Текст книги "Ураган в сердце"

Уоррен Локк до той поры, когда все операции по пополнению счетов были компьютеризированы, был в «Крауч карпет» кредитным управляющим и работу свою выполнял настолько без сучка без задоринки, что редко возникал повод вызвать его в президентский кабинет. Таким образом, он сохранил корпоративную анонимность, которую (по отсутствии свидетельств обратного) готов был с радостью сохранять до конца своей трудовой жизни. Когда Старк предложил сделать Локка заместителем управляющего по продажам, с тем чтобы освободить Мака от всей кабинетной волокиты, Мэт Крауч расценил это лишь как шаг подыскать место для человека, оставшегося не у дел. Шаг логичный, исходя из убедительного довода Старка, что Локку, занимавшемуся кредитами, знаком каждый счет, внесенный в соответствующие реестры.

Кто бы сомневался, затея сработала. И шести месяцев не прошло, как Мак, отвечая на вопросы, говорил, раскатисто покашливая: «Гром разбей, если я знаю… Вам бы лучше у Уоррена спросить». Именно Уоррен Локк управлял ценами, перераспределял районы, устанавливал квоты продаж, улаживал ссоры из-за комиссионных и в целом надзирал за повседневной деятельностью торговой армии и региональных отделений. Поразительно, но когда в июне следующего года он впервые появился в программе конференции, то аплодировали ему почти столько же, сколько и Маку.

Мэт Крауч относился к успехам Уоррена Локка не без гордости: как-никак, а раз он его на работу брал, то и числил среди своих парней. Когда Старк предложил (после внезапной смерти Мака) назначить Уоррена Локка генеральным управляющим по продажам, президент взял на обдумывание ровно столько времени, сколько требовалось убедить самого себя, что никакой другой кандидатуры на этот пост лучше нет. Впрочем, у него скоро появился повод усомниться в этом решении. Когда Уоррена Локка вызвали, чтобы сообщить ему о назначении, тот прежде всего с выражениями признательности обратился к Старку и даже до того дошел, что сказал: «Если бы не вы, Роджер, этого никогда бы не произошло». Только тогда Мэт Крауч, очнувшись, осознал, что Старк провернул очередную хитрую комбинацию, назначив своего человека в сектор продаж точно так же, как до того на финансы и производство.

Мэта Крауча терзало чувство вины, какую он всегда испытывал за промедление с тем, чтобы объявить Маку о предоставлении ему премиальной доли акций компании. По счастью, есть второй такой шанс – с Джаддом. На этот раз он пойдет до конца, и никакие старки его не остановят. А должность вице-президента он преподнесет Джадду, как только тот вполне оправится. Так будет даже лучше: настоящая моральная поддержка именно в тот момент, когда Джадд будет нуждаться в ней больше всего… сразу, как только он выйдет из больницы.

Припомнив, он надавил на кнопку звонка, желая услышать заверения мисс Фокс, что водитель, как и намечалось, уже отправился утром доставить личное дело Джадда доктору Карру, однако она, открыв дверь, спросила: «Вы действительно готовы их принять?» – вопрос, ставший риторическим, хотя бы потому, что, не дожидаясь его ответа, секретарша отступила в сторону, освобождая дверь для всего вице-президентского парада. Входили они по одному, как всегда, в строгом порядке, обратном старшинству назначения: первым Локк, за ним Келси, следом Кэмпбелл, – останавливались, доходя до кресел, вновь оборачивались к двери, ожидая Старка, который, помешкав миг для оценки ситуации у входа в кабинет, становился похож на наследного принца, препровождаемый к трону тремя прихвостнями, в чьей овечьей преданности он уже успел убедиться.

Мэт Крауч чувствовал себя особенно одиноким, глядя на их странные, будто штампованные лица и уносясь мыслями к былым дням, когда не было ни малейшей возможности спутать управляющего по продажам с бухгалтером, когда настоящего производственника легко было распознать, стоило только увидеть. Ныне же все они на одну масть, лица, копии облика Роджера Старка. И во всей этой шайке нет ни одного настоящего ковровщика – ни единого. В отсутствие Джадда Уайлдера не осталось больше никого, кто хотя бы представление имел, что на самом деле означает «Крауч карпет».

Держась настороже, он повернулся в сторону Старка, который, сев по правую руку от него, осуществлял обычный ритуал, такой подчеркнуто холодный, что не наблюдать за ним было просто невозможно. Садился он так, словно единственное, что его заботило, – это сохранение складок на брюках, смахивал несуществующую пушинку с рукава пиджака, приглаживал кончиками пальцев разделенные прямым пробором волосы, поправлял очки в металлической оправе, которые делали его глаза похожими на электрические датчики, управляющие каким-то электронным прибором.

Зная, что Старк, вступая в игру, всегда дожидается, чтобы кто-то сделал первый ход, Мэт Крауч решил воспользоваться той же тактикой, но его задиристое молчание быстро прервал Уоррен Локк, вежливо поинтересовавшийся:

– Мистер Крауч, утром было что-нибудь новенькое о Джадде?

– Перед самым выходом из дома я говорил с его врачом, – начал Мэт и обстоятельно передал сообщенное ему утром доктором Карром: ночь у Джадда прошла очень хорошо, прогноз теперь даже более благоприятный, чем был вчера вечером. Собирался еще и про доктора Карра кое-что рассказать, но расхотел: прекрасно видел, что на самом деле их интересовало не то, о чем говорил, а то, как к этому отнесется Роджер Старк.

Снова повисло молчание. На сей раз брешь закрыл собой Кэмпбелл:

– Все же я полагаю, сэр, потребуется некоторое время, прежде чем он полностью поправится?

– А-а, пара месяцев, и он вернется к работе, будет как новенький, – оптимистично ответил Крауч, и его опять потянуло рассказать им кое-что про доктора Карра, но он осадил себя, нутром почуяв, что весь этот разговор о Джадде – не что иное как исходный гамбит, и уверился в этом, заметив заговорщицкие взгляды, которыми они обменялись и которые сошлись на Локке, кому, очевидно, досталась роль кошачьей лапы.

Прочистив горло (он явно чувствовал себя не в своей тарелке), Локк сказал:

– Но ведь даже в лучшем случае: два месяца – у нас возникает своего рода проблема с конференцией. – Он тяжко сглотнул и перевел взгляд на Старка, ожидая поддержки.

Старк по-прежнему молчал, следуя обычной своей стратегии всегда позволять кому-то другому править балом. Мэт Крауч разом поломал эту стратегию, требовательно спросив:

– Разве вы не сообщили им, что конференция переносится?

Поджав губы, поправив очки, Старк произнес:

– Мы изучали альтернативные возможности.

– Что это значит – «альтернативные возможности»?

Локк начал было отвечать, но Мэт Крауч, вскинув руку, заставил его умолкнуть, не сводя глаз со Старка и пригвождая того к месту резким выпадом:

– Если у вас в загашнике есть еще один Джадд Уайлдер… отлично, давайте послушаем про него.

С раздражающей невозмутимостью Старк тихо заговорил:

– Я вполне понимаю ваши чувства в отношении Джадда, мистер Крауч. И все мы разделяем вашу высокую оценку его… Тут, вероятно, даже «талант» не покажется слишком сильным словом… Однако действительно ли вы твердо уверены, сэр, что устроить конференцию без него невозможно?

– А как мы сумеем?

– У других компаний получается.

– Только не так, как получалось у нас. Мы это каждый год слышим: ничего похожего на конференцию «Крауч карпет» нет. Это все говорят. А что произойдет, когда мы соберем сюда всю нашу ораву и запустим некое наполовину испеченное действо, которое… Черт побери, мы не можем позволить себе произвести такого впечатления.

– Совершенно верно, – согласился Старк, раздражавший своей собранностью. – Однако взглянем и на другую чашу весов: какое впечатление мы произведем, если отменим конференцию?

– Я не говорил отменим, я сказал – перенесем.

Старк сохранял выдержку.

– Боюсь, что мы произвели бы, по сути, то же самое впечатление. И я, к примеру, не хотел бы выставлять корпоративный имидж «Крауч карпет» как компании настолько организационно слабой, что потеря всего одного человека не позволяет нам нормально функционировать.

Мэт Крауч был ошеломлен, удар, какого он не ожидал, лишил его осторожности.

– Ладно, что бы вы предприняли?

Старк развел руками: этот жест скромности разительно не соответствовал его скрипуче уверенному голосу:

– Я бы исходил из той предпосылки, мистер Крауч, что наша организация достаточно сильна и у нее достаточно ресурсов, чтобы устоять перед любым вызовом, с каким она сталкивается.

Теперь президент был растерян еще больше, в его голове не укладывалось, что кто-то доказывает, будто больше, чем он, Крауч, верит в «Крауч карпет К^о». Голова шла кругом, но он ринулся вперед и расслышал собственный требовательный вопрос:

– Просто скажите мне, где мы достанем другого Джадда Уайлдера, только это я и хочу узнать. Кто у нас есть, кто мог бы влезть в его шкуру?

– Никого, – снизошел Старк. – Но разве на самом деле нам это нужно? Конечно же, положение, в каком мы оказались, указывает на опасность зависимости от любого одного человека, невзирая на все блестящие способности, какими этот человек наделен.

– Ладно, итак, что мы предпринимаем, создаем комитет? – сделал Мэт ложный выпад, становясь в стойку для встречного удара, готовый сокрушить Старка, напомнив ему, как его мудреный комитет по развитию продукции уже год как не в силах выдать хотя бы одну стоящую идею.

– Я полагаю, что это должно быть нечто, организационно интегрированное, мистер Крауч. В качестве общего принципа…

– Забудем чертовы принципы – и к конкретным делам, – оборвал его президент, у кого не было никакой охоты выслушивать очередную лекцию Старка по корпоративной организации. – Вы говорите, нам не обойтись без конференции. Ладно, я опять возвращаюсь к тому, о чем уже спрашивал: кто будет ее устраивать? Кто у нас есть? Этот зам Джадда. Как там его зовут.

– Талботт, – подсказал Локк. – Аллен Талботт.

Мэт Крауч тут парировал:

– Он может сделать то же, что и Джадд?

– Ну, вряд ли он стал бы устраивать то же самое, разумеется, – заюлил Локк. – Я хочу сказать… ну, у Аллена иной подход…

– Это как? – президент ринулся окончательно добить его, но на выручку пришел Старк, быстренько подавший совет:

– Уоррен, вы же не хотите сказать, что вам оказалось трудно работать с Алленом?

– Да что вы, нет. Всем нашим ребятам Аллен понравился. А что им и вправду по душе… Ну, он всегда готов посидеть и поговорить о делах, прислушаться к их идеям. Это очень много значит. Всем им нравится ощущать, что и они вносят свой вклад.

– Вполне объяснимо, – подбодрил его Старк.

– Мы всего пару дней назад об этом говорили, – продолжал Локк, – выясняя, нельзя ли будет в этом году как-то повлиять на Джадда… Только, пожалуйста, поймите меня правильно, мистер Крауч. Я не хочу ничего сказать против Джадда. Он устроил нам несколько превосходных конференций, и они принесли нам бездну пользы. Никто не мог бы оценить этого больше, чем я…

– Только он вам не очень-то потакает – вы это хотите сказать?

Старк тут же пришел на помощь, чтобы снять Локка с крючка.

– Я полагаю, Уоррен в данном случае просто ставит вопрос морали и духа, того, что…

Президент прервал его, рубанув рукой, как топором, по воздуху и указал в сторону Кейси:

– А вы как, Норман? Ваши производственники тоже все кипятятся из-за того, что Джадд писал для вас речи?

– Нет, я бы так не сказал, – ответил Кейси. – Мы всегда были рады любой помощи, которую получали. И я, как и Уоррен, не хочу ничего говорить против Джадда, тем более в такое время. И все же я кое в чем согласен с Уорреном. Если говорить о прошлогодней конференции, мы все думали, что в нашей презентации, касаемо производства, если вокруг чего и поднимать шум, так это вокруг шпулярника высокой вытяжки. Штука была эксклюзивная, тогда такого ни у кого не было, и у нас было такое чувство, что он представит нас в наилучшем виде. Кое-кто из наших ребят кучу времени потратил на него, облизали, что называется, как надо, но когда Джадд наконец-то снизошел до разговора с нами… Не знаю, может, он и прав был, может, и впрямь штука чисто техническая, чтобы народу ее объяснить. Но все равно грубовато все это на ребятах вышло: они столько работали, а потом Джадд появился. В общем, не всегда он был тем покладистым человеком, с которым можно работать.

– И я тоже! – взорвался Мэт Крауч. – И, черт побери, будь я покладистым, не было бы никогда никакой «Крауч карпет компани»!

Их молчание свидетельствовало о неодобрительном отношении к тому, что президент вышел из себя, и поведение его выглядело еще более неловким оттого, что Старк, избегая прямого ответа, тихо спросил Кэмпбелла:

– Майлз, каково ваше впечатление от Аллена Талботта? Вы ведь с ним над бюджетом работали, верно?

– Да, мы с ним в контакте находились последние два года, – закивал Кэмпбелл. – И должен сказать, что отношения у нас были прекрасные, гораздо приятнее, чем… в общем, это тут ни к чему. Да, Аллен действовал прекрасно, просто прекрасно. Всегда готов сотрудничать, очень дружелюбен, очень милый парень. Общий язык с любым найдет.

Мэт Крауч несколько грубовато поинтересовался:

– Какого черта мы здесь собрались, быть судьями на конкурсе популярности?

– Вовсе нет, – ответил Старк. – В конце концов, у нас и вправду есть много здравых умов, которых можно подключить к проекту этой конференции. Почему бы нам не использовать их потенциал по полной? Разве не это, коллеги, вы хотели сказать на самом деле?

Мэт Крауч провел взглядом по лицам и увидел в застывших гримасах послушания Старку поистине маленьких людей, так быстро позабывших все, что Джадд для них сделал, настолько переполненных всякой мелочной жалкой обидой, какую они столько времени копили против него. Зависть! Да, ее тут полно. Потому-то они и обижаются на Джадда, потому как он всем им показывал, потому как у него было то, чего у этих не было. Идеи! И, черт побери, на них-то компания и создается, на них она все время растет. А идей не получишь из размягченных мозгов, от этих трех сидящих в рядок обезьян, считающих, что больше всего орешков добывают милые парни. Почему они не понимают этого? Бизнес – не конкурс популярности. В него нужно влезть и сражаться. А когда сражаешься, то, куда деваться, кому-то и на мозоль наступишь. Вот и все, что Джадд натворил…

– …И я в самом деле полагаю, что вопрос значительно шире, нежели оценка личных способностей Талботта, – продолжал Старк. – Подлинная наша цель, как мне представляется, должна состоять в создании организационной структуры, которая привлечет к подготовке конференции все кадровые ресурсы, какими мы располагаем. Уоррен упомянул о желании его сотрудников внести вклад, Норман высказался в том же плане, я уверен, что это справедливо и в отношении других сфер деятельности. И я не вижу совершенно никаких причин, почему бы нам не воспользоваться всеми силами в нашем распоряжении. Конечно же, нам это нужно. Разве вы не согласны, мистер Крауч?

Мэт Крауч внезапно ощутил, как его всего охватывает слабость, последние силы враз покинули его. Он устал, устал так, что аж страшно. Он закрыл глаза, вновь настала ночь, голос Старка, монотонно бубнивший в темноте, смутно предвещал недоброе, только не более как бессловесная угроза, пока слух его вдруг не уловил фразу, от которой разом открылись глаза. Помаргивая, он требовательно спросил:

– Что вы только что сказали?

– Это всего лишь предложение, – небрежно ответил Старк. – Но поскольку конференция так неотрывна от функций продажи, представляется целесообразным, чтобы вице-президент по продажам осуществлял общий контроль за содержанием и характером программы. В прошлом… да, притом, какого рода человеком был мистер Макинтайр, и при своеобразном таланте Джадда некоторое нарушение организационной структуры, несомненно, допускалось. Но никакого такого особого положения более не существует.

Обретя новые силы, как по тревоге, президент потребовал:

– Будем говорить откровенно, Старк. Вы к чему клоните? Засадить управление рекламы и продвижения товаров под сектор продаж?

– Это совершенно нормальные отношения, мистер Крауч, такое вы найдете в подавляющем большинстве хорошо управляемых компаний. А в нашем случае это шаг, оправданный не только здравой организацией, но еще и острой необходимостью ситуации. У нас осталось всего пять недель, а работы предстоит непочатый край. Что касается Аллена Талботта, я уже давно считал, что ему вполне можно бы доверить больше…

«Уже давно?»

И вдруг все стало ясно. Да, теперь он понимает, то, как Старк внедрил Талботта в управление рекламы и продвижения товаров, как засадил его дожидаться своего часа, чтобы всадить нож в спину Джадда. Тем же способом, каким Келси свалил Джорджа Уилсона… Мак умирает на автостраде, а Локк уже готов, только того и ждет. «Если бы не вы, Роджер, этого никогда бы не произошло».

Он попробовал вырваться из этого, но круг ничего не выражающих лиц сомкнулся вокруг него, подступая все ближе и ближе, волчья стая обступала старого вожака, рассчитывая, что он уже настолько близок к смерти, что не сможет отбиться. Черт побери, он еще покажет им, кто…

Боль ужалила позади глаз, молнией прошила от виска до виска. Он среагировал сразу же: ужас охватил, несмотря на все годы, которые прошли с тех пор, как он испытывал эту дикую головную боль, гнев вздымался, пока его давление становилось невозможно сдержать, и разрешался взрывом, который он, привыкший все рассматривать с точки зрения механики, всегда представлял себе разрывом бомбы в тонком часовом механизме своего мозга, когда все разлетается, шестеренки сходят с мест, зубчатые передачи разъединяются, главная пружина дико распрямляется, скрежещущий звук не умолкает, стихая только, когда Эмили наконец-то не убеждает, что все вовсе не против него, что его мания преследования ничем не оправдана. Осознание этого было ключом к излечению, медленным тогда процессом, зато теперь оно пришло настолько быстро, что ни один из наблюдающих глаз по ту сторону стола и моргнуть вряд ли успел.

Он сделал глубокий вдох, остужая разум, неспешно обретая уверенность, что способен мыслить четко. Возможно, прошлой ночью он слегка перегнул с паникой, так беспокоился за Джадда, что недооценил силу и возможности, накопленные организацией. Старк был прав. Теперь это большая компания. Может, Джадд немного увлекся с театром одного человека.

– В конце концов, какой альтернативой мы располагаем? – вопрошал Старк. – Джадда нет – это мы должны принять. И при том, что остается всего пять недель.

– Ладно, – перебил Мэт. – Действуйте. Посмотрим, что у вас получится.

Все вскочили, утверждая свою победу, прежде чем она могла уплыть из рук.

– Минуточку, – остановил он Старка уже в дверях, дождавшись, когда остальные вышли. – Это всего лишь временно, только до тех пор, пока Джадд вернется. Это вы, надеюсь, понимаете, а?

– Разумеется, – не моргнув глазом ответил Старк. – Если Джадд вернется тем же человеком, каким он был… в том случае, если данный новый подход окажется менее эффективным… Нет такого организационного решения, которое нельзя было бы повернуть вспять. – Не дожидаясь ответа, он переключился на другое: – По поводу отчета акционерам, полагаю, вам будет интересно узнать, Аллен Талботт утром говорил с типографией. С изменениями не будет никаких трудностей. Они все равно успевают разослать отчет во вторник с вечерней почтой.

Мэт Крауч молчал, надеясь унять Старка, он ничего так не хотел, как того, чтобы его оставили одного.

Однако Старк остался.

– Да, после того как в среду утренние газеты опубликуют подготовленное нами сообщение, я предвижу, что к концу этой недели акции поднимутся до сорока. Возможно, это неплохое время подумать о вторичном предложении части наших акций. Между прочим, Элберт Коу только вчера об этом говорил.

На этот раз молчание свое дело сделало. Старк вышел, звук закрытой им двери стал эхом его уверенного предвидения – еще восемнадцать месяцев назад, – что еще до середины этого года акции подскочат до сорока.

В каком-то подсознательном порыве рука Мэта Крауча потянулась за ручкой и бумагой для записей. С таким же плохо выраженным желанием он аккуратно выписал на листочке «40», выводя цифры так, что они глубоко впечатывались в бумагу… Может, Эмили и права… Может, ему следует уйти на покой. А почему бы и нет? Если он переведет в наличные свой пакет акций сейчас…

Быстро, будто была в том какая-то порочная тайна, он перемножил 167 300 на 40, потом торопливо оторвал листок и поспешно смял его в руке. Однако ответ сохранился у него в уме.