Текст книги "Ненормат"

Фёдор и анонимные алкоголики

Фёдор: Здравствуйте.

Все: Здравствуй, Фёдор.

Фёдор: Я алкоголик.

Все: Да ладно?

Фёдор: И наркоман.

Все: Да ну нахуй.

Фёдор: И ещё я вчера убил старушку.

Все: Жжош.

Фёдор: Я и вас убью.

Все: (ржут)

Фёдор: (контрольный выстрел) Извините.

Все: А-а. Скорую. Сука ты, Фёдор (хрипят).

Фёдор и барыня

Фёдор: Здравствуйте.

Барыня: Здравствуй, Фёдор.

Фёдор (чихает): Простите.

Барыня: Это ничего. У меня риниколд есть. Заварить тебе?

Фёдор: Заварить.

Барыня: А водочки?

Фёдор: Не откажусь.

Барыня: Вот.

Фёдор: Благодарствуйте, барыня.

Барыня: Ступай себе с богом.

Фёдор: Пойду вам машину помою.

Барыня: Помой, конечно.

Фёдор (за дверью): Сука.

Барыня: Жаль, что он горбун, всё-таки.

Фёдор и музыка

Фёдор: Здравствуйте.

Алексей Иванович: Нахуй иди.

Фёдор: Извините, я только хотел…

Алексей Иванович: На-хуй.

Фёдор: Я только партитуру…

Алексей Иванович: Сколько, блядь, повторять можно?

Фёдор: Ухожу, ухожу (осторожно закрывает за собой дверь).

Алексей Иванович: Недоумок. А-а. О-о. Тридцать шесть. О-о. Кто мо-ожет сравниться с Матильдой моей.

Фёдор и Сталин

Фёдор: Здравствуйте.

Сталин: Садысь. Куришь?

Фёдор: Бросил.

Сталин: Зря. Жить тебе стало хуже, жить стало скучнее.

Фёдор: А запрещают сейчас в России курить, Иосиф Виссарионыч.

Сталин: Дэбилы. Коммунизм-то построили, нэт?

Фёдор: Нет. Капитализм опять строим.

Сталин: Ну, вам виднее.

Фёдор: Но вас все любят и помнят. Чтут чем дальше, тем больше.

Сталин: Не курят, капитализм строят и меня любят. Дэбилы.

Фёдор: Ну вот так вот.

Сталин: А что с безродными космополитами?

Фёдор: Еврействуют. Но народ против жидомасонства.

Сталин: Хоть тут стабильность. Споём «Сулико»? Долго я бродил среди скал…

Фёдор: (подхватывает) …всё могилку милой искал…

(поют, плачут).

Фёдор и дети

Фёдор: Здравствуйте.

Мишка: Здравствуйте.

Лёнька: Здравствуйте, дядя.

Фёдор: Ну вот.

Лёнька: Это не мы.

Фёдор: А кто?

Мишка: Мы не знаем.

Фёдор: Почему?

(Мишка молчит, Лёнька плачет.)

Фёдор: А я предупреждал. Ты первый.

Мишка: Меня мамка ещё за первое ухо не простила.

Фёдор: Поздно. В правое теперь тебе вот эту, с камушком.

Мишка: Убьёт меня мамка. Больно же, бля.

Фёдор: А раньше нужно было. Ты сам себе серёжку выбирай: эту или эту?

Лёнька: Эту. Ой.

Фёдор: Все. Бегите, пидоры.

Фёдор и борщ

Фёдор: Здравствуйте.

Борщ: (томится)

Фёдор: О, борщ. Вчерашний, поди?

Борщ: (брезгливо молчит, памятуя о вечной путанице со щами)

Фёдор: А мы его в микроволновку вот сейчас.

Борщ: (булькает половником в ожидании физиопроцедуры)

Фёдор: И сметанки туда.

Борщ: (бледнеет)

Фёдор: И водочки соточку.

Борщ: (понимает)

Фёдор: Хорошо пошла. С борщом вообще зашибись.

Борщ: (остывает)

Фёдор: Ну вот.

Борщ: (переваривается)

Фёдор: Теперь можно и кофейку растворимого. С сахаром.

Фёдор и Дед Мороз

Фёдор: Здравствуйте.

Дед Мороз: Здравствуй, мальчик Федя. А хорошо ли ты себя вёл в этом году?

Фёдор: Нормально. Курить вот бросил.

Дед Мороз: А я никак. Ты с пластырем?

Фёдор: Нет. Просто бросил.

Дед Мороз: Есть же, блядь, счастливые люди.

Фёдор: Ты закуривай, деда, не стесняйся.

Дед Мороз: Ага. А то другие дети не предлагают никогда.

Фёдор: Хуле они понимают.

Дед Мороз: Точно. Сучонки.

Фёдор: Подарок-то давай.

Дед Мороз: А, забыл. На.

Фёдор: Чуйская?

Дед Мороз: Обижаешь. Афганка.

Фёдор: Так-то я не курю.

Дед Мороз: Понимаю. Пойду я, Федя, к Леночке из 34-й квартиры. Вишь, мешок шевелится? Бреда Питта заказала.

Фёдор: Нормально, чё. Она тихая такая, здоровается всегда.

Дед Мороз: Бухгалтер всё же.

Фёдор: Иди уже, олени мёрзнут.

Дед Мороз: И то.

Фёдор и Дормидонт

Фёдор: Здравствуйте.

Дормидонт: Здравствуйте, коллега.

Фёдор: Вот, косоворотка у меня. И картуз.

Дормидонт: Винтажно, да.

Фёдор: Можно о «Домострое» поговорить.

Дормидонт: Больше не о чем?

Фёдор: Самодержавие, православие, народность?

Дормидонт: Секс, наркотики, рок-н-ролл.

Фёдор: Отличный писатель Захар Прилепин.

Дормидонт: Возможно, не читал. А Керуак – да, неплох.

Фёдор: Ваенга у вас есть хоть в доме?

Дормидонт: Это что?

Фёдор: Неважно. Мы, русские люди, в трудное время должны держаться друг дружки.

Дормидонт: (пожимает плечами) На здоровье.

Фёдор: Слезинка ребёнка? Ой ты, гой-еси? Нам нужна великая Россия?

Дормидонт: Вы, простите, не в лихорадке ли? Сядьте вон там, подальше.

Фёдор: Нет, не сяду. Пойду. Тревожно мне здесь.

Дормидонт: Всего наилучшего. Там ступенька скользкая, аккуратнее.

Фёдор и девушка

Фёдор: Здравствуйте.

Девушка: Здравствуйте.

Фёдор: Что читаете?

Девушка: Пелевина.

Фёдор: Ёбнутая?

Девушка: Ну как ёбнутая? Все читают.

Фёдор: Молитвы нужно читать.

Девушка: А я не знаю ни одной.

Фёдор: Пойдем научу.

Девушка: Куда?

Фёдор: Да есть тут рядом номера.

Девушка: Только без анала.

Фёдор: Там видно будет.

(Раздаётся звон православных колоколов. Фёдор

крестится. Уходят).

Фёдор и Ринго

Фёдор: Здравствуйте.

Ринго: Хелло.

Фёдор: Всё барабаните?

Ринго: Барабаню, да. Нельзя?

Фёдор: Нормально. Я тоже в пионерах барабанил.

Ринго: Стучал?

Фёдор: Ну да. А, нет. У нас стучать впадлу.

Ринго: Мне Пол тоже так ответил, когда я его постучать просил.

Фёдор: А чё ты его просил-то?

Ринго: Ну, поменяться – он на барабанах, а я бы на басу. «Биказ» когда писали.

Фёдор: А он чё?

Ринго: Давай, говорит.

Фёдор: Ну?

Ринго: Сел он за барабаны, гитару отдал. Скажу, говорит, когда вступать.

Фёдор: И чё?

Ринго: Ничё. Жорка, значит…

Фёдор: Джордж?

Ринго: Ну. Он наигрывает, все поют. Потом Пол барабанить начал, и я вступил. Нормально вроде вышло.

Фёдор: А говоришь, ему впадлу было.

Ринго: Так они потом это обрезали. Так и вышло на диске.

Фёдор: Твари. Водку будешь?

Ринго: Буду. Только со льдом.

Фёдор и Алексей

Фёдор: Здравствуйте.

Алексей: Да.

Фёдор: В бороде манда.

Алексей: Извините, задумался. Здравствуйте. Вы из «Химпроекта»?

Фёдор: Допустим.

Алексей: Образцы привезли? Давайте, давайте.

Фёдор: Я их съел по дороге.

Алексей: Как съел?

Фёдор: Шучу, выпил.

Алексей: Зря. Уже четвёртый год образцы ждём. А давайте вы вот на эту горелку дохнёте.

Фёдор: И чё будет?

Алексей: А я вам в ведомости распишусь, что доставили.

Фёдор: Сюда дуть-то?

Алексей: Сюда.

Фёдор: Еба-ать.

Алексей: А вот так у нас.

(Выбираются из-под обломков.)

Фёдор и Ахматова

Фёдор: Здравствуйте.

Ахматова: Лёвушка, прогони его. Он опять.

Фёдор: У хозяина ваш Лёвушка.

Ахматова: Да. Оно и к лучшему. Проходите тогда.

Фёдор: Я ботинки сниму.

Ахматова: С кого?

Фёдор: С Наймана.

Ахматова: Давно пора. Пусть хоть ногти подстригёт. Подстрижёт. Неважно.

Фёдор: И помыться бы ему в этом полугодии.

Ахматова: Найман, Найман, иди мыться. Хватит стихи писать.

Фёдор: Пусть пишет. Не Щипачёв же.

Ахматова: Пионэр, идите в жопу.

Фёдор: Зря вы так. Фаине Георгиевне не понравится.

Ахматова: Кланяйтесь ей. Вот, груздочков передайте. Найман собирал.

Фёдор: Это мухоморы.

Ахматова: А мог бы и котят засолить. Он очень ранимый.

Фёдор: Да знаю я. Пойду. Найману привет.

Фёдор и танкист

Фёдор: Здравствуйте.

Танкист: Здравствуйте.

Фёдор: Это чё у тебя, танк?

Танкист: Видите ли…

Фёдор: Вижу, что не опарыш. Хороший танк-то или так, больше для понтов?

Танкист: Ну как вам сказать.

Фёдор: Дай стрельнуть?

Танкист: Извините, не могу. Подписку давал.

Фёдор: Ссыкло ты очкастое, а не танкист. Хуй бы мы с такими под Прохоровкой победили.

Танкист: Ладно. Только один раз.

Фёдор: Тесно-то как. А куда тут? Вон чё. Не, давай лучше сюда. Ух ты, аж уши заложило.

Танкист: Зря вы по мечети-то.

Фёдор: А куда ещё?

Танкист: Тоже верно. Поеду я.

Фёдор: Молодец, очкастый. Выйдет из тебя Ваня Солнцев.

Фёдор и Валентин Сергеевич

Фёдор: Здравствуйте.

Валентин Сергеевич: Чего «здравствуйте»? Всё пропало, всё!

Фёдор: Согласен. Особенно суслики.

Валентин Сергеевич: Почему суслики?

Фёдор: Зима. Спят.

Валентин Сергеевич: Вы не понимаете просто. Так уже невозможно жить.

Фёдор: Многие и не живут. Лермонтов, например. Или Хендрикс.

Валентин Сергеевич: Зачем вы так говорите? Мне их жаль до слёз, но это не выход.

Фёдор: Да. Это выходка какая-то с их стороны. Подлость.

Валентин Сергеевич: Вот. Всё дело в подлости этого мира. Посмотрите вокруг.

Фёдор: Сова.

Валентин Сергеевич: Что сова?

Фёдор: Она вот так вот может головой крутить. Смотреть. Вокруг.

Валентин Сергеевич: Да что вы мне эту сову? Идеалы где, я вас спрашиваю? Духовность?

Фёдор: Вот тут вчера стояли. Курили.

Валентин Сергеевич: Так и гибнет нация – от пьянства и курения.

Фёдор: И футбола.

Валентин Сергеевич: Это вы очень точно сейчас.

Фёдор: Ну а как. Пойду я. Крепитесь.

Фёдор и Сергей Николаевич

Фёдор: Здравствуйте.

Сергей Николаевич: Болейте.

Фёдор: Доктор, поди?

Сергей Николаевич: Сам поди.

Фёдор: Это ничего. И в докторах люди попадаются.

Сергей Николаевич: Грыжа у вас.

Фёдор: Подумаешь. А у вас вон посуда немытая.

Сергей Николаевич: Зря вы так, больной. Мойте теперь.

Фёдор: Мне не трудно. Я всем посуду мою, кто Грыжу видит.

Сергей Николаевич: Так гоните его. Совсем уже эти поляки. Как дома у себя.

Фёдор: Пусть поживёт пока. У них там разруха и немцы под боком.

Сергей Николаевич: Да, жалко их.

Фёдор: У меня еще Подагра жила. Ядвига. Чистых шляхетских кровей, говорила.

Сергей Николаевич: Вылечили?

Фёдор: Ну. Выгнал. Три журнала своровала. «Дружба народов» за 1987 год.

Сергей Николаевич: Они такие. И с грыжей поаккуратнее. Позвоночник не шутки.

Фёдор: Ладно. Спасибо. Пойдем, Кшиштоф (уходят).

Фёдор и Степанида

Фёдор: Здравствуйте.

Степанида: Здравствуй, милок.

Фёдор: Не милок, а брелок.

Степанида: Не брелок, а абрек.

Фёдор: Не абрек, а Абрам.

Степанида: Не Абрам, а «Абрамс».

Фёдор: Не «Абрамс», а… Вот же дура, блядь, филологическая.

Степанида: А ты сам, милок, первый начал.

Фёдор: Не милок, а пролог.

Степанида: Не пролог, а эпилог.

Фёдор: Заебла (стреляет).

Степанида: Не заебла, а Луций Корнелий Сулла (помирает).

Фёдор: Тварь. Опять в википедию лезть.

Фёдор и печник

Фёдор: Здравствуйте.

Печник: Кто велел топтать покос?

Фёдор (оглядывается): Какой покос? Декабрь на дворе.

Печник: Как фамилия (кричит)?

Фёдор: А хуй тебе в фантик не завернуть?

Печник: Хорошо ругаться можешь. Лысый, ростом невелик.

Фёдор: Ты, мудень, в каминах понимаешь чего?

Печник: Тяга слабая сейчас. Дело поправимо.

Фёдор: Тыщу бакинских даю. Поехали (распахивает дверцу «бентли»).

Печник: Тыщу? (тут и сел старик).

Фёдор: Пристегнись, деревня. В Горки поедем.

Фёдор и Бродский

Фёдор: Здравствуйте.

Бродский: Здравствуйте.

Фёдор: Лучше жить в провинции у моря.

Бродский: Блядь.

Фёдор: Извините.

Бродский: Вы мне ещё тут про Васильевский остров.

Фёдор (завывает): Ни страны, ни погоста…

Бродский: Кругом мудаки, прости господи.

Фёдор: Я тоже за колхозы.

Бродский: Блядь.

Фёдор: Да что ж у вас всё блядь да блядь-то?

Бродский: Из Евгения Александровича что-нибудь помните?

Фёдор: Нет.

Бродский: Блядь. Поговорить не с кем.

Фёдор и Эльвира Игоревна

Фёдор: Здравствуйте.

Эльвира Игоревна: Ах, оставьте ваши шутки.

Фёдор: Да я ещё не начинал.

Эльвира Игоревна: Ха-ха-ха. Какой вы смешной.

Фёдор (оглядывает себя): Где?

Эльвира Игоревна: Ой, я тут рифму знаю. Ха-ха.

Фёдор: А жопка у вас хорошая, твердая.

Эльвира Игоревна: Ха-ха-ха. Шалун.

Фёдор: Шалун – это Карлсон. А я и жениться могу. Потом.

Эльвира Игоревна: Вот так, так. Дерзче, дерзче. Не торопитесь, мой друг.

Фёдор: Закуривай.

Эльвира Игоревна: Давай.

Фёдор: А Григорий Сергеевич?

Эльвира Игоревна: Так он в Камышин уехал, завтра будет.

Фёдор: Хорошая у вас фотка свадебная. Пойду я.

Эльвира Игоревна: Ступай, солдатик.

Фёдор и Галадриэль

Фёдор: Здравствуйте.

Галадриэль: О, здравствуй, вестник победы Фродо.

Фёдор: Я не Фродо, а Фёдор.

Галадриэль: Ты кого лечишь, сучонок? Лапы вытер быстро. Нижние.

Фёдор: За базаром следи, синявая.

Галадриэль: Ах ты, конгутмоиль пласкана хонтодиаль!

Фёдор: Не будете, значит, ганджубас брать.

Галадриэль: Да ты ебанись.

Фёдор: Сотка, как договаривались. И вескунтогикль.

Галадриэль: Кламакта! Вштыривает.

Фёдор: Так чуйская же.

Галадриэль: Белый не вложит?

Фёдор: Да он в доле с этим, как его, Саруманом, что ли.

Галадриэль: Ну пусть. Верхушки ушей мне потри.

Фёдор: Говно вопрос.

Галадриэль: (поёт) Лой быканах, лой быканах.

Фёдор (подхватывает): Вышли хлай, вышли хлай, вышли хлай лой быканах.

Фёдор и Борис Семёнович

Фёдор: Здравствуйте.

Борис Семёнович: Ну, здравствуй, жидовская морда.

Фёдор: Чё?

Борис Семёнович: Через плечо. С Ханукой, говорю, поджидок.

Фёдор: Дык, крещеный я. Бля буду.

Борис Семёнович: Жид крещёный что вор прощёный.

Фёдор: Это в фейсбуке таким поговоркам учат?

Борис Семёнович: Не дерзи, шлимазл. Там умные люди пишут, тебе не чета.

Фёдор: А вы Христа распяли.

Борис Семёнович: Чё? А, ну да. Припёрся-то зачем?

Фёдор: Вот, семисвечник из починки принес.

Борис Семёнович: Ну, ложи сюда пока.

Фёдор: Пойду я, ребе.

Борис Семёнович: Пиздуй. Рафаилу Джабраиловичу привет.

Фёдор и Алевтина Марковна

Фёдор: Здравствуйте.

Алевтина Марковна: Здравствуй, Федя.

Фёдор: Вот зашёл.

Алевтина Марковна: Вижу. Небритый какой. Красивый.

Фёдор: Да ладно.

Алевтина Марковна: А помнишь, в Снегирёвке?

Фёдор: Конечно. Там ещё диван огромный такой был.

Алевтина Марковна: Да. А на Северных? Пианино помнишь?

Фёдор: Как не помнить. Такое не забывается, Алевтина.

Алевтина Марковна: Я знаю, Федя. Я тоже помню.

Фёдор: Ну что, куда сегодня?

Алевтина Марковна: В Прасолово. Дом в жилмассиве, 14-й этаж.

Фёдор: Еба-ать.

Алевтина Марковна: А хуле я поделаю, Федя? И пианино опять. Заказ такой.

Фёдор (выходя): В Прасолово едем, мужики. С 14-го этажа пианины таскать.

Голоса за сценой: Да ты ебанулся, начальник. Хера вот людям в Новый год переезжать. Лёха, до работы ни грамма. Поучи ещё меня.

Фёдор и хирург

Фёдор: Здравствуйте.

Хирург: Здорово, православный.

Фёдор: Я не православный. У меня чирей просто.

Хирург: У неправославных чиреи не просто так, а за грехи.

Фёдор: А у православных за что?

Хирург: За веру их русскую. Жиды и американцы порчу насылают, суки.

Фёдор: Я разденусь? Он у меня там, сзади.

Хирург: А ты не пидор ли, милок?

Фёдор: Сами вы милок. Лечить будете?

Хирург: Будем. Всех вас вылечим, скоты. Вы нам ещё за Севастополь ответите.

Фёдор: Какой еще, нахуй, Севастополь?

Хирург: Такой, блядь. Город русской славы, не Тюмень какая.

Фёдор: Диплом покажите.

Хирург: А чирей тебе на глаз не натянуть, сука подпиндосская?

Фёдор (надевает кастет): Я тюменский вообще-то.

Хирург: Был неправ, погорячился. Севастополь говно. А не желаете на мотоциклетках покататься?

Фёдор: Не желаю (заряжает с ноги).

Хирург: А давайте я портрет вождя сожгу?

Фёдор: А чирей у меня пройдёт?

Хирург: И ещё у трёх человек.

Фёдор: Пошли. Бензинчику из бака плеснёшь.

Фёдор и Анжела Алексеевна

Фёдор: Здравствуйте.

Анжела Алексеевна: Привет. Чего вы скучный?

Фёдор: Я не скучный. Вы меня не знаете просто.

Анжела Алексеевна: Так давайте узнавать друг друга. Расскажите весёлую историю.

Фёдор: Я вчера литр кефира купил. Выпил. Вот.

Анжела Алексеевна: Ха-ха-ха! Забавное начало.

Фёдор: Это не начало, это конец. Или финал, если угодно.

Анжела Алексеевна: Тонко. Вы прикольный.

Фёдор: Вы ёбнутая какая-то.

Анжела Алексеевна: Не вы первый мне это говорите. Я вообще мужчинам нравлюсь.

Фёдор: И паукам.

Анжела Алексеевна: Кому?

Фёдор: Паукам. Рогатым оленям, гусям и куропаткам.

Анжела Алексеевна: Вы зоолог, наверное.

Фёдор: Нет, я левша.

Анжела Алексеевна: А…

Фёдор: Вот вам «Балтики» банка. До свидания.

Анжела Алексеевна: Какой чудесный сегодня день.

Фёдор и Валька

Фёдор: Здравствуйте.

Валька: Венчаться, поди, пришли? Здравствуйте.

Фёдор (оглядывается): Кто?

Валька: Заебали прихожане. Некогда мне. Чё надо-то?

Фёдор: Да вот, четырнадцатое.

Валька: Я в курсе, блядь. И чё?

Фёдор: Праздник, ну. Руку пожать. Ментально.

Валька: На.

Фёдор: Спасибо. (Осторожно.) А вы мужчина или женщина, Валя?

Валька: Тебе не похуй?

Фёдор: Так-то да.

Валька: Ну и пиздуй. Открытку не забудь. Там текст уже есть.

Фёдор (читает): В День святого Валентина я люблю тебя, скотина.

Валька: Вслух-то нахуй?

Фёдор: А прикольно. Пойду в фейсбук напишу.

Валька: Урод. Нихуя святого. А так-то я всех люблю.

Фёдор и лицо кавказской национальности

Фёдор: Здравствуйте.

ЛКО: Я твою маму ебал.

Фёдор: Здравствуй, папа.

ЛКО: Я женщина, слушай, да.

Фёдор: А усы у вас.

ЛКО: И чё? У всех усы.

Фёдор: Я видел одну шведку. У неё не было.

ЛКО: Сука. Я её маму ебал. Ебала.

Фёдор: Ну, Швеция же. Понимаю.

ЛКО: У тебя парика белого нет, сучонок? В смысле, сын собаки.

Фёдор: Нет. А мама у меня Ардалиона Филипповна.

ЛКО: Тогда другое дело.

Фёдор: Красивая вы.

ЛКО: Да ладно.

Фёдор: Подумаешь, усы. Меня мама запилила «женись да женись».

ЛКО: Я твою маму ебал. Ладно, давай поженимся.

Фёдор и Фундорин

Фёдор: Здравствуйте.

Фундорин: Чему обязан, с-сударь?

Фёдор: У меня часы спёрли.

Фундорин: Брегет?

Фёдор: Нет, «Слава».

Фундорин: Я – Эраст Петрович. Проспитесь, милейший.

Фёдор: Часы «Слава».

Фундорин: Слава, блядь, – это Полунин и певица. А я – Эраст. И хуле, часы? Слышал уже.

Фёдор: Спёрли. «Славу».

Фундорин: Так не часы, а славу? Вы кто вообще – Лимонов, Микки Рурк? Чем были прославлены в веках? Чтобы теперь плакаться, как Галина Суханкина.

Фёдор: Ничем.

Фундорин: Ну и пошел нахуй.

Фёдор: А говорили, вы добрый и справедливый.

Фундорин: Пиздят. Маса, следующий.

Фёдор и Фундорин-2

Фёдор: Здравствуйте.

Фундорин: Здравствуйте, сударь.

Фёдор: Всё пьёте?

Фундорин: П-позвольте, что вы мне предъявляете?

Фёдор: Видели вас вчера в канаве на Маросейке. Облёванным, да-с.

Фундорин: Слышь-ко, лох, ты чё тут баклашкой стучишь?

Фёдор: Понты не раскидывай, Эраст Петрович, не в присутствии.

Фундорин: Нехер гнилое лечилово рисовать, Азазель гунявый. Обоснуй слова свои.

Фёдор: Китаёза твой бахвалился третьего дня в «Стрельне». И пацаны замоскворецкие видали.

Фундорин: И хуле? Захотел и валялся, это раз. А вы, милостивый государь, графинюшек у Тестова шустовской рябиновкой регулярно угощаете, это два.

Фёдор: Чё ты щас сказал, мусорок мэрский?

Фундорин: Чокалку свою захавал, шерстяной. Твоя масть любому городовому сразу ясна.

Фёдор: Ладно, чертила. Ещё встретимся на Хитровке тёмной ночкою.

Фундорин: С-ступайте уже, олень ёбаный. Наберут пэтэушников.

Фёдор: Ну как, господзин? Хоросё?

Фундорин: Нет, Маса. Чёткости не хватает. Двадцать раз нарисуешь сегодня иероглиф «понятия».

Фёдор и бог

Фёдор: Здравствуйте.

Бог: Здорово, коли не шутишь.

Фёдор: Какие тут, нах, шутки, если вашей волею помре.

Бог: Помреж? Не, киношники сразу в ад, без собеседований.

Фёдор: Глухня старая.

Бог (поднимает глаза):Чё?

Фёдор: Да я так, случайно. (Помолчав.) Вы от бумажек своих оторвались бы.

Бог: Вас много, а я один. В смысле, один, а не Один. В общем, неважно.

Фёдор (после паузы): Может, я пойду уже?

Бог: Погодь. Я же не просто так, я твоё личное дело читаю.

Фёдор: И как?

Бог: Ничё, прикольно. Вот это вот, например, «14 ноября 1989 года раб ваш Фёдор вышел из ресторана „Маяк“ с двумя женщинами и литром коньяка…» А я ведь вам, мудакам, когда ещё в Нагорной проповеди… Всё без толку.

Фёдор (с вызовом): Ну, нарушал. А кто не нарушал, пусть первым бросит в меня камень.

Бог: Если брошу, от тебя атома не останется.

Фёдор (вздыхает): Так-то да.

Бог (закрывая папку): Жил грешно, да помер смешно. Ладно, не хуже других многих.

Фёдор: Старался.

Бог: Не шибко, гляжу. Петька! Петька, где ты там опять шляешься! Во второй круг этого, на перевоспитание.

Фёдор: А в первый нельзя?

Бог: Поговори мне тут. Всё, свободен.

Фёдор и Евгений Сергеевич

Фёдор: Здравствуйте.

Евгений Сергеевич: Допустим.

Фёдор: Вы так кашляете, что спать невозможно.

Евгений Сергеевич: Спать вредно.

Фёдор: Так-то да.

Евгений Сергеевич: С добрым утром.

Фёдор: Три ночи.

Евгений Сергеевич: И хуле?

Фёдор: Нет, вы кашляйте, кашляйте. Я не против.

Евгений Сергеевич: (кашляет)

Фёдор: Чаю вот глотните моего. С лимоном.

Евгений Сергеевич (пьет): Спасибо. Вы добрый.

Фёдор: А я вот вам медка ещё со своей ложечки. Оближите.

Евгений Сергеевич: Ням.

Фёдор: Теперь хоть закашляйся, сука.

Евгений Сергеевич: Подлый вы.

Фёдор: Не то слово. СПИД у меня.

Евгений Сергеевич: Ох ты, бля. (Льёт в рот водку, полощет.)

Фёдор и водка

Фёдор: Здравствуйте.

Водка: Ох ты ж ёб твою перемать! Кто пришёл! Давно не виделись.

Фёдор: Два дня.

Водка: Я скучала. А ты?

Фёдор: Сука ты всё-таки.

Водка: А ты сходи, сходи опять к этой своей крашеной. К текиле.

Фёдор: У меня там всё. Сто раз уже говорил.

Водка: Все вы так говорите. А потом шаритесь утром в холодильнике, меня ищете.

Фёдор: Я человека ищу.

Водка: Диоген, блядь. А сало русское едят.

Фёдор: Хватит уже баснями кормить. Давай поцелуемся.

Водка: Взасос, как в прошлый раз? На неделю?

Фёдор: Хорош жеманничать. Я денег заплатил.

Водка: Нет бы по любви.

Фёдор: Ну, давай поженимся.

Водка: Хрена тебе лысого. На мне уже Петька из «Нового обозрения» женат. И Верка из квартиры сверху.

Фёдор: Тварь ты.

Водка: Эх. Ладно, бери меня. Испей всю до дна.

Фёдор: Вот, другое дело. И жизнь стала налаживаться. Споём?

Водка: Спи уже, горе ты моё.

Фёдор: Ладно. До завтра.