Текст книги "Куда исчезла Чарити?"

Глава 5

Их было пятеро. Две девушки в длинных платьях и три парня в коротких кожаных куртках, джинсах, с индейскими лентами вокруг головы. Я остановил машину и подождал, пока они подойдут.

– Как проехать в “Санктуари”? – спросил я.

– Он перед тобой, мужик, – охотно ответил первый парень.

– Биг-Сур, – мечтательно проговорила девушка позади него, – рай на земле.

– Я имею в виду учреждение под названием “Санктуари”, – терпеливо объяснил я.

– Ах вот оно что… – улыбнулась мне девушка. – Ты едешь правильно. Еще примерно милю прямо, и увидишь указатель.

– Спасибо.

– Слушай, мужик, – укоризненно посмотрел на меня сквозь очки в толстой оправе первый парень, – если у тебя такой напряг, что тебе нужна помощь, почему бы тебе не позабыть про свои колеса и не прогуляться немножко с нами? Это будет для тебя самая лучшая терапия.

– Может, как-нибудь в другой раз, – пообещал я. – Но вообще-то мне нравится ваше приглашение. Он вздохнул и посмотрел на девушку:

– Теперь ты видишь, какие они? У него даже нет времени, чтобы спасти свою душу! Девушка расхохоталась:

– Так вот что вы делали прошлой ночью – спасали мою душу! Вы наверняка одурачили меня, Питер!

Примерно через милю я увидел вырезанный из дерева указатель “Институт “Санктуари” и припарковал машину позади него. Извилистая тропинка спускалась вниз по склону утеса, и я прошел по ней сотни две ярдов, пока за углом не показалась вдруг группа строений. Логично было зайти в то, где висела табличка “Офис”. Я толкнул дверь и шагнул внутрь. После яркого солнечного света внутри было довольно мрачновато. Потасканного вида блондинка, на которой были надеты только изодранные в лохмотья белые шорты, сидела за письменным столом, положив на него свои длинные голые ноги.

– Что, неформальные взаимоотношения – ключевой принцип “института “Санктуари”? – спросил я.

– Даниэла позволяет нам бродить где мы захотим, а иногда еще и кормит нас, – серьезно сказала девушка. – Поэтому мы с удовольствием помогаем ей по хозяйству – своего рода благодарность.

– Это согревает мое сердце, – сказал я ей.

– А мое согревает солнце. – Она с удовольствием посмотрела на свои загорелые голые груди. – Чем могу вам помочь?

– Я хотел бы увидеть Даниэлу.

– Пожалуйста. – Она показала пальцем назад через плечо. – В ту дверь. Войдите прямо туда.

– Стучать не надо?

– Если вам от этого станет легче, постучите!

– А если я решу заниматься групповой терапией, вы обещаете стать членом моей группы? – спросил я с надеждой.

– Всех мужчин с четырьмя лапами помещают в отдельную специальную группу, – непринужденно ответила она.

Когда я проходил мимо нее, она вдруг ущипнула меня. Чуть не вскрикнув от боли и неожиданности, я резко повернулся к ней:

– Что бы это значило, моя милая?

– Я просто проверила, существуете ли вы на самом деле, – сказала она. – Такие, как вы, у нас не часто бывают.

Я постучал в дверь, и приглушенный женский голос пригласил меня войти. По сравнению с тем, как голо выглядела приемная, – я имею в виду мебель, а не девушку, – кабинет был обставлен довольно богато. На стенах внушительные книжные полки, а массивный письменный стол, покрытый сверху кожей и стоящий в центре ковра с роскошным ворсом, выглядел прямо-таки устрашающе. За ним сидела женщина, слегка поворачиваясь из стороны в сторону во вращающемся кресле. Ее густые блестящие черные волосы были коротко подстрижены, кожа казалась тонкой и нежной, а глубоко посаженные черные глаза мерцали, как хорошо отполированные драгоценные камни. На ней была надета черная шелковая блузка и брюки в обтяжку. Выражение лица казалось таким надменным, что я не удивился бы, если бы через пару недель ее сделали первой женщиной-генералом морской пехоты.

– Доброе утро. – Ее голос был глубоким и музыкальным. – Меня зовут Даниэла. Вы хотели видеть меня?

– Я Рик Холман, – сказал я.

– Холман? – Она с интересом посмотрела на меня. – Случайно, не тот самый убийца Холман?

– Что?!

– Мне так сказала Сара Маннинг около получаса назад.

– Можно я сяду? – измученным голосом произнес я. – У меня просто ноги подкашиваются.

– Пожалуйста, – любезно пригласила она. Я упал в ближайшее кресло и нащупал в кармане сигарету.

– Сара Маннинг здесь?

– Сейчас она отдыхает. Мне пришлось дать ей успокоительное.

– И она говорит, что я убийца?

– Да! – Она улыбнулась. – Я бы сказала, что вы не похожи на убийцу, мистер Холман, но я раньше с убийцами никогда не встречалась.

– Это был внезапный импульс, – застенчиво признался я. – Было такое прекрасное утро, и я подумал: почему бы не сделать сегодня что-нибудь такое, чего я никогда раньше не делал?

– Насколько я поняла из ее рассказа, вы и мисс Маннинг провели ночь в домике, принадлежащем мистеру Малоуну, – сказала она. – Сегодня утром, когда вы пошли за водой, вы довольно долго отсутствовали. Когда вы вернулись, она заметила в вас резкую перемену. Вы ни с того ни с сего обвинили ее в том, что она неисправимая лгунья, затем, объяснив, где найти туалет, зловеще посмотрели на нее и сказали, чтобы в случае чего она закричала. Возле самого туалета она увидела, что из-под куста торчит голая нога. Оказалось, что это труп – мужчина, одетый в женское платье. Он был застрелен. Она подумала, что может стать следующей вашей жертвой, и убежала. Ей еще повезло, что она нашла дорогу в этом лесу.

– Вы вызвали полицию? – спросил я.

– Нет.

– Почему?

Она пожала плечами:

– Это могла быть просто истерика. Может быть, все это она выдумала. Если бы полиция начала расследование и не нашла бы тело, это бы очень повредило репутации моего института. Я решила подождать, пока мисс Маннинг оправится от шока, а потом вернуться с ней к домику, где она показала бы мне тело.

– Джонни Легарто, – сказал я. Она удивленно посмотрела на меня:

– Что?

– Это его тело лежит под кустом, – сказал я. – Но я его не убивал. Насколько я догадываюсь, к тому времени как я нашел его, он был мертв уже по крайней мере двенадцать часов.

– И вы намеренно послали туда мисс Маннинг, зная, что она тоже найдет тело, мистер Холман?

– Я посчитал, что это будет своего рода шоковой терапией для лечения лгуньи, – сказал я. – Возможно, это заставило бы ее сказать правду, хотя бы для разнообразия.

– Правду о чем?

– Да хоть о чем, мне бы все пригодилось. Она недоверчиво уставилась на меня своими черными глазами.

– Мистер Холман, – мягко сказала она, – вы или психически больны, или самый большой садист из всех, кого я встречала за всю свою профессиональную карьеру!

– Выбор незавидный, но я интуитивно предпочитаю значиться садистом, – сказал я ей.

Тут я вдруг вспомнил о сигарете, которую все еще держал в руке, сунул ее в рот и зажег.

Даниэла продолжала недоверчиво смотреть на меня.

– Я, конечно, могу понять, почему Сара Маннинг была в глубоком шоке! Если верить тому, что она рассказала, то каким же чудовищем надо быть, чтобы провести с женщиной ночь, а утром задумать ее убийство?! Ее рассказ выставляет вас не в лучшем свете, мистер Холман!

– Если вы назначите сеанс групповой терапии по поводу моих садистских наклонностей, – сказал я, – то нельзя ли будет пригласить блондинку, которая сидит в приемной, чтобы я мог ее немножко пощупать?

Ее глаза холодно сверкнули.

– Я догадываюсь, что ваша вульгарность вполне естественна, мистер Холман, но я хотела бы знать, с какой целью вы пытаетесь оскорбить меня?

– Вся штука в том, что я имел дело с целой компанией неисправимых лжецов. Все они знают вас, и это заставляет меня задуматься: может быть, вы тоже одна из них?

– Тоже неисправимая лгунья?

– А как вы сами считаете? – вежливо спросил я. Пальцы ее правой руки несколько секунд выбивали мелкую дробь по крышке стола.

– Думаю, вам лучше объяснить, зачем вы здесь, – резко сказала она. – А я изо всех сил буду стараться выдумать какую-нибудь ложь для ответа!

Это подействовало! Мгновение я сдерживался и тут же рассмеялся. Она удивленно приподняла брови, а потом тоже засмеялась.

– Ладно, мистер Холман, – наконец сказала она. – Почему бы нам не продолжить разговор не оскорбляя друг друга?

– Хорошая идея, – согласился я.

– Но прежде… – Она показала на ближайшую ко мне стену. – Видите этот внушительный ряд книг в кожаных переплетах?

– Популярное изложение гештальтпсихологии в двадцати томах?

– Бутафория. За ними бар. Вам ведь хочется выпить, правда? Мне налейте мартини со льдом.

Я слегка нажал на полку, и фальшивые ряды книг исчезли. Вместо них появился чудесный компактный бар, дополненный маленьким морозильником. Смешав напитки, я поставил ее бокал на стол, а свой взял с собой и сел в кресло.

– Спасибо. – Она отпила немного. – С чего начнем, мистер Холман?

– С Чарити Рэймонд, – сказал я.

– Ее отец и мать – это те неисправимые лжецы, о которых вы говорили?

– А также его нынешняя жена Клаудиа Дин и ее личный секретарь Сара Маннинг.

– Ее мать – Мэри Рочестер, как она теперь себя называет, – некоторое время была здесь моей пациенткой. Я думаю, вы это знаете? Именно она убедила Чарити приехать сюда на лечение.

– Почему она ушла от вас пару дней назад? – спросил я.

Она снова пожала плечами:

– Я не знаю. Это случается со многими пациентами. Иногда им не нравится лечение, иногда их тревожит то, что терапия раскрывает их истинное “я”. – Ее пальцы вновь забарабанили по крышке стола. – Вы уверены, что этот Джонни Легарто был убит?

– Уверен, – сказал я.

– Тогда почему вы не сообщили в полицию, мистер Холман?

Я отпил немного мартини и подумал, что хорошо было бы найти на этот вопрос разумный ответ. Она терпеливо ждала, ее лицо и тело были неподвижны, время, казалось, остановилось.

– Как мне представляется, вы могли бы назвать это инстинктивной реакцией на причины, слишком сложные для объяснения, – с надеждой в голосе сказал я.

– Почему вы озабочены судьбой Чарити Рэймонд?

– Ее отец нанял меня, чтобы найти ее.

– Но зачем было ехать сюда, если вы знали, что она исчезла два дня назад?

– Надо же с чего-то начинать, – сказал я. – Я думал, что вы сможете помочь мне. Может быть, у вас есть какие-нибудь идеи насчет того, куда она могла бы отсюда направиться.

– Понятно. – Она откинулась назад в своем вращающемся кресле, поднесла к глазам свой бокал и стала его внимательно рассматривать. – Вам нравится работать на Эрла Рэймонда, мистер Холман?

– Терпеть не могу этого ублюдка, – откровенно признался я. – Но я у него на крючке.

Я рассказал ей о сумасшедшем плане Рэймонда вовлечь меня в фальшивое похищение. Мое участие должно было придать этой истории правдоподобие. Но после того как его дочь действительно пропала, мне осталось только одно – попытаться найти ее.

– Вот почему я не сообщил о найденном трупе в полицию, – сказал я. – Это значило бы рассказать им о том, что дочь Эрла Рэймонда потерялась, и эта история, вместе с убийством Легарто, вызвала бы еще более сенсационные заголовки в газетах, чем придуманное Рэймондом похищение. Учитывая, что именно этого он хочет сейчас больше всего на свете, я не стал помогать ему.

– По-моему, вы правы, – решительно сказала она. – Я имею в виду, что большинство из них действительно неисправимые лжецы.

Она легко поднялась с кресла и подошла ко мне.

– Встаньте, пожалуйста, мистер Холман. Я послушался, и она, подойдя вплотную, обхватила руками мою спину и крепко прижалась ко мне всем телом. Мы стояли прижавшись щека к щеке, и я ощущал, какая у нее мягкая, гладкая, тонкая кожа. Мы стояли так, не двигаясь, может быть, целую минуту. Потом она снова отодвинулась, и я увидел у нее на губах слабую улыбку.

– Я обычно не делаю ничего такого вне групповой терапии, мистер Холман, – мягко сказала она. – Но очень важно испытать чувственный контакт с человеком, прежде чем полностью ему доверять.

– Правда? – недоверчиво спросил я.

– Вы согласны с тем, что самое важное сейчас – безопасность Чарити?

– Конечно, – согласился я.

– Тогда вам будет приятно узнать, что вы успешно выполнили условия вашего соглашения с Эрлом Рэймондом. Чарити находится здесь, в “Санктуари”. Она вернулась сегодня рано утром.

– Почему она вернулась?

– Я думаю, потому, что это единственное место, где она действительно в безопасности. – Черные глаза Даниэлы гневно сверкнули. – Она была в истерике от страха, почти голая, из порезов на ногах и теле текла кровь. По сравнению с ней мисс Маннинг, можно сказать, сохранила полное самообладание, когда явилась сюда. Чарити была в тяжелом шоке, и единственное, что могло ей помочь, – это снотворное. Когда она проснулась, около двух часов назад, то, похоже, впала в кататоническое состояние. Но я уверена, что оно у нее скоро пройдет.

– Как вы думаете, когда я смогу поговорить с ней? – спросил я.

– Групповая терапия, с участием только нас троих, могла бы дать результат. Но было бы бесполезно пробовать это раньше чем сегодня вечером. Почему бы вам не приехать сюда снова около шести тридцати вечера, мистер Холман, и не поужинать со мной, чтобы я могла объяснить основы этой особой терапии, до того как мы попробуем применить ее на практике?

– Отлично, – согласился я. – Я буду здесь в шесть тридцать.

– Что бы они ни замыслили сделать с Чарити, мне, чувствую, это не нравится. – Ее голос звучал мягко и зловеще. – Особенно мне это не нравится потому, что, по-моему, и институт и меня они используют в своих собственных неблаговидных целях. Я хочу с вашей помощью, мистер Холман, остановить их!

Я улыбнулся ей:

– Я с вами, Даниэла!

– Смотрите не передумайте, – холодно предупредила она. – Увидимся сегодня вечером.

Блондинка с голыми грудями бросила на меня задумчивый взгляд, когда я осторожно проходил мимо ее стола.

– Вы не останетесь с нами, мистер Холман?

– Даниэла сказала, что все это было у меня в голове, поэтому то, что от меня осталось, может быть свободным, – торжественно произнес я.

Она с сожалением вздохнула:

– Как я уже говорила, такие, как вы, не часто приходят. Да почти никогда, я думаю. – Она почесала свою правую ляжку. – Если вы очень заняты сегодня вечером, почему бы вам не прийти на пляж? Я могла бы преподать вам такой ускоренный курс групповой терапии, от которого у вас глаза бы на лоб полезли!

Приняв к сведению это предложение, я стал подниматься в гору, возвращаясь к дороге. К тому времени, когда я дошел до машины, я тяжело дышал, а мой желудок настойчиво напоминал мне о том, что я не ел со вчерашней ночи. На мгновение мне показалось, что я пришел не к той машине, но поскольку номера на ней были явно мои, то пришлось задать себе вопрос: какого черта в ней делают два незнакомца, расположившиеся на заднем сиденье? Я вежливо улыбнулся им:

– Покорнейше прошу извинить, но только кто вы такие и какого черта забрались в мою машину?

У того, что сидел ближе ко мне, было сплющенное лицо и массивное тело борца-профессионала. Его друг выглядел лет на десять старше, седой, с дружелюбным рассеянно-интеллигентным, выражением лица. Было, похоже, что он никак не может вспомнить, куда же подевались его записки к следующей лекции.

– Холман? – проворчал борец.

– Холман, – подтвердил я.

– Очень рад, – сказал его старший друг с вежливостью образованного человека. – Было бы очень неловко, если бы мы ошиблись номером машины. Залезайте, мистер Холман, и можете меня немножко прокатить.

Большой вышел из машины, и она качнулась, когда он захлопнул дверцу.

– Я поеду за тобой, Джордж, – сказал он и направился через дорогу к машине, припаркованной на другой стороне.

– Я останусь сзади, а вы садитесь за руль, мистер Холман. – Джордж дружелюбно улыбнулся мне, потом поднял правую руку, и мне в лицо уставилось дуло пистолета. – Простите за драматизм, но я просто был обязан внести ясность.

– Будем считать, что вы ее внесли, – сказал я, садясь за руль. – Куда едем?

– Дэнни Малоун очень хочет встретиться с вами, мистер Холман, – ответил он. – Он так ждет вас, так жаждет вас видеть, словно вы черт знает какая знаменитость, мистер Холман.

Глава 6

Это был все тот же знакомый домик. Я остановил машину в нескольких ярдах от него и подождал, пока Джордж вылезет с заднего сиденья моего кабриолета.

– А неплохо мы прокатились с опущенным верхом, мистер Холман, – похвалил он. – Одна из маленьких радостей жизни!

– Где вы изучали философию? – спросил я его.

– В Гаване. Только не философию. – Он вздохнул. – Мне так не хватает тех дней и тех мест, где можно было зарабатывать себе на жизнь свободным художником. А вот и Эдди.

Позади моего кабриолета остановилась машина, но водитель продолжал сидеть за рулем.

– Его что, заклинило там? – спросил я. Джордж усмехнулся:

– Такая система. Эдди остается здесь для страховки. Если вы решите нас покинуть без разрешения хозяина, то вам обязательно придется проехать мимо машины Эдди. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Прекрасно понимаю!

– Тогда пойдемте в домик, где Дэнни Малоун с таким нетерпением ждет вас, мистер Холман!

– Было бы просто стыдно заставлять его ждать, – согласился я.

Джордж шел позади меня, и пистолет 38-го калибра свободно покачивался у него на пальце правой руки.

– Я буду с вами вполне откровенен, мистер Холман, – сказал он, понизив голос. – Мне совсем не нравится Дэнни Малоун, но в наши дни приходится работать на того, кто платит.

– Конечно, – подтвердил я.

Дверь домика была широко раскрыта, поэтому мы прошли прямо внутрь. Красномордый детина, телосложением напоминающий бочонок, стоял у деревянного стола, наливая себе что-то из бутылки.

Джордж осторожно кашлянул.

– Мистер Малоун, могу я вам представить мистера Холмана?

Малоун закончил возню с бутылкой, отхлебнул изрядный глоток и наконец удосужился посмотреть на меня. Ему было лет сорок пять, и его вполне можно было считать лысым. Налитые кровью глаза глубоко сидели на испещренном красными жилками рябом лице, и я мог бы держать пари, что кончик его носа-картошки светится в темноте.

– У меня и без того, черт возьми, забот хватало, а тут еще Эрл вас сюда подбросил, чтобы все окончательно испортить! – грубо сказал он. – Где эта баба Маннинг?

– Понятия не имею, – сказал я. – Она убежала от меня сегодня утром.

– Вы провели здесь ночь, превратили этот гадский домик в бардак, вылакали мое шотландское виски! И после этого говорите, что она убежала! Любая баба, которая провела ночь с мужиком, вряд ли убежит от него утром. Тогда уже, черт побери, слишком поздно! – Он мрачно усмехнулся. – Правда, Джордж?

Джордж вежливо улыбнулся и, глядя на пятно над головой Малоуна, ничего не ответил.

– Мы думали, что застанем вас здесь, – сказал я. – Что с вами случилось?

– Что со мной случилось? – Он отпил еще один глоток из стакана и вытер рот рукой. – Забавный вопрос! Правда, Джордж? – Ответа он не стал дожидаться, по-видимому зная, что он все равно не последует. – Я в свое время организовывал кое-какие шалости по заказу этого сумасшедшего ублюдка Эрла Рэймонда, но эта будет последней. Это я вам говорю, Холман!

– Похоже, вы немного нервничаете, Малоун, – осторожно предположил я. – Что-то не так?

– Все не так!.. – Тут он вставил несколько непарламентских выражений. – Этот маньяк Эрл хотел, чтобы я ему разыграл похищение его собственной дочери, ни больше ни меньше! Я сказал ему, что он сошел с ума, но идиот уперся – мол, все будет путем, он все рассчитал. Позовите Холмана, дайте ему все верные улики, и в последний момент мы тихо исчезнем со сцены и позволим ему спасти девчонку. И вправду просто! Только если что-нибудь произойдет не так, как надо, то в результате – девяносто девять лет тюрьмы для всех нас или еще хуже! Единственное, что у нас получилось, Холман, – схватить девчонку в этом распрекрасном доме пару ночей назад!

Я удивленно уставился на него:

– Вы схватили ее? Я слышал, что она ушла оттуда добровольно.

– Просто так гладко у нас прошла операция, – проворчал он. – Расскажи ему, Джордж.

– Мы с Эдди заранее очень тщательно изучили это заведение, мистер Холман, – тихо сказал Джордж. – Выяснилось, что легче всего схватить девчонку ночью, когда они возвращаются от источника к себе в комнаты. Как раз в ту ночь она отстала от других. Поэтому мы без проблем схватили ее, засунули ей кляп в рот, и Эдди притащил ее в машину. А я проник в ее комнату, собрал ее вещи и присоединился к Эдди.

– Но, по идее, все это должно было выглядеть как похищение, – сказал я.

– Это была идея Эрла, – уточнил Малоун. – Лично я не хотел неприятностей на свою шею. Если бы этот дурдом заявил, что девчонку выкрали, то через несколько часов весь Биг-Сур был бы переполнен полицией и агентами ФБР. Поэтому я хотел, чтобы никто не узнал о похищении до ее спасения знаменитым Холманом, после чего я бы благополучно вернулся в Лос-Анджелес.

– Где же она теперь? – спросил я самым невинным голосом.

Он осушил свой стакан.

– Расскажи ему и об этом, Джордж!

– Мы привезли ее сюда, – продолжил Джордж с нарочитым безразличием. – Надо было сделать так, чтобы она не увидела мистера Малоуна и не узнала его, если бы позднее случайно увидела с отцом. Поэтому мистер Малоун остановился в мотеле в нескольких милях отсюда, в то время как мы с Эдди охраняли ее. Мы работали по двадцать четыре часа. Я дежурил первые сутки. Эдди сменил меня вчера около семи часов вечера, и я вернулся к мистеру Малоуну в мотель.

– А потом, – перебил его Малоун, – примчался этот болван и чуть не разломал дверь моей комнаты! Говорит, услышал, вроде бы, осторожные шаги возле домика, пошел посмотреть, кто это, и кто-то ударил его снизу в его толстую челюсть. Когда он встал и пришел в себя, девчонки уже не было! Так что теперь вы знаете, где мы были прошлой ночью, Холман! Мы всю ночь рыскали по этому проклятому лесу, пытаясь в кромешной тьме отыскать сбежавшую девицу! А вы в это время были здесь, вам было очень уютно, и вы трахали эту чертову бабу Маннинг!

– Вы не нашли девушку? – спросил я.

– А что, разве похоже, что нашли?

– Но ведь вы нашли ее дружка, Джонни Легарто! Стакан замер в дюйме от его рта, потом он осторожно поставил его на стол.

– Кто такой Джонни Легарто?

– Ее дружок-хиппи, – объяснил я. – Вы ведь нашли его.

– Вы что, хотите меня одурачить, мистер Холман? – взревел он. – Говорю вам, я не знаю никакого Легарто!

– Я тоже не знал его, – холодно сказал я. – До тех пор, пока не обнаружил его тело под кустом возле вашего сортира!

Он вытер пот со лба.

– Так, значит, сейчас прямо возле сортира лежит труп? Вы в своем уме, мистер Холман?

– Если вы не верите мне, – сказал я, – почему бы вам не пойти и не взглянуть на него?

Томительные секунды он сверлил меня недобрым взглядом, потом быстро сделал глоток из стакана.

– Я, пожалуй, так и сделаю, – буркнул он. – Только не уходите, Холман, Потому что, если вы меня разыграли, я с удовольствием разыграю вас по-своему, когда вернусь.

Джордж все это время развлекал себя тем, что крутил свой пистолет 38-го калибра на указательном пальце и весьма немузыкально насвистывал. Мне вовсе не нравились такие забавы, и я был почти рад, кода Малоун вернулся. Нетвердой походкой он прошел мимо нас, быстро устремился к стакану и поспешно допил почти всю оставшуюся там жидкость, остатки вылились ему на рубашку.

– Какой-то сумасшедший парень, – проворчал он. – Носит бороду и бабское платье. Лежит там под кустом с дыркой от пули прямо промеж глаз!

– Этот Эдди такой лентяй! – ласково объяснил Джордж. – Я велел ему избавиться от трупа прошлой ночью, а он оставил его под кустом рядом с сортиром! Придется серьезно поговорить с ним.

– Ты велел ему прошлой ночью… – Нижняя челюсть Малоуна отвисла, и он уставился на стоявшего напротив пожилого человека с таким выразительно-приятным выражением лица. – Что случилось? Почему, черт побери, никто мне об этом не сказал ни слова?

– Мы сразу как-то ничего не сообразили, – сказал ему Джордж. – Этот парень – его фамилия Легарто, так? – шатался возле домика, и это услышал Эдди. Наверное, он хотел спасти подругу – выманил Эдди наружу и ударил его по голове чем-то твердым. К тому времени, когда Эдди привел нас обоих сюда, эта фря уже давно исчезла. Но Легарто зачем-то вернулся – мы, наверное, никогда не узнаем зачем.

– Вернулся! – взорвался Малоун. – Это, черт побери, и так понятно! Я только хочу знать: как это он так вдруг оказался мертвым?

– Там, в лесу, в темноте, когда мы потеряли друг друга, я сделал круг и снова оказался у домика. В нескольких футах впереди вдруг увидел девушку. – Джордж пожал плечами. – По крайней мере, я думал, что это девушка. Меня сбило с толку платье. К тому же темнота… Я подкрался к ней сзади и слегка похлопал по плечу. Я ожидал, что раздастся визг, а он ударил меня по горлу локтем и сбил с ног. Потом достал нож. Я не молод и не силен, Дэнни. Я подумал, что он собирается убить меня, и мой палец поневоле отреагировал на это, нажав на спусковой крючок.

– Только этого мне и не хватало, – с горечью произнес Малоун. – Теперь на нас висит убийство!

– Это была самооборона, – пробормотал Джордж. – Только этому вряд ли кто поверит.

Малоун вылил себе в стакан все, что не успел допить, и в сердцах запустил бутылкой в дальний угол комнаты.

– Прекрасно! К черту Эрла Рэймонда и его проблемы! Я пас! Желаю вам удачи в поисках девчонки, Холман! Только не споткнитесь об этот проклятый труп возле сортира, когда будете отсюда выбираться.

– Собираетесь сообщить Эрлу, что выходите из игры? – с интересом спросил я.

– Конечно! – зарычал он. – Позвоню ему по междугородному откуда-нибудь из Нью-Йорка, может быть, даже из Лондона!

– Сначала надо кое-что уладить, Дэнни, – извиняющимся тоном напомнил о себе Джордж.

– Что, например? – гаркнул Малоун.

– Я не хочу отвечать за это убийство, – сказал Джордж. – В моем возрасте и с моей репутацией мне это совсем ни к чему.

– Ты думаешь, я побегу в полицию и расскажу, что ты убил какого-то сумасшедшего хиппи? – проворчал Малоун.

– Я не беспокоюсь насчет тебя или Эдди, – приятным голосом проговорил Джордж. – Вы оба знаете, что если легавые схватят меня по обвинению в убийстве, то я расскажу им, как мы трое были вовлечены в похищение. – Он даже слегка улыбнулся. – Я знаю, что могу доверять тебе, Дэнни. А вот кто меня действительно беспокоит, так это Холман.

– Холман? – Налитые кровью глазки Малоуна вдруг забегали. – А что Холман?

– Он не был замешан в похищении. Поэтому никто не помешает ему рассказать легавым, что это я убил Легарто.

– Послушай, Джордж, – резко сказал Малоун. – Холман – частный детектив или что-то в этом роде. Он специализируется на работе для кинозвезд типа Эрла Рэймонда. Не захочет же он губить свою карьеру из-за паршивого чувства удовлетворения – лишь бы рассказать о тебе полиции!

– Чушь! – возразил Джордж. – И ты это знаешь, Дэнни. Он не будет рисковать своей лицензией и какими бы то ни было отношениями, которые у него уже есть с легавыми, только для того, чтобы быть добрым ко мне, бедному маленькому человеку.

Малоун допил свой стакан, старательно избегая смотреть на кого-либо из нас.

– С меня хватит! Кончено! – объявил он. – Я смываюсь отсюда сейчас же.

– Эдди отвезет тебя сейчас в мотель, – сказал Джордж. – И скажи, чтобы он захватил с собой на обратном пути канистру бензина.

– О'кей, – пробормотал Малоун. – Я скажу ему.

– Теперь вы выступаете против меня, Малоун, – сказал я. – По сути дела, вы дали разрешение Джорджу пристрелить меня.

Он затрясся от смеха:

– Не лезьте в бутылку, Холман. Я уверен, что вы вдвоем как-нибудь разберетесь между собой.

Подождав, пока он проходил мимо меня, я повернулся на пятке и стукнул его сбоку кулаком в лицо, вложив в этот удар всю силу. Малоун завизжал от боли и рухнул лицом вниз в открытый дверной проем. Несколько секунд он лежал там и хныкал. Потом ему удалось встать на ноги и нетвердой походкой направиться к машине.

– Поздравляю вас, мистер Холман, – сказал Джордж. – Я только хотел бы, чтобы все было наоборот – вы бы выходили к машине, а Малоун остался бы здесь.

– Это очень любезно с вашей стороны, Джордж, – сказал я. – Почему вы считаете, что два убийства безопаснее, чем одно?

– Мертвые не говорят, – вздохнул он. – Старая банальная поговорка, но все такая же верная.

– А та канистра бензина, которую привезет Эдди? Вы что, собираетесь меня кремировать?

– Вас обоих, – уточнил он. – Нам еще надо избавиться от трупа этого Легарто.

– Здесь? – поинтересовался я. – Этот домик будет долго гореть, Джордж, даже с помощью канистры бензина!

– Ваша машина, – вкрадчиво произнес он. – С вами обоими, облитыми бензином, на переднем сиденье. На краю одного из этих милых утесов в тысячу футов высотой. По пути вниз она должна удариться и взорваться. Тогда останется совсем немного того, что легавые смогут наскрести для своей криминалистической лаборатории. – Он немного отодвинулся от меня, пистолет 38-го калибра он теперь крепко держал в правой руке, дуло было уверенно направлено мне в грудь. – Вас еще что-нибудь интересует? – вежливо спросил он.

– Совсем немногое, Джордж, – ответил я. – Этот мальчишка Легарто… У него ведь не было ножа, не так ли?

– Темень стояла, видите ли… Я думаю, мы оба очень напугали друг друга. Боюсь, что с моей стороны это было чисто условным рефлексом. Я застрелил его, прежде чем успел подумать, что делаю.

– Насколько я догадываюсь, этот ваш условный рефлекс пальца на спусковом крючке берет начало в Гаване?

– Увы, задолго до того, мистер Холман. Начало у меня было в Чикаго, в последние годы сухого закона. Приятно слышать, что я выгляжу немного моложе, чем на самом деле.

– Сколько мне еще осталось? – спросил я.

– Я думал об этом, – непринужденно признался он. – По вполне понятным причинам поднимать машину на утес мы будем поздней ночью. Если оставить вас в живых, я буду вынужден наблюдать за вами все это время. С тех пор как я обнаружил, что Эдди стал лентяем, я ему больше не доверяю. Откровенно говоря, я не уверен, что смогу выдержать такое напряжение до самой ночи, мистер Холман.

– Мы могли бы совершить сделку, Джордж, – предложил я. – За пять тысяч долларов вы могли бы оставить меня здесь в домике связанным. Малоун уж точно не вернется! Может пройти неделя, пока кто-нибудь меня найдет.

– Или пара часов, пока вам удастся освободиться? – Он пожал плечами. – Да и где вы найдете пять тысяч долларов, мистер Холман?

– Как раз сейчас в моем бумажнике лежит банковский чек на эту сумму, – ответил я. – Мне остается только дать его вам, так?

– А по-моему, мне остается только забрать его или сейчас, или потом. – Он откашлялся. – Извините, но я не думаю, что вы можете предложить мне какую-либо приемлемую сделку, мистер Холман.

– О'кей, – осторожно сказал я. – Я немного повышу ставки. Пять штук сейчас и еще пять штук в пределах двадцати четырех часов.

– Вы что, принимаете меня за ребенка, мистер Холман?