибель умной и доброй царицы, остается загадкой.

С тех пор Иван Васильевич часто менял жен.

Второй его супругой стала дочь хана Темрюка, правившего у порогов Днепра. Современники очень не любили Марию, считая ее злой и жестокой. Умерла Мария в 1569 году, и, как и после смерти Анастасии, Иван подозревал бояр в том, что они ее «извели».

Следующая жена Марфа Собакина не прожила и двух недель после свадьбы: чем-то заболела и умерла.

Анна Колтовская менее чем через год после свадьбы была насильно пострижена в монахини.

Мария Долгорукая была супругой царя всего один день: после брачной ночи Иван заподозрил, что она не девственница, а потому приказал посадить ее в колымагу, запрячь диких лошадей и пустить на покрытый тонким льдом пруд, в котором несчастная и погибла.

Публичная казнь при дворе Ивана Грозного. Гравюра XVI века

Анну Васильчикову скорее можно назвать любовницей, так как нет никаких упоминаний, что Иван с ней обвенчался. Во дворце она прожила недолго, а потом была насильно пострижена в монахини.

Такая же судьба постигла Василису Мелентьеву.

Последняя «жена» Мария Нагая также была взята без венчания, «по молитве». Впрочем, как и к прежним своим сожительницам, царь к ней довольно быстро охладел.

В 1560-е годы перемены последовали не только в личной жизни царя, но и в политике. Царь распространил слух, что собирается бросить престол и страну, потому что многие злоумышляют на его жизнь. Он отбыл в Александровскую слободу – город в 120 км от Москвы – и принялся оттуда слать грамоты, в которых говорил о своей любви к народу и о великом гневе на бояр. Грамоты зачитывали на площадях.

Народ с энтузиазмом воспринял идею, что «царь – хороший, бояре – плохие». Ситуация грозила бунтом, и бояре были вынуждены умолять царя вернуться. Иван согласился, но с особым условием. Он объявил свой план: отныне Русское государство переставало быть единым целым, а делилось на земщину и опричнину. В опричнину царь записывал только тех людей, которых считал себе верными. Вся остальная Русь называлась земщиной, управление ею доверялось боярам.

В Москву Грозный возвращаться не стал, а поселился в Александровой слободе, где возникло подобие монастыря, в котором вместо монахов жили опричники.

На первый взгляд все было благостно: опричники много молились, носили черные рясы поверх вышитых золотом кафтанов, а на головах – маленькие черные шапочки – тафьи. В двенадцать часов ночи все вставали и шли к полуночнице, а в четыре утра – к заутрене. Сам царь так усердно клал земные поклоны, что у него на лбу образовались шишки. Далее следовала трапеза.

А вот после еды царь Иван ездил пытать и мучить опальных; в них у него никогда не было недостатка, их приводили целыми сотнями. Пытки и казни служили Ивану развлечением, он всегда дико смеялся, когда смотрел на мучения своих жертв.

Перечень этих жертв огромен. Людей не просто казнили, а мучили, убивали с выдумкой, с неимоверной садистской жестокостью. «…Орудие из четырех колес изобретено для пыток самим нынешним великим князем: к первому колесу привязывают одну руку, ко второму – другую, таким же образом – каждую ногу к остальным двум колесам. Каждое колесо поворачивают пятнадцать человек, и будь казнимый хоть железный, хоть стальной, но шестьюдесятью человеками, беспощадно тянущими в разные стороны, он разрывается на части. Сам же князь обычно созерцает самолично эту казнь, и когда человека разрывает, он громко кричит, ликуя, на своем языке: „Гойда, гойда![28]28
    То же самое, что и восклицание «Айда!».


[Закрыть]“, как будто бы он совершил нечто выдающееся. Вся толпа знати и простонародья, стоящая кругом, обычно вторит своему государю теми же словами и рукоплещет», – сообщал итальянский путешественник Александр Гваньнини.

Иван Грозный вел себя так, словно находился в чужом государстве, которое надо было завоевывать. Ему постоянно чудились измены и заговоры, причем уже со стороны не отдельных лиц – а целых городов. В декабре 1569 года царь с опричниками предпринял поход на север. Он шел как на войну, осудив на кару все попадавшиеся ему на пути города: Клин, Тверь, Торжок, Вышний Волочёк, Валдай, Яжелбицы… Опричники били и убивали кого попало, бросая тела убитых в Волгу. Имена убитых знатных людей Иван заносил в особые поминальные книги. В помяннике Ивана записано около полутора тысяч убитых только в Торжке.

В Новгороде его встретили хлебом-солью. В ответ он приказал собрать всех самых знатных и богатых людей Новгорода и приказал опричникам раздеть их и терзать «неисповедимыми муками». Потом измученных людей сбросили в реку Волхов. Вдоль реки ездили царские слуги с баграми и топорами и добивали тех, кто пытался выплыть. «Пять недель продолжалась неукротимая ярость царева», – сообщает летописец. Волхов был запружен телами. В Новгороде до сих пор бытует предание, что с тех пор Волхов никогда не замерзает около моста – в том месте, где происходила казнь.

Из Новгорода царь отправился в Псков с намерением и этому городу припомнить его древнюю свободу. Жители готовились к смерти. Желая задобрить царя, они выставили на улицы столы с хлебом-солью и все смиренно пали ниц. Единственным человеком, который не склонился, а вышел царю навстречу, стал юродивый Никола. Он на блюде поднес Ивану кусок сырого мяса.

– Я христианин и не ем мяса в пост, – брезгливо произнес Иван.

– Ты хуже делаешь, – ответил Никола, – ты человечину ешь.

Юродивый предсказал государю беду, если он начнет свирепствовать во Пскове, а вслед за тем у Ивана издох его любимый конь. Это так подействовало на царя, что он никого не казнил, а ограничился только грабежами.

После новгородской бойни Ивану взбрело на ум, что и в Москве есть заговорщики. Он начал розыск. На Красной площади поставлено было 18 виселиц и разложены разные орудия казни: печи, сковороды, острые железные когти («кошки»), клещи, иглы, веревки для перетирания тела пополам, котлы с кипящей водой, кнуты и пр. Народ, увидев все эти приготовления, пришел в ужас и бросился бежать куда попало, но царь приказал насильно согнать москвичей на площадь, дабы они вместе с ним «любовались» чудовищным зрелищем.

Многие бежали от злодея-царя. Наверное, самым известным эмигрантом того времени стал Андрей Михайлович Курбский, ранее считавшийся близким другом Ивана Васильевича. Уже из-за границы беглец вел с царем переписку, упрекая тирана в жестокости. Иван Васильевич отвечал, объясняя мотивы своих поступков: «А жаловать своих холопов мы всегда были вольны, вольны были и казнить. Ничем я не горжусь и не хвастаюсь и ни о какой гордости не помышляю, ибо я исполняю свой царский долг и не делаю того, что выше моих сил».

В ноябре 1581 года царь Иван Васильевич убил железным посохом своего старшего сына. Иезуит Антоний Поссевин рассказал о причине этой трагедии: приличие того времени требовало, чтобы знатные женщины надевали, как минимум, три одежды одна на другую. Царь, зачем-то зайдя на женскую половину во дворце в Александровской слободе, застал свою беременную невестку лежащей на скамье в ее собственной спальне в одной только нижней рубашке. Разозлившись, он ударил ее по щеке и принялся колотить жезлом. Избил он ее так сильно, что она на следующую ночь выкинула.

Царевич попытался вступиться за жену, но царь, разъярившись, ударил сына жезлом в голову. Царевич упал без чувств, заливаясь кровью. Царь опомнился, кричал, рвал на себе волосы, вопил о помощи, звал медиков… Все было напрасно: царевич умер на пятый день. При вскрытии могилы царевича Ивана в XX веке археологи обнаружили, что череп его полностью разрушен. То ли это произошло из-за многочисленных ударов посохом, то ли в силу воздействия подпочвенных вод – сказать трудно.

А между тем здоровье царя становилось все хуже и хуже. У него опухали половые органы, а тело покрылось отвратительными гниющими язвами. Он не мог ходить и приказывал носить себя в кресле. Суеверный Иван приглашал к себе знахарей и знахарок. Привезенные откуда-то из Сибири волхвы предрекли ему день смерти – 18 марта. Иван был в ужасе. Он то падал духом, то молился, то раздавал милостыни и выпускал из темниц заключенных, то опять возвращался к прежней необузданности… Он то собирался умирать, то с уверенностью говорил, что будет жив.

Наступило 18 марта. Около третьего часа царь приказал объявить волхвам, что они наврали: предсказанный ими день настал, а он все еще жив, а стало быть, они будут казнены. Те ответили, что день заканчивается только с заходом солнца.

Царь приказал отнести себя в баню, мылся с большим удовольствием; там его тешили песнями. После бани царь почувствовал себя свежее. Его усадили на постели. Он велел подать шахматы, сам стал расставлять их, никак не мог поставить шахматного короля на свое место, и в это время упал. Явились врачи со своими снадобьями, но царь уже был бездыханен. Есть упоминания, что, воспользовавшись суматохой, его придушили[29]29
   He was strangled – «Он был удушен», сообщает дипломат, англичанин Джером Горсей, автор записок о России.


[Закрыть]. Митрополит уже над мертвым телом наскоро совершил традиционный для русских царей обряд пострижения, нарекая Иоанна Ионою. На третий день тело царя Ивана Васильевича было погребено в Архангельском соборе, рядом с могилой убитого им сына.