Текст книги "Обнаженная и мертвая"

– Сомневаюсь, – проворчал я.

– Все кончилось вот таким образом, – заключила Нина. – Это был первый и последний раз, когда я присутствовала на черной мессе. Думаю, что и другие тоже, исключая, конечно, помешанного. – Неожиданно она подняла голову и улыбнулась. – А знаете, когда про это рассказываешь, все получается ужасно смешно и нелепо.

– Это верно, – согласился я и добавил:

– Спасибо, что вы мне рассказали.

Нина, как мне показалось, облегченно вздохнула.

– Скажите, а вы не знаете, что за профессия у Джеймса Эриста? – спросил я.

– У него ее нет, – не колеблясь ответила она. – Он в отставке.

– А вам не кажется, что он слишком молод для отставки?

– Ушел в отставку раньше положенного, если верить Диане. Она говорила, что он самый грязный из всех, кого только когда-либо носила земля, и очень ленив, чтобы зарабатывать себе на хлеб. Все искал какие-то странные пути, чтобы создать себе состояние, но все его планы неминуемо рушились. По словам Дианы, он лежит под фиговым деревом и ждет, когда фиги сами упадут ему в рот, не протянет даже руку, чтобы их сорвать.

– Благодарю, Нина, – повторил я, поднимаясь.

– Позвоните мне на будущей неделе. Может быть, я буду к вашим услугам, если окажется, что смогу жить без Джонни Кристала. Я провожу вас, лейтенант.

– Зовите меня Эл, – предложил я.

Я оставил ее у дверей и стал спускаться по почти вертикальному откосу, ведущему к дороге. На середине спуска Нина вдруг окликнула меня:

– Эл!

– Да?

Я глянул через плечо и неожиданно для себя понял, что под таким углом зрения в Нине есть что-то возбуждающее.

– Может, вы не станете ждать будущей недели и позвоните мне раньше? – крикнула она. – После всего того, что вы сегодня сделали, кто же будет застегивать мне лифчик?

– Если возникнут с этим затруднения, позовите меня, я тут же примчусь, – отозвался я.

– Если будут затруднения, то я и сама примчусь с лифчиком в руках!

Нина помахала мне, повернулась и вошла в дом. Я прошел метров десять и вдруг сообразил, что никогда еще не видел, чтобы ее очаровательный задик так кокетливо вихлялся. Возвращаясь домой, она позаботилась, чтобы я не пропустил ничего из этого спектакля. Интересное наблюдение.

«Честное слово, лейтенант Эл Уилер, – весело сказал я себе, – перед вами, кажется, открываются новые перспективы!»

Глава 9

Когда я приехал в замок Парадайз-Бич, Джеймс Эрист, наклонившись над балюстрадой веранды, что-то вырезал из куска дерева перочинным ножом. Сцена была пасторальная: я даже подумал, не играет ли Эрист эту комедию, чтобы доставить удовольствие своим соседям и помешать им жаловаться на шуршание крыльев демона и следы раздвоенных копыт, которые они находят на своих лужайках.

Услышав мои шаги, он повернул голову, и солнце заиграло в его седеющей шевелюре.

– Лейтенант Уилер! – воскликнул Джеймс Эрист с широкой улыбкой. – Очень мило, что вы сдержали слово. Когда люди обещают сохранить со мной контакт, им не верю. В наши дни важны только слова, об их смысле никто даже не думает, не правда ли?

– Только не полицейские, – отрезал я. – Одна из самых главных обязанностей полицейского – поддерживать контакты с людьми.

– Значит, вы думаете, лейтенант, что профессия полицейского – это искусство?

– Нет, не искусство, – ответил я откровенно. – Скорее ловкость. «

– Я в восторге, – игриво сообщил он. – Но вероятно, вы пришли не дл того, чтобы обсуждать вопросы искусства и специальности, лейтенант?

– А вы устроились на веранде только для того, чтобы строгать эту деревяшку? – парировал я. – Что-то она не похожа на произведение искусства.

– Предлагаю договор: я бросаю мою деревяшку, а вы – пустую болтовню.

– Договор заключен.

Небрежным жестом Эрист бросил кусок дерева через плечо, потом посмотрел мне прямо в глаза:

– Так о чем же вы хотите поговорить со мной, лейтенант?

– О вашем подвале и о мессе, которая там недавно происходила, – пояснил я. – Только об этом.

– Вы пытаетесь вмешаться в мою частную жизнь? – спросил он ледяным тоном.

– Если бы это было так, мы не болтали бы здесь с вами. А что, ваша частная жизнь – запрещенная тема? Я могу снять этот запрет официальным путем.

– Угрозы, лейтенант?

– Если хотите.

– А вы быстро отказались от болтовни, – констатировал он. Затем встал и потянулся. Эрист был хорошо сложен. Наконец продолжил:

– Признаюсь, лейтенант, мои занятия несколько специфичны, но то, что делаю под моей собственной крышей, касается только меня.

– Оргии, мистер Эрист? – Я грустно покачал головой. – Оргии касаютс полиции, под чьей бы крышей они ни происходили.

– Я не организую оргий у себя дома, – сухо отчеканил он. – Источники вашей информации не очень точны, лейтенант.

– Мистер Эрист, – начал я с недоброй улыбкой, – у полицейских есть некоторые привилегии. В частности, они могут не очень вежливо вести себя, если их это устраивает. Я не слишком часто этим пользуюсь, большинство моих коллег прибегают к этому чаще. Мне было бы достаточно поклясться, будто уверен, что в вашем подвале есть самогонный аппарат и вы тайно гоните самогон, для того, чтобы получить мандат на обыск и перевернуть весь ваш дом вверх ногами. Ну так как, поговорим о черной мессе, которая недавно здесь происходила?

От бешенства его лицо покрылось красными пятнами.

– Отлично, – глухо произнес он. – Что вы хотите узнать?

– Кто был тот помешанный?

– Кто-кто?

– Хорошо, изложу вам это более изысканными словами, – насмешливо сказал я. – Кто тот сумасшедший, обладающий атлетической фигурой и глазами стопроцентного идиота?

– Я вас не понимаю.

– Были вы, Кристал, а кто третий мужчина?

– А! – Он медленно покачал головой. – Мой молодой друг, который время от времени приезжает в Парадайз-Бич, Томми Мелроу.

– Кто этот парень? Что-то вроде дьявольского инструмента? – с интересом спросил я.

– Вы вынуждаете меня отвечать на ваши вопросы, лейтенант. Но по крайней мере, увольте от вашего детского юмора.

– А что вы подмешали в вино?

– Это было совершенно обычное вино, – пожал он плечами. – Калифорнийское. У меня нет средств для того, чтобы угощать более дорогими винами.

– Это ваше калифорнийское вино слишком быстро заглушило все сдерживающие центры ваших гостей. Мне повторить мой вопрос?

– Я сказал вам чистую правду, – проскрипел он. Я перешел к другой теме.

– Что вы имели в виду, когда называли Марджи Трейверс превосходным новичком? Как мне говорили, она чуть с ума не сошла, пока вы орошали ее куриной кровью. Вы не находите этот акт отвратительным, мистер Эрист? Такое у вас часто бывает? – спросил я, вложив в голос все мое презрение. И тут увидел, что в пепле его серых глаз зажегся огонь. Шумно дыша, он сделал шаг ко мне, сжимая и разжимая кулаки. – Никаких глупостей, мистер Эрист, – спокойно предупредил я. – А то я вас, как новичка, отправлю в городскую тюрьму.

Какое-то время его мощный каркас нерешительно покачивался. Эрист с силой стиснул зубы, а его лоб покрылся крупными каплями пота. Но потом его зубы и пальцы разжались, и он проговорил дрожащим голосом:

– Никогда не оскорбляйте, лейтенант, убеждения других людей. Не забывайте про возмездие, которое вас ожидает.

– Хорошо. Но все-таки объясните мне, что это значит —» идеальный новичок «?

– Это как девственная земля, – ответил он более уверенно. – Как девственная земля, не знавшая плуга, более сильна, богата, так и идеальный новичок силится оттолкнуть удары Сатаны, но, как только в него попадает семя, он приносит плоды более зрелые, чем другие.

– Это, конечно, Джонни Кристал уговорил миссис Трейверс посетить ваш светский прием?

– Точно, – признался» он.

– А вы, разумеется, не так давно виделись еще раз с этим помешанным, хочу сказать, с Томми Мелроу?

– Я как раз жду его сегодня вечером. Она проведет у меня несколько дней.

– Вы, он и подвал, – прошептал я, вздрогнув. – Маленькое дружеское общество.

Эрист глубоко вздохнул:

– Вы отлично продемонстрировали мне, как полицейские используют свою привилегию держаться по-скотски. На этот счет у меня нет никаких сомнений, лейтенант. Но почему вы продолжаете так себя вести? Чтобы развлечься? Дл удовольствия? Или потому, что это возбуждает в вас чувство превосходства?

– Мистер Эрист, я совсем не прижимаю вас, – возразил я.

– Я и не сомневался!

– После той ночи вы видели еще раз Марджи Трейверс? – прямо спросил я.

Он колебался всего долю секунды.

– Нет.

– Если вы встретите ее, то уйдите с дороги, это мой вам совет, возможно, у нее будет револьвер. Не то чтобы я слишком расстроюсь, если вас убьют, но мне кажется, что Марджи предстоят важные дела.

– Если я ее встречу, то скажу ей, что вас это волнует, – проговорил он слегка саркастическим тоном. – Есть новости о ее муже?

– Никаких, – честно сообщил я. – Но надеюсь, завтра мы кое-что узнаем. Я должен вас спросить еще о двух вещах, мистер Эрист, а потом оставлю вас в покое, и вы можете строгать свою деревяшку или катиться к черту, как вам будет угодно.

– Слушаю, – вежливо произнес он.

– Накануне того дня, когда ваша племянница поехала в больницу, Нина Росс одолжила ей два чемодана. Мисс Росс справлялась в больнице: этих чемоданов там никто не видел. Я пообещал ей поговорить о них с вами. Если Диана ими не воспользовалась, то они, вероятно, остались у вас?

– Чемоданы? – Эрист сделал вид, что задумался, но потом тряхнул головой. – Нет, я совсем их не помню. Вы уверены, что малышка Росс не ошибается?

– Кто знает? – пожал я плечами.

– Вы еще хотите что-нибудь спросить, лейтенант? Вы понимаете, что стремлюсь поскорее покончить с этим.

– Не позволите ли вы мне взглянуть на ваш подвал?

– С радостью. Я вас провожу. Я пошел за ним в комнату и не мог удержаться, чтобы не взглянуть на портрет, висящий над камином.

– Приветствую вас, мадам де Монтеспан, – сказал я, галантно кланяясь.

Холодные глаза пронзили меня змеиным взглядом, показав полнейшее ко мне презрение, – они не признавали даже моего существования.

– Сюда, лейтенант…

Эрист направился по коридору, ведущему в глубину дома. Затем остановилс перед массивной деревянной дверью и повернул ключ.

– В подвале нет электричества, – пояснил он. – Вам будет достаточно свечи?

– Может быть, можно зажечь черные свечи? – спросил я.

– Если хотите.

Деревянные ступени были неодинаковые по высоте. На полдороге Эрист зажег свечу, и бедное, танцующее пламя еле-еле осветило лестницу. Когда мы спустились, Эрист куда-то удалился, растворившись во тьме, но потом услышал, что он зажигает свечи. В подвале пахло сыростью и плесенью, это дало мне возможность лучше понять, что должна была испытывать Нина Росс, когда ее положили на черный алтарь.

– Угодно вам следовать за гидом, лейтенант? – учтиво поинтересовалс Эрист.

– Нет, благодарю. Я уже повидал достаточно. Мы поднялись. Он проводил меня до двери.

– До свидания, лейтенант, – сухо бросил Эрист. – Вы меня кое-чему научили. – Чему?

– До сегодняшнего дня я не знал, что значит поддерживать контакт. – И он тихо закрыл дверь перед моим носом.

Когда я вернулся в город и поставил машину перед конторой шерифа, было шесть часов. От плохого предчувствия по спине бежали мурашки. А прием, оказанный мне Аннабел Джексон, еще больше усилил мои опасения.

С лучезарной улыбкой она грациозным жестом указала на дверь шерифа.

– Патрон ждет вас, лейтенант, – объявила Аннабел медоточивым голосом. – Будьте любезны войти.

– Бесконечно вам благодарен, мисс Джексон! – пробормотал я.

Из осторожности, проходя мимо ее стола, я повернулся боком, на случай, если стальная линейка окажется у нее под рукой.

Когда я вошел, Лейверс поднял голову и улыбнулся. Я застыл на месте, силясь понять, что же такое происходит. Даже уже начал думать, что случайно надел чужую рубашку.

– Хорошая работа, Уилер! – воскликнул шериф голосом, полным ко мне симпатии. – Вот это я называю отличным делом!

– Благодарю, – прошептал я.

– Пожалуйста, вы заслужили эти комплименты!

– Простите, патрон. – Я закашлялся. – О какой работе вы говорите?

Он поднял на меня удивленный взгляд:

– Как, вы не знаете?

– Честное слово, шериф, у меня бывает столько отличных дел, что мне трудно все их запомнить!

– Я забыл, что все послеобеденное время вас не было в городе, Уилер, – великодушно признался он. – В самом деле, как же вы можете быть в курсе событий?

– Действительно.

Я ждал, полный любопытства. Но Лейверс уткнулся в свои бумаги. Может, мне уже никогда не узнать, что же такое я сделал, чтобы заслужить столько комплиментов? И только я открыл рот, чтобы зарычать, как он снова заговорил:

– Во второй трети первой кучи они нашли его, в четыре тридцать.

– Труп Трейверса? – пролепетал я.

– Разумеется; – Лейверс посмотрел на меня уголком глаза. – Только об этом и твержу вам с момента вашего прихода. А вы говорите о чем-то другом?

– Конечно нет, – уверенно ответил я, глядя ему прямо в глаза.

Он топнул ногой:

– Честное слово, лейтенант, теперь, когда труп у нас, я позволю себе напомнить, что нам нужен еще и убийца. Значит, нечего тут околачиваться!

– Конечно, шериф.

Я повернулся и вышел, думая о том, что мой триумф был хорош, но уж слишком короток.

– Вам звонил доктор Мэрфи, Эл. Просил позвонить ему. Я соединю?

– Пожалуйста, – ответил я с совершенно ошарашенным видом.

Через две секунды Аннабел протянула мне трубку.

– Я вас ненавижу! – объявил мне Мэрфи слабым голосом. – Желаю, чтобы ваша печень, Эл Уилер, разорвала вам сердце!

– Я не убивал и не прятал ваших покойников, доктор, – запротестовал я. – Обычно ограничиваюсь только тем, что нахожу их.

– Вы не могли сделать ничего хуже, – заметил он. – Этот остов спокойно себе гнил бы, если бы вы не были так прилежны. Мой желудок никогда от этого не оправится.

– Вам удалось точно установить его личность? Это именно Трейверс?

– У меня была только его челюсть, но и этого хватило, – ответил доктор. – Он получил пулю в затылок. Я отправил череп в лабораторию. Это вам подходит?

– Прекрасно! – отреагировал я с уважением. – Вы быстро делаете дело.

– Чем больше я медлю, тем… Простите! – Мэрфи бросил трубку.

Я поднял голову и заметил, что Аннабел внимательно смотрит на меня, нежно улыбаясь.

– Эл, голубчик, могу я быть вам полезной? – спросила она ласково. – Хотите, принесу вам чашку кофе? Может быть, бутерброд? Или еще что-нибудь?

– Знаю, что буду сожалеть об этом до конца моих дней, но мне нечего у вас попросить, Аннабел.

– Это точно, дорогой?

– Абсолютно. А почему это вы до такого позднего часа задержались в конторе?

– Я подумала, что, может быть, буду вам нужна, когда вы вернетесь. А потом…

– Квартирная плата, – закончил я вместо нее. – И сколько же вам нужно?

– Ну!.. – Она хитро глянула на меня, ну просто как идеальная супруга. – Пятнадцать долларов достаточно, но если бы было двадцать…

– Вот вам пятнадцать долларов, мисс Джексон, – твердо сказал я, вынима бумажник.

Неожиданно задрожал пол, и в приемную вошел сержант Полник.

– А вот и я, лейтенант! – проревел он. – Никогда в жизни так хорошо не спал и теперь спешу приняться за дело. Где труп?

– Там, – сказал я, указывая на дверь шерифа.

– Прекрасно!

Он стрелой влетел к шерифу, прежде чем я успел его остановить. Через секунду до нас с Аннабел донеслось ужасающее рычание, и почти тут же опять появился Полник. Жалко улыбаясь, он на цыпочках пересек комнату, подошел к нам и прошептал голосом, который можно было услышать за двадцать метров:

– Действительно, там кто-то есть, но он еще живой! Аннабел с довольным видом попрощалась, в то время как я поздравлял себя, что, последовав совету Марджи Трейверс, запер ее бриллиантовые серьги. Запер в то же утро.

– Жду ваших приказаний, лейтенант, – с уважением напомнил мне Полник.

– По-моему, я поступлю правильно, если отправлю вас к вашей дорогой супруге, – ответил я. – Жалко тратить такие залежи энергии на службу в полиции!

– Моя жена в Оклахоме у родителей, лейтенант. Именно поэтому у мен столько энергии, – очень серьезно объяснил он.

– Тогда найдите мне номер телефона фирмы «Трейверс и Бладен».

Через две минуты я говорил по телефону с Деном Бладеном. Он как раз собирался уходить. Я приказал ему не двигаться и ждать меня.

– Сейчас вернусь, сержант, – объявил я Полнику. – Тогда посмотрим, на что похожи сто пятьдесят тысяч билетиков при свете луны.

– Сто пятьдесят тысяч билетиков?.. Про что это вы говорите, лейтенант?

Но я уже был в дверях конторы.

Глава 10

Бладен жестом пригласил меня сесть, затем медленно провел рукой по волосам и нахмурился.

– По вашей вине, лейтенант, я уже не знаю, где нахожусь, – наконец объяснил он. – Когда полиция лезет в мои дела, я чувствую себя плохо.

– С чего бы это, мистер Бладен? Он с досадой закусил губу:

– Ну! Вам известно, кто я, что делаю, чем занимаюсь, чем на самом деле занимаются предприятия, которыми я руковожу. Вы знаете абсолютно все! С того вечера, когда вы смылись из дома Марджи Трейверс, я все жду, что вот-вот приедет полк легавых. И что происходит? А ничего! – Он помолчал и продолжил:

– Существуют правила игры, наконец, традиции, лейтенант! А когда полицейский ими пренебрегает, это меня нервирует. Это заведение принадлежит синдикату и обслуживает сектор Сан-Диего. Так что, вам на это наплевать?

– Да, – честно признал я, – потому что это меня не касается. И пусть не мешает вам спать, мистер Бладен. В один из ближайших дней, раньше, чем вы думаете, другие люди займутся сектором Сан-Диего. Меня же интересует убийца, и в его поимке мне необходима ваша помощь, совершенно легально и официально.

– Я, должно быть, сошел с ума, – прошептал Бладен с несчастным видом. – Это невозможно, вы шутите?

– Вы хотите узнать, где был Пол Трейверс? Он наклонился вперед:

– Ничего не хотел бы так узнать, как это, лейтенант!

– В таком случае пойдемте в его кабинет. Я подвел его к окну кабинета Трейверса и показал на склад лома во дворе:

– Вот где он был!

– Что?

– Если вы убьете кого-нибудь в этой комнате и будете стремиться к тому, чтобы никто не нашел труп, какой тайник окажется самым лучшим? Это произошло, если помните, два месяца тому назад, тогда в этом дворе не чинили машины. Вы открываете окно, выталкиваете тело, потом спускаетесь, копаетесь в ломе и прячете труп в самую старую машину, какую только сможете найти.

– Еще одна гипотеза, лейтенант?

– Гипотеза, подтвержденная фактом сегодня в четыре тридцать. Когда уходил из конторы, полицейский врач заканчивал писать акт медицинской экспертизы:

Пол Трейверс умер в результате выстрела в затылок. Это позволяет с уверенностью заключить, что он был убит.

– Подумать только! – прошептал Бладен. – Все это время, пока Серенга в Чикаго, а я здесь втаптывали Пола в грязь и по-всякому обзывали, он лежал буквально в трех шагах от меня!

– Кроме денег, которые исчезли, теперь все у вас на месте? И кстати, до того трагического вечера вы не замечали, не исчезали, ли у вас небольшие, суммы денег?

– Однажды у меня пропали две тысячи долларов, но я об этом никому не сказал. Не знаю, может. Пол что-нибудь замечал?

– Так вот что я вам скажу, – спокойно начал я. – В девяти случаях из десяти ваш заместитель, ваша правая рука и ваш возможный последователь, обдирал вас и в то же время помогал вам вести ваши криминальные дела. Я думаю, все происходило так. Этот в некотором роде наследный принц по ночам тайно возвращался в офис, подбирал денежки там и сям, стараясь, конечно, подделать в бухгалтерских книгах подписи, как-то замести следы. Возможно, Пол Трейверс узнал об этом, но не мог вам сказать, потому что наследный принц был вашей правой рукой. Тогда он решил захватить его с поличным, но ему для этого был необходим свидетель. В тот вечер, о котором мы говорим, Трейверс объявил всем, что едет развлекаться с Дианой Эрист, в Лас-Диегос, но вместо этого привел ее сюда. Спрятавшись, они стали ждать. Появилс Джонни Кристал и принялся за дело. Кто точно знает, что произошло? Может быть, он потерял голову, а может, убил Трейверса хладнокровно. Но в любом случае результат один: Пол Трейверс мертв. Хочу сказать вам еще одну вещь. Джонни было очень трудно соблазнить Марджи Трейверс, тогда, чтобы добитьс цели, он сыграл на ее ревности, рассказал, что у ее мужа есть любовница, Диана Эрист. Джонни из тех парней, которые все делают основательно, ничего не оставляют на волю случая. Он не только соблазнил Марджи, но и заставил ее шпионить за мужем. Держу пари, это от нее он узнал секретную комбинацию вашего панно.

– Дерьмо! – проворчал Бладен. – Скот!..

– Минутку, – перебил я его, – у нас есть дела поважнее! Вы представляете себе эту сцену? Джонни только что убил Трейверса, девица, вероятно, в истерике. Боже мой, что ему делать? Он бросает взгляд в окно и – о чудо! Если они спрячут убитого в куче лома, запихнув его в одну из старых машин, Трейверса долго не найдут. Ведь запаха и того не будет на открытом воздухе. Так какое же объяснение можно придумать его исчезновению? Ну конечно же он удрал с девицей и со всеми деньгами, какие только смог унести! Кроме того, Джонни знал шифр сейфа. Как вы думаете, какое у него было выражение лица, когда, открыв сейф, он обнаружил там сто пятьдесят тысяч долларов?

– Простите, лейтенант, – сказал Бладен мрачно, – мне надо позвонить.

– Никаких звонков! Подождите до конца истории: он еще интереснее, чем начало!

– Хорошо, – согласился он, пожав плечами, – подожду.

– По-моему, Джонни доверил все деньги девице, приказал ей сматываться и спрятаться в каком-нибудь надежном месте, а денька через два ему позвонить. Диана ушла, а Джонни освободился от трупа. Но вот дальше все пошло не так, как было задумано: Диана не позвонила Джонни, и он больше не видел своих денежек!

– Только подумать! Отдать доллары куколке и просить ее позвонить ему дн через два, чтобы получить деньги! Ну, знаете ли! Вы понимаете, что сочиняете?!

– Некоторые люди получают состояние при рождении, мистер Бладен, – заметил я улыбаясь. – Другие – как добычу, неожиданно, в один прекрасный день. Именно это случилось с Джонни, когда он открыл сейф.

– Насколько мне известно, около ее трупа не было даже следов денег. Куда же они делись?

– У Дианы есть дядя – Джеймс Эрист… Он живет в Парадайз-Бич. Это очень любопытный тип, поклонник Сатаны, черный маг. По-моему, после смерти Пола Трейверса Диана поехала прямо к дяде, и это именно ему пришла в голову иде поместить ее в больницу. Он, наверное, сказал ей, что будет заботиться о деньгах до тех пор, пока не исчезнет опасность и она не выйдет из больницы. Чтобы все казалось более естественным, Эрист посоветовал племяннице пойти к Нине Росс, одной из ее подруг, и рассказать, что у нее серьезные неприятности, она должна на время уехать, и для еще большей убедительности занять у Нины два чемодана.

– Ну? – промычал Бладен, кипя от нетерпения.

– Чемоданы сыграли свою роль, – едко сказал я. – Потому они и исчезли, что у девушки их не было, когда она приехала в клинику. Дядя спрятал их в своем доме, потому что деньги, должно быть, находились в этих чемоданах. Теперь, мистер Бладен, поделюсь с вами: я хочу загнать в угол этого Эриста во что бы то ни стало, по многим причинам, в разной степени важным. Но чтобы доказать, что это он убил свою племянницу, нужно найти ваши пропавшие деньги. Только это может мне помочь. Конечно, я могу получить ордер на обыск в его доме, но представьте, если не найду там денег, то исчезнет и мой единственный шанс. Вы согласны со мной?

– Согласен. И что же вы собираетесь делать, лейтенант?

– Поставим точки над «i», – предложил я. – Хочу захватить Джонни Кристала живым, так как он принадлежит правосудию, а не вам. Согласны?

По-видимому, перспектива предоставить свести счеты с Джонни Кристалом правосудию Бладену не очень понравилась. Но в конце концов он уступил.

– Хорошо, лейтенант. Правда, обстоятельства несколько необычные.

– Мне нужны деньги, как вещественное доказательство. Вас это не смущает?

– Нет проблем. После процесса мы получим свои деньги. Это все?

– Сегодня вечером у Эриста будет еще один тип, как мне говорили, он – атлет. Советую вам прихватить с собой двух ваших геркулесов – Гарри и Пита, так, кажется, их зовут. И еще одного силача, некоего Джонни Кристала.

Бладен снова с беспокойством посмотрел на меня.

– У вас нет никакой задней мысли, лейтенант? – спросил он.

– Нет, я играю с открытыми картами, – чистосердечно признался я. – Этот Эрист очень сильный, его сегодняшний посетитель – тоже, только моложе. Полагаю, нам придется его хорошо потрясти, чтобы узнать, куда он дел чемоданы. Если я пригрожу Джонни упрятать его за убийство Трейверса, как, по-вашему, он будет реагировать, да еще узнав, что Эрист присвоил деньги?

– Я приведу Джонни, – коротко пообещал Бладен.

– Только ни слова ему из того, что я вам говорил!

– Я не хотел бы испортить себе вечер, выпустив слишком рано стрелу, лейтенант. Что вы хотите сделать? Прибыть через час после нас?

– Я буду ждать вас на перекрестке. Если вы приедете первыми, подождите меня. Мы войдем все вместе.

– У вас для этого какой-нибудь определенный мотив?

– Если кому-нибудь захочется убить парня, чтобы спасти свою шкуру, то пусть уж лучше это будет полицейский.

Бладен тихо засмеялся:

– Правильно. Это все?

– Нет, мне пришла в голову одна коварная мысль: с такими ненормальными, как Эрист и его друг, никогда нельзя угадать, что может произойти. Если они окажутся в подземелье раньше, чем мы придем, будет очень плохо. Вот что хочу предложить вам: если в какой-то момент вы почувствуете, что ситуаци требует вмешательства героя, то оставьте эту роль Джонни.

– Джонни?

– Давайте смотреть на вещи трезво, мистер Бладен: меньше всего из нас троих будут жалеть Джонни.

Я остановил машину, не доезжая до перекрестка. Дальше мы прошли немного пешком до поджидавшей нас блестящей черной машины.

– Ничего не понимаю, – пожаловался сержант Полник плачущим голосом. – Неожиданно входим в логово Эриста и ищем там исчезнувшие деньги, так?

– Правильно! – ободряюще подтвердил я.

– А эти четверо из синдиката приехали, чтобы пожать нам руки?

– Совершенно верно!

– Это не переодетые агенты ФБР или что-нибудь в этом роде? – поинтересовался он. – Или вы надеетесь, что завтра утром они подпишут договор и станут постовыми? Так?

– Нет.

– Ну, лейтенант… – Полник задумался. – Не знаю, как к этому отнесетс моя жена.

– К чему?

– Ну, что я вступаю в синдикат, не спросив ее мнения на этот счет! – с несчастным видом объяснил он. – У меня уже были неприятности, когда я вышел из членов клуба пингвинов, не посоветовавшись с ней.

– Уверен, это дело уладится до ее возвращения, сержант. Если же нет, то устрою так, чтобы ее избрали почетным членом синдиката. Что вы на это скажете?

– Это было бы очень мило! – с благодарностью воскликнул он. – Благодарю, лейтенант!

Когда мы подходили к машине, Бладен вышел нам навстречу. Джонни Кристал и два геркулеса, Гарри и Пит, вылезли тоже.

– Мне кажется, лейтенант, вы знаете всех, – сказал Бладен.

– Знать-то он меня знает, – пробормотал Кристал хриплым голосом. – Но берегу для него хорошенькую штучку.

– Э, Джонни, – проговорил Гарри и захохотал. – Уж не знаю, что ты там бережешь для него, но он тебе сделал хороший подарочек: стоит только на теб посмотреть!

– Скотина! – зарычал Джонни. – Я… – И вдруг, взвыв от боли, согнулс пополам.

– Я предупреждал тебя, Джонни, – напомнил ему Бладен незнакомым мне голосом. – Здесь не место для игры в солдатики! Повторю последний раз: ты будешь делать то, что тебе скажут. Если нет, то я попрошу Гарри уложить тебя. Проведешь ночь на пляже, а утром пешком вернешься домой, если, конечно, проснешься.

– Представляю вам сержанта Полника, – учтиво вмешался я. – Сержант, а это мистер Бладен, Гарри, Пит и Джонни.

– Привет, – сказал Полник, пожирая глазами двух геркулесов.

Я повернулся к Бладену:

– Я думаю так: сержант. Пит и Гарри должны войти через черный вход, вы, Джонни и я – через парадный. Таким образом, мы окажемся в подвале первыми.

Когда мы подъехали к замку, все его окна были освещены. Но не раздавалось ни звука, и не было видно ни одного человека. Оба силача вместе с Полником исчезли за домом, в то время как Бладен, Кристал и я направились к входной двери.

– Пол на веранде скрипит, но бояться нечего. Если наши молодцы в подвале, они ничего не услышат. Если же в доме, шум заставит их выйти, чего мы и добиваемся!

– Подождите, – воскликнул Джонни, бросаясь вперед. – Я не очень-то боюсь вашего Эриста! – Он вытащил револьвер. – С этим компаньоном я быстро приведу его в чувство!

Я толкнул Бладена локтем. Он повернулся ко мне, а я кивком указал ему на оружие в руках Кристала.

– Новая пушка, Джонни? – ласково полюбопытствовал Бладен.

– Да нет, – ответил тот спокойно. – Это мой старичок 32 – го калибра!

Ступая по веранде, я думал о том, каким же надо быть идиотом, чтобы потрясать оружием, из которого два месяца назад был убит человек! Дверь оказалась закрытой. Но прежде чем я успел ему помешать, Джонни всадил в замок две пули. Все остальные предосторожности после этого были уже напрасны. Джонни ударом ноги открыл дверь, и мы вошли в помещение. В комнате никого не было. Джонни направился к двери подвала, но она была не заперта, что его явно разочаровало. Он хотел открыть ее, но вдруг заколебался и взглянул на Бладена:

– Если Эрист со своим дружком ждут нас внизу, то первый, кто покажется на лестнице, будет убит, Ден! – Вся его бравада куда-то исчезла, а голос даже дрожал от страха.

– Ну так что? – холодно отозвался Бладен.

– Пусть первым идет полицейский! – визгливым голосом выкрикнул Джонни.

Мы не успели ему ответить, потому что из подвала послышался стон, способный заморозить кровь. Это был крик страдания и ужаса. Джонни испуганно вскрикнул и, оттолкнув меня, бросился назад по коридору. Позади мен раздались звук пощечины и презрительный голос Бладена, приказывающий Джонни вернуться. Я открыл дверь. Подвал был освещен так, что я хорошо видел конец деревянной лестницы. Вынув револьвер, я глубоко вздохнул и прыгнул.

И хотя лестница была небольшая, приземлился я неудачно – потерял равновесие и покатился по полу. В том месте, где я упал, почва кипела и свистела, вверх поднималось облако белого пара с едким запахом. Я встал на колени и увидел кошмарное чудовище – черную голову ведьмы на совершенно голом теле белой женщины. В руках она держала урну, содержимое которой собиралась выплеснуть на меня. Я поднял револьвер, нацелился женщине в бедро, и, когда уже собирался нажать на спуск, с лестницы послышалс безумный голос:

– Не стреляйте, лейтенант, не стреляйте, это…

Услышав голос Кристала, женщина в маске инстинктивно обернулась и выплеснула кислоту ему в лицо. Его голова и плечи исчезли в облаке пара, а из груди вырвался душераздирающий животный крик. Бладен, стоявший сзади него, выстрелил в женщину. Мне показалось, что он целился ей в плечо, но, так как ничего не было видно, кровь брызнула из груди неизвестной. Женщина упала и уронила урну. В течение двух секунд ее пальцы бессильно цеплялись за землю, потом она умерла. И тут же Бладен выстрелил в голову Джонни, чтобы прекратить его страдания.