Текст книги "Дочь аспида"

На такой прекрасной ноте, пожалуй, усну. В этом месяце я планирую вернуть людям Хьюстон и найти способ связаться с Тарохо.

Глава третья. Код «красный» – льющий кровь

Утро началось с паники из-за новости о сбитых летательных аппаратах группы Л-23-93 из Южного комплекса, готовящего лётчиков и разведчиков. Двадцать ракетоносцев рискнули атаковать Хьюстон, но потерпели крушение в пределах административного центра.

– Построились! – скомандовал Кира. – Группа Л-23-93 запрашивала перед крушением пехотную поддержку. После аварии связь была потеряна из-за глушащих устройств. Мы выступаем туда вместе с группой П-100 и П-220. Готовность покинуть лагерь полчаса.

Я связалась с ЛеГодом. Патрицы и «Уровень» интересовали чёрные ящики, где могли содержаться последние запросы лётчиков и важная информация о вражеских войсках. На поиски уйдут недели, месяцы, что противоречило планам о зачистке Хьюстона.

– Рия, мы не можем позволить, чтобы эти ящики попали в руки ящеров.

– Также мы не можем себе позволить отклоняться от плана захвата и терять людей в точке крушения, где может быть подготовлена засада, – подчеркнула я.

– Берсерки будут отправлены в приближенный к Хьюстону лагерь и последуют приказу атаковать административный центр вместе с другой пехотной группой П-88 под командованием Найдаса Пиласа.

– Запрашиваю данные об операции по поиску чёрных ящиков, – упрямо сказала я.

– Запрос отклонён. Приказываю приступить к операции по соединению с группой П-88 в ближайшем лагере.

– Так точно, конец связи, – с тревогой в груди завершила я разговор.

А чего добивалась? Зачем мне нужен план, если я не могу себе позволить, используя подконтрольный компьютер для отчётов комплексу, связаться с ящерами. Эти данные Тарохо получит, когда свяжется со мной через подсознание, но может быть слишком поздно. Тогда в получении плана поиска ящиков для меня нет смысла.

Я подошла к Кире, чтобы узнать маршрут похода к соседнему союзному укреплению.

– Берсерки и пехотинцы проследуют до места встречи с группами П-100 и П-220, после чего моя группа разделится. Часть сопроводит присоединившихся к месту крушения, другая – берсерков в лагерь, – ответил он мне и показал карту.

Спустя полчаса танки и грузовики с пехотинцами двигались по разбитой дороге. Самодовольные солдаты не давали даже справить нужду толком, позволяя отдохнуть десять минут каждые пять часов пути. Выходить только в поле, где даже кустов нет.

В общем, потребовались долгие сутки, чтобы приблизиться к первому сопротивлению. Вот тут-то и началась настоящая война. До точки крушения оставалось тридцать километров. Но отовсюду выпрыгнули ящеры. Мы потеряли первую половину сотни солдат, когда замаскированные вражеские танки обстреляли нас из укрытий.

Клий и Полиглот быстро распределили силы группы для обеспечения равнозначной поддержки с любой стороны защиты. Ящеры продолжали безжалостно убивать и нескончаемым потоком бежали из зарослей вдоль дороги. В такой суматохе было трудно разглядеть, где их техника, откуда поступает основной шквал выстрелов.

Старший брат закрыл меня от осколков разрывной гранаты, получив пару ранений в плечо и ногу. Я помогла ему уйти в укрытие и сделала запрос на использование кода. «Уровень Зироу» ответил положительно.

Это те самые секретные слова, которые имеют влияние, если их произносит командир или доверенное лицо. Всего семь команд, обозначающих степень угрозы. Профессор предупреждал нас, что тестирование команд в комплексе будет отличаться от реального применения. Было страшно, ведь я не думала, что придётся использовать их так скоро.

– Код «красный»! – крикнула я.

После команды у берсерков что-то произошло с лицами, все стали растерянными и слегка сумасшедшими. Каждый перевёл оружие в шумный режим стрельбы яркими засветами. На себе ощутила, как вокруг всё становится медленным и вязким. Я потянулась к кобуре, достала пистолет, где установила нужные функции. Ослепить и оглушить врагов. Такова задача. В голове сгустился туман, а в ушах заплескались волны. Все рецепторы моментально включились, будто кто-то нажимал кнопки. Щёлк. Щёлк. Щёлк. Код «красный» – безудержная атака на скопление опасных врагов.

Пространство вернулось к привычному состоянию, но я – нет. Одержимая жаждой крови, бросилась на врага, побежала к укрытию, откуда расстреляла нескольких ящеров. Я мишень для них, но они получают пули в сердце, – всплывало в голове, когда я лишала жизни очередного змея.

Пули, снаряды, засветы пролетали мимо, не касаясь тела. Я будто видела их, знала, что они проложат траекторию именно там. Я была той, кто распределяла своих бойцов. Действие кода на меня имело силу, но не поглощало, чтобы в случае необходимости я могла задать новый код. Чего не скажешь об остальных берсерках, которые тонули в собственной преданности и были готовы ценой жизни отстоять право победителя.

– Вперёд! – крикнул назначенный Кирой капитан группы П-107, видя наш настрой, позволивший ошеломить ящеров.

Тут к нам подъехало подкрепление, создав столпотворение техники на широкой дороге. Группы П-220 и П-100 разбомбили и расстреляли остатки врагов, после чего наступила тишина. Берсерки пыхтели и рычали, покрытые пылью и кровью с голубым оттенком, принадлежавшей не им. Я сама была готова вцепиться в кого угодно, поскольку вошла во вкус, убивая и ломая конечности. Однако стоит знать меру в милосердии и особенно в жестокости.

– Берсерки! – прорычала я, выпрямляясь.

Из носа неожиданно потекла кровь.

– Код «зелёный»! – продолжила я, вытирая красные ручейки без медной синевы.

Ребята едва не рухнули на землю. Они удержались из-за чувства собственного достоинства, не хотели казаться сильными только под влиянием печати. Колени дрожали, а голову ломило. У большинства из группы берсерков лопнули сосуды в глазах, распухли вены на руках и бритой голове. Такова плата за нашу безжалостность.

Группы пехотинцев избегали смотреть на нас, они собирали умерших и боеприпасы. Капитаны вылезли из укрытий и проследовали ко мне. Кровотечение из носа не прекращалось, но я знала, что закидывать голову – дурацкая идея, поэтому вытащила белоснежный платок, который есть у каждого берсерка, и зажала им ноздри.

Светлый кусок ткани нужен для того, чтобы мы не забывали, какими чистыми были перед тем, как надеть чёрные костюмы и измазать руки и мысли в чужой крови. Метафора, введённая как традиция первыми берсерками и совершенно не понятая подошедшими ко мне пехотинцами.

– Капитан группы П-220, Си, второй ранг, – представился один.

– Капитан группы П-100, Дэни, третий ранг, – назвался второй.

Как же их всех упомнить? Такие одинаковые Си и Дэни смотрели на меня пронзительным взглядом, ожидая ответной приветствующей стойки.

– Калькурти, второй ранг, – выдавила я из себя, вставая ровно и вытягивая руки вдоль тела.

Они переглянулись.

– Мы двинемся в путь после полного обследования близлежащей территории, – сказал Си. – Нужно собрать тела раненых ящеров и сжечь, а погибших людей отправить специальным грузом обратно в лагерь.

Я вздохнула и кивнула в знак согласия, давая свой ответ:

– Жду вашего уведомления о готовности.

После этого направилась к берсеркам, отдыхавшим в двух отдельных грузовиках. Все были очень уставшими. Оно и понятно. В таком состоянии мы не заметили, как быстро летело время. Но при взгляде на часы я обнаружила, что мы два часа беспрерывно пребывали в крайне возбуждённом состоянии. Это сильно сказалось на гормональном фоне и физическом теле. Ментально же мы и так были нестабильны, об этом переживать не стоило.

Когда я выглянула, чтобы проверить состояние готовности выдвигаться, услышала: «Ты видел когда-нибудь такую дикость? С этими бритоголовыми даже рядом находиться страшно. В любой момент накинутся».

Я подошла ближе со спины и громко сказала:

– Это произойдёт, если я прикажу.

Солдаты подпрыгнули на месте и побелели. Я же продолжила:

– Показать, как это работает?

Они отвернулись и сделали вид, что им ничуть не страшно. Я воспользовалась ситуацией и приоткрыла их печать. Успела выскользнуть пара фраз, а потом солдаты взяли себя в руки, и мне уже было не под силу заглянуть за кулисы. Их мысли осуждали наш отряд. Все солдаты не хотят с нами идти плечом к плечу, потому что боятся, что в приступе гнева мы можем ударить союзника. Я расстроилась.

– Рия, – подозвал меня капитан Дэни. – Через полчаса выдвигаемся.

– Берсерки уже загружены, – сказала я очевидную вещь, поскольку мыслями была в раздумьях.

– До места крушения двадцать пять километров, подготовьтесь оказать поддержку пехоте, – подошёл к нам капитан Пи, руководящий группой П-107.

Он нервно заглянул в кузов, где берсерки уже приходили в себя. И мыслей читать не надо, чтобы понять – он боится так же сильно, как многие солдаты. А если правда однажды мы не сможем различить друзей и врагов? Что, если кинемся на мирных жителей? Я сама стала свидетелем того состояния, которое возникает при использовании кодов. Прочувствовала его изнутри…

Значит, этого хочет Тарохо. Чтобы в самый ответственный момент я использовала код против людей, а не ящеров. Теперь всё встало на свои места.

Перед отъездом я снова отчиталась ЛеГоду, который стал детально расспрашивать о симптомах. Профессор с таким ярким интересом фиксировал каждое слово, что становилось не по себе от ощущения участия в эксперименте в качестве подопытного. Связь постоянно прерывалась, и я включила голосовую запись, которая после разговора автоматически отправится в лабораторию. Когда мы начали движение, вызов оборвался, а сеть окончательно пропала. Рации внутренней связи не работали.

Тут грузовики снова резко затормозили. Снаружи послышались крики.

– Я лётчик из группы Л-23-93! – раздался мужской голос. – Лётчик.

– Полиглот, за мной, – скомандовала я и вышла наружу, где приблизилась к командиру Пи, проверяющему документы.

Это был сухой, низенький паренёк с впалыми глазами. С макушки сочилась кровь по лбу и шее. Одежда частично обгорела, оставив огнепрочную подкладку белеть через дыры. Документы подтвердили личность лётчика. Только что-то настораживало в его внешности. Она была идентичной, но не для всех. Скорее двойник, чем настоящий парень с фотографии.

– Там в лесу есть ещё выживший, но у него травма, – продолжал он тараторить.

Слетела печать. Сама. Казалось, что мысли среди множества людей читаю только я, потому что никто не отреагировал на план ловушки в лесу, где летательное средство потерпело крушение. Ящеры сейчас ищут чёрный ящик. А выживших они убили на месте. Стоит ли мне вмешаться или позволить людям попасть в ловушку?

«Раз, два, три. До сути мы дошли. Выбрали одно. Стукнулись о дно».

Считалочка помогла мне освободить мысли и прийти к решению. Буду ли жалеть о том, что сейчас сделаю? А будут ли люди доверять мне, если сейчас очевидно проигнорирую угрозу? Когда лётчик столкнётся с другим взломщиком печатей или чтецом мыслей, на меня упадут подозрения. Взгляды на мои действия должны быть очищены даже у тех, кто мог догадаться о моём втором дне. Я вытащила шокер из кармана. Оттолкнула пехотинца с подготовленным оружием и ударила шпиона током в шею.

Меня попытался остановить какой-то солдат, и даже замахнулся прикладом. Однако застыл, увидев, как от места поражения протянулась пятном в разные стороны змеиная кожа. Через несколько секунд шпион снова приобрёл человеческий облик, но в сознание не пришёл.

– Что это сейчас было, – сказал Пи.

Я показала всем молчать, приставив указательный палец к губам. Присутствующие были в замешательстве, а я тем временем тихо расстегнула жилет ящера и извлекла устройство с проводом.

Прослушка, так и знала. Признаюсь, ящеры осложняют мне жизнь, не давая нормально связываться с «Уровнем Зироу». Пора прекратить этот дронный произвол.

Полиглот забрал передатчик. Без лишних слов было понятно, что теперь у людей есть преимущество. Военный министр ящеров приказал мне не поступать против Тарохо. Сейчас я нарушаю это правило, однако приобрету в будущем больше доверия. Путь будет таков.

Я улыбнулась и проследовала к кузову, где София уже включала ноутбук. Если передатчик удастся взломать, то она, наш компьютерный гений, легко запустит вирус уничтожения дронов с глушителем связи. Это даст нам некоторое преимущество. Барабанная дробь.

– Поражение началось, – ликующе поиграла София интонацией. – Уже сегодня ближайшие дроны будут под моим полным контролем. Ящеры, вероятно, не подозревают, что их лишат радиоигрушек. И уж тем более не догадываются об использовании вирусного оружия против них же. Теперь мне под силу деактивировать дроны. Ожидаю приказа.

На мониторе Софии играла игривая кривая. Она выявляла бреши в радиосигнале и накладывала вирусную волну. Понятия не имею, как это работает. Но её действия казались гениальными. Интересно, как отреагируют на это ящеры?

– Запрашиваю «Уровень Зироу», – включила я часы.

ЛеГод высветился объёмной проекцией и оповестил об успешном подключении без единой помехи.

– Запрашиваю разрешение на деактивацию дронов, отчёт отправлен, – сказала я.

Через несколько минут профессор прислал ответ, в котором говорилось, что нужно согласие Патрицы Тауэр. Распоряжение поступит на следующий день. София была разочарована, но понимала важность данного шага. Если сейчас отключить дроны, у ящеров будет в распоряжении несколько дней перед нашей основной атакой. Они могут отреагировать любым способом, а сторона людей будет вынуждена вновь принять оборонительную позицию.

– Я уроню все дроны так же быстро, – замурлыкала София, потирая стриженую голову, – как расчешу свои волосы.

Парни засмеялись. Я же погрузилась в мысли. Пока что мне удаётся только разрушать планы Тарохо. Продумал ли он и это?

В кузов заглянул капитан Пи.

– Что происходит?

– Я отвечу вам, когда получу разрешение от «Уровня Зироу», – сказала я и вылезла к капитану Пи. – Можете сами связаться с ними.

– От них ждать ответа равно как рассвета после заката, – рыкнул тот. – Расскажи то, что можешь. Хотя бы про кожу этого лётчика.

– Это ящер, который прикинулся человеком, – ответила я, ожидая нового вопроса.

– Что ты несёшь? – возмутился капитан Пи. – Я проверил его документы. Сама взгляни.

Какие же наивные эти люди. Неужели они собирались выиграть войну, имея такую простоту в помыслах?

– Приберегите доверчивость и обманчивость для мирного времени.

Тот прищурился и резко выдал:

– Как поняла, что он ящер?

Он не знает, какими способностями обладают берсерки, и не обязан знать, поэтому я с удовольствием разъяснила.

– Я профессиональный взломщик печатей, которых готовит «Уровень Зироу». Мне под силу читать мысли и копаться в мозгах после того, как я выведу человека из психического равновесия и сломаю поставленную магом защиту, – сказала я и посмотрела Пи через плечо, потому что Клий тоже выбрался из грузовика и наблюдал за нами. – Иногда мне даже не приходится прикладывать силу, я использую минимум навыков, а человек или ящер доделывает всё за меня.

Командир широко раскрыл глаза и, видимо, попытался припомнить моё поведение в лагере П-107 и в пути за эти сутки.

– У ваших солдат хорошие печати, – успокоила я его. – Ни одна мысль не просачивается, за исключением тех случаев, когда они начинают неадекватно реагировать на берсерков.

– В смысле? – сдвинул брови тот и вжал голову.

– Ненависть самая сильная эмоция. Даже страх и боль с ней не могут сравниться. Пытки не нужны, если человек ненавидит. Он скажет всё как на духу.

Капитан Пи оглянулся на подопечных и кивнул. После этого мы разошлись в разные стороны. Берсерки и группа П-107 отправилась в лагерь, остальные две продолжили движение к месту крушения. Я занервничала, прокручивая разгромное поражение пехотинцев, которое прекрасно видела в мыслях того ящера. Посмотрим, что из этого выйдет, ведь лазутчика отправят на допрос к другим чтецам и взломщикам, которые вытянут всё, что удалось достать мне. А потом легко переиграют планы врагов.

Ближе к середине дня мы добрались до укрепления и прошли проверку личности.

– Пилас, второй ранг, – подошёл ко мне среднего роста парень с выразительными скулами.

– Калькурти, второй ранг, – ответила я и протянула штрихкод.

Он достал сканер и принялся проверять данные. У него были светлые волосы, карие глубокие глаза.

– Рия Калькурти, – снова сказал он, проглядывая досье на небольшом мониторе сканера. – Взломщица, от которой не утаишь ни одной мысли.

Пилас рассмеялся, а я промолчала, ожидая разрешения пройти в лагерь.

– Меня зовут Найдас, – улыбнулся он и гордо показал на жетон с именем. – Теперь вместе работаем.

Я кивнула и после того, как загорелся зелёный над железной дверью, прошла дальше в огороженное укрепление.

На следующее утро нам сообщили, что пехоту обстреляли техникой, привезённой из ракетного комплекса Крайона. Союзные установки отреагировали ответным огнём и расчистили себе путь к одному самолёту. Оставшиеся силы продолжили наступательное движение. Берсерки жалели, что их не отправили вместе с группами П-220 и П-100, поэтому с самого раннего утра устроили тренировку. Они использовали то угловые атаки, то «танец змей», то вольные перекаты, когда цепляешься за противника и бросаешь его на землю любым из предоставленных приёмов. Я не участвовала, только наблюдала.

– Рия! – крикнул Сэмми, симпатичный берсерк, которому лучше было бы стать актёром или музыкантом, чем пойти на войну. – Покажи нам твой секретный удар в «танце»! Тот, где три удара. Фью-фью-фью!

Он изобразил примерные движения, но наверняка не знал, в какие точки надо бить. Учитель Артур нам этого показывать не стал, оно и верно. Нет смысла в смертоносной технике, поскольку враги носят бронежилеты и шлемы.

– Не-а, – посмеялась я.

– А если мне повысят звание до второго ранга?

Я посмотрела на него, такого искреннего и жизнерадостного.

– Секрет мастеров разглашать нельзя.

– Ну команди-и-ир!

Я покачала указательным пальцем и сказала:

– Лучше отрабатывайте вольные перекаты.

Тут за спиной возник мужчина – судя по запаху, использовавший немного одеколона после бритья. Я оглянулась и встретилась взглядом с Найдасом. Он взволнованно тёр край бумаги.

– Пилас, – кивнула я ему. – Чем могу помочь?

Глаза его метнулись к борющимся берсеркам, а затем вернулись ко мне. Что у него на уме, оставалось секретом. Несмотря на очевидную тревогу, в нём было достаточно уверенности и стойкости, чтобы печать крепко держалась на своём месте. Среди пехотинцев подобные ему – большая редкость.

– Я командир группы П-88, – начал Пилас. – «Уровень Зироу» связывался с вами?

Я кивнула и уже знала, какую информацию он хочет мне доложить.

– Вы наверняка читали моё досье, – протянул он мне руку и странно улыбнулся. – Ваше я прочёл.

Было решено ответить на рукопожатие. Ладонь Найдаса оказалась грубой, мозолистой и слегка влажной. Он неохотно убрал руку и протянул листок.

– Распоряжение о завтрашнем совместном походе.

Я изменилась в лице, заметив в его лучезарных глазах искорки. Строгость сама пришла на смену благосклонности. На уме у этого парня нечто самовольное, способное помешать его и моей службе. Испытывая влечение к другому человеку и принимая это чувство, любой сразу же неосознанно соглашается на провал в других сферах деятельности. Я сделала шаг в сторону Найдаса и тихо предупредила:

– Советую оставить эту мысль.

Пилас ахнул и отпрянул.

– Вы знаете, о чём я думаю?

– Я взломщица, от которой не утаишь ни одной мысли, – блефовала я.

Глава четвёртая. Медная кровь в Хьюстоне

Мы шли сквозь звенящий ветер. Впереди виднелись тихий лес и сухая трава, которая отлично бы подошла для тёплого костра, но не сейчас. Нам предстояло добраться до Хьюстона, который в четырёхстах километрах. Сейчас все вражеские силы, которые были сосредоточены на этом пути, разделились и частично отправились севернее, к крушению, где люди неожиданно устроили целый переполох.

«Уровень Зироу» перед нашим выходом из лагеря запросил отключение дронов заглушки, когда берсерки вместе с пехотинцами доберутся до ящеров и будут готовы нанести удар. Этот час настал. София, которая прекрасно владела ситуацией, нажала сочетание клавиш и ввела дополнительные строчки кода.

– Бум! – воскликнула она.

Наушники наполнились шумом, а потом раскатистым приказом о нападении со стороны комплекса. Пехотинцы тоже имели прямую связь с «Уровнем» и под крики «Вперёд!» рванули вместе с берсерками, затерявшимися среди сотен бойцов другого подразделения.

Как и обещали, к концу второй недели мы подобрались к Хьюстону и встали под луной в тени леса у невысокого обрыва. Готовились железные помосты, чтобы мы могли спуститься к пригороду напрямик и не делать огромный крюк по широкой тропе вдоль края.

Найдас Пилас, командир Пи и третий капитан, грязные и уставшие, сидели у обогревателя на батарейке. Ночь выдалась холодной. Я уместилась рядом с ними.

– Мы лишились двухсот пехотинцев, – сказал Пи.

– Это намного меньше, чем когда ящеры вытесняли нас на восток, – сказал Найдас и съел питательную таблетку. – Сейчас у нас есть преимущество – связь с «Уровнем Зироу» и приказы от Патрицы…

– От Патрицы? – посмеялся третий капитан второго ранга. – Эти старики отправляют нас на верную смерть, даже не понимая, насколько бесполезен залив Тата у Атлы.

Найдас стукнул кулаком по коленке и повысил голос:

– Отставить! Думаешь, там ничего такого нет? Ты ошибаешься.

Я слегка наклонилась в их сторону.

– И что же там?

Найдас сразу замялся.

– Если вашему отряду, Рия, не сообщили о секретной информации, значит, вы не уполномочены знать.

– Какая же ты дырявая башка, – стиснула я зубы. – Ты уже практически выдал всю необходимую информацию. Зачем вообще начал этот разговор?

Тот сдвинул брови и внимательно заглянул в мои серые глаза. Вероятно, они сверкнули серебром – отчего ещё он мог собраться с силами, чтобы не поёжиться?

– Мы должны следовать приказу и шаг за шагом приближаться к победе, – сказал Найдас и отвернулся. – У нас есть лидеры, мы должны быть с ними, а не в плену собственной неприязни к ним. Иначе от нас мало толка.

Боевые речи и такой же настрой необходимы в столь сложное время. Пилас прав, если мы станем осуждать действия тех, кто отдаёт нам приказы, то проиграем. Вначале разгромим ящеров, а потом выступим против Патрицы.

Подождите… Что значит «вначале разгромим ящеров»? Почему я подумала так решительно, когда речь зашла о победе людей? Совсем заигралась.

– Завтра утром выстроим группу Р-17 и начнём наступление, как приказал Патрицы, – сказала я, отвлекаясь от разрушительных сомнений. – Ракетные установки будут осуществлять точечную взрывную поддержку. У нас все шансы отвоевать Хьюстон. Дальше будет легче, потому что мы соединимся с поисковыми группами пехотинцев и оставшейся тяжёлой ракетной техникой на другом брегу реки, ближе к Фырато.

– Твои слова да Божествам в уши, – пробормотал Пи и достал план города. За следующие три дня мы должны выгнать скверну из него.

Неожиданно со стороны окраин с трущобами послышались взрывы. Мы все подскочили и оглянулись. Глаза ослепили вспышки – красные, жёлтые, белые. Пыль облаками устремлялась ввысь.

– Что они делают? – спросил Найдас.

– Рушат здания, чтобы нам было сложнее пробраться сквозь руины, – ответила я.

Пи достал рацию и приказал солдатам в наряде поднимать боевую тревогу. По камням у подножия города совсем скоро стали двигаться ящеры, ведя людей с мешками на головах перед собой.

– Бинокль! – скомандовала я, надеясь, что моё зрение меня подвело и это совсем не заложники.

Через двукратное увеличение моему взгляду предстали солдаты ящеров, скалящиеся, смеющиеся и дёргавшие за шкирку пленных гражданских. Змии освещались огромными лампами со спины и размахивали длинными ножами.

– Что они творят? – обеспокоенно спросил Найдас, тоже смотрящий в бинокль.

Ящеры замахнулись и одним движением снесли головы людям. Хлынула кровь, и полетели алые мешки и бездвижные тела вниз по руинам. Подъехали кузовные грузовики и выкинули разлагающиеся тела перед смеющимися ящерами, вытиравшими окровавленное оружие. Они закричали и побежали по останкам бывших жителей Хьюстона.

Слуги моего отца убили людей, пока те мирно спали в своих постелях. Они даже не удосужились похоронить их хотя бы в одной безымянной яме. Эти мерзкие существа терпели вонь плотского разложения и, судя по их лицам, получали от этого удовольствие. И сейчас напоказ обезглавили гражданских, которые совсем не хотели этой войны. Они вцепились в их одежду, чувствуя собственное превосходство, которое всего лишь выражалось в наличии оружия. Они толкали людей в спину, играя ими, как куклами…

– Падальщики! – рыкнула я, а саму трясло. – Мы не позволим им ударить первыми.

– Готовьте противотанковое оружие, – скомандовал Найдас Пилас собравшимся пехотинцам.

Загремели камни под гусеницами вражеской техники. Внутри меня подобно этому хрусту заколотилось сердце. Пронзило дрожью до самых костей. Предательство так свойственно расе змиев. Они всегда готовы ударить исподтишка, схитрить, польстить и надеть маску добродетели, скрывая за ней жестокость истинных намерений. Я пыталась оправдать их лицемерие. Но при виде того, как они сейчас бегут по дважды изувеченным останкам мирного населения, мне опротивело, что я на их стороне. Я жестока и беспощадна… но не настолько бездушна.

Что-то надломилось внутри. Захотелось крикнуть: «Код „синий“!» – и помчаться всем отрядом на ящеров, чтобы уничтожить под корень эту нечисть, ведь благосклонного «красного» кода они не заслужили.

– Рия, – подоспел брат и посмотрел в свой бинокль. – Их больше, чем нас. Они подготовились.

Я сжала челюсти и, чтобы никто не смог меня подслушать, отвела Клия и Софию подальше от любопытных ушей.

– София, – сказала я ей. – Открывай компьютер. Отключи наушник, чтобы не слышать моих приказов. Ты должна взломать вышки в городе и запустить вирус, который придумала на досуге.

София округлила глаза и ахнула:

– Откуда ты знаешь?

– Я тоже что-то да смыслю в программировании, пусть и не такая одарённая, как ты. Так справишься?

Та опустила глаза.

– Это нарушение внутренней безопасности. Не ящеры в итоге пострадают, а мы.

– Я прекрасно знаю, как работает твой код, из твоих мысленных рассуждений. Твой белый шум не всегда срабатывает, ты знала об этом? А теперь поведай мне, что от нас требуется, чтобы ты взяла под контроль этот город.

Та наотрез отказалась выполнять поставленную задачу.

– Я выше по званию, я отдаю приказ, я беру ответственность за все твои действия, – давила я на неё.

– Что за вирус такой? – вклинился Клий.

София выдохнула и сдалась.

– Нужно активировать аварийную систему электроснабжения, чтобы вышки включились. Тогда я введу вирус и влезу в каждый пульт управления техникой, которая будет поблизости, подключившись через незащищённый сигнал вышек. Если они будут уничтожены, – оговорилась София, – я не смогу применить свой вирус.

– Мы не имеем права делать это! – рыкнул Клий и загородил собой Софию.

– А ящеры не имеют права мнить себя богами, – ответила я ему.

Наступила тишина между нами, но не на поле боя.

Пехотинцы направились к позициям для сопротивления. Я взглянула на них и одёрнула чёрный жилет. Сейчас внутри зреет сущность ящера, гнилая, демоническая. И мне неожиданно стало противно, что я ношу в себе её ген. Человеческая половина была полна сострадания, которое умело отличать справедливость от лицемерия. И сейчас, видя в бинокль надругательство над расой людей, хочется наказать рептилий и кинуть живыми в собственную могилу.

– Я сегодня пролью много медной крови, – сказала я после паузы. – А потом возьму Хьюстон. Есть возражения?

Клий сделал шаг назад, видя моё внутреннее бешенство. Спорить бесполезно. Подбежал Найдас и, останавливая себя, ухватился за моё предплечье. Я недовольно посмотрела на него, но скидывать руку не стала.

– Рия, я правильно понял, что ты хочешь запустить вышки?

Недовольство усилилось, и я ответила:

– Тебя это не касается…

– Я знаю, что все вышки связи на период военных действий должны быть деактивированы с целью сохранения целостности информации, но…

– Пока ты говорил, – перебила я его и гневно заглянула в лицо, – мы могли бы начать ответное наступление.

Тут у основания трёхметрового обрыва, на котором стоял наш лагерь, разорвался снаряд и разнёс один из подготовленных помостов. Камни и земля подлетели вверх и обрушились на нас. Найдас накрыл меня руками и получил по спине несколькими увесистыми породами. Я же уткнулась ему в жилет и разбила нос. Мы повалились на землю от второго взрыва. Пилас оказался тяжёлым и неповоротливым.

– Слезь с меня! – рыкнула я, чувствуя боль в руке. – Ты мне плечо вывихнул.

Он плохо понимал, что происходит, поскольку получил по голове после второго удара.

– Приди в себя! – хлопнула я его по щеке.

По второму помосту поехала техника, а люди стали спрыгивать вниз на верёвках или без, три метра для них сейчас было ерундой, к которой они готовы. Я скомандовала берсеркам распределиться между пехотинцами и слушать приказ к применению кода. Засветы летели и ослепляли привыкшие к ночи глаза, танки неустанно гремели. Вдоль обрыва, который мы сейчас защищали, выстроились ракетные установки.

– Готовьсь! – донёсся сквозь шум крик командующего.

Ракеты с нашей стороны полетели в Хьюстон и ковром застелили границу города, где сейчас бесновались враги.

– Меняем градус! – снова закричали. – В Хьюстоне могут быть гражданские! Цельсь!

Я же в этот момент подумала, что в городе уже никого нет. Ящеры издевались над людьми, всех убили, а сейчас на наших глазах при свете гистофской луны обезглавили оставшихся.

– Берсерки! – крикнула я, касаясь наушника. – Код «жёлтый»!

Команда в мгновение ока собралась и принялась безжалостно охранять занятые позиции. Я услышала шум в ушах, сама, повинуясь команде кода, стала метко отстреливать врага, предугадывая каждое его действие, будь то взрыв или пехотный манёвр.

Неожиданно сбоку появился Найдас и тяжело рухнул в рытвину от танкового снаряда, где я удерживала позицию. Я слышала его, понимала, что это именно он. Но всё моё внимание было сконцентрировано на бое.

– Код «красный», – безразличным голосом скомандовала я и ринулась в безжалостную атаку.

В наушнике послышался голос профессора ЛеГода:

– Фиксирую применение второго кода, считывание показателей тела через наручные часы запущенно. Сигнал с камер стабильный. Доложить обстановку.

– Приближаемся к границе застроек Хьюстона, беспилотный разведчик запущен. Ракетные группы ждут от вас информации о наличии в городе гражданских.

– Запрос получен.

Найдас побежал за мной. Я активировала гранаты и забросила в укрытия врага, которые они установили против нас. Пехотинцы плелись сзади берсерков, а те в свою очередь вытесняли врага в город. В наушниках снова зазвенел голос ЛеГода: