Текст книги "Парень с навязчивой идеей"

Вода освежила меня, сняла усталость. Мы плавали от одного края бассейна к другому, осыпали друг друга брызгами, обнимались у стены бассейна. Я чувствовал, как во мне снова нарастает желание. Она это тоже чувствовала, поэтому все плотнее прижималась ко мне грудью. Мои пальцы начали скользить по ее телу. Наконец я развернул ее, подтолкнул к стенке бассейна и проник в нее сзади. Мои руки стискивали ее круглые ягодицы, я проталкивался все дальше. Чистая хлорированная вода ласково гладила мою талию.

То была долгая ночь, и у нас была уйма времени. Мы пили кальвадос и экспериментировали на ковре в гостиной. Мы дремали в объятиях друг друга и наконец отправились спать. В спальне мы снова уносились куда-то в забытьи, лаская друг друга, занимаясь любовью.

– Ты настоящий мужчина, Рик Холман, – бормотала она. – Настоящий мужчина.

– О да, конечно, – гордо отзывался я. А потом вдруг провалился в глубокий безмятежный сон.

Глава 6

Солнечные лучи, струившиеся через открытое окно, безжалостно били мне прямо в глаза. Женщина, лежавшая рядом со мной в кровати, пошевелилась и, сменив положение, вплотную придвинулась к моему паху, который после продолжительных ночных занятий любовью слегка побаливал. Она еще сильнее прижалась ко мне и тихонько застонала. Мой член начал подергиваться, взбодренный свежим притоком крови. Я опустил руку ей на бедро, притянул ближе к себе и крепко прижал к своему быстро твердевшему члену. Ее бархатистое тело навалилось на меня, ноги раздвинулись, и, взяв руками мой член, она указала ему нужное направление. Я входил в нее все глубже, не спеша, сжимая рукой ее левую грудь, а ее ягодицы мерно терлись об меня.

Это был долгий, медленный, ленивый акт. Солнце щедро омывало наши спаренные тела. Время от времени мы останавливались, чтобы продлить момент наслаждения, курили и начинали снова. Ее щека плотнее прижималась к подушке, когда я еще глубже входил в нее. Мышцы ее влагалища сжимались вокруг меня. Тем временем мои соки скапливались, едва удерживаясь на краю. Наконец мы позволили им вырваться наружу, восхваляя обоюдный высочайший момент наслаждения. Потом мы долго не могли отдышаться.

– Который час? – невнятно промурлыкала она через некоторое время. Я взглянул на часы:

– Почти половина десятого.

– Я уже опоздала в офис, – сказала Салли без особой тревоги.

– Если хочешь, я могу позвонить Мэнни и сказать, что тебя задержали неотложные дела.

– Даже не думай этого делать. – Она зевнула и, вытянув длинные ноги, потянулась. – Прежде чем уйти, я приму душ.

– Конечно, – согласился я. – Мы примем его вместе. Таким образом я сэкономлю воду.

В душевой под струями воды мы намыливали друг друга, смывая следы ночных похождений. Мое тело приятно пощипывало, а член попытался сделать боевую стойку. Потом мы с ним подумали: какого черта, не буди лиха, пока оно спит. Хватит – значит, хватит, решил я. Нужно и работой заняться.

В спальне я наблюдал, как девушка одевается, не скрывая легкого сожаления. Косые лучи солнца пронизывали легкую ткань платья и обрисовывали в мельчайших деталях ее силуэт.

– Ты же не отправишься в таком виде в офис? – спросил я.

– Я уже опаздываю, – отпарировала она. – И Мэнни абсолютно все равно, во что я одета. Он не будет против.

– Конечно, он не будет против, – ответил я с пониманием.

Перед уходом Салли прижалась ко мне и целомудренно чмокнула в кончик носа.

– Все было замечательно, Рик, – прошептала она. – Я чувствую приятную усталость, и у меня болит все тело. Я надолго запомню эту ночь.

Затем она ушла, а я остался сидеть среди смятых испачканных простыней, решая: а не поспать ли мне еще немного? Вместо этого я пошел приготовить себе завтрак.

Мэнни Крюгер позвонил минут через десять. Голос его звучал сердито.

– Пока не могу сказать ничего определенного об этом Джонне Таггарте, Рик! Если он и работает в здешнем кинематографе, то у него мало предложений. Делаю такой вывод потому, что никто здесь даже не слышал о нем. Мои именитые эксперты по английскому кинематографу тоже никогда о нем не слышали. Но я буду продолжать попытки все выяснить.

– Спасибо, Мэнни, – поблагодарил я.

– Эй! Я кое-что вспомнил. Черт возьми, что ты сделал с моей секретаршей?

– С кем? – спросил я невинным тоном.

– С Салли Бьюмонт, тебе прекрасно известно, с кем! – брюзжал Крюгер.

– Разве она не в офисе? – наигранно спросил я.

– И перестань вешать мне на уши известную холмановскую лапшу! – рявкнул он. – Ты просверлил ей задницу и не пытайся отвертеться!

– Мэнни, ты плохо думаешь обо мне, – запротестовал я. – Честное слово.

– Сейчас – да, Холман! – рычал он. – Я плохо о тебе думаю. Вот так всегда. Замечательное дитя, милое, невинное легко ранимое дитя в большом городе. Как можно защищать такого милого ребенка двадцать четыре часа в сутки? Я не знаю, я не могу все делать сразу. Я занятой человек.

– Я подумал, Мэнни, – успокоил я его. – Может быть, тебе следует выписать премию этому прелестному ребенку.

– И большую премию? – подозрительно спросил он.

– Тебе видней. Может, сотню баксов.

– Чтобы твоя совесть очистилась, Холман?

– У тебя в голове одни только гадости, Мэнни.

– Ты.., ты!.. – начал брызгать слюной Крюгер. А потом я услышал короткие гудки.

Эд Дурант натянуто улыбнулся, когда я часом позже вошел в его шестнадцатиметровый офис.

– Только не говорите, что вы так быстро вернулись, чтобы сообщить, что кто-то уже успел убить Каррена!

– Я подумал, что, может, вы мне можете чем-то помочь. – Я сел на расшатанный стул для посетителей и закурил.

– Допустим. – Он слегка пожал плечами. – Продолжайте регулярно навещать меня, и это, может, поднимет мой престиж в глазах секретарши!

– Как вы узнали, что ваша сестра погибла в автокатастрофе? – с ходу спросил я. Улыбка сошла с его лица.

– Я получил телеграмму от Ларсена и вылетел первым рейсом. Слава Господу, я успел на похороны.

– Вы услышали подробности аварии, когда находились там?

– Конечно, – проворчал он. – Но не от Ларсена! Я бы не стал разговаривать с этим сукиным сыном или с Ивеном. После похорон я расспросил сержанта из местной полиции, и он рассказал мне, как все произошло. Дженни вела машину, а Ивен спал на переднем сиденье рядом с ней. Как-то случилось, что машина вышла из-под контроля и ударилась о каменную стену. От сильного толчка дверца со стороны водителя распахнулась и Дженни выбросило наружу. Она ударилась головой о стену и раскроила себе череп. Они нашли Ивена в трех милях от места происшествия. Он брел вдоль дороги, ничего не соображая. Шок привел к временной потере памяти. Так мне сказал сержант. Или, во всяком случае, так сказал ему доктор в больнице. На следующее утро к Ивену вернулась память, но он не смог толком ничего рассказать. Он спал а когда проснулся от страшного удара, понял, что лежит на полу машины. Сержант сказал, что пьяные, дети и спящие не могут сильно пострадать во время аварии, потому что их тела полностью расслаблены. Ивен смутно помнил, что вроде слышал звук мотора удаляющеюся грузовика. Но он ничего не утверждал. По мнению сержанта, Дженни, вероятно, резко свернула в сторону, пытаясь избежать столкновения с грузовиком, и потеряла управление. Или, возможно, она слишком быстро ехала, и на повороте ее занесло. Какая, к черту, разница, как это случилось, если она мертва?

– Спасибо за ваш рассказ, – поблагодарил я. – И еще один вопрос. Вам, случайно, не знаком человек по имени Джонни Таггарт?

– Я знаком с молодым человеком, которого зовут Стив Таггарт, а его отца звали Джонни. Стив был по уши влюблен в Дженни и хотел на ней жениться. Но она не разделяла его чувств. Парень досаждал ей своими бесконечными ухаживаниями. Он даже отправился следом за нами в Англию! Настойчивый парень. Его не устраивало ее “нет”, и он продолжал преследовать Дженни даже после ее заявления о том, что она любит Ивена. Думаю, он слинял после их женитьбы.

– Вы располагаете какими-нибудь сведениями о его отце? Может, знаете, где мне найти его? – ухватился я за эти сведения.

Дурант медленно покачал головой:

– К сожалению, здесь я вам ничем не могу помочь, Холман.

– Может, вы вспомните что-нибудь о нем, что могло бы послужить мне подсказкой?

– Как-то раз он упомянул, что его отца зовут Джонни Таггарт. Он назвал это имя с таким видом, будто это что-то должно было означать. Но мне оно ничего не говорило. – Эд задумался. – Я вспомнил кое-что! – через некоторое время воскликнул он. – Как-то вечером он ужинал вместе с нами в нью-йоркской квартире, и Дженни подтрунивала над ним, говоря, что он успел уже промотать все деньги, которые ему на месяц выделил его отец. Да, я теперь вспоминаю! Потом Дженни спросила у меня, знаю ли я, откуда его отец берет такие огромные деньги? Его отец был крупный профессиональный игрок, он всю свою жизнь провел в казино, играя в покер. Было видно, что от ее слов Стив смутился. Поэтому Дженни сразу же сменила тему разговора. В то время я не придал значения ее болтовне. Посчитал, что она просто дразнит Стива, и все это только не очень удачный розыгрыш.

– Еще раз спасибо, – коротко сказал я.

– Почему Джонни Таггарт вдруг приобрел такое значение? – раздраженно проскрипел он.

– Я пока ни в чем не уверен, – неопределенно ответил я.

– Почему отец Стива хотел смерти Ивена?

– Этого я тоже не знаю, – откровенно заметил я. – Я даже не знаю, существует ли здесь какая-то связь.

– Я только что установил эту связь, – буркнул Эд. – Его сын был по уши влюблен в Дженни и хотел, чтобы она вышла за него замуж. Он не оставлял надежды, пока она действительно не вышла за Ивена. Поэтому, может, Стиву известно о Дженни и Ивене то, чего я не знаю, и он рассказал об этом своему отцу.

– Однако вы любопытны, – констатировал я.

– Вы тоже, Холман, – тихо сказал он. – И я хочу знать, почему.

– Думаю, в этом мы похожи. – Я поднялся. – Вчера после обеда я беседовал с Лэрри Ларсеном. По его словам, вы использовали свою сестру в собственных интересах. И она этому вовсе не противилась!

– Грязный брехун! – Его лицо вмиг потемнело. – И вы ему поверили?

– Ровно настолько, насколько верю вам, – заявил я. – Ни больше ни меньше.

– Убирайтесь к черту из моей конторы, Холман! – проревел он. – Немедленно, мерзавец!

Секретарша внимательно наблюдала за мной, когда я, поглощенный своими мыслями, вышел в приемную. Затем одарила меня ослепительной улыбкой:

– Вы становитесь нашим постоянным посетителем, мистер Холман!

– Мне здесь нравится. – Я бросил на девушку мимолетный взгляд, потом медленно осмотрел ее сверху вниз. – По одной только причине: в этом агентстве работает самая хорошенькая секретарша в городе!

Она уставилась на меня и открыла рот: такое бестолковое выражение лица многие женщины ошибочно считают сексуальным.

– Несомненно, вы очень наблюдательны, мистер Холман. Думаете наняться к нам на работу?

– Я тщательно обдумываю этот вариант, – совершенно серьезно ответил я. – Конечно, у мистера Дуранта не очень хорошая репутация…

– Конечно. – Секретарша глубоко вздохнула, отчего ее лиловый свитер чуть не лопнул на груди. – Скажите, мистер Холман, джентльмен, имя которого вы упомянули вчера, – широко известное имя, невзирая на его солидный возраст, – он ваш друг? – Ни с того ни с сего девушка задрожала. – Я вот о чем подумала: вы, верно, можете как-нибудь привести его с собой сюда? Как вы считаете, это возможно?

– Давайте скажем проще: насколько я знаю, его лицо знакомо всем, – сказал я. И это была чистая правда. – Очень знакомо мне и почти пятидесяти миллионам людей во всем мире. И если он решит составить мне компанию и навестить мистера Дуранта, я сообщу вам об этом заранее.

– Правда? – Девушка была в восторге. – Вот здорово! Не знаю, как мне благодарить вас, мистер Холман. – Выражение ее глаз подсказало мне, что она прекрасно все знает. Но мне следует взять инициативу на себя.

– Позвольте дать вам совет, – проговорил я, переходя на доверительный шепот. – В этом агентстве еще никто об этом не знает, разве что сам шеф. Мистер Дурант в скором времени вернется в свое прежнее положение. Он станет даже влиятельнее, чем прежде.

– Это правда, мистер Холман?

– Только пусть это останется тайной, – предупредил я. – Помните об этом. Пусть он однажды, когда для него наступят великие времена, вспомнит, кто всегда был его настоящим другом.

– Спасибо, мистер Холман. – Девушка задумчиво облизнула нижнюю губу. – Интересно, может, он сейчас хочет выпить чашку кофе…

Я подумал, что Эду Дуранту это вовсе не повредит, а может, и пойдет на пользу. Это также несколько успокоит мою совесть: я чувствовал себя виноватым, что так грубо обошелся с ним в офисе. Я сел в машину, и мои мысли снова вернулись к Джонни Таггарту. Поездка в Вегас стоит свеч. Если он крупный азартный игрок, тогда мои местные знакомые наверняка его знают. Поэтому я направил машину в аэропорт.

Время едва перевалило за полдень, когда мое такси подкатило к нежилому на вид зданию в двух кварталах от того места, где развивались события. Я преодолел два лестничных пролета и сказал парню, стоявшему на входе, кто я такой. Поставил его в известность, что пару часов назад звонил Большому Человеку из аэропорта в Лос-Анджелесе и договорился с ним о встрече. Пока опытные пальцы охранника обшаривали меня в поисках какого-нибудь оружия, он сообщил, что меня уже ждут, а потом провел к парню, охранявшему дверь в офис Большого Человека. Этот второй страж попросил меня подождать. Я закурил сигарету и стал ждать.

В обязанности Большого Человека, как он однажды объяснил мне, входило следить, чтобы Лас-Вегас работал и жил, приумножая свое благосостояние. Весь гигантский азартный комплекс должен действовать слаженно, без суеты. Это было явно его неофициальное положение. Я подозревал, что Большой Человек в Лас-Вегасе обладал большей властью, чем дюжина других местных деятелей, вместе взятых. Но если вы спросите о нем кого-нибудь в казино, вас начнут убеждать, что такого человека просто не существует. Что это какой-то мифический герой. Над закрытой дверью дважды вспыхнул голубой огонек, и парень, охранявший эту дверь, предложил мне войти.

Едва я переступил порог просторных апартаментов, как дверь за мной автоматически закрылась. Большой Человек встал, пожал мне руку и, указав на стул, сам снова уселся за стол. Прошло много времени с тех пор, как я виделся с ним в последний раз. Может, в его волосах добавилось седины, но в целом он не изменился. Это был большой человек и в физическом понимании этого слова, с фигурой атлета, только что бросившего тренироваться. Он по-прежнему был великим любителем элегантно одеваться, и свежая гвоздика, приколотая к его лацкану, свидетельствовала именно об этом.

– Сколько лет сколько зим, Холман! – Он медленно улыбнулся. – Ты держишься в форме.

– Ты тоже, – вежливо поддержал я традицию обмена любезностями. – Мне нужен человек по имени Джонни Таггарт. Говорят, он профессионал.

– Зачем он тебе понадобился, мистер Холман? – нахмурился хозяин апартаментов.

– Не исключено, что он поможет мне решить одну проблему. А может, и нет.

– Понятно. Ты по-прежнему меняешь ставки. – Он откинулся на спинку стула и осторожно понюхал гвоздику на лацкане. – В этой встрече не будет ничего такого, что может расстроить или озадачить мистера Таггарта?

– Ничего, – пообещал я.

– Я очень уважаю мистера Таггарта. Он и ему подобные составляют костяк нашей промышленности здесь, мистер Холман. Профессиональные игроки, вот кто придает нашему городу столь необходимое очарование и волнение.

– Ничего, что могло бы расстроить или разочаровать, – повторил я.

– Я подскажу, где ты легко мог бы с ним встретиться. Вся сложность заключается в том, захочет ли он повидаться с тобой.

– Да? – удивился я.

– Мистер Таггарт – человек, целиком посвятивший себя игре. Это нечто большее, чем увлечение, это его единственная страсть. Более того, это философия его жизни. Ему жалко того времени, когда он ест и спит. Все остальное время он играет.

– Я понимаю, – кивнул я.

– Еще нет, мистер Холман. Понятно, что ему зачастую приходится носить при себе большие суммы денег. Будучи человеком благоразумным, он нанимает двух джентльменов, которые неотступно следуют за ним. Они нужны не только для того, чтобы защищать его деньги. Также и для того, чтобы оградить его от контактов с внешним миром, с которым он не хочет общаться. Эти парни – профессионалы, если ты понимаешь, что я хочу сказать, Холман.

– Я понимаю, и спасибо, что разъяснил ситуацию. Большой Человек нажал на кнопку на своем столе, и через несколько секунд стенная панель раздвинулась. В комнату вошла суровая секретарша средних лет, держа наготове записную книжку.

– Мне кажется, что мистер Таггарт сейчас находится в городе, – сказал Большой Человек. – Проверьте для меня, так ли это, мисс Стронг. Я хочу узнать его точное местонахождение и чем он занимается в данный момент.

– Да, сэр, – бесстрастно отреагировала секретарша. Стенная панель стала на прежнее место, и на лице Большого Человека появилась улыбка.

– Это не займет много времени, мистер Холман, мисс Стронг быстро справится с заданием. Я уверен, что ты меня поймешь, к сожалению, я больше ничем не смогу тебе помочь. Письмо – официальное рекомендательное письмо от меня – только расстроит мистера Таггарта. А тебе оно тоже не поможет. Вероятно, тебе не повезет…

– Я отлично все понимаю, – заверил я его.

– Я слышал, наш общий друг, Эверил Доркас, явилась в город, чтобы сниматься в новой картине. – Он снова понюхал гвоздику, и воспоминания о прошлом вызвали на его лице ностальгическую улыбку. – Я помню, как однажды в Акапулько она пригласила меня к себе. Я покинул ее комнату ровно через неделю. За это время мы очень много играли в покер, восстанавливая свои силы. Она обыграла меня больше чем на тридцать тысяч долларов, а когда я ей сказал, что сижу намели, она предложила мне сделать другую ставку. Пять тысяч, если я выиграю, а если проиграю, то должен буду пройтись по вестибюлю отеля в шесть часов вечера в чем мать родила.

– Должно быть, искушение было слишком велико, – предположил я.

– Конечно, я согласился на пари. А какой заядлый игрок смог бы устоять?

Панель снова раздвинулась, и в комнату вошла секретарша с записной книжкой, готовая пустить ее в ход.

– Информация, которую вы просили, сэр, – доложила она.

– Благодарю, мисс Стронг. Прочтите вслух, пожалуйста.

– Да, сэр. У мистера Таггарта есть административный номер в отеле “Кристалл-Инн”. Как обычно, с ним сейчас мистер Тайсо и мистер Табал. Он играл в рулетку в главном зале казино до семи утра. Проиграл в сумме восемнадцать тысяч триста. Потом вернулся в свой номер. Прислуге отдано распоряжение подавать завтрак в три часа, и не раньше.

– Спасибо, мисс Стронг, – поблагодарил Большой Человек.

Записная книжка захлопнулась, и секретарша снова исчезла за панелью. Большой Человек посмотрел на меня и развел руками:

– Теперь действуй сам, мистер Холман.

– Еще раз спасибо за помощь. Но мне интересно знать, чем все-таки закончилось ваше пари, – сказал я, вставая со стула.

– Черт меня дернул согласиться. – Он едва заметно усмехнулся. – С тех пор я больше не появлялся в Акапулько!

Я почти уже достиг стальной двери, когда он вдруг откашлялся:

– Сегодня утром я слышал странные слухи о том, что “Стеллар” беспокоится о личной безопасности новой молодой звезды, которая только что приехала, чтобы сделать для них солидный фильм. Как его зовут? Карри? Каррен? Ты, случайно, не в курсе, это правда?

– Черт меня дернул, – в ответ повторил я его слова. – Был бы я сейчас в Лас-Вегасе, если бы это была правда?

– До свидания, мистер Холман. – Прикрыв глаза, он опять понюхал гвоздику. – И пожалуйста, передай привет мисс Доркас, когда увидишься с ней.

– С удовольствием, – пообещал я. – Но я почти уверен, что не увижу ее по меньшей мере пару месяцев.

– Ты встретишься с ней через несколько дней, – повторил он. – Можешь мне поверить, Холман. Несмотря на все добрые намерения, Эверил не может обходиться без своего основного хобби больше девяноста шести часов!

"И это поможет мне утереть тебе нос”, – подумал я, когда металлическая дверь бесшумно отворилась передо мной.

Глава 7

Подняться в лифте на нужный этаж и пройти по коридору к нужной двери было совсем не сложно. Проблема была в том, как попасть по ту сторону этой двери. Поэтому я решил действовать наобум. Я легонько постучал и мысленно пожелал себе ни пуха ни пера. Дверь чуть приоткрылась, и через щель на меня глянул холодный немигающий глаз.

– Что нужно? – спросили хриплым нетерпеливым голосом.

– Мне бы хотелось встретиться с мистером Таггартом, – ответил я. – Меня зовут Холман.

– Мистер Таггарт никогда не встречается с теми, кто хочет встретиться с ним, – спокойно продолжал голос. – Когда мистер Таггарт желает с кем-то встретиться, он звонит и договаривается.

– Хотите сказать, что он никогда не нарушает своих правил? – осторожно поинтересовался я. – Даже тогда, когда речь заходит о его сыне?

– О ком? – переспросил голос.

– О Стиве Таггарте, его сыне, – уверенно сказал я.

– Ждите там, – приказали из-за двери. Дверь закрылась перед моим носом и долго оставалась закрытой. Через некоторое время снова образовалась узкая щель.

– Как, вы сказали, ваше имя? – пролаяли в щель.

– Холман.

– Какой Холман? Я оскалился:

– Рик Холман.

– Что вы хотите рассказать мистеру Таггарту о его сыне?

– Я расскажу это самому мистеру Таггарту! – потеряв терпение, рявкнул я.

– Подождите там. – Дверь снова захлопнулась перед моим носом.

Второе ожидание показалось еще одной вечностью. Вероятно, оно длилось около пяти минут. На этот раз дверь широко открылась, и я увидел обладателя голоса. Маленький, щуплый мужчина, лицо которого может привидеться разве что в ночных кошмарах. Человечек был абсолютно лысый – сморщенная, вся в складках серая кожа, обтягивающая шею и лицо, потом одним лоскутом покрывала макушку его головы. Болотного цвета глаза не мигая таращились на меня. Внешнее сходство этого человека с рептилией было разительно.

– Входите, – пригласил он.

Я сделал три шага вперед, и тут дуло револьвера больно уперлось мне в поясницу.

– Чистая формальность, приятель, – любезно произнесли мне прямо в ухо. – Просто подними руки, пока мистер Табал проверит, не захватил ли ты с собой нежелательных подарков.

Я держал руки над головой, пока маленький человечек с профессиональной ловкостью обыскивал меня. Казалось, он мог бы обнаружить даже лезвие бритвы в заднике ботинка.

– Он чист. – Похоже, Табал был разочарован. От моей поясницы убрали дуло пистолета, и я опустил руки. И тут передо мной возник парень, должно быть, тот самый Тайсо. Я прикинул, что он повыше меня и, конечно, намного тяжелее. Это был классический портрет веселого толстяка с многочисленными подбородками и добродушной улыбкой. И только его глаза не вписывались в общую картину. У его партнера, мистера Табала, глаза были как у змеи, и было ясно, что он будет следить за каждым моим движением и всегда готов напасть. Глаза Тайсо были бледно-голубыми, почти бесцветными. Они вообще ни на что не смотрели. Они прекрасно вращались в глазницах, но каким-то образом создавалось впечатление, что его мозг не фиксирует образы, запечатлевшиеся на клетчатке. По крайней мере, мне так показалось. Тайсо жил в своем причудливом внутреннем мире, который он сам себе сотворил. И у меня сложилось впечатление, что, если кто-то оказывался на его пути, он растаптывал его насмерть, как слон, даже не утруждая себя взглядом вниз. Уверенный в своей силе, он совсем не интересовался, какого цвета кровь у погибшего под его ногами.

– Мистер Таггарт сейчас завтракает в своей спальне, – сказал Тайсо мягким, дружелюбным тоном. – Он хочет, чтобы вы составили ему компанию, мистер Холман.

Они стояли по обе стороны от меня, когда я вошел в спальню. Там я увидел высокого худощавого человека лет шестидесяти, с редеющими волосами и тонким лицом аскета. Не поднимая головы, он налил кофе, добавил в него немного сливок, две ложки сахару и только после этого посмотрел на меня поверх своих очков без оправы.

– Вы хотели поговорить со мной о моем сыне? – Его сухой голос вызывал неясное раздражение. Такой звук получается от трения двух кусков наждачной бумаги.

– Этот вопрос касается человеческих отношений, мистер Таггарт, – начал я. – Человек, которым я сильно интересуюсь, находился в близких отношениях с той же девушкой, с которой немногим раньше был близок ваш сын.

– Ты что-нибудь из этого понял, Табал? – обратился он к щуплому охраннику.

– Он меня сбил с толку первыми же тремя словами, – ответил коротышка.

– Тайсо?

– Мне кажется, он хочет что-то добавить. – Веселый толстяк попытался казаться любезным. – Может, это какой-то новый язык.

– Вам придется потрудиться, мистер Холман, если хотите, чтобы я вас слушал! – Таггарт взял сухое печенье и откусил ровно половину. – Сильно потрудиться!

Я понял, что мне нечего терять, нужно выкладывать все начистоту. В противном случае, если я буду продолжать хитрить, меня просто вышвырнут из номера.

– Девушку звали Дженни Дурант, – сказал я. – Ваш сын был без ума от нее. Он отправился вслед за ней в Англию, когда она уехала вместе со своим братом. Он настойчиво продолжал оказывать ей знаки внимания даже после того, как она призналась, что любит другого мужчину. И оставил ее в покое, только когда она действительно вышла замуж за того другого. Сейчас тот парень убежден, что его жизнь находится под угрозой, и моя задача состоит в том, чтобы выяснить, кто хочет убить его и почему, – подробно рассказал я.

– Вы не полицейский, – заявил игрок. – Какой-нибудь частный детектив?

– Что-то в этом роде, – согласился я.

– Скажите, мистер Холман, где сейчас находится мой сын?

Его слова совершенно сбили меня с толку.

– Вы хотите сказать, что не знаете? – От неожиданности я стал заикаться.

– Мистер Холман, чего я терпеть не могу, так это вот такого глупого подхода издалека. – Он сдвинул очки на самый кончик носа, чтобы лучше рассмотреть меня. – Единственная причина вашего пребывания здесь, очевидно, ваше желание сделать мне какое-то предложение. Вы надеетесь, что за это я отстегну вам круглую сумму. В худшем случае вы – похититель, в лучшем – человек, считающий, что владеет информацией, которую можно продать. Скажите, сколько вы хотите получить в обмен на сведения о моем сыне. А я уж решу, чего это стоит.

– Я не располагаю никакой информацией о вашем сыне, – ответил я. – Надеюсь получить ее от вас.

– Лично я не знаю, как вы на это смотрите, мальчики, – проговорил он усталым голосом. – Но я все же надеюсь, что в ближайшие шесть – десять секунд вы сделаете так, что он сам захочет говорить.

Тайсо дружески мне подмигнул и, схватив меня за пиджак, без особых усилий одной рукой оторвал от пола.

– Я сделаю тебе больно и могу нечаянно сломать что-нибудь внутри, – сказал он. – Зачем рисковать?

– Поставь меня на пол! – рявкнул я.

Он послушно разжал пальцы, и я приземлился, больно ударившись пятками. Единственное, о чем я думал в эту минуту, – это чтобы не упасть лицом вниз.

– Очень благоразумно, мистер Холман. – Таггарт в это время намазывал тост тонким слоем масла. – А теперь рассказывайте.

– Я сказал вам правду, – сквозь зубы процедил я и мигом отскочил назад, увидев, как ручища Тайсо снова сделала выпад в мою сторону. – Вы можете проверить меня прямо сейчас.

– У кого? – презрительно скривился Таггарт. – В Белом доме?

– Позвоните Большому Человеку, – бросил я, и нож Таггарта повис в воздухе.

– Позвони ему, Тайсо. – Лезвие ножа решительно вонзилось в банку импортного шотландского желе. – Объясни, что ты звонишь только по личной просьбе мистера Холмана, чтобы удостоверить его личность. Никаких вопросов! Он даст тебе ровно столько информации, сколько готов дать мне. И не более.

Веселый толстяк легкими шажками просеменил в гостиную. Между тем в спальне наступила долгая тишина, нарушаемая лишь противным чавканьем, когда Таггарт жевал тост. Потом он допил кофе, тщательно вытер рот и пальцы салфеткой и оттолкнул свой стул от стола.

– Теперь можете курить, если хотите, мистер Холман, – снисходительно разрешил он.

Я закурил, а Табал кинулся вперед и начал выкатывать столик с грязной посудой из спальни. Таггарт сильнее затянул пояс шелкового голубого халата на своей тонкой талии, потом жеманно снял целлофановую обертку с длинной черной сигары. Парень подоспел как раз вовремя, чтобы поднести ему зажженную спичку. Затем он ловко развернул кресло хозяина под нужным углом, чтобы Таггарт мог сидеть лицом ко мне. И наконец, он поставил пепельницу на пол прямо под мерцающим концом сигары, зажатой в правой руке босса. Если за пределами этого номера отеля все еще существовал реальный мир, то в моей памяти он уже угас. Ввалившись в комнату, веселый толстяк на мгновение заслонил дверной косяк.

– Ну? – В голосе Таггарта не было ни малейшего интереса.

– Я проверил Холмана, с ним все в порядке, – доложил Тайсо. – Он работает в Лос-Анджелесе и пользуется изрядной известностью среди людей, занятых в кинематографе. Большой Человек знаком с ним восемь лет и говорит, что лично ручается за него. В подтверждение он говорит, что Холман сначала пришел к нему и попросил разыскать вас, мистер Таггарт. Большой Человек доверяет ему настолько, что рассказал, где именно вас искать. Он говорит, что не дал ему сопроводительного письма, потому что не хотел смущать вас, вынуждая встречаться с человеком, которого вы, вероятно, не захотите видеть.

– Похоже, мы допустили маленькую ошибку в своих оценках, – сказал Таггарт. – Подайте мистеру Холману стул.

Тайсо мигом подсунул под меня стул так, что он стукнул меня под колени и в следующую секунду я уже сидел. Морщинистая рука Табала поместила пепельницу на полу под моими пальцами с зажатой в них сигаретой. Это стало для меня решающим доводом, что из всех здравомыслящих мужчин в мире нас осталось четверо. Я охотнее поверил бы этому, чем альтернативе. Ее смысл заключался в том, что все эти трое были абсолютными психами.

– Я очень хорошо помню это имя, Дженни Дурант, – начал разговор Таггарт. – Долгое время мой сын часто упоминал его в своих письмах. Эта девушка вскружила ему голову, и, как вы уже говорили, он ездил за ней в Англию, когда она отправилась туда со своим братом. – Джонни медленно покачал головой. – И она причинила ему боль, выйдя замуж за другого! Да, Стиву, как и всем нам, следовало бы научиться спокойно принимать как поражения, так и триумфы в жизни.

– Как вчера вечером – восемнадцать тысяч баксов в рулетку, – пробормотал Табал и тут же поймал зловещий взгляд босса.