Текст книги "Музыка моего сердца"

21

30 сентября 2023 года

Около десяти часов вечера мы приехали домой. Нас встречали всей деревней. Прошла всего неделя, а казалось, что мы не виделись месяц. В нашей общине было пополнение. Помимо Сони, у нас появилось аж четыре новых человека. Троих с собой привезли Андрей с Таней, двоих девчонок и одного парня. И к нам присоединилась одна женщина из Сергиева Посада, та, что была послушницей. Всем у нас очень нравилось, особенно ребятам из Пензы. Они говорили, что у нас как в деревне у бабушки, только без бабушки. Тани среди встречающих нас не было, и я пошла посмотреть как она. Финн пошел со мной. Таня лежала в постели, свернувшись в позе зародыша.

– Привет, как ты? – спросила я.

– Помираю, – тихо сказала Таня.

– Давай я включу свет и посмотрю тебя? А то от этой лампы ничего не видно.

– Да, я ждала тебя.

Финн включил свет. Первое, что я увидела, это то, что Таня была желтая. Я стояла в растерянности.

– Что, все так плохо? Я же еще даже не рассказала, что и где болит.

– Я и так вижу. У тебя острая боль ниже лопатки справа, и тошнота.

– А говоришь, что не врач, – с улыбкой сказала Таня.

– Поставить диагноз, еще не вылечить болезнь. У тебя боль приступами, или постоянная?

– Приступами. Так что со мной?

– Думаю, камень в желчном пузыре. Надо сделать УЗИ. И сделать прямо сейчас. Может это просто сильное воспаление, что не особо лучше. Надо отвести тебя в медпункт.

Финн молча подошел к Тане и взял ее на руки.

– Я согласна болеть, если меня будут носить на руках, – шутила Таня.

А мне было не до шуток. Настал момент, которого я так боялась. Если у нее был камень, то его надо было удалять, а это операция, если камень большой. Я надеялась на воспаление, с этим я как-нибудь бы справилась. Хорошо, что в Финляндию я брала с собой учебник для УЗИстов и налегала на изучение 3D УЗИ. Оставалось опробовать на практике. Финн положил Таню на кушетку и вышел. Я сказала Тане, что сейчас вернусь и тоже вышла. В спортзале стоял Финн и ждал меня.

– Рассказывай, – сказал он.

Он заметил мое замешательство и понял, что не все так просто.

– Если у нее камень, и если мне удастся его увидеть, то это жопа. Его надо удалять хирургическим путем. Если он большой, то закроет проток, и она умрет.

Меня всю трясло. Финн обнял меня.

– Я в тебя верю. Я знаю, что ты в себя нет, но я верю. Просто будь честна с ней.

Я вошла в медкабинет. С горем пополам, но уверенностью на лице, у меня получилось сделать 3D УЗИ. Там был камень, правда, небольшой, почти сантиметр, но он был уже в протоке.

– Таня, – сказала я и замолчала, я пыталась подобрать слова.

– Говори как есть, я уже поняла, что все серьезно.

– У тебя камень, но он небольшой. Он уже ушел в проток и пытается выйти, поэтому готовься к адской боли на несколько часов. Я думаю, что тебе лучше остаться здесь, что бы мы могли отслеживать движение камня. Я сейчас пойду за лекарствами, и наколю тебя всем, что есть. Потом расскажу, что будет дальше.

Я вышла из медкабинета, в коридоре меня ждал Финн. Закрыв дверь, я наконец-то смогла убрать это ложное спокойствие с лица. У меня тряслись руки и ручьем лились слезы. Финн обнимал меня.

– Что, все так плохо?

– Не совсем, камень не большой, но он может застрять в протоке, и тогда перитонит и смерть. Мне нужно сходить за лекарствами.

– На улице все ждут результатов.

– Пожалуйста, поговори с ними.

– Хорошо, не переживай, я с тобой, я все сделаю.

– Спасибо, правда, спасибо. Я так рада, что хоть ты меня услышал. И спасибо за помощь.

Я пошла за лекарствами, а Финн к ребятам. По пути назад я захватила одеяло и подушку для Тани. Ночь обещала быть долгой. Потом увидела, что ребята тискают щенков, я подошла к ним и забрала того, что хотела оставить себе.

– Смотри, кого я тебе принесла, – сказала я Тане, укрывая ее одеялом.

– Господи, ты где взяла этого волчонка? – с умилением спрашивала Таня.

– Долгая история, мне вообще много чего есть рассказать о нашей поездке. У нас много времени впереди, так что я все расскажу.

Я посадила щенка к Тане на кушетку и пошла мыть руки.

– Не кусайся! – слышала я Таню.

– Он тот еще задира, – крикнула я ей через стенку.

Я набрала в шприц спазмолитик.

– Я сейчас буду колоть тебя и рассказывать дальше о том, что с тобой.

– Видно я умираю, раз ты притащила в медпункт щенка.

– Камень будет выходить, это долгий процесс и крайне болезненный, если будет совсем невмоготу скажи, шырну тебя наркотой, но это крайне не желательно, твоя печень сейчас и так перегружена и травмирована. Есть высокий риск того, что камень застрянет в протоке. Он может сам продолжить движение, а может и совсем остановиться. Если он остановится – я запнулась

– то я умру, – продолжила за меня Таня.

– Да. Но я приложу все усилия, для того что бы помочь ему выйти. Сейчас еще обезболивающий укол сделаю.

– Да, обезболивающий был бы очень кстати. А если камень выйдет, потом все будет хорошо?

– Нет. Будет период восстановления. От того, что не будет оттока желчи, так как камень перекрывает протоки, по которым она идет, пострадает печень, поджелудочная железа, часть кишечника.

– Нда, не радостно. Нет, я не согласна, я не собираюсь подохнуть от какого-то камня! Не для этого я пережила апокалипсис!

– Правильно, позитивный настрой тоже влияет, это я точно знаю.

Щенок кусал Таню и тянул за волосы.

– Может забрать его?

– Да, выслушать плохие новости он мне уже помог.

Я взяла щенка и вышла на улицу. На веранде домика сидели все и ждали новостей. Я так устала и морально и физически, у нас был день в дороге, а теперь это. Я подошла к ребятам. С новыми я только что познакомилась, и говорить то, что я хотела сказать, было немного странно, а может и много. Но мне было все равно.

– Послушайте, у меня есть ко всем просьба, просьба странная, но все же. Я хочу попросить, что бы мы все помолились.

– Ты же не веришь в Бога? – удивленно спросил Никита, – да и многие здесь.

– Сейчас будет еще страннее, ладно. Существует понятие эгрегора, это что-то типа материализации мысли. Настя, Ира, вы верите в Бога, это что-то типа коллективной молитвы. Если направить много энергии на исполнение чего-то определенного, то высока вероятность того, что это исполниться. Это как намоленные иконы, понимаете? – Ира кивнула, это та женщина, что была послушницей. – И чем больше людей просят, направляют энергии в одну точку, тем больше вероятности исполнения. Я прошу просто попросить Танин камень выйти. От чистого сердца обратиться к камню, тем, кто не верит в Бога, как бы глупо это не казалось. Это может спасти ей жизнь.

Все молча согласились. Мы разместились в спортзале. Я сходила к Тане, посмотреть, как она там. От уколов она заснула. Я вернулась в спортзал и села на лавку. Рядом со мной сел Финн.

– Ты их так запугал, что они безропотно согласились на предложенный мною бред?

– Это же не бред?

– Это для меня не бред, потому что я знаю, что чудо материально, и мы способны создавать чудеса каждую минуту. А для других точно бред.

– Ничего такого я им не сказал, просто попросил возлагать на тебя меньше ответственности.

Ага, подумала я, конечно, просто попросил, наверно затерроризировал бедняг. Ладно, главное, что они и правда изменили отношение.

Настя принесла свечку, и зажгла ее. Мы сидели в тишине и создавали эгрегора. Каждый был погружен в свои мысли, кто-то просил, кто-то молился, но все отнеслись к моей просьбе серьезно. Мы сидели там уже второй час. Настина свечка догорела. Я чувствовала энергию кожей, нам удалось его создать, по крайней мере, мне так казалось. Я услышала глухой стон. Я встала и пошла к Тане. Она лежала на кушетке, согнувшись в три погибели. Я подошла к ней и начала гладить по спине. Она лежала на левом боку, из глаз ее ручьем текли слезы.

– Давай я сделаю еще пару уколов, – сказала я, беря шприц.

– А это поможет?

– Должно ослабить боль.

Я сделала два укола одновременно. Этому я научилась в травмпункте.

– Это хорошо, что тебе больно, значит, камень движется. Первый проток самый узкий, как только он пройдет его, будет немного полегче. Может мне кого-нибудь позвать?

– Нет, хватит и того, что ты видишь меня в таком жалком состоянии.

– Болезнь это не слабость.

– Пусть и так, все равно не хочу.

– Хорошо.

– Скажи, а если камень застрянет, его можно вырезать?

– Да, обычно так и делают. Но я не смогу этого сделать, это операция. Я психиатр, а не хирург.

– Ты и не УЗИст, а аппаратом этим управляться научилась.

– Если я тебя разрежу, то наверняка убью. Тем более у нас нет анестезии. Это в любом случае не вариант.

– Но попробовать-то можно? Ведь если он застрянет, и не возобновит движение, я по любому умру.

– Тань, ты даже не представляешь, о чем меня просишь. Я не смогу этого сделать, там много артерий, одно неверное движение и я могу перерезать любую из них.

– Пусть так. Пожалуйста, пообещай, что ты попытаешься.

– Хорошо. Но надеюсь, до этого не дойдет.

Когда-то Финн привез мне кейс с медицинским набором. Там были скальпели, расширители, зажимы и прочее. Я пошла за ним. Я вышла на улицу и опять зарыдала. За мной вышел Финн. Он обнимал меня. Если посчитать, сколько раз за последнюю неделю он обнимал меня в попытках утешить, то можно ставить рекорд.

– Она хочет, что бы я вырезала камень, если он встанет. Я не смогу, я убью ее, я это точно знаю! Я не могу больше, мне хочется сесть в машину и уехать подальше отсюда. Я больше не могу!

– Чшш, – Финн гладил меня по голове, – я думаю, что этого не произойдет. Там, в спортзале, мы создали твоего духа, это все чувствуют.

– Я тоже почувствовала, но побоялась, что мне показалось.

– Нет, не показалось. Все обойдется. Разложи перед ней инструменты, пусть думает, что все под контролем. Это ей самой даст больше уверенности.

Я так и сделала. Каждый инструмент был герметично запакован в стерильную упаковку. Я просто разложила эти упаковочки на столике. После укола Тане стало легче.

– Давай посмотрим, где сейчас камень? – предложила я.

– Давай.

Я никак не могла найти камень.

– Скажи, а боль ниже того места, где она была до этого?

– Ты шутишь? У меня такое ощущение, что в меня всадили топор, а ты спрашиваешь о каких-то сантиметрах.

– Ладно, я просто не могу его найти. А вот он! О! поздравляю, он почти прошел второй проток. Когда он попадет в третий, ты его больше и не почувствуешь. Сейчас главное, что бы он прошел последний сфинктер.

– Ань, спасибо.

– Да пока не за что, да и вообще не за что. Уколы сделать может любой.

– Пока вы не приехали, мне было очень страшно. Пусть ты и говоришь, что ты не врач, но от одного твоего присутствия становится легче. Мне кажется, даже камень ждал, когда ты приедешь, не пошел без тебя на выход, – с улыбкой сказала Таня.

Я поцеловала ее, и прижалась лбом к ее щеке.

– Ладно, уходи, а то сейчас заплачу от этих сантиментов.

Я пришла в спортзал. Там действительно витала энергия. Я приоткрыла дверь в медкабинет, мне по-детски показалось, что так эта энергия быстрее доберется до Тани. Было четыре утра. Все устали и хотели спать. Я пыталась отправить всех по домам, но никто не уходил, даже Оля. Она сказала, что знает, когда она будет рожать, здесь так же соберутся все, и не уйдут, пока все не кончится. Через полчаса я опять услышала стон и пошла к Тане. Она лежала вся в поту. Я обтерла ей лицо и шею мокрым полотенцем.

– Лучше бы я умерла от вируса, – измученно сказала Таня.

– Все будет хорошо. А представь, как детей рожать, это что-то похожее.

– Нет, если выживу, никаких детей, это точно.

Я сидела с ней и протирала ей лицо. Прошло минут пятнадцать. Спазмы вроде бы прекратились.

– Давай еще раз глянем, где он?

Таня кивнула.

Я нашла камень и улыбнулась.

– Мне нравится, когда ты улыбаешься, – сказала Таня, – щенка больше не дашь, да?

– Да! Поздравляю, он вышел в третий проток, и я даже вижу, как он движется. Слава Богу.

Я вздохнула с таким облегчением. Мне казалось, что я прямо сейчас отключусь.

– Можно отправлять всех спать, – с улыбкой сказала я.

– Они что, все здесь сидят? – удивленно спросила Таня.

– Да, все, и Оля, наотрез отказалась уходить.

– Мне, конечно, приятно, но, вот вы все сумасшедшие! – с улыбкой сказала она.

– Я сейчас сделаю тебе еще укол успокоительного, и поставлю капельницу. Ты поспишь, и мы все тоже. Я оставлю тебе телефон. Если что, сразу звони, и я прибегу, хорошо?

– Хорошо. Конечно, вам надо поспать, вы и так день ехали, а тут еще я.

– Болезнь не слабость.

Поставив капельницу, я накрыла ее одеялом, я пошла в спортзал.

– Торжественно объявляю о том, что камень вышел на финишную прямую. Все хорошо! Вы все большие молодцы. И теперь точно можно идти спать.

– А кто с ней останется? – спросил Андрей.

– Она не хочет, что бы с ней сидели, я оставила ей телефон.

Все потихоньку разошлись. Мы с Финном поднялись в комнату и разделись.

– У меня нет сил на душ, – сказала я.

– У меня тоже.

Мы легли в постель и отключились.

22

Я проснулась в одиннадцатом часу. Финн мирно спал. Я была ему очень благодарна за вчерашнюю помощь. Мне так хотелось прижаться к нему, но я удержала себя, мне не хотелось его будить. Я встала с постели закрыла шторы, что бы Финн смог еще поспать. Накинув халат, я пошла к Тане, захватив по пути бутылку с водой. Когда я зашла в медпункт, Таня лежала с закрытыми глазами, и я решила, что она спит. Услышав шум она, открыла глаза.

– Доброе утро? – спросила я.

– Однозначно добрее вчерашней ночи, – ответила Таня.

– Я тебя разбудила?

– Нет, я уже давно проснулась, просто лежала с закрытыми глазами. Хотела пойти в туалет, но такая слабость одолела.

– Давай я тебе помогу.

Я помогла Тане подняться и отвела ее в ванную. Вышла она оттуда сама.

– Как самочувствие?

– Все болит, и, кажется у меня температура.

– Это нормально. Главное, что камень вышел. Уже можно пить, а есть лучше начать завтра.

– Ладно, худее буду. А есть тоже ничего нормального нельзя будет, да?

– Да, хотя ты и так ничего жирного и жаренного особо не ешь. При таком питании у тебя вообще не должно быть камней.

– Значит, пить надо меньше?

– Ну, да. Возможно, камень этот был и не желчный, а печеночный.

– И как долго будет этот период восстановления? Только не говори, что в Европу я не поеду.

– Поедешь. На строгой диете минимум неделю, а там посмотрим.

В дверь постучали.

– Заходите, – сказала я.

Это был Финн, в руке у него был букетик астр.

– Не помешал?

– Боже, какой он милый, цветочки притащил! – умилялась Таня, нюхая астры, – Ань, если ты не выйдешь за него замуж, я его точно попытаюсь отбить.

– Он же старый? – с улыбкой спросила я.

– Он носил меня на руках и дарит цветы, за такое можно простить лишний десяток лет.

– Да, он лучше всех, – сказала я, с гордостью глядя на Финна, – и я его никому не отдам. Если что, – обращалась я к Финну, – она не собирается рожать детей, после вчерашнего.

– Никаких детей, это точно. А что, Финн хочет маленьких финнчиков?

Я просто улыбнулась в ответ. Таня не стала приставать с расспросами.

– Ты можешь переселяться в свой дом, – сказала я Тане.

– Раз никто, кроме меня ее на руках не носит, то я и отнесу напоследок, – сказал Финн с улыбкой, беря Таню на руки.

– Не ревнуй, я заслужила вчерашними адскими муками, – так же с улыбкой сказала мне Таня.

Я не ревновала, после нашей поездки во мне появилась огромная уверенность в Финне, и наших чувствах друг к другу.

За обедом мы поближе познакомились с новыми людьми. Ира, послушница из Сергиева Посада, ей было сорок три года, но выглядела она старше. Она была тихой, спокойной женщиной, но не монашкой, и, судя по ее рассказам, я вырвала из подтекста, что до послушничества у нее была бурная жизнь. Света и Лена, две тусовщицы из Пензы, и с ними парень Саша. Девчонкам было по двадцать шесть лет, Саше двадцать восемь. Все они устали от бестолковой тусовочной жизни в Пензе, и попросились к нам. Здесь им нравилось то, что тусовку можно устроить в любой день, но при этом мы думаем о будущем. Они были поражены, когда ребята рассказали им о том, что у нас есть пара молодоженов, ожидающие ребенка. Это заставило их задуматься, и им захотелось осесть. Соня обвыклась, к ней и ее маленьким особенностям все уже тоже привыкли. Они сдружились с Настей, и она поселилась в их с Таней домике. Соня оказалась очень полезным членом команды. Так как выросла она на Кубани, да еще и в деревне, она, оценив наш огород и запасы, увидела недочет в крупах. Мы их действительно не сажали, потому что не знали как, а того, что было, хватило бы на многие годы. Но Соня заверила, что не все так хорошо, крупа не будет лежать годами, она придет в негодность. Она сказала, что надо посадить озимую пшеницу, это делать она умела. Так что пока нас не было, Дима с Никитой, под руководством Сони перепахали поле под пшеницу и посадили ее. А так же немного овса. Гречку и рис в нашем районе сажать было проблематично, здесь было холодно, но решено было попробовать весной. Она очень хорошо готовила, и пекла вкуснейшие пироги и булочки.

– Соня, я не перестаю тебе удивляться, – с улыбкой говорила я, – ты прям один сплошной талант.

– Да, я сумею быть вам полезной, – отвечала она.

– Тебе не обязательно быть полезной, ты часть нашего общества, и тебе не надо здесь никого завоевывать. Мы все вместе всему учимся.

Соня смотрела на меня испуганно.

– Я очень хочу остаться с вами. Здесь так хорошо.

– Тебя никто отсюда не выгонит, почему ты все время думаешь об этом?

– Наверно, потому что год прожила совсем одна.

Соня очень боялась кого-то обидеть и из кожи вон лезла, что бы ее полюбили. Дима этим начал пользоваться. Заметив это, я наехала на него, и он обещал, что перестанет.

Мы сидели с Олей на кухне в их доме. Мы соскучились друг по другу. Несмотря на прошлую историю, мы стали подругами.

– Как у вас с Димой дела? – спрашивала я.

– Все очень хорошо. Он сильно повзрослел с того момента, как мы поженились. Пока вас не было он почувствовал, что такое ответственность. Вы с Финном тут самые старшие, и как мама с папой для всех. Мы к этому привыкли. Он был ответственным за связь с вами и координацию действий двух групп людей. Тут еще я беременная, иногда прикидывалась, что не очень хорошо себя чувствую, так он бегал вокруг. В общем, все это пошло ему на пользу, так что у меня появилось гораздо больше уверенности в нем и нашем будущем. Он все сможет и со всем справится.

– Я очень рада за вас, правда.

– А как у вас с Финном?

– У нас тоже произошли изменения. Мы еще сильнее сблизились. Я впустила его в свое прошлое, многое рассказала. Честно говоря, я боялась, что он сбежит, но нет, от него не так легко избавиться, – с улыбкой говорила я. – Оля, там так красиво! Это просто волшебная страна! Мне там очень понравилось. Если бы Финн не приставал с намеками на замужество, было бы вообще идеально.

– Ну а почему бы вам и не пожениться? Финн еще на 8 марта нашел кольцо.

– Да ладно, еще тогда?

– Да, мы с ним ездили в ювелирный, он попросил помочь ему выбрать подарок для тебя. А почему ты не хочешь? Чего боишься? Вроде бы у вас все просто идеально.

Я задумалась.

– Ты знаешь, я сейчас не могу найти причин для отказа, их больше нет. Я отказываюсь просто по привычке, – я мечтательно улыбнулась, – может, и правда пожениться?

– Ничего не говори ему, он все время мечтает, как делает тебе прилюдное предложение, и ты говоришь ему да. Он же актер, он любит шоу. Давай я ему намекну. Не лишай его удовольствия.

10 октября 2023 года

С нашего возвращения прошло чуть больше недели. Таня шла на поправку, и мы начали разрабатывать новые маршруты по поиску людей. Мыс Финном ехали на юг России, далее, через Абхазию и Грузию в Турцию, дальше Греция, и в Болгарии мы встречаемся с ребятами. У них маршрут был такой: Калуга, Брянск, Орел, Курск, Белгород, далее Харьков, Киев, Кишинев, Бухарест, и встреча в Варне. Из Варны исходил хороший, сильный сигнал.

– Почему же с нами никто не может связаться? – спросила я как-то Диму за вечерними посиделками у камина.

– Кстати да, – присоединился ко мне Финн, – когда мы были в Котке, мы не видели нашего сигнала. У них там тоже полно всякого оборудования, и похожий монитор с точками сигналов. Но нашего там нет! Почему такое может быть?

Дима растерянно чесал затылок.

– Для меня это новость, что нас не видят. Я пойду, пороюсь, что-то тут не так.

Дима удалился в командный пункт. К нам подсел Никита.

– Как у вас с Настей? – спросила я.

– Вроде бы хорошо.

– Так вроде бы, или хорошо? Ты же понимаешь, что я спрашиваю о вашей интимной жизни, все остальное мне и так видно, в остальном точно хорошо.

– Я не знаю, мне кажется, что ей не очень хорошо.

– Кажется? А спросить не судьба? Учитесь общаться, это основа любых отношений.

Когда почти все разошлись, я тоже пошла наверх. Финн еще оставался с Никитой, и объяснял, почему важно делать элементарные вещи. Я решила поменять постельное белье, и пошла в душ. Через какое-то время в ванну ворвался Финн, он молча, за две секунды разделся и встал ко мне под струю душа. Он обнимал и целовал меня, прижимал к себе, на лице было бескрайнее счастье, он весь светился.

– Я рада, что ты так чему-то доволен, но что случилось?

– Оля мне сказала, – Финн улыбался своей голливудской улыбкой.

– Что сказала? – спросила я, не понимая, о чем идет речь.

Финн вышел из ванной, взял что-то в комоде и вернулся. Он обнял меня одной рукой, а во второй что-то держал в кулаке. Я все еще смотрела на него не понимающим взглядом.

– Я правда не знаю, что она тебе там могла сказать.

Финн стоял в нерешительности. Потом раскрыл кулак, в его пальцах было зажато кольцо. Я невольно расплылась в улыбке.

– Ааа, вот о чем! Она решила, что ты хочешь прилюдного предложения и романтик, и все такое.

– Значит, ты все-таки созрела?

Я кивнула головой.

– А я уже испугался, подумал, что Оля тебя неправильно поняла, и сейчас это кольцо окажется у меня кое-где и очень глубоко, – с улыбкой сказал Финн.

– Нет, она все правильно поняла. Мы сейчас можем это все замять, и ты сделаешь так, как хотел.

– Мне все равно как это будет, я просто хочу, что бы ты стала моей женой, – взволнованно сказал Финн, – ты согласна?

– Согласна, – с улыбкой ответила я.

– Юху! – кричал Финн, подхватывая меня на руки, – я самый счастливый человек на земле!

Мы лежали в постели в обнимку, оба довольные и счастливые. Я сняла кольцо с левой руки переодела его на правую.

– Я буду носить нас правой, у нас так принято.

– А у нас на левой. Но, я же теперь живу в России, так что тоже буду носить на правой. Для меня это не имеет значения.

– Ты хочешь, что бы у нас тоже было венчание?

– Да, это кажется логичным. Ты не хочешь?

– Меня так бесит вся эту церковная лабуда, если бы можно было этого избежать, просто провести церемонию, типа «ты согласен? А ты согласна? Ну тогда объявляю вас мужем и женой». А тут же начнется, пост, исповедь, причащение, эти молитвы бесконечные. Я на Олиной свадьбе чуть не заснула. Не хочу испытывать все это и в день своей свадьбы.

– Значит надо найти кого-то хотя бы приближенного к закону, можно даже юриста, их сейчас полно, точнее было полно, и этот человек нас поженит.

– Финн, я тебя обожаю, – говорила я, садясь на него верхом, – ты самый лучший мужчина на свете!

– Сейчас может быть, – смеялся Финн.

– И раньше тоже, когда вас было четыре миллиарда, ты наверно и тогда был самым лучшим. Я не знаю чего еще можно хотеть? Если бы я могла в тебе что-то изменить, я бы оставила все как есть.

– А когда ты хотела бы устроить свадьбу?

– Мне все равно, если завтра найдешь человека, который нас поженит, то хоть завтра. Мне не нужен пир на весь мир, я уже два раза была замужем.