Текст книги "Нью-Йорк. Заповедник небоскребов, или Теория Большого яблока"

Нью-йоркские небоскребы – особенно те из них, что были построены в первой половине XX века, – примечательны не только своей высотой, но и интерьерами. Чтобы убедиться в этом, загляните хотя бы в пару из них: даже если в здании располагаются офисы и официальных экскурсий не предлагают, вам никто не запретит зайти в фойе и оценить внутреннее убранство общественной зоны. Помимо образцово-ардекошного Chrysler Building (405 Lexington Avenue at 42^th St.) с фойе, декорированным красным марокканским мрамором и плафонами, воспевающими индустриализацию США, нужно непременно оценить величие и размах внутренних залов Rockefeller Center (30 Rockefeller Plaza), футуризм лобби Hearst Building, перестроенного Норманом Фостером (951–969 Eighth Ave. at 47^th St.) – где еще вы увидите диагональные эскалаторы? – а также сводчатый потолок из модных в 30-е годы алюминиевых панелей на первом этаже здания General Electric Building (570 Lexington Ave. at 51^st St.), ну и, конечно же, величественные залы Woolworth Building – одного из самых роскошных небоскребов Нью-Йорка (233 Broadway).

Ньюйоркцы гордятся своими гигантами и при первой же возможности ведут гостей полюбоваться панорамами города со смотровых площадок. Взгляд на город с высоты птичьего полета – верный способ поддаться очарованию места, архитектуры и самого воздуха, к тому же это просто необходимо для того, чтобы заработал «внутренний навигатор», стороны света встали на свои места и появились какие-то топографические ориентиры. Плюс у вас появится возможность оценить реальный масштаб и расстояния и отказаться от идеи сугубо пеших перемещений, которая возникает иной раз у тех, кому Манхэттен на карте показался милым уютненьким островком.

На мой взгляд, идеальная смотровая площадка – Top of the Rock на крыше Рокфеллер-центра (Rockefeller Center, 30 Rockefeller Plaza), а вовсе не на Импайр Стейт Билдинг (Empire State Building, 350 5^th Ave.), куда стремится наивный турист. Дело в том, что, в отличие от Импайр, на Рокфеллер-центре все три уровня смотровых площадок огорожены прозрачным стеклом, в то время как с террас Импайра Нью-Йорком придется любоваться через подобие крупной сетки-рабицы – инновационного решения образца 40-х годов прошлого века. Плюс, чтобы попасть на Рокфеллер, не нужно стоять в многочасовых очередях – билеты продаются на определенное время и стоят, простите за прозу, в два раза дешевле. К тому же с площадки Рокфеллер-центра вам откроются виды на зеленое море Центрального парка, обе реки и, собственно, сам Импайр Стейт Билдинг – только со стороны. Один совет: если вы не любитель пыльной сувенирной продукции, не покупайте бумажную карту-схему нью-йоркских горизонтов, а скачайте ее вкупе с аудиотуром в AppStore за 1,99 долларов. И еще: всем своим гостям я рекомендую покупать комбинированный билет Rockefeller-MOMA (45 долларов), по которому можно посетить и смотровую площадку, и Музей современного искусства (MOMA), находящийся в паре кварталов от Рокфеллера, причем не обязательно в один и тот же день.

Мой личный фаворит среди видовых точек Нью-Йорка – променад на Бруклин-Хайтс, с прогулки по которому началось и мое знакомство с Нью-Йорком, и эта книга. Далее в рейтинге – панорама, открывающаяся с Бруклинского моста, – с одной стороны на Нью-Йоркскую бухту, а с другой – на мосты через Ист-Ривер. К сожалению, уже несколько лет его реставрируют по частям, и неизвестно, когда закончится эта строительная эпопея, но даже несмотря на то, что местами прогулочная дорожка забита с обеих сторон фанерными щитами, стоит потратить время и дойти до свободной части – таких перспектив не открывается больше ниоткуда в городе.

В теплое время года мои симпатии смещаются на Верхний Ист-Сайд, на крышу Музея Метрополитан. Любители искусства с мая по октябрь приходят на крышу, чтобы оценить сезонную инсталляцию очередного современного художника, но пасторальные виды на кущи Центрального парка, особняки Пятой авеню и 59-й улицы под бокальчик просекко из roof bar’а могут сделать счастливым даже человека, сникающего от одного слова «культура».

Поесть и выпить с Манхэттеном «вприглядку» можно в единственном вращающемся ресторане Нью-Йорка The View на крыше гостиницы Marriott Marquis в районе Таймс-Сквер (Times Square). Скажу честно: антураж и еда мне до боли напомнили ресторан «Седьмое небо» на Останкинской телебашне – то есть на гастрономические откровения даже не рассчитывайте. И тем не менее в ресторан практически невозможно попасть без предварительного бронирования. Но на этот случай есть lounge, где за бутылкой вина и сырной тарелкой можно скоротать час, за который The View делает полный оборот вокруг своей оси.

Le Bain – бар на крыше отеля The Standard (848 Washington St.) – заведение, любимое модной тусовкой за первостатейные виды на устье Гудзона и парк Хай-Лайн. Это, пожалуй, лучшее место на Манхэттене, чтобы засветиться с одноименным коктейлем. Бар позиционирует себя как «дискотека в пентхаусе», но клубные ритмы – не основной повод сюда забраться, хотя искусственная трава, розовая мягкая мебель и плетеные кресла явно пришли сюда из тех лет, когда клуб «Studio 54» был живее всех живых.

А для тех, кому и небо не предел, лучше всего снять свою личную «смотровую площадку» – как вариант, в вертолетной компании Liberty Helicopters (Down-town Heliport, 6 East River Piers № 212). Самый популярный тур – The Big Apple – облетает за 15 минут все самый знаковые места Нью-Йорка: среди них и статуя Свободы, которой можно в буквальном смысле заглянуть в глаза, и шпиль Chrysler Building, и авианосец Intrepid, и Вашингтонский мост. При всем скепсисе к «туристическим» развлечениям, вынуждена признать: вертолет – это вам не карета в Центральном парке. Единственный побочный эффект: воспарив над действительностью, хочется сделать что-то экстраординарное. Поэтому не удивляйтесь, если от переполняющей вас радости вы внезапно сделаете предложение своей девушке – а она согласится. Но на такой случай в Liberty Helicopters есть опция «венчание в воздухе».

Среда обитания

Центральный парк – величественный символ собственного двора, которого были лишены все нью-йоркские дети.

Робер Бенчли

Не стоит думать, что современный Нью-Йорк весь утыкан небоскребами. Его сила и притягательность в неоднородности: высотки соседствуют с малоэтажными кварталами, а улочки, утопающие под сенью вековых вязов, перерезают глухо заасфальтированные авеню. Да и не всякий город может похвастаться парком величиной с полтора княжества Монако, 50-километровым променадом вдоль береговой линии, сотнями городских скверов и несчетным количеством озелененных крыш.

Если спросить ньюйоркцев, как им дышится в родном городе, они наверняка начнут жаловаться: мол, кислорода не хватает, воздух загазованный, зимой еще туда-сюда, а летом вообще ни вздохнуть, ни охнуть. И, конечно, они будут по-своему правы: да, Нью-Йорк не альпийская деревушка, но и не Пекин, где респиратор давно превратился в самый модный аксессуар. Так насколько же плохо (или неплохо) обстоят дела? Это смотря с чем сравнивать.

Если говорить об уровне загрязнения воздуха, то ситуация в Нью-Йорке, как ни странно, лучше, чем в Лондоне, Париже, Лос-Анжелесе и Москве. А все благодаря тому, что ньюйоркцы уже много лет остаются самыми «неавтомобилизованными» среди жителей американских мегаполисов: у 54 % семей собственной машины просто нет. От того, что большинство горожан пользуются общественным транспортом, качество воздуха только выигрывает. Кроме того, почти две из шести тысяч городских автобусов работают на гибридных двигателях (комбинация дизеля с электромотором), да и вслед за теми, что работают на традиционном дизеле, вы никогда не увидите вонючего облака дыма; за этим тут внимательно следят. Те же ньюйоркцы, что не готовы отказаться от личного транспорта, выбирают гибридные авто – обратите внимание на обилие автомобилей Toyota Prius в нью-йоркском потоке машин. А для тех, кто покупает машину с чисто электрическим двигателем, такую как Nissan Leaf, Chevrolet Volt или Tesla S, предусмотрен налоговый вычет в размере до 7500 долларов – ну чем не стимул?

И все равно углеродный след среднего американца в три раза больше, чем европейца, который не злоупотребляет кондиционерами, предпочитает сушить белье на веревке и не кидает лед во все напитки круглый год. К сожалению, с раздельным сбором мусора в Нью-Йорке все очень туго – возможно, не так плохо, как в Москве, но и не так здорово, как в Берлине. Бытовой мусор в большинстве районов забирают трижды в неделю. Кстати, черепашье движение мусоровозов по узким улицам – дополнительный фактор, существенно осложняющий жизнь нью-йоркских водителей. А мусор, подлежащий переработке (то есть бумагу и картон, металл, стекло и твердый пластик), забирают лишь один раз в неделю, при этом инициатива по раздельному сбору должна исходить от самого горожанина: рассортировал и разложил мусор по отдельным контейнерам – молодец, смешал все в одном пакете – ну, твое право. За сортировку ньюйоркцы ничего, кроме очков в карму, не получают, она никак не поощряется, поэтому в городе вторично перерабатывается лишь 35 % мусора, и то, наверное, только благодаря «Старбаксу», который перерабатывает все картонные стаканчики и упаковки и вновь пускает их в дело. Весь непереработанный мусор везут на свалки, причем совсем не обязательно в штате Нью-Йорк. И для современного мегаполиса это страшный позор.

По статистике в день Нью-Йорк производит около 50 тысяч тонн мусора. Ньюйоркцы понимают, что свойственное им (да и всем американцам) маниакальное увлечение упаковкой до добра не доведет. Каждая доставка пиццы или еды из китайского ресторана оставляет за собой мусорный шлейф из картонных и пластиковых упаковок, одноразовых приборов, салфеток, пакетиков с соусами и специями. А кофе, который пьют здесь в невероятных количествах? Все эти стаканы и крышечки ведь тоже нужно куда-то выбрасывать. А кипы каталогов и рекламных брошюр, которые летят в педальное ведро прямо из почтового ящика?

Нынешний мэр де Блазио предлагает Нью-Йорку отнестись к теме борьбы с мусором более ответственно. Начать решено с тотального запрета на использование стиролового пенопласта (styrofoam), из которого в Америки традиционно делают стаканчики и контейнеры для горячих продуктов. Дело в том, что он не подлежит переработке и представляет собой «эталонный» баласт. К 2018 году де Блазио хочет заставить всех ньюйоркцев обзавестись собственными компостами для пищевых отходов! Не совсем понятно, как это будет выглядеть на практике в городе, где большинство людей живет в многоэтажных домах, но, возможно, мы не в курсе каких-то нюансов.

Еще одна проблема, с которой Нью-Йорк борется уже не одно десятилетие, – это последствия деятельности нефтеперерабатывающих заводов в бруклинском районе Гринпоинт (Greenpoint). Заводы закрылись еще в середине 60-х, но более чем за сто лет их работы в почву вылилось около 64 тысяч кубометров продуктов переработки сырой нефти. Утечка была обнаружена лишь в 1978 году – «Гринпоинтский разлив» стал одним из самых крупных за историю США. Компания ExxonMobil признала вину своих предшественников и с тех пор откачала из почвы больше половины объема разлившейся нефти, но радужные пятна продолжают периодически всплывать на поверхности городских водоемов. Пока что их удается локализовывать и оперативно убирать, но на то, чтобы полностью очистить почву, говорят, может уйти еще 25 лет.

Несмотря ни на что, в Нью-Йорке довольно чистые пляжи – я имею в виду именно пляжи, расположенные в черте города, потому что пляжи Лонг-Айленда – это люкс, сравнимый с лучшими песчаными побережьями Мексики и Кариб, так что они вне конкуренции. И все равно возможность добраться до океана с белым песком и приморскими променадами на метро за полчаса выводит Нью-Йорк в особую касту городов.

По чистоте пляжи Нью-Йорка можно сравнить с пляжами Иерусалима и Барселоны, что для города с такой индустриальной историей просто удивительно. Если есть цель развлечь детей, а заодно и искупаться, можно поехать на пляж Кони-Айленд (Coney Island) (линия метро F до остановки «W 8^th Street»), а если хочется полежать на солнышке и забыть, что вы все еще в городе, лучше отправиться на бесплатном пароме на Статен-Айленд (Staten Island), а там уже доехать от пристани до заповедного Cedar Grove Beach (туда идут автобусы S78 и S51).

Но чем ньюйоркцы по-настоящему гордятся, так это своей водопроводной водой. Напыщенный титул «шампанского среди водопроводных вод» («champagne of tap water») – не такое уж и преувеличение: у местной воды превосходный сбалансированный вкус, разве что пузырьков не хватает. Вода Катскильских гор самотеком доходит до города по Кротонскому акведуку (Croton Aqueduct), и ее можно пить из-под крана, не боясь никаких последствий.

Мое первое знакомство с нью-йоркской водопроводной водой было довольно комичным: я, как и многие жители больших городов, не могла представить даже в страшном сне, что буду пить воду из-под крана, особенно в незнакомом городе; поэтому когда однажды официант в одном нью-йоркском ресторане предложил мне на выбор «bottled or tap water» («воду в бутылке или из-под крана»), я подумала, что он просто так глупо шутит. Но когда мои друзья очень буднично ответили, что, мол, да, мы будем пить водопроводную, я поняла, что это не шутка. Все ньюйоркцы (включая малых детей) пьют некипяченую водопроводную воду, а такое явление, как кулеры, в офисах или школах практически отсутствует. Благодаря тому что вода приходит с гор, ее качество и вкус не страдают даже во время серьезных ураганов и наводнений, которые случаются в Нью-Йорке практически каждый год.

Об экологической ситуации в городе можно судить еще и по тому, насколько комфортно чувствуют себя в городе животные, которых мы привыкли считать дикими. И я не имею в виду голубей и белок – кстати, белок в Нью-Йорке так много, что некоторые презрительно называют их «крысами с хорошим пиаром». Так вот, кроме белок, в черте города водятся еноты, скунсы, опоссумы, а в Бронксе, ближе к Йонкерсу, вдоль шоссе пасутся белохвостые олени. В прудах Центрального парка живут красноухие черепахи – потомки черепашек, выпущенных когда-то «на волю» безответственными владельцами. Им здешние условия пришлись по душе, и они стали активно размножаться; на несколько месяцев в году они впадают в спячку на дне прудов, а потом, когда лед тает, «размораживаются» и выползают на берег греться на солнышке.

В теплое время года в Центральном парке можно наблюдать до 275 видов птиц – некоторые, как, например, голубые сойки, кардиналы и краснохвостые ястребы, гнездуются здесь из года в год, другие гостят пролетом. А канадские гуси и вовсе оккупировали многие городские парки, и теперь с ними приходится бороться. В Нью-Йорке у меня всегда создавалось ощущение, что этот город – идеальное воплощение «смычки города и деревни»: радости (и гадости), сопутствующие жизни в мегаполисе, удачно нивелируются, благодаря цветущим по весне магнолиям, забавным белкам и соленому морскому воздуху. А если захочется в глушь, буквально в часе езды от города начинаются настоящие горы, чистейшие озера и леса, в которых, если бы не стабильный сигнал GPS, можно было бы по-настоящему заблудиться.

Парки Нью-Йорка

Для ньюйоркцев, большинство из которых могут только мечтать о собственном доме с лужайкой, парки и скверы служат единственной заменой личному клочку земли: они позволяют худо-бедно ориентироваться в смене времен года, выгуливать детей и собак и отдыхать взглядом на зеленых листьях. Насколько эта замена адекватна, сказать сложно: если душа просит вскопать грядку или разбить клумбу, то от парка проку мало, зато тем, кому необходимо хоть изредка наслаждаться видом деревьев и цветов, дышать воздухом и валяться на травке, в Нью-Йорке есть куда пойти.

Центральный парк – самый старый из пейзажных парков в США – был заложен в 1851 году. Гуляя по нему, думаешь, что эти холмы, лужайки, пруды и перелески создала сама природа, а люди лишь красиво расставили скамейки. На самом деле, чтобы устроить на этом месте парк, пришлось расселить несколько деревень, а для прокладки четырех поперечных улиц потребовалось взорвать тысячи кубометров каменных глыб. Но парк такого масштаба был необходим Нью-Йорку так же, как Лондону – Гайд-парк, а Парижу – Булонский лес, ведь без него на Манхэттене было бы просто нечем дышать.

Центральный парк сразу же стал любимым местом прогулок горожан, им он остается и поныне. Это один из стержней, на которые нанизаны пласты Нью-Йорка старого и современного. По его вязовым аллеям сто лет назад прогуливались дамы в кринолинах и джентльмены в льняных костюмах, а теперь под звуки бумбокса здесь отплясывают колоритные личности на роликах, а мимо несутся обтянутые лайкрой велосипедисты.

Большая заслуга ландшафтных дизайнеров парка Фредрика Ольмстеда и Кальверта Во (Frederick Law Olmsted и Calvert Vaux) в том, что они организовали внутри него три независимых схемы движения для пешеходов, велосипедистов и конных экипажей, которые до сих пор катают по парку туристов. Почему-то считается, что прогулка в карете по Центральному парку – обязательный пункт программы с условным названием «Пока не сыграл в ящик», наряду с катанием на венецианской гондоле и африканским сафари. Я не разделяю подобных сантиментов. По-моему, во сто крат романтичнее прокатиться на лодке по озеру с незатейливым именем The Lake или устроить пикник среди кедров на Cedar Hill, или прогуляться по дикой, но симпатичной «чаще» под названием The Ramble.

Не буду оригинальна, если скажу, что самое лучшее время года в Центральном парке – это весна, когда здесь не цветут разве что чугунные ограды. Вслед за нарциссами, беспардонно вылезающими пучками посреди газонов, и лиловыми крокусами вспыхивают ядовито-желтые форзиции, вскоре после которых распускаются магнолии. В это время Центральный парк превращается в место паломничества туристов и горожан, а Инстаграм ломится от селфи с цветами saucer magnolia величиной с приличное блюдце. Чтобы в полной мере прочувствовать волшебство момента, берите напрокат велосипед или присоединяйтесь к двухчасовой велосипедной экскурсии с гидом. И отриньте соблазн снять велорикшу: ребята с крепкими икрами чаще всего оказываются никакими экскурсоводами. Лучше скачайте себе на телефон бесплатное приложение Central Park App и, отслеживая свои перемещения по карте, включайте соответствующие разделы аудио-тура. Вашими экскурсоводами будут самые звездные ньюйоркцы – Скарлетт Йохансон, Вупи Голдберг и Мэтью Бродерик.

После прогулки – неважно, велосипедной или пешей – просто необходимо почтить визитом ресторан Boathouse на берегу The Lake. Их тартар из тунца безупречен и сам по себе, но с видом на озерцо он становится просто волшебным. Или, как вариант, можно купить бутерброд в кафе Le Pain Quotidien и разделить его с воробьями-попрошайками на Овечьем лугу (Sheep Meadow) неподалеку – кстати, до войны на этом лугу действительно паслись овцы, которых потом перевезли в бруклинский Проспект-парк (Prospect Park).

Детей без колебаний ведите в зоопарк Central Park Zoo. В отличие от большинства маленьких зоопарков, он вызывает не жалость, а восторг и умиление – сродни тем, которые испытывают взрослые, когда смотрят мультфильм «Мадагаскар» – его герои живут по сюжету именно в вольерах Central Park Zoo. Здесь есть и снежные барсы, и белые медведи, и красные панды, и японские макаки, но главные звезды зоопарка и любимцы детей – морские львы, превращающие свои кормления в настоящие шоу.

А взрослым я советую всеми правдами и неправдами попасть хотя бы раз на спектакль фестиваля Shakespeare in the Park, проходящего в открытом театре Delacorte Theater каждый август. Чтобы получить бесплатный билет, нужно брать спальник и занимать очередь еще до рассвета (это при том, что раздача билетов начинается лишь в полдень). Можно купить билет с рук у предприимчивых личностей, ошивающихся поблизости. Но удовольствие от спектакля, разыгранного первоклассными актерами в теплой августовской ночи, стоит потраченных часов ожидания или, как во втором случае, денег.

И если вы полюбите Центральный парк так, как его любят истинные ньюйоркцы, вам, возможно, захочется не только оставить немного парка себе на память, но и сделать так, чтобы Центральный парк вас не забывал. Обратите внимание: на многих скамейках есть неприметные медные таблички с именами или сентиментальными фразами. Так вот, подобную табличку можно заказать через офис парка, заплатив ни много ни мало 10 тысяч долларов, зато на табличке можно написать, что бог на душу положит: от «здесь был Вася» до формулы бинома Ньютона.