Текст книги "Никаких мужчин!"

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Эйвери отправилась в путь с утра в приподнятом настроении, чувствуя себя как впервые влюбившийся подросток.

Когда шоссе осталось позади, она поехала по проселочной дороге, подпевая радио и любуясь пейзажем. Эйвери страстно желала увидеть Джонаса, но при этом не собиралась торопиться. Ей хотелось, чтобы он прибыл раньше и нетерпеливо ждал, разведя огонь в большом камине… Она почти ничего не знала о его доме, но представляла себе убежище Джонаса старым и уютным, с балками на потолке и, возможно, даже с пологом на четырех столбиках над кроватью.

При мысли о постели возбуждение Эйвери усилилось, и она прибавила скорость. Но по мере того, как она приближалась к цели, ее брови невольно поднимались от удивления. Дом возле озера скорее напоминал сарай. Но это был именно он, поскольку у входа стоял Джонас с сияющим лицом.

В тот момент, как Эйвери выключила двигатель, он вытащил женщину из машины, и, прежде чем она успела сказать хоть слово, его губы оказались на ее губах.

– Ты опоздала.

– Я хотела, чтобы ты приехал первым и нетерпеливо ждал меня, – сказала она, отдышавшись, и поцеловала его в ответ.

– Твое желание исполнено, – простонал Мерсер и снова прикоснулся к ее губам. – Давай-ка войдем в дом и пообедаем.

– Сперва я хочу осмотреть твое знаменитое убежище.

– Это не займет много времени.

Он взял ее вельветовую куртку и улыбнулся, заметив выражение лица Эйвери, когда она переступила порог. Главная комната, которая, по всей видимости, занимала большую часть первого этажа, была обставлена весьма своеобразно. На окнах висели простые льняные занавески. Такая же ткань накрывала пару больших диванов. Вместо уютного камина, существовавшего лишь в ее воображении, в стене имелась квадратная ниша, где на груде камней танцевало искусственное пламя. По бокам стояли два деревянных буфета, а над очагом красовался барельеф, изображавший древнегреческих всадников. На боковом столике лежал старинный бронзовый шлем.

Эйвери с удивлением повернулась к Джонасу.

– Это твой личный вкус или работа дизайнера?

– Я все делал сам, – заверил он Эйвери и повел ее по винтовой лестнице в просторную спальню. Но вместо кровати с пологом Эйвери увидела современную постель, по обе стороны от нее располагались лампы, у противоположной стены стоял телевизор.

– Вон те двери ведут в комнату для переодевания и в ванную, но здесь только одна кровать. – Джонас поставил ее сумку на пол. – Если тебе не очень нравится идея разделить ее со мной, я могу устроиться на диване внизу.

– Ты храпишь?

– Не знаю. А ты?

– Я тоже не знаю.

Эйвери молча посмотрела на Джонаса, а затем снова оказалась в его объятиях. Они целовались с внезапной, отчаянной страстью, одновременно спеша раздеть друг друга. Джонас упал на постель, увлекая Эйвери за собой. Его губы и язык прошлись по ее соскам, и от этих ласк она в неистовстве забилась на постели. Ее рука притянула его еще ближе, что ускорило развязку.

Спустя долгое время Джонас произнес:

– Я тебе солгал.

Эйвери подняла голову с его плеча и сонно улыбнулась, глядя ему в глаза.

– Насчет чего?

– Я сказал, что не затащу тебя в постель в тот момент, когда ты переступишь порог дома.

– А я разве жалуюсь? – Она оперлась на локоть и откинула упрямые кудри с лица. – Джонас, я тут подумала кое о чем.

– О чем?

– Ты что-то такое говорил – довольно давно – об обеде. Но где же кухня?

– Дверь под лестницей.

– Я была слишком поражена интерьером, чтобы ее заметить.

Кухня оказалась очень простой, но в ней было достаточно места для стола, накрытого к обеду, рядом со стеклянной дверью, ведущей в сад.

– Ты посиди, а я все приготовлю. Еда очень простая, – предупредил Джонас.

Эйвери была счастлива ему повиноваться. Она с удовольствием наблюдала за тем, как он поставил корзинку с хлебом и блюдо с сыром на стол. Затем Джонас наполнил тарелки горячим супом и сел рядом, улыбнувшись, когда она нетерпеливо схватила кусок хлеба.

– Я просто умираю от голода, – попыталась оправдаться Эйвери.

– Тебе нужно набраться сил, так что ешь, – приказал он. – Предупреждаю – в эти выходные тебе понадобится вся твоя энергия.

Эйвери подняла бровь, прихлебывая суп.

– А что, в программе поход на десять миль?

– Ничего столь утомительного. После обеда предлагаю небольшую прогулку, поскольку погода прекрасная, затем чай у телевизора. Не в постели, добавил он, словно прочитав ее мысли. – Телевизор спрятан в одном из буфетов около камина.

После обеда они побродили по окрестностям и без перерыва разговаривали, обсуждая новости.

Джонас показал ей большой дом, крыша которого виднелась среди деревьев.

– Имение моего землевладельца, – сказал он. Хозяин позволил мне приобрести тот неказистый домик с условием, что внутри я могу менять все, что захочу, но при этом сохраню внешний вид. И еще я должен буду вернуть ему дом, когда захочу от него избавиться.

– И ты это сделаешь?

– Ну, в данный момент не собираюсь. Я только-только привел все в порядок. – Джонас пожал плечами и взял женщину за руку. – Однако когда-нибудь придется с ним расстаться. Это не самое подходящее место для детей.

Эйвери уставилась на него, и он рассмеялся:

– Нет, сейчас у меня нет маленьких Мерсеров, но в будущем я хочу обзавестись семьей.

Она начала замерзать, когда заходящее солнце утонуло в облаке.

– Я мечтаю о чае. Кстати, забыла спросить об ужине. Готовить придется мне?

Джонас победно улыбнулся:

– Все куплено по дороге. Когда я сказал маме, что еду не один, она напомнила, что здесь нет телефона, по которому можно заказать еду.

– Она знает, что ты отправился с особой женского пола? – пытливо спросила Эйвери.

– Я сам ей сказал. За исключением постоянных намеков на внучат, мама спокойно относится к моим женщинам – возможно, потому, что ни одну из них я не привозил домой для знакомства с ней.

– А их было много? – не удержалась она.

– Количество не имеет значения, поскольку мои чувства не были вовлечены ни разу. А твои?

– В известной степени – да, – неохотно призналась она.

– Моррел?

Эйвери кивнула.

– А до него, когда я только начала работать в Сити, в моей жизни появился человек по имени Ричард Меннерс, но ненадолго, – добавила женщина.

– Похоже, ты замерзла, дорогая, – сказал он, когда они вошли. – Садись у камина, а я принесу чай.

Эйвери благодарно улыбнулась, сбросила обувь и свернулась калачиком на диване, желая, чтобы Джонас больше не упоминал о своих любовницах и не расспрашивал о ее личной жизни. Она не позволит этой теме испортить время, проведенное с ним.

– Что за грустный взгляд? – спросил Джонас, ставя поднос.

Эйвери опустила ноги на пол.

– А ты быстро.

– Приготовление чая – не самый главный мой талант, – заверил он, предлагая тарелку с бисквитами.

– Я, пожалуй, ограничусь чаем, – с улыбкой отказалась она.

– Неужели мои слова о предыдущих романах лишили тебя аппетита? – произнес Джонас и вручил ей чашку с дымящимся чаем. – Ну, так расскажи мне про Ричарда Меннерса.

Эйвери поморщилась.

– Это обязательно?

– Нет. – Он одарил ее проницательным взглядом. Но мне интересно.

– Я влюбилась в Ричарда как безумная. Он был намного старше меня, очень симпатичный, образованный и с прекрасным чувством юмора. Он постоянно твердил, что без ума от меня, а я была молода и неопытна и поверила ему. Целый месяц я провела как в раю. А затем жена, о которой Ричард забыл упомянуть, вернулась домой. Конец сказки. Мне не нужен был собственный муж, не говоря уже о чужом.

Джонас взял руку Эйвери и поцеловал ее.

– И тогда ты встретила Моррела?

– Гораздо позже. А расстались мы с Полом, когда я вернулась домой, чтобы ухаживать за матерью. Я настояла на полном разрыве.

Джонас нахмурился.

– Несмотря на то, что была влюблена в него?

– К тому времени мои чувства изменились.

– Из-за Моррела ты больше не впускала мужчин в свою жизнь?

Эйвери пожала плечами.

– Сначала я была слишком занята, чтобы думать об этом. А после того, как мама умерла, пыталась справиться с горем, много работая.

Джонас придвинулся ближе.

– Значит, мне повезло, когда ты приняла мое приглашение на ужин. Почему?

– Ты понравился мне, – честно сказала Эйвери и посмотрела ему глаза. – И это продолжается до сих пор.

Он крепко поцеловал ее и со вздохом отпустил.

– Если я начну заниматься с тобой любовью прямо сейчас, ты подумаешь, что это – единственная причина твоего приезда.

– Я прекрасно знаю, в чем причина, – откликнулась она с ухмылкой. – Ты хочешь, чтобы я приготовила тебе ужин!

По безмолвному соглашению о прошлом больше не говорили. Они поели, сидя на полу в большой комнате, и часом позже он протянул ей руку:

– Давай-ка проведем остальное время в постели.

Через несколько минут они уже лежали под одеялом, обнаженные, в объятиях друг друга.

– Позволь мне ласкать каждый дюйм твоего дивного тела, – прошептал он.

Эйвери скоро поняла, что не может лежать спокойно, когда руки и губы Джонаса вызывают в ней бурю эмоций. В конце концов ей отчаянно, до боли захотелось почувствовать вес его тела на своем. Она надавила пальцами на его спину, и Джонас накрыл ее собой.

– Великолепный порыв. Сейчас будет еще лучше, пообещал он и скользнул внутрь нее, словно вернувшись домой.

Они вместе приняли душ, поели и занимались любовью до тех пор, пока оба не уснули.

На следующее утро ее разбудили соблазняющие ласки, и вниз они спустились гораздо позже. Джонас съездил в деревню, а Эйвери поджарила бекон и яйца. Они набросились на еду.

– Наверное, это деревенский воздух, – сказала Эйвери, отправляя еще два кусочка хлеба в тостер.

– Не только, – усмехнулся Джонас. – Когда мы сможем повторить это, дорогая? Я имею в виду подобный уикенд, а не те физические упражнения, после которых ты ешь как волк. Точнее, очень красивая волчица с очень сексуальной шерсткой, – добавил он, коснувшись ее волос.

– Комплименты становятся все более изощренными, – прокомментировала она и положила поджаренный кусочек хлеба на его тарелку. – Но выходные не всегда удается освободить. Я не могу постоянно просить Фрэнсис подменить меня, особенно теперь, когда она влюбилась в Филипа.

– Что ты предлагаешь?

– Я предлагаю, – медленно повторила Эйвери, оставить будущее будущему и наслаждаться настоящим.

– Я бы наслаждался этим куда больше, если бы знал, что вскоре мы встретимся. А ты против езды ночью?

– Нет, разумеется, нет.

– Тогда решение простое: ты направишься сюда сразу же после того, как закроешь ателье.

– Я могла бы, – призналась Эйвери. – Но, возможно, доберусь сюда очень поздно.

– Если ты слишком устанешь, мы сразу ляжем спать, – быстро сказал Джонас и усмехнулся. – Не волнуйся, я позволю тебе сперва поужинать.

– Если я приеду…

– Когда ты приедешь!

– Хорошо, когда я приеду, то привезу ужин с собой.

– А в воскресенье пообедаем в одном из местных пабов. – Он прижал ее руку к своим губам. – Но не сегодня. Сегодня я хочу только тебя.

Эйвери опустила глаза, чтобы его проницательный взгляд не увидел в них слишком многое.

– В любом случае сейчас уже слишком поздно, чтобы куда-то идти, – пробормотала она.

На улице шел дождь, так что прогулки исключались. Но Эйвери была счастлива. Они сидели на диване и просматривали воскресные газеты, которые привез Джонас.

Мерсер улыбнулся, показав Эйвери снимок известной модели вместе с ее таким же фотогеничным ребенком.

– Какой милый малыш! – заметил он.

– И милая мамочка! – Она отвернулась.

– Ты не любишь детей, Эйвери?

– Я уже говорила, мистер Мерсер, что вы задаете слишком много вопросов.

Остаток дня они предавались блаженной лени, не делая ровным счетом ничего, затем приготовили обед из остатков продуктов и разгадали кроссворд.

Это занятие Джонас нашел столь утомительным, что уговорил Эйвери лечь спать.

– А я думала – ты хочешь отдохнуть, – задыхаясь, проговорила она, пока он целовал ее тело, постепенно обнажая его.

– Я хочу тебя, – последовал краткий ответ. – А ты?

– И я, – сказала Эйвери и покорилась ему.

Понедельник никогда не был ее любимым днем, и после идиллии уикенда, проведенного с Джонасом Мерсером, Эйвери многое бы отдала за то, чтобы залезть под одеяло и как следует выспаться.

Однако вместо этого пришлось окунуться в тяготы рабочей недели. Начиналось время праздников, что требовало новой одежды для вечеринок или же починки и переделки прошлогодней. Но Эйвери была этому даже рада – и не только с финансовой точки зрения. Обилие работы поможет ей справиться с тоской долгого, трехнедельного ожидания встречи с Джонасом.

В следующее воскресенье он должен присутствовать на торжественном приеме, а еще через неделю Эйвери нужно появиться на благотворительном балу.

– Отношения с вами, мисс Кроуфорд, – это чертовски тяжелый труд, – горько заметил на прощание Джонас.

– Как и с вами, мистер Мерсер, – вернула она шпильку, пытаясь за сарказмом скрыть свое разочарование.

Эйвери обнаружила, что ей трудно вписаться в ту размеренную колею, какой теперь казалась ее жизнь без него. Единственной радостью на протяжении этих недель были его звонки.

О них знала только Фрэнсис. Она, как и обещала, хранила все в тайне.

– Любой, у кого есть зрение, увидит, что ты изменилась, – как-то предупредила ее подруга. – Я сказала всем любопытным, что ты решила попробовать новый курс витаминов.

Эйвери рассмеялась:

– Луиза уже интересовалась, где их можно купить.

– Разве плохо, если люди узнают, что ты встречаешься с Мерсером? – мягко спросила Фрэнсис. – У тебя и прежде были любовные связи.

– В Лондоне, но не здесь.

Да, в родном городке все по-другому. Слухи о том, что Эйвери встречается с самим Джонасом Мерсером, вызовут глубочайший интерес. И еще больше внимания привлечет их разрыв. Который рано или поздно последует.

За удивительно короткий срок ремонт на Стоу-стрит был закончен, и Эйвери подписала новый договор об аренде. Она с радостью сообщила обо всем Джонасу, когда вечером он позвонил.

– Благодаря моему замечательному землевладельцу «Искусница Эйвери» снова в городе!

– Как жаль, что ты не можешь отблагодарить своего землевладельца тем способом, который ему больше всего нравится, – сказал Джонас таким тоном, что у Эйвери задрожали колени.

– Очень жаль, – согласилась она.

– До нашего следующего совместного уикенда еще уйма времени! Кстати, я послал тебе ключ. Теперь ты сможешь приехать раньше меня.

– Спасибо. Займусь приготовлением ужина…

– Меня совершенно не волнует этот чертов ужин!

Я просто хочу, чтобы ты была там. Между прочим, – добавил он, – будь поосторожней на балу.

– Я не могу не пойти. Это благотворительное мероприятие, а я – казначей.

Джонас рассмеялся:

– Если ты уговоришь Фрэнсис поработать за тебя в субботу, я буду просто счастлив выписать на твои благотворительные цели большой чек!

Ежегодный бал для оказания помощи детскому отделению местной больницы был большим событием. Эйвери пригласила Фрэнсис, Хелен и Луизу вместе с их мужчинами составить ей компанию за столом.

К празднику они сшили великолепные вечерние платья, являвшиеся хорошей рекламой «Искусницы Эйвери».

– Босс затмит нас, – заметила Луиза. – С такой фигурой она может носить все, что захочет. Хотя мне кажется, что волосы тебе следовало бы распустить, Эйвери.

Та покачала головой.

– С таким нарядом было бы чересчур.

Хелен с откровенной завистью посмотрела на облегающее фигуру платье Эйвери.

– Я обожаю этот оттенок красного, но сама выбрала старый добрый черный, чтобы скрыть полноту.

Все билеты были проданы, и столы, окружавшие танцевальную площадку, быстро заполнялись людьми. Женщины наконец присоединились к своим избранникам. Филип Лестер отлично поладил с Энди и Томом, мужьями Луизы и Хелен, несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте. Видя его преданность Фрэнсис, Эйвери ощутила некоторую гордость, поскольку именно она убедила подругу встретиться с ним.

– Посмотри-ка, кто приехал! – прошипела Фрэнсис.

Бровь Эйвери поднялась, когда она увидела Джорджа и Дафну Моррел с сыновьями, садящихся за стол для важных персон.

– Я что-то пропустил? – спросил Филип, наполняя их бокалы.

– Только что появилась давняя страсть Эйвери.

– Всего одна? – с улыбкой уточнил он.

– Ну, может, здесь есть еще несколько, – заметил Энди Коллинз, усмехнувшись. – Все парни в школе за ней бегали, но она была слишком занята учебой.

Том и я закончили школу до этого безобразия, но мой младший брат был серьезно в нее влюблен..

– В самом деле? А я даже не подозревала, – улыбнулась Эйвери.

Она сидела спиной к столику Моррелов, но Фрэнсис исправно сообщала ей о том, что они делают.

– Пол все время таращится на твою спину.

– Благо, мое платье это позволяет, – пробормотала Эйвери, жалея, что вырез на спине слишком велик.

Когда со столов все убрали, оркестр заиграл танцевальную музыку, и младший Моррел поспешил к ней.

– Могу я рассчитывать на этот танец, мисс Кроуфорд? – спросил Дэн.

– С удовольствием.

– Простите, я плохо танцую, – признался Дэн, сбившись с такта.

– У тебя прекрасно получается, – заверила его Эйвери.

Он благодарно улыбнулся.

– А как ваш сад?

– После твоих трудов он стал выглядеть гораздо лучше.

– Я мог бы забежать в любое воскресенье, чтобы помочь, – пылко произнес он.

– Очень мило с твоей стороны, но сейчас в этом нет необходимости.

– Тогда я приду весной, когда начнет расти трава… – Он не закончил фразу, так как смолкла музыка. – Благодарю вас, мисс Кроуфорд.

– Дражайшие родственнички Дэниела несколько выведены из себя, – доложила Фрэнсис.

Эйвери вздохнула:

– Я не могла отказать мальчику. Надеюсь, он не пригласит меня еще раз.

Но следующим подошел уже Пол.

Эйвери танцевала с человеком, которого некогда любила, пораженная, что единственной ее реакцией было жгучее желание побыстрее вернуться к друзьям.

– Какую игру ты затеяла? – яростно прорычал он. Оставь Дэнни в покое.

– Это он пригласил меня на танец, – напомнила она.

– Ты заставила его работать в твоем саду, – сквозь зубы произнес он.

– Твои родители предпочли бы увидеть его в суде?

– Что, месть сладка, Эйвери?

– Месть? – спросила она, холодно улыбнувшись. Твоя мать предлагала мне деньги, чтобы я ничего не сообщала полиции. Я отказалась, но пожар повлиял на мой бизнес. И Дэниел с компанией несут за это ответственность.

– Мама предлагала тебе деньги? – поражение спросил Пол.

Улыбка Эйвери была холодной как лед.

– Меня это тоже удивило. В прошлом она не спешила пускать в ход наличные, когда должна была моей матери.

– Ее не переделать. Но если ты дашь мне шанс, я пойду на все, чтобы загладить мои собственные проступки…

– Тебе это не удастся. Пол. Никогда, – без всякого выражения ответила Эйвери, обрадовавшись, что танец наконец закончился.

– Тебе лучше пообещать следующий танец мне на тот случай, если Джордж Моррел встал в очередь, ухмыльнулся Том.

Эйвери рассмеялась и вернулась за свой столик.

Ее компания внезапно притихла.

– Что? – требовательно спросила она и не поверила собственным глазам, увидев Генри Мейсона, председателя городского совета, приближающегося к ним в компании Джонаса.

– Всем добрый вечер. Позвольте представить вам Джонаса Мерсера из «Мерком», – сердечно улыбаясь, произнес Генри. – Мистер Мерсер изъявил желание сделать взнос на благотворительные цели, Эйвери. Поэтому я пригласил его на бал и предложил лично вручить чек нашему казначею.

– Замечательно. – Эйвери взяла себя в руки и одарила Джонаса сияющей улыбкой. – Присоединяйтесь к нам!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Джонас Мерсер очень естественно вписался в компанию Эйвери. Оркестр объявил последний танец перед перерывом, и все устремились на площадку.

Когда Джонас заключил ее в объятия, она прекрасно знала, что они окажутся объектом пристального внимания всех присутствующих, но ей было все равно.

– Я решил, что пора брать все в свои руки, – сказал он на ушко Эйвери. – Не возражаешь? Ты выглядишь просто сенсационно, но волосы следовало бы распустить.

– Я пыталась, однако платье требует сдержанности.

– Оно мою сдержанность напрягает до предела, небрежно заметил Джонас. – Чопорное спереди, зато спина просто убийственна. Как скоро мы сможем уехать?

Эйвери подавила смешок.

– Впереди целая вечность. А где ты остановился?

– У тебя – вне зависимости от того, убрана спальня или нет, – ответил он, вежливо улыбаясь.

Люди наконец начали расходиться. Джонас стоял вместе с остальными, наблюдая, как Эйвери отъезжает. Она приехала домой в состоянии крайнего возбуждения, которое длилось бесконечные десять минут – до долгожданного звонка в дверь. Она впустила Джонаса, он без слов бросил сумку с вещами на пол, заключил Эйвери в объятия и поцеловал.

– Я жаждал этого весь вечер, – простонал он.

– Я тоже. Пойдем в постель, – не стыдясь, добавила она.

– Я уж думал, ты никогда не попросишь! – К восхищению Эйвери, Джонас взял ее на руки и отнес наверх, по дороге осыпая ее лицо поцелуями. Он уложил женщину на живот и встал на колени, чтобы покрыть поцелуями ее спину. – Как я мечтал об этом! – сказал он с удовлетворением, переворачивая ее. – И могу поспорить, что не я один. Пол Моррел тоже. Он просто маленький, надутый дьяволенок, этот твой бывший дружок. – Джонас усмехнулся, глядя на Эйвери. – Он выглядел очень раздраженным. Возможно, я ему не нравлюсь?

Эйвери расхохоталась.

– Очень возможно. А твое описание его персоны понравилось бы ему еще меньше. Его младший брат тоже там был, – сообщила она.

– Пироманьяк?

– Он самый. И мчался через весь зал, чтобы пригласить меня на первый танец, что совсем не понравилось папочке и мамочке. И брату тоже. Пол, танцуя со мной, велел мне оставить Дэна в покое.

– Моррел танцевал с тобой, чтобы тебя обнять, поправил ее Джонас. – Я хотел было позвонить тебе и предупредить о своем приезде, но в конце концов не смог удержаться от желания сделать сюрприз.

– Ты меня просто потряс! – призналась Эйвери.

– Еще бы. Когда ты улыбнулась, мне безумно захотелось тебя поцеловать. – Он сел на край кровати и провел пальцем по ее щеке. – Мне необходимо заниматься с тобой любовью так же, как дышать. Но скажи лишь слово – и я готов всю ночь просто держать тебя в объятиях, и ничего больше.

– Даже не думай об этом, – с чувством произнесла она и встала. – На полоске ткани у меня на шее есть крючок. Ты не мог бы расстегнуть его?

– Да, мэм! – с готовностью ответил Джонас. Он расстегнул крючок, красный атлас лег у ног Эйвери, и она осталась в чулках и треугольнике черного кружева.

– Великий Боже, и это все, что у тебя было под платьем? – спросил он.

– Я не предполагала, что буду снимать его в чьей-то компании. – Она обвила руками шею Джонаса.

– Распусти волосы, дорогая, – попросил он.

– Ты просто помешан на моих волосах, – проворчала она, но освободила от заколок свои кудри.

– Я помешан на каждом дюйме твоего тела, включая и этот. – Джонас прижался губами к ее шраму, а затем сорвал с нее и себя остатки одежды и прильнул к ней с жаром, на который она ответила яростной страстью.

На следующее утро за завтраком Эйвери сообщила Джонасу, что ночью она приняла два важных решения.

Он быстро посмотрел на нее.

– И почему, интересно, это меня беспокоит? Ты собираешься сообщить, что все кончено?

– Не совсем, – ответила Эйвери, намазывая масло на хлеб.

– Объясни, – велел Джонас.

– Я решила, что нельзя позволять прошлому влиять на настоящее. Даже если кому-то и интересна моя личная жизнь, что из того? – Она улыбнулась ему. – Я уже в полной мере насладилась тайной связью, но, если ты не хочешь скрывать наши отношения, я только «за».

Его глаза сверкнули.

– В самом деле?

– Да.

Джонас потянулся к ее руке и поцеловал.

– Отлично, – сказал он и вернулся к прерванному завтраку. – А что за второе решение?

– Если ты собираешься спать здесь со мной достаточно часто, то нужна кровать побольше. Ты занимаешь слишком много места.

– А я наслаждался близостью.

– Я тоже – до тех пор, пока чуть не свалилась на пол.

– В таком случае, чтобы не рисковать вашей прелестной персоной, закажем новую кровать прямо сейчас, и я оплачу счет.

– Нет, спасибо, я куплю ее сама.

– Ну, хорошо, Эйвери Кроуфорд. Но не жди того, что всегда сможешь поступать по-своему.

– Иначе ты выпрямишься в полный рост и до смерти меня напугаешь?

Его глаза неотрывно смотрели на нее.

– Поверь, я могу это сделать.

Это был единственный намек на ссору в тот день, который казался Эйвери просто чудесным, поскольку присутствие Джонаса стало неожиданным и приятным сюрпризом. Она приготовила на завтрак цыпленка с рисом, которого они уничтожили в один присест. За кофе оба одновременно почувствовали сонливость, и Джонас улыбнулся:

– Неплохо бы немного поспать днем. Ты не хочешь рискнуть и лечь со мной в постельку?

Это было началом новой фазы их отношений.

Вынужденный считаться с решениями Эйвери, Джонас сумел вернуться на Грэшем-роуд в следующие выходные и поужинать с ней в «Валнет Три».

– Чтобы приехать, я пахал как лошадь всю неделю и отменил несколько совещаний. Зато теперь все знают, что мы с тобой – пара, – с удовлетворением сказал Джонас, после того как двое знакомых Эйвери подошли к их столику поздороваться.

– Думаю, мы своего добились, – одобрила Эйвери.

– Именно поэтому ты хотела прийти сюда?

– Нет. – Она улыбнулась, глядя на него через стол. – Я хотела загладить свою вину за тот вечер, когда ты заказал здесь ужин. Это именно то платье, которое я хотела надеть тогда.

– Столь простое и идеальное должно стоить уйму денег. Или ты сама его сшила?

Она покачала головой.

– Это маленькое черное платьице осталось у меня еще с тех пор, когда я работала в Сити и получала большие деньги. – Пальцы Эйвери перебирали длинную нить настоящих жемчужин, украшавшую ее шею. – И только ради тебя я оставила волосы распущенными.

– Я оценил. Ты покраснела, – добавил Джонас, сверкнув глазами. – Что я такого сказал?

– Дело не в том, что ты сказал. А в том, как ты на меня смотришь.

– Как будто собираюсь тебя съесть!

– Это больше не может ждать, не так ли?

Джонас посерьезнел:

– Что ты имеешь в виду?

– Секс, – страстно прошептала она.

Они уже вернулись на Грэшем-роуд, когда Джонас продолжил эту тему:

– В ресторане ты назвала то, что между нами происходит, сексом.

– А как ты это определяешь?

– Как бы ты ни назвала физиологическую часть наших отношений, она остается всего лишь частью.

Меня привлекает вся Эйвери Кроуфорд, ее ум, ее сердце плюс независимый нрав. Хотя я был бы благодарен еще за чуточку доверия.

Она пожала плечами.

– Я и так доверяю тебе больше, чем любому другому мужчине. Кроме того, даже секс с тобой совершенно иной – я забываю обо всем, стоит тебе ко мне прикоснуться.

Джонас поцеловал Эйвери в знак того, что оценил ее слова, а затем заговорил о Рождестве.

Она вздохнула:

– В этом году я Рождество не праздную. Просто буду бездельничать.

– С удовольствием побездельничал бы вместе с тобой. Но, как хороший сын, я должен провести этот день в кругу семьи. Моя мама угощает рождественским ужином множество родственников, которых я не часто вижу. Однако на следующее утро я собираюсь в Хартфордшир. Ты будешь там со мной, блистательная моя?

– О да! – с жаром согласилась она и притянула к себе его голову, чтобы крепко поцеловать.

Позже, когда они вместе поднимались наверх, Джонас задержался на лестничной площадке.

– После разговора о сексе, дабы доказать, что он не главное для меня в наших отношениях, я собираюсь спать сегодня в другой комнате, Эйвери Кроуфорд. Это трудно, – признал он, – но я хочу попробовать.

– Ну уж нет, – возразила она. – Только что доставили новую кровать, и я хочу обновить ее вместе с тобой.

Хелен и Луиза, как всегда, встречали праздник с родными, а Фрэнсис, которая в прошлом году отмечала Рождество с Эйвери, была приглашена к Филипу. Все ее сотрудники решили, что Эйвери будет с Джонасом, а она, в свою очередь, постаралась не проговориться.

Провалявшись в честь праздника лишний час в постели, Эйвери проснулась от телефонного звонка Джонаса, что сразу улучшило ее настроение. Позже она занялась приготовлениями к ужину.

Закончив дела на кухне, Эйвери отнесла чашку кофе в свой кабинет. Она подбросила поленьев в камин, свернулась в клубочек на диване с новым романом и раздраженно застонала, когда раздался звонок в дверь.

– Веселого Рождества, мисс Кроуфорд! – приветствовал ее Дэн Моррел и протянул камелию. – Это мое извинение за пожар.

– Какая прелесть! Спасибо и веселого Рождества, Дэн, – произнесла она, прикрыв недовольство веселой улыбкой, и провела его на кухню, предпочтя ее уютной интимности кабинета.

Юноша без приглашения присел к столу, и в голове Эйвери зазвучал тревожный сигнал.

– Вы ждете кого-то? – спросил он, глядя на обилие блюд.

– Да, – сразу же ответила она. – Я бы предложила тебе кофе, но мой гость должен скоро прийти.

Спасибо, что нашел время заскочить ко мне. Приятного вечера.

Без предупреждения Дэн запечатлел на ее губах влажный поцелуй и выскочил вон.

Джонас оказался прав насчет подростковых гормонов, подумала потрясенная Эйвери. Она посмотрела на телефон, страстно желая позвонить Мерсеру, но не хотела мешать семейной вечеринке.

К ее огромному облегчению, Джонас позвонил сам.

– Что случилось? – требовательно спросил он.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю. Что произошло?

Эйвери, не сумев скрыть отвращение, рассказала о поцелуе.

Джонас многословно выругался.

– Я переговорю со старым Моррелом…

– Я сама все улажу.

– Эйвери, в следующий раз он может захотеть большего, чем просто поцелуй.

– Я его не впущу, – заверила она Джонаса. – Сегодня мне пришлось это сделать, так как он принес подарок.

– Установи домофон, чтобы знать, кого впускаешь в дом.

– Хорошо, – покорно согласилась Эйвери.

– Ты не споришь? Боже мой, да этот маленький ублюдок в самом деле тебя перепугал! Сперва пожар, а теперь это! Убедись, что двери заперты, прежде чем ляжешь спать.

– Я сделала это, как только Дэнни смылся.

– В будущем, – медленно проговорил Джонас, звони в любое время дня и ночи, если я тебе понадоблюсь. Кстати, у меня изменились планы на завтра.

– Что ты задумал?

– Бессмысленно ехать порознь. Я захвачу тебя по дороге. Ты довольна?

– Да, – выдохнула она, замерев от счастья.

– Хорошо. А что ты делаешь сейчас?

– Собираюсь взять поднос с едой в спальню и устроиться там.

– Хорошая идея. Ну, до завтра?

– Жду тебя.

Эйвери убедилась, что камин в порядке, оставила свет внизу включенным, чтобы можно было подумать, что там идет вечеринка, активировала сигнализацию и заперлась в спальне.

Грэшем-роуд находилась в одном из самых спокойных районов города. Когда она решила вскипятить чай, тишина испугала ее. Эйвери с чайником в руках вернулась в комнату, изо всех сил пытаясь побороть желание подпереть дверь стулом. Дура! Она никогда и ничего не боялась. Можно позвонить Джонасу… Нет, именно этого не следует делать! Не в ее характере разыгрывать из себя маленькую слабую женщину, которая нуждается в защите.