Текст книги "Десять сладких свиданий"

Он заехал за ней на старом джипе, напоминавшем трофей времен Второй мировой войны.

– Где твой автомобиль?

– Отдал в счет покупки этого. Он мне больше нравится. На него удобнее грузить лодки.

Означает ли это, что он намерен снова отправиться на рыбалку?

Софи обошла автомобиль. Краска ободрана, кожа на сиденьях потрескалась. Но выглядела машина привлекательно.

– Мне нравится, – сказала она. – В стиле Индианы Джонса.

С минуту Брэнд задумчиво смотрел на нее, потом покачал головой:

– Ты не шутишь?

– Она тебе больше подходит, чем любая другая машина.

Голубой утес находился в нескольких минутах езды. Рядом располагалась запруда Голубой реки, воды которой были глубоки и спокойны. Цвет воды, несмотря на название, был зеленее изумруда. Вокруг запруды был устроен каменистый пляж. С од ной стороны утеса выступал каменный пласт высотой более трех с половиной метров – для прыжков в воду. Немного в стороне виднелись еще несколько утесов, включая самый высокий – Гроза Жизни.

У Голубого утеса уже расположилась половина города. Люди искали спасения от жары.

Софи расстелила плед, чувствуя, что за ней пристально и с интересом наблюдают. Слухи по городу распространялись с быстротой молнии. Как она и ожидала, многие горожане были настроены скептически. Что парень вроде Брэнда нашел в девчонке вроде Софи? Благодаря рассказам доктора Шеридана люди называли его секретным агентом. А Софи именовали библиотекаршей.

В самом деле, Брэнд и Софи совершенно не подходят друг другу.

Но Софи решила доказать, что она не такая, как о ней думают все. Она разрушит шаблон, по которому оценивают ее горожане с тех пор, как она произнесла речь «Будни и праздники провинциальных городов».

Глубоко вздохнув, она рванула футболку через голову.

Но вместо того, чтобы ощутить себя сексуальной, Софи мгновенно почувствовала себя нагой. У всех на виду!

Она и представить себе не могла, чем обернется ее затея.

Глава 7

Софи хотела стать образцом чувственности и властности, однако ей это не удалось. Она боялась даже взглянуть на Брэнда, который молчал подобно возвышающимся над ними скалам.

– Давай наперегонки? – предложила она сдавленным тоном, побежала к воде и нырнула. Прохлада освежила ее разгоряченное зноем тело и пылающее лицо.

Но что происхоит с купальником? Он едва не соскочил с Софи. И когда она попробовала вернуть его на место, то почувствовала, как ткань чуть ли не расползается под ее пальцами.

Брэнд нырнул сразу вслед за ней. Вынырнув, он стряхнул капли воды с темных волос и весело взглянул на Софи.

Но как и обычно, ничто в ее жизни не шло по плану, особенно рядом с Брэндом. Она-то вообразила свет в его глазах, представила, как они будут гоняться друг за другом по запруде, словно игривые дельфины, а затем он поймает ее и...

Софи отогнала фантазию. Следовало жить в реальности. Не высовываясь из воды, она произнесла:

– Брэнд, у меня большая проблема.

Он посмотрел на нее так, как она мечтала с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать лет, забеспокоился и протянул к ней руку:

– Что ты понимаешь под большой проблемой?

– Не трогай меня.

– Извини. Я думал, ты тонешь.

– Похоже, мой купальник расползается, – прошипела она. – За что мне все это?

– Твой купальник расползается? – спросил Брэнд скорее с любопытством, нежели с сочувствием.

– Почему мне всегда не везет? – Хотя Софи говорила шепотом, ее слова казались воплем. – Особенно тогда, когда ты рядом.

– Эй, я здесь ни при чем.

– Ну что, он расползается? – (Брэнд уставился на воду.) – Не смотри!

– Как, черт побери, я пойму, расползается он или нет, если не буду смотреть?

– Тише. Я умру от смущения.

– От смущения еще никто не умирал.

– К сожалению. – Она потянула ткань купальника, который вообще-то оказался целым.

– Душистый Горошек!

– Что?

– Иногда купальники, хм, бывают именно такими... Они не предназначены для плавания, в них только прогуливаются по пляжу, – заметил Брэнд.

– Ты кто? Всемирно известный эксперт по купальникам?

– К сожалению, – вздохнул он.

Ах да, Брэнд жил на яхте... О чем она думала, стараясь впечатлить его откровенным купальником?

– Тебя постоянно окружали красивые женщины? – поинтересовалась Софи. Странно, но, похоже, ей хочется расплакаться. Брэнд совсем не пара ей. Они никогда не были ровней, а она за целую неделю ни разу не удосужилась об этом вспомнить, уверовав в сказочные фантазии, от которых поклялась избавиться.

Брэнд ответил спокойно и убежденно:

– Ни одна из них не была так красива, как ты, Софи Хольцхайм.

Софи уставилась на него. Брэнд говорил серьезно, он не дразнил ее. Не может она больше видеть выражение его лица, иначе расплачется.

Взглянув вниз, Софи обнаружила, что ее новый сексуальный купальник, вполне приличный в сухом состоянии, явно перестал быть таковым, намокнув. Он был прозрачен, как полиэтиленовая пленка.

И тут Софи в самом деле расплакалась.

Не говоря ни слова, Брэнд привлек ее к себе, обнял одной рукой, а другой стал грести к берегу. Как только они оказались на небольшой глубине, он встал на ноги и обхватил Софи обеими руками.

При иных обстоятельствах она отметила бы, с каким наслаждением прижимается к влажной коже Брэнда.

Но сейчас Софи воспринимала его тело как щит, за которым можно укрыться. Подняв женщину, он прижал ее к груди и отнес к одеялу. Одним ловким движением Брэнд опустил Софи на землю, взял плед и закутал ее в него.

– Я, как всегда, выгляжу кретинкой. – Она засопела.

Он улыбнулся:

– В этом и заключается твоя привлекательность.

И затем, словно пожалев, что наговорил лишнего и был чересчур откровенным, Брэнд ущипнул ее за подбородок, отвернулся и пошел прочь.

Нырнув в запруду, он пересек ее четырьмя сильными взмахами рук и стал взбираться на утес.

Сначала Софи решила, что сама виновата в таком поведении Брэнда. Она наверняка доконала его своим купальником и слезами. Вряд ли он в самом деле считает, что ни одна из его знакомых красавиц не сравнится с ней.

Но внезапно до Софи дошло: Брэнд не старается сбежать. Он взбирается на этот утес для нее.

На Голубой утес Брэнд поднялся без передышки, легко обогнав мальчиков-подростков. Затем он начал более рискованный подъем, на этот раз медленнее, аккуратно выбирая, куда поставить ногу и за что зацепиться рукой, двигаясь уверенно и решительно. Сколько теперь до воды? Пятнадцать метров?

От страха Софи затошнило, она ужасно боялась высоты.

И вот Брэнд уже на скале, прозванной Грозой Жизни. Помедлив, он взглянул вниз, но не на воду, а на Софи и помахал ей рукой.

Это и было подтверждением того, зачем он это делает. Старый как мир трюк: мужчина демонстрирует женщине, что он лучший, сильнейший, храбрейший.

Брэнд прокричал низким уверенным голосом, эхом отразившимся от уступов каньона:

– Клянусь честью!

А затем он прыгнул. Прижав руки к бокам, выпрямившись, как струна, Брэнд вошел в воду, подняв тучу брызг. Демонстрация бесшабашности и смелости оказала на Софи такое же воздействие, какое подобные проявления оказывают на женщин с начала времен: она испугалась за Брэнда, хотя он намеревался добиться обратного эффекта.

Софи почувствовала себя очень счастливой оттого, что у нее хватило смелости надеть крохотное белое бикини. Для нее такой поступок был сродни прыжку с утеса. Возможно, когда купальник высохнет и будет не таким прозрачным, она сбросит с себя плед. Но пока молодая женщина решила воспользоваться тем, что все взгляды были прикованы к Брэнду, сбросила плед и надела футболку.

Брэнд вынырнул, отряхнул воду с волос и лениво переплыл запруду, словно не видя, что все смотрят на него. Выбравшись на берег, он прилег на расстеленное Софи полотенце, даже не вытеревшись.

– Зачем ты крикнул «Клянусь честью!» перед тем, как прыгнуть? – спросила она.

– Это боевой клич. Во имя чести идут в бой и погибают.

– Не только поэтому, – мягко предположила она. – Ты подтверждаешь свои принципы, лучшие качества.

– Ах, твои рассуждения слишком глубокомысленны для приземленных парней вроде меня, Душистый Горошек. – Брэнд лениво окинул Софи таким собственническим взглядом, что у нее пересохло во рту. – Знаешь, – произнес он, – мы оба в царапинах от роз. Со стороны это выглядит так, словно мы с тобой весьма романтично проводили время. – Он коснулся царапины на ее руке.

– Например, приручая котят, – поддразнила она Брэнда, хотя от его прикосновения голос ее звучал пискляво и напряженно.

– О да, я все время забываю, что в Шугар-Мейпл-Гроув отличные от общепринятых способы развлечений. – К счастью, Брэнд вроде бы потерял интерес к ее царапинам.

– В каком-то смысле, – Софи снова посерьезнела, – для человека, рискующего жизнью, например прыгая с того утеса, приручение котят – самое безопасное занятие.

– Угу.

Брэнд намеренно прикидывался тупым. И она понимала это. Когда Софи расплакалась, его это задело. Взобравшись на утес и спрыгнув с него, он сумел совладать со своими чувствами.

– Ты решил подвергнуть себя большому риску, дабы избежать эмоциональных встрясок.

– Если ты таким образом пытаешься намекнуть, что парням не нравится, когда девчонки плачут, то ты угадала. Вы раскусили меня, доктор Хольцхайм. Но риск был не таким большим, даже по меркам Шугар-Мейпл-Гроув.

– Вероятно, скоро этот стандарт изменится, – заметила Софи, наблюдая, как Мартин – один из самых отчаянных подростков – начал взбираться прямо к утесу Гроза Жизни. Его радостно приветствовали друзья.

Брэнд переключил внимание с Софи на парнишку, который наконец замер на краю утеса. Помедлив, Мартин прыгнул. В полете он беспорядочно размахивал руками и ногами. С шумом приводнившись, мальчишка вынырнул и приветствовал друзей.

Брэнд закрыл глаза.

Софи лежала на пледе, пристально разглядывая капельки воды на золотистой гладкой коже мужчины, устроившегося рядом с ней. Он выглядел таким расслабленным и беспечным!

Брэнд провел дома всего неделю. Почему же случилось так, что ее жизнь кардинально изменилась? Отчего она чувствует себя такой живой, будто теперь по ее жилам течет не кровь, а энергия? А недавно она видела, как Брэнд стоит на краю утеса, поняла, что он находит спасение в опасности. Похоже, ей удалось раскрыть один из его секретов.

Вероятно, это неплохо, ибо Брэнд неохотно делится своими секретами.

– Мистер Шеридан!

– Угу? – Брэнд перевернулся и прикрыл рукой глаза, защищаясь от солнца.

– Меня зовут Мартин Гилмор.

Поднявшись на ноги, Брэнд пожал парнишке руку.

– Здорово прыгать с утеса! – заявил Мартин и быстро прибавил: – Я хочу служить на флоте.

И вдруг во взгляде Брэнда появилась усталость, которую Софи не замечала уже несколько дней. Опять возникла стена отчуждения.

– Сколько тебе лет, сынок?

– Семнадцать.

Брэнд кивнул и тихо сказал:

– Наслаждайся тем, что имеешь здесь, как можно дольше. Софи, ты готова?

Ее удивила его резкость, но, увидев выражение его лица, она спорить не стала.

Софи сложила плед и собрала корзину для пикника. Брэнд отнес все это к джипу. Выражение его лица было отстраненным и непонятным.

– Что произошло? – спросила Софи, когда они вдвоем грузили вещи.

– Ничего, – коротко ответил Брэнд, захлопывая багажник.

– Произошло. – Софи прикоснулась к его руке, чувствуя, что он пытается уйти от ответа. – Когда Мартин упомянул о службе на флоте.

– Я слишком часто застегивал молнии на мешках для перевозки трупов парнишек его возраста.

– Расскажи мне об этом, – тихо попросила Софи.

Брэнд усмехнулся:

– Очнись!

– Нет, – настаивала она, – расскажи мне, что ты видел.

– Софи, ты боишься даже червяков.

Стена отчуждения стала прочной и высокой. Софи задалась вопросом: не почудилось ли ей, что Брэнд стал более открытым?

Он стряхнул с предплечья ее руку, но Софи знала, что есть только один способ разрушить стену. Она считала, что обязана это сделать, словно ее жизнь зависит от того, вернет она Брэнда в реальность или нет.

Пусть он поймет, что она всегда готова ему помочь. Она выяснит, что с ним на самом деле происходит, нравится ему это или нет. Софи не оставит Брэнда в покое.

Поднявшись на цыпочки, она коснулась губами его рта.

Брэнд отстранился от нее, но Софи знала, что он понял мотив ее поступка. Тем не менее он настороженно взглянул на нее.

– С какой стати? – проворчал Брэнд.

– За нами наблюдала миссис Флекенспек.

Он повернулся и оглядел широкую площадку, где парковались все, кто приезжал к Голубому утесу:

– Я не вижу миссис Флекенспек. Что стало с правилом номер шестьсот: никаких проявлений чувств на людях?

– Не было никакого шестисотого правила! – вознегодовала Софи.

– Не будет ни одного правила, если ты начнешь их нарушать, – бросил Брэнд. Сейчас он был совершенно не похож на того парня, который когда-то носился на мотоцикле по сонным улочкам Шугар-Мейпл-Гроув, рискуя свернуть себе шею, а недавно привез ей на работу душистый горошек, гонялся за Софи с банкой, полной червей, и прыгал с утеса, желая произвести на нее впечатление.

И тут до нее стало доходить: Брэнд считает, что только он может нарушать правила и устраивать переполох.

– Ладно, – сказал он, избегая смотреть на Софи. – Думаю, наша миссия здесь окончена. Поехали.

Софи и представить не могла, что ее разочарует поездка домой. Брэнд гнал джип с такой скоростью, будто хотел поскорее от нее отделаться.

Как давно он перестал доверять людям? Да и доверял ли вообще кому-нибудь?

Боже правый! Софи поняла, что по-прежнему влюблена в Брэнда Шеридана.

Ее любовь к Брэнду совсем не походила на чувство, которое она испытывала к Греггу. И эта любовь способна снова разрушить ей жизнь.

* * *

Улегшись ночью в постель, Брэнд по-прежнему ощущал на губах свежесть чистых вод у Голубого утеса и сладость зовущего поцелуя Софи.

Может быть, ему тоже стоит установить кое-какие правила? Например, запрет на поцелуи.

В душе Брэнда пробудилось жгучее и щемящее чувство, страстное желание приткнуть уставшую голову в каком-нибудь тихом и безопасном месте. Софи, и только Софи, невзирая на ее ставшее прозрачным бикини, заставляла Брэнда страдать.

Он провел в милом сонном городке Шугар-Мейпл-Гроув неделю и с потрясением констатировал, что ему еще ни разу не было скучно. Брэнд медленно успокаивался и расслаблялся после длительного нечеловеческого напряжения.

Так было до тех пор, пока парень у запруды, неугомонный сорвиголова – копия молодого Брэнда, – не швырнул его в прежний мир. Теперь Брэнд задавался вопросом: зачем молодые мужчины отчаянно стремятся оставить родные места?

«Подумай о чем-нибудь другом», – приказал он себе и выполнил собственный приказ.

И вспомнил, что его отца нет дома. Когда они с Софи приехали и Брэнд не обнаружил автомобиль доктора, Софи объяснила, что сегодня вечером Общество Святого Иакова устраивает вечеринку.

– Значит, папа ведет достаточно активную жизнь. – Брэнд все больше радовался подобным обстоятельствам.

– О да, и она ему на пользу. – Софи отвела взгляд.

Брэнд, видя реакцию Софи, не мог не предполагать, что она знает о жизни его отца гораздо больше, но не желает рассказывать. Это стало очевидно в тот день, когда он спросил ее о пожаре. Софи тогда вроде бы запаниковала.

Ладно, он тоже не хочет рассказывать ей обо всем, хотя Софи настаивает на откровенности. Это происходит уже во второй раз. И во второй раз Брэнд ужасно хочет ей открыться.

На мгновение он подумал о ней не как о ребенке, нуждающемся в защите, а как о женщине, способной разделить с ним ношу. Но разве можно просить женщину о помощи?

Почему до того, как Софи попросила его рассказать о том, что он видел и сделал, Брэнд не ощущал всей тяжести своей судьбы?

«Синклер поступил верно», – подумал он, беря письма, отправленные Саре примерно шестьдесят пять лет назад.

Рядовой Синклер Хорснелл уже несколько месяцев был за границей. Его письма стали более редкими и гораздно менее откровенными. Изначальный восторг и любопытство уступили место едва заметному цинизму. Теперь он находился не в Ирландии, а на юге Франции. Было начало 1943 года.

«Моя любимая Сара, пожалуйста, не выпытывай у меня, чем я занимаюсь. По большей части это не приносит радости. И если честно, я не желаю тебе рассказывать.

С любовью, Синклер».

Но последняя фраза, казалось, была написана по принуждению.

Брэнд отложил письма, не решившись читать далее.

И тем не менее он ощущал единение с Синклером и Сарой, несмотря на разделявшие их десятилетия. Он продолжал думать о них, даже выключив свет.

Синклер менялся. Отправляясь на войну, он никогда не написал бы Саре так резко: «Не выпытывай у меня». Синклер стал суровее, и это отчетливо просматривалось в его последних четырех-пяти письмах. Брэнд не считал, что такие перемены окажутся добрым предзнаменованием для милой изящной Сары.

Когда Брэнд гнался за Софи на велосипеде, ощущая порывы ветра, скорость и удивительное желание обогнать ее, он впервые за долгие-долгие годы почувствовал себя прежним мальчишкой. Тем мальчишкой, черты которого все яснее вырисовывались с каждой секундой, проведенной в Шугар-Мейпл-Гроув, рядом с Софи.

И подобно Саре, Софи будет разочарована, если понадеется, что прежний Брэнд Шеридан полностью возродится к жизни.

Возможно, в следующий раз, когда она захочет узнать, что он видел и сделал, Брэнд ответит ей в стиле Синклера: «Не выпытывай у меня».

Сквозь открытое окно спальни Брэнд услышал, как подъехала машина и хлопнули дверцы. Раздались голоса отца и Хильды. Переполняемый любопытством Брэнд поднялся с кровати и подошел к окну.

Его отец и бабушка Софи стояли в темном дворе, прильнув друг к другу. Потом они поцеловались. И это был не дружеский поцелуй в щечку.

Брэнд отпрянул от окна. Ему стало стыдно, что он подглядывает. Его поразило увиденное, однако одновременно Брэнда охватил гнев.

Отец считает, что он предал мать, не явившись на ее похороны?! А почему он так быстро нашел ей замену, словно она ничего для него не значила?

Брэнд вспомнил выражение лица Софи, когда они заговорили о его отце, и понял, что она в курсе происходящего.

Предательство! В следующий раз, когда ему захочется поведать ей свои секреты, следует вспомнить об этом.

Брэнд был ужасно разочарован. Почему? Ведь он циник по натуре и знает, что люди разочаровывают друг друга. Было бы величайшей глупостью доверить Софи свои переживания и тайны. Слава богу, он не поддался искушению и не разоткровенничался с ней сегодня, хотя на какое-то мгновение желание сделать это стало невыносимым.

Брэнда охватило неудержимое стремление сбежать.

Однако он не из тех, кто скрывается от трудностей. Брэнд Шеридан принимает боевую стойку и приглашает весь мир ополчиться против него. Военная служба превратила его в гладиатора, охотно выходящего на арену.

На любую арену, за исключением одной.

Никогда прежде Брэнд не ступал на арену любви.

Да, он находит спасение в опасности. Опасность всегда придавала ему сил. Однако сейчас Брэнду показалось, что он стоит на утесе намного более опасном, чем Гроза Жизни.

Брэнд начал влюбляться в Софи.

Он мог влюбиться в нее, мог не влюбиться, но предпочел первое. Неудивительно, что он так старательно оберегал себя от любви. Она пришла без его позволения и вне расписания. Брэнд не мог противиться этому чувству. А в его мире беспомощный человек – слабак.

Усилием воли Брэнд совладал с эмоциями.

Он поклялся привести розовые клумбы матери в порядок. Так он почтит ее память, поскольку его отец оказался не способен на это. А затем он напрямую спросит отца о его отношениях с Хильдой.

А потом Брэнд уедет. Его подразделение временно располагается в Калифорнии. Он давно не жил в казарме, но смирится с условиями до тех пор, пока не найдет другое жилье.

Брэнд достал сотовый телефон, которым не пользовался неделю, и отправил СМС своей сестре: «У папы все хорошо».

Он помедлил, раздумывая, сообщить ли ей о новой папиной подружке. Нет, незачем вмешиваться в дела отца.

Затем Брэнд отправил СМС своему боссу по поводу того, что не готов оставаться в городке целый месяц. Этот городок больше не является самым безопасным местом в мире.

Шугар-Мейпл-Гроув стал для Брэнда самым опасным городом.

Кое-что изменилось. Он влюбился. В родной городок. В Софи.

Но вряд ли ему удастся вернуться сюда, к прежнему образу жизни. Так же как не стать прежним Синклеру Хорснеллу. И Брэнд, и Синклер – не для провинциальных городков. Ни одна провинциальная девушка не вынесет циничного и утомленного мужчину.

Мужчину со сломанной психикой, которую никогда ничем не восстановить. Такого мужчину не спасет даже любовь всего мира.

А как поступить с его обязательством помочь Софи восстановить репутацию, притворяясь перед горожанами, будто он встречается с ней? Брэнд поднял брошенный у кровати график свиданий, составленный Софи.

Оставалось всего одно мероприятие. Вечеринка по случаю помолвки ее бывшего жениха. Если Брэнд пойдет и переломает ноги Слизняку Гамильтону, вечеринка не состоится.

Мужчина, у которого в голове крутятся подобные мысли, никогда не станет женихом Софи Хольцхайм.

Кроме того, Брэнд всегда гордился своим умением держать слово. За четыре года в глубоком подполье он порядком подрастерял это умение, но теперь следовало возродить его к жизни.

Брэнд пообещал Софи, что выручит ее. Нельзя же отказаться от данного слова только потому, что Софи умолчала о романтических отношениях его отца и Хильды?

Кстати, Брайан Ланкастер никогда не поступил бы так благородно. Инстинктивно Брэнд понимал, что после четырех лет обмана он должен вести себя честно и последовательно.

И не важно, если от этого он будет страдать. Главное, чтобы не страдала Софи. И все же ей придется помучиться. Он отведет ее на эту чертову вечеринку, но до тех пор придется избегать встреч с ней.

Либо он все сильнее будет привязывать ее к себе и в конце концов больно ранит, либо начнет отстраняться постепенно, причиняя минимум страданий.

Брэнд решил соблюдать дистанцию – исключительно ради блага Софи.