Текст книги "Краткая история всего"

3. Слишком человеческое

В.: Разговор о сверхсознательном немного опережает события! Мы, по сути, затронули лишь вопросы эмерджентного возникновения человека и расцвета ноосферы. Вы отмечаете, что каждая из основных стадий эволюции человеческого сознания также следует двадцати принципам. Так что, в общем, эволюции свойственна континуальность – от физиосферы к биосфере и ноосфере.

К. У.: И это имеет смысл, не правда ли? Коль скоро эволюция продвигается в ноосферу, тогда, основываясь на трудах многочисленных исследователей, таких как Жан Гебсер, Питирим Сорокин, Роберт Белла, Юрген Хабермас, Мишель Фуко и Питер Бергер (если упомянуть лишь некоторых из них), мы можем очертить преобладающие «мировоззрения» в различных эпохах человеческого развития. Эти мировоззрения можно обобщить в виде последовательности стадий: архаическая, магическая, мифическая, рациональная и экзистенциальная.

В.: Вы также приводите соответствующие им корреляты в виде основных стадий технологического / экономического развития.

К. У.: Да, речь идет о фуражной (кормодобывание), садоводческой, аграрной (сельское хозяйство), индустриальной (промышленность) и информационной стадиях.

(Вы можете увидеть эти стадии на рис. 5.2.)

В.: На каждой из данных стадий вы описываете типы экономического производства, мировоззрение, уровни технологии, моральные воззрения, правовые кодексы, типы религии…

К. У.: И именно в данном контексте мы также начинаем обращать внимание на положение мужчин и женщин на каждой из этих стадий. Ведь относительный статус мужчин и женщин значительно варьируется в зависимости от рассматриваемой стадии, и идея состоит в том, чтобы искать различные факторы, которые способствовали этим изменениям.

В.: В их число входит и «патриархат».

К. У.: Вот именно. Основываясь на чудесных работах современных исследователей феминизма, таких как Кэй Мартин, Барбара Вурхис, Джойс Нильсен и Джанет Шафец, можно достаточно хорошо реконструировать относительное положение мужчин и женщин в каждую из этих пяти или около того основных эволюционных стадий человеческого развития.

Если мы объединим все эти источники, то получим пять или шесть основных стадий технико-экономической эволюции, описанных, например, в трудах Герхарда Ленски; относительный статус мужчин и женщин на каждой из этих стадий, описанных Шафец и Нильсен, а также другими авторами; и соответствующие им корреляты в виде мировоззрений, описанные Гебсером и Хабермасом.

При помощи этих источников и множества других, в которые нам нет необходимости здесь погружаться, мы можем прийти к некоторым довольно надежным выводам касательно относительного положения мужчин и женщин на каждой из этих стадий и, что более важно, можем выделить те факторы, которые способствовали образованию различий в их статусе.

В.: Давайте приведем несколько примеров, чтобы убедиться, что именно вы имеете в виду.

К. У.: В фуражных, или кормодобывающих, обществах (также известных как общества, основанные на охоте и собирательстве) роли мужчин и женщин были четко очерчены и резко разделены. Мужчины и вправду занимались в большинстве своем охотой, а женщины в большинстве своем – собирательством и воспитанием детей. Поразительные 97 % кормодобывающих обществ следуют этому весьма жестко предопределенному паттерну.

Однако поскольку в личном владении тогда было немного предметов (даже колесо еще не было изобретено), то мало внимания уделялось как сфере мужских ценностей, так и сфере женских. Работа мужчины была работой мужчины, а работа женщины была работой женщины, и две половинки никогда не пересекались друг с другом (в этом отношении существовало табу, особенно что касается женщин в период менструации). Однако, судя по всему, это не привело к возникновению сколько-нибудь значительных различий в социальном положении.

Благодаря данному факту многие феминистки воспевали такие общества, однако ни одной из подобных феминисток, на мой взгляд, на самом деле не понравилась бы жесткая предопределенность гендерных ролей. М-м-м, полагаю, было бы все с точностью до наоборот.

В.: Когда возникли данные общества?

К. У.: Кормодобывающие общества впервые возникли где-то в промежутке между миллионом и четырьмястами тысячами лет назад. Как указывает Хабермас, первых людей от приматов и человекообразных обезьян отделили не экономика и даже не орудия труда, а изобретение роли отца – то, что он называет «осемействованием мужчины». Участвуя как в продуктивной охоте, так и в репродуктивной семье, отец объединял в себе две сферы ценностей, что обозначило собой начальную стадию чисто человеческой эволюции. Поскольку беременные женщины не участвовали в охоте, груз этой работы пал на плечи мужчин независимо от того, хотели они того или нет (полагаю, что преимущественно не хотели).

Однако вместе с осемействованием мужчины можно наблюдать и первичное становление одной-единственной величайшей, неисчезающей и кошмарной задачи, нависшей над всей последующей цивилизацией: укрощение тестостерона.

Императив «Трахни или убей» теперь оказался на службе у мужчины-семьянина. Довольно забавно, вам не кажется? В любом случае племенная структура осуществляет преемственность через семейные или кровные узы, и разные племена, объединенные различными кровными узами, можно так выразиться, имели враждебные отношения друг с другом. Тут оставалось либо трахать, либо убивать.

«Несущая способность» этих ранних кормодобывающих племен составляла примерно сорок человек. Средняя продолжительность жизни, как сообщает Ленски, была примерно 22,5 года. Мы, разумеется, говорим об изначальной племенной структуре, а не о племенах аборигенов, существующих сегодня, которые прошли сотни тысяч лет дальнейшего развития по различным линиям. Однако базовая племенная структура как таковая означает малую группу, главным образом основанную на преемственности через родственные связи. Кормодобывающим называется такое племя, которое основывается на доаграрных охоте и собирательстве.

Экомаскулинисты (глубинные экологи) особенно обожают этот период.

В.: Им нравятся данные типы общества потому, что они были экологичны.

К. У.: Некоторые первобытные племенные общества были экологичны, а некоторые, совершенно определенно, не были. Некоторые племена практиковали подсечно-огневое земледелие, а некоторые несут ответственность за вымирание целого ряда биологических видов. Как отмечает Теодор Рошак в книге «Голос Земли», «сакральное» отношение к природе никоим образом не гарантировало экологичной культуры.

Мужчины и женщины всюду и во все времена загрязняли окружающую среду преимущественно из-за простого невежества. Даже сильно почитаемая майянская культура прекратила существование главным образом вследствие того, что ею были вырублены все близлежащие дождевые леса. Невежество современности применительно к окружающей среде гораздо более серьезно просто потому, что современность располагает множеством более мощных средств разрушения окружающей среды. Племенное же невежество, с другой стороны, обычно было более легким в плане последствий; однако невежество остается невежеством и, несомненно, не являет собой предмета для подражания. Отсутствие у кормодобывающих обществ соответствующих технологических механизмов воздействия нельзя просто взять и приравнять к наличию у них мудрости.

Так что правда состоит в том, что некоторые люди сегодня превозносят первобытные племенные общества из-за их «экологической мудрости», или же «уважения к природе», или же «неагрессивных способов существования». Однако я не считаю, что имеющиеся данные поддерживают подобного рода воззрения в сколь-нибудь широких и общих масштабах. Напротив, я превозношу первобытные племенные общества по совершенно другим причинам: все мы сыновья и дочери племен. Первобытные племена буквально являются нашими корнями, нашими основаниями, базисом всего, что последовало далее, структурой, на основании которой выстроилась вся последующая эволюция человечества, жизненно важным первым этажом, над которым возведена столь значительная часть истории.

Имеющиеся сегодня племена, нации, современные культуры и их достижения – все они в своей преемственности восходят напрямую к первобытным племенным холонам, на основании которых выросло генеалогическое древо человечества. В этом смысле, оглядываясь на наших предков, я преисполнен признательности и благоговения перед удивительной созидательностью – первоначальной и совершившей прорыв созидательностью, – которая позволила человеку возвыситься над данной ему однажды природой и начать строительство ноосферы. Начать тот самый процесс, который спустит Небеса на Землю и возвысит Землю до Небес, тот самый процесс, который в итоге свяжет все народы мира, если угодно, в одном глобальном племени.

Но для того чтобы это произошло, первоначальные первобытные племена должны были научиться превосходить изолированность своих родоплеменных кровных связей: им необходимо было найти путь к надплеменности, и сельское хозяйство, а не охота вооружило их инструментами для подобной новой трансценденции.

В.: Итак, кормодобывание в конечном счете уступило место сельскому хозяйству. Вы отмечаете, что существует два очень разных типа земледельческих культур: садоводческая и аграрная.

К. У.: Да, садоводческая культура основывается на мотыге или простой палке-копалке. Аграрная основывается на тяжелом плуге, в который запряжено животное.

В.: Звучит как не очень большое различие.

К. У.: Различие на самом деле огромное. Палку-копалку или простую мотыгу с легкостью могли использовать беременные женщины, а посему матери были столь же производительны, как и отцы, в садоводческом хозяйстве. Так и было. На самом деле около 80 % пищи в таких обществах производилось женщинами (мужчины, конечно же, все еще уходили на охоту). В таком случае неудивительно, что примерно треть этих обществ располагала пантеоном из исключительно женских божеств и еще одна треть располагала как мужскими, так и женскими божествами; в подобных обществах статус женщины был приблизительно равен статусу мужчины, хотя их роли все еще, разумеется, резко разделялись.

В.: Это были матриархальные общества.

К. У.: Скажем так, матрифокальные. Матриархат в строгом смысле означает «управляемый матерью», «с доминированием матери», но никогда не существовало чисто матриархальных обществ. Скорее, данные общества были более «равными», где примерно равный статус предоставлялся мужчинам и женщинам. И многие подобные общества и вправду отслеживали преемственность по линии матери, имея и иные ориентированные на материнскую фигуру нормы. Как я говорил, примерно треть этих обществ располагала исключительно женскими божествами, в частности поклоняясь Великой матери во многих ее обличьях. Верно и обратное: фактически все известные общества, основанные на поклонении Великой матери, были садоводческими. Почти всюду, где бы вы ни встретили религию поклонения Великой матери, вы можете быть уверены в том, что данное общество имеет истоки в садоводческом строе. Это началось приблизительно за десять тысяч лет до нашей эры как на Востоке, так и на Западе.

В.: Это часто становится любимейшим историческим периодом для экофеминисток.

К. У.: Да, данные общества, а также ряд обществ, основанных на рыболовстве. Тогда как экомаскулинисты обожают кормодобывающие общества, экофеминисткам очень нравятся садоводческие общества, в которых поклонялись Великой матери.

В.: Которые жили в гармонии с сезонными волнами изменений в природе и в ряде других аспектов были экологически ориентированы.

К. У.: Да, при условии, что вы продолжали исправно совершать ежегодные ритуальные человеческие жертвоприношения, чтобы удовлетворить Великую мать и обеспечить урожай, все шло в гармонии с природой. Средняя продолжительность жизни, согласно исследованию Ленски, составляла примерно двадцать пять лет, что тоже весьма гармонизировало с природой.

Понимаете, здесь мы сталкиваемся с той же проблемой, которую мы видели и у экомаскулинистов, воспевающих предшествовавшие данной стадии кормодобывающие племена, которые, дескать, пребывали в гармонии с девственной природой. Но что же такое «девственная природа»? Экофеминистки утверждают, что подобные ранние земледельческие общества жили в связи с сезонными волнами изменений в природе, в связи с землей, которая была чистой природой, не измененной людьми. Однако экомаскулинисты громогласно порицали любое земледелие, объявляя его первым изнасилованием природы, ибо в случае земледелия вы более не собираете предлагаемое природой: вы засеиваете семена, искусственно вмешиваетесь в природные процессы, вспахиваете природу, наносите шрамы на ее лицо посредством технологии земледелия, начинаете насиловать землю. То, что есть рай для экофеминисток, является началом ада – по мнению экомаскулинистов.

Так что все верно: экомаскулинисты считают, что садоводчество принадлежит Великой матери, и как раз во имя Великой матери было совершено чудовищное преступление земледелия – массовое преступление, которое взрыхлило землю и впервые установило высокомерное давление человека на естественные процессы нежного гиганта по имени «природа». И, согласно данной линии рассуждений, воспевание этого периода попросту является выражением человеческого высокомерия в худшем его проявлении.

В.: Похоже, что вы не воспеваете ни кормодобывание, ни садоводчество.

К. У.: Что ж, эволюция продолжается, не так ли? Кто мы такие, чтобы выделять один период и утверждать, что все произошедшее после него было колоссальной ошибкой, чудовищным преступлением? Кто возьмет на себя смелость это определить? Если мы и вправду находимся в руках Великого Духа или Великой матери, то действительно ли мы считаем, что Она не ведает, что творит? Сказать вам по правде, для меня это звучит довольно высокомерно.

В любом случае у нас впереди еще три-четыре основные технологические эпохи, и я сомневаюсь, что эволюция вдруг обратится вспять.

В.: Вы часто указываете на «диалектику прогресса».

К. У.: Да, это идея о том, что каждая стадия эволюции в итоге сталкивается со своими собственными внутренними ограничениями, которые могут вызвать к жизни силу самопревосхождения. Внутренние ограничения создают нечто вроде смуты или даже хаоса, и система либо распадается (саморастворение), либо избегает этого хаоса посредством развития до более высокой степени порядка (самотрансценденция) – то есть речь идет о возникновении порядка из хаоса. Этот новый и более высокий порядок избегает ограничений предшествующего, однако в результате создает затем собственные ограничения и проблемы, которые невозможно будет решить на данном уровне.

Другими словами, мы платим определенную цену за каждый эволюционный шаг вперед. Старые проблемы решаются или растворяются, но лишь затем, чтобы возникли новые и временами еще более трудноразрешимые. Однако ретрогрессивные романтики (будь то экомаскулинисты или экофеминистки) попросту берут проблемы последующего уровня, сравнивают их с достижениями предыдущего уровня и, таким образом, заявляют, что со времени любимой ими эпохи все начало ухудшаться. Это весьма извращенный взгляд на вещи.

Я считаю, что нам лучше ценить и уважать множество крупных достижений культур прошлого со всего мира и пытаться сохранить и извлечь пользу из как можно большего количества проявлений мудрости. Но эволюционный поезд, хорошо это или плохо, все еще в движении, и он не останавливался с самого первого дня, а попытки управлять им, смотря лишь в зеркало заднего вида, скорее всего, приведут лишь к еще более серьезным катастрофам.

В.: Вы утверждаете, что и наша эпоха тоже закончится.

К. У.: Ни у одной из эпох нет привилегированного положения. Мы все суть пища для завтрашнего дня. Процесс продолжается. И Дух обретается в самом процессе, а не в какую-либо отдельную эпоху, время или место.

В.: Через мгновение мне хотелось бы вернуться к этому вопросу. Мы обсуждали садоводческие общества и происшедший в результате переход к аграрному сельскому хозяйству. И пусть оба типа общества представляют собой земледелие, переход от мотыги к плугу стал на самом деле великим достижением.

К. У.: Весьма экстраординарным. В то время как с палкой-копалкой с легкостью могла справиться беременная женщина, плуг, в который запряжено животное, ей был уже не под силу. Как отметили Джойс Нильсен и Джанет Шафец, у женщин, которые пытаются работать с плугом, повышается риск выкидыша. Иными словами, не работать с плугом было в дарвиновско-эволюционных интересах женщины. И, таким образом, с внедрением плуга произошли тотальные и всеобъемлющие изменения в культуре.

Во-первых, практически все продовольствие отныне обеспечивалось исключительно мужским трудом. Мужчины к этому не стремились, и, для того чтобы оказаться в подобном положении, они не «отбирали» рабочие места у женщин и не «притесняли» их. И мужчины, и женщины решили, что тяжкий труд по вспахиванию полей при помощи плуга – мужская работа.

Женщины – не овцы, а мужчины – не свиньи. Этот «патриархат» был сознательно выбранным совместным творением мужчин и женщин перед лицом преимущественно жестоких внешних обстоятельств. Для мужчин это, совершенно определенно, не было пляжным отдыхом и не доставляло столько удовольствия, как, прости господи, великая игра под названием «охота», от которой мужчины преимущественно вынуждены были отказаться. Более того, согласно таким исследователям, как Ленски и Шафец, мужчины в данных «патриархальных» обществах находились в значительно более плохом положении, чем женщины, по ряду объективных показателей «качества жизни», начиная с того факта, что только лишь мужчины призывались в армию и только лишь от мужчин требовалось рисковать жизнью во имя Государства. Идея, будто патриархат был неким «пацанским клубом по интересам», который для мужчин был сплошным раздольем и весельем, основывается на очень некачественном исследовании, изрядно перегруженном, судя по всему, обильным идеологическим багажом.

Ведь чему мы действительно учимся у этих всевозможных обществ, так это тому, что когда наблюдается серьезная поляризация полов, то есть когда сферы ценностей мужчин и женщин резко разделяются и разобщаются, то оба пола испытывают в результате этого тяжелейшие страдания.

В.: Именно это и произошло с патриархатом?

К. У.: Произошла поляризация полов, верно. Аграрные общества имеют самую высокополяризованную в сексуально-половом плане структуру из всех известных типов общественного строя (наряду со скотоводством). Но это не было заговором мужчин, равно как не было это и заговором женщин. Это просто было наилучшее, к чему смогли прийти эти общества под влиянием технологической формы, которая была присуща их организации в то историческое время.

Таким образом, неудивительно, что когда мужчины стали фактически единственными добытчиками продовольствия, то фигуры пантеона божеств в этих культурах мутировали от женских к практически исключительно мужским. Более 90 % аграрных обществ, где бы они ни появлялись, располагают исключительно мужскими верховными божествами.

В.: В «Сексе, экологии, духовности» вы утверждаете: «Там, где женщины работают в поле с мотыгой, Бог – Женщина; там же, где мужчины работают в поле с плугом, Бог – Мужчина».

К. У.: Что ж, это верное упрощенное обобщение. Понятия «Бог» и «Богиня» могут иметь и более глубинные и трансперсональные смыслы (которые мы обсудим ниже), однако в лице средней формы человеческого сознания, имевшейся в то время, данные мифические образы обычно представляли собой более приземленные явления. Они олицетворяли во многих случаях краеугольные технико-экономические реалии того или иного общества – то есть кто именно приносил в дом еду.

В.: Когда Бог – Мужчина, это одно из значений «патриархата».

К. У.: Да, и патриархат, или правление отцов, получил верное название. И тут мы можем быстро соотнестись с Марксом: из-за имевшихся социальных отношений, которые начали свою самоорганизацию вокруг этих базовых производительных сил (в данном случае – вокруг плуга), мужчины начали преобладать в общественной сфере правительства, образования, религии и политики. А женщины преобладали в частной сфере семьи, домашнего очага и дома. Это подразделение часто обозначается как «мужское производство и женское воспроизводство». Аграрные общества начали укрепляться как на Востоке, так и на Западе примерно в 4000–2000 годах до н. э. Сельское хозяйство превалировало в качестве способа производства вплоть до промышленной революции.

Столь же далекоидущим фактом было то, что продвинутые формы земледелия создали массовый избыток продовольствия, и это открыло возможность огромному количеству людей (огромному количеству мужчин) заниматься другими задачами, а не только добычей и накоплением продовольствия, причем в самых крупных масштабах. Другими словами, технология земледелия освободила некоторых мужчин от необходимости участия в производстве, однако женщины все равно были в большинстве своем привязаны к воспроизводству. Это позволило возникнуть ряду высокоспециализированных классов общества: мужчин, которые могли посвятить свое время не просто проблемам выживания, а углубленному развитию культуры. Были изобретены математика, письменность, металлургия и специализированная военная техника.

Производство избытка продовольствия позволило мужчинам (находившимся под влиянием той части тестостерона, которая отвечает за убийства) приступить к строительству первых великих военных империй, и начиная примерно с 3000 года нашей эры по всему миру стали появляться Александры, Цезари, Саргоны и ханы – гигантские империи, которые парадоксальным образом начали объединять разрозненные и враждебные друг другу племена в связующий социальный порядок. Эти мифические империи с возникновением рациональности и индустриализации уступили дорогу современному национальному государству.

И аналогичным образом вместе с распространением аграрного земледелия освободился целый класс людей, которые получили возможность задаваться извечными вопросами бытия. И, таким образом, вместе с великими аграрными культурами возникли первые попытки устойчивого созерцания – попытки, которые более не относили Дух исключительно к биосфере, находящейся «вот тут» (магическое мировоззрение; кормодобывание и раннее садоводчество), или же исключительно к мифическим Небесам, находящимся «где-то там наверху» (мифология; позднее садоводчество и раннее сельское хозяйство). Напротив, они обретали Дух «внутри», через двери глубинной субъективности, двери внутреннего сознавания, двери медитации и созерцания. И, таким образом, появились великие мудрецы осевого времени, которые…

В.: Осевого времени?

К. У.: Это термин, который ввел Карл Ясперс, чтобы обозначить сей невероятно значимый период человеческой истории, начавшийся примерно в шестом веке до нашей эры как на Востоке, так и на Западе. Это период, который произвел на свет великих «мудрецов осевого времени» – Гаутаму Будду, Лао-цзы, Парменида, Сократа, Платона, Патанджали, Конфуция, мудрецов Упанишад и т. д.

В.: И все они мужчины.

К. У.: Что ж, в аграрных обществах это всегда мужчины. И одна из величайших задач духовности в постсовременном мире состоит в том, чтобы дополнить и сбалансировать эту ориентированную на мужчин духовность посредством соответствующих женских проявлений. Мы не хотели бы попросту отказаться от всего, чему нас могут научить эти великие традиции мудрости, ведь это привело бы к катастрофе. Это все равно что сказать, что мы отказываемся пользоваться колесом, потому что его изобрел мужчина.

Но верно то, что фактически все эти великие традиции возникли в атмосфере, где мужчины напрямую обращались к Богу, а женщины могли обратиться к Богу лишь через своих мужей.