Текст книги "Девушка из космоса"

Глава 6

На Анджеле Бэрроуз снова были ее черные очки в оправе с драгоценными камнями. Прическа в стиле «маленький паж» выглядела, как всегда, безукоризненной.

А идиотский длинный мундштук по-прежнему подпрыгивал в воздухе, как любимая кобра заклинателя змей, которая внезапно надумала сбросить старую кожу.

Хью Лэмберт стоял возле письменного стола. Руки у него беспокойно дергались.

– Итак, вы возвратились без Моники Байер, – злобно произнесла Анджела.

– Что же случилось? Вы недостаточно тщательно ее искали? Или вам слишком наскучила Европа после целых четырех дней пребывания в ней, и вы ощутили острую необходимость вернуться домой в Беверли-Хиллз?

– Я отыскал ее, – сказал я ровным голосом. – Но назад не привез.

– Вы нашли ее, но не привезли…

– Она была так потрясена, что мундштук неподвижно застыл в воздухе на пять секунд. – Почему? – Она презрительно фыркнула. – Или вы так испугались Билла Дарена, что изменили свои планы?

– Дарен оставил ее на следующий же день после приезда в Париж, – ответил я. – А если вы в состоянии вертеть своим мягким местом с половиной той скорости, с которой болтаете языком, то сможете стать самой пылкой исполнительницей экзотических танцев и занять первое место на конкурсе.

Пока ее рот все еще оставался открытым, я принялся рассказывать о своей поездке.

– Хью посоветовал мне встретиться в Мюнхене с Эрихом Вайгелем, – начал я. – Я так и сделал.

– С кем? – нахмурилась Анджела.

– С Вайгелем, – еще больше дергаясь, пояснил Лэмберт. – С двоюродным братом Моники, ее единственным родственником. Я решил, что раньше или позже она с ним увидится, так что, возможно, Рик получит от него какую-то информацию.

– Он умоляюще посмотрел на меня. – Вы отыскали его, Рик?

– Да, я его нашел. Не было никакой необходимости уговаривать его или оказывать на него давление. Он сразу же согласился отвезти меня к ней.

Я рассказал им все очень подробно. О знаменитом враче докторе Эккерте и его частном санатории. О том, как выглядела Моника Байер, сидя на койке со скрещенными ногами и баюкая тряпичную куклу. О мнении врача, что могут пройти годы, прежде чем к ней вернется разум, если вообще когда-либо вернется. И о многом другом, например, о том, как Вайгель рассказал мне о ее звонке из Парижа после исчезновения Дарена, а когда он, Вайгель, добрался туда из Мюнхена, она уже была полностью невменяемой.

Что их семья страдала от наследственного умопомешательства по материнской линии, а у самой Моники приблизительно пять лет назад наблюдался нервный срыв.

Я считал, что рассказал все это достаточно хорошо, убедительно и ясно.

К тому времени, как я закончил, они оба смотрели на меня широко раскрытыми глазами, как бы онемев от изумления, и я даже смог закурить сигарету, не услышав ни единого ядовитого замечания из уст Анджелы.

– Это еще не все, – продолжил я. – Вайгель уверяет, что, если понадобится, он будет заботиться о девушке до конца ее жизни, но не потерпит никакого вмешательства с вашей стороны.

– Я невольно улыбнулся, заметив, как сжались губы Анджелы. – Если вы попытаетесь что-то предпринять насчет ее контракта, он добьется юридического признания ее невменяемости.

– Подумать только, – произнес Хью потрясенным тоном, – всего две недели назад «Стеллар» нам столько предлагал за контракт с ней, а теперь он ровным счетом ничего не стоит! Пустая бумажонка, которую мы можем спокойно порвать и забыть о ней! Конечно, мне страшно жаль бедную девушку, но мысль обо всех этих деньгах…

– Вон! – почти заорала Анджела.

– Что такого я сказал? – проблеял Хью.

– Вон! – Она злобно ткнула в него мундштуком. – Вы воображаете, что мне приятно сидеть здесь и слушать ваше бормотание?.. Убирайтесь вон!

Лэмберт стремглав вылетел из кабинета, словно опаздывал на собственные похороны и ему была невыносима мысль о том, что он вынужден будет заплатить профессиональным плакальщикам за дополнительное время.

– Что за идиот! – возмутилась Анджела. – В один прекрасный день я приложу к нему спичку, растоплю его и сделаю из него что-нибудь полезное.

– Сколько «Стеллар» предлагал за контракт с девушкой? – спросил я.

– Вы хотите, чтобы я разревелась? – спросила она уныло.

– Приблизительно на сто тысяч больше, чем я заплатила за ее контракт в Германии.

– Нет худа без добра, – сказал я бодрым тоном. – Учитывая то, как поступил Дарен с Моникой Байер в Париже, вам здорово повезло, что вы не вышли за него замуж до того, как узнали, что он за человек!

– Не упоминайте в моем присутствии имя этого негодяя! – буркнула она. – Не то я могу позабыть, что я дама.

– Вы – экзотическая танцовщица с талантом торговать вразнос плотью других людей, – сказал я серьезно. – Но не будем отклоняться в сторону. Скажите, мисс Фрик все еще прикрывает отсутствие Моники в брентвудских апартаментах?

– Конечно, – ответила Анджела. – Но теперь это, очевидно, утратило всякий смысл.

– Почему бы не оставить ее там до того момента, пока полностью не истечет оговоренный срок до начала съемок фильма? – спросил я. – Ни в чем нельзя быть уверенным. Случаются чудеса.

– Я не верю в чудеса, но согласна оставить все как есть до самого крайнего срока. А почему, признавайтесь, вы интересуетесь мисс Фрик?

– Я нахожу ее очень умной и находчивой, – сказал я откровенно. – Есть ли у нее постоянный друг?

– Откуда мне знать?

– Я просто подумал, не Марти ли это Круз. Он был там, когда я последний раз заходил в апартаменты перед отъездом в Европу.

– Вы ошибаетесь. Приятельница Марти – никчемная артисточка, мечтающая об успехе любой ценой, с вымышленным именем Гиацинта или каким-то другим не менее нелепым. Он уже давно пытается сунуть ее в мое агентство. Эта дура не могла бы изобразить испуг даже на крыше горящего дома!

– Сделайте мне одолжение, – попросил я очень вежливо. – Позвоните мисс Фрик и скажите, что я все еще занимаюсь поисками Моники, так что она должна помогать мне, если я к ней обращусь.

– С какой стати оказывать вам одолжение, Рик Холман? – Она сняла черные очки и хмуро посмотрела на меня. – Вы даже не попытались привезти мне девушку!

– Я отыскал для вас Монику, но я не мог ничего сделать из-за того состояния, в котором ее нашел!

– Вообще-то вы правы, – неохотно признала она. О'кей, позвоню Фрик и велю вам помогать, но, помните, только на деловой основе.

– Естественно. На любой другой основе я мог бы и сам справиться.

– Держите язык за зубами. Никому ни слова о том, что нашли Монику в Европе, – яростно заговорила она. – А я оставлю пока мисс Фрик в этой квартире. И будем уповать на чудо в течение остающихся трех дней. Ну а когда у «Стеллара» подойдет крайний срок, мне придется им все сообщить.

– Три дня могут оказаться большим сроком, – философски заметил я как можно более бодрым тоном. – Кто знает?

– Убирайтесь отсюда, Холман!

– промолвила она с отвращением.

– Вы заговорили так же глупо, как этот идиот Лэмберт!

На этот раз Хью не ожидал меня у выхода с целью затянуть в свой кабинет для конфиденциального разговора.

Как я понимал, он был настолько расстроен, что самым правильным для него было бы пойти и утопиться.

Я позавтракал, потом поехал в брентвудские апартаменты и оказался там около трех часов дня. Блондинка-компаньонка встретила меня с покорно-вежливым выражением лица.

– О'кей! – произнесла она. – Хозяйка приказала мне помогать вам, так что входите, я попытаюсь. Не гарантирую, что у меня получится, но я попробую.

– Обещаю не прибегать к моему детскому чувству юмора, – сказал я в ответ.

– Возможно, нам удастся начать все сначала.

На ней была спортивная рубашка, на этот раз белая в черную полоску. И другая мини-юбка, не скрывавшая ее загорелые ляжки. Я прошел следом за ней в гостиную, наблюдая за ее упругими ягодицами, и охотно опустился на древнюю кушетку, поскольку ноги у меня все еще побаливали.

Она уселась в единственное удобное кресло и скрестила ноги. Подол ее воланчика, почему-то именуемого юбкой, приподнялся почти до трусиков. Я подумал, что если она решила свести меня с ума, то это был самый верный способ.

– Мисс Фрик! – Я одарил ее солнечной улыбкой. – Боже, это звучит ужасно формально! Вы не против того, чтобы я называл вас просто Кэти?

– Если это скрашивает ваше существование, пожалуйста, я не возражаю. – Она нарочито зевнула. – Хозяйка говорит, что вы все еще разыскиваете Монику и хотите меня кое о чем расспросить.

– Меня зовут Рик, – сказал я ей. – Кэти и Рик.

Имена хорошо сочетаются, не правда ли?

– Лично я этого не нахожу! – холодно отчеканила она. – Как насчет ваших вопросов, Рок?

– Рик. – Я нахмурился.

– Извините. – Ее верхняя губа изогнулась в кисло-сладкой улыбке. – Очевидно, я не правильно расслышала ваше имя по ассоциации идей: в тот момент я смотрела на вашу голову. «Рок» означает «скала», или иначе «тугодум».

– Все ясно, Секси!

– Что?

Я щелкнул пальцами:

– Кэти! Очевидно, я тоже перепутал ваше имя по ассоциации идей: я как раз смотрел на ваши ножки.

С минуту ее взгляд не предвещал ничего хорошего, потом она неожиданно расхохоталась.

– О'кей! – махнула она рукой. – Пускай будет Кэти и Рик. – Она снова стала серьезной. – О чем вы хотели бы спросить меня?

– Вы припоминаете, что в первый раз, когда я был здесь, вы сообщили, что Монике несколько раз звонил парень по имени Марти?

– Точно.

– И вы сказали, что никогда с ним не встречались, даже не знаете толком, как его зовут.

– Разве? – Ее голос сделался каким-то бесцветным.

– Но в следующий раз, когда я приехал сюда, и Марти, и его старший брат сидели на этой самой кушетке с видом старых приятелей, явившихся поболтать с доброй знакомой.

Она моргнула раз-другой, потом ее глаза широко раскрылись.

– Вы хотите сказать, что Марти, частенько позванивающий Монике, был Марти Круз? – Это было произнесено еле слышным шепотом.

– Кто же еще? Моника встречалась с Биллом Дареном, а в то же самое время старый дружок Дарена, Марти Круз, гостил у него в доме.

Она с минуту сидела, покусывая нижнюю губку.

– Вы, наверное, думаете, что я – одна из тех самых безмозглых блондинок, с которыми вам доводилось встречаться… Очень сожалею, Рик, но мне ни разу не пришло в голову соединить эти два имени!

– Очевидно, не было на то основания! – беспечно махнул я рукой. – Сколько времени вы знакомы с братьями Круз?

– С недавних пор! – ответила она нарочито безразличным голосом. – Всего несколько месяцев.

– Марти Круз занимает особое место в вашей жизни?

– Нет! – Она неистово затрясла головой. – Они оба всего лишь мои друзья, не более.

– Прекрасно! – Я улыбнулся ей.

– Теперь у меня самый последний вопрос. Как вы смотрите на свидание сегодня вечером?

– Что? – Она с минуту оторопело смотрела на меня. Вы шутите?

– Чего ради я стану шутить на эту тему? – Я даже возмутился.

– Свидания – самое серьезное занятие в моей жизни.

– Ну… – Она неуверенно улыбнулась. – Я не против…

– Великолепно! – воскликнул я. – Что вы скажете, если я заеду за вами где-то около восьми?

– О'кей, Рик! Нужно ли мне устроить на голове «тиару» из волос? Или это не обязательно?

– Давайте сегодня вечером обойдемся без особого парада. Вот когда мы узнаем друг друга поближе, тогда станем назначать официальные встречи с соответствующим оформлением.

– Я не разобралась в подоплеке вашего предложения, – сказала она с улыбкой. – Может, лучше не спрашивать?

* * *

У меня было ощущение, будто я возвратился из длительного изгнания. Мне просто не терпелось встретиться со всеми моими старыми приятелями и рассказать им, как я соскучился по дому, как мне не хватало их знакомых лиц во время бесконечно долгого четырехдневного пребывания в Европе.

Так что сразу после того, как мы расстались с Кэти Фрик, я поехал в Голливуд-Хиллз повидаться с другим дорогим старым другом, который занимал двухэтажный дом, принадлежавший его дорогому старому другу. К сожалению, на его физиономии появилось какое-то двойственное выражение, когда он отворил дверь и увидел меня на пороге.

– Черт возьми, что вам нужно? – рыкнул он на меня.

– Разве так встречают друзей, Марти? – с упреком произнес я. – Я просто проезжал мимо и забежал, чтобы поздороваться после моего возвращения из Европы и всего такого. Я рассчитывал, что вы, самое меньшее, пригласите меня выпить стаканчик.

Он рассматривал меня несколько секунд, возможно, раздумывая, пристукнуть меня тут же на месте или заманить на веранду, где это можно будет проделать куда эффективнее. Но так и не пришел к окончательному решению, потому что за его спиной появился старший братец.

– Ну!

– Белые зубы Карла сверкнули откуда-то из глубины его блиноподобной физиономии.

– Мистер Холман? Вернулись из Европы? Уже? Очевидно, поездка была успешной? Входите же и расскажите нам обо всем за стаканом чего-нибудь крепкого.

Я прошел мимо хмурого Марти следом за его братом через весь дом на веранду. Карл приготовил напитки, и мы удобно уселись на садовых креслах с металлическими ножками, когда появился Марти. Он подошел к перилам, оперся о них спиной и, ссутулившись, продолжал все так же хмуро разглядывать меня.

– Итак, – дружелюбно заговорил Карл, – ждем вашего рассказа, мистер Холман.

Я отпил немного бурбона, потом глуповато улыбнулся.

– Это была полнейшая неудача! – сказал я смущенным голосом. – Дарен и мисс Байер бесследно исчезли после того, как прибыли в Париж. В течение четырех дней я пытался выйти на них, но не обнаружил ничего такого, что мог бы посчитать за путеводную ниточку. – Я пожал плечами. – Я прекрасно знаю, когда потерпел неудачу! Я нанял местного парня с превосходной репутацией, чтобы продолжать поиски, хотя у меня и было дурное предчувствие, что ему повезет не больше, чем мне.

– Какая жалость! – Карл покачал головой. – Представляю, как вы расстроились!

– Спасибо! – Я благодарно улыбнулся ему.

– Есть еще кое-что, почему я сейчас здесь.

– Я изо всех сил постарался выглядеть предельно смущенным. – Мне думается, с самого начала мы начали довольно неудачно… – Я взглянул на Марти. – Я оскорбил парня, не зная, что он ваш друг, потом вы ударили меня, а я вас.

Я хочу принести искренние извинения по этому поводу. Тогда я был абсолютно не прав!

Марти надул правый бицепс и посмотрел на него – в силу привычки, как я решил.

– Ну… – Я просительно посмотрел на Карла. – Потом тогда вечером в брентвудской квартире я был невежлив с вами обоими без всякого на то основания, так что хочу извиниться и за тот инцидент.

– Как мне думается, мы были не менее грубы, – небрежно произнес Карл. – Почему бы нам всем об этом не позабыть, как вы сами сказали, Рик? Ведь вас так зовут, верно?

– Да. – Я благодарно улыбнулся. – Спасибо, Карл, я высоко ценю ваше отношение ко мне. – Потом я переключил улыбку на его брата. – Очевидно, вас это сильно позабавило, Марти, но я страшно из-за этого переживал.

Я даже проверил, не является ли Кэти Фрик вашей постоянной подружкой, прежде чем назначил ей сегодня свидание!

– Терпеть не могу глупых блондинок! – отрезал он.

– Анджела Бэрроуз – это я ее спрашивал – сказала мне, что ваша приятельница – артистка по имени Гиацинта.

– Хелоис! – поправил он.

– Ох, извините! – Я выглядел окончательно смущенным. – Во всяком случае, я подумал, что, если вы ничего не наметили на сегодняшний вечер, может, мы соберемся вчетвером?

– Хелоис в настоящее время уехала из города, – буркнул он.

– Какая жалость!

– Осталось всего два дня до открытия нашего Дома иллюзий, как я вам уже говорил, Рик, – неподдельно дружеским тоном произнес Карл. – Я буду там сегодня вечером, надо кое-что проверить. Если у вас с Кэти нет никаких более интересных планов, почему бы вам не заглянуть туда на часок? Я задержусь там допоздна, так что можете приезжать в любое время. Убежден, вам обоим будет любопытно увидеть, как все это действует.

– Великолепная идея! – воскликнул я. – Спасибо, Карл, мы непременно воспользуемся вашим приглашением!

– Увеселительный парк еще закрыт, конечно, – пояснил он, – но вы сообщите парню у ворот свое имя, я договорюсь с ним, чтобы он вас пропустил. Во всяком случае, в любое время до полуночи. Советую воспользоваться этим приглашением, Рик.

– Мы придем!

– обещал я, допив свой стакан, и поднялся. – Я очень рад, что мы достигли взаимопонимания и во всем разобрались. Благодарю за бурбон. До вечера, Карл! – Я подарил солнечную улыбку и Марти и протянул ему руку. – Пока, Марти, увидимся, а?

Он какое-то мгновение внимательно смотрел на меня, потом в его глазах вдруг вспыхнул злобный огонек.

– Точно, Рик! Скоро увидимся!

Он зажал мою руку с такой силой, что у меня затрещали кости, и рванул меня к себе. Но в последний момент он выпустил мою руку и отступил в сторону, так что я врезался в ограждение, бедра мои ударились о верхний металлический брус, а инерция все продолжала увлекать меня вперед. На какую-то кошмарную секунду я увидел трехступенчатый каньон далеко внизу, который, казалось, устремился мне навстречу, когда верхняя половина моего тела перевесилась через ограждение, а ноги предательски заскользили. Но неожиданно я почувствовал железные пальцы, схватившие меня за плечо. Секунду они удерживали меня на месте, затем поставили снова на ноги.

– Просто шутка! – сказал Марти; в его глазах горело выражение издевательского триумфа. – Никаких обид, старый приятель?

Я медленно набрал воздух в легкие и так же медленно выпустил его через ноздри, после чего все перестало вертеться у меня перед глазами.

– Никаких обид, Марти! – пробормотал я сквозь сжатые зубы.

– Шутка отменная, ничего не скажешь! Был момент, когда я подумал, что полечу на дно каньона.

– Совершенно идиотская шутка! – холодно произнес Карл. – Ты мог бы чуть-чуть ошибиться, Марти, и было бы уже поздно!

– Ах! – Марти презрительно пожал плечами. – Рик разбирается в шутках. Это было так же забавно, как в тот раз, когда он огрел меня железным стулом по голове, припоминаешь? – Его тонкие губы искривились в недоброй усмешке. – Верно, старый дружище?

– Одно несомненно, – повысил голос Карл. – Рику надо еще выпить.

– Ну так налей ему, – сказал Марти, – а у меня нет времени, надо заняться делом.

Он вошел в дом с прежним торжествующим блеском в глазах, и я в этот момент с большим наслаждением обрушил бы на его башку сразу пару стульев. Но я этого не сделал.

Карл снова усадил меня, проявляя неумеренную заботливость, как будто я был старой дамой, которую только что сбил грузовик, и чуть ли не насильно сунул мне в руку новый стаканчик бурбона.

– По временам Марти ведет себя как проклятый дурак!

– Он опустился на свой стул. – Я глубоко сожалею об этой идиотской шутке!

– Забудьте о ней. Если бы не она, у меня не было бы основания выпить второй стаканчик.

Он вежливо рассмеялся.

– Прекрасно, что вы это так хорошо понимаете, Рик.

Как жаль, что вам не повезло в Европе.

– Вы даже не можете себе представить, до чего же неудачно все сложилось для меня там!

– заявил я со вздохом. – У меня была одна ниточка, которую следовало бы проверить, если бы я ничего не нашел в Париже. И она вела в Мюнхен. Я имею в виду парня по имени Вайгель, двоюродного брата Моники Байер, ее единственного родственника. Я подумал, что, если визит в Париж мне ничего не даст, я отправлюсь в Мюнхен и поговорю с этим Вайгелем. Может, она с ним в контакте, и он в курсе того, где они с Дареном находятся.

– Но Вайгель вам тоже не помог? – вежливо осведомился Карл.

– Если не везет, так уж не везет! Произошло черт знает что!

– Я покачал головой с обескураженным видом.

– В тот самый день, когда я уже собрался отправиться в Мюнхен, я прочитал в газетах, что его убили.

– Убили?

– Это случилось в какой-то маленькой деревушке в Баварских Альпах. Отчет в газете был такой невразумительный и противоречивый, что я из него ничего не понял. Совершенно дикая история о том, что он угнал машину и уехал на ней за милю от деревни, а тут какой-то другой тип вышел на середину дороги и застрелил его.

Но убийца не успел отскочить в сторону и оказался под колесами. – Я нетерпеливо пожал плечами. – Черт знает что за неразбериха, верно?

– Несомненно!

Карл осторожно погладил бороду.

– Да, вам здорово не повезло!

– Иногда случается, что у человека наступает сплошная полоса невезения.

Я покончил со своим стаканчиком и снова встал.

– А теперь я с нетерпением жду возможности разобраться в том, как иллюзионист творит свои чудеса, заставляя публику визжать от страха или восторга!

– Убежден, что вам это покажется захватывающим зрелищем.

– Карл проводил меня через весь зал до самого выхода. – Вы не представляете, как я доволен, что вы сюда сегодня заехали.

– И он вновь широко улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. – Предчувствую, что мы станем добрыми друзьями.

Я поехал домой и был там около пяти. Сыграв сцену на балконе с омерзительным Марти в роли Ромео, я посчитал, что для меня на сегодня достаточно. Но всем известно, что человек предполагает, а Бог располагает.

В справедливости этого изречения я убедился минут через пятнадцать, когда в дверной звонок позвонил Хью Лэмберт.

– Пожалуйста, Рик! – взмолился он, как только я отворил дверь. – Мне необходимо с вами поговорить.

– Опять?

– Пожалуйста! – Он только что не плакал.

– О'кей! – сдался я. – Но в вашем распоряжении всего пять минут.

Мы прошли в гостиную. Хью примостился на кончике стула и стал смотреть на меня, часто моргая, как ночная сова, не выносящая дневного света.

– Рик, – начал он, – я оказал вам услугу, верно?

– Когда это было?

– Я посоветовал вам связаться с Вайгелем, помните? Вы ведь даже сомневались, удастся ли вам отыскать Монику, если вы сначала не найдете его.

– Возможно, возможно… – Я усмехнулся. – Итак, вы оказали мне огромную услугу.

– Вы рассказали нам правду о Монике? – Его голос прозвучал настойчиво. – Ну, то, что она находится в этом санатории, и все прочее? То, что она безнадежно больна?

– Так заявил психиатр.

– Тогда какого черта вы заставляете Анджелу верить в чудо? – выкрикнул он с неожиданной яростью свой вопрос.

Я с неподдельным изумлением посмотрел на него.

– Я только ей сказал, что в ее распоряжении остается на ожидание чуда лишь три дня, Хью. Это же верно?

– Нет, неверно, и вы это знаете! – Голос его звучал страстно. – Это нечестно по отношению к Анджеле.

Зачем вселять в нее несбыточную надежду, что Моника Байер выздоровеет, избавится от безумия и возвратится сюда вовремя, чтобы начать работать в картине «Стеллар». И что все это должно произойти за три дня.

– Что вас грызет, Хью? – спросил я из непритворного любопытства.

– Анджела, вот о ком я забочусь! Рик, жестоко поддерживать в ней надежду, для которой нет никаких оснований! Проклятие! У нее и без этого достаточно неприятностей. Дарен практически ее обманул, а теперь к тому же помешалась эта немецкая девчонка… Вы понимаете, это обойдется ей минимум в сто тысяч: всего пару недель назад «Стеллар» предложил именно столько за контракт с нею.

– У каждого из нас свои проблемы, Хью, – сказал я миролюбиво. – Но если Анджела не дождется своего чуда в течение трех дней, полагаю, от этого у нее не произойдет нервного срыва!

– А вот я в этом совсем не уверен! – буркнул он. Конечно, она держит себя в руках, не распускается, размахивает в воздухе мундштуком и говорит властным тоном. Но это внешняя сторона, в действительности же она легкоранима, Рик.

– Вы хотите, чтобы я истек кровью на моем дорогом ковре?

– усмехнулся я.

– Нет? А чего же вы от меня тогда хотите? Чтобы я сказал ей, что на свете чудес не бывает?

– Почему бы вам не сделать этого, Рик? – Он заговорил умоляющим тоном. – Если она немедленно порвет контракт и попытается забыть о существовании Моники Байер, ничего, кроме добра, ей это не принесет! Да и всему агентству тоже. Анджела обратит внимание на другие объекты нашего бизнеса. У нас множество действительно новых клиентов, которые начали проявлять недовольство тем, что у Анджелы они как-то отошли на второй план.

– Никак не могу разобрать, чего вы добиваетесь, Хью?

Я задумчиво посмотрел на него. Он все так же сидел, примостившись на самом кончике стула. Его толстые короткие ноги едва доставали до пола. На круглой физиономии было ангельски невинное выражение, которое портили беспокойно бегающие глазки.

– Не забывайте, что в первую очередь именно вы толкнули Анджелу на эту авантюру с выкупом прежнего контракта Моники, а теперь он утратил всякую цену, и в довершение всего Анджела потеряла человека, за которого намеревалась выйти замуж, – заговорил я. – Это вас и мучает? Вы считаете, что чем быстрее она порвет злополучный контракт и позабудет все, связанное с ним, тем это будет лучше для Хью Лэмберта?

– У вас порочное мышление, Рик!

– Лицо у него побагровело.

– Похоже, что вы не верите ни одному моему слову. Я говорил вам раньше и повторяю еще раз:

Анджела – единственный человек, о котором я беспокоюсь в этой довольно скверной истории.

– Если вы это утверждаете, Хью, – я нарочито медленно закурил сигарету, – скажите мне, чем Эрих Вайгель зарабатывал себе на жизнь?

– Я уже сказал вам прежде. – Он нетерпеливо повысил голос.

– Когда я бывал в Мюнхене, мне так и не удалось это выяснить. Но судя по его внешности, он крутой парень, и род занятий у него наверняка нелегальный. Об этом я вам тоже сообщил.

– Не знаю. – Я беспечно пожал плечами. – Мне он не показался особенно крутым, как вы изволили его охарактеризовать. Разве что этот шрам на лице.

– Кто как считает! – фыркнул Хью.

– Вы сами из тех, кому палец в рот не клади, так что ни один бандит не покажется вам достаточно крутой личностью.

– Этот шрам просто интригует, – продолжал я, не обращая внимания на замечание своего собеседника. Неужели вы никогда не задумывались над тем, как он его получил? Ведь на пару дюймов ниже, и он лишился бы обоих глаз… Страшный удар, верно?

– В Мюнхене у меня были куда более важные заботы, чем его шрам! – раздраженно огрызнулся Хью. – До него мне не было никакого дела. Не ввязывайся Вайгель в сомнительные истории, и шрама бы не было.

– Еще один момент, – продолжал я невозмутимо. Ни один человек с усами не выглядит крутым. Вам это известно?

– Ну а это к чему? – Он ошеломленно уставился на меня. – Впрочем, подходите к данному вопросу, как считаете правильным. Я ошибся насчет Вайгеля. Поскольку он носит усы, он не выглядит крутым парнем, не так ли?

– О'кей! Давайте внесем некоторые коррективы. Из-за густых усов он не выглядит крутым парнем, но зато шрам на лбу придает его физиономии бандитское выражение. Верно?

– Вы что, немного спятили? – пробормотал Хью. Постепенно теряете рассудок?

– Знаете, – произнес я очень серьезно, – возможно, вы и правы.

– Во всяком случае… – Он вскочил на ноги. – Мне надо уходить. Так вы скажете Анджеле, чтобы она перестала ждать какого-то немыслимого чуда, Рик?

– Нет!

– отрезал я. – Полагаю, существует малюсенький шанс, что чудо все же произойдет.

– Подлец! – Он чуть не зарыдал от отчаяния. – Какой вы низкий негодяй, Рик! Я вас упрашивал, уговаривал, умолял о такой пустяковой услуге взамен того огромного одолжения, которое я…

– Убирайтесь к чертовой матери, Хью! – произнес я устало, – Идите рыдать еще на чьем-нибудь дорогом ковре. Вы нервируете и раздражаете меня как раз тогда, когда мне следует быть очень собранным.

Он с минуту смотрел на меня бешеными от ярости глазами, потом выбежал из комнаты. А через несколько секунд я услыхал, как захлопнулась входная дверь.

После ухода Хью дом показался тихим, его ноющий голос больше меня не раздражал, но легче от этого мне не стало.