Текст книги "Подарок на всю жизнь"

Теперь кто-нибудь непременно скажет, что-де доктор Гонсалес и доктор Таубман хотят закабалить несчастных матерей, заставив их весь день прыгать вокруг младенца. Это ложь. Не я велю ребенку плакать, плач начинается без всякого воздействия с моей стороны. Если ваш ребенок заплакал, найдутся те, кто скажет вам, что сделать можно только одно: выйти из комнаты и оставить его прокричаться. Поступать так, по их мнению, следует всегда: и если совет работает, и если не работает – снова и снова, день за днем.

Что же делает мать в это время? Вы думаете, она садится почитать книжку, или ложится вздремнуть, или решает пока погладить рубашки? Кто слышал когда-либо сильно плачущего ребенка – да еще и собственного! – поймет, что его мать все равно ничего осмысленного делать не сможет. Плач младенца – один из самых неприятных звуков в природе (для того он и создан, плач младенца специально таков, чтобы побуждать взрослых на него отреагировать, чтобы никто не оставался равнодушным). Бедная мать сможет только сжать зубы, уставиться на стрелки часов и выжидать положенные двадцать минут. Напротив, та мать, которой посоветовали обращать внимание на ребенка, может выбирать из пяти вариантов действий (а если вы придумаете шестой – то и прекрасно), может решить, с какого из них начать, а если один из способов не сработал и ребенок по-прежнему плачет, ей остаются другие. На самом деле один из вариантов (ребенок устал и хочет спать) можно интерпретировать как «оставить младенца в кроватке, а самой уйти». Вот только если это не сработало, мать не обязана ждать двадцать минут, чтобы извлечь ребенка из кроватки.

Порабощенная мать – это как раз та, которую заставляли оставить ребенка прокричаться, в то время как свободная мать – та, что имеет право делать то, что кажется ей наиболее подходящим для того, чтобы успокоить ребенка. Кроме того, так она добьется того, чтобы ребенок плакал все меньше.

Итак, если я оставлю ребенка прокричаться, будет ли у него травма на всю жизнь? Нет, этого я не говорил. Я не пишу о пожизненных травмах – просто о коликах. Если вы оставите ребенка поплакать – он в итоге будет плакать больше.

Дети плачут. Это нормально. Это неизбежно. Корейские, африканские – любые дети плачут, даже если носить их на руках все 24 часа в сутки. Просто в этом случае они плачут меньше. Я не говорю, что как только ребенок заплачет, надо непременно бегом бежать утешать его. Понятно, что иногда вы в этот момент в душе, или у плиты с горячей сковородкой, или заняты чем-то еще. Попробуйте тогда хотя бы поговорить с ним, посмотреть на него и улыбнуться. Если порой младенцу приходится ждать несколько минут, пока кто-то не ответит на его зов, это не конец света. Плохо только оставлять ребенка плакать в одиночестве намеренно и часто. Плохо, если вас убедил кто-то якобы знающий (родственник, соседка, врач или автор какой-то книги), что детям полезно поплакать, что брать ребенка на руки и утешать – значит портить его.

Мы, взрослые, тоже плачем, если у нас есть на то причины. Вот и с детьми всё так же. Они не плачут просто так, без причины; просто причины их плача нам часто непонятны. Представьте, что это вы плачете; у очень близкого человека случилось большое несчастье, так что вы теперь сидите дома одна и плачете. Не правда ли, это печально – страдать и не иметь никого, на кого можно опереться, от кого ожидать сочувствия? А теперь представьте, что дома вы не одна. Вон сидит ваш муж и читает книжку. Вы плачете – а он даже не поднимает глаз от книги. Или он кричит на вас: «Помолчи же наконец, я пытаюсь почитать!» Не правда ли, так даже хуже, чем плакать одной? Вдобавок к уже имеющемуся страданию вы еще и чувствуете себя отверженной и униженной. Вам кажется, что муж вас уже, видимо, не любит. Ведь если любимый человек плачет, нам не может быть все равно.

Разумеется, двухмесячный младенец знать не знает, задержалась ли мама на десять минут потому, что была очень занята, или же поступила так нарочно («Пусть подождет чуть-чуть, он должен понять, что не будут все плясать под его дудку»). Он этого не знает, но вы-то – да. Все мы склонны поступать так, как считаем правильным, даже если никто об этом не узнает.

Прорезывание зубов

Как-то одна мать сказала мне, что у ее полуторамесячной дочери лезет зубик. Так рано зубы появляются очень редко, но все-таки это бывает, так что я внимательно осмотрел малышку. «Однако я ничего не вижу.» – «Конечно нет, его еще не видно». – «А как же тогда вы узнали, что зуб лезет?» – «Ну как же, она нервничает, плачет и сосет кулачки». – «Ах, вот как! Но это же нормально, все младенцы плачут и сосут кулачки, это ничего не говорит о времени прорезывания зубов». Сцена повторялась месяц за месяцем, все этот несчастный зубик лез и лез, я уже и оспаривать это перестал. Наконец в шесть месяцев у девочки вылез первый зуб, как и у большинства ее ровесников. «Видите, доктор? Я так и знала, что зубик у нее лез!»

Согласно подробному исследованию, прорезывание зубов связано разве что с легкими симптомами, и то всего на несколько дней и у немногих младенцев. Отмечались слюнотечение, потребность кусаться, прыщики на лице (возможно, от влажности из-за слюны), некоторая раздражительность, подъем температуры на несколько десятых долей градуса непосредственно в день прорезывания (и это обнаружилось только потому, что исследователи два раза в день измеряли всем детям температуру). Большинство детей не демонстрировали никаких изменений вообще, ни один из перечисленных симптомов не возрастал больше чем на 20 % на протяжении всей фазы прорезывания, и никакой симптом или комбинация симптомов не позволяли непосредственно предугадать появление зуба. От зубов не было высокой температуры, поноса, соплей, рвоты, раздражения на попе или пробуждений по ночам.

Но чтобы понять, что от прорезывания зубов не может быть серьезных проблем, вообще-то и исследований не нужно. Не только у младенцев растут зубы. Лет с шести начинают появляться постоянные зубы. Причем не все из них заменяют собой молочные (а то можно было бы сказать, что дырочка-то уже на месте), потому что среди молочных зубов нет моляров. Никто, однако, не встречал еще ребенка восьми или десяти лет, который сосал бы кулаки, плакал и кусал резиновую игрушку, потому что зубы растут. Никто не мажет им десны кремом. Подумайте о собственном детстве: зуб выпал – это было событие (спасибо зубной фее), но как выросли новые, мы и помнить не помним. Обычно этого и не замечал никто. В один прекрасный день смотришь в зеркало – глядь, а там еще один зуб! (Вот с зубами мудрости дело обстоит иначе; у некоторых людей в челюсти не хватает для них места, так что им приходится нелегко).

Тем не менее множество людей уверено, что прорезывание зубов весьма мучительно для младенцев. Мучительно настолько, что нуждается в лечении. В аптеках продают специальные средства (гели для местного обезболивания), есть натуральные медикаменты и гомеопатия, травки и бабушкины хитрости, грызунки из пластика, резины и других материалов (много лет назад с той же целью использовались хрящи кальмаров). В последнее время вроде бы вошли в моду янтарные ожерелья – кажется, даже не для того, чтобы кусать, а просто чтобы на шею вешать! Некоторые матери очень довольны: «Я от зубок сделала то и это – и все было прекрасно». Я всегда недоумевал, как это прорезывание зубов могло бы быть ужасным. Они же не имеют в виду, что если б не средство такое-то, у их ребенка так и не выросли бы зубы или что он умер бы в процессе их обретения?

Поскольку у всех детей за несколько месяцев должно появиться целых двадцать зубов, всегда есть какой-то, который вот-вот прорежется или же только что вылез, и на него можно свалить любую проблему. Отчасти, как мне кажется, это еще одно проявление все того же страха нашего общества перед отношениями матери и ребенка. То же, что и с коликами. Если малыш плачет, то не потому, что ему нужна мама. Лучше решить, что он болен, что испугался, что у него колики или режутся зубки…

Кстати, о причинах плача. Я одно время беспокоился (хотя и не сильно), почему мои дети не плачут, когда у них грязный подгузник. Все говорят, что от этого плакать положено. Даже в кино, если ребенок заплакал, ему всегда подгузник проверяют. Но мои дети могли наполнить его до краев и не иметь ничего против. Грязные подгузники я обнаруживал по запаху, но не по реакции ребенка. Я почувствовал себя отмщенным, когда прочитал, уже не помню, где именно, про один старый эксперимент. Половине детей надевали чистый подгузник, другой же половине – тот самый, грязный, который только что сняли. И успокаивались все! Младенцы плакали не из-за грязных подгузников, это просто совпадение. А успокаивались они потому, что мамы брали их на руки, чтобы отнести на пеленальный столик, трогали их, гладили (влажной губкой), смотрели им в глаза, может быть, говорили им что-то ласковое…

Подозреваю, что знаменитый успокаивающий эффект купания перед сном принадлежит к той же категории мифов. Что младенцу нужно, чтобы уснуть, так это кто-то рядом, внимание и руки родных. Что же до купания, купайте его тогда, когда вам это удобно, в любое возможное время дня.

Macknin ML, Piedmonte M, Jacobs J, Skibinski C. Symptoms associated with infant teething: a prospective study. Pediatrics 2000; 105: 747-52.

Голод

Великое опасение! Уж не голодает ли он? В этом вопросе заключен другой, хотя его не всегда озвучивают: «Не плохое ли у меня молоко, не лучше ли перейти на смесь?» Если ребенок сонный, то пусть спит; но если он голоден, многие матери бледнеют, как будто их поймали на чем-то дурном.

Проблема в том, что словом «голод» мы обозначаем два совершенно разных понятия. С одной стороны, голод – это отсутствие еды, истощение. В мире существует проблема голода, есть регионы, где от голода умирают дети. Во время войны наши родители или деды голодали. Повезло нам, что мы не знаем голода. С другой стороны, голод – неприятное ощущение, побуждающее нас поесть. В этом смысле я знаю голод, я испытываю его несколько раз в день, потому и ем. Если бы я не чувствовал голода, то никогда и не ел бы. Такой вот парадокс: взрослый (или ребенок), который никогда бы не чувствовал голода, умер бы голодной смертью.

«Мой ребенок не может ждать три часа, через полтора уже просит грудь – он голодает? Не наедается?» Конечно, ребенок голоден! Потому он и просит грудь. Но если вы дадите ему грудь, когда он просит, то голодным он быть перестанет. А вот если не давать ему молока по три часа – тогда да, тогда ребенок будет и дальше терпеть голод. Не заставляйте ребенка голодать; дайте ему грудь, когда он голоден.

Скачки роста

Во многих книгах по грудному вскармливанию говорится, что у младенцев бывают периоды (скачки роста), когда им нужно сосать больше обычного. Типичная картина: ребенок был более-менее доволен установившимся порядком кормления, но вдруг принимается просить грудь в любое время дня и ночи, куда чаще, чем накануне. Если мать пугается («Молоко пропало!») и докармливает его смесью, младенец выпивает ее все больше и больше и быстро бросает грудь совсем. Если же мать ему смеси не дает, а кормит грудью по требованию, то молока становится больше – и два-три дня спустя младенец снова просит грудь с прежней частотой. Предполагается, что существуют периоды, когда младенец быстрее растет и поэтому ему нужно больше молока, а иногда говорят еще, что такие периоды наступают обычно в двухнедельном, полуторамесячном и трехмесячном возрасте.

Эта гипотеза похожа на правду, так как некоторые специалисты обнаружили, что дети могут совсем не расти несколько недель подряд, потом же вырастают на один-два сантиметра за несколько дней. Тем не менее никто (насколько мне известно) не доказал, что те дни, когда ребенок постоянно просит грудь, действительно совпадают со скачками роста, а также никто не доказал, что они появляются в две и в шесть недель, а не в три или в пять. Согласимся на том, что произойти такое может когда угодно и что причина нам не известна. Зато известно решение: кормление по требованию. И никаких бутылочек.

Кризис трех месяцев

Кризис трех месяцев (название я придумал сам, в других книгах оно мне не встречалось) бывает не у ребенка, а у матери. С ребенком все замечательно, у него все в порядке. А вот мать пугается и считает, что у нее нет молока. Бывает это обычно между двумя и четырьмя месяцами, четкой даты тут нет.

В наступлении кризиса участвует несколько факторов. Груди, которые первое время наполнялись и ощутимо сдувались после каждого кормления, теперь кажутся всегда одинаковыми (причем всегда сдутыми!). Молоко, капавшее из другой груди, пока сосал ребенок, или даже подтекавшее весь день, капать перестает. Младенец же, который раньше сосал каждую грудь по пятнадцать-двадцать минут и даже дольше, сейчас сосет минут по пять, иногда и вовсе по две или меньше. Плюс ко всему он еще и не испражняется! (стр. 102).

Все эти изменения нормальны. То, что груди наливаются и из них подтекает молоко, не означает, что молока много; это скорее небольшие проблемы начального этапа кормления, исчезающие, когда грудь начинает работать на всю катушку. Еще чего не хватало, два года прокладки в бюстгальтере носить! Младенец становится все сильнее, набирается опыта, вот и сосет все быстрее. Вес подтвердит нам, что никакой проблемы нет… Вернее, он нам подтвердит именно это, если мы знаем, что с течением времени младенцы набирают все меньше (некоторые врачи этого, похоже, не знают и пугают матерей этим самым треклятым весом). Если мать ожидает, что ребенок всегда будет прибавлять одинаково, у нее появляется новый повод поволноваться: в этом месяце прибавка уменьшилась.

Поскольку речь о кризисе матери, решение его тоже в руках у матери: перестаньте волноваться – и кризис исчезнет сам собой. Грудь по требованию (в том числе ждать, пока ребенок сам грудь отпустит) – и никаких смесей.

Отказы от груди

Дети могут отказываться от груди по множеству причин. Если вы разберетесь в том, что привело к отказу, вы немедленно найдете решение.

Новорожденные обычно хорошо сосут в первые часы жизни. Однако в следующие восемь или десять часов они бывают как будто сонными и не сосут почти совсем. Надо постоянно предоставлять им такую возможность, сохраняя контакт кожа к коже, поднося их к груди по малейшему поводу… Но и слишком волноваться тоже не следует. Если проходит все больше времени, а ребенок все еще не сосет, придется приложить больше усилий, чтобы разбудить его, а если и это не помогает – надо сцеживаться и скармливать ему сцеженное из пипетки или чашечки.

Когда младенцев подносят к груди, они совершают поисковые движения, вертя головой из стороны в сторону. Некоторые матери говорят: «Это он хочет сказать, что не надо». Но новорожденный не умеет отрицать что-либо, крутя головой, он просто ищет грудь.

Если надавить новорожденному на макушку, он запрокинет голову. Это врожденный рефлекс. Чтобы приблизить младенца к груди, беритесь за спинку, а не за голову.

Если что-то щекочет младенца вокруг рта – за щеку, верхнюю губу или подбородок, – он рефлекторно тянется к тому, с чем соприкоснулся. В обычных условиях этот рефлекс помогает найти сосок. Но если мать или другой человек пощекочет новорожденного пальцем, грудь он отпустит.

Чем больше растет ребенок, как было уже сказано выше, тем быстрее он сосет. Отпустив грудь, он отказывается взять ее снова. Не настаивайте. В реальной жизни самая частая причина, по которой ребенок «отказывается» от груди, – он просто не голоден.

У многих новорожденных остается после родов гематома на голове или перелом ключицы, которые причиняют им боль. Надо найти позу, в которой ребенку не больно сосать. То же самое может произойти позже с прививками; тогда постарайтесь не нажимать на болезненный участок.

При насморке дети не могут дышать и сосать одновременно. Понятно, что дышать для них важнее. Можете положить ребенка на спину и закапать ему в каждую ноздрю несколько капелек физраствора (он продается в аптеках) – только по капелькам, не сплошной струей! Сухие сопли размягчатся, несколько минут спустя ребенок чихнет, и все они выйдут сами. Осторожно с ватными палочками: не засовывайте их ребенку в нос, вы можете его повредить (сейчас их, по крайней мере, делают тупыми, но раньше они были довольно острыми), и не давите на носик, чтобы не загнать сопли еще глубже.

Младенцы с пороком сердца порой отказываются сосать, потому что им тяжело.

Если ребенку больно глотать (отит, фарингит), он тоже вряд ли захочет сосать.

Если ребенок беспокоен и уже какое-то время плачет, у него не получится присосаться. Сначала нужно успокоить его на руках и только потом, через какое-то время, предложить грудь.

Возможно также, что в предыдущее кормление с ребенком случилось что-то неприятное, например ему сделали укол, пока он сосал, или он укусил вас и вы очень громко вскрикнули.

Бывает и аллергия на что-то, что съела мать: «Как попадет ему молоко в живот – так он и плачет». Важно отличать ее от кризиса трех месяцев (см. раздел «Кризис трех месяцев»). В одном случае ребенок спокойно сосет и спокойно отпускает грудь, а возмущается, только если предложить ему ее снова. В другом случае младенец принимается плакать, пока сосет, хотя никто ничего с ним не делал. Грудь он отпускает тоже с плачем, потому что из-за аллергии у него жжение и боль во рту и в животике. Но поскольку он не доел, то очень скоро снова просит грудь и снова плачет… Он сам не знает, чего хочет, и борется с грудью.

Если ребенок привык к бутылочкам и соскам, то может попытаться и грудь сосать, как соску, толкая ее языком, но тогда она, ясное дело, выскользнет изо рта (см. раздел «Путаница сосков»).

Когда ребенок неправильно захватывает грудь, может производиться излишек окситоцина; молоко бьет струей, и ребенок им захлебывается (см. раздел «Последствия неправильного прикладывания»).

Крем на соске может оказаться слишком скользким для ребенка. Иногда приходится чем-то подобным пользоваться из-за особых проблем – трещин, грибковых заболеваний, инфекции соска… Но если все в порядке – не используйте крем «превентивно».

Если грудь переполнена, за нее не получается ухватиться. Попробуйте сцедить немного молока, а потом предложить ее ребенку (см. раздел «Последствия неправильного прикладывания»).

Некоторые манипуляции, чересчур привычные в родзалах (отсасывания, соски, ощупывание чего-то во рту) оказываются таким неприятным опытом, что провоцируют отвращение ко всему, что связано со ртом. Младенец не хочет, чтобы ему туда засовывали что бы то ни было. Нужно набраться терпения и подолгу держать такого ребенка на руках.

Когда мать отсутствовала (если она, например, вышла на работу) и возвратилась, ребенок может отреагировать тем, что повиснет на ней, или же отвержением, или комбинацией того и другого. Это нормально. Вашему ребенку нужно много внимания и ласки, чтобы справиться с этим испытанием.

Иногда дети отказываются от груди, когда замечают, что мать не обращает на них внимания, потому что занята чем-то другим: семейными конфликтами, проблемами на работе, подготовкой к какому-то празднику, домашними делами, неожиданным приходом гостей…

Некоторые дети отказываются от груди, если мать беременна или у нее месячные; говорят, что при этом меняется вкус молока. Кому-то может помешать вкус чего-то, что съедено матерью (см. раздел «Загадочные газы»). Или соленый вкус кожи, если мать потеет. Или же вкус или запах используемого матерью мыла, одеколона, крема или дезодоранта.

Многие чуть подросшие дети отвлекаются, рассматривая все вокруг. Бывает, что в какой-то период жизни приходится всякий раз искать спокойное место, чтобы там покормить грудью. Если ребенка испугал громкий звук или резкое движение во время еды, может статься, что в следующий раз он вспомнит об этом и не захочет сосать.

Совершенно нормально за один раз есть только из одной груди. Иногда дети хотят и вторую, иногда нет. Другое дело, если ребенок всегда хочет одну и ту же грудь, а вторую ни под каким сосуом сосать не желает.

Может быть, к одной из грудей сложнее присосаться, потому что сосок там плоский или слишком большой и не помещается в рот.

Не исключено, что ребенку неудобно возле одной из грудей, потому что болит ухо, или ключица, или ягодица после прививки или просто потому, что матери удобнее держать его одной рукой, чем другой. В таких случаях помогает предлагать грудь в другой позе, ножками в другую сторону или держа ребенка другой рукой.

В случае мастита в инфицированной груди повышается концентрация натрия. Молоко делается солоноватым, и некоторые дети от такого молока отказываются. Натрия всегда становится больше, когда вырабатывается меньше молока, а меньше его становится тогда, когда ребенок не сосет, так что перед нами порочный круг.

Сначала попробуйте уговорить ребенка взять и другую грудь, терпеливо предлагая ее в различных позах. Пока суд да дело, стоит сцеживаться, чтобы избежать застоев, сохранить прежний объем и не допустить повышения концентрации натрия в молоке. Если ваш ребенок нормально прибавляет, не скармливайте ему сцеженное молоко (можете заморозить его на будущее, готовясь к выходу на работу), потому что если он и так сыт, а ему еще молока предлагают, ему тем более сосать расхочется.

Если ребенок отказывается от одной груди несколько дней подряд – тогда, может быть, стоит прекратить попытки, понемногу прекратить сцеживаться и дальше кормить только одной грудью (что вполне возможно). Одна грудь способна производить для ребенка достаточно молока, в другой же груди выработка молока остановится полностью. Остается только эстетическая проблема – заметная разница в размере грудей; в этом случае можно использовать подходящую вставку в бюстгальтер.

Хотя такое встречается очень редко, но бывает и так, что через несколько месяцев после того, как ребенок отказался от одной из грудей, в ней обнаруживают опухоль. Возможно, из-за нее как-то менялся вкус молока. Я повторяю, такое бывает очень редко, отказ от одной из грудей почти всегда связан с чем-то иным (или же так и не удается определить, с чем именно он связан). Если ребенок спокойно сосал из обеих грудей, а потом внезапно от одной из них отказывается и переубедить его категорически невозможно, проверьте несколько дней спустя, нет ли в груди каких-то уплотнений (я пишу о нескольких днях, потому что сначала, пока грудь еще вырабатывает молоко, а ребенок не сосет, уплотнения будут точно). А потом проверьте то же самое еще раз, несколько месяцев спустя.

Healow LK, Hugh RS. Oral aversion in the breastfed neonate. Breastfeeding Abstracts 2000; 20: 3-4. www.llli.org/ba/Aug00.html.

Saber A, Dardik H, Ibrahim IM, Wolodiger F. The milk rejection sign: a natural tumor marker. Am Surg 1996; 62: 998-9.