Текст книги "Путь сердца. Простая практика, которая изменила жизни миллионов людей по всему миру"

В таких условиях мы чувствуем глубокий покой. Испытываем неописуемую безмятежность. Когда мы настолько безмятежны, может ли ум продолжать быть беспокойным? Могут ли наши эмоции бушевать внутри нас? Всё теперь успокаивается, и мы приходим в состояние полной удовлетворенности.

Нам не нужно удерживать объект медитации в своем уме, как люди часто полагают. Это было бы очень утомительно. Скорее, объект медитации удерживает нас.

Следующая ступень Патанджали – это дхьяна, что означает „удерживать ум на одном объекте“. Но, когда ум находится в состоянии покоя, нам не нужно удерживать его. Он уже на месте. Он просто пребывает в состоянии равновесия».

«Значит, дхарана и дхьяна на самом деле описывают одно и то же состояние», – заметил я.

«Правильно, – сказал Дааджи. – Нет разницы между сосредоточенным умом и спокойным умом. Они неразличимы. И давайте не будем путать расслабленный ум с вялым умом. Нет, в этом состоянии наша осознанность становится динамичной. Сознание погружается в божественное присутствие внутри нас. Мы полностью поглощены этим. Когда наш уровень поглощенности переходит определенный порог, мы называем это „самадхи“, что является восьмой и последней ступенью в системе Патанджали.

Поскольку самадхи является последней из этих восьми ступеней, люди обычно считают его великой кульминацией духовного путешествия. На самом деле самадхи – это только начало. Еще очень многое лежит за его пределами. На самом деле многие из нас ощутили вкус самадхи уже в самый первый день медитации, как это было и у тебя. Наше переживание самадхи углубляется и изменяется по мере нашего развития.

Самадхи – это глубокая медитация. Это глубокая поглощенность божественным объектом. Затем мы начинаем сливаться с божественным присутствием внутри.

В конечном итоге мы становимся единым целым. Однако полное единство наступает не сразу. Это постепенный процесс. С каждой последующей медитацией можно все глубже погружаться в это слияние. И с каждым крошечным этапом единения мы испытываем чувство завершенности, которое невозможно сравнить ни с чем, что мы испытывали когда-либо раньше. Наше сердце пропитывается покоем и удовлетворением. В таком состоянии разве нас может что-нибудь потревожить? Разве мы можем по-прежнему чувствовать стресс или неуравновешенность? Ум расслаблен лишь тогда, когда в сердце – покой.

Тем не менее многие считают, что медитация – это просто состояние умственного бездействия – безмыслия. Немногие поняли, что в основе внутреннего безмолвия лежит состояние единения. Люди часто принимают безмолвие ума за конечную цель, не осознавая причину этого безмолвия. Полагая, что медитация – это упражнение по подавлению мыслей, они изобретают разные искусственные способы, чтобы вызвать состояние безмыслия. Безусловно, в теле есть определенные точки, которые, если на них сосредоточиться, приводят к безмыслию (именно поэтому некоторые люди медитируют на кончик носа). Однако если нет единения, то безмыслие – это лишь состояние невежества, умственной притупленности, и от него нет никакой пользы. Это не самадхи.

Давайте теперь рассмотрим само слово. „Самадхи“ представляет собой сочетание двух санскритских корней, которые означают „равный“ и „изначальный“. „Сама“ означает „равный“, „аади“ означает „изначальный“. Итак, в самадхи мы входим в состояние, равное изначальному состоянию, которое преобладало до того, как человек пришел в существование. В то время еще не существовало ничего, кроме Источника, из которого мы появились. В том состоянии был идеальный покой и совершенное равновесие.

В действительности „сама“ означает не только „равный“, как я только что сказал, но также может означать „равновесие“. Поэтому мы можем также перевести самадхи как „изначальное равновесие“».

«Значит, самадхи – это состояние, равное нашему изначальному состоянию, которое было состоянием равновесия», – сказал я.

«Именно, – сказал Дааджи. – Существует даже и третий способ образования слова „самадхи“. Объедините „сама“, что означает „равновесие“, с корнем „аадхи“, что означает „умственное расстройство“. В этом сочетании самадхи также означает „уравновешивание умственного расстройства“. Это описание действительно раскрывает суть! В самадхи обеспокоенный ум возвращается к своей изначальной, сбалансированной природе. Равновесие – это естественное состояние ума. Беспокойство – это что-то искусственное. Оно пришло позже. Это то, что мы создали».

«И продолжаем создавать», – сказал я.

«Да, – сказал Дааджи. – Беспокойство вызвано нашими действиями, а равновесие – это естественное состояние.

Когда вы оставляете явления и события в покое, они приходят в равновесие сами собой. Поверхность пруда только тогда покрывается рябью, когда что-то нарушает его покой. Сам по себе он спокоен».

«Поэтому мы не можем создать равновесие», – сказал я.

«И мы не можем создать состояние самадхи, – продолжил Дааджи. – Мы медитируем, и самадхи приходит само по себе. Это то, что остается после того, как всё остальное успокоилось. Это и есть медитация: сосредоточенность без усилий на бесконечном объекте.

Если объект ограниченный, ваше восприятие ограничено. Например, многие люди повторяют мантры. Но, повторяя одно слово снова и снова, они только помещают свой ум в оковы. Они ограничивают свое восприятие узкими границами слова, которое они повторяют. Ориентируясь на ограниченную идею, ваше восприятие становится однонаправленным. Когда восприятие направлено на один объект, вы упускаете все, кроме этого объекта. Вы похожи на лошадь, носящую шоры, чтобы видеть только объект и ничего другого. Ваше восприятие ограничено».

«Что происходит, когда объект безграничен?» – спросил я.

«С безграничным объектом, – сказал Дааджи, – ваше сосредоточенное восприятие охватывает безграничную тотальность бытия. Все охвачено таким восприятием. Ничто не может ускользнуть от него. Но означает ли это, что вы одновременно осознаете каждого человека в мире, каждую собаку и корову, каждую частицу во Вселенной? Нет! Состояние, которое мы достигаем в медитации, – это осознание не разнообразия форм, а единства мира. Это осознание целостности, тотальности. Если целостность вообще имеет какое-то качество, то это Бытие. Это чистое присутствие, чистое существование».

«И мы также – часть этого», – сказал я.

«Да, – сказал Дааджи. – Вы не можете быть отделены от этого. Это не то же самое, что стоять на вершине горы, глядя вниз на бесконечность! Нет, вы становитесь бесконечностью. Теперь ваше состояние напоминает старое ведическое высказывание: „Тат Твам Аси“ („Ты Есть То“). И это правда! Вы есть То. Но вы этого не осознаете».

«Почему не осознаем?» – спросил я.

«Потому что в бесконечности вы растворяетесь, – сказал Дааджи. – Вас больше нет. И, если вас больше нет, кто будет воспринимать эту истину? Теперь познающий растворяется в познаваемом.

Капля сливается с океаном, – Дааджи сделал паузу. – Но это еще не конец. Нет, это только начало…»

Внутреннее отношение

Однажды я медитировал один на один с Дааджи. По окончании медитации он отметил: «Медитация – это не всё».

«Что вы имеете в виду?» – спросил я.

«Духовная практика важна, – сказал он. – Без нее о трансформации можно лишь мечтать. Но даже самый эффективный метод медитации в сочетании с самой строгой дисциплиной – это лишь 5 процентов пути».

«А в чем же остальные 95 процентов?» – спросил я.

«В нашем внутреннем отношении, – сказал Дааджи. – Наши действия важны, но еще важнее отношение, с которым мы их делаем. Это касается не только медитации. Любое действие определяется нашим отношением, и именно наше отношение обуславливает его успех. Если вы будете медитировать в негативном настроении, то такая медитация приведет к противоположным результатам. Ваша негативность становится объектом вашей медитации. Глаза могут быть закрыты. Вы можете выглядеть медитирующими, но в действительности вы просто размышляете над негативными мыслями и чувствами. Они становятся объектом вашего внимания. А что произойдет, если медитировать на свое плохое настроение?»

«Оно только усилится», – ответил я.

Дааджи продолжил: «Цель медитации – войти в наиболее тонкие состояния сознания. Разве этого можно достичь, будучи обремененным тяжестью, дисгармонией и терзаниями? Мы должны сбросить все это. Подобные состояния делают нас тяжелыми, как свинец, но их можно легко устранить с помощью метода очищения.

Есть и другие примеры, когда внутреннее отношение является более тонким препятствием. Например, ожидание чего-то. Многие медитируют, ожидая определенного результата. Предположим, однажды во время медитации у вас было потрясающее переживание. В следующий раз, когда вы садитесь в медитацию, вы хотите снова испытать его. Этим вы ставите условие для своей медитации: „Сегодня я обязательно должен ощутить покой!“ Возможно, вас ждет что-то лучшее, но, поскольку вы желаете только покоя, вы это упускаете.

Это показывает, что даже самые лучшие переживания могут стать ловушкой. Мы склонны застревать в наших переживаниях. Но мы всегда должны быть готовы пойти дальше, за пределы переживаний. Даже на той высокой стадии, где в конце концов начинается блаженство, вы должны продолжать двигаться вперед. Иначе ваше желание оставаться в этом состоянии блаженства будет удерживать вас на одном месте. Это состояние вам так нравится, что вы хотите испытывать его снова и снова. Вы не желаете двигаться дальше. Будьте уверены: каким бы ни было ваше переживание, всегда есть что-то за его пределами.

Также нам следует избегать другой крайности – нетерпения перейти на следующую стадию. Не нужно спешить. Спешка только задерживает нас».

«Полагаю, есть тонкая грань между тем, чтобы застревать в одном переживании и торопиться двигаться вперед», – сказал я.

«Вовсе нет, – ответил Дааджи. – Это очень просто. Просто позвольте процессу идти естественным образом, будучи абсолютно открытыми. Не ставьте никаких условий. Ни на чем не настаивайте и ничего не требуйте. Самая лучшая медитация – это та, от которой мы ничего не требуем, даже переживаний во время медитации! Если что-то происходит – замечательно. Если нет никаких переживаний – все равно хорошо.

На самом деле медитация – это форма ожидания. Но это не похоже на нетерпеливое ожидание автобуса, когда мы расхаживаем взад-вперед. Это должно быть расслабленным ожиданием. Вы спокойны. Вам комфортно. Нет никакой пользы от того, чтобы быть нетерпеливыми. Все происходит в свое время. Например, вы не можете открыть кокон бабочки, пока бабочка полностью не развилась. Это погубит ее. Подобным образом мы не можем настаивать на преждевременном расцвете духовных состояний. Они придут сами!»

«Иногда у нас бывают неприятные переживания, – сказал я. – Что делать в этом случае?»

«Во время медитации происходит многое, – ответил Дааджи. – Но каждое переживание в конечном счете является хорошим, поскольку в каждом переживании есть смысл, даже если мы его не понимаем. Нам не обязательно его понимать. Для того чтобы продвигаться, необязательно что-либо понимать. Просто не воспринимайте всерьез ваше переживание и продолжайте двигаться дальше. Большинство из нас не понимают тонкостей духовного путешествия. Даже если у нас есть смутное представление о нашем месте назначения, мы все же не знаем всех стадий, через которые должны пройти по пути. А стадий бессчетное множество! Иногда кажется, что дорога ведет назад. Иногда кажется, что дороги вовсе нет. И все же мы продолжаем наше путешествие. Таким образом, переживания могут быть обманчивы. Например, до этого мы говорили о самадхи».

«О глубокой медитации», – сказал я.

«Да, – ответил Дааджи. – Но не каждая медитация приводит к самадхи. Иногда нет никакой глубины. Иногда наши переживания во время медитации кажутся слишком обыденными. И мы начинаем волноваться: что-то не так. Это говорит о том, что мы не знаем пути. Во многих случаях есть веская причина тому, что медитация некомфортна. Время от времени мы проходим периоды дискомфорта. Главная причина заключается в том, что мы совершили квантовый скачок в своем путешествии, шагнули далеко вперед. Началась внутренняя трансформация, и теперь нам надо привыкнуть к нашему новому состоянию». – «Что вы имеете в виду?» – спросил я.

«Это похоже на переезд в новую квартиру, – сказал Дааджи. – Вы входите в комнату и пытаетесь найти выключатель слева, но теперь он расположен справа. Нужно время, чтобы привыкнуть к новой обстановке. Лучше всего воздерживаться от суждения о наших переживаниях во время медитации и о тех состояниях, которые они вызывают в нас. Вместо этого будьте как пассажиры в поезде: просто наблюдайте за пейзажем, мелькающим за окном.

В этом путешествии пейзаж за окном меняется очень часто. Мы уже говорили о том, как переживания отражают наше внутреннее состояние, как наш гнев и эго порождают неприятные переживания, а доброта и смирение порождают блаженство. Но есть намного более глубинная природа, присущая всем нам, – божественная природа. Это наша скрытая природа. И это также неизменная природа. По мере того как мы продвигаемся, наша внешняя природа понемногу развивается, чтобы соответствовать этой неизменной глубинной природе. До тех пор, пока мы не проникнемся этим неизменным состоянием, мы будем подвержены постоянному изменению. Нам предстоит пройти через большое количество стадий, прежде чем мы достигнем этого фундаментального состояния. В процессе у нас будут переживания, отражающие эти внутренние изменения. Изменение может быть бурным, поскольку в изменении нет постоянства. Несмотря на то что эти изменения позитивны, что они – признак возрастающей уравновешенности, все же нужно некоторое время, чтобы привыкнуть к ним. И пока мы не достигнем неизменного состояния, в нас по-прежнему будет присутствовать некоторое беспокойство.

В какой-то момент среди всех этих ощущений мы находим Источник всех этих переживаний, внутреннюю причину нашей трансформации. Это важный момент. Сердце просто тает в благодарности. Вы невероятно тронуты. Вы влюбляетесь в эту внутреннюю Сущность.

Теперь фокус вашего внимания перемещается. Вас больше не интересуют переживания. Вас больше не интересует покой, или счастье, или какое-то мимолетное состояние.

Зачем вам желать покоя, если у вас есть Тот, кто дает этот покой? Даже трансформация вас больше не интересует, Медитация теперь становится не чем иным, как проявлением любви, Вы не думаете о том, чтобы что-то получать или что-то ощущать, – есть только любовь.

Это невозможно вызвать специально, Это происходит само по себе, естественным образом, Часто вы даже не замечаете, как это произошло! В какой-то момент вы влюбились, сами того не осознавая. Как девушка, которая вдруг понимает, что годами была влюблена в своего друга, даже не подозревая об этом.

А там, где есть любовь, есть также и тоска, страстное желание быть вместе. В этом страстном желании присутствует тонкая боль. Это боль разлуки, боль влюбленного из-за разлуки со своей возлюбленной. Эта тоска может стать очень глубокой. И это первая ступень бхакти».

«Объясните, пожалуйста, что такое бхакти», – попросил я.

«Бхакти имеет множество проявлений, – сказал Дааджи. – Основной аспект – это преданность: вы с любовью преданы высшему идеалу. Вы влюблены в Божественное. Этого не может произойти, пока вы не получите какое-то переживание Божественного. Но это переживание лишь зарождает в вас страстное стремление к более полному и постоянному переживанию. Оно доказывает: есть нечто удивительное за пределами физической реальности. Однако, испытав такое переживание, вы вскоре обнаруживаете, что отброшены обратно в повседневность. Переживание ушло, и ощущение божественного

присутствия перестает быть таким ясным и осязаемым. Это было лишь мимолетным переживанием, и теперь вы всерьез начинаете стремиться к этому. В результате вы с новым усердием фокусируетесь на своей духовной практике. Вы посвящаете себя ей. Вами движет новое понимание цели».

«Такое впечатление, что боль от тоски, которую вы описываете, противоречит открытости и отсутствию ожиданий, о которых вы говорили ранее, – заметил я. – Я имею в виду, что страстно желать чего-то и быть нетребовательным – эти два подхода, кажется, противоречат друг другу».

«Это самое прекрасное противоречие», – сказал Дааджи.

«Но как это работает? – спросил я. – Как их совместить?»

«Я приведу пример, – сказал Дааджи. – В некоторых уголках мира есть обычай: если парень хочет жениться на девушке, его семья дает за нее выкуп. Если семья девушки отказывает, то семья парня может даже похитить ее. Сравните это с ситуацией, когда парень становится перед девушкой на колено, преподносит ей цветы и кольцо и просит: „Дорогая, выйди за меня замуж“. Всем сердцем он хочет на ней жениться, но право выбора оставляет за ней. Его любовь ничего не требует, она сдается объекту своей любви.

Нет ничего плохого в страсти, но в ней не должно быть принуждения. Она должна быть уважительной, даже благоговейной. И в ней должно быть принятие. Любовь никогда не принуждает.

Легко ничего не требовать, когда в сердце нет страстного желания. Станете ли вы требовать того, что вам безразлично? Только когда страстно, всем сердцем чего-то желаешь, тогда отношение, в котором нет ожидания, становится благородным. Это вторая ступень бхакти. На первой ступени есть любовь и страстное стремление. На второй ступени по-прежнему присутствуют любовь и страстное стремление, но также есть смиренное принятие своего положения, каким бы оно ни было.

Принятие – это нечто радостное. Не бывает недовольного принятия. Вы либо выражаете недовольство, либо принимаете! Вы не можете делать и то и другое. Принятие исходит из сердца. Вы не можете заставить себя принять ситуацию, которую ваше сердце отвергает изнутри. В настоящем принятии есть радость. Даже если девушка, которую вы любите, говорит „нет“, вы все равно счастливы. Любить ради получения чего-то взамен – это профанация. Любовь самодостаточна. Вы любите ради самой любви. Это безусловная любовь: истинная любовь бывает только такой. Любовь ничего не требует. В любви нет места ожиданиям, есть только благодарность. Поэтому любовь – это вершина человеческого благородства.

Если за нашими действиями стоит любовь, мы никогда не будем чувствовать обиду. Мы никогда не будем чувствовать, что нас используют. Для нас жизнь никогда не будет рутинной. Это особенно касается медитации.

Наши сердца должны взывать к любви. Занятие медитацией никогда не должно становиться проявлением дисциплины или силы воли. Ничего страшного, если в какой-то день вам не хочется медитировать. Это нормально. В этом случае лучше не медитировать. Предположим, вы говорите жене: „Дорогая, я собираю всю силу воли, чтобы посидеть рядом с тобой“. Вашему браку конец! Никакой влюбленный не встречается со своей возлюбленной из чувства долга. Вспомните те дни, когда вы прогуливали школу, чтобы встретиться со своей девушкой. Если она говорила: „Встретимся у кинотеатра в 11.00“, – то уже в 10.30 вы были там. Возможно, она могла прийти в 10.00, чтобы проверить вас! Некоторые относятся к медитации как к дисциплине. Они заставляют себя вставать утром и медитировать. Сила воли бесполезна. Она показывает, что у вас нет интереса. Если вы действительно с нетерпением ждете медитации, то вы проснетесь без труда. Вам даже не понадобится заводить будильник. А если вы его заведете, то проснетесь еще до того, как он зазвенит. Ночью, когда вы спите, на подсознательном уровне вы находитесь в радостном предвкушении, и к утру ваше сердце уже танцует. Медитация начинается еще до того, как вы садитесь медитировать.

Конечно же, нельзя ожидать, что такое отношение будет с самого начала! Для его развития нужно время. Или, скорее, некоторое время нужно для того, чтобы оно стало осознанным. Бхакти – врожденное, но поначалу оно неосознанное. Однако в определенный момент бхакти выходит на осознанный уровень. Оно становится чувством, эмоцией. Но бхакти не может оставаться таким навсегда. Оно подобно киту, который всплывает на короткий момент, чтобы набрать воздуха, и затем снова ныряет в воды океана».

«Почему бхакти не остается осознанным чувством?» – спросил я.

«В любовной связи задействованы двое, – ответил он, – любящий и возлюбленный. Но, когда есть двое, также есть разделение. Они обособлены друг от друга, они – отдельные сущности. Это заложено в термине „бхакти“. Слово „бхакти“ имеет санскритский корень „бхадж“, у которого есть множество значений, но его ключевое значение – „отдельный“. Если нет отделенности, если нет разделения на любящего и возлюбленного, то отношений не может быть в принципе. Но если это разделение остается, то и любовь остается несбывшимся обещанием. Нет завершенности – нет союза.

Некоторым людям нравится это состояние желания. В нем есть эмоция. Возможно, они хотели бы навсегда в нем остаться. Однако мы не должны там оставаться. От страсти нет никакой пользы, если она не приводит к союзу. А в союзе не может быть никаких отношений, поскольку там больше нет двоих. Любящий и возлюбленный теперь стали одним целым. Такова завершенность любви».

«В отношениях нет единства, а в единстве нет отношений», – сказал я.

«Парадокс! – со смехом сказал Дааджи. – Когда любящий и возлюбленный становятся одним целым, они теряют свою индивидуальность. Между ними больше нет различия. Теперь скажи мне: если нет любящего, кто любит? И если нет возлюбленного, кто получает эту любовь?

Любовь – это то, чего никогда нельзя достичь. Мы приближаемся к ней и, прежде чем достигнуть ее, выходим за ее пределы. Но мы никогда не проходим через нее! Мы подходим всё ближе и ближе, и, когда совсем приблизились к ней, она уже позади нас. Весьма загадочно!

Это место назначения, к которому мы движемся в нашем путешествии. Мы называем его союзом, но на самом деле оно за пределами союза».

«Как оно может быть за пределами союза?» – спросил я.

«В понятии союза есть тонкое чувство, что двое стали одним целым, – ответил он. – Но, если есть хоть малейшая идея „двоих“, как это может быть союзом? В истинном союзе – когда двое поистине стали одним целым – не существует идеи или ощущения „двоих“. Поэтому мы никогда не осознаем, что слились с возлюбленным. Мы забываем и себя, и возлюбленного. Это состояние выходит за пределы союза.

„Йога“ означает „союз“, поэтому это состояние также выходит за пределы йоги».

«Но йога – это путь, который приводит нас туда», – сказал я.

«Да, – сказал Дааджи. – И йога – это не один путь. Она состоит из множества школ и философий. В йоге есть огромное многообразие. Особенно широко известны три пути: карма-йога, джняна-йога и бхакти-йога. Хотя и бытует мнение, что они представляют различные направления йоги, они не существуют отдельно друг от друга. В действительности это три аспекта одного пути, который называется раджа-йогой. „Раджа“ означает „король“, поэтому „раджа-йога“ означает „король всех йог“. Она включает в себя остальные три йоги.

Мы начали рассматривать значение бхакти. Давайте кратко рассмотрим карма-йогу и джняна-йогу. „Карма“ означает „действие“. Это широкое понятие. В буквальном смысле каждое наше действие – карма. Завязывать шнурки – карма. Есть бутерброд – карма. Но эти вещи не являются карма-йогой. Карма-йога – это йога действия. Это действие, которое мы совершаем, чтобы достичь цели йоги.

Есть пословица: „Под лежачий камень вода не течет“. Если мы хотим чего-то достичь, нам надо действовать. Мы должны делать. Зачем что-то делать? Традиционно путь карма-йоги сосредотачивался на развитии такого качества, как «действие без желания», что называется нишкам-карма. Предполагается, что в нишкам-карме мы должны действовать, не думая о результате. Но если нас не интересует результат, то зачем вообще действовать? Мы действуем, когда у нас есть определенная цель. В йоге цель четко определена, и для достижения этой цели необходимо действие. Одним желанием ничего не достигнешь. Любое действие, которое мы предпринимаем для достижения этой цели, теперь становится карма-йогой. Поэтому медитация – это карма-йога.

Теперь давайте рассмотрим джняна-йогу. „Джняна“ означает „знание“, таким образом, джняна-йога – это путь знания. Но достаточно ли просто читать книги и философствовать? Интеллектуального процесса недостаточно. Мы не сможем воспринять наивысшую реальность с помощью одного лишь интеллекта. Этого можно достичь только с помощью медитации. Благодаря практике медитации ум становится каналом, который ничего не искажает и пропускает только истину. Тогда наш мыслительный процесс больше не вводит нас в заблуждение, а приводит к правильным умозаключениям. Поэтому медитация – это также джняна-йога.

С помощью медитации мы также способны лучше понять мудрость других людей, которые уже прошли этот путь. Если мы не медитируем, то это знание чаще всего проходит мимо нас. Оно не резонирует с нашими переживаниями, поэтому мы не способны его понять. Зачастую начинающий практиковать медитацию, читая духовную книгу, многое не понимает в ней. Но перечитывая ее, получив более продолжительный опыт медитации, он начинает открывать для себя жемчужины, которых не заметил раньше. Определенные книги – такие как книги Бабуджи – настолько глубоки, что сколько бы вы их ни читали, всегда будете находить что-то новое. Так происходит со мной, хотя я читаю его книги уже сорок лет».

«Из сказанного вами можно сделать вывод, что медитация способствует обоим подходам, – сказал я. – Как джняне, так и карме».

«Медитация – это суть обоих подходов, – сказал Дааджи. – Именно благодаря медитации осуществляются джняна и карма. А также бхакти. То есть медитация – это ключ. Карма, бхакти и джняна универсальны. По крайней мере одна или две из них присутствуют в любом духовном движении. Они могут не называться санскритскими именами, но они присутствуют. Комбинацию джняны и бхакти можно найти почти в каждой религии. Например, почти в каждой религии есть священные писания. Это джняна, или знание. В религиях также есть элемент преданного служения, это бхакти. Но не каждая религия предлагает практику, которая позволяет ищущему испытать истину этих писаний на личном опыте и получить реальное, невымышленное переживание объекта служения. Другими словами, даже когда присутствуют джняна и бхакти, не всегда есть практический элемент кар-ма-йоги. Конечно же, у каждой религии свои ритуалы, и в самом широком смысле слова эти ритуалы представляют собой действие, или карму. В конце концов, ищущий выполняет все эти ритуалы и действия ради того, чтобы стать ближе к Богу. Но, чтобы начать осознавать Божественное, сознание прежде всего должно развиться до божественного уровня. Без добросовестной практики медитации, ведущей к этому, Божественное будет оставаться для нас чем-то абстрактным.

Поэтому именно через практику мы обретаем знание, джняну, и именно через практику мы поддерживаем бхакти. Если у вас не было истинного контакта с Первоначальным источником, о каком бхакти может идти речь? Вы ничего не пережили. Вы не узнали Божественное по-настоящему. Бхакти без практики оторвано от своего объекта. Оно становится чем-то внешним. Мы думаем о Боге, и включается наше воображение. Возможно, мы представляем себе величественное существо, восседающее на небесном троне. Или же воображаем абстрактный источник силы и энергии. Бог существует, но до тех пор, пока мы не обратим взгляд внутрь и не почувствуем это присутствие, Бог останется просто концепцией – формулировкой ума.

Воображением можно создать много всего, что не является реальным. Собственно говоря, можно создать только то, что нереально. Вы можете создавать замечательные иллюзии. Можете создавать ужасные галлюцинации. Все это – ваше собственное творение, оно не является реальным.

Медитация вовсе ничего не создает. Медитация открывает. Что она открывает? То, что является реальным, подлинным, истинным. Ложь надо создавать. Неправду надо создавать. Реальность никогда не может быть создана – она то, что она есть.

Видишь ли, медитация сама по себе – это бхакти. Слово „бхакти“ стало синонимом богослужения в его различных формах. Для одних это подношение Богу. Для других – исполнение религиозных песнопений. Все это – внешние проявления любви. Но, когда такие внешние проявления лишены внутреннего чувства, богослужение становится механическим. Тогда это всего лишь ритуал, где есть только форма, а суть отсутствует. Это похоже на шелуху или на безжизненное тело. Однако, когда внутреннее чувство – состояние бхакти – действительно присутствует, есть ли необходимость во внешнем выражении?

Поэтому медитация – это безмолвное действие. Это богослужение, но внутреннее богослужение. В глубокой медитации богослужение перестает быть действием и становится состоянием, неотъемлемым качеством сердца.

Это возможно только в том случае, когда объект поклонения находится внутри».

Дааджи сделал паузу.

«Конечно же, это не означает, что вы поклоняетесь самому себе! – продолжил он со смехом. – Это было бы всего лишь тщеславием. Некоторые назвали бы это даже богохульством. На самом деле это означает, что устанавливается связь с божественным присутствием внутри вашего сердца, и эта связь становится все глубже и глубже.

Божественное присутствует повсюду, и оно также находится внутри вас. Тогда зачем искать его снаружи? Когда мы находим Божественное внутри, мы называем его высшим „Я“ – с заглавной буквы. Мы находим его, когда погружаемся в абсолютные глубины сознания. Там вы находите нечто, что лежит в основе сознания. Вы обнаруживаете, что сознание имеет основу. Вы двигаетесь еще глубже и находите, что эта основа имеет свою собственную основу и что за той основой стоит бесконечная основа. Эта бесконечная основа и есть высшее „Я“, основополагающая реальность всего сущего, одушевленного и неодушевленного. Тем не менее высшее „Я“ не имеет собственного существования. Оно находится за пределами бытия и небытия. И все же оно – корень всего существования, его основа. А за ним следует что-то еще. Но, осознав всеобщую основу в своем собственном сердце, вы выходите за пределы всего индивидуального, всего ограниченного.

Однако термин высшее „Я“ может вводить в заблуждение. Когда читаешь или слышишь этот термин, он может ассоциироваться с чувством „самости“, или индивидуальности. Но йогическая идея высшего „Я“ предполагает нечто всеобщее: это общее высшее „Я“, которое является безличным и глубоко личным. Это сердце и душа всего и каждого».

«Если этот термин можно неправильно понять, то зачем его использовать?» – спросил я.