Текст книги "Короны Ниаксии. Пепел короля, проклятого звездами. Книга вторая из дилогии о ночерожденных"
Автор книги: Карисса Бродбент
Жанр: Любовное фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Глава одиннадцатая
Орайя
Ну и дура же я! Позволила себе отвлечься и не увидела пущенной стрелы. А когда увидела, было слишком поздно.
Кровь я ощутила раньше, чем боль. Под руку текло что-то густое, теплое и влажное. Рука по-прежнему была поднята и сжимала меч.
Боль заставила разжать пальцы. Меч с лязгом упал.
Неожиданно тело пришло в движение, не вдоль стены, а как-то вбок и без моего контроля скользнуло вниз.
Райн подхватил меня и заслонил собой. Его мощное, подсвеченное пламенем тело нависло надо мной.
– Ты что, драть тебя, себе позволяешь?! – закричал он.
Я напрягла зрение, пытаясь что-то увидеть сквозь дым. Увидела. Молодой кроверожденный солдатик съежился под сердитым взглядом Райна. Парень только сейчас понял, в кого он стрелял, и его глаза округлились от страха.
– Она… напала на вас, – запинаясь, произнес солдат.
Райн обрушил на кроверожденного поток ругательств. У меня в голове они превращались в словесную кашу. В коридоре замелькали силуэты. Тоже кроверожденные? Подкрепление. Мне самой захотелось выругаться.
Я зажала рану. Кровь лилась ручьем. Кровь всегда была моей слабостью, и тело полувампирши тут ни при чем. Мне казалось, она при первой возможности готова вылиться полностью, без остатка.
В клубах дыма я увидела притаившуюся фигуру. Джесмин. Я сразу ее узнала. Она внимательно смотрела на меня и ползла вперед. Райн тем временем продолжал распекать солдата.
Джесмин подползла ближе, но я покачала головой.
Она удивилась и, сощурившись, недоверчиво посмотрела на меня. Я снова покачала головой, на этот раз жестче, отдавая ей бессловесный приказ: «Уходи. Немедленно».
С ришанами мы бы еще как-то справились, но раз здесь появились кроверожденные, Джесмин и ее солдат – моих солдат – выкосят под корень.
Она все-таки подползла еще ближе. Дым рассеялся, и я увидела в ее глазах протест. Молчаливый вопрос: «А как же ты?»
Я попыталась взмахнуть рукой. Движение оказалось непосильным. Меня замутило. В глазах потемнело.
Момент потери сознания я не запомнила. Очнувшись, я обнаружила, что лежу на полу и смотрю в глаза склонившегося надо мной Райна. Он что-то говорил, но я не понимала. Меня это не волновало, я чувствовала, что снова теряю сознание.
Не хотелось, чтобы его глаза последовали за мной в забытье.
Только они последовали все равно.
Глава двенадцатая
Орайя
Впервые за эти недели мне не снился Винсент. Вместо него я видела во сне Райна. Я вонзала меч ему в грудь и смотрела, как меняется его лицо, когда наступает смерть.
Этот сон повторялся без конца.
Открыв глаза, я увидела знакомый стеклянный потолок лазурного цвета. Лицо мертвого Райна померкло, растворившись в разбросанных по потолку серебряных звездах. Я попыталась шевельнуться, и тело отозвалось острой болью в боку.
– Тебе еще рано двигаться.
У меня болела грудь. Было больно слышать голос Райна. Понадобилась целая минута, чтобы собраться с духом и повернуть голову. Я почти ожидала увидеть его таким же, каким он представал в моих кошмарах. Мертвым, с торчащим из груди мечом. Моим.
Но нет, Райн был вполне живым. Он сидел у кровати, склонившись надо мной. Я поняла причину острой боли: он перевязывал мне рану и…
Богиня!
Я смущенно дернулась, сообразив, что на мне ничего нет, не считая повязок на груди.
– Сейчас ты находишься в самом соблазнительном виде, – усмехнулся Райн.
Ответить бы ему какой-нибудь ядовитой фразой, но мозг работал скверно, и мысли текли медленно, словно пробиваясь сквозь ил.
– Тебе дали лекарство, – сообщил Райн. – Подожди немного.
Матерь, у меня болела голова.
Я помнила атаку. Помнила, как бежала по арсеналу и как второй раз прижала меч к груди Райна.
«Тебе так хочется меня убить. Чего же ты ждешь?»
А я не сделала этого. Не смогла, хотя он не сопротивлялся и было легко ударить его прямо в сердце.
Ничего-то я не смогла: ни вернуть отцовский трон, ни отомстить за смерть Винсента.
Я сглотнула. Вернее, попыталась.
Словно почувствовав, что мне тяжело глотать, Райн закрепил повязку и подал мне стакан:
– Вода.
Я уставилась на него, и он нахмурился.
– Ты что? Думаешь, я решил тебя отравить?
Если честно, да. Так я и думала. Я же сбежала. Потом сражалась с ним. Райн и его придворные не знали о моей роли в произошедшем, иначе бы сейчас я находилась не в своей спальне, а в застенке, скованная по рукам и ногам.
Райн негромко рассмеялся. Смех его был каким-то теплым. Я ощутила это спиной.
– Ну у тебя и лицо, – покачал он головой. – Пей, не бойся.
Мне отчаянно хотелось пить, и потому я осушила стакан.
– Удивительно, сколько бед может наделать стрела какого-то солдата, – сказал он.
Райн и сам был перевязан в нескольких местах. Вставая со стула, он поморщился. Я испытала прилив гордости. Его раны почти зажили, но на щеках еще оставались следы ожогов от Ночного огня. В том месте, где я его ранила, повязка была темной от крови.
Проглотив воду, я наконец почувствовала, что могу говорить.
– У тебя нет более важных дел, чем играть в сиделку?
– Как всегда, ты весьма оригинальным образом выражаешь благодарность.
– Я просто…
«Удивлена».
– А если я скажу, что все сиделки тебя боятся? Королева, которая, вызвав Ночной огонь, пыталась уничтожить ришанскую армию.
– Что ж, правильно делают.
Зато я поступала неправильно, подыгрывая ему. Снова те же игры, как на Кеджари.
Голова раскалывалась. Я села и зашипела от боли, ударившей в бок. Райн был прав: тот солдатик прилично попортил мне жизнь.
– Стрела была заговоренной. Магия крови, – сказал он, словно прочитав мои мысли.
Эти подлые кроверожденные.
Я вспомнила атаку на арсенал, подкрепление кроверожденных, и меня накрыло холодным ужасом. Солдаты Джесмин по силе и численности не уступали ришанам и смогли бы взять верх. Но появление кроверожденных склонило чашу весов в сторону противника. Они действовали умело и жестоко.
Райн стоял у окна моей спальни и смотрел на панораму ночного Сивринажа. Может, пытался рассмотреть хиажские тела, которые наверняка развесили по всем городским стенам?
Он ничего не говорил. Я тоже молчала. Не хотела доставлять ему удовольствие вопросами.
Повернувшись, он внимательно посмотрел на меня. Руки в карманах. Вид усталый. Никакого королевского блеска. Сейчас он был похож на Райна, с которым я делила жилье в Лунном дворце. Мне казалось, того Райна я успела изучить.
Лицо у него было не только усталым, но и суровым.
– Я знаю, о чем ты хочешь спросить, и потому скажу сам. Мы не взяли в плен ни одного хиажа. Погребли несколько десятков убитых. Может, тебе будет приятно узнать, что ришан погибло не меньше, чем хиажей. Думаю, порадует тебя и известие об уничтожении арсенала. Мы потеряли значимое хранилище оружия. На восполнение запасов уйдет почти год.
Я пыталась никак не реагировать на его слова.
Ничего приятного я не узнала. Я угробила солдат, которых у нас и так было мало. Не скажу, чтобы они погибли напрасно, но результат был ближе к ничьей, чем к победе, которой я жаждала.
А я осталась жива, попав в плен.
В плен… но живая, как ни странно.
Я хмуро оглядела себя. Повязки на теле. Затем посмотрела на склянки с лекарствами, занявшими прикроватный столик.
– Тебе было бы куда выгоднее дать мне умереть, – сказала я.
Райн скрестил руки на груди и нахмурился:
– Тебе тоже было бы куда выгоднее убить меня в арсенальном коридоре. Почему ты этого не сделала? Я ждал ответного удара.
«Хороший вопрос, маленькая змейка, – прошептал Винсент. – Почему? Ведь у тебя была прекрасная возможность».
По правде говоря, я сама не знала, что же остановило мою руку. Вернее, убеждала себя, что не знаю, – так было легче, чем признать нежелание воспользоваться выпавшим шансом.
Я промолчала.
Лицо Райна стало серьезным. Он повернулся к окну, погрузившись в раздумья. Судя по всему, хотел что-то сказать, но не смог, помешала вдруг промелькнувшая мрачная мысль.
– Нам надо кое о чем поговорить, – помолчав, произнес Райн.
Это мне совсем не понравилось.
– И о чем же?
– Потом.
Он посмотрел на меня, а затем направился к двери.
– Отдыхай. Я вернусь за тобой.
– Вернешься за мной? – переспросила я. – И куда ты меня поведешь? Или понесешь?
– Я сказал: нам надо кое о чем поговорить.
Он ушел, больше не взглянув на меня.
Верный своему обещанию, Райн через несколько часов появился снова. У меня болело все тело. Голова раскалывалась. Кое-как я ухитрилась встать с постели и одеться. Я надела кожаные доспехи, хотя на свежие раны это было чувствительно.
Даже когда замок принадлежал Винсенту, я постоянно носила доспехи. Ни на мгновение не позволяла себе забыть о том, что нахожусь среди хищников и здесь, в своем доме. Но с недавних пор я дала слабину. Обленилась. Твари, окружавшие меня, были кровожаднее прежних. Но я настолько ушла в свое горе, что не заметила, как стала надевать что-то из шелка и хлопка, практически сделав себя добычей.
Больше такого не будет.
Вернувшись, Райн смерил меня взглядом и удивленно вскинул бровь:
– М-да.
– Что?
– Да ничего. Ты выглядишь так, словно готова ринуться в бой.
Я бесстрастно посмотрела на него. Мы вышли за дверь и направились по коридору.
– Куда идем? – поинтересовалась я.
– В уединенное место, где можно поговорить.
– Мои апартаменты не годятся для таких разговоров?
Он как-то странно на меня посмотрел.
– Не вести же мне Септимуса к тебе.
Душа у меня ушла в пятки. Я замедлила шаг.
– Значит, встречаемся с Септимусом.
– К сожалению.
Украдкой я взглянула на Райна. Он смотрел перед собой. Лицо у него было напряженным.
Мне стало не по себе. Что-то здесь не так. Райн не собирался меня казнить, в противном случае он сделал бы это раньше. Он бы не стал тратить на меня время и лекарства, возясь с перевязками. А пытки?.. Такое вполне возможно. Сам Райн не будет меня пытать, а вот Кетура или кто-то из генералов не откажутся; особенно если им известна моя роль в нападении на арсенал. Так поступил бы любой король… должен был бы поступить, столкнувшись с предателем в своих рядах.
Руки инстинктивно скользнули вниз. Естественно, оружия при мне не было.
Мы молча спустились по лестнице и перешли в другое крыло, достигнув конца коридора.
Райн открыл дверь. Мы оказались в небольшой комнате. Возможно, раньше это был чей-то кабинет или гостиная. Я могла лишь гадать. Как и большинство помещений замка, прежнее убранство комнаты изменилось. Меня встретили пустые стеллажи у стен, их еще не успели заполнить другими книгами. В центре стоял круглый стол.
Септимус уже находился здесь и даже не потрудился встать при нашем появлении. Возле стола, скрестив руки, стоял Вейл и смотрел на меня, как сокол на добычу. Только Кайрис встал, когда дверь открылась.
Он улыбнулся мне и выдвинул стул напротив Септимуса:
– Садись.
Наблюдая за мной, Септимус тоже улыбнулся – одними губами.
Вейл уселся рядом с Кайрисом, а Райн остался стоять. Он встал у меня за спиной, чтобы я чувствовала его присутствие, но его самого не видела. От этого мне стало особенно неуютно.
Все пристально смотрели на меня. Я привыкла к чужим взглядам, но не к таким. Я не диковина, чтобы так на меня пялиться.
Септимус что-то выложил стопкой на середину стола. Это были осколки посеребренного стекла. На их поверхности поблескивали завитки узора.
Я мысленно выругалась.
Чаша из кабинета Винсента.
– Думаю, тебе знакома эта вещь, – сказал Септимус.
Я изо всех сил старалась не реагировать. Молча скрипела зубами. Все указывало на то, что меня будут пытать. Вот для чего Райн выхаживал меня после ранения.
Он заговорил, и меня пробрала дрожь.
– Вряд ли нам стоит задавать глупые вопросы, когда мы и так знаем, что к чему, – сказал он довольно тихо, жестким тоном, словно поддразнивал, но со зловещим оттенком. – Орайя не любит игр.
– Хорошо, ваше величество, – вяло пожал плечами Септимус. – Я обойдусь без вопросов.
Он обратился ко мне:
– Ты ведь узнаёшь эти осколки. Конечно узнаёшь, потому что пользовалась ими.
«Ничего им не говори», – шепотом потребовал Винсент.
Я держала нервы в узде, стараясь управлять и сердцебиением. Я была заперта в одном помещении с чудовищами.
«Страх – всего лишь набор физических реакций».
Я буквально ощущала дыхание Райна у себя за спиной. Лучше бы он встал в другом месте.
– Ты что же, совсем не знаешь назначения этой вещицы? – спросил Септимус. – Это зеркало, моя дорогая, было специально создано для короля Винсента, твоего отца.
Мне почему-то казалось, что от этих слов, в особенности от имени Винсента, у меня перестанет ломить тело. Странная мысль.
– Это устройство для связи, и очень полезное. С его помощью можно общаться с тем, кто тебе нужен, где бы он ни был: в пределах Обитр, а может, и на других землях. Необязательно знать, где именно он находится. Зеркало само его найдет. Великолепный способ поддерживать тайную связь во время войны. Могущественная штучка. Редкая. Какой-нибудь бедный чародей долго над ней трудился.
Серебристые глаза с янтарными прожилками сощурились. Мне была хорошо знакома эта обаятельная улыбка.
– Не удивлюсь, если Винсент расплатился за зеркало собственной кровью, – закончил Септимус.
– И что? – холодно спросила я.
– А то, что ты тоже сумела задействовать зеркало, – ответил он.
– Не понимаю, о чем речь.
Его смех стал тише и холоднее.
– Не будем тратить время на отрицание очевидного.
Тон Септимуса… вернее, насмешливые интонации в его голосе заставили меня вспомнить о двух открытых засовах на входной двери моих апартаментов.
Вспомнилось, что в подземном крыле незапертой была только дверь кабинета Винсента.
И осколки зеркала на столе, словно ждавшие, когда их найдут.
Рискнул бы Винсент оставить столь ценный предмет на виду, среди бумаг и карт? Списать это на суету и напряжение военной обстановки? Нет. Военная обстановка лишь обостряла его бдительность.
«Следи за выражением лица», – предупредил меня Винсент, но опоздал.
Глаза Септимуса торжествующе блеснули. Он увидел, что я догадалась.
– Голубка, все ставки на тебя оказывались выигрышными, – сказал он. – Сбоев не было.
Райн вдруг обошел стол и остановился напротив меня. Руки он держал за спиной. Лицо было суровым, невзирая на улыбку. Безрадостную улыбку.
– Тебе повезло, принцесса, – произнес он. – Оказывается, ты не только предательница, но и обладаешь полезными способностями.
Мной помыкали. Был ли и Райн частью этих манипуляций? Неужели он обратил мое горе и положение пленницы против меня? Разумеется. После всего, что произошло, нечему удивляться. Меня это не должно было бы задевать.
– В большинстве своем потомство не способно пользоваться орудиями родителей, когда действие этих орудий связано с магией крови. И наоборот, – сказал Септимус.
Он водил пальцем по осколку, покрывая кромку черной кровью. В отличие от меня, зеркало не отзывалось на его кровь.
Стиснув зубы, я тупо наблюдала за его действиями. Хотелось отобрать у него осколок и стереть его поганую кровь. Он смел пачкать ею вещь, принадлежавшую моему отцу.
– Одно то, что ты смогла воспользоваться зеркалом и передать сведения своей командующей… уже само по себе это удивляет и впечатляет, – продолжил он. – Возможно, причина в твоей печати наследницы. Кому дано по-настоящему понять магию богов?
Не знаю, почему мне было тошно слушать эти слова. Получалось, моя связь с Винсентом сохранялась, хотя он всю жизнь твердил, что нас ничего не связывает. Часть меня хотела уцепиться за все, что осталось от него, и носить с гордостью, как медаль.
Другая часть ненавидела его за это.
Я отбросила противоречивые мысли и сказала:
– Что же теперь вы намерены делать? Начать брызгать моей кровью на все, что принадлежало Винсенту? Сколько себя помню, вампиры постоянно охотились за моей кровью. Очень изобретательно с вашей стороны.
Септимус рассмеялся так, как обычно смеются взрослые над выходками маленького ребенка.
– Не на все, что принадлежало Винсенту. Только на отдельные предметы.
– У твоего отца было полным-полно тайн, – тихо добавил Райн.
Судя по тону, он подразумевал нечто гораздо более значительное.
Мой язвительный ответ так и не сорвался с языка. Даже я не могла спорить с мрачной правдивостью сказанного. Да, у Винсента было полным-полно тайн.
Вдруг Септимус сказал такое, чего я никак не ожидала от него услышать:
– Полагаю, тебе знакома история Аларуса и Ниаксии?
Что-что?
– Естественно, знакома, – ответила я. – Да и найдется ли в Обитрах тот, кто ее не знает?
Голову он решил мне задурить, что ли? При чем здесь эта история?
– Я не люблю судить, – дернув плечом, заявил Септимус. – В таком случае тебе известно, что Аларус – единственный из главных богов, кто был убит.
– Давай ближе к делу, – буркнул Райн.
Он упрекал Септимуса, а сам смотрел на меня.
Септимус поднял руки, вальяжно показывая: да-да, конечно.
– Мы – вампиры, и смерть нам знакома лучше, чем кому-либо. Мы все знаем: любой, кто умирает, оставляет что-то после себя. Кости. Кровь. Магию. Потомство. – Он наградил меня понимающей полуулыбкой. – То же относится и к богам. Как у нас оставшееся после смерти сохраняет частицу нашей силы, так и у них.
Удивительно, но любопытство перевесило во мне настороженность, поскольку Септимус говорил… весьма странные вещи.
– Ты о том, как нашли… труп Аларуса?
– По-моему, к нашему времени Аларус стал чем-то гораздо более значительным, чем просто труп. Я думаю, его останки – уж не знаю, как они выглядят, – разлетелись по всем Обитрам.
– С чего ты так решил?
– Мне удалось кое-что найти, – с улыбкой ответил Септимус. – В Доме Крови.
Я лишилась дара речи.
– Зубы, – пояснил он, ответив на вопрос, который у меня не хватило смелости задать. – Несколько зубов.
Зубы?
– Да что вообще можно сделать с зубами бога смерти? – выпалила я.
– Мало что. Но мы могли бы сделать куда больше с его кровью.
– С его кровью, – машинально повторила я.
Очевидно, Септимус решил поиздеваться надо мной?
– Да, – простодушно ответил он. – Я подозреваю, что какое-то количество его крови и по сей день находится в Доме ночи. Если ее найти, это принесло бы нам немалую пользу. И еще я подозреваю, что твой дорогой старик-отец тоже знал об этом.
Септимус сплел пальцы и подался вперед. Его ухмылка переросла в улыбку.
– Думаю, Винсент это знал. Он нашел кровь Аларуса и спрятал ее. А теперь ее нам найдешь ты.
Я смотрела на Септимуса и не верила своим ушам. Услышанное смахивало на глупейшую шутку. Мне даже было не подобрать слов. Сама мысль о том, что Винсент – всегда такой логичный и прагматичный – мог заниматься поисками крови мертвого бога.
– Ты хочешь, чтобы я подтвердила это на словах?
– Известно, что короли ночерожденных когда-то очень интересовались провидцами.
Последнее слово Септимус произнес с нажимом. Естественно, я знала, о чем речь.
Магия Ниаксии мало содействовала провидческому дару, хотя говорили, что у тенерожденных есть колдуны, творящие нечто подобное. Когда вампиров интересовала магия за пределами способностей Ниаксии, им приходилось обращаться к людям, которые поклонялись другим богам, – обычно Аседже, богине неведомого. Аседжа единственная из Белого пантеона находилась в более или менее сносных отношениях с Ниаксией.
Некоторые короли в Обитрах годами держали при дворе провидцев, связанных с Аседжей или другими богами. Такая магия приносила правителям немало пользы. Но я не могла представить среди них Винсента. Пусть он и жаждал власти, однако вряд ли так отчаянно, что спускал деньги на теневую магию. Мой отец не отличался религиозностью, но хранил верность Ниаксии и силе, которую она ему давала.
– Я до сих пор не понимаю, о чем вы меня просите.
– Мы ни о чем не просим, – возразил Септимус с отменной учтивостью, что разозлило меня еще сильнее. – Если Винсент нашел кровь Аларуса, то наверняка позаботился о мерах предосторожности. Сделал так, чтобы только он сам имел доступ к крови. Вот потому ты нам и нужна.
Какая дикая нелепость! Непонятно, зачем они приплетают меня.
Я скрестила руки на груди, вскинула голову и заявила:
– Отказываюсь.
– Орайя, советую пойти на попятную и оценить ситуацию, в которой ты находишься, – заявил Райн.
Голос его звучал спокойно и холодно, что тоже меня удивило. Он наклонился и оперся ладонями о стол. Мне было не отвести взгляда от его ржаво-красных глаз.
– Ты предала короля Дома Ночи, – продолжил Райн. – Ты подбила бывшую главнокомандующую Винсента совершить нападение на арсенал. Твои действия были направлены против твоего же королевства, а это уже серьезное преступление.
«Твои действия были направлены против твоего же королевства».
Слова и высокомерный тон Райна вконец меня разозлили.
Я медленно поднялась со стула и тоже уперлась ладонями в стол, глядя Райну в глаза.
– С каких это пор действия против узурпатора стали государственной изменой? Или наследнице не позволено защищать свою корону?
Губы Райна дрогнули.
– Хороший вопрос, принцесса. Все зависит от того, кто победит.
«Вот и он», – подумала я.
Сейчас он сказал правду.
Усмешка на лице Райна вновь сменилась маской гнева. Маской короля ночерожденных.
– Тебе повезло остаться в живых, так что не соверши ошибки, – предупредил он. – Единственной причиной, заставляющей нас возиться с тобой, является твоя кровь. Прежде чем отвергать предложение, хорошенько подумай.
– Мне не о чем думать. Вы хотите воспользоваться моей кровью и найти кровь Аларуса, чтобы создать оружие и истребить мой народ?
От этой мысли мне стало тошно. По-настоящему тошно.
– У тебя нет выбора, – сказал Райн, и я чуть не расхохоталась ему в лицо.
Мне было достаточно секундного исчезновения маски. Я понимала: все это – спектакль, и ничуть не боялась короля, которого пытался играть Райн.
– Нет, я этого не сделаю, – сказала я. – Если хотите убить меня и таким способом завладеть моей кровью, валяйте.
За столом стало тихо. Несколько секунд мы с Райном смотрели друг на друга в упор.
Септимус усмехнулся и прервал молчание:
– Она прожила несколько бурных недель, а потому, ваше величество, надо дать ей время все обдумать на спокойную голову. То, что делается по принуждению, всегда доставляет меньше удовольствия.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?