Текст книги "Любящие и мертвые"

Глава 14

Дон стоял у окна и напряженно всматривался в темноту. Далекая вспышка молнии слегка осветила его лицо – оно было похоже на посмертную маску.

– Сейчас начнется дождь, – сказал он глухо. – Ливень. Я думаю, нам пора собираться. Уже без четверти одиннадцать.

– Да-да, – пробормотала я.

Мне никогда не хотелось думать на тему, хорошо ли я буду выглядеть в гробу. И все же, повинуясь каким-то древним инстинктам, я принарядилась, причесалась и даже подкрасила губы.

Дон посмотрел на меня остановившимся взглядом.

– Мэвис, ты необыкновенная… Если бы…

– Если бы что?

Он не стал отвечать и только тяжело вздохнул:

– Семьдесят два часа с подставной женой могут перечеркнуть год с женой настоящей.

– Я ничего не разобрала из твоего бормотания.

– Теперь-то я хорошо понимаю отца. Ему тоже не везло с женщинами…

– С женами? – уточнила я.

– Отец был крупной личностью. А жены… Сначала испанка… Она, наверное, была хороша в юности, но очень быстро постарела и высохла, – Дон говорил это и напряженно смотрел в черноту окна. – Потом южанка. Красивая и пустая, как ваза. Отец слишком поздно начинал понимать, что совершил очередную ошибку. Эдвина была хуже двух предыдущих, вместе взятых. Да что там говорить!

Неожиданно Дон вытащил из кармана оружие.

– С этой штукой, – он нежно погладил ствол, – и убийцу можно взять под ручку. Пусть идет рядом, а не крадется сзади.

– Ну и шутки у тебя!

– Мне не до них.

Раскат грома заставил меня вздрогнуть. Дон прислушался и повернул ко мне встревоженное лицо:

– Тс-с… Слышишь?

– Что? Гром?

– Нет. Мне кажется, что звенят цепи.

Меня всю передернуло.

– Тебе почудилось.

– Может быть… пора идти к усыпальнице.

– Идем…

Мы с Доном вышли в коридор. У третьей двери налево Дон остановился и глянул на меня. Я кивнула, и он постучал.

Фабиан Дарк открыл нам и был даже обрадован – так мне, по крайней мере, показалось.

– Дон, хорошо, что вы зашли ко мне. Есть один важный разговор.

– Я пришел пригласить вас на прогулку – подышим ночным воздухом.

Говоря это, Дон приставил свой пистолет к округлому брюшку адвоката.

Фабиан Дарк недоумевающе поднял брови:

– Что такое, Дон? К чему эти опасные шутки?

– Мы с Мэвис решили прогуляться в грозу. Вы пойдете с нами.

– Прогулка? А, понял! Мэвис идет, как и говорила, в усыпальницу. Вы, Дон, с ней. Но при чем здесь я?

– Не будем тратить попусту время, – Дон пистолетом подтолкнул адвоката, тот пожал плечами и пошел вперед.

За порогом нас поджидала кромешная темень. Воздух был наполнен грозовыми разрядами. Слава богу, что у Дона был фонарик.

«А где же Донован? Неужели лейтенант Фром снял охрану?» – подумала я, но тут же забыла и про лейтенанта, и про все остальное на свете.

Дон негромко сказал:

– Фабиан, идите вперед. И не думайте сбежать – я стреляю без предупреждения. И точно.

– Я не убегу. Моя жизнь мне дорога, – успокоил его адвокат.

Он держался, на удивление, спокойно, даже с достоинством. Зато я обмирала от страха и благодарила Бога за то, что рядом со мной был Дон.

Молнии вспарывали небо, гром бил по нервам. Неожиданно я увидела усыпальницу – мы подошли к ней совсем близко.

Дон знал, что надо делать.

– Возьми мой пистолет, Мэвис, и держи Дарка на прицеле. А я пока разыщу Джонни, – он передал мне оружие. – Чуть что – стреляй.

– О'кей.

Положение мое было незавидным, но пистолет в руке немного прибавил уверенности. Дон отдал мне фонарик, и я направила луч на адвоката.

– Мэвис, опомнитесь, – негромко сказал Фабиан. – Что вы делаете?

– Молчите, если не хотите получить пулю.

– Вы заблуждаетесь…

– Да-да, конечно.

Адвокат вздохнул. Вдруг он напрягся, лицо его окаменело.

– Смех… Вы слышите? Он смеется над нами!

– Кто?

– Рэндолф Убхарт. Там, в могиле, – его истлевшие кости. Но дух Рэндолфа Убхарта здесь, с нами. Рэндолф жив!

В это время сверкнула такая молния, что я едва не присела. Пистолет заплясал в моей руке.

– «Все преходяще – кроме меня». Мертвые порождают мертвых, и мрак кругом, и мрак есть суть всего…

– Что вы там шепчете? Замолчите! – заорала я на Фабиана.

– Я читаю наизусть Книгу Молоха. Слышите, он идет!

Я боялась повернуться и с ужасом вслушивалась в шаги за своей спиной. Неужели это шаги мертвеца?!

Если я оглянусь, убийца сбежит. Если не оглянусь, мертвец настигнет меня. Что делать?

Описав дугу фонариком, я повернулась и увидела… Дона.

– А Джонни? – вырвалось у меня.

– Его нет.

– Ив этом – весь мой компаньон! Без остатка! – разозлилась я. – Вот уж задам ему трепку при встрече.

Дон забрал у меня свой пистолет.

– Ждать Джонни нет смысла, – сказал он. – Идем в усыпальницу.

– Зачем? – пискнули мы с адвокатом в унисон.

– Это не ваша забота… Надо довести начатое до конца.

Как ни странно, у него оказался при себе ключ от усыпальницы. Дон снял замок, сбросил предохраняющую цепь и толкнул дверь внутрь склепа.

Дверь скрипнула, вздохнула и отворилась.

– Первым войдет Фабиан, – скомандовал Дон, – потом – Мэвис.

Адвокат смело шагнул под темные своды. Я оказалась зажатой между двумя возбужденными мужскими телами. Правда, это был не тот случай, когда хочется мило пококетничать. Я изо всех сил старалась не показать, что боюсь.

В центре склепа лежала каменная плита, по углам которой стояли в серебряных подсвечниках высокие свечи.

– Вот спички, Мэвис. Зажги свечи, – негромко сказал Дон.

Мне хотелось стремглав убежать из этого мрачного места, но я не могла противиться Дону: в конце концов, я сама заварила эту кашу…

Склеп осветился. Не скажу, что в нем стало уютнее, но это уже не был просто каменный мешок. Я вдруг подумала, что здесь подходяще поставить спектакль – в натуральных декорациях.

– Ну вот, теперь можно и поговорить о наследстве, – сказал Дон каким-то странным голосом.

– Дональд Убхарт, вы лишились наследства, потому что… – Фабиан Дарк сделал паузу, – …потому что провели в доме трое суток не с женой, Клер Убхарт, а с частным детективом Мэвис Зейдлиц.

– Это так, – усмехнулся Дон. – Но вспомните хорошенько, что говорилось в завещании.

– Я помню все слово в слово.

– Нет, вы ошибаетесь, мой дружок, и я вам это докажу.

Дон говорил резко, отрывисто – как будто лаял.

– Вы должны быть женаты, это раз, и должны провести вместе с женой семьдесят два часа в поместье «Толедо», это два, – сказал адвокат.

– «Толедо» – это ведь не только дом, это все имение в целом, – вкрадчиво сказал Дон. – Моей жены Клер не было в доме, но она была в поместье.

– И вы сможете это доказать? – адвокат метнул острый взгляд.

– Да. Я это докажу. И быстрее, чем вы думаете. А пока – подпишите эту бумагу.

– Вы полагаете, что подпись, поставленная на документе под дулом пистолета, будет действительной? – неестественно засмеялся адвокат. – Да я враз откажусь от нее на суде!

Дон проигнорировал это заявление.

– Мы здесь, у гроба моего отца, – медленно сказал он. – Отец настаивал на этом… Он был необыкновенным человеком. Женщины погубили его. Женщины – порождение ада. Они соблазняют нас своими телами и губят наши бессмертные души. Отец не мог противостоять этим отвратительным созданиям. Я смог.

Мне показалось, что Дон стал выше, раздался в плечах, голос его зазвенел, как колокол.

– Эти жены… Отцу катастрофически не повезло. Моя мать – испанка – была ведьмой. Она запирала меня в темной комнате, чтобы воспитать покорность. Наверное, ее тоже в детстве подвергали подобной экзекуции… Южанка была сумасшедшей. К тому же еще и шлюхой. Путалась с садовником… Эдвина… Извращенка и сумасбродка. Она ненавидела меня и оболгала перед отцом. Ее черный язык… черные мысли и поступки, черные глаза…

Дон повернулся к Фабиану.

– Но зачем я говорю то, что вы и без того знаете, мой дорогой адвокат?

– Разве?

– Вы хорошо знаете Эдвину, – Дону нравилось наблюдать смущение Дарка. – Вы знаете, как это бывало. Свечи, маски, цепи… Эдвина пристрастила к своим забавам и моего отца, и других тоже. Она не была подручной, она была главной заводилой. В подвал стали наведываться вы и моя грешная сестрица…

– Замолчите, ради бога! – адвокат поднял руки, как бы прикрываясь от потока обвинений.

– Отец умер, но забавы в подвале продолжились и после его смерти. Эдвина, Ванда и вы, Фабиан… Как весело вам было втроем! Вы резвились…

– Это ложь! Это сумасшествие! Вы ничего не докажете!

Чем сильнее адвокат вопил, тем яснее становилось, что Дон говорит правду.

– У меня есть доказательства, – Дон вздохнул. – После смерти отца вы, Фабиан Дарк, жили явно не по средствам. Правильно – вы распоряжались наследством Убхарта. Моим наследством! Но пять лет минули, и настало время отчитаться. И тогда вы нашли выход. Вы ведь знали содержание второго завещания и решили увеличить свою долю, за счет чего и покрыть растрату. Выбор жертвы пал на Эдвину. Наверное, она надоела вам. А, скорее всего, начала шантажировать. Убивая ее, вы одновременно устраняли свидетельницу своих дурных наклонностей и прибирали денежки к рукам. Следующей стала Ванда. Она приставала к вам со своей любовью и могла выдать, с ее-то нервными срывами! Когда Ванда вышла замуж за врача, вы вдвойне стали опасаться разоблачений. Пейтен мог догадаться, что его жена изменяет ему с вами. Убив ее, вы еще увеличили свою долю наследства…

– Нет! – Фабиан Дарк вспотел, пот лился ручьями по его пухлым щекам. – Все, что вы говорили о подвале… свечи… цепи… Это правда. Эдвина и Ванда… Да, мы были там втроем, хотя все далеко не так, как вы представляете. Но я не убивал их! Нет!

– Так вы признались в том, что участвовали в оргиях! – воскликнул Дон. – Кто же теперь поверит, что вы не убивали двух женщин! Представьте, что вас ждет: бесчестье и суд, всеобщий позор и осмеяние, проклятье и томительное ожидание казни…

Адвокат схватился за голову и завыл.

– Я предлагаю вам одно: быструю и легкую смерть. Я гарантирую!.. Иначе… Вы не перенесете этого кошмара: полосные материалы в газетах про адвоката-извращенца, огромные заголовки, фотографии, ваша жизнь разобрана по косточкам… Ну? Вы этого хотите? Итог – газовая камера.

В наступившей тишине Дон добавил по-деловому:

– Вам надо подписать эту бумагу. И вот эту. Все остальное я беру на себя.

– Что… это… за бумаги? – не своим голосом спросил Фабиан.

– Здесь признание в том, что вы убили Эдвину и Ванду. А здесь подтверждение моих прав на наследство.

– Признание… что я убил… Нет! Ни за что! – вскинулся адвокат.

– Вы забыли, что у вас только два пути и две смерти: одна легкая, вторая мучительная, одна быстрая, вторая, по сути, агония, растянувшаяся на несколько месяцев. В первом случае дело будет закрыто без лишнего шума. Я обещаю вам это. Во втором – ваше имя будут трепать на всех углах. Выбирайте. Вы же опытный юрист, вы знаете, как все это бывает…

Адвокат застыл, словно изваяние.

– Ах да, я забыл! – сказал Дон. – Я обещал предоставить вам доказательство того, что моя настоящая жена – Клер Убхарт – провела здесь семьдесят два часа.

Он включил фонарик и посветил в дальний угол склепа.

– Видите?

Я взглянула в освещенный угол и закричала от ужаса: Клер, маленькая, изящная жена Дональда Убхарта, была прикована цепями к стене склепа. Кисти рук, схваченных наручниками, свисали безжизненно вниз.

Клер была еще жива. Когда луч фонарика упал на ее лицо, веки затрепетали. Клер открыла мутные невидящие глаза и слегка приподняла голову. Ноги почти не держали тщедушное тело. Клер была грязной, заплаканной и такой несчастной, что у меня сжалось сердце.

– Ты пришел… – Я услышала стон-вздох. Малышка Клер заговорила. – Почему ты не убил меня сразу? Я умираю в мучениях…

Дон погасил фонарик.

– Ну вот, Фабиан, теперь вы с полным на то основанием можете подписать бумагу о моем наследстве, – хладнокровно сказал Дон. – Клер была здесь даже дольше семидесяти двух часов, о которых предупреждал отец. Дело в том, что я привез жену еще до того, как начали собираться гости. Это был тайный визит.

Дон был такой же, как прежде, но я почему-то боялась смотреть ему в лицо.

Он продолжил свой монолог:

– Мне очень нужны мои миллионы. Я боялся, что мой сводный братец Карл и сестрица Ванда найдут подходящий способ лишить меня денег. Искушение было велико: согласно условиям первого завещания я получал львиную долю. Карл и Ванда могли не устоять… Поэтому я пришел в частное сыскное агентство и нанял Мэвис. Она должна была сыграть роль моей жены. Но я предвидел возможность того, что обман раскроется. Нельзя вас, адвокат, недооценивать, это я знал хорошо. Поэтому я привез сюда Клер и тайно спрятал в усыпальнице. И я оказался прав! Вы догадались, что Мэвис – подставная жена. И обрадовались. Зря.

Дон опять подошел к адвокату со своими бумагами. Фабиан Дарк вдруг громко всхлипнул и разрыдался.

– Подпишите, – Дон говорил это так, как говорят с малышами или умственно неполноценными. – Потом вам будет хорошо. Все закончится за несколько секунд.

Он протянул к адвокату руку с бумагами, и в слабом мерцании свечей я узнала эту руку – руку маньяка.

– Это ты убил Эдвину… И Ванду…

Я прозрела.

– Конечно, я, – не отпирался Дон. – А тебе, Мэвис, я весьма признателен. За доброту, за доверие…

– О, боже мой! – вскричала я. – Джонни! Где ты?!

Мне казалось, что я слышу какой-то звук там, наверху, но, очевидно, это были слуховые галлюцинации.

– Можешь кричать, – разрешил Дон. – Можешь кричать очень громко. Я ведь солгал тебе, Мэвис. Уж прости. Конечно, мистер Рио поджидал тебя возле усыпальницы, но я позаботился о том, чтобы его план не помешал моему плану.

Я вздрогнула. Сердце мое забилось: Дон убил Джонни!

– Незачем разводить здесь сырость, – Дон повысил голос и ткнул плачущего адвоката пистолетом под ребро. – Вам все равно придется подписать…

Адвокат плакал, не вытирая слез. Он обреченно взял ручку и поставил в двух местах какие-то закорючки.

– Спасибо, – от всей души поблагодарил маньяк. – Ну вот и все. Сейчас мы разыграем последний акт нашей драмы… Когда здесь будет полным-полно полицейских, они обнаружат меня, помешавшегося от горя. Я пришел в склеп слишком поздно. Извращенец-адвокат задушил Клер и Мэвис… Но возмездие настигло убийцу! Мой пистолет, который я стал носить при себе после того, как задушили Ванду, помог мне справиться с опасным маньяком. Я обещаю, Фабиан, что убью вас с первого выстрела, так что вы получите свою легкую смерть…

Я хотела ударить Дональда Убхарта, но руки и ноги одеревенели. Дон, словно подслушав мои мысли, мигом повернулся и какое-то время смотрел на меня. Потом сказал:

– Ты ведь владеешь приемами, Мэвис. Я помню. Поэтому тебе предстоит умереть первой.

– Умереть? Как?

Я говорила и не узнавала своего голоса.

– От удушения, естественно. Я не могу менять почерк убийцы. Единственное, что я могу сделать для тебя – ты потеряешь сознание прежде, чем я тебя задушу. Закрой глаза.

Он шагнул ко мне и занес руку с пистолетом над моей головой.

Я не закрыла глаза, но поняла, что в следующее мгновение той, что зовется Мэвис Зейдлиц, не станет.

Вдруг из могилы раздался низкий скрипучий голос:

– Дональд! Сын мой! Остановись!

Маньяк замер, как громом пораженный, потом начал оглядывать склеп.

– Кто это говорит?

– Дональд! Я приказываю тебе: остановись!

Это, определенно, был Рэндолф Убхарт! Я подумала, что начинаю сходить с ума. В усыпальнице были только Фабиан, Клер, Дон и я.

– Дональд! Разве ты посмеешь ослушаться отца?

Дон посмотрел на каменную плиту, и впервые в его глазах я заметила ужас.

– Нет, ты умер… – Дон тяжело задышал, пистолет выпал из ослабевшей руки. – Ты там, в могиле… Ты всегда мешал мне… Не трогай меня! – взвизгнул он.

– «Все преходяще – кроме меня»!

Голос шел снизу, эхом разносился по всей усыпальнице.

Затем другой голос, очень знакомый, крикнул:

– Мэвис! Пистолет!

Скорее инстинктивно, чем осознанно, я подняла пистолет с холодного пола. Дон сильным и резким ударом ноги выбил его из моих рук.

Он ударил меня. Я упала.

Лежа, я видела, как Дон берет пистолет с пола.

Вдруг в склеп ворвалась какая-то сила и отшвырнула Фабиана Дарка в сторону. Кто-то вцепился в Дона и пистолет.

Две силы сошлись в поединке. Они были равны. И когда наступило краткое мгновение передышки, я увидела, что с Доном борется Карл.

– Так это был ты! – прохрипел Дон. – Проклятый чревовещатель!

– Это был я. И я заставлю тебя ответить за все!

Карл ударил Дона по запястью, пистолет вновь очутился на полу.

Братья боролись не на жизнь, а на смерть. Я пыталась оттолкнуть их и дотянуться до оружия. Дотянулась!

Карл ударил Дона так, что тот не мог ни вздохнуть, ни выдохнуть. Стоял на коленях с глазами, вывалившимися из орбит.

– Вставай, тварь! – орал Карл. – Поднимайся!

Вдруг кто-то ловко выхватил пистолет из моей руки. Это был Фабиан.

– Извините! – и оттолкнул меня плечом.

Карл рывком поставил Дона на ноги и нанес ему сильнейший нокаутирующий удар в челюсть. Дон рухнул на могильную плиту, сбивая светильники.

Сознание еще не покинуло его. Он сумел подняться. Встал.

Из четырех горели только две свечи.

И вдруг над моим ухом раздался нечеловеческий крик Фабиана:

– Все преходяще! Все! И ты тоже!

Два оглушительных выстрела потрясли усыпальницу. Дон дернулся, когда одна из пуль попала ему в сердце.

Он качался, но стоял. Лицо его было ужасно.

Потом он упал на каменную плиту, погасив оставшиеся свечи.

Темнота, как в аду. Адская темнота. Мрак. Я чуть было не завыла и стала кусать свои пальцы, чтобы сдержать этот вой.

Меня ослепил яркий луч фонарика:

– Мэвис! Черт побери, где ты?

Это был Джонни.

Глава 15

– Что за сказки вы мне тут рассказываете?!

Свирепый лейтенант Фром сцепил зубы так, что скулы побелели.

– Это не сказки, лейтенант, это жизнь, – тяжело вздохнул Пейтен. – Я ведь и раньше подозревал Ванду. Ее поведение настораживало меня… Помните, Мэвис, я застал вас в комнате адвоката? Тогда я действительно искал у Фабиана свою жену.

– Показаний этой дамы мне не требуется! – гаркнул Фром и зло посмотрел на меня.

– Не сверкайте так глазами, лейтенант! Если говорить начистоту, то и мне не требуется ваших допросов и вопросов! У меня есть уже кое-какой опыт общения с вами и вашими подручными.

– Лейтенант, чего вы беситесь? – в разговор вступил Джонни. – Мы же нашли убийцу.

– Что значит «мы»? – заорал Фром. – Доморощенные ищейки! Вот вы, например! Вас там и не было! Вы, мистер Рио, валялись без сознания у стен склепа…

Джонни метнул в меня недобрый взгляд.

– Меня подвел мой компаньон, лейтенант. Мэвис выложила мой план убийце. Преподнесла, как на блюдечке. И даже указала место, где я буду поджидать ее.

– Но почему ты не сказал, что подозреваешь Дона? – напустилась я на Джонни.

– Ты бы мне все равно не поверила.

– Ты прав: не поверила бы, – вздохнула я.

– Замолчите оба! – приказал Фром. – Я до сих пор не разобрался, что произошло.

– Замолчать мы, конечно, можем. Это нетрудно, – сказала я. – А вот в отношении того, разберетесь вы или нет…

Фром ударил кулаком по столу. Наверное, у него жутко чесались руки.

– Дон давно уже свихнулся, – начал Карл. – Возможно, это произошло после смерти отца. Дон решил, что отца свели в могилу его жены… Мне в свое время показались весьма подозрительными смерти жен Дона…

Фром застонал:

– Опять трупы? Только не это! Мне вполне хватает тех, что лежат здесь.

– Хорошо, – согласился Карл. – Тогда вспомним смерть Эдвины, – он скорбно вздохнул. – Вы ведь были с ней в подвале. Так Фабиан?

– Был, – адвокат потупил глаза. – Я ушел из подвала первым. Мы никогда не поднимались наверх вместе. Эдвина, видимо, задержалась и…

– Дон подождал, пока вы уйдете, спустился в подвал, задушил Эдвину и стукнулся затылком, чтобы симулировать нападение на него «убийцы».

– Это мне понятно, – кивнул Фром.

– Теперь убийство Ванды… – Карл почесал затылок. – Честно говоря, я не знаю, как все происходило…

Вмешался Джонни:

– Пейтен ворвался в спальню Дона и ударил того по лбу. Как только Дон пришел в себя, он прямиком направился в подвал. Вспомни, Мэвис, что происходило в подвале.

– То, что я хотела бы забыть навсегда!

– И все же… Ты вошла в подвал и увидела Ванду в маске. Когда ты бросилась по лестнице вверх, навстречу тебе по той же лестнице спускался мужчина. Это был…

– Фабиан Дарк!

Адвокат молча кивнул.

– Фабиан и Ванда захотели позабавиться. Они сорвали с тебя одежду и заковали, в цепи. Я правильно излагаю, адвокат?

На Фабиана Дарка было больно глядеть: он был деморализован окончательно.

– Фабиан не хочет говорить, почему он ушел из подвала. Ладно, не будем доискиваться причины… Ванда ждет его. По лестнице спускается голый мужчина в маске. Ванда думает, что возвращается ее любовник. Но это был Дональд Убхарт. Помнишь, Мэвис, ты говорила, что в последний момент Ванда поняла, что обманулась. Но было уже поздно. Дон прибавил счет жертвам.

– Дон прятался на кухне, – подал голос Фабиан. – Когда я поднялся из подвала, меня кто-то оглушил. Не помню, сколько времени я провалялся на полу… Очнулся и заглянул в подвал. Ванда была уже мертва. Мэвис лежала без признаков жизни. Я испугался…

– И бросились наверх, в свою комнату!

– Дон все рассчитал правильно, – насмешливо произнес Джонни. – Он был уверен, что вы будете молчать про игрища в подвале и труп Ванды.

– Моллюск! – скривился лейтенант Фром. – Я бы выругался, но воспитание не позволяет мне ругаться при даме.

Самоуверенный некогда адвокат словно язык проглотил. Сцепив ручки на животе, он упорно молчал.

– Я бы привлек этого моллюска к ответу и засадил за решетку, но ведь на суде Дарк станет утверждать, что действовал в пределах самообороны. И что самое мерзкое, так это то, что его оправдают! – Фром произнес эти слова с нескрываемым отвращением.

– Лейтенант, вы можете нанести удар совсем с другой стороны, – подсказал Карл. – Намекните репортерам, они выведают все подробности про подвал, свечи, голых женщин, маски… Еще и присочинят то, чего и в помине не было. Да за нашим адвокатом будут ходить толпами!

Фром расплылся в широкой улыбке.

– Отличный совет! Так и сделаю.

Фабиан сорвался с места и устремился к двери. На пороге он повернулся к нам, но глаз не поднял.

– Извините, я покидаю вас, потому что… Я… Мне надо отдохнуть. А вы, Карл, вы такой жестокий, такой злой… Вы так похожи на своего папашу!..

– Передавайте ему от меня привет! – хохотнул Карл.

Адвокат вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

– Что с Клер? – задала я вопрос, который мучил меня с тех пор, как я увидела изможденное личико бедной девочки.

– Врачи сказали, что будет жить, – ответил Фром. – Поставят на ноги. Но месяц придется подлечиться.

– Я возьму шефство над ней, – внезапно сказал Карл. – Хочу доказать, что не все Убхарты – шизики. И потом, – он взглянул мельком на меня, – мне всегда нравились блондинки.

– Кажется, я все выяснил, – разочарованно произнес лейтенант. – Про трупы и про семейство Убхартов, включая Рэндолфа… Погодите, а что вы, Карл, сказали Дарку? Что за привет он должен передать?

Ответом ему был звук выстрела. Кто-то стрелял на втором этаже.

– Я знал, что он не вынесет позора и предпочтет смерть, – спокойно сказал Карл.

– Не понял… Вы приказали ему застрелиться?

– Нет, лейтенант. Я просто знал, что он сделает это.

Какой неудачный день!

Я примчалась в агентство ни свет ни заря. Впопыхах зацепилась и спустила петлю на чулке. И вот теперь сидела, сердитая на весь белый свет, а больше всего – на своего ненаглядного компаньона.

– Солнышко встало, Мэвис! – Джонни влетел в офис в превосходном настроении.

– Да? Встало? Когда я ехала на работу, его еще не было.

Но что Джонни до меня! Он победно оглядел офис и скрылся в своем кабинете.

Я посмотрела на свою старую разбитую пишущую машинку и вспомнила то время, когда, победив на местном конкурсе красоты, приехала в Лос-Анджелес. Вообразила, что голливудские воротилы ухватятся за меня, как за свой последний шанс. Увы!… Сколько агентов, рыскающих в поисках талантов, прошло мимо! Однако они научили меня кое-чему. Я за год приобрела опыт, который не могла бы заполучить в родном городишке за двадцать лет.

Я снялась пару раз – дублершей – и поняла, что с кино надо завязывать раз и навсегда. Я подалась в стенографистки.

Тогда-то мы и встретились с Джонни Рио. И вновь я потерпела фиаско! Я – натуральная блондинка с пропорциями греческой скульптуры! Рио упорно не замечает моих столь вызывающих достоинств и хочет, чтобы мы говорили с ним только о делах. Когда я была у Рио на правах секретаря-стенографистки, он еще уделял мне порой кое-какое внимание. Но теперь, когда мы компаньоны, Джонни обращается со мной, как с выжившей из ума заезженной хромоногой кобылой.

Я вздрогнула: Джонни в своем кабинете завопил так, словно его укусил тарантул.

Я сорвалась с места и ворвалась в кабинет, чтобы… Чтобы увидеть сияющее лицо мистера Рио.

– Мэвис! Это случилось! Ты даже не представляешь!..

– Тебя укусило коварное насекомое?

– Нет!

– Ты приобрел недвижимость в Манхэттене за две связки стеклянных бус и бутылку виски?

– Нет! Смотри!

От бумажки, зажатой в его кулаке, исходил приятный запах денег. Осторожно отобрав у Джонни чек, я рассмотрела его и не удержалась от реплики:

– Ну оч-чень много нулей после единицы. Зачеркни три нолика, иначе в банке тебя прогонят взашей. Или вызовут охрану…

– Идиотка! Это не я выписывал чек! Чек прислала Клер Убхарт.

– Убхарт? О! – я застонала. – Никогда не произноси эту мерзкую фамилию.

– Мэвис! Ты ничего не поняла? Клер заплатила нам десять тысяч долларов!

– Десять? Чего?

– Ну вот, к тому же ты еще и глухая, – удовлетворенно отметил Джонни.

– Джонни, неужто чек настоящий?

– Да. Весь день и всю ночь мы будем это проверять! Агентство Рио сегодня отдыхает на полную катушку! Лос-Анджелес вздрогнет, черт бы меня побрал!

Я поняла, наконец, что все, что он говорит, – правда.

– Куда мы пойдем, Джонни?

– А куда бы тебе хотелось?

– Ну, разумеется, в Сити-Холл, где женят по первому требованию.

– А если без дурацких шуток?

Только я хотела ответить, как зазвонил телефон. Боже мой! Я забыла, что сегодняшний день объявлен выходным, и взяла трубку.

– Алло! Агентство Рио слушает.

– Мне нужен частный сыщик следить за мужем, – с ходу объявила женщина на том конце провода.

– Наше агентство не занимается бракоразводными делами, – ответила я.

– И хорошо. Я не думаю разводиться с мужем. Но, понимаете, – женщина понизила голос, – последнее время мой муж ведет себя крайне подозрительно.

– К сожалению…

– Нет, вы послушайте! В нашем доме имеется обширный подвал. Он всегда стоял пустой, но недавно мой Муж начал пропадать в нем часами. Сегодня утром, когда он ушел на работу, я заглянула в подвал и удивилась: на стене почему-то висит цепь… Стоят какие-то канделябры, валяются африканские маски и…

Трубка мигом выскользнула из моих рук и приземлилась на рычаге телефона.

Очнувшись, я схватила Джонни за рукав и потащила к выходу.

– Так куда мы идем? – спросил Джонни.

– Туда!

На улице Джонни задал тот же вопрос. Ну и зануда же этот мистер Рио!

– Значит, в Сити-Холл ты не хочешь?

– Категорически.

– А моя квартира? Она нас не устроит?

– День такой большой, а твоя квартирка такая маленькая…

– Понятно.

Я отвернулась. Потом глянула на свой испорченный чулок.

Джонни тронул меня за рукав.

– Мэвис…

Я посмотрела Джонни в лицо.

– Мэвис…

Мне показалось, что он смотрит на меня так, как никогда не смотрел, и видит то, что должен был увидеть давным-давно: натуральную блондинку с телом греческой богини.

– Я был неправ. Твоя квартира – в самый раз.

Он впихнул меня в машину. Я, конечно, могла бы попросить его ехать чуть помедленнее, но вдруг он воспримет мои слова за чистую монету?!