Текст книги "Анелия любит Короля!"

6

Следствие делало запросы. Были найдены и опрошены почти все члены той горной студенческой компании. События того дня были установлены до мельчайших подробностей. А также было установлено, что гражданка Сибирякова Анелия Михайловна, родившаяся 16 ноября 1941 года, уроженка города Донецка, Украина. До отъезда на учебу проживавшая вместе с бабушкой и дедушкой в поселке Лесное Алтайского края, в родные места не вернулась. В числе разыскиваемых и пропавших без вести не числится. Однако местопроживание и местонахождение не известны. В какой-либо контакт, переписку со своими подругами после окончания института не вступала. Никто о ней ничего не слышал. Из родных никого не осталось. Об отце было известно одно, что он пропал без вести на фронте. Мать угнали в концлагерь, судьба не известна. Дед с бабкой вместе с внучкой чудом спаслись от немцев. Были эвакуированы в Алтайский край, где их приютили в маленьком поселке Лесное. Дед с бабкой похоронены в этом же поселке. Гражданка Сибирякова Анелия в родном селе не появлялась, не было ее и на похоронах близких ей людей.

* * *

… Общежития были пусты. В них никого не было. Выяснилось, Анелия, подписав обходной лист, уже как неделю выписалась из общежития. Спросить было не у кого, все давно разъехались, кто уехал навсегда, а кто уехал на каникулы.

Алдан не знал ни телефонов, ни адресов сокурсников Анелии. Он не знал и домашнего адреса самой Анелии.

За два дня он объездил все больницы. Поиски закончились безуспешно. Анелии нигде не было.

Два года Алдан не был в этом городе. Город почти не изменился, однако без Анелии опустел.

Алдан осунулся, он не мог есть, пища не шла. Он не мог спать. Не знал, что и думать.

«Что с ней, где она?» В учебной части института он узнал адрес ее дедушки с бабушкой? У них она воспитывалась после войны. Долго думал над текстом телеграммы. Наконец послал со следующим содержанием:

"Анелия, я люблю тебя. Где ты, жду, твой Алдан".

* * *

Новое известие еще сильнее потрясло город. Никто не сомневался, что за этим преступлением стоит хладнокровный академик-убийца. Ангел-хранитель отвернулся от него. Алдан молчал на допросах, от адвоката он отказался в самом начале. Один господь бог был свидетелем того, что Алдан не совершал этих преступлений. Антон так же был твердо убежден в невиновности друга. В сентябре Алдана привезли для следственного эксперимента в горы. Показали место, где был найден и распознан труп женщины. Алдан не мог простить себе одного, почему он оставил ее одну, почему ушел. Не уйди он с этой поляны, жизнь прошла бы совсем по-другому. А теперь, как смириться с мыслью о том, что – ты повинен в смерти своей возлюбленной. Что, что страшное произошло после того, как он покинул ее. От чьей руки его возлюбленная получила смерть? Кто надругался над ней? Алдан лег на пожелтевшую траву и тихо зарыдал. Он целовал землю, бывшую последним пристанищем его возлюбленной.

* * *

Алдан вновь отправился в горы. Посетил егеря, поведал свою историю. Егерь снарядил лошадь, вместе с Алданом отправил на поиски своего сына – Есбола. Они объездили всю местность. Его радовало одно – они не нашли тела Анелии, значит ее все же нашли и вывезли. Огорчало другое: «Где она, что с ней, кто ее вывез, кто ей помог? Помог ли? Как встретить? Где отыскать ее?»

Никто ничего не знал, не слышал. Ни чабаны, ни жители близлежащих аулов.

Алдан вернулся в город. Еще неделю блуждал по улицам города в надежде встретить кого-либо из членов студенческой компании. Но не встретил никого. Ни слуха, ни духа.

Посланная Алданом телеграмма адресата не нашла. На почте пояснили:

– Адресат выбыл, по этому адресу таковые не проживают.

Звонил к своей квартирной хозяйке в Черновцы, на Украину. Может быть, Анелия дала телеграмму ему на квартиру? Хозяйка квартиры баба Клава сказала ему, что никаких телеграмм и вестей от Анелии не поступило.

* * *

1980 год. Талгарское районное управление милиции

Кабинет следователя Талгарского РОВД Алма-Атинской области. Следователь лет пятидесяти, среднего роста, голова покрыта сединой. Перед ним находится егерь Есбол.

– Есеке, посмотрите, пожалуйста, повнимательнее на эту фотографию, – следователь протягивает фотографию Есболу, – прошло много времени, но постарайтесь вспомнить, этот ли человек тогда в 1963 году разыскивал в горах некую гражданку по имени Анелия.

Егерь внимательно рассмотрел фотографию с изображением Алдана.

– Да, это он, сильно не изменился.

– Вы сможете это подтвердить письменно, – потирая от воодушевления ладони, говорил следователь, на лице было написано явное удовлетворение.

– Да, конечно же. Вы думаете, это все-таки он, – спросил Егерь.

– Следствие и суд установят истину. Однако на профессиональном языке это называется почерк убийцы.

В конце июля на стол прокурора Алма-Атинской области легла служебная записка от УВД Алма-Атинской области.

Служебная записка

В 1965 году, 17 апреля, в окрестностях Заилийского Алатау, в двух километрах от горного озера Айнаколь егерями Исабековым Е., Дурменовым А., Ивановым Б. был обнаружен труп человека.

Экспертизой установлено: труп принадлежит женщине, ориентировочно 21–23 года, волосы черные. Фрагментов одежды не обнаружено. На голове черепно-мозговая травма, полученная от удара твердым тупым предметом. Рост 168–170 см. Повреждения и переломы костей правой руки, правой ноги, вывих ключицы и другие повреждения костей скелета. Экспертизой установлено также, что тело могло находиться в земле 22–26 месяцев.

Один из свидетелей, обнаруживших тело жертвы, егерь Исабеков Е. признал по фотографии гражданина Исмаилова А.А. По словам Исабекова Е. подозреваемый двумя годами раньше, летом 1963 г. вместе с ним выезжал на поиски потерявшейся девушки. Гражданин Исмаилов А.А. рассказал гражданину Исабекову Е., что не может найти свою девушку гражданку Сибирякову А. По версии Исмаилова А. он оставил Сибирякову А. в горах, где она от падения получила переломы и увечья. Ей необходима медицинская помощь. Он оставил пострадавшую, чтобы принести носилки. Однако тогда гражданка Сибирякова А. не была найдена вышеназванными гражданами.

В 1966 году были взяты письменные показания свидетеля Исабекова Есбола и подшиты к уголовному делу. Однако это уголовное дело в 1967 году было прекращено, так как не могли установить личность подозреваемого. Просим Вас дать разрешение на открытие и возобновление уголовного дела за № 9471/31 от 18 апреля 1966 года.

Зам. начальника по следственной работе

УВД Алма-Атинской области

полковник Ануфриев С.Л.

7

Алдан умел управлять своими мыслями, действиями. Но последние события не поддавались никакому анализу.

Алма-Ата – город парков и скверов. Алдан забрел в один из таких парков, сел на скамейку. Стоял летний зной. Взгляд Алдана набрел на детишек, они безмятежно плескались в водах фонтана, носились друг за другом. Образ Анелии не отпускал его. «Кошмарный сон, что происходит, куда она подевалась с горной поляны?…»

– О-хо-хо, – раздалось сквозь эхо, – ба-а, Алдан, ты, не ты?

Алдан почувствовал мощный хлопок по плечу, обернулся и сквозь дремоту пытался опознать незнакомца.

– Ты что, не узнаешь меня?

Он сразу узнал баритон своего старого флотского друга Антона!

«Друзья, друзья, как много в этом слове…».

Вот и сейчас, после стольких лет разлуки, судьба вновь свела Антона с Алданом. Алдан поднялся со скамейки. Антон несколько раз, в обхвате, по-борцовски подкинул Алдана. Радость встречи отодвинула тревожные мысли.

– Ты где обитаешь, Алдан, ни слуху, ни духу! – продолжал лопотать Антон, – ты, я смотрю, все цветешь. Возмужал, чемпион!

– На себя, Антона – батона, посмотри, вон брюшко какое отрастил, – пропел в ответ Алдан.

– Да, есть такое! Вот так неожиданно встретить тебя здесь, в столице, – продолжали светиться глаза Антона. – А я здесь проездом, решил задержаться, да вот и нарвался на тебя.

– Где ты, у себя в Караганде? – спросил Алдан друга.

– Да, у себя, в краю шахтерском. Учусь на заочном в физкультурном, тренирую детишек. Уже результаты пошли. Ну, что стоим, пойдем пройдемся, отметим встречу, что ли, – наивно по-детски произнес Антон – батон.

– Пойдем….

За кружкой холодного разливного пива они рассказали друг другу все о послеармейской гражданской жизни. Рассказал Алдан Антону и о последних событиях. Антон успокоил Алдана:

– Не надо истязать себя. Жива она и здорова. Разыграли тебя ребята. Лежит она сейчас где-нибудь забинтованная, вся в синяках. Неудобно даме показываться в таком виде любимому на глаза. Объявится, не переживай, – произнес уверенным тоном Антон.

– Ты домой к себе в Хохляндию позванивай, она тебя здесь и при желании не найдет.

Не расставались друзья два дня, сходили в кинотеатр на премьеру очередной советской киноленты, беседовали о жизни, вспомнили службу, армейские самоволки, драки, танцы, первых подруг и друзей. У Алдана отлегло на душе. Друзья твердо решили больше не терять связь друг с другом, обменялись адресами, телефонами.

Антон активно агитировал Алдана переехать из Украины на родину в Казахстан, и не просто вернуться на родину, а переехать жить к нему в Караганду. По рассказам Антона, Караганда, предстала Алдану молодым растущим городом, городом новостроек и больших перспектив, городом шахтеров и большой индустрии. Рядом стремительно строится город спутник Темиртау, не только казахстанская Магнитка, но и в перспективе общесоюзная.

Антон умело убеждал, рассказывал, будоражил сознание друга: «Открывается много новых училищ, техникумов, институтов. Скоро, совсем скоро Караганда будет не только индустриальным, но и научным центром. Много, очень много молодых ученых нужны Караганде. Я возьму на себя твое трудоустройство в институте. Работа будет не хуже, если не лучше».

Стоя на перроне, Алдан понял, что он не хочет расставаться с другом.

– Антон, я думаю, твоя идея должна понравиться и Анелии. Как только отыщу, встречу ее, так сразу и приеду. Приедем вместе, там и сыграем свадьбу. Лады!

– Лады, Алдюха, лады!

Алдан долго смотрел вслед уходящему поезду. Спешить некуда!..

8

Алдан вернулся на Украину. От Анелии не было вестей. Ничто больше не держало его здесь. Ни студенты, ни полюбившийся ему город, ни мостовые, ни красивая архитектура, ни сказочные леса, луга и нивы.

Антон сдержал свое слово перед Алданом, нашел ему подходящую работу на кафедре карагандинского пединститута.

Алдан сдержал слово наполовину, он приехал в Караганду без Анелии.

Чтобы окончательно не свихнуться, он с головой погрузился в работу, занялся научными исследованиями, активнее продолжил работу над монографией. Дни были до однообразия похожи – лекции и семинары до обеда, после обеда библиотеки и архивы, по вечерам – почтовый ящик, нет ли вестей из Украины, от бабы Клавы, и снова до поздней ночи книги, книги, книги.

По субботам и по воскресеньям они с Антоном катались на лыжах, играли с коллегами в футбол, волейбол.

Внешне Алдан был спокоен, дружелюбен, весел. Обрел много новых друзей. Студенты охотно посещали его лекции. Девушки-студентки, молодые незамужние аспирантки-преподавательницы, многие из них были влюблены в него. Кто тайно, а кто открыто выказывал ему свои чувства.

Его шарм и обаяние, пройдя шлифовку и огранку через душевные нивелиры тоски и грусти, усилились.

Он ждал вестей, он жил ожиданием встречи с Анелией. И в правду говорится: "Надежда умирает последней!"

Вера!

Надежда!

Любовь!

* * *

Прошел год, вестей не было. Начались каникулы, студенты разъехались, потянулись долгие летние дни. Алдан сидел на берегу плеса. Антон с друзьями играл в карты.

На берегу ворковала молодая пара. Девушка легла на песок, парень кончиками пальцев выводил на ее спине забавные художества. Алдан вспомнил Анелию, ее дивные пальчики – по его коже побежали мурашки.

«Анелия, Анелия, – твердил в который раз Алдан, – где ты? Человеческие судьбы смешиваются, растворяются. Был ли между нами обман? Не уж то любовь моя останется безответной? Не может быть, этого не может быть! Была же у нас огромная, неистовая любовь, куда она подевалась? Куда? Куда исчезла Анелия?»

Из дневника Алдана

 
Ее он не застал.
Лишь в мыслях отписал —
Я вас любил, люблю,
Любить, быть может, буду.
Не встретилися судьбы, разошлись.
Не встретилися судьбы, разминулись.
Он не любим остался,
Но любовь при нем,
Она любима,
Без любви осталась.
Не встретилися судьбы, разошлись.
Не встретилися судьбы, разминулись.
 

Алдан. Караганда.

Вечер. Вьюга. Тоска. Анелии нет рядом.

* * *

Спустя неделю в Караганду прибыли следователи прокуратуры из Алма-Аты. С ним прибыл для опознания егерь Исабеков Есбол. Он опознал в Алдане того самого парня по имени Алдан. Страшная весть, услышанная из уст следователей, потрясла Алдана:

– Не может быть, этого не может быть! Кто, кто это сделал? Анеля, Анелечка, прости меня. Я не должен был оставлять тебя одну, не должен! Я не верю, не верю этому. Этого не может быть.

Последние слова Алдан произнес очень тихо. Он замолчал, по нему было видно, что он надломлен. Тело Алдана сникло. Он не в состоянии был что-либо говорить, ушел в себя. Ему задавали вопросы, однако вопросов этих он не слышал, не понимал. Весь мир перевернулся. Страшная весть, которую он услышал, поглотила его всего, разум не воспринимал сигналов извне.

* * *

Весна. Незаметно пролетел год. Алдан закончил аспирантуру, защитил кандидатскую диссертацию. На его кафедре проходил специализацию очередной поток студентов. Среди них появилась и студентка по имени Аида. Алдан особо не выделял ее среди других. Были обычные отношения наставника с ученицей. Они подолгу беседовали. Она была настырна, всегда умела находить тему для бесед.

Разговоры были ни о чем, где-то даже глупые. Девичья настойчивость понравилась Алдану. Занятый мыслями об Анелии, он оставался безучастным к ее ухищрениям. «Уходит, не оставляя тени», – подумал Алдан. О существовании девушки-милашки он вспоминал вместе с ее появлением. И не желая обидеть, вступал в разговор. Это общение больше развлекало.

Подошел очередной выпуск, очередная защита дипломов. Незаметно энергичная милашка перебралась в квартиру Алдана. Ей то не хватало первоисточников, то не клеились глава, абзац, параграф в ее дипломной работе. Она засиживалась допоздна. Ему приходилось провожать ее. Как-то они просидели за работой – болтовней до трех часов ночи, автобусы уже давно не ходили. Он, как воспитанный и галантный мужчина, не мог выставить ее за порог, а затем, как и всякий тоскующий мужчина, не смог противостоять ее настырству.

Утром Алдан осознал – он допустил оплошность. «Что было, то прошло», – решил он. Сделанного не исправишь…

Аида продолжала настойчиво писать дипломную работу….

Все выпускники защитили дипломные работы, защитила дипломную работу на «хорошо» и Аида.

Однако осенью она появилась вновь, будучи на четвертом месяце беременности.

В сентябре состоялась свадьба. Антон был дружкой. Свадьбу провели в студенческой столовой. Было много гостей. На свадьбе у молодого доцента была вся факультетская профессура, сам ректор, подруги Аиды. Свадьба получилась задорной и веселой. О свадьбе много говорили. Все удивлялись и восхищались тем, как это молодоженам удалось умело скрыть от окружающих свои чувства и любовь.

Любви не было, были обязательства и обстоятельства. Аида призналась Алдану, что любила его все это время. Хотела, желала его.

– Алдан Аскарович, вы не обижайтесь на меня, я люблю Вас! Я сама не ожидала, что так выйдет.

– Аида, никогда не оправдывайся, ты мать моего ребенка. Я отец. Мы должны беречь и любить друг друга. И, малышка, я теперь для тебя не Алдан Аскарович, а просто Алдан.

– Да, Алдан Аскарович!

– Ну, хорошо, моя маленькая! – рассмеялся Алдан и обнял Аиду, мать его будущего ребенка.

Из дневника Алдана.

Анелия, Анелия…. Не хочу думать, просто не хочу верить, что тебя…. Я больше не увижу…

Счастлива ли ты? Любима ли ты? Искренен ли я в своих чувствах к тебе? Кажется, искренен. Время залечивает раны, вымывает чувства, даже самые сильные. Идет время, а моя любовь к тебе не остывает. Не могу говорить "любовь", это скорее очарованность, околдованность тобою. И это состояние притягательнее любви. Познала ли ты это состояние? Хорошо это или плохо, что мы так и не узнали друг друга в полной мере? Не испили сию чашу до дна. Не унасладились друг другом. Почему? Судьба?

Зачем я не остался всеми правдами и неправдами в Алма-Ате, зачем уехал тогда на Украину? Зачем?

Грустно все это, грустно. Так и буду жить этим чувством, лелея надежду встретить, отыскать тебя.

Так и буду жить: я в своей к тебе очарованности, ты в неведении, в незнании меня. Ты в своей, для себя, может быть, счастливой жизни.

Могли мы…?

Да были обязаны, но этого не произошло. Анелия, ты была так земна, так реально ощутима и вместе с тем так сказочно красива. А сейчас остался лишь твой образ. Счастлива ли ты? Любима ли ты?

 
Написал – от души отлегло.
Где-то пасмурный день – не беда.
Осень лихо в усладу тебе
Подарила ключи от себя.
Вмиг и дождь стал симфонией лить,
Серый плед потеплел, побелел.
Вихрь скуку развеял, шутя
И блудница чар не тая,
Улетела в другие края.
Волчья комната хмуро рыча,
Поглотила б давно и тебя.
Но желанья свои отложа,
Лишь себя позабавить смогла.
Осень сон не навеет тебе.
Осень вдруг объяснится в любви.
И полюбишь, останешься с ней,
Златокрылой и озорной,
Чуть прикрытой лиловой листвой.
Изменил ли ты летнему дню,
Белолицей пушистой зиме,
И погожему февралю?
– Не меняла я, не купец.
Мне любимы и дождь и пурга,
И рассвет на июльском ветру.
И закат озорной на снегу
Написал – от души отлегло.
Где-то пасмурный день – не беда,
Осень лихо в усладу тебе
Подарила ключи от себя
Сразу, вмиг, твоя комната вся
Озарилась и света полна!
 

9

1978 год. Алдан – доктор исторических наук, профессор, действительный член-корреспондент Академии наук Казахской ССР, проректор института по науке. Автор монографий, статей. Антон заведует кафедрой физического воспитания. Доцент.

У Алдана растет сын, ему 12 лет. Сына он назвал Тимуром в честь легендарного завоевателя и правителя Востока – Амира Тимура.

Деятельный человек, купаясь в радости повседневного бытия, забывает о времени. Проходят годы, а он все там – все на тех же высотах и широтах. Кто эти люди, которые идут от цели к цели, от вершины к вершине? Почему им не спится? Все им мало покоренных высот? Зачем им это? Кто они? Можно ли их соблазнить тихой семейной гаванью? И зачем им совершать поступки и плыть к новым берегам?

* * *

Алдан слушал речи общественных обвинителей, речи привлеченного психиатра. Все это время думал об Анелии, о сыне, об Аиде. Особо переживал о дальнейшей судьбе сына. Не повлияет ли происшедшее на его психическое развитие. Ему было больно не за себя, страшно и больно за сына. Однако, ничего изменить не мог.

Прокурор Асетов Мейрам был неудержим:

– И в первом и во втором случае, прослеживается одна и та же аналогия, одна и та же манера поведения. Обвиняемый, чтобы скрыть преступление, отвести от себя подозрение, приступает вместе со свидетелями к поиску пропавшей и навязывает таким образом, свою версии произошедшего. Согласно его версии – они пропадают: в первом случае он уходит, во втором случае он уезжает, оставляя на некоторое время свои жертвы, затем обязательно возвращается со свидетелями, приступает к активным поискам. Однако, они не находят оставленных им людей. Преступник, сам не осознавая, после совершения преступления машинально делает одни и те же действия. – Прокурор сделал многозначительную паузу, посмотрел на судей, на обвиняемого, на зал, затем, придав голосу важность, продолжил.

– Свою оценку действиям подозреваемого дал и психоаналитик. Он очень ясно, аргументированно, на известных фактах из имеющейся практики, изложил и раскрыл поведенческо-психологическую связь двух этих событий. Вывод тот же, что и у следствия: человек неосознанно повторяет, делает одни и те же действия – в жизненных схожих экстремальных ситуациях. Товарищи судьи, на профессиональном языке это называется почерком преступления, прошу учесть вас эти обстоятельства. В первом случае обвиняемый так и не признал своей причастности к смерти гражданки Сибиряковой А., он всячески отвергает сотворенное им преступление, надругательства. Первое преступление было раскрыто случайно – труп был обнаружен собаками егерей только через два года. Во втором случае, обвиняемый вновь отказывается от признательных показаний. Однако его супруги нет, где она? Она пропала без вести? Где ее тело? Следствие установило, что пропавшая гражданка Исмаилова А. не находилась с кем-либо из соседей по даче, соседей по городской квартире или вообще с кем-либо из знакомых, родственников в неприязненных отношениях. После произошедшей ссоры ее больше никто не видел! Кроме ее супруга к даче вообще никто не подъезжал! Никаких подозрительных и иных шумов не было. Конечно же, это право обвиняемого ничего не говорить, ничего не показывать. Однако его молчание, не уведет следствие в сторону.

По залу пошел одобрительный людской гул. Все было против Алдана.

Прокурор:

Обвиняемый утверждает, что кухонный нож подбросил ему кто-то другой, истинный убийца. Однако на ноже только отпечатки подозреваемого гражданина Исмаилова А. Убийца, если бы таковой был, не стал бы проделывать долгий, опасный трюк. Зачем ему прятать нож? Вывозить тело, прятать его? Его могли обнаружить, его действиям могли помешать соседские собаки. Однако, собаки не лаяли, значит чужака не было.

Он после совершенного преступления, скрылся бы, оставил бы все на своих местах: и труп, и нож. Не понятен мотив мнимого убийцы, ничего из личных вещей, ценностей не тронуто. Убийство ради убийства? Ключ от дачи был только у обвиняемого, дубликаты находились в сейфе на работе. Никто другой не мог проникнуть на дачу, ворота были заперты. Так кто же этот убийца? Кто совершил преступление? Убийца и есть сам гражданин Исмаилов Алдан Аскарович.

По аудитории прошла волна негодования.

* * *

Сказать, что все эти годы Алдан понимал Аиду, или Аида понимала его, ничего не сказать. Со стороны все было благопристойно. В этом браке Алдана больше держал сын, он был благодарен ей за него. Аиду он вообще не мог прочувствовать, понять. Она сильно изменилась: внешне потучнела, внутренне истощилась.

– Ты меня никогда не любил и не полюбишь. Если хочешь, давай разойдемся, – будто зазубренное твердила она в моменты размолвок.

– Не надо так говорить, все у нас нормально, все наладится, найди себе занятие по душе, – отвечал ей Алдан.

Аида пыталась работать в школе, в училище, в институте, но нигде долго не задерживалась. Везде происходило одно и тоже: коллектив не тот, ее преследуют, ее не любят.

Атмосфера в доме накалялась. После долгих уговоров, бесед она успокаивалась. Для Алдана и Тимура это были всегда лучшие времена. Ее настроение не поддавалось прогнозу, иногда в минуты депрессии, она могла изречь «несусветное»:

– Если бы мы его не зачали, не мучилась бы так.

Свою жизнь она готова была сравнивать с каторгой. И виновниками этому были все.

Алдан понимал, что где-то она права. Прояви он стойкость той ночью, может, не было бы этих проблем. Однако она подарила ему сына. Этим он обязан ей. Иногда Алдан думал: «Может действительно, она не любила меня никогда, может в силу обстоятельств, ей нужен был только диплом, она не хотела заполучать меня. И забеременела не от желания, а случайно. У нее были свои планы на жизнь, свой парень – такая же натура, как она, свой круг, где она была бы понята и счастлива. Может, забрал я у нее это счастье. Счастье жизни, с ее колокольни, с ее мировоззрением и пирогами. Я живу той жизнью, которую выбрал, которую хочу, понимаю. Она же обязана жить по моим правилам, по моим понятиям и традициям. Может, ей претит такое положение вещей, эти заумные разговоры и рассуждения, этот этикет и правила, она действительно не знает, как в этой среде вести себя, не ее это среда».

Алдан в своих рассуждениях был прав, он почувствовал это сразу же после свадьбы – они были разными друг для друга людьми. Они представляли противоположные состояния. Он пытался подарить ей мир, к которому она не принадлежала, мир, к которому она никак не могла приобщиться, он был ей чужд.

Алдан, как человек мудрый, смог приспособиться под нее. Она же с годами все больше отдалялась от него. Аида перепробовала все – ходила к гадалкам, читала разную чушь, верила в переселение душ, общалась с религиозными сектантами, неказистыми бабками – повитухами и прочими необразованными людьми. Там, среди них она чувствовала себя комфортно. Алдан понимал, что ей с ними интереснее, чем с ним, она чувствовала с ними себя более комфортно.

Он не выказывал пренебрежения к ее предрассудкам, однако, во время вечерних чаепитий мягко, непринужденно пытался вразумить жену.

Аида чаще и чаще выказывала недовольство своей жизнью. Алдан старался избегать семейных ссор, семейных перепалок.

«Пути Господни неисповедимы».

Алдан жил своей жизнью, Аида своей. Его не покидали боль, чувство утраты и тоски по Анелии. Где она сейчас? Что с ней? Жива ли она? – Он не знал ответа. Он чувствовал за собой вину – зачем он оставил ее одну, беспомощную и слабую? Зачем? Чтобы окончательно не сойти с ума, он погрузился в работу.

Аида переживала – она не получала от мужа так необходимой ей мужской ласки, тепла и заботы.

Алдану же казалось, что в семье все благополучно, имеется постоянный, растущий материальный достаток. Однако, увы, этого мало для семейного счастья. Он сам отдалял от себя Аиду. И это была невидимая, неосознаваемая им ошибка.

Аида в первые годы была счастлива. Алдан бережно ухаживал за ней во время беременности, рождения ребенка. Первые пять – шесть лет были самыми счастливыми в ее жизни. Тимур пошел в школу. Теперь, казалось, у них будет больше свободного времени для совместных путешествий, для любви, для общих увлечений. Однако Алдан все больше погружался в свои дела и заботы. Придя домой, поужинав и уделив Аиде незначительное время, он запирался в своем кабинете.

– Алдан, когда закончишь работать – пойдем, прогуляемся, сходим в кино, в гости.

– Да, дорогая, обязательно сходим, но не сегодня.

Алдан никогда не говорил слова «нет», однако был плохим мужем и все делал, в конечном счете, по-своему.

Аида нервничала, не спала по ночам. Алдана раздражало такое поведение жены. Он выговаривал:

– Аида, дорогая, чего тебе не хватает? Все живы, здоровы. Никто не болеет. Займись чем-нибудь, найди себе занятие по душе. Пойми, мне действительно некогда. Сходи к подругам, сходи с ними в кино, в театр.

– Нет, Алдан, они все с мужьями ходят в кино. Все с мужьями ездят по гостям. Один ты у меня такой занятой.

После каждого подобного объяснения с мужем Аида получала на какое-то время долгожданное внимание. Но, в конце концов, она перестала упрекать мужа, выговаривать ему свои обиды.

– Зачем я ему мешаю? Дура, я дура! Не любит он меня! Это видно невооруженным глазом. Это же и так понятно– сама женила его на себе, вот теперь и мучаюсь. Терпи теперь, терпи.

Она не могла занять себя чем-либо, так как навыки выживания, инстинкт самосохранения напрочь покинули ее. Она снова в который раз устраивалась на работу – но так как до этого нигде она толком не работала, и у нее не было ни профессиональных навыков, опыта, ни элементарной дисциплины, она не задержалась на новой работе.

Последнее увольнение подействовало на нее удручающе. Аида стала чувствовать себя ущербной, очень переживала, нервничала, впала в сильную депрессию. Алдану удалось на какое-то время успокоить ее, вывести из этого состояния. Любовь к мужу, чувства к нему остыли. К работе Аида так и не приобщилась.

Неожиданно для всех единственным утешением и спасением для Аиды стала их загородная дача. Аида не любила зиму, но как только наступала весна, она оживала, расцветала, уезжала за город, чтобы проводить все свое свободное время на дачном участке. Здесь она почувствовала себя морально удовлетворенной, потребной в жизни. Алдан был рад – жена была чем-то занята, тоска и безысходность оставили ее.

Подходя к дому в один из зимних дней, вернувшись из командировки за полночь, он обнаружил горящий свет в окнах своего рабочего кабинета. Обычно, кроме него, ночью там никто не сиживал. Он позвонил в дверь. Аида долго не подходила к двери. Затем дверь все же распахнулась. Он увидел жену и ужаснулся. Под зареванными глазами плавали большие мешки, волосы растрепаны, не расчесаны.

– Аида, – сказал настороженно Алдан, входя в квартиру, – все ли в порядке, что-то случилось!

Алдан старался говорить негромко, его охватила тревога за сына.

– Все нормально? Почему не спишь, вид неважный, растрепанный?

– Ты спрашиваешь у меня, что случилось? Почему не сплю? Ничего не случилось. – Пошли в кабинет, – решительным голосом проговорила Аида.

– Что-то с Тимуром, заболел? Отвечай! – с тревогой в голосе произнес Алдан. Он снял пальто, повесил его, затем последовал за ней.

Повсюду в кабинете – на кресле, на столе, на полу, везде лежали листки из его дневников, записей, писем Анелии.

«Я оставил открытым сейф», – успел сообразить Алдан.

В глубине сейфа он хранил свои бумаги, память о не проходящей боли – письма Анелии, свои дневники – все самое сокровенное. Это был его мир, он прятал его! Прятал от себя, скрывал от Аиды.

– Кто она? Я знала, что ты меня не любишь, не любил никогда! Скотина! Козел! – Аида была расположена к ссоре, она к ней готовилась.

– Кто она, твоя любовница? Ты с ней встречаешься, ты с ней живешь? Спишь! Спишь, да! Скотина!

– Ух, – отошло от сердца у Алдана, он был рад, что это письма, он перепугался за Тимура.

– Ну, ты меня напугала! – пробурчал, успокаиваясь, Алдан, – я уже думал, что что-то случилось!

– Уж лучше бы случилось! Уж лучше бы меня переехала машина.

– Хватит, не шуми, не говори глупостей. Тимура разбудишь, – пытался урезонить Аиду и поменять тему разговора Алдан.

– Кто она? Что за шлюха? – агрессивно продолжила Аида.

– Аида, дорогая, это старые, старые письма. Это было давным-давно. Я так понял, ты все прочла. Да, я любил ее когда-то. Но, как видишь, женился на тебе. Не стоит тебе из-за этой писанины расстраиваться. Аида, успокойся, ничего здесь страшного нет. Повторяю, это всего лишь письма – давние, давние.

Алдан подошел к Аиде со спины, нежно обнял ее.

– Ну, здравствуй, что ли?

Аида не унималась:

– А почему ты не порвал, не уничтожил их?

– Зачем, это же просто письма. Это моя молодость. Аида, ну перестань.

– Нет, не перестану, ты соберешь их и при мне все сожжешь. Если ты хочешь, что бы я не ушла от тебя, то это сделаешь сейчас же. Если ты этого не сделаешь, ноги моей в твоем доме не будет. Я обещаю тебе, ты, ты…