Электронная библиотека » Карисса Бродбент » » онлайн чтение - страница 9


  • Текст добавлен: 24 октября 2024, 11:20


Автор книги: Карисса Бродбент


Жанр: Любовное фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Глава семнадцатая

Орайя

– Лахор. – Райн вновь постучал по карте. – Лахор.

Я смотрела на странный значок города в виде треснувшего камня. Над ним было изображено что-то вроде герба: когтистая лапа, сжимающая розу.

Две последние недели не были богаты на события. Дни слились в одну цепочку. Сон. Упражнения. Ожидание следующего шага.

Оказалось, следующим шагом станет Лахор. Как-то вечером, после наших упражнений Райн повел меня к себе. Его стол был завален картами и бумагами. Притащив мне стул, Райн разгреб бумаги и раскрыл внушительный атлас Дома Ночи. Город находился далеко на востоке.

И теперь я смотрела на карту.

– Понятно.

Мой тон подразумевал вопрос: «Зачем ты мне это показываешь?»

– Тебе знакома эта карта?

– Разумеется.

Карту я запомнила еще в детстве. Очертания, нарисованные чернилами, заменяли мне внешний мир. В особенности меня интересовал Лахор, поскольку герб города я видела на вещах из гардероба Винсента.

Мысль о Винсенте, как всегда, больно кольнула меня.

– Тебя интересует Лахор, поскольку это родина Винсента, – догадалась я. – Но он мало говорил о своих родных краях.

Я редко спрашивала отца о его прошлом и быстро усвоила, что он не любит говорить об этом. Было и другое правило: ни слова о том, что Винсенту не нравится.

– Когда-то давно я там жил, – скупо сообщил мне Винсент. – Но теперь мои владения куда шире. Мне принадлежит весь Дом Ночи.

Я приняла его слова и больше не спрашивала. Мне понадобились годы, чтобы увидеть другого Винсента, существующего за стенами замка: подверженного ошибкам и имеющего жизненную историю. Вплоть до самой его гибели я не очень задумывалась о том, другом Винсенте.

– Если бы ему понадобилось что-то спрятать так, чтобы найти мог только он, как по-твоему, где бы он это сделал? – спросил Райн. – В Лахоре?

Я медлила с ответом. Мне опять сдавило грудь.

Поначалу я хотела сказать «нет». Винсент вообще отметал свое «докоролевское» прошлое. Но его нежелание что-либо признавать не делало те или иные события менее правдивыми. Его ложь о моей крови – наглядное тому подтверждение.

– Не представляю, – наконец сказала я.

Как же мало я знала о своем отце!

– Септимус хочет, чтобы мы отправились туда, – продолжил Райн. – Он думает, Винсент там что-то спрятал. Нечто, имеющее отношение к богам и крови.

– А почему Септимус так думает?

Ответом мне был мрачный смех Райна.

– Хотел бы я знать, откуда он знает половину того, что делает.

Схожее желание было и у меня. Особенно с тех пор, как появились свои секреты, требующие защиты.

– Здесь я должен согласиться с Септимусом, – признался Райн. – Лахор и мне видится превосходным местом для сокрытия. Город находится на восточной оконечности Дома ночи. Там нет ничего, что привлекало бы посторонних. Почти неприступен. Кишит демонами и прочими исчадиями. А Винсент хранил кое-какие вещицы оттуда у себя в комнате, что мне кажется странным. И потом, я слышал, от Лахора остались развалины. Двести лет назад, когда Винсент его покинул, город пришел в запустение.

Я натужно вспоминала обрывки сведений о Лахоре.

– По-моему, там живет его племянница. Или… жила. Потом ее перевезли в другое место.

Как же ее зовут? Вроде Эвелена.

– Вот тебе еще одна причина, почему дело это будет сложным. Сомневаюсь, что его племянница обрадуется нашему появлению.

Нашему появлению?

– Мы что, на самом деле туда отправимся?

– А ты как думаешь? Пошлем слуг, пусть ищут вместо нас?

Мой недоуменный взгляд рассмешил Райна.

– Как же ты привыкла к королевской жизни… ваше величество.

– Иди ты, – огрызнулась я.

Постепенно до меня дошел смысл его слов. Дело будет сложным. Он прав. Хиажи не поспешат радостно открыть ворота перед ришанским королем, даже если его буду сопровождать я. Мое присутствие лишь все ухудшит, поскольку племянница Винсента – его единственная живущая родственница, – вероятно, считала, что после его смерти наследницей станет она.

– Когда я задумался об особенностях нашего путешествия, тоже скорчил рожу, – признался Райн.

– Надеюсь, мы отправимся туда в сопровождении армии.

– Да. Возьмем всех верных мне воинов, – сказал Райн и вопросительно посмотрел на меня. – А ты? Возьмешь хиажских солдат, верных тебе и готовых нас сопровождать? Или все они слишком заняты истреблением моих войск?

Ответ он прочитал на моем лице и усмехнулся:

– Вот-вот.

– А не разумнее ли тебе быть здесь? Король не должен оставлять замок без защиты.

– Король не должен оставлять без защиты свою королеву. Особенно такую, как ты, готовую вляпаться в разные беды, – лукаво улыбнулся Райн. – Думаешь, я упущу шанс вырваться из этого проклятого места и запачкать руки? Если ты так думаешь, то совсем меня не знаешь.

Именно это я и ожидала от него услышать.

Часть третья
Полумесяц

Интерлюдия

Превращение в вампира – судьба хуже смерти. В каком-то смысле это и есть смерть – смерть прежнего тебя, которого ты больше никогда не увидишь. Рожденным вампирами этого не понять, да они особо и не стараются. Для них смятение и хаос, охватывающие обращенного, – признак слабости. Как бы то ни было, змея не скорбит по сброшенной шкуре. Знали бы рожденные, до чего велика эта шкура. Но им этого никогда не понять.

Человек преображается, однако продолжает упорно цепляться за свою человеческую природу. Его нужно отрывать, кусочек за кусочком. Обращение – ужасное состояние. Оно почти убивает человека. Он болеет неделями и месяцами, захваченный бредовыми видениями. Он с тоской думает о родном доме. Ужасается допущенным ошибкам. Сознает, что толком ничего не знал о своей семье, которую уже не увидит.

Выбираясь из этой бредовой дремы, он почти не помнит последствий кораблекрушения.

На краю его койки сидит король и смотрит на него с отстраненным интересом, с каким люди смотрят на появившегося у них щенка или котенка.

Он предлагает обращенному чашу, и тот жадно пьет, не замечая стекающей по подбородку жидкости. Человек никогда не пробовал столь восхитительного напитка: такого сладостного, такого вкусного, такого…

Король убирает чашу.

– На этот раз хватит, – говорит он с сильным акцентом, хлопает человека по плечу и ставит чашу подальше от койки.

Человек вытирает рот и ошеломленно смотрит на оставшиеся на ладони красные следы.

Как видите, этот человек еще не понял случившегося с ним.

Он опускает руку, и потрясение сменяется мыслями о семье. Сколько времени он здесь находится? Время размыто. Корабль, на котором он плыл, кажется невероятно далеким событием.

– Спасибо, – хрипло произносит человек. – Благодарю за гостеприимство. Но мне пора.

Король молча улыбается.

Человек думает, что его, скорее всего, не поняли. Он находится далеко от дома. В какую страну он попал? Когда-то он это знал, но сейчас…

Не важно. Человек не говорит ни на одном языке, кроме родного.

– Мне нужно идти, – повторяет он, тщательно выговаривая каждое слово и для лучшего понимания показывает на окно, за которым плещется море.

Король по-прежнему молчит. Его улыбка делается шире, обнажая концы заостренных зубов.

Эти зубы… Видя их, человек вспоминает ночь, едва не ставшую последней в его жизни.

«Ты хочешь жить?»

Человека охватывает ужас, который он старается не замечать.

– Прошу тебя, – с мольбой обращается он к королю.

Но король лишь гладит его по затылку.

– У тебя больше нет дома, – с оттенком сожаления говорит он, и его акцент становится еще заметнее. – Отныне твоя жизнь только здесь.

Через несколько лет человек почти забудет этот разговор. Но те пять слов крепко засядут у него в мозгу: «Отныне твоя жизнь только здесь».

Это станет правдой. Король подарил человеку новую жизнь, но загвоздка в том, что эта жизнь целиком принадлежит королю.

В тот момент человек поймет, как разительно изменилась его жизнь.

Он мотает головой, стараясь встать, но король с легкостью толкает его обратно на койку. Человек слишком утомлен, чтобы сопротивляться. Вдобавок у него кружится голова, хотя он и пытается из последних сил оказать сопротивление.

Но когда король подносит к нему руку, запах дурманит человека.

– Все пройдет совсем неплохо, – говорит король, нагибая голову человека к своей руке.

Глава восемнадцатая

Райн

Меня буквально вынесло из замка.

Недели, что я проведу вдали от твердыни Винсента. Недели вдали от этих каменных стен и их обитателей, вдали от заплесневелого запаха благовоний, живо напоминавших мне события двухсотлетней давности. Казалось, все подарки, полученные мной, собрались воедино. Никакое празднование дня рождения не сравнится с этим.

Было решено, что Кайрис останется в Сивринаже управлять делами короны. Останется и Вейл для координации сражений по всей территории Дома ночи. Мне показалось, что он обрадовался возможности не трогаться с места.

С нами отправится Кетура вместе с отрядом самых надежных солдат. Я пробовал отговорить Мише от путешествия, но едва произнес пару фраз, как она перебила меня:

– Позволь избавить тебя от долгих объяснений. Нечего меня убеждать. Ты не забыл, что я телохранительница Орайи?

Может, это и к лучшему. Ей лучше быть с нами, чем торчать в замке одной.

Разумеется, Септимус настоял на участии в поездке. С собой он взял своего непосредственного заместителя и небольшой отряд кроверожденных.

Лахор был самым отдаленным из всех городов Дома Ночи. Мало того что он находился на восточном краю королевства, его с трех сторон окружала вода. Настоящая глушь. Само путешествие туда длилось почти две недели. Передвигались мы тихо. Малочисленность была нам только на руку. Ночевали на неприметных постоялых дворах, где привыкли не задавать гостям лишних вопросов, или разбивали лагерь вблизи дороги. Имеющие крылья перемещались по воздуху, кроверожденные ехали верхом. Я летел вместе с Орайей и чувствовал себя не лучше, чем во время полета к моему тайному пристанищу. Было трудно сосредоточиться, слушая ее учащенное сердцебиение и ловя ее сладковато-стальной запах. Добавлю, что ее тело во время полета деревенело. Ей было неуютно находиться рядом со мной. Все это ощутимо напоминало, кем мы были друг для друга прежде и насколько успели отдалиться.

Мы летели над песками пустыни – этими ровными холмами, менявшими цвет от бледно-лунного до бледно-золотого. Я до сих пор помню, как попал сюда впервые, пережив худшее, что сопровождало мое обращение в вампиры. Помню, как доковылял до окна своей комнаты в замке Некулая. Я тогда приклеился к оконному стеклу, не сводя глаз с далеких дюн.

«Это место не вправе быть настолько красивым», – думал я тогда.

Я никогда не видел изящества во внешних проявлениях жизни и быта вампиров. Меня не привлекала ни их красота, ни обилие золота и серебра, ни манера одеваться.

Но как бы я ни старался возненавидеть эти дюны, ненависть к ним во мне не просыпалась.

Целыми днями мы летели над пустынными пространствами. Сплошной песок до самого горизонта. Лишь изредка под нами проплывали городки и селения. Еще реже появлялось озеро или река, окаймленные скудной зеленью.

Ближе к Лахору в плавные волны золотистых дюн неожиданно стали вторгаться каменные россыпи. Вначале одна, затем вторая, а еще через несколько часов местность под нами напоминала мятый пергамент. Камень был везде. Его обломки, вывернутые под странными углами, глядели в небо, поблескивая острыми кромками. Единственная дорога тоже была пробита в камне. Путников мы не видели, зато видели вдали отряды демонов и прочей нечисти, следящие здесь за порядком.

Вот таким был Лахор – место, без которого мир ничего бы не потерял.

Вряд ли у кого-то нашлась бы веская причина, чтобы ехать сюда… Кроме нас.



Когда мы опустились, Орайя скорчила гримасу, выражая крайнее неприятие увиденного. Жаль, нельзя было сохранить ее гримасу и воспроизвести снова, когда мне не хватит слов, чтобы выразить предельное отвращение.

– Что, принцесса? Поражена зрелищем родины твоих предков? – спросил я.

Она еще сильнее наморщила нос.

– Фу, откуда этот жуткий запах?

– От здешних водорослей. Они называются випрус. Растут на прибрежных скалах. Пока те покрыты водой, запаха не чувствуется. Випрус разрастается быстро и, как только начинается отлив, на воздухе сразу гниет. Тогда приходится зажимать нос.

Мише издала странный звук – как кошка, отхаркивающая комок шерсти.

– Ну и дрянь, – сказала она.

– На вид випрус еще хуже. Похож на кишки. Потом стебли усыхают, словно…

– Довольно. Я поняла, – отмахнулась Мише.

– Ты уже бывал здесь? – спросила Орайя.

– Я бывал повсюду, – усмехнувшись, ответил я.

– Как нам повезло, что нас сопровождает опытный путешественник, – сказал Септимус.

Он, разумеется, курил. Его лошадь – крупное белое животное с розовыми ободками вокруг глаз – фыркала и трясла головой, словно и ее оскорбляло здешнее зловоние.

– А город красивый, – заявил Септимус, глядя на городские ворота.

Его слова были густо пропитаны сарказмом – и, увы, заслуженным.

Возможно, в давние-предавние времена Лахор и был красивым городом. Живое воображение позволило бы увидеть призрак прежнего величия. Обитры – невероятно древние земли. Этот континент появился задолго до того, как Ниаксия оказала ему покровительство, задолго до того, как возникли вампиры.

Да, наверное, город был красив. Сейчас же от него остались развалины.

Мы стояли перед внушительной стеной. Из всех городских построек она сохранилась лучше всего. Чувствовалось, ее поддерживали в надлежащем состоянии. Вверх и по обе стороны от нас тянулись плиты из черного оникса. То, что находилось по другую сторону стены… напоминало город не больше, чем кости напоминают тело. На месте рухнувших зданий высились груды обломков. Уцелевшие башни были все в трещинах и держались лишь потому, что упирались в каменные нагромождения. Единственное освещение давали отдаленные сполохи пламени, метавшиеся на самых высоких башнях. Огонь позволял увидеть, что и они находятся не в лучшем состоянии.

Плотно запертые ворота городской стены тоже были каменными.

– Странное место, – пробормотал Септимус.

– Странное, – повторила Кетура.

Она смотрела на дорогу, по которой мы приехали. Неподалеку скулила и завывала стая демонических тварей, внешне похожих на гончих псов. Они редко приближались к городам, к тому же в таком количестве. Еще одно подтверждение небрежного отношения Эвелены к своим владениям.

– И что теперь? – спросила Орайя, поворачиваясь к воротам. – Нам постучаться?

– Принцесса, это твоя двоюродная сестра. Тебе лучше знать.

Наш приезд не был для Эвелены неожиданностью. Перед отъездом мы с Орайей написали ей письмо, сообщив о цели визита – желании познакомиться со всей вампирской знатью Дома Ночи. Кайрис приправил наш черновик изрядной порцией льстивых выражений. Мы не сомневались, что Эвелена получила письмо, однако не соблаговолила ответить.

Меня это не удивило. Даже моя знать не имела склонности отвечать на письма.

– Может, возьмем стену штурмом? – спросил я, кивком указав на спутников Септимуса.

– Надеюсь, ты шутишь, – мрачно пробормотала Кетура. – Глупейшая затея.

Я шутил лишь отчасти.

Орайя медленно подошла к воротам, глядя на них. Что-то в ее лице заставило меня встать рядом.

– Что? – тихо спросил я.

– У меня… странные ощущения.

Она подняла ладонь, словно намереваясь коснуться каменной поверхности.

И вдруг послышался оглушительный скрежет. Ворота распахнулись. При этом они отвратительно трещали, скрипели и лязгали, точно возмущались, что после стольких десятилетий или даже столетий их заставляют открываться.

Лахор, возникший в проеме ворот, был еще хуже, чем издали. На дороге – ни одной целой каменной плиты. Двери ветхих домов были полуоткрыты. Окна глядели на нас осколками стекол.

Перед нами стоял парень, которому я бы дал от силы лет шестнадцать. Длинный пурпурный сюртук на нем болтался, как на вешалке. Такие сюртуки были в моде несколько веков назад. Острое мальчишечье лицо обрамляли локоны светлых волос. В больших глазах цвета голубого льда – пустота. Казалось, эти глаза смотрели не на нас, а сквозь нас. Но как только стих грохот ворот, глаза эти вдруг сделались острыми. Они буквально прожгли нас, потом снова стали пустыми, как у коровы.

– Приветствую ваши величества, – произнес он, кланяясь нам в пояс. – Моя госпожа Эвелена рада вашему появлению в Лахоре. Идемте. Должно быть, после долгого пути вам не терпится отдохнуть.

Глава девятнадцатая

Райн

На первый взгляд в городе более или менее уцелел только замок. Это самое высокое здание представляло собой нагромождение хлама. Внутри было холодно и сыро. Из разбитых окон дул сильный морской ветер, раскачивая тяжелые бархатные портьеры, от которых разило плесенью.

В коридорах нам не встретилось ни души. Нас привели в просторное помещение с высокими потолками и такими же высокими окнами. Вдалеке, за прибрежными утесами, бурлило море. Некоторые стекла были красного цвета. Возможно, прежде они составляли витраж, однако сейчас выглядели неуместно среди потрескавшихся стекол и зияющих дыр в оконных переплетах. Но даже при столь печальном обрамлении от вида из окон захватывало дух. В Доме ночи было мало таких уголков, окруженных водой со всех сторон.

Очередной порыв ветра, густо пропитанного солью, ворвался в зал, отчего у меня заслезились глаза, а вонь випруса вызвала рвотные спазмы. На возвышении стоял трон, обитый полусгнившим бархатом, с одним уцелевшим подлокотником и треснутой спинкой.

На троне восседала Эвелена.

Она была значительно моложе Винсента. В ночь его кровавого восхождения к власти он убил почти всех близких родственников, тщательно устранив потенциальных наследников. Уцелевшая Эвелена была похожа на дядю. Такая же светлоглазая, но глаза у нее были не серебристо-лунные, как у Орайи, а холодного голубого цвета, свойственного большинству его родословной. Высокие скулы. Суровое лицо, показавшееся мне стеклянным. С плеч до колен ниспадали светлые волосы.

Она встала и сошла с возвышения. Ее белое платье волочилось по полу. На грязном подоле темнели пятна крови. Как и сюртук мальчишки, фасон этого платья давно вышел из моды. Казалось, она надела его полторы сотни лет назад и забыла снять. Наверное, в те времена платье считалось красивым.

Взгляд Эвелены скользнул по мне, затем по Септимусу и остановился на Орайе. На лице племянницы Винсента появилась улыбка.

Я телом чувствовал скованность Орайи. Я и сам сник в присутствии этой женщины. Но возникло сильное желание загородить собой Орайю, встав между ней и приближавшейся хозяйкой.

– Сестричка, – проворковала Эвелена, – какая радость наконец-то встретиться с тобой.

Орайя не умела управлять своим лицом. Вот и сейчас, услышав голос Эвелены, она растерянно заморгала. Голос был невероятно молодым, словно принадлежал четырнадцатилетней девочке.

Эвелена коснулась плеч Орайи, и я увидел, как та напряглась всем телом, чтобы не попятиться.

– Здравствуй, Эвелена, – только и смогла произнести Орайя.

Она действительно не знала, какие еще слова подобрать. Моя жена была плохой актрисой. Не страшно. Моих лицедейских способностей хватит на двоих.

Я обнял плечи Орайи, непринужденно сбросив руки Эвелены.

– Благодарю за гостеприимство, госпожа, – произнес я. – Скажу честно, мы не знали, какой прием нас ждет. Наше письмо осталось без ответа.

Эвелена улыбнулась.

И тут мне в ноздри ударил знакомый дурманящий запах. Он не был назойливым, но отвлек меня. Вначале я решил, что мне почудилось, но затем провел пальцем по плечу Орайи – там, где его касалась рука Эвелены.

Палец ощутил что-то теплое и мокрое.

Кровь.

Моя наигранная улыбка погасла. Взгляд метнулся к Эвелене. Она сцепила когтистые руки на животе, но ярко-красные капельки крови успели попасть ей на платье.

Чувства, овладевшие мной, не отличались от тех, что я испытывал накануне наказания Мартаса.

Эвелена продолжала улыбаться, как сомнамбула.

– Вот уж не думала, что вам захочется отправиться в наши далекие края. Такое путешествие! Должно быть, вы умираете с голоду. Я приготовила вам пир.

Глаза ее вспыхнули.

– Больше, чем пир! Бал! Лахор десятки лет не видел подобных балов. Идемте! Не будем терять времени!

Какие омерзительные слова…



Это и было омерзительно.

Когда нас привели в бальный зал, я едва сдерживал смех. Честное слово, хотелось хохотать во весь голос.

Бальный зал когда-то был блистательным. Эхо прежнего великолепия улавливалось и сейчас, хотя пространство зала покрывал тонкий слой пыли. Особенно это было заметно на мозаичном полу. Часть зала занимали длинные столы. Окна выходили в сторону моря. Другая часть была отведена для танцев. В громадном очаге полыхал огонь. Играл оркестр. Магия усиливала звуки старинной музыки, улетавшие к потолку. Словом, все признаки настоящего бала: развлечения, столы, уставленные яствами и винами, одежда гостей.

При нашем появлении «гости» с молчаливым любопытством повернулись к нам. Но меня удивило совсем не это. Всем собравшимся было не больше пятнадцати лет.

Многие оказались даже младше: лет десяти-двенадцати. Все их наряды были с чужого, взрослого плеча, и потому подолы платьев и брючины подметали пол. Я заметил, что почти все дети светловолосые и светлоглазые.

Они никак не могли быть детьми Эвелены. Может, родственники? В таком случае где их родители?

Эвелена даже не обратила внимания на внезапную тишину, повисшую в зале.

– Проходите! Рассаживайтесь! – велела она, взмахнув руками.

Дети молча повернулись и заняли места за столами.

За свою жизнь я повидал немало такого, что вызывало внутреннюю дрожь, но эта одновременная молчаливая покорность нескольких дюжин детей была самым отвратительным зрелищем.

Места во главе первого стола, рядом с местом Эвелены, естественно, предназначались для нас. Она указала на них, и мы, ее уважаемые гости, тоже расселись.

– Должно быть, вы умираете с голоду, – повторила Эвелена.

Ее глаза встретились с моими, и улыбка на губах племянницы Винсента застыла. Сквозь улыбку проглядывало еще кое-что.

Ненависть. Это было легко увидеть. Сейчас я умел распознавать ненависть вампиров. Ничего удивительного, ведь я убил Винсента. По этой причине имя Орайи стояло в нашем письме первым.

Я оглянулся на Орайю. На ее плечах блестели красные капельки.

Похоже, дальше будет только хуже.

Нам нельзя доверять Эвелене. Сделаем то, что наметили, и поскорее вон отсюда.

Запах заставил меня вскинуть голову.

Кровь. Человеческая кровь. Много крови. Свежей. По правде говоря, я сильно проголодался после дальней дороги. Даже сейчас, стоит мне учуять запах человеческой крови, проходит не меньше минуты, пока я совладаю с собой. У Кетуры заблестели глаза. Кроверожденные поглядывали через плечо.

Эвелена тоже села. Ее лицо расплылось в улыбке.

– Ну наконец-то, – проворковала она и подвинулась, чтобы ее малолетние слуги смогли поднять и уложить на стол нагую женщину.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации