Текст книги "Любящие и мертвые"

Глава 10

В одиннадцать вечера мы покинули общество и уединились в своих апартаментах. Я заняла кресло, а Дон начал сбивать коктейли.

Прикрыв глаза, я вспоминала, каким жалким было выражение лица у лейтенанта Фрома. Если не появятся новые факты и улики, он застрелится, ей-богу! Ну и семейка! Мои мысли перескочили на Убхартов. Они ненормальные, это ясно. Все психи, садисты и мизантропы. Все, за исключением Дона.

Он подошел к моему креслу, я открыла глаза и увидела бокал.

– Отвратительный вечер, – саркастически усмехнулся «супруг». А этот лейтенант – полное ничтожество. Я уверен, убийство Эдвины так и останется нераскрытым.

– Послушай, сейчас мы одни и можем говорить то, о чем думаем. Как ты считаешь, кто убил Эдвину?

– Я. Убил экономку, потом услышал, как вы с Карлом спускаетесь по лестнице, ударился затылком о стену и притворился мертвым…

– Давай серьезно…

– Если серьезно, то убить должны были тебя.

– Дон! – рассердилась я. – Мне не нравится такой разговор.

– Тогда у меня нет никаких других соображений, кроме подозрений… А самый подозрительный здесь – наш поверенный. Он один знал про второе завещание. И все же… – Дон задумался. – Ну никак не могу представить Фабиана Дарка в роли хладнокровного убийцы.

– Ага, значит, все-таки Фабиан Дарк!

– Спокойно, Мэвис. Кое-кто сегодня уже потерял голову. Ты будешь второй.

– Ты имеешь в виду куклу Карла? Нет, моя голова всегда на моих плечах. Кстати, я тоже подозреваю Фабиана Дарка.

– Почему?

– Он первый заговорил про подвал, – ответила я. – И потом, знаешь ли, от него исходит какая-то энергия… Я чувствую ее. Мне в его обществе всегда как-то не по себе.

– Интуиция? Женское чутье? – снисходительно посмотрел на меня Дон.

– Ну, если ты не хочешь обсуждать этот вопрос, мне поможет Карл…

– Карл?!

Дон вскочил и заметался по комнате. Ноздри его трепетали.

– Не смей приближаться к моему брату!

Он начал говорить со мной совсем так, как Джонни. Тот еще прибавил бы в конце фразы какую-нибудь гадость.

– Не кипятитесь, мистер Убхарт, – осадила я клиента. – И перестаньте разговаривать со мной так, словно мы компаньоны. Я вызвалась помогать вам совсем не ради денег. Впрочем, вы можете обсудить это с мистером Рио. Со своей стороны могу признаться, что вы… вы слегка вскружили мне голову, но это пройдет…

Дон заюлил:

– Мэвис, сладкая Мэвис…

Он подошел, обнял меня и посмотрел глазами, полными любви.

– Я слушаю… Говори все, что взбрело в твою хорошенькую головку.

– Перестань ласкать меня, я не могу сосредоточиться.

– Больше всего мне нравится в тебе именно это состояние, когда ты не можешь сосредоточиться, – вздохнул «муж».

Я сбросила его руки со своих плеч.

– Знаешь, о чем я думаю весь вечер?

– О ней, о любви, – проворковал Дон.

– Нет уж. Я думаю исключительно о деньгах. О твоем наследстве.

– И что же ты думаешь?

– Согласно первому завещанию ты потерял бы наследство, если бы убийца лишил твою жену жизни. А теперь представим, что тот, кто заинтересован в том, чтобы сделать тебя нищим, нанял убийцу.

– К чему ты клонишь?

Я улыбалась с превосходством знатока. Моя идея нравилась мне все больше.

– Итак, один или несколько человек нанимают убийцу…

– …а тот ошибается и вместо тебя душит Эдвину. Это ты хотела сказать?

– Нет, – я покачала головой. – Убийца был понятливый. Умный человек. Он сделал так, что вышиб тебя из седла совсем другим путем, не тем, что ты предполагал, когда пришел в наше агентство. Он попытался представить дело так, что убийца – ты. Все подозрения – на тебя.

Дон тупо посмотрел в пространство и почесал за ухом то место, где была шишка.

– Ты утомилась, моя сладкая, – сказал он. – Пойдем спать.

– Послушай, Дон, что если предположить следующее, – я завелась. – Карл или Ванда вступили в сговор с адвокатом. Делаем еще одно предположение: адвокат забавлялся в подвале с Эдвиной, заняв место твоего отца. Он понял, что ему будет легко убить Эдвину, когда она окажется в цепях.

– Ты думаешь, что Карл или Ванда обещали ему хороший куш? Но Фабиан Дарк знал о втором завещании. Он знал, что никто ничего не получит, если не считать тех ничтожных сумм, которые… Ну, ты и так все слышала.

– Вот в этом-то и вся загвоздка! – воскликнула я. – Фабиан Дарк знал о втором завещании, а другие – нет. Мертвая экономка и посаженный за решетку Убхарт-старший – все это реально увеличивает те «ничтожные суммы», как ты выразился, которые получат Дарк, Ванда, Карл… Миллион надо делить не на семерых, а на пятерых!

– Мне нечего тебе возразить. Но как можно упрятать за решетку невиновного?

– Фабиан хитер. Он не идет напролом – не хочет, чтобы даже тень подозрения упала на его голову. Но меня больше интересует тот человек, который вступил с ним в сговор. Представь, что точно так же, как мы с тобой, они сейчас сидят и придумывают историю, которую надо подсунуть лейтенанту Фрому, чтобы он выписал тебе билет прямиком в газовую камеру.

Дон утратил беспечность и помрачнел.

– Если окажется, что ты, Мэвис, права… Тогда к утру им почти наверняка удастся найти «нечто», уличающее меня в убийстве Эдвины.

Дон надолго задумался, глаза его застыли, правая рука непроизвольно подергивалась.

– Мэвис… так что же нам предпринять? – глухо спросил он наконец.

– Мне кажется, что адвокат немного… как бы это сказать… ухлестывает за мной.

– Как любой нормальный мужчина!

– А если я сейчас пойду к нему? Скажу, что муж уснул… что мне скучно… А?

– Ну-ну, говори.

– Скажу, что заинтригована… Подвал, маски, свечи…

Женское любопытство разыгралось… Я не прочь и сама порезвиться там, в подвале.

– О!

– И если адвокат согласится, значит, все так, как я предположила. Мы с ним пойдем в подвал, и там я добьюсь от Фабиана признания в убийстве Эдвины.

– После чего ему только и останется, что задушить тебя. Это совсем несложно, имея опыт в делах подобного рода.

– Нет, он этого не сделает.

– Ты уверена?

– Ему помешает это сделать один человек.

– Кто?

– Ты.

У Дона отвисла нижняя челюсть. Я добавила:

– Еще тогда, когда я буду у Фабиана в комнате, ты полезешь в подвал и спрячешься там…

– Это безумие, – прошептал Убхарт. – Но чем черт не шутит! Вдруг получится… Только, Мэвис, будь с адвокатом очень осторожна. Я ни за что бы не согласился участвовать в этой авантюре, если бы не видел, как лихо ты расправилась с Карлом.

– Значит, договорились?

– Когда ты пойдешь к адвокату?

– Как только приведу себя в порядок.

В спальне первым делом я сняла с себя вечернее платье и подошла к зеркалу, чтобы еще раз проверить свои возможности. Я критически осмотрела себя со всех сторон и осталась довольной. Но больше всего я была довольна своей выдумкой. Ну и разыграю я спектакль в спальне Дарка!

Джонни не доверяет моим умственным способностям и считает, что в нашем агентстве есть только одна голова – его. То-то вытянется физиономия мистера Рио, когда он узнает, что убийцу поймала Мэвис Зейдлиц, а не лейтенант Фром!

Со дна чемодана я вытащила свой резерв – ночную сорочку из нейлона, отделанную цветными кружевами. На сорочку накинула пеньюар. На ноги надела атласные домашние туфли.

Что еще? Ах, да! Духи «Капитуляция» будут как нельзя кстати.

Я вышла в гостиную во всеоружии.

Дон вытаращился, как будто десять лет меня не видел. Встал, подошел… Потом медленно покачал головой.

– Ты так одета, Мэвис, что Фабиану захочется зажечь в подвале не свечи, а мощные лампы.

– Ну что же, это нормально, – я прошлась перед Доном так, как ходят манекенщицы по подиуму.

– Я еще не решил, могу ли воспользоваться твоим великодушным предложением, – Дон прикусил нижнюю губу. – Ты подвергаешься опасности…

– Чепуха! Лучше подскажи, где апартаменты адвоката. Дом у вас такой большой…

– По коридору Третья дверь налево, – вздохнул Дон. – Я буду в подвале минут через двадцать. Если ты не появишься… Я поднимусь наверх, чтобы узнать, в чем дело.

– О'кей.

– Желаю удачи!

Дон поцеловал меня таким жарким поцелуем, что мне пришлось шлепнуть его пониже спины.

Выйдя в коридор, я повернула налево и постучала в третью дверь.

Без результата!

Может, я стучу очень тихо? Я быстренько исправилась.

Фабиан не открывал.

Наверное, у меня на лице было такое выражение, как у Клеопатры, когда, преодолев большое расстояние, она достигла шатра Марка Антония и, лежа на своих носилках, услышала, что Марк Антоний отправился на Нил ловить рыбу.

У адвоката крепкий сон? Я решила проверить это и нажала на ручку двери. Она подалась, и я вошла в темную комнату.

Мне пришлось долго шарить по стенам. Я обмирала от страха, то и дело натыкалась на мебель, и вот – о чудо! – вспыхнул свет.

Фабиана Дарка в комнате не было. Его кровать даже не была смята.

Вдруг я заметила, как дернулась дверная ручка. Ага, вот и адвокат.

Когда вместо крупного носа Дарка показались лошадиные зубы Пейтена, я даже не испугалась, так как мне и в голову не пришло, что кто-то другой, как и я, захочет проверить, крепок ли сон толстяка.

– Это вы, Грег? – задала я самый дурацкий вопрос из всех возможных. – Врываетесь, даже не постучав. А между тем…

Я споткнулась: Грегори Пейтен держал в руке пистолет, ствол которого был направлен на меня.

Психоаналитик тоже растерялся. Наверное, на моем месте он ожидал увидеть кого-то другого.

– Как вы здесь?.. Что вы делаете в такой поздний час? Извините, я понимаю… Но где Фабиан?

– Не знаю. Я пришла, а его нет.

Грег сунул пистолет в карман халата и быстро обежал помещение, заглядывая во все углы. Потом попытался проникнуть в ванную, но дверь ему не поддалась.

Пейтен постоял возле ванной, и губы его растянулись в насмешливой улыбке:

– Так вы говорите, что не знаете, где Фабиан?

– Да. А что вы ищете здесь, мистер Пейтен?

– Свою жену.

– Здесь? В спальне адвоката?

Он не обратил внимания на мою насмешку.

– Мэвис, вы ведь жена Дональда Убхарта. Вы должны отдавать себе отчет в том, что делаете…

– Я уже взрослая девочка, обойдемся без морали, – парировала я. – И уходите. Здесь нет вашей жены.

– Я уйду. Я не буду вам мешать, вы действительно взрослая.

Пейтен еще раз посмотрел на дверь ванной и размашистым шагом покинул апартаменты адвоката.

Я вздохнула с облегчением и села в кресло. Буду ждать Фабиана Дарка, сколько бы ни пришлось.

А если он вернется только утром? Сидеть здесь всю ночь? Ну уж нет!

Надо спуститься в подвал к Дону и посоветоваться с ним. Во всяком случае. Дону в подвале торчать незачем – еще простудится, бедняжка. Если моя затея с Фабианом провалилась, то и бог с ней. Эта ночь может оказаться хорошей компенсацией за все тревоги и огорчения. Я проведу эту ночь с Доном.

Я прошла знакомым путем на кухню, открыла дверцу, за которой находилась лестница, ведущая вниз, и… Моя интуиция подсказывала, что следующего шага лучше не делать. Под ложечкой неприятно засосало… Но в подвале меня ждал Дон, и это придало храбрости.

Я медленно спустилась.

В подвале было все так же, как вчера ночью: горели мириады свечей, метались тени, пахло сыростью…

Я робко продвигалась вперед. Ноги едва держали меня. Я оглядывалась поминутно. От свечей шел душный запах…

Вдруг что-то шевельнулось в углу. Дон?

Мне захотелось позвать его, но язык не повиновался.

Тот, из угла, двинулся мне навстречу. Сквозь пелену, застилавшую глаза, я увидела, что это не мужчина, а женщина, причем абсолютно голая. Длинные ноги, длинные руки… И маска вместо лица. Маска со стены.

Я окаменела, не в силах даже пошевелить мизинцем. У меня заболела кожа на голове под волосами, а я не могла поднять руку, чтобы почесать голову.

Маска приблизилась вплотную. Я увидела острые зубы, торчащие из массивной челюсти с тремя подбородками.

«Это специально сделано, чтобы напугать тебя, глупенькая», – произнес мой внутренний голос. Я глубоко вздохнула, повернулась и бросилась к лестнице.

Я преодолела половину ступенек, когда заметила, что кто-то спускается по лестнице.

Несомненно, это был мужчина. Голый. Вместо лица – маска с крючковатым носом и гнилыми зубами.

Я не могла оторвать взгляд от этой рожи и попятилась, нащупывая ступеньки. Мужчина двигался быстрее меня. Его руки сомкнулись на моей шее, маска покачнулась и куда-то поплыла…

Очнулась я все в том же подвале. Первым ощущением была боль – боль во всем теле. Пол качался перед глазами: ноги не достигали его. Я хотела свести руки вместе, но кто-то держал их.

Я висела на цепях. Щиколотки и запястья были закованы в стальные кольца. Я висела, как и Эдвина, совершенно голая. Единственное отличие – пока еще я была жива.

Нагие мужчина и женщина были здесь. Меня заковали, пока я валялась в беспамятстве. Да, это так… Сорочки на мне нет, одни браслеты-оковы…

Как ни странно, осознание того факта, что меня распяли голую, вызвало горячую волну стыда. Я покраснела от макушки до кончиков ногтей на ногах. Потом попыталась утешить себя тем, что мое тело безупречно – его можно даже выставить в витрине магазина.

Свечи пылали.

Голая ведьма подошла ко мне. Ее плоская низкая грудь и отвислый зад наводили на мысль, что ей не стоило разоблачаться. Не без злорадства я отметила, что превосхожу ведьму по всем параметрам.

Ведьма сняла маску с лица.

Это была Ванда!

Ну конечно, рыжеволосая дылда! Кто же еще мог оказаться здесь, в подвале, если полицейские тщательно охраняют поместье!

Ванда подошла к стене, повесила маску на крючок и вернулась ко мне.

– Доигралась, безмозглая тварь, – холодно сказала она. – Зачем полезла в чужие дела?

– Надень маску, Ванда: от тебя воняет!

Она размахнулась и ударила меня по лицу.

– Ты еще не поняла, Мэвис, что я могу сделать с тобой все, что захочу? – сказала она вкрадчиво. – Никто не услышит, как мы тут с тобой проведем время.

– Сними с меня цепи, и тогда мы действительно повеселимся. Когда я покончу с тобой, дорогая, тебя увезут в карете «скорой помощи». И единственная маска, которая тебе понадобится, это маска с наркозом.

Мою тираду Ванда выслушала улыбаясь. Но это была улыбка палача.

Не то, чтобы я испугалась, но тон сбавила.

– Ванда… что вы будете делать со мной?

– Подожду его… И тогда мы… мы решим вместе.

– Кто он? Фабиан? Говори! Ну!

Ей не понравилось, что вместо мольбы пощаде я пытаюсь командовать. Ванда второй раз ударила меня в лицо. Если так будет продолжаться, мое личико вскоре превратится в «маску», похуже тех, что висят на стене подвала.

– Ты задушишь меня, как Эдвину? – сказала я разбитыми губами.

– Я не душила Эдвину! – заорала Ванда.

Ключицы на ее груди побелели, кулаки сжались сами собой.

– Значит, Фабиан один справился с экономкой? – я старалась говорить спокойно, видя, что именно это бесит «сестрицу» больше всего. – Поостерегись его, Ванда. Если он взбеленится окончательно, то вместе со мной придушит и тебя.

– Но вначале мы разыграем наше представление, – добро ухмыльнулась Ванда. – И в этом спектакле у тебя, милая, бенефис.

Мне страшно захотелось сбить спесь с Ванды.

– Сегодня вечером твой муженек искал тебя по всему дому с пистолетом в руке.

Я заметила, что моя противница испугалась.

– Что ты мелешь! – закричала она.

– Не так давно я заглянула к адвокату… по делу, и вдруг появился Грег с пистолетом. Сказал, что ищет тебя. Ну, чем будешь прикрываться от пули?

Ванда размахнулась, чтобы влепить мне очередную затрещину, но на лестнице послышались шаги. Женщина повернулась ко мне спиной, и я чуть не лягнула ее ногой, но цепи были слишком коротки.

У лестницы стоял голый мужчина в маске. Изменчивый свет десятков свечей не давал возможности рассмотреть его как следует. Фабиан? Нет?

Мужчина определенно смотрел на нас, но ничего не предпринимал.

Ванда подошла к нему, виляя задом. Боже, откуда у светской дамы такая походка портовой шлюхи?!

– Мой дорогой, – услышала я слова Ванды, – эта девица нуждается в порке. Преподнесем ей урок?

Мужчина молчал.

– Почему ты не берешься за плетку? – она повысила голос. – Любимый мой, она оскорбила меня! Отстегай эту стерву так, чтобы она визжала!

Молчание мужчины становилось зловещим.

Ванда растерялась.

– Любимый мой! Ты…

Голос ее задрожал, плечи передернулись. Ванда беспомощно оглянулась на меня, в глазах ее стоял страх.

– Но это не ты!

Мужчина обхватил ее за шею крепкими руками и начал душить. Я рванулась вперед, но цепи!.. Боль пронзила меня, и я повисла на цепях, не в силах даже крикнуть. Сердце застучало в висках.

Сквозь кровавый туман я видела, что мужчина по-прежнему держал свои руки на шее Ванды. Ее ноги дергались, пятки выбивали немыслимую дробь. Потом женщина обмякла, руки ее опустились, как плети, язык вывалился…

Мужчина в маске подержал безжизненное тело еще несколько минут, но вот пальцы его разжались. Ванда упала, и голова ее глухо стукнулась об пол…

Вместо крика я издала какое-то мычание.

Убийца повернул голову в маске в мою сторону и, не торопясь, как бы ощупывая ногами пол, направился к несчастной Мэвис.

Я так дрожала, что звенели цепи. Этот звон отдавался в голове мелодией смерти.

Мужчина коснулся моей груди и начал ее ласкать. Неподвижная страшная маска заполонила весь мир. Холодные пальцы убийцы и гнилые зубы… Это было последнее, что я чувствовала и видела.

«Умираю», – пронеслось в моем сознании.

Глава 11

– Мэвис! Очнитесь! Что с вами? – голос был требовательным и громким. Это был мужской голос.

Я открыла глаза.

Карл смотрел на меня сверху, как встревоженный бог.

– Вы в порядке?

– Да… Нет… Снимите с меня цепи.

– Какие цепи?

Я приподнялась и посмотрела вокруг себя и на себя.

Я все еще находилась в подвале, на полу – это было очевидно. Но я же хорошо помню, что была прикована к стене!

Цепи там и остались. Я сфокусировала взгляд и чуть не упала в обморок в третий раз.

На цепях висела Ванда!

Она была точь-в-точь в такой же позе, как и мертвая Эдвина.

– Пойдемте, – сказал Карл и поднял меня на ноги. – Вы можете идти?

– Попробую.

Ухватившись за крепкую мужскую руку, я полезла по лестнице наверх, медленно переставляя ноги.

Кухня встретила меня теплом и светом. Сколько времени я провела в мерзком подвале? Не знаю…

– Вам надо согреться и придти в себя, – Карл направился к двери, чтобы принести из бара виски.

Вдруг на его пути возникла знакомая фигура – Дон буквально влетел в кухню. Он был в халате, его лоб украшал свежий синяк, глаза были злыми и острыми.

– Хэлло, дорогой, – пролепетала я.

Дон бросил на Карла недобрый взгляд и увидел, что Карл смотрит на меня, голую. Но куда же мне было деваться! Я не знала, что извращенцы сотворили с моим пеньюаром.

Дон подбежал к Карлу и замахнулся.

– Дон погоди, это не он! – истошно закричала я.

Дон грязно выругался, и в следующее мгновение он и Карл, сцепившись, уже катались по полу.

– Прекратите! Немедленно! – как гром с ясного неба раздался голос лейтенанта Фрома.

Когда он перевел взгляд с Убхартов на меня, глаза его едва не вылезли из орбит. У меня было такое чувство, что лейтенант никогда не видел молодых голых женщин. Я даже попыталась ладонями прикрыть некоторые места…

Почему-то вспомнилась картина «Целомудрие», которая висела в нашем доме и очень нравилась моей матери. На полотне была изображена обнаженная девушка, делающая примерно то же, что и я сейчас. Правда, формы девушки не были такими пышными, как у меня. Я никогда не любила это полотно, потому что жалела девушку и считала, что ей очень холодно.

Лейтенант Фром с трудом отклеил свой взгляд от меня.

Дерущиеся встали.

– Что здесь происходит? – строго спросил Фром.

– Пусть он отвечает, – Дон кивнул на Карла.

– Я услышал звон, идущий из подвала… Спустился… Увидел Мэвис и помог ей подняться.

– В подвале больше никого нет?

– Осмотрите его сами, – буркнул Карл, потирая ушибы и ссадины.

– Мы все туда спустимся, – принял решение Фром.

– О, нет! – взмолилась я. – Я в подвал больше ни ногой. Она там, на цепях… Все, что угодно, только не это!

– Кто на цепях?

– Ванда. Она…

Дон повернулся к Фрому и сказал:

– Моя жена, как видите, неважно себя чувствует.

– Конечно, вижу. Ну и что? – лейтенант был не только дураком, но еще и хамом.

– Я хочу, чтобы вы разрешили ей подняться наверх, к себе. Мэвис должна одеться. Допросите ее попозже.

Но лейтенант уперся рогами. Он боялся совершить ошибку. Глазки его бегали, а рука привычно лежала на рукоятке «кольта».

– Нет, я не хочу упускать из виду ни одного из вас, – Фром повысил голос. – Мэвис пойдет с нами.

– Вы необычайно добры! – рассмеялся Карл. – Добры и ужасно заботливы.

Дон снял свой халат и отдал его мне.

– Надень, Мэвис, а то лейтенант не может продуктивно работать.

Не хочу даже вспоминать, как мы толпой спускались в подвал. Я висела на руке Дона, крепко зажмурив глаза.

Когда мы вернулись на кухню, завертелась настоящая карусель: мелькали и суетились копы, лейтенант приставал с какими-то идиотскими вопросами, Дон ругался и одновременно по телефону пытался вызвонить адвоката, который смог бы меня защитить от нападок Фрома, Карл ссорился со всеми подряд.

– Она не могла задушить. Ванду! – орал Карл на лейтенанта.

– Могла! – в ответ орал лейтенант.

– Идиот!

И дальше в том же духе.

Я села на стул, прислонила гудящую голову к стенке, сцепила зубы и попыталась пережить этот кошмар молча.

В конце концов лейтенант принялся стучать кулаком по столу, отмечая ударом конец каждой фразы:

– Все! Два убийства подряд! Мэвис едет со мной в управление на допрос. А вы можете нанимать хоть дюжину адвокатов, но чтобы из дома не выходили!

Он схватил меня за руку, сжал так, что я только попискивала, и потащил на крыльцо.

Я не сопротивлялась. Усталость придавила меня. Усталость и тяжелая атмосфера этого дома, такого красивого и такого страшного.

Фром сидел в машине рядом со мной и сопел. Я слышала, как скрипят его мозги.

Обшарпанное здание полицейского управления поразило меня своим убогим видом так, что я посоветовала Фрому поискать дизайнера по интерьеру или, на худой конец, специалиста по домашнему озеленению. Он лишь хмыкнул в ответ и еще сильнее сжал мою руку.

Лейтенант притащил меня в конуру, которую сам гордо величал кабинетом. Пришли еще два копа, выключили верхний свет и направили мощную настольную лампу прямо мне в лицо.

Я зажмурилась и потребовала выключить лампу. Никакого внимания. Тогда я, сделав глаза, как щелочки, протянула руку, нащупала лампу и повернула ее в сторону. Но копы так легко не сдались, вернули лампу на прежнее место. Три раза я поворачивала свет, пока Фром не заорал, как резаный.

– Но свет бьет мне в глаза!

– Не трогайте лампу!

– Вы испортите мне зрение. А кто будет оплачивать мои визиты к офтальмологу?

– Замолчите!

– Ваша грубость действует мне на нервы. Если вы привезли меня сюда, то будьте добры обращаться по-человечески. Принесите мне кофе! Или виски…

Лейтенант изумленно глянул на меня, но заговорил более мягко:

– Пожалуйста, отвечайте только на наши вопросы.

– Но вы же забыли их задать!

– Исключительно из-за вашей трескотни, милочка.

– Хорошо. Что вы хотите услышать?

Лейтенант зашуршал бумагами и вздохнул:

– Рассказывайте: что там у вас было? Что стряслось, кого видели? И все остальное.

– Я уже говорила, но вы меня не слушали…

– Что-о?

– … Потому что, – продолжала я спокойно, – в этот момент вы на меня орали.

– Ладно, ладно. Повторите в таком случае.

– Повторяю: свет бьет мне в глаза. Вы спрашивали, что я вижу. Я ничего не вижу.

– Она психопатка и дебилка, – подводя итог, пробормотал лейтенант, а потом задал второй вопрос. – Чего вы хотите?

– Чтобы вы выключили лампу.

Некоторое время я слышала только приглушенные ругательства. Впрочем, слов нельзя было разобрать: может быть, Фром делился с товарищами своими соображениями, как оформлять протокол.

Один из копов обратился к Фрому:

– Давайте-ка я попробую поработать с ней.

– Валяйте. Зачем мне одному столько счастья? – Лейтенант даже не маскировал свою грубость.

– Итак, в доме совершено убийство, – начал подручный. – Задушена миссис Пейтен.

– Да, зрелище незабываемое.

– Расскажите, как произошел инцидент.

– Конечно расскажу. Но, разрешите, я буду говорить так, как я говорю обычно, а не так, как говорите вы, употребляя не совсем понятные слова.

– Мой бог! Говорите как хотите! – вскричал полицейский. – Вы кого угодно доведете!..

Я начала подробно рассказывать про то, как спустилась в подвал, и закончила свою историю появлением в кухне лейтенанта Фрома.

– А почему вы пошли в подвал? – подал голос Фром.

Мне пришлось подумать, прежде чем ответить на этот коварный вопрос. Говорить о том, что я хотела заманить в ловушку адвоката Фабиана Дарка, мне не хотелось. Фром арестует Дарка, а Джонни ни за что не поверит, что это умная Мэвис первой обнаружила истинного убийцу.

– Ну-ну! Что же вы замолчали? – поторапливал меня Фром.

– Я не могла уснуть… Эдвина стояла перед глазами, вернее, висела на цепях… Я подумала, может, найду в подвале разгадку ее смерти…

– Потому вы и спустились?

– Да.

– И теперь вы надеетесь, что мы поверим всей этой чепухе, которую вы нам нагородили?

– Это ваше дело – верить мне или нет! – фыркнула я.

– Признавайтесь, это вы убили миссис Пейтен! – заговорил третий полицейский.

– Я ее не убивала! Или вы думаете, что я могла бы это позабыть?!

– Вы ее задушили. Сначала заковали в цепи, а потом задушили.

– Ну да! Задушила, разделась и упала без сознания. Тупицы! Ослы!

– Почему вы убили миссис Пейтен? Вы ревновали ее? К кому?

Я только рассмеялась.

– Ага! Вы влюбились в ее мужа, а она вам мешала, – торжественно произнес не помню который из проницательных кретинов.

– Простите, но вы видели мистера Пейтена? – спросила я. – Грег может заинтересовать только колченогих беззубых горбатых старух.

Мои слова, как горошинки, отлетали от чугунных полицейских голов, не причиняя им вреда. Копы все время твердили свои вопросы и не слушали ответы.

Наконец, они сдались и замолчали.

Я недолго наслаждалась тишиной – лейтенант Фром включил верхний свет и поднялся.

– Мэвис остается здесь, а я вернусь в поместье Убхартов, – сказал он. – Возможно, другие члены семейства прояснят ситуацию.

Он выскочил из кабинета.

– Пойдем, леди, – прогромыхал один из копов.

– Куда?

– Здесь есть одна неплохая комнатенка под названием «камера».

– Замечательно. А моя одежда? Мои вещи? Кто-то из вас должен привезти их из дома. Видите, в чем я? В мужском халате!

Пришлось слегка приоткрыть полы халата.

– Не понимаю… – сказал один.

– Вот еще… – буркнул второй.

Я повторила процедуру с халатом. Полицейские были не только тупицами, но и близорукими до крайности, потому что подошли ко мне вплотную и долго смотрели.

– Хорошо, мы решим эту проблему. Кто-нибудь из сержантов привезет вам вещи.

Меня препроводили к надзирательнице. Когда я увидела эту толстую крысу с длинным носом, то поняла, что милости от нее не дождусь никогда.

Злобно посмотрев на меня, она открыла камеру.

– Спасибо, – я была послушна и застенчива. – Если мне что-либо понадобится, я позвоню вам в дежурную часть.

– Звони… До утра, – насмешливо ответила крыса.

– В котором часу здесь подают завтрак?

– Утром.

– Боюсь, что при таком сервисе я у вас надолго не задержусь. И скажите…

Но надзирательница, не дослушав, ушла.

Я потрогала матрац – его заменяла широкая деревянная доска. Одеяло было чуть больше кленового листа.

– Спокойной ночи, Мэвис!