Текст книги "Парень с навязчивой идеей"

– Повторите-ка, как звали того счастливчика, который в итоге женился на девушке? – вежливо попросил Таггарт.

Было видно, что ни для кого из них это имя не представляло особого интереса и никто не затаил дыхание в ожидании моего ответа. Но я чувствовал, как напряженность нарастала: а когда я слишком затянул с ответом, она приобрела уродливые формы.

– Давайте временно назовем его Смит, – ответил я, стараясь говорить непринужденно. Но слова выдавливались из меня с таким усилием, словно на похоронах, когда после прощальной речи на крышку гроба должны упасть первые горсти земли.

– Смит? – Табал скрипуче усмехнулся. – Кто он? Какой-нибудь знаменитый сексуальный маньяк, и поэтому вы отказываетесь даже в личной беседе произносить его имя?

– Помнишь, мистер Холман сказал “временно”, – одернул его Таггарт. – Так почему мы не можем позволить мистеру Холману называть его Смит? Временно.

– Они поженились в Англии, – продолжал я, изо всех сил стараясь говорить членораздельно. – Примерно в то самое время ваш сын исчез из поля зрения.

– Из поля зрения девушки, вы хотите сказать? – Таггарт внимательно наблюдал за мной поверх очков.

– Да, – согласился я. – Вскоре после этого девушка погибла в автомобильной катастрофе.

– Очень печально. В расцвете молодости. – Игрок поджал губы, поддавшись минутному воспоминанию, но не более. – А что Смит? Он также попал в аварию?

– Он находился в машине рядом с ней.

– Но ему повезло, правда? – В голосе Тайсо звучала надежда. Он был похож на ребенка, которому читают басню и он не хочет, чтобы два добрых персонажа погибли в одной и той же сказке. – Я хочу сказать, – продолжал он, – что этот человек не умер?

Я подробно, тщательно вспоминая все детали, описал им несчастный случай, о котором мне рассказывал Дурант. Все трое сосредоточенно слушали.

– Думаю, что ему повезло. Но впоследствии парню, должно быть, пришлось туго, – предположил Тайсо. – Молодая жена погибла, – он щелкнул пальцами, – а он остался жив и невредим! Чем он потом занимался, мистер Холман?

– Не знаю, – проворчал я. – Он плакал, пил, нашел себе другую. Думаю, делал то же самое, что и любой другой мужчина в подобной ситуации.

– Извините, я не это имел в виду, – мягко перебил меня толстяк. – Я говорил о его работе.

– Разумеется, он работал в Англии до тех пор, пока не закончился его контракт, потом вернулся в Штаты. Завтра он начинает работать в Лос-Анджелесе и убежден, что в течение следующего месяца кто-то его убьет.

– Кто, например? – гаркнул Табал.

– Первым может быть брат погибшей девушки, – предположил я. – Они были очень близки, и Смит знает, что брат считает его виновным в гибели жены.

– Кто еще? – спросил Таггарт.

– Ваш сын, – наскоро придумал я. – Отвергнутый поклонник, по уши влюбленный в Дженни Дурант, который, как и ее брат, считал, что она была бы жива, если бы не вышла замуж за другого.

– Вряд ли это можно считать серьезным мотивом для убийства, – тихо заметил Таггарт.

– Есть еще кое-что. Смит предложил вступить с ним в связь, она согласилась, потом забеременела, а он отказался на ней жениться. Ее брат заставил его передумать, пригрозив разрушить его профессиональную карьеру, что он с легкостью мог бы сделать. Может, ваш сын тоже знал об этом?

– Существуют другие потенциальные подозреваемые, мистер Холман? – поинтересовался Тайсо.

– Если и есть такие, – буркнул я, – то Смит их скрывает.

– Замечательно! – Таггарт откинулся на спинку стула, и на ковре образовалась маленькая кучка белого пепла. – Жаль, что Стива здесь нет, а то бы он рассказал нам всю эту историю со своей колокольни!

– Увы, вы не знаете, где он, – спровоцировал я.

– Теперь не знаю, – тихо повторил он. – Не знаю. С тех пор, как получил от него последнее письмо месяцев шесть назад, мистер Холман. Оно пришло из Нью-Йорка, по моим догадкам, как раз после его возвращения из Англии.

– Послушайте, мистер Таггарт, а что, если мистер Холман только что дал нам ответ, – почтительно вмешался Тайсо. – Сейчас мы знаем, что случилось с девушкой. Сначала она вышла замуж за другого, потом погибла. Возможно, Стива сильно потрясло случившееся? И пока все не уляжется и он не придет в себя, мальчик не хочет ни с кем разговаривать. Даже со своим отцом!

Таггарт медленно повернул голову и уставился на маленького человечка с лицом рептилии.

– А что вы думаете по этому поводу? – сухо спросил он.

– Стив? – заскрежетал хриплый голос. – Никак не придет в себя? Чтобы за целых шесть месяцев не написать своему отцу? Невозможно скорбеть так долго! И где он оплакивает смерть возлюбленной? Может, просто вырыл яму в земле и отсыпается? И поэтому все это время он не трогал свой счет в банке. Ему незачем тратить деньги, правда? Он так обрадовался, обнаружив эту яму, предвкушая, что его оставят в покое, что не соизволил дать шанс своему отцу найти его после возвращения из Лондона. Вот почему он вложил написанное от руки письмо в конверт отеля и напечатал на нем адрес. Просто для того, чтобы все запутать. Он вообще даже не останавливался в том отеле!

– Согласен, – уныло сказал Таггарт.

– Это всего лишь предположение, – заметил веселый толстяк извиняющимся тоном.

– Это мои проблемы, мистер Холман, – решительно заявил Таггарт. – Похоже, мой сын исчез с лица земли.

Мы потратили солидную сумму денег и много времени, пытаясь найти его. Однако все было впустую. Он освободил номер отеля в Лондоне, не оставив адреса, куда направился дальше. Очевидно, очень спешил. Взял напрокат машину и вернул ее через неделю, намотав на ней около семисот миль. – Он пожал плечами. – Столько можно намотать, если объехать все Британские острова! Через шесть дней после того, как он вернул машину, он послал мне то самое последнее письмо из Нью-Йорка. Но пока что профессиональные следователи, работающие на меня в Лондоне и Нью-Йорке, не смогли обнаружить его в списке пассажиров, которые в то время пользовались услугами пароходов и авиалиний.

– Он мог вернуться в Штаты окольным путем, – подсказал я.

– Мы проверили наиболее вероятные способы, но безрезультатно, – кратко ответил Таггарт. – Это практически невозможно выяснить. Ведь он мог захотеть возвратиться через Москву, Аддис-Абебу, Маврикий и так далее! Но вряд ли Стив избрал такой маршрут!

– Вы правы, – кивнул я. – С моей стороны очень глупо не понять, что вы уже обдумали и проверили все возможные варианты.

– За шесть месяцев многому научишься, мистер Холман. – Игрок разжал пальцы, и окурок упал на ковер. – Вы хотите найти предполагаемого убийцу Смита и сорвать его планы. А я хочу отыскать своего сына. Вы улавливаете мою мысль? Возможно, мы оба ищем одного и того же человека.

Едкий запах горящего ковра защекотал у меня в носу, и Таггарт тоже почуял запах гари.

– Ты опять забыл передвинуть пепельницу, Табал! – резко бросил он.

Маленький человечек кинулся к стулу, упал на колени и неистово принялся гасить ладонями тлеющий ковер.

– Неужели нужно все время просить об этом?! – Таггарт не мигая уставился на Табала поверх очков без оправы. – Чтобы пепельница находилась под рукой, когда я курю сигару! Или ты думаешь, что я могу оставаться в одном положении все время?

– Извините, мистер Таггарт. Я крайне сожалею. – Табал поднялся на ноги и быстро вытряхнул злосчастную пепельницу.

– Нас перебили, мистер Холман. Приношу свои извинения. – Таггарт опять сосредоточил свое внимание на мне. – Вы считаете, что мы ищем одного и того же человека?

– Думаю, это возможно, – уклончиво ответил я. Он удовлетворенно кивнул:

– Надеюсь, вы правы, потому что это дает вам дополнительный стимул найти моего сына. А потенциальный подозреваемый в убийстве, не успевший сделать свое дело, – это всего лишь честный гражданин, которого несправедливо оклеветали? Ведь правда?

– Вы правы на сто процентов! – Я нехотя усмехнулся.

– В таком случае я не смею отрывать вас от поисков, мистер Холман, – сказал игрок, давая понять, что я свободен.

– До свидания, мистер Таггарт. – Я встал со стула.

– Мистер Таггарт, – настойчиво вмешался Табал. – Вы забыли о Смите. Помните, вы говорили, что мистер Холман может называть парня Смитом временно? – Пот струился по лицу веселого толстяка. – Я хочу спросить, разве мы не узнаем настоящего имени этого парня, прежде чем мистер Холман покинет нас?

– Он друг Большого Человека. – Таггарт был раздосадован. – Сейчас между нами решается дело сугубо личного характера, и что бы ни случилось с мистером Холманом в процессе расследования, Большого Человека это не касается! Все эти годы, – Таггарт печально вздохнул, – я всегда говорил, что насилие – это хороший и эффективный ответ. Но вы не можете втемяшить в свои бестолковые головы, что это не всегда единственный ответ! И вы знаете, почему! Ведь если вам что-то нужно, то для достижения цели вам проще превратить в месиво чьи-то почки, чем пораскинуть своими мозгами!

– Думаю, вы правы, мистер Таггарт. – Недоверчивые нотки, появившиеся в голосе Тайсо, подтверждали: это было последнее, во что он готов был поверить.

– Не очень сложное упражнение в дедуктивной логике. – Таггарт осторожно снял очки, чтобы получше рассмотреть их обоих. – Кто этот безымянный человек, которого мистер Холман предпочел называть Смитом? С самого начала Большой Человек рекомендовал мистера Холмана, сказав, что его поле деятельности – Лос-Анджелес и что он пользуется хорошей репутацией среди людей, занятых в кинематографе. Потом Смит женится в Англии на девушке, на которой хотел жениться Стив. После трагической смерти жены в автокатастрофе Смит заканчивает работу в Англии и возвращается в Штаты. Он собирается завтра начать работу в Лос-Анджелесе. Тот факт, что мистер Холман не называет его имени, указывает на то, что оно хорошо известно. Опираясь на опыт мистера Холмана, делаю беспроигрышную ставку: это знаменитое имя связано с шоу-бизнесом. И что получается? Это молодой человек, вероятно, ровесник Стива, раз они ухаживали за одной девушкой, – закончил излагать факты Джонни Таггарт. – Теперь остается выяснить, кто из молодых актеров недавно закончил фильм в Англии и завтра приступает к съемкам нового фильма в Голливуде. – Он вскинул руки в нетерпеливом жесте. – И вы получите Смита!

– Как это? – Похоже, логические размышления хозяина произвели должное впечатление на Тайсо.

– Пожалуйста, проводите мистера Холмана, мы и так уже отняли у него больше, чем нужно, времени. – Таггарт вытащил из кармана халата новую сигару и начал осторожно снимать целлофан. – Я с нетерпением буду ждать от вас новостей о сыне, мистер Холман.

Он не ожидал услышать ответ на свое пожелание, поэтому я не утруждал себя на этот счет. Его профессионалы, выстроившись в две шеренги, сопровождали меня через гостиную до выхода из номера. Они следовали за мной неотступно.

– Знаешь что? – пробормотал Тайсо. – Может, он прав насчет использования мозгов!

– У таких, как он, нет выбора, – тихо проскрипел в ответ Табал. – Чем же еще они могут пользоваться!

– Ты привел сюда мистера Холмана, – настойчиво продолжал веселый толстяк. – А я только оторвал его от пола, вот и все! У меня даже не было возможности как следует приложить к нему руки, потому что он успел обдумать, как выкрутиться! Позвоните Большому Человеку и все будет в порядке! Даже попотеть не пришлось! Даже волосы не взъерошились!

– На этот раз ему повезло, только и всего, – презрительно усмехнулся Табал. – Но всегда бывает следующий раз. Однажды ты сворачиваешь за угол, а какой-то парень залег и поджидает тебя на аллее, так? И не успел ты понять, что происходит, как он отбил тебе все внутренности. И как можно выкрутиться в такой ситуации?

Мы подошли к двери, и Тайсо рывком открыл ее. Я быстро шагнул в коридор, пока, чего доброго, они не передумали. Но увидел, что они тут же забыли о моем существовании.

– Ну, скажи мне? – сердито ворчала рептилия.

– Не мешай! – оборонялся толстяк. – Дай мне сначала представить полную картину, ладно? Я сворачиваю за угол и попадаю на аллею, верно? Итак, в этой аллее залег и поджидает меня какой-то мужик…

Я ухватился за деревянную ручку, осторожно закрыл дверь и быстро направился к лифту. Через минуту я уже стоял на Стрипе, благополучно вернувшись в реальный мир. Не было сомнений в том, что реальный мир был вполне психически здоровым. По контрасту с окружающим меня трое мужчин в гостиничном номере, от которых я только что избавился, были буйными лунатиками. Я поймал такси и, тяжело опустившись на сиденье, попросил подбросить меня в аэропорт. Кому нужны эти свихнувшиеся живые призраки, пока они обитают в своем кошмарном мире?

Почти сразу же я ощутил первые признаки надвигающегося невроза, неясного беспокойства, когда где-то глубоко в животе судорожно задергались мои кишки. Мой мозг неистово работал, пытаясь понять, какая именно мысль дала толчок всему этому. Наконец мое подсознание вычислило истинную виновницу. В моем мозгу громко отстукивало: “Кому нужны эти три свихнувшихся живых призрака, пока они обитают в своем кошмарном мире!"

Это была отвратительная, ненужная мысль. Она грубо давила на меня, и я немедленно принял решение приложить все усилия, чтобы изгнать ее из головы. Но моим внутренностям было лучше знать…

Глава 8

В дверь позвонили в начале десятого вечера, я вернулся домой только за пятнадцать минут до того. Услыхав звонок, я лениво поставил свой стакан с виски на тумбочку бара и нехотя пошел к двери. Не исключено, что ко мне заявилась Салли Бьюмонт – провести еще одну памятную ночку, а мне было лень придумывать новые развлечения. После бурной прошлой ночи и длинного изматывающего дня мысль о Салли, извивающейся в моих объятиях, не особенно меня вдохновляла. Так что я приоткрыл дверь опасливо, готовясь как-нибудь выдержать эротический натиск, притом что от одного слова “секс” меня могло бы стошнить.

– Интересно, кого ты ожидал увидеть? – удивленно спросили меня с той стороны двери томным голоском. – Толпу, пришедшую тебя линчевать?

Я распахнул дверь пошире и увидел ковбоя в женском варианте; девушка стояла в небрежной позе, черное сомбреро сдвинуто на затылок, а глубокий вырез рубашки до половины открывает крепкие белые груди. Руки она засунула глубоко в карманы куртки из кожзаменителя, телесного цвета джинсы “Ливайс” обтягивали ее стройные бедра, словно вторая кожа, переходя внизу в белые ковбойские сапожки из телячьей кожи.

– Такая чудная ночка, я решила немного пройтись, – сказала Розмари. – Подумала, что ты можешь предложить мне выпить чего-нибудь.

– Быстрее заходи! – прошипел я, втаскивая ее внутрь и запирая дверь. – Словно ты не знаешь, что за обычную ночную прогулочку по Беверли-Хиллз можно угодить под арест! Если бы тебя в этом наряде заметил полицейский, он вызвал бы, чего доброго, патрульную группу!

Она коротко ухмыльнулась, вошла в комнату и встала посередине, с любопытством оглядываясь кругом. Я прошел мимо нее к бару и достал стаканы.

– Здорово ты тут устроился, Рик! – Она подтянула себе стул и оседлала его с таким решительным видом, будто готова была как следует пришпорить его, если этот шельмец вздумает взбрыкнуть.

– Что будешь пить? – спросил я.

– Пожалуй, ничего крепкого. Не забывай, что я вышла погулять по ночному городу!

– Если надо, я запросто одолжу тебе свою машину, так что не бойся напиться вдрызг! – насмешливо сказал я.

– Погоди-ка, дай подумать… – Она поставила локоть на крышку бара и опустила подбородок на ладошку. – Ты знаешь, у меня сегодня какое-то игривое настроение. Может, попробовать шотландское виски со льдом?

Я сделал ей шотландское со льдом, а себе налил бурбон. С Розмари бороться бесполезно, подумал я. Она скажет все, что собиралась сказать, и именно в тот момент, когда ей этого захочется. Бледная кожа под глазами у нее стала, по-моему, еще бледнее обычного, а в загнутых уголках рта угадывалась усталость.

– Ларри вдруг решил провести в городе ночь, – внезапно сказала она. – Мне кажется, ему надоело все время проигрывать в той игре в салочки, которую мы затеяли вокруг этого дома в те моменты, когда Ивен куда-нибудь смывается. Я подумала, что появился хороший шанс заявиться сюда с визитом, но Ивен сразу скуксился, как только я предложила ему это.

– Скверно, – сказал я.

– Он стал мямлить, дескать, Ларри очень расстроится, если узнает, что мы с тобой встречались после того, как он тебе всучил деньги. И может быть, Ларри был прав, что это все только задумка. Мне было так противно смотреть, как он снова цеплялся за свои идиотские навязчивые идеи, что наконец я выкрикнула ему в лицо: “Ладно, пусть Ларри прав и все это только твои идиотские домыслы! Скажи мне только одну вещь: как насчет Джонни Таггарта? Это тоже плод твоего больного воображения?” – Розмари устало помотала головой и отпила виски. – Думаю, на сей раз я его доконала.

– Он не ударил тебя?

– В первый момент он взглянул на меня как загнанный заяц, а потом зарыдал и бросился к себе в комнату. Вот тут-то я и подумала, что мне не мешает прогуляться… – Она пару секунд пристально смотрела мне в глаза, потом губы ее скривились в улыбочке. – Почему бы мне не столковаться с парнем вроде тебя, Рик? Который делал такое без всяких отговорок. Кстати, не думаю, что у тебя особо разнообразная сексуальная жизнь, а? Самое большее – побаловаться по-старомодному на сеновале…

– После того, как я в последний раз баловался на сеновале, я чихал без перерыва недели две, – сказал я ядовито. – А что хуже всего – я начал чихать еще на сене. Поверь мне, если во время баловства на сене непрерывно чихать, это очень плохо влияет на сексуальные дела.

Она рассмеялась, а потом вдруг прикусила нижнюю губу.

– Понимаешь, Рик, что я с ним сделала – с его точки зрения? Он благополучно делил со мной интимность своих тела и души, а я так обманула его доверие! Мне, видишь ли, удалось выведать секрет, спрятанный в укромном уголке его души, а этой ночью швырнула ему же в лицо. Но он испугался не того, что я узнала что-то особенное. Нет. Он подумал, что если я сделала это один раз, что помешает мне делать это снова и снова? – Она угрюмо глянула на меня исподлобья. – Я сделала самое плохое, что только могла, и, уж конечно, хуже всего сейчас Ивену. Я отвезла его назад к Ларри, ведь этому ублюдку больше некуда податься!

Она отпила еще виски, сделала два глотка и попыталась улыбнуться мне:

– Слушай, мне так жаль, что так вышло! И вообще, мне так это непривычно, когда меня принимают вот так нормально, как гостью, слушают, не перебивают…

– Думаю, ты слегка ошибаешься, крошка, – медленно произнес я. – Наверное, ты все же узнала какой-нибудь его секрет, и это его испугало…

– Насчет Джонни Таггарта? – Она решительно помотала головой. – Нет, ты не прав, Рик. Ну, что из того? Я просто назвала имя!

– А сегодня днем я видел обладателя этого имени.

– Как? Ты его видел? – Ее глаза расширились. – Расскажи мне об этом!

Я передал ей сжатую версию того, что произошло в Лас-Вегасе, умолчав только о зловещей атмосфере и угрозах. Она слушала мой рассказ с чрезвычайной внимательностью, а по окончании его взглянула на меня с огромным удивлением:

– Но я не могу понять, как все это касается Ивена. Помимо того факта, что на Дженни Дурант женился именно Ивен, а не Стив Таггарт.

– Конечно-конечно, – кивнул я. – Но только почему одно только упоминание имени Таггарта так здорово вывело из себя Ивена?

– Да откуда мне знать? – воскликнула она. – Может быть, все дело в его браке! Может, Дженни извела его рассказами о своих бывших любовниках! Да у Ивена на все есть свои невротические мысли, о чем ни заговоришь! У него нервы буквально ободраны, понимаешь?!

– Стив Таггарт пропал уже шесть месяцев назад, – заметил я. – И если человек исчезает на такое длительное время, это может означать одно из двух: либо он отдал Богу душу, но тело еще не обнаружено, либо он задумал что-то настолько дьявольски хитроумное, что боится посвятить кого-нибудь в свои тайны.

– Рик! – Ее лицо жалобно скривилось. – Что ты мне хочешь сказать? Что Таггарт либо мертв, либо он замышляет убить Ивена?

– Именно это я и пытаюсь донести до твоего сознания, Розмари, – произнес я мрачно.

– Боже мой! – Она прижала руки к лицу. – Ах, если бы это все было только в его воображении, как продолжает убеждать его Ларри!

– Попробуй хоть на минуту взглянуть на вещи с точки зрения пессимиста, – посоветовал я.

– Да не могу я! – выдавила она. – Черт бы тебя побрал, Рик! Ты уже вдолбил в меня эту самую точку зрения, и мне теперь с ней жить… Разве не хватит с меня?

– А теперь, интересно, за кого ты так переживаешь? – рявкнул я. – За Ивена? Или за себя?

Она подняла на меня глаза, в них горело теперь только презрение ко мне.

– Ты… – Она словно выплюнула это слово в меня. – Ты можешь думать, что хочешь! Ты считаешь, мне есть дело до того, какие мыслишки там шевелятся в твоей маленькой башке, наполненной дерьмом? Да я плевать на тебя хотела, на могилу твою…

– Ага, вот так?! – Теперь я тоже заорал в полный голос. – Ну довольно! Теперь покрепче держись за свой передок, сейчас ты услышишь самое худшее, сука!

– Я не…

– Заткни свое хлебало и слушай! – заорал я. Розмари в испуге отпрянула назад, ее рот пару раз открылся и закрылся снова, словно у рыбы, выброшенной на песок.

– Представь себе, что Таггарт затаился где-то поблизости и собирается убить Ивена. Ну и как он это сделает, ты думаешь? Он что, внезапно появится в ванной и скажет Ивену: “Пиф-паф, я пришел тебя убить”? И сразу же исчезнет снова?

Ее губы неудержимо кривились, она безуспешно пыталась сложить их в насмешливую гримаску.

– У него нет таких снарядов, которые сами собой наводятся на Ивена Каррена, – продолжал я. – Значит, он не может убить Ивена, не приблизившись к тому. Так что сперва ему нужно вылезти из своей норы, а само это уже на девяносто процентов снижает его шансы на успех. Прошлым вечером студия “Стеллар” наняла меня, чтобы я удостоверился, что Ивен жив и здоров, а если ты думаешь, что я готов потерять денежного клиента из-за такого недотепы, как Таггарт, то ты просто спятила!

Я глотнул хорошую порцию бурбона, чтобы прочистить горло, а также потому, что мне больше нечего было сказать. Розмари опустила голову, широкие поля сомбреро скрывали ее лицо. Я курил сигарету и потягивал виски. Через некоторое время она подняла лицо – теперь оно было залито слезами.

– Спасибо, Рик, – сказала она. – Именно это мне и нужно было. Сперва оплеуха, а потом – немножко надежды…

– Да, и еще целый стакан виски, – заметил я. – Он стоит прямо под твоим носом почти совсем нетронутый.

– Ладно… Ты не возражаешь, если я сперва умоюсь? Пока она ходила в ванную, я налил себе еще. “Черт бы побрал тебя, Дженни Дурант! – думал я с ожесточением. – Почему ты не могла выйти за какого-нибудь приличного парня, у которого предел мечтаний – хорошенький домик в пригороде и пятеро ребятишек, резвящихся во дворе? Тем самым избавила бы меня от необходимости принять решение, которое я принимать не хочу, чтобы не брать на себя ответственность…"

Розмари вернулась, но в комнату не вошла, а, остановившись в дверях с сомбреро в руке, пристально уставилась на меня.

– Извини, если что не так. Сегодня мы с тобой оба вышиблены из седла. Иди выпей как следует! – сказал я, стараясь скрыть свои собственные противоречивые чувства.

– Слушай, Рик… – Голос ее был нарочито бесстрастным. – Я тут заглянула в твою спальню и просто влюбилась в твою аристократическую кровать… – Сомбреро нервно похлопывало по ее бедру. – По-моему, просто глупо давать этой кровати простаивать попусту. Ну так вот – я все думаю, не хотел бы ты со мной побаловаться на этой кровати?

– Я бы с удовольствием, – ответил я, – но меня одно беспокоит. Чувствуешь ли ты то же, что и я?

Она помолчала, а потом вдруг с силой хлопнула своим сомбреро по ноге и подошла к бару вихляющейся походкой пьяного ковбоя из вестернов.

– Значит, говоришь, вышиблены из седла? Ха! В тех краях, откуда я родом, для скачек никаких седел и не нужно!

– Слушай, Розмари, в Бель-Эйр нет ничего такого, ради чего стоило бы возвращаться туда посреди ночи. Почему бы тебе не покайфовать на моей аристократической кровати? А я могу поспать в гостевой комнатке.

– Прекрасная мысль, Рик, но сегодня ночью мне нужно вернуться… – Глаза ее вдруг вспыхнули. – Я придумала! Как ты смотришь на компромисс? Можно мне полежать на твоей кровати некоторое время – часа два?

– Почему бы нет? – усмехнулся я.

– Хотя вообще-то мне нужно кой-чего еще, помимо кровати. – Она глядела вниз, на крышку бара. – Ты.., ты бы не мог просто полежать рядом, в обнимку со мной?

– Хорошо, но только имей в виду, что если моя рука случайно станет гулять по тебе, то это только в силу многолетней привычки! – поднял я брови.

Мы легли с ней на кровать лицом друг ко другу, она уткнулась мне в плечо, я обнял ее за талию. Во мне что-то шевельнулось, я подумал, что это просто бесценная возможность. Вряд ли она станет сопротивляться, если я стану действовать. Но с моей стороны это было бы довольно гнусно, ведь ей просто нужно было мое сочувствие, ей хотелось всего лишь поплакаться кому-нибудь в жилетку. Так что я ограничился тем, что положил ладонь на ее маленькую крепкую попку, и все. Она немного поплакала, а потом неожиданно заснула. Я лежал, стараясь не двигаться, чтобы не побеспокоить ее, и плечо вместе с рукой у меня стали затекать и неприятно ныть. Если бы Эверил Доркас видела бы меня в такой ситуации, она померла бы со смеху. Она бы просто не поверила своим глазам.

Внезапно Розмари открыла глаза, приподняла голову и улыбнулась.

– Который час? – спросила она. Мне с трудом удалось подтянуть свою онемевшую руку, чтобы взглянуть на циферблат.

– Без пяти два.

– В это время я всегда возвращалась. – Она спустила ноги на пол, встала и потянулась, закинув руки за голову, медленным картинным жестом. – Самый прекрасный сон за не помню сколько времени! Господи, как же мне хорошо!

Пока она потягивалась, я растирал свою онемевшую руку, она болела как сто чертей. Я тоже поднялся и прошел вслед за нею в большую комнату.

– Я тебя отвезу домой, – предложил я.

– Нет, Рик, не надо. Я лучше пройдусь, честное слово.

– Если увидишь патрульную машину, прячься в ближайших кустах, – проворчал я. – Мне неприятно думать, что когда я выеду утром, то увижу тебя болтающейся в петле на каком-нибудь дереве, как страшное назидание всем дерзким ночным гулякам…

– Не беспокойся, я умею за себя постоять, – ухмыльнулась она в ответ. – Тебе это не понравится, но я прошла отличную жизненную тренировку на темных улочках в Европе, когда была еще студенткой без гроша в кармане…

В следующий момент ее коленка внезапно влетела мне между ног, в паху у меня вспыхнула тупая боль, и я коротко ойкнул.

– Видал? – смущенно сказала Розмари. – Это я еще по-дружески. А если на меня нападет кто-нибудь, то получит на всю катушку. – Она вызывающе медленно облизнула губки. – Но есть и другой выход… Если не можешь сопротивляться, расслабься и получи удовольствие… Но как только подлец оказывается на тебе, вцепляешься в горло…

– Ладно, беру свои советы обратно! – кивнул я. – Только, ради Бога, не пришей по дороге какого-нибудь полицейского!

– Интересно, когда я вернусь, Лэрри уже будет дома? – задумчива протянула она. – Я дала себе клятву, что, когда в следующий раз он затеет со мной эту игру в салочки, я ему врежу. Особенно хорошо, что на мне сейчас эти сапоги, у них носки окованы сталью!

Тут она обвила мою шею руками и поцеловала в губы. Поцелуй длился безумно долго. Наконец она оторвалсь от меня:

– Спасибо за все, Рик!

Она надвинула глубоко на глаза свое сомбреро, засунула руки в карманы куртки и направилась к двери разбитной походочкой. Я пошел вслед за нею, проследил, как она уходит в ночь, а потом запер дверь и вернулся в комнату.

– Вот тебе и Розмари! Да, девчонка духовитая, как пять ковбоев, вместе взятых.

Я сказал это вслух, и фраза показалась мне настолько классной, что я решил за нее выпить. А кроме того, приготовление коктейля и его выпивание – все-таки какое-то занятие.

Я пил минут десять, или около того, а потом пролистал телефонный справочник и принялся набирать битую сотню цифр, с помощью которых можно было соединиться с портье отеля “Кристалл-Инн” в Лас-Вегасе.

– Мне очень жаль, сэр. – Голос на том конце провода был сочувственно-вежлив. – Но мистер Таггарт дал нам строгие указания ни с кем не соединять его примерно до завтрашнего вечера.

– Передайте ему, что звонит Холман, насчет его сына! – рявкнул я. – Если вы этого не сделаете, наутро он узнает об этом, и тогда парочка его подручных все кишки из вас вытряхнет!

На некоторое время на том конце повисло молчание, а потом в мое ухо ворвался трескучий голос Таггарта:

– Очень рад, что позвонили так быстро, мистер Холман. Какие у вас известия о моем сыне?

– Пока никаких, – сказал я. – Все, что я раздобыл, – это верный способ выяснить, умер ли он. Вы хотите знать это наверняка, мистер Таггарт?

Он помолчал.

– Думаю, да. Эта мысль не дает мне покоя уже довольно давно. И если уж его нет в живых, это будет в своем роде облегчение.

– Тогда вам нужно будет действовать строго по моим инструкциям, иначе ничего не получится, – сказал я с нажимом. – И на несколько дней вам придется отказаться от игры в казино.

– Я буду действовать по вашим инструкциям, мистер Холман, и мне кажется, что это само по себе будет самой крупной игрой в моей жизни.

– Тогда слушайте, что надо делать… – И я четко, слово за словом объяснил ему.

Когда разговор был закончен, я налил себе еще. Что ж, дело сделано. Хорошо рассчитанный риск – это вещь неплохая. Только вот с того момента, как ты действительно начинаешь рисковать, все расчеты теряют смысл. Наверное, именно поэтому мои внутренности начали буйствовать. Я допил виски, и, решив, что у Таггарта было достаточно времени, чтобы перезвонить мне с неясными вопросами, аккуратно снял трубку с рычага и положил рядом с телефоном.

Наконец я отправился спать.

Покрывало на кровати все еще было примято под форму тела Розмари… Это меня просто добило. Интересно, какие гормоны заставляют такую телку бегать за этим долбаным неврастеником Ивеном Карреном?

"Черт! Кто кого называет неврастеником? – вдруг мелькнуло у меня в голове. – Это ты готов потонуть в одной-единственной капле сентиментальности! Готов рыдать до колик! Наверное, в этой мысли что-то есть…”