Текст книги "От Стамбула до Парижа"
Автор книги: Кэролайн Коури
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава седьмая
Сейчас. Декабрь
Автоматические двери отеля в Париже закрылись за мной, когда я вошла внутрь. Экран, что транслировал конференцию, находился в лобби. Делегаты держали кружки с кофе, от которых исходил пар, стоял негромкий гул разных голосов и языков. Я подошла к стойке регистрации и протянула администратору документы.
Я сразу отправилась в отель, чтобы не терять ни минуты. Незачем мне бродить по улицам Парижа и искать Оза. Даже если я его найду, что мне ему сказать после стольких лет? В прошлый раз, когда мы виделись, он разбил все надежды на то, что мы можем быть вместе. Я смирилась и двигалась дальше. Я прочитала документацию для конференции, пока ехала в поезде, поэтому знаю, что мне нужно кое-что повторить перед своей речью.
– Ах да, мисс Джонс, – сказал администратор с сильным французским акцентом и оттенком веселья. – Вы остаетесь у нас на одну ночь в номере люкс.
– Э‑э, нет, я так не думаю. – Я взяла подтверждение о бронировании со стойки. – Здесь сказано однокомнатный номер с двуспальной кроватью.
Я указала на описание под фотографией номера:
– У вас, наверное, какая-то ошибка.
– Mais, non. У меня все отображено в системе. Вам забронировали люкс, и вас в номере уже ждет обед, так что поторопитесь, пожалуйста.
Я посмотрела на него, удивленная его излишней фамильярностью.
– Мне надо позвонить в офис и спросить, что происходит. Вряд ли бы меня определили в люкс. Подождите минутку.
Не успела я достать телефон, как администратор очутился возле меня.
– Mademoiselle, пожалуйста. Это совсем необязательно. Вам совершенно точно забронировали люкс. Это, хм-м, такой особый подход.
Я неохотно взяла ключ-карту. Потом разберусь, что происходит, – поговорю с секретарями в понедельник.
Лифт пиликнул, и двери передо мной раскрылись на последнем этаже. Я потащила свой багаж на колесиках по красному ковру, направляясь к двойным дверям. Взглянула на ключ, который мне выдали. Надпись «ПРЕЗИДЕНТСКИЙ ЛЮКС» соответствовала.
Боже мой, ну и неразбериха. Я зашла внутрь и от удивления выпучила глаза. Просторный зал с диваном, столик, по обе стороны которого стоят кресла, а сам он ломится от угощений, пирожных и вина. Окна украшали фиолетовые бархатные шторы, а ковер был расписан сложными узорами.
Слева от меня вдруг открылась дверь.
– Сюрприз! – закричал знакомый голос.
Я, шокированная, сделала шаг назад. Чарли так и сиял в солнечном свете, что заливал спальню позади него. Одет он был в темно-синий костюм в полоску с розовым галстуком, словно готовился прямо сейчас вступить в зал суда.
– Что… Что ты тут делаешь?
– Пришел сделать тебе сюрприз!
– Зачем?
– Зачем? – переспросил он с ослепительной улыбкой. Он шире распахнул двери, подошел к столику и достал розу из вазы. – Я ведь тебя люблю.
Он вручил мне розу.
– И мне очень нужно задать тебе один вопрос. Я хотел задать его вчера, но что-то не сложилось. Поэтому я устроил все так, чтобы сегодня нас ничего не отвлекло.
Ноги приросли к полу – я не могла пошевелиться, в голове каша.
– Как ты сюда приехал? – спросила я.
– Сел на твой поезд, а потом поступил по-умному и вызвал такси до отеля. К счастью, таксист знал о шествии, и выбрал самый быстрый путь. Времени было в обрез, но я заранее договорился с отелем, и они бы потянули время, если бы ты приехала раньше.
Я засмеялась.
– Поверить не могу, что ты такое провернул.
– Это еще не все. Видела бы ты, что я вчера устроил.
– Ты же сказал, планировал обычный ужин.
Чарли кивнул с робким видом.
– Пришлось сбить тебя со следа.
Я приоткрыла рот.
– Даже не знаю, что сказать.
– Можно я скажу? – он поднял руку и умоляюще посмотрел на меня.
Я закрыла рот, чувствуя, как сердце колотится в груди.
Чарли подошел ко мне и взял меня за руки. Пальцы все еще пахли стеблем розы, что я держала. Мужчина откашлялся.
– Эбигейл Лили Джонс. Когда я встретил тебя четырнадцать лет назад, то сразу понял, что ты особенная. Ты была очень находчива.
Я издала сдавленный смешок и уставилась в пол.
– Нет, правда! Ты не была похожа на остальных студентов, что проходили мимо моей стойки на ярмарке профессий. Ты не позвонила мне, и я стал думать о тебе постоянно и понял, что ты очень решительная, упрямая и не отклоняешься от выбранного пути. Ты вернулась в мою жизнь столько лет спустя, и я знал, что это судьба.
Последнее слово заставило меня еле заметно вздрогнуть.
– Каковы были шансы, что ты окажешься рядом? Вся из себя красивая и спокойная…
Он погладил мою щеку. Я растаяла от его прикосновения, прижалась к его ладони и оставила на ней поцелуй.
– Когда мы пошли на наше первое свидание в кофейню, все, чего я хотел, – это поцеловать тебя. Кто же знал, что мне понадобится еще два года, чтобы смягчить твою непоколебимость?
– Неужели меня и правда было так сложно куда-то пригласить?
– Хочешь сказать, что согласилась бы и раньше? – он поднял брови, на лбу появились складки.
– Нет, ты прав. Я была против того, чтобы встречаться с коллегой.
– Или вообще с кем угодно. Ты тогда сказала, что хочешь поставить крест на любых отношениях.
Это правда. Вот только я не говорила почему.
– В любом случае… Последние три года были просто волшебны. Мы проводили время вместе, съехались… Когда мы только познакомились, я сказал тебе, что не готов снова идти к алтарю, но я не знал, что в моей жизни появится такая невероятная девушка.
Сердце колотилось так сильно, будто вот-вот выскочит. Чарли опустил руку в карман и достал небольшую бархатную коробочку. Я открыла ее, и меня тут же ослепил громадный бриллиант на изящном золотом колечке, на который упал солнечный луч из окна. По бокам от него ютились два сапфира. Чарли опустился на одно колено, и я задержала дыхание.
– Эбигейл, ты выйдешь за меня?
Я замешкалась. Н‑да, это не то, чего ожидает парень, встав на одно колено. Я открыла рот, но слова застряли в горле. Почему мне так сложно ответить?
В голове пронеслось воспоминание с улиц Парижа – то, в котором я увидела знакомое лицо в толпе. Нет, это не может быть причиной.
– Утром ты сказал, что у нас и так все хорошо, зачем что-то менять? – сказала я.
– Так и есть. У нас все замечательно. Но интуиция тебя не подвела: я уже давно планировал сделать тебе предложение. Вчера, когда ты сказала, что не приедешь, я был очень подавлен. Но ты просто помогала Лиз, как хорошая подруга. Это, и еще много всего остального, я в тебе и люблю.
– Ох, Чарли, – мое сердце растаяло. Я прикрыла лицо руками и вдохнула сладкий запах розы. – Утром я совсем запуталась. Я думала…
– Давай мы попозже обсудим то, что мне безумно хотелось рассказать тебе, что я собирался сделать тебе предложение, и мне было очень печально видеть твое лицо, когда я сказал, что не хочу жениться. Мое колено жутко болит, и я вот-вот упаду.
Я засмеялась и помогла ему подняться. Мы стояли лицом к лицу.
– Я тебя люблю, – серьезно сказал он. – Я готов отправиться в это путешествие вместе с тобой. А ты?
Он поглаживал мою щеку одной рукой, глаза жадно смотрели в мои.
– Готова, – сказала я уже без раздумий. – Да, я выйду за тебя.
Чарли запрыгал на месте и издал радостный вопль, от чего я снова засмеялась. Потом он успокоился и достал кольцо из коробочки, надел его мне на палец, пока его руки дрожали. Не успела я понять, что произошло, как Чарли поднял меня и закружил. Потом он поставил меня на землю и покрыл мое лицо поцелуями.
– Оно безумно красивое, Чарли, – сказала я, наконец сумев полюбоваться кольцом, когда мужчина прижал мои пальцы к своим губам.
– Семейная реликвия Логанов. У него огромная история. Я попросил его у отца, когда мы последний раз к ним ездили.
Это было пять месяцев назад. Поверить не могу, что он так давно планирует нашу помолвку.
– Очень красивое. Я бы с удовольствием послушала его историю, но мне нужно бежать на конференцию. Мы начинаем через несколько минут, а мне еще надо привести себя в порядок.
– Да, извини, время я выбрал неподходящее. Я просто уже не мог ждать и решил, что будет очень романтично, если я сделаю тебе предложение здесь.
– Так и есть. Это было великолепно. – Я поцеловала его в губы. – Я бы очень хотела остаться, но мне обязательно нужно присутствовать на всех встречах.
Я высвободилась из его объятий и пошла к ванной.
– Может, ты здесь меня подождешь? – спросила, перекрикивая бегущую воду. – Я вернусь через сорок пять минут, когда закончится первая встреча. Нас тут целый пир ждет.
Я высушила руки и вернулась в гостиную за своей сумкой.
– А вечером, после официального ужина, пойдем и отпразднуем нашу помолвку.
– Хорошо, – Чарли притянул меня к себе за очередным поцелуем. – Я буду тебя ждать, – промурлыкал он мне на ухо.
Я улыбнулась ему и закрыла за собой дверь. Тут я застыла и посмотрела на кольцо. Я обручена. Я горела от желания всех обзвонить и рассказать радостную весть, но мне нужно было сосредоточиться на работе. Не выдержав, я подняла руку, щелкнула ее и оправила Лиз, маме, Эми и Наде сообщение: «Посмотрите, что только что произошло», – добавив праздничных смайликов.
Дверь в главный зал была приоткрыта, и я скользнула внутрь, заняла место у прохода на одном из последних рядов. Я просмотрела первый лист документов по конференции и увидела, что одним из спикеров будет кто-то из турецкой неправительственной организации под названием «небольшие проекты Стамбула». Имя было мне незнакомо. Говорить он будет о тяжелой участи сирийских беженцев, что направились в их страну.
Немолодой мужчина встал у трибуны. Он представил кого-то на французском; под аплодисменты мужчина в темном костюме вышел с первого ряда и занял свое место у трибуны. Когда он повернулся, я замерла.
Я что, даже перестала дышать? Да быть такого не может. Это Оз. Когда он заговорил, по коже пробежали мурашки, хотя в зале было тепло. Его низкий голос я ни с чем не спутаю. А какое влияние он на меня всегда оказывает…
Я слушала, как он горячо рассказывает о проблемах, которые встретились ему на работе, но вскоре я больше не могла сосредоточиться на его словах. Воспоминания нахлынули на меня, как волна накатывает на берег, словно на проекторе позади него показывали наши фотографии, напоминая о каждой минуте, проведенной вместе.
Наступила тишина – глаза Оза встретились с моими, и он замолчал. В зале было где-то двести делегатов, и он нашел среди них меня. Мне казалось, что все вокруг погрузилось во тьму и осталось только два человека, на которых светят прожекторы: он и я.
Он прищурил глаза. Проверяет, не мерещусь ли я ему? Я улыбнулась, и он продолжил говорить, но то и дело возвращался взглядом ко мне. Иногда он улыбался, откашливался и продолжал говорить, а потом снова останавливался, чтобы проверить свои заметки и покрепче взяться за трибуну.
Он выглядел довольным, даже счастливым. Теперь, раз уж он меня увидел, он наверняка подойдет, чтобы поговорить.
Когда его речь закончилась, толпа разразилась аплодисментами, но Оз так и не отвел взгляда от меня. Он сошел со сцены, извиняясь и проталкиваясь через людей, что хотели с ним поговорить. Ага, идет прямиком ко мне.
– Эбби, – сказал он. На его лице была широкая улыбка и ямочки глубже, чем я их помнила. Оз поцеловал меня в щеку. Его запах вызвал воспоминания, которые я так долго гнала прочь. – Должно быть…
Я знала, что он хотел сказать, но не могла закончить за него предложение.
– Как ты тут оказалась? – спросил он.
Я стиснула папку с документами, что прижимала к груди.
– Заменяю коллегу, а сама работаю барристером по вопросам иммиграции.
– И я. Yani, не иммиграционный адвокат, – сказал он, робко улыбаясь, – я тоже заменяю коллегу. Это очень, э‑э…
Бесполезно. Связные предложения не получались ни у него, ни у меня. Мы так и стояли, рассматривая друг друга. У Оза появилось больше морщин, волосы сверху стали короче, но глаза остались такими же, какими я их помнила.
– Отличная речь, – сказал один из делегатов, протягивая ему руку.
– Tesekkür ederim, – ответил Оз, и дальше последовал небольшой диалог на турецком.
– В лобби можно выпить кофе, присоединишься? – спросил он меня.
– Я не против, только давай недолго, – мой голос надломился. Чарли ждет меня наверху, но мы так давно не виделись, что я не могу просто переброситься быстрым «привет-пока».
Мы пробрались через толпу, останавливаясь каждый раз, когда кто-то хотел прокомментировать речь Оза.
Когда мы дошли до стойки, Оз взял мне черный кофе.
– Как жизнь? – спросила я, даже не представляя, о чем еще нам говорить.
– Неплохо, неплохо, – ответил он, расстегивая пиджак.
Когда я поднимала кружку к губам, блюдце тряслось в моей руке. Посмотреть на Оза я не решалась. Кофе обжег мне губу, и я подула на напиток, по которому пошли круги.
– Ты теперь работаешь на неправительственную организацию? – наконец спросила я.
– Да, уже давно, – он помотал головой и сделал маленький шажок вперед. – Эбби, мне очень многое надо с тобой обсудить. Поверить не могу, что ты здесь. Когда я шел на конференцию, я увидел тебя на улице. Ты тоже? – его голос потеплел и стал ниже.
По телу разлилось тепло.
– Я… – я крепче стиснула кружку в руках. – Да, я тебя видела, но ты сразу исчез.
– Я искал тебя.
– Да?
Он кивнул.
– Чуть не пропустил начало собственной речи.
Я и не заметила, как близко он ко мне стоит. Воздух вокруг нас наэлектризовался: поднеси к нам спичку, и нас охватит пламя. Гул толпы стал тише, мы остались вдвоем.
– Ты не изменилась с тех пор, как мы виделись в последний раз, – сказал он. – Ты по-прежнему такая…
– Вот ты где, – рука обвила мою талию, чашка качнулась, и по бокам побежало несколько капель. Чарли поцеловал меня в щеку.
– Привет. – Я поставила кофе на стол. Мои скулы порозовели, я принялась теребить пуговицы пиджака.
– Я ждал тебя наверху, – сказал Чарли. – Как прошел первый семинар?
– Извини, он затянулся немного… Хорошо прошел, даже замечательно. Это… – я замешкалась, не зная, как его правильно представить. – Один из докладчиков, Оз. В смысле, Озгюр Арсель. Он…
В голове всплыло воспоминание, как я упала в обморок на шествии, как он, обеспокоенный, выступил из толпы, пока я лежала на скамье с его курткой под головой.
– Старый знакомый, – сказал Оз, спасая неловкий момент. Он протянул руку Чарли.
– Приятно познакомиться. Чарльз Логан. Откуда вы знаете Эбби?
Мы оба открыли рты, но ничего не смогли ответить.
– С учебных лет, – наконец ответил Оз. – Я встретил ее на антивоенной демонстрации, когда учился в Лондоне.
– Похоже на мою невесту. Она вечно борется за правое дело. За то время, что мы встречались, Эбби и ее подруга не пропустили ни одного шествия.
Оз выглядел ошеломленным.
– Невеста?
Чарли взял меня за левую руку и продемонстрировал мужчине.
– Да. Невеста с сегодняшнего дня, – просиял он.
– Tebrikler. Поздравляю, – Оз ослабил галстук. – И когда же это великое событие?
– Мы еще не обсуди… – начала я.
– Может, в следующее Рождество, – прервал меня Чарли. Я удивленно посмотрела на него, на что он только пожал плечами. – По крайней мере, я на это надеюсь.
– Тогда желаю вам счастья и благополучия, – сказал Оз. – Боюсь, мне пора, мне еще нужно кое с кем встретиться.
– Ты здесь на все выходные? – непринужденно поинтересовалась я.
– К сожалению, нет, улетаю после сегодняшнего ужина. С удовольствием бы поболтал еще, но вплоть до вылета у меня назначены встречи.
– Как жаль. А в Лондон ты прилетаешь? – слова вылетели быстрее, чем я успела их удержать. И откуда они вообще взялись?
– Да, один-два раза в год. Aslinda, в смысле, я буду здесь в апреле шестнадцатого и семнадцатого. В Лондоне будет проводиться выставка недвижимости, и мы с братом собираемся на нее сходить. Тема – мощь и сила Стамбула в двадцать первом веке. Там будет много экспонатов моей семьи.
– Интересно, – оживился Чарли. – Мой отец занимается недвижимостью. Надо будет вместе сходить.
– Было бы замечательно. Секунду, – Оз залез в карман и достал визитку. – С удовольствием встретил бы вас и вашего отца на выставке. Ну и Эбби, конечно.
Он задержал взгляд на мне чуть дольше положенного, и я почувствовала, что у меня дергается глаз – нервный тик, что досаждает мне уже много лет.
– Спасибо, – сказал Чарли и спрятал визитку в карман. – Приятно было познакомиться.
Оз коротко кивнул и повернулся ко мне.
– Эбби. Было приятно повидаться, как и всегда.
Я пожала протянутую руку. Все мои силы ушли на то, чтобы не вздрогнуть, не показать, что по нашим пальцам снова пробежалась искра, как в день нашего знакомства. Голова закружилась, ноги размякли, и мне показалось, что я вот-вот упаду. Нет, так нельзя. Я схватилась за руку Чарли, чтобы удержать равновесие.
– Ты в порядке? – шепнул он.
Я кивнула.
– В полном, – я выпрямилась и улыбнулась. – Рада встрече, Оз. Нам пора.
Я развернулась на каблуках, не оглядываясь на мужчин, и побежала в уборную. Открывая дверь, споткнулась и влетела внутрь. Дверь захлопнулась за моей спиной, и я прислонилась к ней головой, выдохнула, закрыла лицо руками. Бред какой-то. Почему я снова позволила ему так на меня повлиять?
Оз – это мое прошлое, Чарли – будущее, но при этом я позволила им договориться о встрече. Боже мой, Эбби, возьми себя в руки!
Я достала телефон, отчаянно желая позвонить Лиз, но никак на это не решаясь. Может, я боялась того, что она мне скажет? И вообще ей и так хватает проблем с ее новорожденным ребенком.
Я умылась и уставилась в свое отражение в зеркале над раковиной. Потянула кожу у дергающегося глаза – скорее бы тик уже прекратился. Я просто устала. К счастью, через пару недель Рождество, будет время перенастроиться и отдохнуть. Рождество – это особенное время года. Может, Чарли прав и это и впрямь прекрасное время для свадьбы? Я подняла руку и посмотрела на кольцо при хорошем свете.
То, что здесь оказался Оз, не должно ничего менять. С другой стороны, я не могла избавиться от мысли, что, будь тут Мэри или коллега Оза, мы бы никогда больше не встретились. Может, если бы тот день четырнадцать лет назад прошел по-другому, это было бы неважно.
Глава восьмая
Четырнадцать лет назад. Февраль
Вернуться в свою комнату и учиться или отправиться в приключение с Озом? Когда я взглянула в океан его глаз, выбор вдруг показался мне простым и очевидным.
– Хорошо, – наконец сдалась я. – Я пойду с тобой.
Оз улыбнулся, и на его щеках снова появились ямочки, от чего в желудке у меня все затрепетало. Эбби, соберись. Это не свидание. Он хочет помочь с учебой и убеждает тебя прислушаться к своей идее, которая вполне может выгореть. Я решительно встала и схватила свою куртку.
Мы вышли из кафе и поднялись по Вильерс-стрит. Мы подходили к членам шествия и записывали их мнения в блокноте, что был у меня с собой. Вскоре мы встретили группу из четырех турчанок, что работали в посольстве Турции неподалеку от Грин-парка. Мы представились друг другу, и Оз горячо заговорил с ними на турецком. После этого одна из них вручила ему визитку, и мы отправились дальше. Я не могла не заметить, как она строила ему глазки и коснулась его рукава, прежде чем мы продолжили путь.
– Твоя подруга? – спросила я.
– Нет. Они пригласили меня на банкет сегодня вечером в посольстве.
– Оу.
– Но я сказал, что вечером улетаю и у меня уже есть планы. Она дала мне визитку на случай, если я передумаю, – он пожал плечами и убрал визитку в кошелек.
Мы поговорили еще с несколькими ребятами, и меня серьезно удивило то, как все охотно делятся своим мнением о демократии. Ближе к Гайд-парку людей становилось все меньше и меньше, и вскоре мы остановились. Оз взглянул на свои часы.
По рукам пробежали мурашки, я вцепилась в блокнот и ручку.
– Интервью просто невероятное, – сказала я. – Я, э‑э, не буду тебя задерживать, если тебе пора.
– Перед вечеринкой я хотел забежать в одно место, но оно вроде скоро закрывается. Я там уже был, могу в принципе и не идти.
– Что? Нет, иди, конечно, не оставайся только ради меня. Как я уже и сказала, у меня набралось много материала.
– Уверена? До Гайд-парка одна дойдешь?
Я сглотнула разочарование, комом вставшее в горле. Похоже, он уже забыл, что пригласил меня на его вечеринку.
– Да, справлюсь.
– Было приятно познакомиться, Эбби.
Я пожала протянутую им руку. Его тепло снова разлилось по моим пальцам и прошло дальше по телу.
– Куда… – пропищала я и откашлялась. – Я хотела сказать, и куда ты хотел пойти?
– В художественную галерею минутах в десяти отсюда.
– А‑а, – я плотнее укуталась в пальто и попрыгала на месте. – Я бы сходила в какое-нибудь теплое местечко. Зря я не взяла шарф и шапку.
– Может, пойдешь со мной в галерею?
– Э‑э… Конечно, почему нет. Наверное, и в Гайд-парк мне больше идти незачем.
Его улыбка стала еще шире.
– Отлично.
Мы пошли прочь от толп людей по Гросвенор-сквер, обсуждая ответы, которые получили на шествии. Разговаривать с людьми таких разных взглядов и мнений оказалось очень весело.
В Лондоне я до сих пор порой чувствую себя туристкой – даже сейчас не понимаю, где мы находимся. В детстве я редко ездила в большие города: в семь лет была на пантомиме в театре, в шестнадцать – прошвырнулась по магазинам. Единственные два дня, которые мне хорошо запомнились. А еще я помнила, когда у меня случился первый приступ астмы. Воспоминание не из приятных.
Мы обошли Манчестер-сквер, и Оз остановился у особняка из красного кирпича. Вход в музей был украшен колоннами, а название гласило «Собрание Уоллеса».
– Моя бабушка обожает французские картины восемнадцатого века, – сказал Оз. – Эту любовь она передала мне. Hadi.
Он кивнул на главный вход, и я прошла за ним в холл с широкой лестницей. Мы протиснулись в правый проход. Каждый зал был наполнен полотнами в золотых рамках на ярких стенах и изысканной мебелью. Пахло лаком для дерева, половицы скрипели под ногами.
Мы остановились у одной из картин, и Оз принялся о ней рассказывать. Я кивала, рассматривая его четкую линию подбородка, очерченные скулы и пухлые губы. Иногда, когда Оз замолкал, чтобы подумать, он облизывал губы. Я лениво раздумывала о том, каково было бы его поцеловать, а потом поняла, что он смотрит на меня и ждет ответа. Я пробормотала что-то вроде согласия и понадеялась, что не выглядела полной дурой.
Мы зашли в зал с картинами семнадцатого века, среди которых была «Танец под музыку времени» Пуссена.
– Я ее знаю, – сказала я. – Изучала в школе.
– Какая фигура тебя больше всего – как же это на английском? – притягивает? – спросил он.
Я плохо помнила урок, на котором мы проходили картину, да и моего мнения тогда никто не спрашивал. Я осмотрела ее свежим взглядом.
– Наверное, танцовщица, которая олицетворяет удовольствие. Нравится, как она озорно улыбается, будто знает секрет жизни и все ее ловушки. А тебя?
– Достаток и богатство.
– Серьезно? Почему?
– Мне всегда было интересно, почему мир его жаждет и когда мы сможем остановиться на уже полученном. И если кто-то родился богатым, какую роль тогда выполняют танцовщицы, которые олицетворяют труд и удовольствие?
Сами того не заметив, мы оба сели на скамью перед картиной. Потом начали обсуждать каждую картину, и время пролетело незаметно. Не могу представить себе более приятный способ провести день.
Когда мы вышли из музея, город уже погрузился во тьму. Охранник проводил нас и запер двери. Легкий туман коснулся улиц Лондона, придав им загадочности, из наших ртов выходили облачка пара.
– Есть хочешь? Пойдешь на вечеринку? – спросил Оз, надевая куртку.
Он не забыл. Сердце заколотилось быстрее. Да. Нет. Я не знаю!
Улыбка и голос Оза оказывали на меня странное влияние. Они затягивали меня, и я не могла им противостоять, как Одиссей не мог устоять перед пением сирен. Но если я соглашусь, потом весь свой день рождения буду переписывать диссертацию.
– Да, я бы перекусила чего-нибудь по-быстрому, – сказала я. Тогда у меня еще останется пара часов на диссертацию, Озу все равно скоро нужно на самолет.
– Там, куда мы пойдем, будет целый пир. Ты устала? До ресторана идти десять минут.
– Думаю, выдержу.
– В обморок больше не падаешь?
Я улыбнулась.
– Обещаю, больше мне «Скорая помощь» не понадобится. – Ну, разве что искусственное дыхание. Я отвела взгляд, надеясь, что читать мысли он не умеет.
Когда мы зашли в ливанский ресторан и стеклянные двери захлопнулись за нами, мужчина с ухоженной белой бородой и большим, подтянутым ремнем животом раскинул руки в стороны. Он разразился речью на арабском, насколько я могла угадать, обнял Оза и похлопал его по спине. Отпускать он его явно не хотел: они снова обнялись и пожали друг другу руки.
Оз представил меня, бросив на меня такой взгляд, что внутри все затрепетало. Слов я не понимала, но мне они показались очень поэтичными. Когда он произнес мое имя, прозвучало оно куда элегантнее, чем просто «а, да, это Эбби».
Мужчина постарше, что встретил нас, сделал шаг вперед и взял мою руку в свою.
– Ma’ salame. Добро пожаловать, Эбби, – он ласково погладил меня по руке. – Озгюр прав, ты и впрямь необычайно красива. Идем. Yalla.
Рот сам распахнулся от удивления. На мне был бежевый вязаный джемпер на несколько размеров больше нужного, мини-юбка угольного цвета и черные легинсы с дыркой на колене, что росла с каждым часом. Я оделась на шествие в центре Лондона, а не на вечеринку, и Оз при этом сказал, что я красивая? Может, он имел в виду мой внутренний мир. Меня раньше никто красивой не называл.
Я вдруг поняла, что уже вечер и я весь день не видела Лиз, а она даже не знает, где я.
– Извините, здесь есть телефон? – спросила я мужчину, осторожно коснувшись его плеча. Я посмотрела на Оза. – Надо позвонить подруге, предупредить, где я.
– Конечно. Прошу за мной, – сказал мужчина, поманив меня за собой.
Я скользнула за стойку регистрации и взяла трубку стационарного телефона. Пока я набирала номер нашего общежития, Оз ушел в уборную. Девушка, что взяла трубку, сказала, что сейчас посмотрит, у себя ли Лиз. На фоне звучали музыка и смех – готовятся к танцам в честь Дня святого Валентина, не иначе.
– Что? – пробурчал в трубке голос Лиз.
– Ну и манеры у тебя, подруга.
– Эбс, это ты?
– Ага.
– Где тебя носит? Я тебе столько звоню!
– Это меня где носит? – Я повернулась и посмотрела на вход в заведение. Внутрь зашла компания парней, и официантка подошла к ним поздороваться. Я повысила голос, чтобы меня было слышно через их разговор. – А ты где была? Ты сказала, что будешь вовремя!
– Мне нужно было срочно помочь маме, я опоздала-то всего на полчаса. Извини. Я как приехала, сразу тебе позвонила, но ты была недоступна.
– Забыла зарядить мобильник. Он разрядился и выключился.
Официантка проводила шумную компанию к столику в задней части ресторана.
– Где ты вообще? Кто там кричит на заднем фоне?
– Я в ливанском ресторане на Эджвар-роуд.
– Ты что там забыла?
– Я на вечеринке с парнем, которого встретила на шествии.
– С кем?! Рассказывай давай!
– Обычный парень. Турок. Что рассказывать?
– Он горячий?
Я рассмеялась.
– Ну, прямо мечта-а, – протянула я, передразнивая южноамериканский акцент.
– Приведешь его на танцы? Не вздумай идти к нему, тащи его сюда!
– Лиз!
Бармен перестал вытирать стойку и посмотрел на меня. Я прикрылась рукой и продолжила уже тише:
– Я же не шлюха какая-нибудь, которая соблазняет парней направо и налево, а потом спит с ними! – бармен снова замахал тряпкой. – И вообще он возвращается в Турцию.
Лиз цокнула языком.
– Не надо так язвить. Не зарекайся не попробовав! И потом, ты сказала, что не хочешь встречаться с тем барристером…
– Каким еще барристером?
– Ну который дал тебе визитку на ярмарке профессий.
– Чарльз, что ли?
Я вспомнила визитку, которую он мне дал две недели назад, а я к ней даже не притронулась. Она гласила «Чарльз Логан, барристер Гринкорт Чамберс».
Лиз потащила меня к его стойке, потому что он на нас пялился, и сказала ему убедить нас стать барристерами. Он постоянно откашливался и поправлял галстук, пока горячо говорил о работе, а потом протянул мне визитку. Сказал звонить в любое время, если появятся вопросы. Чарльз был очарователен и симпатичен, хорошо одет и воспитан. А еще он напоминал Рэйфа Файнса в «Английском пациенте» своим акцентом, светлыми, песочными волосами и глубоко посаженными зелеными глазами. Отрицать не буду, он меня привлек.
– Думаешь, я ему понравилась?
– Естественно! Ты сказала, что не хочешь быть барристером, а он все равно убеждал тебя, потому что хотел продолжить разговор, хотя позади была целая очередь. А как он на тебя посмотрел! – она присвистнула. – Сидит, наверное, у телефона, ждет твоего звонка.
– И что мне теперь делать? Я не готова к серьезным отношениям, да и он куда старше меня. Он уже разобрался со своей жизнью, а я еще нет.
– Тогда беги к своему турецкому красавчику. Одна ночь, и все! Не усложняй. Снимай свой неряшливый свитер, распусти волосы и покори его.
– Лиз! – ответом мне послужили гудки – подруга положила трубку. Потом придется объяснять, почему я не привела его на танцы. И вообще, она что, забыла о моей диссертации?
В дальней части ресторана гремела музыка. Лестница вела на нижний этаж, в подвал. Я быстро пробежалась взглядом по ресторану: где-то половину занимали гости, но Оза нигде не было видно. Наверное, он внизу.
Я сняла пальто и свитер, под которым был черный лайкровый топик, и спустилась по лестнице. Зал был забит под завязку, свет приглушен. Из аудиосистемы в углу доносилась музыка, по периметру зала стояли столики с бутылками и стаканами.
– Я думал, ты ушла, – сказал Оз, материализовавшись сзади меня.
Я повернулась.
– И пропустила еду? Да ни за что!
Он наклонился ко мне и прошептал на ухо:
– Идем, познакомишься с моими друзьями.
– Э‑э… Да, конечно, – я запнулась, чувствуя себя дурой: я подумала, он меня поцелует. Что со мной случилось? Наверное, тут кислорода не хватает, вот все приличия и вылетели у меня из головы.
Оз представил меня Юсефу из Сирии и Яману из Турции. Они расцеловали меня в щеки, спросили, откуда я, что я делаю в Лондоне и как встретила Оза, а потом бросились дальше обниматься. Сегодня их последний вечер вместе: во время пребывания в Лондоне они крепко сдружились, и теперь расставаться было грустно. Кто-то достал пачку фотографий, где они позировали перед каждым возможным памятником, и она прошлась по рукам.
– Выпьешь? – спросил Оз, повернувшись ко мне.
– С удовольствием.
Он подозвал официанта, и тот подошел к нам с подносом. В стаканах плескалась мутноватая жидкость с кубиками льда. Оз протянул мне один из них, и мы чокнулись. Я почувствовала сильный запах аниса.
– Что это?
– Арак, напиток Ближнего Востока.
Я сделала глоток и поморщилась: на вкус как очиститель краски с сильным послевкусием лакрицы.
– Слишком крепко?
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?