Текст книги "Тэянг"

– Это реально все, что тебя в данной ситуации интересует? – смутно знакомым голосом спросил он. – Забей, на вейп они не реагируют.

Я приподнялся на локтях. Видимо, это какой-то местный работник. Как же с ним поздороваться: формально или достаточно обычного «привет»?

– Здравствуйте, – наконец выбрал я. Парень слегка нахмурился, и я торопливо исправился: – Привет. Добрый день. Я… – А вдруг мне нельзя говорить всем подряд, кто я? – …Мне сказали ждать здесь.

На лице парня было написано, что он ждал какой-то другой реакции. Мы долго смотрели друг на друга. У меня в голове крутилась глупая мысль, что стрижка ему очень идет: прямая густая челка и выбритый затылок. Лицо у него было самое обычное, даже не скажешь, что он в шоу-бизнесе работает: скулы широкие, глаза немного опухшие, уши торчат.

– Ты меня не узнал? – наконец спросил он.

Я виновато улыбнулся. Может, это какой-то помощник маркетолога или хореографа и он был на видео тренировок, но я его совершенно не помнил. Взгляд был отчего-то знакомый, но узнавание прокатилось по краю сознания и исчезло. Парень склонил голову набок:

– Ты прикалываешься, козел?

Нельзя ссориться с работником продюсерского центра в первые минуты знакомства! Просто не буду признаваться, что смотрел все видео группы в соцсетях, тогда с меня взятки гладки. Я быстро сел на корточки и поклонился ему, сложив руки на коленях.

– Извини, – миролюбиво сказал я. – Я в последнее время так много работал, наверное, пропустил что-то. Ты… – Ладно, вдруг попаду пальцем в небо. – Ты хореограф?

Парень затянулся своей сигаретой так, что в ней что-то забулькало. Лицо его помрачнело, хотя, казалось, куда еще мрачнее.

– Ты пишешь песни для группы? – убитым голосом попытался я еще раз.

– Ну ты и чудик. Ладно, это будет забавно. – Он резко встал. – Слышал, ты своим пением всех уделал на прослушивании. Жду не дождусь репетиции.

В его голосе мне почудилась нотка не то угрозы, не то насмешки.

– Эй… – неуверенно начал я. – А ты давно тут? Бао сказала, что через полчаса вернется, но у меня… – Я бессильно всплеснул руками. – Часов нет.

Брови незнакомца поползли вверх.

– С чего это ты зовешь ее по имени?

– Она так велела.

– Дурдом какой-то. Сейчас придет, куда она денется. – Он смотрел на меня так, будто я не то оскорбил его, не то напугал. – До встречи, чудик.

Парень вышел за дверь, и я тут же вскочил. Оставшиеся пять минут до прихода Бао я крутился перед зеркалом, лихорадочно пытаясь привести себя в порядок, чтобы лучше вписываться в местное общество. Мне не хотелось выглядеть, как «козел и чудик», поэтому я наскоро побрился одноразовым прибором, который нашел в шкафчике, умылся и зачесал назад волосы. На этом этапе Бао и вернулась.

Я выскочил ей навстречу из ванной и успел увидеть, как при входе в комнату ее лицо из приветливого стало недовольным.

– Ты тут курил? – Я замотал головой, но ее это не убедило. – Не ври, я чувствую запах! Отдай немедленно – курение тут строго запрещено.

Она сурово протянула ладонь в мою сторону. Проще всего было сказать, что ко мне приходил какой-то парень с вейпом, но, во-первых, это звучало как отмазка, во-вторых, я и так произвел на парня отстойное впечатление, а судя по словам «до встречи», он выполняет тут какую-то важную работу и мы еще пересечемся. У него был такой острый, пронизывающий взгляд, что я не сомневался: он как-то узнает, если я на него нажалуюсь. Вот отстой!

– Госпожа Бао, простите меня. – Я опустил голову. – Такое не повторится. – Она продолжала протягивать руку в мою сторону, и я брякнул:

– У меня была одна сигарета. Я хранил ее для самого счастливого момента в жизни.

Меня снова царапнуло прямо по сердцу ощущением того, что я пошел по кривой дорожке: лгу в который раз за день и не краснею.

– Лучше не разочаровывай меня, – сурово сказала Бао и жестом позвала за собой. – Тебе повезло на кастинге, но я могу и передумать.

Я смиренно что-то пропыхтел.

Десять минут спустя я сидел в ярко освещенной комнате, похожей на парикмахерскую, а бритый наголо мужчина с пирсингом в носу меня разглядывал. Никогда не видел его в материалах о группе, но вел он себя как знаменитость, – я решил, что тут, видимо, так ведут себя все. Мне казалось, стилисты должны быть с ярким маникюром и стразами на лице, но этот был явно не из таких.

– Сделаю сам, никого не надо. Лишние люди – лишние уши, – сказал он и начал стричь мне волосы.

Оценить его работу я не мог – меня усадили подальше от зеркал. Закончив стрижку, бритый нанес мне на волосы какую-то мокрую смесь, подпилил ногти, больно выщипал в бровях лишние волоски и прилепил на лицо холодную листовую маску, пахнущую женьшенем. Госпожа Бао не уходила – сидела в кресле и быстро набирала что-то в телефоне.

Часа полтора спустя меня подвели к зеркалу. Вообще-то не так уж много во мне изменилось, но стрижка была отличная, волосы стали ярче и нестерпимо блестели. Они что, перекрасили меня из черного в черный? Прикольно!

– Очень круто, – сказал я, чтобы сделать приятное стилисту. – Благодарю вас, господин, вы замечательно потрудились.

Стилист хмыкнул.

– Да, понял тебя. – Он весело повернулся к Бао. – Макнэ из него что надо, четырнадцатилетние девочки с ума сойдут.

Макнэ, или младший, в любой группе всегда был самым милым, вежливым и славным из участников. Прошлый макнэ – Кибом – был именно такой. Ну, пока не впал в депрессию и…

– Одевайся. – Бао протянула мне стопку аккуратно сложенной одежды. – Мы выбрали тебе наряд для встречи с группой.

– Ой. – Я благодарно принял одежду двумя руками и сразу заметил, что мне даже трусы и носки выдали новые. – Простите, что не прихватил ничего своего. Надо было взять на кастинг, да?

– Твоя одежда нам тут не нужна, – фыркнула она.

Я натянул белье и джинсы под халатом и только потом снял его. Бао со стилистом критически смотрели на мой торс, пока я торопливо натягивал футболку.

– Ну хотя бы не дохлятина, – констатировал стилист. – Мышцы есть, но килограммов пять сбросить надо.

Я удивленно глянул на него, шнуруя новые кроссовки. Чего-чего, а лишнего веса у меня точно не было.

– Сделаем, – сказала Бао. – Тело у него так себе, конечно. Плечи узкие, но одеждой компенсируем.

У меня невольно покраснели уши. Они все время говорили так, будто меня тут вообще нет, и это задевало. А еще очень хотелось есть, но я боялся признаться: не хотелось выглядеть капризным и требовательным.

Бао повела меня за собой, а я от голода даже не мог радоваться или волноваться в полную силу. Но мысли о еде сразу испарились, когда мы подошли к двери, за которой раздавались голоса. Я их сразу узнал.

Низкий, хрипловатый голос Джо, надменные высокие ноты Линхо, дерзкий и такой родной голос Пака. Похоже, они о чем-то спорили. Я что, сейчас правда встречу группу «Тэянг»? Пол начал медленно уходить у меня из-под ног, и я прямо пальцами сквозь кроссовки в него вцепился.

– Произведи хорошее впечатление, – сказала Бао, но это совсем не помогло мне успокоиться. – Немного позитивной энергетики нам тут не повредит.

И она распахнула дверь.

Разговор тут же стих, все трое уставились на меня. Комната оказалась небольшим конференц-залом – стеклянный стол, флипчарт на стене. Я ошарашенно оглядел участников. Линхо, крутейший танцор и вокалист, смотрел на меня так, будто искренне желал мне провалиться сквозь землю прямо сейчас, по глазам мачо и рэпера Джо ничего прочесть было невозможно, а третий…

Мой взгляд снова заметался по комнате в поисках Пака, но его не было. Вместо Пака рядом с Джо стоял тот парень с вейпом, только сейчас – без вейпа. Он был все в той же лиловой футболке, руки засунуты глубоко в карманы спортивных брюк, а выражение лица ясно говорило: «Выкусил, козел? Я же говорил, что мы еще встретимся». Так дворовая шпана смотрит на неудачников, поджидая их в подворотне на пути из школы.

– Ребята, представляю вам нового участника! – преувеличенно бодро воскликнула Бао: кажется, она тоже почувствовала, что градус неприязни в конференц-зале с моим появлением взлетел до небес. – Это Ли Син Хён, фантастический вокалист. Ребят ты знаешь, Хён, но давай для порядка я вас представлю. Это Линхо, лидер группы.

Она показала на Линхо, который в ответ на мой поклон даже головы не наклонил. Холодной вежливостью в этой ситуации считалось бы слегка кивнуть. Его неподвижную позу можно было прочесть только как «пропади пропадом, сгори и исчезни».

– Это Джо, наш блистательный рэпер, – уже с некоторой опаской сказала Бао.

Джо слегка кивнул, а я с немым вопросом повернулся к третьему парню: да кто это вообще такой?!

– А это Пак, наш прекрасный вижуал, лицо группы.

Я уставился на парня номер три, в голове – одни ругательства и ни одной связной мысли. Тот с вызовом смотрел на меня.

Пять лет я каждый день любовался на Пак Ин Сона в своем телефоне, и это абсолютно точно был не он.

Глава 5
Фальшивка

Молчание затянулось настолько, что Бао встревоженно потерла руки.

Фальшивому Паку я не поклонился, просто таращился на него, пытаясь сообразить, зачем меня так глупо разыгрывают. Может, стоило притвориться, что я им поверил, и посмотреть, что будет дальше. Еще накануне я бы так и поступил: ни во что не лезь, молчи, так безопаснее. Но Пак из «Тэянг» был для меня самым особенным человеком на свете. Его взгляд, его голос поддерживали меня, когда все казалось безнадежным, и поэтому…

– Где настоящий Пак? – спросил я.

– Хён, ты в порядке?

Как Бао ни старалась, чтобы это прозвучало заботливо, получилось что-то вроде «еще один промах, и вылетишь отсюда, как футбольный мяч».

Несмотря на это, я продолжил:

– Это не он. Зачем вы так?

– Он еще и поехавший. – Шепот Линхо в тишине прозвучал очень громко. – Везет нам, как всегда.

– Ли Син Хён, прекрати этот цирк, – не выдержала Бао. – Мы идем репетировать.

– Если ты нам не подойдешь, придется тебя убить, ты же нас видел, – философски протянул Линхо. – Нельзя после этого дать тебе разгуливать на свободе.

– Да хватит уже! – простонал Джо. – Мы должны были кофе выпить, подружиться и все такое – нам, вон, даже печенье принесли! И чего опять началось?

Посреди стола и правда стояла корзинка со сладостями.

– Кофе перед репетицией вредно, – огрызнулся Линхо, хотя на печенье глянул с жадностью голодающего. – Ладно, идемте. Сомневаюсь, что он реально поет, как Джон Ледженд, но уж давайте послушаем.

Меня обожгло обидой. Когда босс хотел меня за что-нибудь наказать, он отдавал приказы так, будто говорил с мебелью. Я уже не в кафе, а ничего не изменилось. Даже любимая группа надо мной потешается, еще и фальшивого Пака подсунули – небось подговорили какого-нибудь осветителя его изобразить!

– Чего завис? – сухо спросил Линхо. – С голосами в голове общаешься?

Не знаю, как так вышло: я всю жизнь здорово умел подавлять гнев, а тут от разочарования и голода прямо пробки вышибло. Я подошел к Линхо вплотную.

– Ты бы на меня не наезжал, – очень тихо, чтобы не услышала Бао, сказал я. – Я в кафе подрабатывал, по двенадцать часов с ножом в руке проводил.

Я сам похолодел от того, как ужасно это прозвучало. Линхо, и так всегда бледный, как реклама крема для отбеливания кожи, побледнел еще сильнее, фальшивый Пак рядом присвистнул, Джо устало сжал переносицу.

– А все, чего я беспокоюсь, – пробормотал Джо, не разжимая пальцы. – Группу не спасти, давайте ее прямо сегодня похороним? Линхо вон уже в черном, а новенький нам земли лопатой подбросит.

Бао, которая уже вышла в коридор, чтобы сопровождать нас в репетиционный зал, заглянула обратно.

– Вы скоро? – нежно спросила она, меча взглядом молнии.

Псевдо-Пак сдвинулся с места первым и прошествовал за дверь, косясь на меня через плечо. Мы встретились глазами, и меня словно током ударило. Взгляд почти как у настоящего Пака. Может, это его некрасивый брат, которого позвали специально для розыгрыша? Хотя вообще-то я помнил: у Пака – две младшие сестры, которые вместе с родителями остались в Ульсане, после того как его выбрали столичные продюсеры на детском талант-шоу.

Я безнадежно оглядел своих кумиров. Линхо всегда казался мне самовлюбленным павлином, и надо же, таким и оказался. Рэпер в любой группе – всегда самый брутальный участник, бэд бой и мятежное дитя улиц, но Джо, несмотря на идеально подкачанные плечи, казался ленивым и вялым, будто его принесли сюда спящим и разбудили только перед моим приходом. О Паке лучше вообще не думать. Я вздохнул. Слова, что мечтам лучше оставаться мечтами, поскольку реальность разобьет их, как океанская волна, впервые в жизни перестали казаться мне тупой присказкой для неудачников.

Репетиционную студию «Тэянг» я часто видел в соцсетях, и все печали забылись, стоило мне переступить ее порог. Так чувствовал бы себя художник, оказавшись в студии знаменитого мастера, или фанат бадминтона, попавший в раздевалку самого Ко Сун Хьюна. В общем, вы поняли: мне захотелось пасть ниц и поцеловать пол, сфоткаться с барабанной установкой, а потом показать эту фотку маме.

– Не буду вам мешать, – улыбнулась Бао. – Надеюсь, через часик вы уже споетесь и порадуете меня песней.

Что-то в ее голосе сказало мне, что это не пожелание, а приказ. Я поклонился. Когда за Бао закрылась дверь, воцарилась тишина, которой звукоизоляция на стенах придавала особо гробовую нотку.

– Бао сказала, ты – улетно крутой ребенок-гений, который вырос в гения-взрослого. – Линхо повернулся ко мне. – И откуда такой подарочек к нам прибыл?

Говорил он нагло, но с опаской, и держался от меня подальше: видимо, реально боялся, что я могу напасть. А я был слишком занят, чтобы бодаться с Линхо: ждал, когда настоящий Пак с криком «Сюрприз!» распахнет дверь.

– Давайте петь? – хитро предложил я, надеясь, что с самозванцем петь у нас не получится, и им придется объяснить, в чем дело.

Но возражать никто не стал. Парни разошлись по студии и начали возиться с микрофонами, а я струхнул, сообразив, что не умею тут ничем пользоваться. В микрофон я пел раза три за всю жизнь – в караоке. И я решил: немедленно поражу всех своим голосом, а с техникой буду потом разбираться.

Как на прослушивании, я затянул первый куплет «Не влюбляйся». Я уже немного привык к тому, какое впечатление теперь произвожу. Даже стараться не приходилось, голос сам все делал. Линхо и Джо слушали так, будто мое пение обратило их в соляные столбы. Я представил, что Пак, когда явится, будет вот так же меня слушать, и покрылся мурашками.

Но тот, кого поставили его заменять, настороженно хмурился – получается, судя по нему и продюсеру, дар Лиса не всесилен. Если ты кому-то сильно не нравишься, голос очаровывает его меньше, чем остальных. А вдруг я не понравлюсь фанатам группы и меня отсюда выгонят? Ладно, у меня есть время дождаться Пака, а потом хоть трава не расти. Занятый этими мыслями, я допел куплет.

– Улетно, – выдохнул Джо. – Ребят, мы спасены.

Линхо фыркнул, стараясь не показать, как впечатлен. Третий вообще не отреагировал – изучал меня еще пару секунд, потом отвернулся к синтезатору.

– Значит, поем «Не влюбляйся», – пренебрежительно сказал Линхо. – Он, похоже, хотя бы слова знает.

– У меня есть имя, – отрезал я, испуганный и разозленный отсутствием Пака: у меня внутри уже который раз запускался обратный отсчет до его появления, доходил до нуля и запускался снова. – Я – Ли Син Хён. Можешь звать меня просто Хён.

Это был скрытый наезд. «Хён» – не только имя, но и слово, которым младшие мужчины уважительно называют старших, что-то типа «старший брат». Моя версия такова: жил-был в Древней Корее чувак, решивший назвать своего сына «Старший», чтобы тот всю жизнь автоматически считался крутым. Другие подхватили его идею, вот так обращение в имя и превратилось.

Мне всегда казалось, что мама выбрала это имя по той же причине. При рождении у меня не было шансов стать крутым, и она решила сделать мне такой подарок. Я вспомнил о маме, и сердце сжалось от любви. Ради нее я обязан добиться успеха, с Паком или без него.

– Хён так Хён, принято, – сказал Джо, хотя от главного мачо группы я этого совсем не ожидал. – Слова остальных наших песен ты тоже знаешь?

Я заколебался. Сказать «да» значило признать, что я фанат, а я от этого буду казаться слабым, типа «вау, я так счастлив, что вы меня приняли». Мой козырь – моя крутая карьера. Фальшивая, конечно, но ведь никто, кроме меня, об этом не знает.

– Слова ваших главных хитов я знаю, как и вся Корея, – сказал я наконец. Вроде и польстил, и не выдал, что наизусть помню даже бонусный трек с провального альбома «Крылья бабочки».

Я взял микрофон, легко разобрался, как его включить, – ха, всего одна кнопка, прямо как в караоке! – и мы начали петь «Не влюбляйся». Фальшивый Пак пел так похоже на настоящего, что я окончательно решил: они – братья.

Никто больше не язвил, все понимали, что скоро вернется Бао и в наших интересах показать результат. Только вначале Линхо разок поморщился и сказал: «Ты фонишь. – До меня не дошло, и он нетерпеливо прибавил: – Может, микрофон подальше ото рта уберешь?»

Ах, вот оно что! Захотелось соврать, что я работал с микрофонами другого типа, но я сдержался. Лжеца выдает лишняя болтовня, так что я просто сделал, как велено.

Как ни странно, само пение доставляло мне не так много удовольствия, как раньше, когда я пел за мытьем посуды или на пустой автобусной остановке. Волшебный голос по-прежнему ласкал слух, но процесс рождения звука словно миновал и мои связки, и мозг. С тем же успехом внутри меня могла бы включаться запись.

Но даже сотни просмотренных видео не подготовили меня к тому, как красиво звучат голоса парней вживую: они годами оттачивали свое искусство без всякой магии, и я был настолько восхищен, что приходилось петь, глядя в стену, чтобы не пялиться на них каждую секунду.

Джо снова и снова включал минусовку «Не влюбляйся», и мы повторяли те же строчки. В конце концов я даже заскучал, хоть в это и трудно поверить. Голос ухитрялся не только великолепно солировать, но и безупречно подстраиваться под остальных. Будто едешь в машине-беспилотнике: она сама знает, как ехать, от твоих решений ничего не зависит. Я никогда не водил машину, но подозреваю, что страстные автолюбители не променяли бы трудности вождения на робота, который идеально справляется без их участия.

О пении думать было незачем, так что я начал украдкой наблюдать за остальными, и постепенно, когда первое очарование прошло, заметил, что поем мы все-таки несовершенно. Линхо – слишком громко, он явно пытался меня перепеть и доказать, кто тут главный вокалист. Джо читал свой сольный рэп-фрагмент так, словно механически повторял то, что говорил сто раз, – конечно, так и было, но все же мог бы дать больше огня. Псевдо-Пак был мастером второго голоса – он аккуратно поддерживал остальных, даже меня, и фантастически брал низкие ноты, – но было в его пении что-то усталое, равнодушное, не хватало энергичной, слегка агрессивной подачи, которая была у настоящего Пака на тех же строчках. Короче, со всеми что-то было не так, – но, может, на репетициях и положено не слишком стараться? Им, наверное, лучше знать!

К концу часа я решил, что пора налаживать отношения. Начать стоило с исполняющего обязанности Пака. Во время перерыва, когда все присосались к своим бутылкам с водой, я сам подошел к нему и сказал:

– Эй, я все понимаю, ты его заменяешь. Никаких проблем! Поешь, кстати, супер.

Я примирительно улыбнулся, но парень моего порыва не оценил: схватил меня за воротник и со всей силы толкнул к стене. Я охнул от боли – стена кажется особенно твердой, когда с размаху треснешься о нее хребтом.

– Слушай меня, козел, – угрожающе проговорил он. – Прекращай свою шизу про то, что я – это не я, о’кей? Ты задолбал.

Он скрутил мой воротник, и тот впился мне в горло. Я закашлялся, прикидывая варианты ответа.

Вариант 1: «Я понял, вы братья, а в семье, конечно, не без урода».

Вариант 2: «О’кей, я верю, отпусти».

Вариант 3: «Ты даже близко не Пак, козел».

Я уже почти нажал в своей голове кнопку с трусливым вариантом номер два, когда дверь студии открылась. Скосив взгляд, я увидел на пороге Бао и продюсера Хан Ын Сока, и в ту же секунду давление на мою шею исчезло. Псевдо-Пак шагнул назад, и я немедленно отметил: кого-то из этих двоих он боится по-настоящему. Даже поклонился, а я уж думал, эта гордая голова с выбритым затылком ни перед кем не склоняется.

– Надеюсь, спеть вы тоже успели. – Продюсер поправил дорогущие очки. – Показывайте.

– Музыка сейчас всех нас объединит, – широко улыбнулась Бао, игнорируя произошедшую сцену.

Стоя за разделочной доской, я любил вычислять настроение посетителей по их лицам, и сейчас понял: Бао ведет себя как беззаботная девчонка, потому что хочет скрыть тревогу. Она постоянно косилась на продюсера, ей не нравилось, что он пришел вместе с ней и она не успела сама проверить, как мы поем.

Мы распределились по студии так же, как стояли во время репетиции, и запели «Не влюбляйся». Бао улыбалась и покачивала головой в такт, продюсер слушал с каменным лицом, но я видел: градус его злости растет с каждой пропетой строкой.

– Ребята, вы такие молодцы! – воскликнула Бао, когда мы закончили. – Для педагога по вокалу работа есть, но в целом вы просто ми-ми-ми!

– А ты просто дура, – равнодушно сказал продюсер. – Вместе они поют отвратительно, в группе ему не место.

Щеки Бао пошли красными пятнами, и мне стало за нее обидно. Почему он так грубо с ней говорит?

– Настаиваю, что Ли Син Хён – хороший выбор, – упрямо проговорила Бао, глядя продюсеру в глаза.

– Почему ты его так защищаешь? – сухо спросил продюсер. – Понравился?

– А если и так? – с вызовом спросила она и одернула белоснежный пиджак.

Звук пощечины был таким громким, что я вздрогнул всем телом. Бао прижала руку к щеке, не отводя глаз от продюсера.

– Ты чем-то можешь тут распоряжаться только потому, что я добр и разрешаю это, – сказал продюсер так спокойно, будто не он только что ударил женщину. – Но это – моя группа, а ты – моя жена, так что будь поскромнее.

Бао коротко кивнула, не отнимая руку от щеки. Так вот кто она… Я сглотнул. А продюсер как ни в чем не бывало повернулся к нам.

– Мы пока не объявляем, что нашли нового участника. Послезавтра вы выступите перед советом директоров концерна, и они примут решение. Я объяснил генеральному, что в кандидате на место Кибома мы не уверены и требуется свежий взгляд. Вы покажете готовый номер с танцем – выбирайте любой, мне все равно какой. – Он посмотрел прямо на меня. – На прослушивании я оценил твою пластику; кроме того, в совете не все глухие. Ты вылетишь, так что развлекайся, пока можешь. Из центра в эти три дня не выходить и никому не сообщать, что ты здесь. Все ясно?

Я медленно поклонился. Каждое его слово дышало властью, которая давила на меня, как бетонная плита.

– Остальным до прослушивания тоже не покидать здание, работайте, – сказал продюсер и вышел.

Я схватил со стола закрытую бутылку воды и бросился к Бао. Она по-прежнему не двигалась, а мама говорила, человеку в шоке надо больше пить.

– Вот. – Я открыл бутылку и двумя руками, чтобы показать уважение, протянул ей. – Простите, я не хотел, чтобы из-за меня…

– Ужин в восемь, – монотонно проговорила Бао и наконец опустила руку. На щеке у нее был красный след. – Сейчас шесть, отдохните пока.

Она вышла, не прикоснувшись к воде. Я обернулся к остальным, натолкнулся на взгляд псевдо-Пака, и…

И это был тот самый взгляд из клипа, который раз за разом пронзал меня, как нож: живой, печальный и яростный. Я чуть не выронил открытую бутылку. Да, этот парень выглядел совершенно по-другому, нос у него был шире, уши торчали, в чертах лица – ни следа одухотворенной тонкости Пака, глаза припухшие и узкие, но взгляд…

– Ты… ты реально Пак?! – выдохнул я.

Не может быть, чтобы экран настолько менял человека! Его что, покрывают пятью слоями макияжа, а в соцсетях накладывают десять фильтров?! Да где на свете такие фильтры, чтобы из обычного, даже, пожалуй, некрасивого лица сделать великолепного Пак Ин Сона?! Пак – потому что, видимо, это все-таки был он – нервно рассмеялся.

– Давайте его отправим на какую-нибудь телевикторину, где надо знаменитостей по фоткам узнавать? Он так быстро соображает, кучу денег нам выиграет.

– Но почему… – начал я.

Пак в два шага оказался рядом и яростно захлопнул мне ладонью рот.

– Шизик, – выдохнул он. – Ты когда-нибудь заткнешься? Рад, что до тебя наконец дошло то, что любому ясно сразу, но твои проблемы с головой – не мое дело.

Похоже, насилие и грубость у них тут в порядке вещей, я со своими угрозами в адрес Линхо отлично вписался. Я медленно моргнул, чтобы показать Паку: «Я тебя понял, отпусти». В то, что это реально он, я по-прежнему не верил, но мозг уже лихорадочно начал искать объяснения. А вдруг это клон, разработанный в тайной лаборатории? Нет, они бы сразу красивого сделали, иначе в чем смысл?

Пак еще постоял, зажимая мне рот, потом отпустил. Там, где его рука касалась моего лица, кожа осталась очень теплой. Я невольно тронул ее пальцами. Если честно, незнакомые люди еще никогда не трогали мое лицо. Пак резко отвернулся и вышел за дверь, Джо и Линхо тут же последовали за ним, словно всерьез боялись остаться со мной наедине.

Я тоже поплелся в коридор. Джо с Линхо шли в ту сторону, где, как я помнил, была и моя комната, Пак удалялся по другому коридору.

Если это действительно Пак, может, его укусила радиоактивная пчела? Теперь, когда в голове начали кое-как совмещаться любимый айдол и неприятный парень в лиловой футболке, я понял, что у них много общего. Главным в Паке, конечно, было потрясающее лицо, но фанаты любили его еще и за мрачную дерзость. Его главными поклонниками были робкие тихони, к которым, увы, относился и я. Интернет ломился от фанфиков с пэйрингом «Пак/читательница» и текстами типа «Я сижу на скамейке в парке, любуясь осенними листьями, и тут мимо проходит ОН. Его взгляд останавливается на мне, дыхание перехватывает – никогда еще на меня не смотрели так беззастенчиво!» Дальше могли быть разные сюжетные ходы:

– Пак водит героиню в кафе и на концерты, ее любовь растапливает его холодное сердце;

– злой продюсер Хан запрещает героям быть вместе, но они все равно тайно встречаются и целуются под луной;

– немедленный переход к откровенным сценам (иногда прямо в парке, чего полиция Сеула в реальности точно не одобрила бы).

Словом, Пак был как властные красавчики из дорам, грубоватые и прямолинейные, владеющие технологической империей и десятком костюмов от Армани. Холодный взгляд парня с вейпом в эту эстетику вписывался неплохо, но…

В общем, я пошел за Паком: дождусь, когда он меня заметит, и расспрошу обо всем. Но Пак не заметил. Он спустился по лестнице на первый этаж и толкнул невзрачную дверь запасного выхода. Я помедлил, затем вышел следом. Небось курить пошел – вот и момент для разговора.

Но Пак у входа не курил, его бледно-лиловая футболка уже маячила около забора. Он толкнул калитку и зашагал прочь от учебного центра.

Я остолбенел. Проигнорировать указание не покидать территорию через пять минут после того, как оно было дано, – это слишком даже для Пака. Что могло ему так срочно понадобиться? Любой океан скрывает много тайн, мало ли что на дне спрятано, и группа «Тэянг» свое название полностью оправдывала.

Понятно, если тебе что-то запретили, лучше этого не делать. Конечно, вы уже догадались, что было дальше. Тут гордиться нечем, но я бегом пересек парковку и выскользнул за калитку прежде, чем она успела закрыться.